Текст книги "Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

Соавторы: Донна Леон,Джулия Хиберлин,Фейт Мартин,Дэвид Хэндлер,Дейл Браун,Харуо Юки,Джереми Бейтс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 275 (всего у книги 327 страниц)

Глава 11

– Так-так-так, пудинги возвращаются, – протянула Джанин, а Фрэнк так резко вздернул голову и обернулся, что чуть не свернул себе шею.

На его лице возникло странное выражение. Как будто он не знал, что продемонстрировать – тревогу, настороженность или чистый восторг.

Хиллари без труда считала причину всех этих чувств. Тревога – потому что идущий к ней человек с сияющей улыбкой Адониса был не кто иной, как инспектор Пол Дэнверс, один из тех двух йоркширских офицеров, которые расследовали дело о противозаконной деятельности Ронни Грина. Именно этот человек вместе со своим напарником официально – и запоздало – объявили, что ее покойный бывший муж был замазан.

Неудивительно, что Фрэнк, будучи закадычным корешем Ронни (и почти наверняка – подельником в подпольной торговле), отнюдь не радовался возвращению йоркширца.

Отсюда и тревога.

Насколько ему было известно, инспектор Дэнверс и сержант Смит, также участвовавший в расследовании, не нашли никаких доказательств причастности Фрэнка Росса к аферам Ронни. Но внутренние расследования дело такое – никогда не знаешь, когда возьмут за жабры. Тлеющие угли могут вспыхнуть в любой миг.

Отсюда и настороженность.

Ну а восторг, естественно, объяснялся тем, что инспектор Дэнверс явился не иначе как затем, чтобы снова превратить жизнь Хиллари в ад.

– Или пудинг нынче всего один? – поправилась Джанин, подметив, что за спиной у Дэнверса не маячит его вечный спутник, пожилой сержант.

– Сержант Тайлер, если не ошибаюсь? – кивнул ей Пол Дэнверс. Он был высок, светловолос и хорош собой – удивительно, что никто этого не замечал. Лет тридцать пять, не женат.

Жаль, что он из другого лагеря, подумала Джанин.

– Инспектор Дэнверс, – сухо произнесла Хиллари. Сидевший за компьютером Томми почувствовал, что в животе у него засосало, и потихоньку развернулся вместе со стулом.

Он ни на секунду не усомнился в том, что Хиллари понятия не имела о делишках своего благоверного, не сомневался он в этом и сейчас. Ну и зачем тогда играть в «Бэтмен возвращается»?

– Что, новая информация по делу моего мужа? – холодно поинтересовалась Хиллари, сразу беря быка за рога и задавая тот самый вопрос, задать который хотели, но не решались все вокруг.

В комнате повисла заинтересованная тишина.

– Нет-нет, инспектор Грин. Ничего такого, – заверил ее Пол Дэнверс. – И потом, это было временное задание. Когда расследование было окончено, я снова переключился на свои обычные обязанности.

Фрэнк длинно и с облегчением выдохнул.

Томми задумчиво потер живот. Джанин подумалось: как к этому отнеслись его коллеги? Да, они, скорее всего, не знали никого из здешних полицейских в долине Темзы. Но кому понравится работать с человеком, который копался в работе такого же полицейского, как ты, пусть даже главный фигурант расследования давно и надежно был мертв?

– Так зачем же вы здесь? – резко спросила Хиллари, и Пол Дэнверс, твердо выдержав ее взгляд, пожал плечами, улыбнулся и просто ответил:

– Меня перевели.

Ей понадобилось не меньше секунды, чтобы осознать услышанное.

Его перевели.

Теперь он работает здесь.

Томми почувствовал, как судорога в животе вернулась с новой силой. Джанин молча присвистнула сквозь зубы и украдкой поглядела на Хиллари. В свое время она не раз гадала, не запал ли, часом, инспектор Дэнверс на ту самую женщину, вокруг которой крутилось его расследование. Тогда она отмела эту мысль как полную нелепицу. Он был младше Хиллари… на сколько, лет на шесть, семь? По-своему шикарный парень. Но тут явно что-то было. Искра. Теперь она это ясно ощущала. Посмотреть хотя бы, как этот самый Дэнверс пожирает Хиллари взглядом.

Джанин перевела взгляд на босса и постаралась увидеть ее как бы со стороны, такой, какой ее видит равнодушный мужской взгляд. Наверное, она довольно хороша собой, решила Джанин. Не настолько, чтоб писать о ней письма мамочке, но волосы неплохие – густые, блестящие от природы, хотя, конечно, заурядно каштановые.

Джанин захотелось потрогать собственные золотые кудри, но она удержалась.

Фигура у инспектора определенно была. Выразительней, чем сегодня принято, скорее Джейн Рассел, нежели Кейт Мосс. Но некоторым мужчинам такие нравятся.

На Хиллари был ее обычный наряд – в данном случае темно-синяя юбка и пиджак плюс простая белая блузка. Ноги хороши, несмотря даже на практичные туфли, которые никого не красят.

И все-таки она не могла понять, почему такой красавчик, как Пол Дэнверс, перевелся ради этой женщины из самого Йоркшира.

Может, это не единственная причина? Что он задумал на самом деле?

Полицейский участок – это место, которое полнится слухами и сплетнями. Кто с кем спит. Кто кому плюнул в кашу. И тихий внутренний голос подсказывал светловолосой девушке-сержанту, что здесь что-то нечисто.

– Мэл у себя? – спросил Дэнверс, и эта фамильярность в адрес любовника заставила Джанин скрипнуть зубами. Кем он себя возомнил, этот прыщ?

– Главный инспектор Мэллоу у себя, сэр, – самым сладким голоском сказала Джанин.

У Хиллари дрогнули губы. Хоть бы кто-нибудь предупредил новичка, что Джанин с Мэлом – пара. Если он этого не поймет сразу, наломает дров.

Нет уж, пусть его предупредят. Справедливости ради.

Она еще плотней сжала губы и вернулась к горе бумаг у себя на столе.

Глядя вслед удаляющемуся Дэнверсу, Джанин вздохнула.

– Ну вот и что это все значит?

Хиллари даже думать об этом не хотела. Они что, узнали что-то новое о заначке Ронни? Заподозрили, что Хиллари известно ее местонахождение? Прах побери, почему она до сих пор не сдала эти чертовы деньги?

– Может, это как-то связано с тем, что Донливи двигают на повышение? – задумчиво предположила сержант.

При этих словах Хиллари в удивлении подняла голову от бумаг, краем глаза заметив, как зашевелились уши Фрэнка.

– Я хочу сказать, если Донливи уйдет на повышение, Мэл получит его место, а кто тогда станет главным инспектором? – пояснила Джанин, совершенно захваченная этой мыслью. – Может, из-за этого весь сыр-бор?

Повышение по службе всегда было сопряжено с яростной конкуренцией, и потому были разработаны правила, которые – в теории – должны были обеспечить равные возможности всем и каждому. На практике же получалось когда как. Хиллари могла сколько угодно прикидывать свои шансы на должность главного инспектора, но это еще не означало, что ее кандидатуру в принципе кто-то рассматривает. И если где-то кто-то с кем-то уже договорился, она попросту пролетит с ветерком.

Это злило. Что, Пол Дэнверс согласился расследовать дело Ронни в обмен на повышение и переезд поюжнее? Чушь какая-то. Разве что ему зачем-то нужно было на время убраться из Йоркшира.

Может, он решил, что долина Темзы чем-то лучше его родных мест.

А может, просто продолжал потихоньку копать дело Ронни.

– Скоро узнаем, – мрачно отозвалась она. Если, например, на ее лодку явятся с обыском, конфискуют книжку Дика Фрэнсиса и выгребут все деньги со счета Ронни.

Это если книжка и в самом деле является ключом к заначке – а если нет? Зная Ронни, Хиллари прекрасно понимала, что могла и ошибиться. Почему она не проверила? Хоть знала бы наверняка.

И все-таки что-то мешало ей сделать последний шаг. В сложившихся обстоятельствах она лишь подозревала, что книга ведет к потайному счету Ронни. Если же она это проверит, подозрения превратятся в знание. А это совсем разные вещи.

Разные ведь?

Сможет ли она убедить хоть кого-то в том, что узнала о книге лишь много месяцев спустя после смерти Ронни?

Никто не поверит.

Хиллари почувствовала, как по виску скатилась капля пота – неприятное ощущение, – и тайком смахнула ее.

– Шеф, инспектор Реджис оставил для вас сообщение, – поспешил на выручку Томми. Очень уж несчастный, издерганный был у нее вид. Томми хотелось едко пройтись в адрес Дэнверса, но он благоразумно удержал это желание при себе. Последнее, чего ему хотелось, – это чтобы кто-то узнал о его чувствах к инспектору Грин. Особенно этот толсторожий ублюдок, Фрэнк Росс. Значит, лучше всего будет ее отвлечь. – Он вроде бы что-то нашел.

Тут Джанин навострила ушки, и в следующие несколько минут Хиллари сжато ввела их в курс дела, рассказав о Мунго Джонсе.

Когда она закончила, Дэнверс вышел из Мэлова кабинета. На Хиллари он не смотрел, но – она это чувствовала – знал, что она на него смотрит.

Интересно, он до сих пор к ней неровно дышит?

И что изменится от того, что теперь она больше не объект его расследования?

Если, конечно, расследование и вправду завершено.

Чем больше она об этом думала, тем больше подозрений вызывал у нее этот так называемый перевод. Да, расследование по поводу Ронни было завершено – официально. Мало ли их было, дел, которые были якобы «закрыты», чтобы успокоить подозреваемого, дав ему ложное чувство безопасности?

Тем более что здесь на кону стоят большие деньги. Никто (включая ее саму) не знал точно, сколько скопил Ронни, но явно немало. Такие деньги – всегда лакомый кусочек.

Неужели они в самом деле отказались от надежды наложить на них лапу?

А если появление Дэнверса здесь спустя шесть месяцев после окончания расследования на самом деле было лишь вторым актом? В первом они официально, не скрываясь, собрали доказательства совершения преступления, но зашли в тупик и до денег добраться не смогли. И тогда была спланирована вторая стадия. Очень тонкий, очень элегантный ход. Не исключено, что на самом деле Полу Дэнверсу она совершенно безразлична и он просто хочет усыпить ее бдительность. И является, весь такой горячий и страстный – да только страсть-то эта адресована не ей, а заначке.

А может, у нее просто тяжелая форма паранойи?

– Что думаете, босс? – спросила Джанин. Хиллари моргнула и отвела взгляд от двери.

Сколько времени провел уже за этой дверью Дэнверс?

– О чем? – переспросила она, и Джанин тяжело вздохнула. Все понятно: она уже довольно долго о чем-то говорила и не любила, когда ее не замечали. Мэл-то ей, конечно, в рот смотрит.

Да ну, переживет.

– Об операции под прикрытием. Внедриться в заведение Мунго Джонса не так уж сложно, а после этого…

– Нет, – отрезала Хиллари.

Когда-нибудь эта амбициозность выйдет Джанин боком.

Джанин стиснула зубы.

– Босс, у меня все получится. По внешности я прохожу, в лицо он меня не знает. Я могла бы…

– Нет, – так же непререкаемо отрезала Хиллари. – Здесь не место и не время для работы под прикрытием.

Она понимала ход мыслей Джанин. Строчка о том, как она прищучила скандально известного сутенера, будет отлично смотреться в ее послужном деле. Рапорт об успешной работе под прикрытием – еще того лучше. Однако, вопреки сложившемуся мнению, полицейские отнюдь не злоупотребляют работой под прикрытием, поскольку дело это опасное и чаще всего ненужное. Плюс к тому требующее специального обучения и массы расходов.

Джанин кивнула, однако показное ее смирение ни на секунду не обмануло Хиллари. Девушка рвалась в бой.

Хиллари попыталась вспомнить, каково это – быть юной, носить сержантские нашивки, не бояться рискнуть головой. Но вспомнить не смогла и расстроилась.

Вышел Мэл. Джанин встала и одернула юбку, Фрэнк при этом фыркнул и пробормотал что-то себе под нос.

– Видела Дэнверса, да? – спросил Мэл, обращаясь к Хиллари.

Хиллари криво усмехнулась.

– Трудно было его не заметить, – ответила она. – Он что, в самом деле перевелся сюда?

– Да. С понедельника будет работать у нас.

Хиллари поискала подсказку в его словах и выражении лица, но ничего не нашла. Скажет ли ей Мэл, если Дэнверс и в самом деле собрался тайно следить за ней? И знает ли об этом сам Мэл?

– Мы обсуждали основного подозреваемого инспектора Реджиса, сэр, – сказала Джанин. – Я вызвалась добровольцем для операции под…

– Сержант, – громко сказала Хиллари, заставив Томми уронить ручку, которую тот крутил в пальцах. Никто никогда не слышал от нее такого тона.

Томми порадовался, что тон предназначался не ему. Прямо от души порадовался.

Джанин залилась краской. Она тоже не слыхала, чтобы Хиллари так с кем-то говорила.

А вот Мэлу доводилось. Но нечасто. Он бросил на Хиллари проницательный взгляд. Они были знакомы еще в бытность свою констеблями и отлично работали вместе. Вслед за Маркусом Донливи Мэл считал Хиллари одним из лучших своих детективов. Умела она и налаживать отношения – и с вышестоящими, и с подчиненными.

У нее был особый талант – она находила многообещающих ребят и брала их под крыло. Вот, например, она явно возлагала немалые надежды на Томми Линча. А все потому, что все знали: Хиллари спокойна как слон, и выдержка у нее железная. Потому-то большие шишки и подкинули ей Фрэнка Росса – больше его никто не мог вынести.

Это что ж такого наговорила Джанин, что Хиллари так вспылила, опасливо подумал Мэл.

– Я просто хотела сказать… – начала Джанин.

– Я прекрасно понимаю, что вы хотели сказать, сержант, и я уже дала вам абсолютно однозначный ответ, – в голосе Хиллари звучала вся стужа Арктики. – Напоминаю вам, если вы забыли: ответ этот был «нет». Вам повторить?

У Джанин полыхали щеки. Она услышала, как хихикнул Фрэнк Росс.

Мэл смотрел куда-то в сторону.

– Нет, босс, – пробормотала она.

Томми торопливо застучал по клавиатуре.

– Ну, я побежал, – сказал Мэл, поглядев на часы. – Что у тебя, Хиллари?

– Мне еще допросить одного подозреваемого, сэр, – устало сказала она. – Того звездного дантиста.

Мэл кивнул, бросил взгляд на упрямые плечи Джанин и вздохнул. Пилежка обеспечена.

Хиллари без всякого сочувствия посмотрела ему вслед. Она ничуть не сомневалась: Джанин обязательно постарается перетянуть Мэла на свою сторону и заставить его оспорить решение Хиллари.

Точно так же она не сомневалась в том, что Мэл на это ни за что не согласится. Он-то знает, что работа под прикрытием – не для новичков. Кроме того, ему были прекрасно известны слухи: Мунго Джонс своих баб не жалеет.

– Ну и я пошел, – сказал Фрэнк. – А, вот еще: я тут вышел на кучку парней, которые покупали у пушеров. Пока вроде никто эту французскую птичку в глаза не видел. Ну, так я копаю их дальше, да?

По большей части он вынюхивал и добывал информацию по студенческим барам, и намеревался продолжать и дальше.

Хиллари кивнула. Ей тоже хотелось, чтобы он продолжал. На горизонте у нее тучей маячил йоркширский пудинг, ближе, под рукой, буйствовала непокорная девица в сержантских нашивках, и милое общество Фрэнка Росса было последним, о чем ей мечталось в таких обстоятельствах.

Джанин вышла, буркнув себе под нос что-то вроде прощания.

Томми поднял взгляд от компьютера. Хиллари сидела навалившись на стол. Томми сочувственно поморщился. Похоже, она устала как собака.

– Шеф, с варфарином пока глухо. Препарат совсем древний, в университетских лабораториях никому и даром не нужен. Я подумал, что надо еще поузнавать в ветеринарных лабораториях. Ну, это ж крысиный яд. Где-то же его должны использовать для тестов, а?

Хиллари подняла взгляд, моргнула, потом кивнула.

– А, ну да. Молодец. Хорошо придумал. Кстати, насчет ветеринарных лабораторий: что там с делом о погибшем охраннике?

Подобно большинству копов, она любила быть в курсе самых шумных дел вокруг.

– Точно не знаю, шеф. Вроде говорили, что это какие-то освободители животных постарались, но, может, просто слухи. Народ слегка перетрусил, бабульки, которые жалуются на бродячих котов, теперь кричат, что они перезаразят их мурок азиатским гриппом, ну, как обычно.

Хиллари рассмеялась – как того и добивался Томми.

– Понятно.

Ей подумалось, что налетчики могли оказаться из той же шайки-лейки, что и ее защитники вымирающих видов, чтоб им пусто было, но это было бы уж слишком большим везением.

– Ладно, поеду повидаюсь с этим зверским зубодером из старого Вудстока, – сказала она и потянулась за сумкой.

– Хотите, я с вами, шеф? – услышал вдруг Томми собственный голос. Хиллари посмотрела на него и, о чудо, улыбнулась.

– Давай, – сказала она.

Хотя, конечно, Томми не надо было учить проводить допросы.

– Ты еще не собираешься сдавать на сержанта, Томми? – негромко спросила она, выходя бок о бок с ним из помещения, куда уже потянулась следующая смена.

– Мне пока рано, шеф. Стажа не хватает.

Хиллари кивнула. Он прав.

– Ну, ты хоть готовиться пока начинай. Чем лучше сдашь экзамен, тем лучше будет запись в личном деле.

Томми кивнул.

– Ладно, шеф, – ответил он, искренне благодарный за совет.

Сегодня же вечером и приступлю, решил он.

* * *

Рэд Рам жил в большом, отдельно стоящем доме, окнами выходившем на лужайки Бленхеймского дворца.

Очень красиво.

Томми, живший вдвоем с матерью в крошечном дуплексе в Хэдингтоне, невольно прикинул, не поздно ли еще выучиться на дантиста.

– А, инспектор Грин, да-да. Секретарша сказала, что вы приедете. Входите, пожалуйста.

Джейми Проспект и впрямь был огненно-рыж, а также, как и положено рыжему, светлокож и конопат. Глаза у него были цвета красного хереса. Очень необычные. Хиллари это не удивило. Она уже неплохо представляла себе вкусы Евы в том, что касалось клиентуры.

Сначала – старик Маркус Гейджингвелл, осколок былых времен, очаровательный старый греховодник. Эдакий шаловливый, но милый дедушка. Настоящий ягненочек.

Потом Филип Кокс, который, как подозревала Хиллари, спускал на нее больше всех. Ну, или она брала с него больше всех. Денежный мешок. Невозможно было представить себе, чтобы в этом магнате перевозок Ева нашла что-то помимо толстого кошелька.

Фрэнки А., он же Майкл Боулдер, явно стал ей родственной душой, красавчиком-любовником, бриллиантом в короне француженки. Забавно, что Хиллари до сих пор не поняла, почему Ева прозвала его Фрэнки. Во всех остальных случаях выбор прозвища был очевиден.

– Хотите выпить? – Дантист оказался удивительно юн, а никаких признаков присутствия женщины в доме не было. – Или лучше горячего? Чай, кофе?

Хиллари и Томми устроились на диване перед очагом, в котором горел живой огонь. За медным экраном в причудливой резьбе потрескивали в ревущем огне и плевались искрами поленья.

– Спасибо, не стоит, – поблагодарила Хиллари. После такого адского денька ей хотелось одного: вернуться на лодку и откупорить бутылочку.

Если память ее не подводит, у этого папика алиби нет. Ни на вечер, ни на ночь. Кажется, Джанин что-то говорила о том, что у него в гостях могла быть замужняя женщина?

Теперь Хиллари понимала, откуда у ее сержанта такие подозрения. Джейми Проспект выглядел записным дамским угодником.

По-видимому, он возбуждал в Еве профессиональную гордость. С этим клиентом она выкладывалась на все сто. Чтобы не наскучить ему. И француженка преуспела – в этом Хиллари не сомневалась.

– Мистер Проспект, в ночь, когда умерла Ева Жерэнт, вы были дома один? – спросила Хиллари, тщательно избегая слова «убита».

– Да.

– Как часто вы проводите вечера в одиночестве?

Джейми Проспект улыбнулся. Улыбка у него была очаровательная. Он носил кремовые слаксы и старый джерси с эмблемой команды по крикету. Можно было не сомневаться: в этом джерси действительно играли в крикет. Этот вид спорта подходил Джейми идеально. Добродушный, долговязый юный англичанин – тип, который Ивлин Во узнал бы с первого взгляда.

– Я об этом уже думал, – сказал Джейми Проспект, и у Хиллари упало сердце. – Когда от вас пришла та девушка, настоящая красавица, и рассказала, что случилось, я несколько растерялся. Бедная Ева! А потом она спросила меня о том, что я делал в ночь, когда умерла Ева, и я… слегка потерял голову. И слукавил.

Хиллари постаралась сдержать улыбку.

«Слукавил»!

Да, в утонченном мире, в котором жил Джейми Проспект, ложь в показаниях вполне можно было элегантно переименовать в лукавство.

Значит, Джанин была права, подумала Хиллари, и оттого последовавшее за этим признание ее совершенно не удивило.

Джейми Проспект действительно принимал у себя замужнюю особу. С тех пор он успел с ней переговорить, и она, пусть и без особого удовольствия, согласилась пообщаться с полицией и подтвердить его алиби.

– Только прошу вас, инспектор Грин, приходите к ней на работу. – Джейми глядел на нее просящим взглядом спаниеля. – Ее мужу обо всем этом знать незачем.

Хиллари тяжело вздохнула и кивнула Томми, который старательно записывал. Она знала, назавтра Томми все организует.

Томми лишь кивнул.

Хиллари задала все положенные вопросы, но ничего нового не узнала. Джейми понятия не имел, кто и зачем мог хотеть смерти Евы. Он был уверен, что Ева умеет о себе позаботиться, и был бы очень удивлен, если бы выяснилось, что кто-то из ее возлюбленных (его выражение) стал бы проявлять жестокость.

– Она была не из таких девушек, инспектор.

– Не из каких? Насилие ее не привлекало или она не стала бы с ним мириться? – с интересом спросила Хиллари.

Джейми Проспект улыбнулся.

– И то и другое.

Хиллари кивнула. И тут глухо. На Проспекте ее список кончался.

Потом она достала ксерокопии дневника Евы. Вновь сложила и взяла так, чтобы слова не были видны.

– Посмотрите на этот значок луны. Иногда она ставила его возле вашего имени. Вы знаете, что это значит?

Дантист наклонился и внимательно изучил страницу. Потом нахмурился.

– Скажите, какие еще даты она отметила?

Почувствовав вспыхнувшую надежду, Хиллари пролистала страницы и нашла второй такой же значок. Назвала даты.

Ее рыжий собеседник нахмурился и принял недовольный вид. Причем недоволен он был скорее собой, решила Хиллари, нежели направлением, которое приняли расспросы.

– Знаете, я что-то… – Он вдруг кивнул: – Да. Я все понял. Это ночи на выезде.

Хиллари моргнула. На выезде?

– В эти ночи она приезжала ко мне. Сюда. И оставалась на всю ночь. Когда мне не хотелось ехать к ней в Вотли на несколько часов, как обычно. Иногда мне хотелось провести с ней целую ночь. Я почти уверен, что отмечены именно ночи на выезде.

Хиллари кивнула. Ну конечно. Луна – символ ночи.

Ева оставалась на всю ночь.

Мелочь, но загадка была разгадана, и тут Хиллари поняла, что это ровным счетом ничего не значит.

Да, теперь ее не грызла досада (сродни той, укол которой она ощущала, когда думала о загадке прозвища Фрэнки А.), но разгадка ни на шаг не приблизила ее к ответу на вопрос о том, кто же убил француженку и почему.

Она даже вообразить не могла, как она ошибалась.

Смертельно ошибалась.