Текст книги "Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

Соавторы: Донна Леон,Джулия Хиберлин,Фейт Мартин,Дэвид Хэндлер,Дейл Браун,Харуо Юки,Джереми Бейтс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 111 (всего у книги 327 страниц)

Глава 76
Джиджи

– Как их использовать? – недоумевал Брэди, глядя на слово на дне коробки с головоломкой.

Джиджи торопливо обдумывала все варианты. Не мигая, она снова и снова анализировала содержимое коробки: ватные шарики, две штуки.

– Жидкость для снятия лака! – воскликнул Нокс. – Вот для нее вата точно нужна!

Джиджи невольно задумалась, помогал ли он когда-нибудь снимать лак Калле Торп – еще до того, как она наградила его шрамом.

«Сфокусируйся! Опять ветер в голове!» – сказала она себе.

– Но у нас нет лака, что стирать? – размышляла она вслух.

Взгляд переметнулся на другие предметы: нитка, оберточная бумага, солнечные очки.

– Может, это вовсе и не для снятия лака, – заметил Брэди, – вещество с похожей химической формулой, да, но…

– Невидимые чернила? – предположила Джиджи. Она потянулась было к оберточной бумаге, но потом отдернула руку. Что-то не давало ей покоя. Она не сразу догадалась что. – У нас два шарика.

Два ватных шарика. И снова взгляд переключился на предметы – две линзы. Она смочила один шарик в жидкости, схватила очки, провела ваткой по линзам.

– Получается! – восхитился Брэди. – Слезает краска!

Джиджи точно не знала, что за жидкость налита в пузырек – точно не для снятия лака, иначе очки стали бы мутными. Но, когда она выплеснула остаток средства на линзы, темный слой, покрывавший их, отошел совсем. Линзы изменили цвет.

Теперь они стали красными.

– Оберточная бумага! – подсказал Нокс и развернул рулон, а потом перевернул обратной, ярко-красной стороной. Джиджи надела обновленные очки. Красные линзы отсеивали световые волны того же цвета, поэтому она кое-что увидела…

– Три символа! – Джиджи передала очки парням. Они посмотрели на символы, а потом кинулись к полкам – искать их. И вскоре нашли.

– Думаю, надо на них нажать, – предположила Джиджи.

– Мы уже нажимали, – возразил Нокс, – но напрасно.

– Да, но не одновременно же, – напомнила девушка. Она сама нащупала два символа из трех, а с последним помог Брэди. Они послушно вдавились в полку, как кнопки. Раздался щелчок, и часть шкафа распахнулась внутрь, будто дверь.

Джиджи вошла в крохотную комнатку с кафельным полом и стенами, обитыми пробковым деревом.

В стены были воткнуты разноцветные канцелярские кнопки.

– Нитка! – догадалась Джиджи. – Надо соединить их ниткой!

Она не знала, сколько осталось до рассвета, но подозревала, что совсем немного.

Выбраться из дома. Добежать до причала. А потом разберемся с остальным.

– А в каком порядке соединять? – спросил Нокс.

– Они разноцветные, – подсказал Брэди, – это цвета радуги.

В них же окрашена оберточная бумага и нитка.

– «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан», – сказала Джиджи. Сердце так колотилось, будто у нее внутри вдруг со всем усердием заиграли на барабанной установке. – Начнем с красного, потом оранжевый!

Сколько у нас еще времени?

Достаточно, чтобы протянуть нитку между кнопками. Чтобы свет, падающий сверху, отбросил на пол тень, похожую на паутину.

В самый центр паутины попал одинокий квадратик плитки.

Нокс положил на него ладонь и нажал. В полу появился еще один люк, за которым обнаружилась лестница. Она-то и вывела их через черный ход на каменистый берег.

Было уже светло, но солнце пока не показалось. Время еще оставалось: может, минуты, а может, секунды, но всё-таки.

Нокс со всех ног бросился по камням к причалу. Брэди не отставал. Джиджи тоже побежала за ними. Только бы успеть!

Увы, нога зацепилась за какой-то камень – и девушка упала.

Глава 77
Джиджи

Как больно! Мир вокруг вдруг погрузился во тьму, но куда больше ее тревожил тот факт, что ее команда не успела к причалу. Что она не успела. Джиджи попыталась встать, но пошатнулась и снова упала.

Рядом неожиданно опустился на корточки Нокс.

– Ты как, Счастьице?

Нокс! Она поискала взглядом Брэди, но тщетно. Моргнула.

– Так, о камушек споткнулась. Легонько ударилась головой. Ничего страшного!

Расплывшийся – совсем немного! – Нокс, кажется, ей не поверил. Он взял ее под руку и неспешно повел к причалу.

Нокс – не Брэди. Брэди за ней не вернулся. Вспомнились слова Саванны о том, что тут у нее друзей нет и никому нельзя доверять. Нокс говорил ровно то же.

Тут она запоздало заметила еще одну вещь: они идут медленно. Впереди – причал, а рядом с ним уже стоят другие команды, Эйвери, Джеймсон, Ксандр и Нэш.

Как медленно! Джиджи посмотрела на восток и увидела солнце. Рассвет! В горле встал ком – не успели… А ведь были так близко.

Если бы она побыстрее разгадала головоломку в коробке… Если бы не упала… Если бы была умнее, собраннее, лучше, такой как Саванна…

Если, если, если!

– Мне жаль, – сказала она Ноксу.

В прошлый раз такой разговор у нее выдался с Брэди. Она тогда просила прощения за свой характер, за докучливость. «Мой мозг любит, когда информации многовато».

– Да уж, Счастьице, мне тоже, – сказал Нокс и прошел мимо организаторов на причал.

Джиджи заметила Брэди. Он держал меч. Надо же, она уже успела позабыть про оружие.

– Брэди, – начала она, вспомнив, что стоит на кону в его случае, и, ругая себя за эгоизм, за то, что не понимала, почему же он бросился к причалу, а не вернулся к ней. – Обещаю, твоя мама…

– Да не волнуйся, – тихо сказал он, – она в порядке.

Джиджи замерла в объятиях Нокса.

– Что? – Она не понимала, как такое возможно. – У нее нет рака?

Неужели Брэди нам солгал?

– Нокс, отпусти ее.

– Если бы это была полная ложь, я заметил бы, – сказал Нокс, не послушавшись приказа. – Так у кого рак на самом деле?

– У Северина, – выдержав долгую паузу, сказал Брэди, – был.

Нокс уставился на него.

– Был?!

– Поджелудочная, – уточнил Брэди, – всё случилось быстро. Он передавал тебе привет, если помнишь.

Так их наставник… умер? Джиджи попыталась осмыслить это, но не успела: Грэйсон подошел к Ноксу и повторил просьбу Брэди, только гораздо жестче:

– А ну немедленно отпусти!

В этот раз Нокс повиновался. Его лицо будто окаменело.

– Джиджи, ты ранена, – сказал Грэйсон.

Тон ясно давал понять: это абсолютно неприемлемо.

– Ой, подумаешь, легкое сотрясение, с кем не бывает? – машинально улыбнувшись, ответила Джиджи, хотя мысли ее изводили совсем не веселые: Брэди солгал, Северин мертв, Нокс еле держится.

– Нашу команду исключают, да? – Нокс повернулся к Эйвери Грэмбс. – Ну же! Скажите! Мы выбыли из игры?

Эйвери пропустила его вопросы мимо ушей и подошла к Грэйсону. Взяла Джиджи за руку.

– Ты в порядке?

Трудно было отделаться от чувства, будто ее интересует не только сотрясение.

Нет! Какой уж тут порядок. Как бы Джиджи ни улыбалась, а отбиться от этой мысли оказалось мучительно сложно.

Эйвери пыталась вручить ей билет на игру, но Джиджи добыла его своими силами. Она хотела что-то доказать миру. Продемонстрировать свой ум, способности, силу.

Она нашла взглядом Саванну, которая стояла за Эйвери, Грэйсоном, Брэди и Ноксом. Новая прическа сестры – неровная, растрепанная – поразила Джиджи. У нее перехватило дыхание.

Саванна утратила всякое сходство с собой прошлой.

Эйвери сжала руку Джиджи, сделала шаг назад. Ее тут же окружили Ксандр, Нэш и Джеймсон. А Грэйсон остался с Джиджи, обнял ее за плечи, будто хотел защитить от чего-то.

– Бубны и черви, вы переходите на следующий этап, – объявила Эйвери. – Трефы, не забываем про следующий год.

– Один раз игрок – всегда игрок, – подметил Джеймсон, явно обращаясь к Джиджи.

А она всё не могла себя заставить посмотреть на сокомандников. Джиджи нашла взглядом линию горизонта. Надо рассказать Эйвери и остальным про жучок, про то, что Мимозас на острове. Надо рассказать! Прямо сейчас.

Больше не было ни единой причины это скрывать. Но с губ почему-то сорвался совсем другой вопрос:

– А мы прямо сейчас должны покинуть остров?

Из головы не шли заросли, в которых она нашла рюкзак.

– Вы успеете попрощаться, – заверила Эйвери, – и немного отдохнуть, если нужно. Лодка на материк отбывает в полдень.

– Давай ранки обработаю, – сказал Нэш – и это было одновременно и предложение, и приказ. Он подошел и сместил Грэйсона. Ну кто, кроме старшего брата, смог бы провернуть такое?

Джиджи потрогала пульсирующую шишку на лбу. Крови было совсем немного.

– А остальным что делать? – Голос Саванны прорезал утренний воздух.

Джиджи вспомнилось, что раньше, всякий раз, когда у нее были травмы, именно сестра-близнец выхаживала ее, обрабатывала раны. Но не сейчас.

Сейчас на Саванне была маска игрока.

– Что делать тем, кто успел на причал до рассвета?

Глава 78
Рохан

Если в арсенале Рохана и имелись легальные и не противоречащие морали навыки, то в их число точно входило умение «считывать пространство». А за последние двенадцать часов он научился еще и читать Саванну Грэйсон.

Он слышал, как резко Саванна вдохнула, когда ее сестра-близнец ударилась головой о камень. Чувствовал, как ее мир со скрипом остановил свой бег, замер без движения, пока не выяснилось, что Джиджи в состоянии встать. Тогда напряжение заметно спало.

Отмщение! Рохан представил, что стоит в лабиринте и прижимает ладонь к двери в комнату, где хранятся тайны – значимые загадки, которые пока не получилось понять.

Грэйсон Хоторн, Джиджи, их пропавший отец, отмщение – наконец начала оформляться цельная картина. Рохан переключил внимание на реальность, на Саванну и организаторов. Джеймсон Хоторн выступил вперед, чтобы ответить на ее вопрос.

– Те, кто остался в игре, могут немного отдохнуть. А через двенадцать часов вас ждет сюрприз. Пока же… – Он сделал знак Ксандру.

Самый юный из Хоторнов вытянул правую руку и театрально закатал рукав. На предплечье было надето сразу восемь смарт-часов. Не чураясь излишнего пафоса, Ксандр Хоторн снял пять из них и раздал оставшимся игрокам.

Рохан взял свои часы, проследил, как Саванна делает то же самое. На Ксандра Хоторна она не смотрела, как и на сестру-близняшку и своего «полубратца».

Она следила за Эйвери Грэмбс.

Глава 79
Лира

Лира посмотрела на часы, которые Ксандр Хоторн надел ей на руку. По экрану пробежала надпись: «Игрок номер 4 Лира Кейн».

Раньше она была четвертой из восьми, а теперь – четвертой из пяти. Лира покосилась на Грэйсона, который по-прежнему стоял рядом с пострадавшей сестрой, потом посмотрела на Одетту – эта команда прекратила существование.

– У меня вопрос, – сказала Одетта, поймав пальцами ремешок часов, – а эту штуку можно передать?

Лира не сразу поняла, на что она намекает.

– Что говорят правила? Могу я отдать свое место другому игроку?

Что?! Нет! Лира уставилась на Одетту: «Вы же умираете! Вы же хотели покинуть эту жизнь победительницей!» Лира переглянулась с Грэйсоном. Судя по всему, реакция у них была схожая.

Нельзя отпускать Одетту, пока та не расскажет, что знает!

– Но почему? – спросил заинтригованный Джеймсон Хоторн. В этой эмоции он был особенно хорош, но Лира даже взглядом его не удостоила.

Лишь один Хоторн на причале был для нее важен, лишь один значил так много. Один-единственный!

– Здоровье уже не то. Я переоценила свои силы, когда согласилась участвовать. – Одетта произнесла эти слова, театрально вскинув голову, точно признание далось ей очень нелегко. Истинная актриса!

«Вы ведь не поэтому уезжаете!» – Лира знала это, и Грэйсон тоже.

Всё дело было в омеге, в лилии калла, в отключении электричества, в Лире и Грэйсоне, в надвигающейся катастрофе.

Эйвери Грэмбс переглянулась с Джеймсоном, Ксандром, Нэшем и наконец посмотрела на Одетту.

– Хорошо, мы разрешаем это, – от лица всей группы сообщила Эйвери.

Одетта погладила большим пальцем ремешок часов и повернулась к Джиджи.

– Мне это не нужно, – отрезала Джиджи. Холод в ее голосе поразил Лиру. – Не хочу, чтобы успехи в игре доставались мне просто так, – пояснила она.

Одетта коротко кивнула, скользнула взглядом по Ноксу Лэндри, посмотрела на Брэди Дэниелса.

– Дайте-ка ручку, молодой человек.

Брэди с готовностью протянул запястье. Лира не верила своим глазам. Пара секунд – и часы уже красовались на руке Брэди.

Одетта отдала свое место в «Грандиозной игре».

«Почему?» – этот вопрос пульсировал в голове у Лиры.

– Я уже второй раз незаслуженно получаю место в этой игре, – Брэди потупился, потом снова поднял глаза. – Спасибо, госпожа Моралес.

Это откровение было встречено гробовым молчанием, нарушаемым лишь плеском волн.

Первым тишину прервал Нокс.

– Ну вот и всё. Я выбываю, Дэниелс, а ты остаешься. Наверное, тебе кажется, что это справедливо, идеально спланировано.

Лира услышала в этом обвинение. Неужели Нокс считает, что Брэди нарочно так подстроил? Разве это вообще возможно?

– Может, всё дело в крупицах веры, – произнес Брэди, глядя на горизонт.

Игроки и организаторы начали расходиться. Лира же впилась взглядом в Одетту, будто хотела передать ей четкое сообщение: «Вы не уедете, пока не расскажете, что знаете».

Одетта не спешила в дом. Грэйсон тоже остался у причала. Вскоре все уже удалились, кроме них троих.

– Уезжаете? – хрипло спросила Лира. В голове роилась куча других вопросов. Она и сама не понимала, почему начала именно с этого. – А как же наследство для детей и внуков?

Одетта медленно приблизилась к краю причала и посмотрела вдаль, на океан.

– Не всякое наследство хочется передавать.

– Что это значит, черт побери?! – возмутилась Лира. По спине пробежал холодок.

Со стороны океана подул легкий бриз и стал играть с волосами Одетты, словно лишний раз подчеркивая ее молчание.

– Раз не хотите отвечать на вопрос Лиры, вот вам мой, – сказал Грэйсон с решимостью снайпера, который приготовился целиться: – Как давно вы решили, что выйдете из игры?

– Когда вырубили свет. – Одетта подняла голову к небу. – А может, когда Лира увидела мой рисунок.

Лилия!

– Как вы узнали? – прошептала Лира. Слова, будто когти, царапали горло. Сны всегда начинались с этого цветка.

– Что именно? – спросил Грэйсон.

Тишина.

– Ну, пожалуйста, скажите, – взмолилась Лира.

Одетта медленно повернулась к ним.

– «А Хоторн – вот кто всему виной». – Пожилая женщина закрыла глаза, а потом снова их открыла и повторила: – «А Хоторн – вот кто всему виной». Вот что сказал тебе отец, Лира, перед своим драматичным финалом. А Хоторн, – повторила она, делая ударение на каждом слове. – И вы решили, что речь о Тобиасе. Никто не подумал, что «А» может быть первой буквой имени?

Имени? Лира уставилась на Одетту, пытаясь понять, что та имеет в виду. Она припомнила всё, что знала о семейном древе Хоторнов. Миллиардер Тобиас, его дети: Зара, Скай, Тобиас Второй. Внуки: Нэш, Грэйсон, Джеймсон и Ксандр.

Александр? Нет, не сходится, они ведь ровесники.

– Элис, – сказал Грэйсон и застыл, подняв взгляд на Лиру, – или Алиса, как ее еще звали. Моя бабушка Алиса Хоторн. Она умерла еще до моего рождения. – Он резко повернул голову к Одетте: – Объяснитесь!

Одетта ни на кого из них не смотрела.

– Всегда три, – проговорила она.

В этой загадочной фразе было что-то зловещее, казалось, она повторяет ее за кем-то и эти слова уже многократно звучали.

– Чего три? – допытывался Грэйсон.

А Лира подумала про свой сон, про папины подарки: лилия калла и карамельные бусы – на них было всего три конфетки.

– Я обещала вам только один ответ, господин Хоторн, – напомнила Одетта, в ней снова проснулся юрист, – остальное, коли потрудитесь вспомнить, было окутано всяческими «если».

– Вы обещали рассказать, как познакомились с Тобиасом Хоторном, – Лира сдаваться не собиралась. Она обязана была выяснить ответы. – И как оказались в его Списке.

Одетта смерила ее взглядом и повернулась к Грэйсону.

– Как вы верно заключили, господин Хоторн, я работала в компании «Макнамара, Ортега и Джонс». Там мы с вашим дедушкой и познакомились. А наши пути разошлись ровно пятнадцать лет назад, через девять месяцев после начала моей работы.

Пятнадцать лет. Отец Лиры умер в ее четвертый день рождения. Сейчас же ей было девятнадцать – ровно пятнадцать лет.

– Как вы уже поняли, природа моих отношений с Тобиасом… была сложной.

Лире вспомнились слова Одетты о жизни и любви. О Тобиасе Хоторне, лучшем и худшем человеке в ее жизни. О возлюбленных, ради которых она готова была спуститься в ад – и спустилась. «А теперь рисуй своего Хоторна, как я когда-то».

– Не надо прикидываться, будто у вас был роман с моим дедом, – отчеканил Грэйсон стальным голосом. – Он никогда не скрывал, что после любимой Алисы у него никого не было. «Такие мужчины, как мы, любят лишь один раз», – вот что он нам с Джеймсоном говорил за несколько лет до смерти и значительно позже вашего предполагаемого расставания! Я помню всё, до последнего слова: «Вашей бабушки нет уже столько лет, и ее никто не заменит. Это исключено». – Грэйсон шумно вдохнул, потом выдохнул. – Он не лгал.

– Из этого следует логический вывод: в глазах Тобиаса я не смогла ее заменить, – тоном юриста пояснила Одетта, – а в самом конце он вообще обращался со мной как с пустым местом, – поджав губы, призналась она.

«А теперь рисуй своего Хоторна, как я когда-то».

Всем своим существом, каждой клеточкой Лира почувствовала, что Одетта говорит правду – и в этот раз вовсе не для того, чтобы их отвлечь.

– А про свою жену он говорил не иначе как «ушла», – спокойно продолжала Одетта.

У Лиры пересохло во рту. Мысли взвились в голове беспощадным роем.

– Не умерла, а ушла.

– Хватит! – Грэйсон уже был на пределе. – Мою бабушку похоронили. Есть надгробие. Были похороны, на которые, кстати, пришло много людей. Моя мать оплакивала ее смерть, сколько я себя помню. И вы хотите, чтобы я поверил, что бабушка жива? Она что, инсценировала свою смерть? А дед знал и потворствовал этому?

– Уверяю, сперва не знал, – Одетта снова посмотрела на океан. – Когда мы познакомились, Тобиас еще оплакивал любовь всей своей жизни. Печать скорби на его лице была видна всякому, но потом появилась я. Мы.

Пятнадцать лет назад Одетте было шестьдесят шесть, а Тобиасу – чуть меньше.

– А потом… она вернулась.

Ветер заглушал голос Одетты, но Лира услышала всё что нужно и даже больше.

Она. Алиса. А. Хоторн.

– Якобы мертвая жена Тобиаса вернулась к нему и попросила об услуге – точно они никогда и не расставались, точно он ее и не хоронил. Конечно, он повиновался. Тобиас использовал меня в интересах своей истинной возлюбленной, а потом просто вышвырнул и, воспользовавшись своим влиянием, лишил лицензии.

Ну вот он, тот самый ответ, который им пообещала Одетта. Теперь понятно, как она познакомилась с Тобиасом Хоторном и почему попала в Список.

– А с чем вы должны были ему помочь? – спросила Лира.

Ответа не последовало.

– Когда вы доделали свое дело, моя бабушка, надо полагать, опять исчезла? – уточнил Грэйсон тоном, который невозможно было истолковать. – А дед об этом никому и словом не обмолвился? Мол, весь в мать, да?

Лира не понимала, к чему он клонит.

– Держи. – Одетта вложила ей в руки оперные очки. – Они могут пригодиться на следующем этапе. А я выбываю.

Она и правда уезжает!

– Если у вас возникла иллюзия, что мы закончили разговор, госпожа Моралес, – зловещим тоном произнес Грэйсон, – позвольте вас от нее излечить.

Она посмотрела на него как на маленького мальчишку.

– Я отдала куда больше, чем имела, мистер Хоторн, и сказала больше, чем нужно. Лучший ответ на некоторые загадки – молчание.

Мысли Лиры ни на миг не останавливали свой бег. В памяти звучали голоса – отца и Одетты: «А Хоторн – вот кто всему виной», «В грандиознейшей из игр совпадений не бывает», «Не всякое наследство хочется передавать».

– Еще вы сказали фразу «Всегда три». – Грэйсон и не думал сдаваться. – О чем она? – Ответа не последовало. – Почему вы выбываете из игры, госпожа Моралес? Почему отнимаете у себя шанс выиграть двадцать шесть миллионов долларов? Чего боитесь?

Лира подумала об отце. Обрадовалась, что совсем не может вспомнить его тело. «А Хоторн – вот кто всему виной». Вспомнила карамельные бусы, лилию калла, омегу, нарисованную кровью.

Но тут на поверхность выплыл один вопрос – Лира всей душой надеялась, что Одетта на него ответит.

– Записки с именами отца, – произнесла она, сжав кулак, – это вы их написали?

Одетта резко выдохнула. Ее вдруг объяло удивительное спокойствие.

– Нет, это не я.

Глава 80
Джиджи

– Ну вот мы тебя и подлатали, зайка.

С той самой секунды, как Джиджи ушла с причала, она думала о том, что непременно признается во всем. Может, не Нэшу, который, как и Грэйсон, прямо-таки излучал готовность от всего тебя защитить. И, пожалуй, не Джеймсону, тот слишком непредсказуем. Но, возможно, Эйвери или Ксандру.

– Спасибо! – воодушевленно, пожалуй, даже слишком поблагодарила она Нэша. Южная инквизиция могла бы и продолжиться, если бы не стук в дверь.

«Это ведь уже и не моя комната», – подумала Джиджи. Горло сдавило от чувств.

Нэш открыл дверь, вошел Брэди. Он уже успел переодеться в обычную одежду, но по-прежнему повсюду таскал с собой меч. Джиджи невольно умилилась, представив, как он его оберегал всю ночь. Так умеет только Брэди. Меч явно понадобится на следующем этапе игры, если она вообще продолжится после признания Джиджи.

«Я знаю, что вы здесь!» – «Нет, солнышко мое, ничегошеньки ты не знаешь».

– Если что понадобится, зови, – сказал Нэш Джиджи.

Он снял ковбойскую шляпу, наградил Брэди долгим, пугающе невозмутимым взглядом, отвернулся и вышел из комнаты.

Наедине с Брэди Джиджи вдруг невероятно заинтересовала собственная кутикула. Она впилась в нее взглядом, почувствовав, как прогнулся матрас. Брэди сел рядом.

– Продолжишь играть, – сказала она, не находя в себе сил взглянуть на парня. Подняв руку, она стянула с волос резинку, которую он ей когда-то одолжил, и протянула Брэди. Горло сдавило. – А где Нокс?

– Почему ты меня о нем спрашиваешь?

Джиджи подумала о шраме Нокса, но это был чужой секрет, и раскрыть его она не могла.

– Ты мне солгал, Брэди.

– Чисто технически я солгал ему, а ты услышала.

Она покачала головой.

– Не надо.

– Да я бы еще тысячу раз солгал, лишь бы ее вернуть, – с непривычной решимостью отчеканил Брэди.

Ее! Прав был Нокс: вся его жизнь строится вокруг Каллы.

– Если выиграешь, Калла Торп от этого не вернется, – заметила Джиджи.

Брэди выдержал долгую паузу.

– А что, если я скажу тебе, что такое возможно?

– Что? Это вообще как? – Джиджи попыталась поймать его взгляд.

На этот вопрос Брэди не ответил.

– Ты могла рассказать Нэшу про жучок, но, кажется, не сделала этого. Ты могла отменить всю игру, но нет.

– Я никому еще не говорила, – поправила Джиджи.

Брэди и не догадывался о всей тяжести ее тайны.

«Я знаю, что вы здесь!» – «Нет, солнышко мое, ничегошеньки ты не знаешь».

Брэди потянулся и взял ее руки в свои.

– Прошу, пускай всё идет своим чередом!

Она ощутила тепло его прикосновения. Он явно на это рассчитывал.

Джиджи убрала свои руки.

– Хоть что-то же было искренним? – спросила она дрогнувшим голосом. Его прикосновения. Взгляды. Теория хаоса.

– В замкнутой системе всё возможно, – тихо проговорил Брэди.

– Там ничего не появляется и не исчезает, – продолжила Джиджи. Как в запертой комнате. Или на острове.

– Я не лгал, когда говорил, что мой мозг любит, если информации многовато.

Она всеми силами пыталась не смотреть на него. Взгляд зацепился за меч.

– А если я попрошу отдать мне эту штуку, отдашь?

– Что ты будешь с ней делать, Джиджи? – мягко спросил он.

Ее вышвырнули из игры, а Брэди – нет.

– Я так и думала. – Джиджи изобразила самую безмятежную из своих улыбок, потому что ей стало больно. – Ты хотел пробудить во мне чувства. Хотел, чтобы я тебе поверила. Пытался мне понравиться. Наверное, даже рассчитывал, что сможешь мною воспользоваться на следующем этапе, если наша команда успеет к рассвету. – Джиджи по-прежнему улыбалась, не могла перестать, не могла позволить себе. – Ты меня переиграл, Брэди!

– Я играю так, словно на кону ее жизнь, – Брэди подался вперед, и вот уже Джиджи не видела ничего, кроме его лица. – Джулиет, мне нужно, чтобы игра продолжалась.

Он уже второй раз назвал ее по имени.

– Я, кстати, ни разу не спрашивала, откуда ты узнал мое настоящее имя.

Он не ответил.

«Хоть что-то было искренним?» – «В замкнутой системе всё возможно».

Но ведь этот остров не такая уж и замкнутая система, если подумать. Тут у нее мелькнуло предположение – пока просто предположение, догадка.

– Забавно, знаешь… – Джиджи посмотрела Брэди прямо в глаза, – ты рассказал мне о спонсоре Нокса, а про своего не упомянул.

Он не стал ничего отрицать.

Джиджи вспомнились слова Нокса, что кроме Торпов существуют и другие энтузиасты, а Орион не единственный в семье, кто жаждет поиграть. Джиджи подумала о том, что Брэди играет в «Грандиозную игру» так, словно от нее зависит жизнь Каллы, о шраме Нокса, о том, что Калла, по его словам, ушла сама.

Брэди встал и пошел к выходу, а на пороге появился Ксандр.

– Знаешь, как бы там ни было, а за последние шесть лет я ни на секунду не забывал о Калле, – сказал Брэди напоследок, пряча улыбку, – а с тобой вот забыл.

Ксандр дождался, пока Брэди уйдет, закрыл за ним дверь, повернулся к Джиджи, подняв бровь на рекордную высоту.

– Чую интересненькую историю.

Джиджи понимала: надо сказать Ксандру правду – о жучке, о ноже, о Мимозасе, обо всём. Да, она обязательно признается. Но почему-то она произнесла совсем другое:

– Я проиграла. Значит, никаких мне поэм в духе викингов…

– Да ладно! – Ксандр пересек комнату и сел рядом. – А я как раз заказал офигенный шлем с рогами, чтобы было в чем читать великое произведение!

– Можно подумать, у тебя шлема с рогами нет! – изумилась Джиджи.

– Ну если тебя интересуют технические детали, я заказал запасной шлем на замену еще одной запаске, – признался Ксандр, – а то прошлый великоват.

Рядом с Ксандром улыбка появлялась на губах сама собой.

Он легонько ударил ее плечом.

– Ну и не выиграла! – воскликнул он и протянул ей булочку. Где он только успел ее достать? – Твое путешествие было самым что ни на есть эпичным! А я сочинял саги и о более прозаичных событиях!

«Ну давай, скажи ему, – убеждала себя Джиджи. Нужные слова уже вертелись на языке: я нашла рюкзак, спрятанный в кустах. Внутри лежали водолазный костюм, кислородный баллон, кулон с секретом и нож».

– Однажды я соорудил механизм, единственным назначением которого было шлепать меня по моей восхитительной заднице, – похвастался Ксандр, поймав взгляд девушки. – Я говорю это, чтобы подчеркнуть: я наделен многими талантами. Помимо прочего я умею слушать. Поверь, я превосходный слушатель.

Самое разумное, что я могу сейчас сделать, – сказать ему правду.

Подумаешь, Брэди просил ее этого не делать.

Подумаешь, она несчетное множество ночей провела у окна, вглядываясь во мрак и ожидая мистера Очень Плохие Новости.

Подумаешь, он зовет ее солнышком.

– У меня же есть время до полудня, правильно?

Ксандр разулыбался.

– Пообещай, что твои задумки будут рифмоваться со словами «Вальхалла» и «Чизстейк». Очень облегчишь работу поэту!

– Ты даже не будешь спрашивать, что у меня на уме?

– Сказал же: я наделен кучей талантов! – Ксандр обнял ее за плечи. – Среди них – умение дарить бесподобные платонические обнимашки и понимать, когда лучше не лезть с вопросами.