Текст книги "Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

Соавторы: Донна Леон,Джулия Хиберлин,Фейт Мартин,Дэвид Хэндлер,Дейл Браун,Харуо Юки,Джереми Бейтс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 146 (всего у книги 327 страниц)

Глава 10

ФБР собрало материалы местного отделения полиции на пятерых человек, потенциально связанных с убийством Александры Руис и Сильвестра Уайльда. Я начала с первого файла.

– Томас Уэсли, – сказала я, надеясь, что другие последуют моему примеру и сосредоточатся на деле. Я коснулась портрета этого человека – агент Бриггс показывал его нам во время полета.

– Самодовольный, – объявил Майкл, взглянув на фото. – И гиперчувствительный.

Запомнив наблюдения Майкла на будущее, я просмотрела материалы. Уэсли создал и продал не менее трех интернет-стартапов. У него было восьмизначное состояние – уже почти девятизначное. Он профессионально играл в покер больше десяти лет – и за последние три года поднялся в рейтинге, выиграв несколько международных состязаний.

Умный. Любит соревноваться. Я оценила, как Уэсли был одет на фото, и добавила к этому комментарий Майкла. Тебе нравится побеждать. Нравится справляться с вызовами.

Судя по вечеринке, которую он устроил на Новый год, также он любил женщин, избыток роскоши и жить лучшую жизнь.

– О чем ты думаешь? – спросила я Дина. Он сидел рядом, излучая тепло и уверенность, и читал, заглядывая мне через плечо и ни о чем не спрашивая – хотя определенно обдумывал мой разговор со Стерлинг.

– Думаю, нашему субъекту нравятся вызовы, – тихо ответил Дин.

Совсем как Томасу Уэсли.

– Сколько наших фигурантов приехали сюда на соревнования по покеру? – спросила я. Выделить потенциальных подозреваемых намного проще, если среди тех, чей психологический портрет ты составляешь, есть разнообразие. По определению любой человек, способный играть в покер на элитном уровне, будет крайне умным, умеющим маскировать эмоции и способным идти на просчитанный риск.

Лия пролистала бумаги большим пальцем.

– Четверо из пяти. А пятая – Тори Ховард, фокусница. Четыре знатока блефа и иллюзионистка. – Лия улыбнулась. – Мне нравятся сложные задачи.

«Ты методичный, – подумала я, снова возвращаясь к мыслям о субъекте. – Ты планируешь на шесть шагов вперед. Тебе в кайф, когда ты видишь, как эти планы приносят плоды».

В большинстве дел, над которыми мы работали в последние несколько месяцев, убийцы напрямую утверждали свою власть над жертвами. Они подавляли жертв силой. Они выбирали жертв, выслеживали их и убивали, глядя им в лицо.

Этот субъект действовал иначе.

– Фигуранты номер два, три и четыре. – Майкл снова вернул меня в настоящее, разложив файлы на кофейном столике. – Или, как я предпочел бы их называть, – продолжил он, бросая короткие взгляды на фотографии, – Ретивый, Наивный и Архитектор вашего краха.

Фигурант, которого Майкл назвал «Архитектор вашего краха», оказался единственной женщиной из троих. У нее были медово-рыжие волосы, слегка вьющиеся, и глаза, которые казались слишком большими для ее лица. С первого взгляда она сошла бы за подростка, но досье сообщало, что ей двадцать пять.

– Камилла Хольт. – Я помолчала, прочитав имя. – Почему мне кажется, что я про нее слышала?

– Потому что она не игрок в покер, – ответила Лия. – Она актриса.

Досье подтвердило ее слова. Камилла получила классическое актерское образование, окончила бакалавриат по литературе эпохи Шекспира и сыграла небольшие, но одобренные критиками роли в нескольких известных фильмах.

Она не слишком вписывалась в психологический портрет типичного игрока в покер.

«Тебе не нравится, когда на тебя вешают ярлыки», – подумала я. Согласно досье, для Камиллы это было второе крупное соревнование. В первом она прошла дальше, чем ожидалось, но не выиграла.

Я обдумала то, что Майкл сказал о ее выражении лица. Неопытному зрителю не показалось бы, что она что-то задумала. Она выглядела мило.

«Тебе нравится, когда тебя недооценивают». – Я покрутила эту мысль в голове, пока листала следующие два досье, просматривая данные, которые ФБР собрало на доктора Дэниэла де ла Круза (Ретивый) и предположительно наивного Бо Донована, который на фото выглядел скорее хмурым.

Де ла Круз преподавал прикладную математику. В полном соответствии с оценкой Майкла он, похоже, подходил и к покеру, и к своей области исследований с четкой, как луч лазера, фокусировкой и упорством, с которым не могли тягаться коллеги.

Бо Донован, напротив, в свой двадцать один год работал мойщиком посуды. Он принял участие в квалификационном турнире здесь, в «Мэджести», две недели назад. Он выиграл, и так ему достался слот любителя в грядущем покерном чемпионате.

– Может, разыграем по ролям? – спросила Лия. – Чур, я актриса. Дин может стать посудомойщиком, который остальным не ровня. Слоан – профессор математики, а Майкл – плейбой-миллионер.

– Разумеется, – откликнулся Майкл.

Я взяла последнее досье – на Тори Ховард. Кроме нее, все были элитными игроками в покер.

Фокусница.

– Мне скучно, и скоро станет реально скучно, – объявила Лия, когда стало ясно, что остальные не собираются соглашаться на ее предложение. – И, полагаю, все мы знаем, что это не приводит ни к чему хорошему. – Она встала, разгладила красное платье, а другой рукой схватила диск. – На видео, может, по крайней мере, что-то происходит.

Лия сунула диск в стоявший рядом проигрыватель. Слоан смотрела со своего места на полу, снизу вверх. Запустилось воспроизведение. На разделенном экране показывались записи сразу с восьми камер. Слоан встала, ее глаза быстро метались туда-сюда – она впитывала данные, отслеживала сотни людей, некоторые из которых стояли, а некоторые – переходили из кадра в кадр.

– Вот. – Слоан протянула руку к пульту и нажала на паузу. Я не сразу поняла, куда именно она смотрит.

Юджин Локхарт.

Он сидел перед «одноруким бандитом». Слоан перемотала вперед. Я не отводила взгляда от Юджина. Он не двигался с места, снова и снова играя на одном и том же автомате.

Но потом что-то изменилось. Он обернулся.

Слоан включила замедленное воспроизведение. Я посмотрела, что видно на других камерах. Что-то движущееся промелькнуло сначала на одной, затем на второй.

Стрела.

Мы увидели, как она вонзается в грудь старика. Я не позволила себе отвернуться.

– Угол входа, – пробормотала Слоан, – расположение камер… – Она перемотала запись и запустила снова.

– Стоп, – вдруг сказал Майкл. Слоан не остановила запись, и тогда он сам взял пульт и стал перематывать назад, кадр за кадром.

– Видишь кого-нибудь знакомого? – спросил он.

Я окинула взглядом кадры с разных камер.

– Внизу справа. – Дин заметил первым. – Камилла Хольт.

Глава 11

Следующие шесть часов мы провели, зарывшись в материалы. Слоан и Майкл снова и снова просматривали видео. Мы с Дином изучили последнее досье, затем перечитали остальные более внимательно. Нашли о Камилле Хольт все, что можно было найти онлайн. Я просматривала одно интервью за другим. Она заявляла, что работает по системе Станиславского, перевоплощаясь в своих персонажей на все время, пока снимается в какой-то роли.

Тебе нравится примерять оболочку других людей. Тебя восхищает, как работает человеческий ум, как он ломается, как люди переживают то, с чем вообще никто не должен сталкиваться.

Это читалось в ролях, которые она выбирала: сумасшедшая женщина, ожидающая смертной казни; мать-одиночка, которая переживает потерю единственного ребенка; бездомная девочка-подросток, которая превращается в мстителя, пережив насилие.

«Итак, Камилла, – подумала я, – какую роль ты играешь теперь?» Судя по нашим данным, она была на вечеринке, где убили Александру. Значит, она присутствовала как минимум при двух из трех убийств.

– Хватит. – Джуд по большей части не отвлекал нас, наблюдал, но не вмешивался. Теперь он протянул руку к пульту и выключил телевизор. – Вашим мозгам нужно время переварить информацию, – грубовато сказал он. – А вашим желудкам нужна еда.

Мы стали возражать. Но это нам не очень помогло.

После того как мы заставили себя оторваться от материалов, Лия «предложила», чтобы мы со Слоан переоделись к ужину, и я восприняла это как угрозу, что она выберет для меня наряд, если я не послушаюсь. Не рискуя искушать судьбу – и чувство стиля Лии, – я надела платье. Когда я складывала джинсы, из кармана выпала флешка, которую дала мне агент Стерлинг. Я наклонилась, чтобы поднять ее, почти ожидая, что Слоан выйдет из ванной и застанет меня на месте преступления.

Но этого не случилось.

Я заставила себя раскрыть ладонь и посмотрела на флешку. Как бы я ни старалась погрузиться в расследование, это по-прежнему значило не меньше. Я хотела посмотреть файлы – мне нужно было их посмотреть, – но теперь, когда я держала ответы в руке, меня будто парализовало.

«Когда люди спрашивают меня, почему я делаю то, что делаю, – прошептал голос Лок в моей памяти, – я рассказываю им, что пошла в ФБР, потому что убили человека, которого я любила».

Воспоминания превратились в ощущения: отражение света на лезвии ножа, блеск в глазах Лок. Флешбэки иногда происходили совершенно непредсказуемо – и я никак не могла их предотвратить, только переждать.

«Я должна была убить ее, – продолжала Лок в моей памяти, охваченная безумным желанием стать той, кто убьет мою мать. – Это должна была быть я».

Меня пробрала дрожь. Когда я вернулась в настоящее, ладони взмокли от пота, и я невольно проскользнула в сознание Лок. «Если бы вы были здесь, если бы вы получили доступ к новой информации по делу матери, – подумала я, – вы бы нашли человека, который убил ее. Вы бы убили его за то, что он убил ее».

Я сглотнула, подавляя эмоции, которые поднимались внутри меня, а потом взяла ноутбук и направилась в номер. Джуд запретил мне смотреть файлы в одиночку. «Я не одна», – сказала я себе. На самом деле я никогда не одна.

Часть меня навсегда осталась в той забрызганной кровью гримерной вместе с матерью. Часть меня навсегда осталась в убежище с Лок.

Я подошла к двери номера и уже собралась ее открыть, намереваясь ускользнуть в коридор. Мне хватит всего нескольких минут, чтобы посмотреть… Мысль оборвалась на середине, когда я увидела, что коридор рядом с нашим номером уже занят.

Лия стояла, прислонившись к стене и скрестив ноги, в туфлях на десятисантиметровых каблуках.

– Мы оба знаем, что, когда ты сказал Кэсси, что с тобой в целом все в порядке, ты врал.

Со своего места, лишь чуть приоткрыв дверь, я не видела Майкла, но могла представить, с каким именно выражением лица он ответил:

– А по мне похоже, что я не целый?

По-прежнему прислонившись к стене, Лия распрямила ноги.

– Сними рубашку.

– Я польщен, – ответил Майкл. – Правда.

– Сними чертову рубашку, Майкл.

За этим последовала тишина. Я услышала тихий шорох, а потом Лия исчезла из поля зрения.

– Что ж, – сказала Лия, и ее голос звучал достаточно легко, чтобы меня пробрала дрожь. – Это…

– Инструмент влияния, – договорил за нее Майкл.

У Лии была привычка говорить о самых важных вещах так, будто они не имеют никакого значения. Я приоткрыла дверь чуть сильнее и увидела, как Майкл застегивает рубашку.

Его грудь и живот под ней были покрыты синяками.

– Инструмент влияния, – тихо повторила Лия. – Ты не говоришь Бриггсу, а в обмен твой отец…

– Он очень щедрый.

Слова Майкла ранили меня. Машина, которую он вел, этот отель – вот как отец отплатил за тот ущерб, который ему нанес?

Ты заставляешь его платить, потому что можешь. Ты заставляешь его платить, потому что тогда ты, по крайней мере, чего-то стоишь.

Я сглотнула поднимающийся в горле ком печали и гнева и сделала шаг назад. Я не думала о том, что подслушиваю, пока не услышала что-то, чего не имела права слышать.

Я услышала, как Лия сказала:

– Мне жаль.

– Не ври, – ответил Майкл. – Тебе это не идет.

Дверь со щелчком закрылась. Я стояла, глядя на нее, пока кто-то не подошел сзади. Не оборачиваясь, я поняла, что это Дин.

Я всегда знала, когда это был Дин.

– Флешбэк? – тихо спросил он. Дин знал признаки точно так же, как я могла определить, когда его поглощали собственные кровавые воспоминания.

– Несколько минут назад, – призналась я.

Дин не прикоснулся ко мне, но я ощущала тепло его тела. Я хотела повернуться к нему, повернуться к этому теплу. Я не имела права выдавать секрет Майкла. Но я могла поделиться с Дином собственной тайной – если только смогу заставить себя обернуться. Если только смогу заставить себя произнести это вслух.

У меня был флешбэк, потому что я думала о маме. Я думала о маме, потому что полиция нашла тело.

– Ты умеешь помогать другим, – прошептал Дин у меня за спиной. – Но ты не позволяешь другим помогать тебе.

Он составлял мой психологический портрет. Я разрешала ему это делать.

– Когда ты была ребенком, – продолжал он ровно и тихо, – мать научила тебя наблюдать за другими. Еще она научила тебя не привязываться.

Этого я ему не говорила – не вслух. Наконец я повернулась к нему. Его карие глаза встретили мой взгляд.

– Она была для тебя целым миром, твоей альфой и омегой, а потом ее не стало. – Его большой палец мягко скользнул по моему подбородку. – Если бы ты позволила твоему отцу и его семье тебе помочь, это было бы для тебя худшее предательство. Позволить хоть кому-то тебе помогать превратилось бы для тебя в предательство.

Я оказалась в семье незнакомых мне людей – шумных, эмоциональных, чрезмерно заботливых чужих людей. Я не могла разделить с ними свое горе. Ни с ними. Ни с кем-то еще.

Ты не станешь делать это одна. На этот раз слова Джуда прозвучали для меня не как приказ. Они стали напоминанием. Мне больше не двенадцать лет. Я не одна.

Я сосредоточилась на прикосновении Дина. Я закрыла глаза и наконец смогла произнести это вслух:

– Нашли ее тело.

Глава 12

– Если бы я мог как-то помочь тебе, я бы это сделал. – Дин слегка запнулся на последнем слове. В его памяти были свои темные углы и страшные переживания. У него были свои шрамы – видимые и невидимые.

Я положила ладонь на его шею, ощутила пульс под моими пальцами, медленный и равномерный.

– Я знаю.

Я знала, что он взял бы это на себя, если бы мог.

Я знала, что он знает: «лучшего» варианта даже не рассматривается.

Дин не мог стереть отметины, которые мое прошлое оставило на мне, и точно так же я не могла сделать это для него. Он не мог забрать мою боль, но он ее видел.

Он видел меня.

– Ужин? – Слоан распахнула дверь, совершенно не замечая эмоций, отражавшихся на моем лице и на лице Дина.

Я опустила руку, еще мгновение смотрела в темные глаза Дина, а потом кивнула.

– Ужин.

* * *

Пока официантка вела нас к нашему столику в пятизвездочном суши-ресторане при «Мэджести», я попыталась стереть со своего лица все следы разговора с Дином.

Лия заняла место первой, и теперь ее пальцы лениво описывали круги вокруг основания пустого бокала. Майкл присел рядом с ней. Они оба излучали присущую им ауру бесстрашия и самообладания, как будто, если бы кто-то уронил кобру посреди стола, они бы так и остались сидеть – Лия все так же обводила бы пальцем бокал, а Майкл изысканно развалился в кресле.

Я села напротив, надеясь, что наши с Майклом взгляды не пересекутся. После того как я сначала подслушала его разговор с Лией, а потом рассказала Дину новости о деле матери, я чувствовала себя истощенной, опустошенной и в то же время наполненной туго сплетенными эмоциями, которые едва сдерживались где-то внутри, как граната, готовая разорваться.

Возьми это под контроль, Кэсси. Если ты это чувствуешь, он это видит. Просто не чувствуй.

– Могу ли я рассказать вам о нашем специальном меню? – Официантка подошла к нам. Мы вшестером успели заказать напитки и еду, и только потом Майкл удостоил вниманием мою половину стола. Я ощущала, как он внимательно рассматривает мое лицо. Он бросил короткий взгляд на Дина, затем снова посмотрел на меня.

– Что ж, Колорадо, – задумчиво произнес Майкл. – Твоя шея и подбородок слегка напряжены, взгляд опущен, брови чуток нахмурены.

Под его взглядом я ощущала себя обнаженной, уязвимой.

Я злюсь. Я злюсь, потому что полиция нашла тело, и злюсь, что им понадобилось на это пять лет. Я злюсь из-за того, что твой отец сделал с тобой.

– Тебе грустно, ты злишься, и тебе меня жалко. – В голосе Майкла проступило напряжение. Он был не из тех, кто позволяет другим себя жалеть.

Ничто не причинит тебе боль, если ты не позволишь.

– А ты, – продолжил Майкл, лениво показав палочкой для еды на Дина, – переживаешь один из своих типичнейших моментов: ненавидишь себя, ощущаешь свою неадекватность, есть. Желание и страх, есть. Обжигающий гнев, который неустанно кипит в глубине.

– Когда вы теряете пульт от телевизора, в четырех процентах случаев он оказывается в морозилке! – громко выпалила Слоан.

Майкл взглянул на нее. Что бы он ни увидел, это убедило его, что сейчас не время мутить воду между мной и Дином. Он повернулся к Джуду и сказал:

– Думаю, сейчас вы должны сказать: «Вот почему нам не достается хороших вещей».

Дин, сидевший рядом, фыркнул, и напряжение, царившее за столом, рассеялось.

– Посмотрите, кто пришел. – Лия кивнула на бар. Я повернулась, чтобы посмотреть. Камилла Хольт. Она сидела за стойкой в черных шортах и топе с открытой спиной, потягивала красный напиток и разговаривала с какой-то женщиной.

– Фигурант номер пять, – пробормотал Дин, покосившись на подругу Камиллы. – Тори Ховард.

Рядом с Камиллой Тори Ховард – фокусник и конкурент нашей второй жертвы – пила пиво из бутылки. Ее волнистые темные волосы казались влажными, словно она только что вышла из душа. Ничего сложного, ничего лишнего. Я попыталась состыковать это с тем фактом, что она выступала на сцене, была иллюзионисткой, проворачивала масштабные трюки.

– Вот поэтому, – пробормотал Джуд, – нам не достается хороших вещей.

Он попытался отвлечь нас от нашей работы – и вот она, наша работа, сидит прямо в баре.

– Мистер Шоу. – Голос официантки отвлек меня от мыслей. Я взглянула в сторону входа в ресторан, ожидая увидеть Аарона. Вместо этого я увидела человека, который выглядел как Аарон, постаревший на тридцать лет. Густые светлые волосы тронуты сединой. Губы застыли в неизменной полуулыбке. Костюм-тройку он носил с той же непринужденностью, с какой обычные люди носят футболку и джинсы.

Отец Аарона. У меня скрутило желудок, потому что, если это был отец Аарона, то это был и отец Слоан.

Рядом с ним стояла женщина со светло-коричневыми волосами, изысканно уложенными на затылке. Она держала на руках маленькую девочку не старше трех или четырех лет. Девочка выглядела кореянкой, с прекрасными темными волосами и огромными глазами, которые впитывали все. «Их дочь, – поняла я. – Младшая сестра Аарона». Официантка провела всех троих к столику рядом с нашим, и я задумалась о том, знает ли Слоан, что ее отец усыновил ребенка.

Я отчетливо ощутила мгновение, когда Слоан заметила их. Она замерла. Под столом я коснулась ее руки. Она сжала мои пальцы – так сильно, что стало больно.

Через несколько минут на нашем столике появилась еда. С огромным усилием Слоан отпустила мою руку и отвела взгляд от счастливой троицы, как раз когда Аарон пробрался на свободное место за столом, присоединяясь к своей семье.

Его семье. Не ее.

Я попыталась поймать взгляд Слоан, но она не смотрела на меня. Она сосредоточила все свое внимание на стоявших перед ней суши, тщательно разбирая их, разделяя каждый ролл на составные части. Авокадо. Лосось. Рис.

За баром Камилла и Тори допивали напитки. Потом они собрали свои вещи и повернулись в нашу сторону. Я заметила две вещи. Во-первых, шею Камиллы украшала толстая серебряная цепь – длинная, в несколько оборотов.

Во-вторых, Аарон Шоу заметил Камиллу.

Глава 13

Через пять минут после того, как Камилла Хольт и Тори Ховард вышли из ресторана, Аарон тоже ушел. Еще через полчаса мистер Шоу повел свою радостную дочку через весь зал к бару, чтобы угостить ее вишней. Когда отец и дочь вернулись на свои места, я поняла, что Шоу заметил присутствие Слоан. Он не дрогнул, не сбился с шага.

Но интуиция подсказывала мне, что он ее узнал.

Этот человек излучал власть и контроль. Судя по тому, каким вырос его сын, я готова была поставить на то, что он знал обо всем происходившем в этом казино. «Аарон может не знать, что Слоан твоя дочь, но вы знаете. Вы всегда знали».

Слоан, сидевшая рядом, казалась такой уязвимой и беззащитной, что на нее больно было смотреть.

– Слоан? – тихо произнес Майкл.

Она заставила уголки губ приподняться, мужественно пытаясь улыбнуться.

– Я перевариваю, – сообщила она Майклу. – Это мое переваривательное лицо, вот и все.

Майкл не стал настаивать и добиваться ответа, как стал бы в разговоре со мной или Дином.

– Твое переваривательное лицо симпатичное, – заявил он.

Слоан принялась сосредоточенно рассматривать свои колени. К моменту, когда принесли десерт, она занялась тем, что двигала пальцем вверх-вниз по поверхности своей юбки. Я не сразу поняла, что она пишет цифры.

3213. 4558. 9144.

Мне стало интересно, насколько сильно Слоан увлекалась цифрами в такие моменты, как этот, когда числа были легкими, а люди – сложными.

– Что ж, – сказала Лия, зачерпывая ложкой мятное мороженое. – Лично я готова отправиться спать. Также я обдумываю возможность уйти в монастырь, чтобы больше не думать о шопинге.

– Я не пойду с тобой по магазинам, – мрачно сказал Дин.

– Потому что боишься, что я попытаюсь добавить цвета в твой гардероб? – с невинным видом спросила Лия.

Слоан по-прежнему выписывала кончиком пальца на ткани юбки число за числом.

– Сколько в Лас-Вегасе магазинов? – спросила Лия. – Слоан, ты знаешь?

Вопрос был проявлением доброжелательности со стороны Лии – хотя ей бы не понравилось, что я посчитала ее доброй.

– Слоан? – повторила Лия.

Слоан подняла взгляд от своих коленей.

– Салфетки, – сказала она.

– Не совру, если скажу, – вставил Майкл, – что я и не подозревал, что это число.

– Мне нужны салфетки. И ручка.

Джуд выудил шариковую ручку из кармана и протянул ей. Дин сходил к бару и принес несколько салфеток.

3213. 4558. 9144. Как только Дин передал ей салфетки, Слоан тут же нацарапала на них числа – каждое на отдельной.

– Это не три, – сказала она. – Это тринадцать. Он отрезал единицу. Не знаю, почему.

Он – то есть субъект. Слоан не была профайлером. Ее никогда не учили говорить о преступнике «я» или «ты».

– Вот почему я не заметила раньше. – Слоан добавила вертикальную линию к первому числу. – Это не 3213, – сказала она. – Это 13213. – Она взялась за следующую салфетку. – 4558. 9144. – Она начала разбивать числа на пары. – Тринадцать. Двадцать один. Тридцать четыре. Пятьдесят пять. Восемьдесят девять. – Наконец она обвела последние три разряда. – Сто сорок четыре. – Она подняла взгляд от салфеток. Ее глаза ярко горели, словно она нашла объяснение всему. – Это последовательность Фибоначчи.

Долгая пауза.

– А последовательность Фибоначчи – это, собственно говоря, что? – спросила Лия.

Слоан нахмурилась, наморщила лоб. Ей явно не приходило в голову, что остальные могут не знать, что такое последовательность Фибоначчи.

– Это последовательность чисел, которая выводится по обманчиво простой формуле, когда каждый последующий член вычисляют, сложив два предыдущих. – Слоан шумно втянула воздух. – Последовательность Фибоначчи проявляет себя в мире природы: в устройстве шишек, в пчелиных семействах, в раковинах моллюсков, в лепестках цветов.

На другом конце комнаты появился человек в костюме и с наушником. Он прошел мимо официантки. Даже если бы я не провела последние несколько месяцев в обществе агентов ФБР, я бы признала в нем сотрудника службы безопасности.

Когда человек – единственный вооруженный в помещении, у него меняется походка.

– Последовательность Фибоначчи повсюду, – продолжала Слоан. Человек с наушником подошел к мистеру Шоу и наклонился, шепча что-то ему на ухо. Владелец казино тщательно контролировал выражение лица, но, проследив за моим взглядом, Майкл, наверное, заметил что-то, чего не видела я. Он вскинул брови.

– Она прекрасна, – продолжала Слоан. – Она совершенна.

Я посмотрела в глаза Майклу, сидевшему напротив. Он выдерживал мой взгляд несколько секунд, а затем поднял палец.

– Счет, пожалуйста.