Текст книги "Современный зарубежный детектив-13. Компиляция (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дженнифер Линн Барнс,Майкл Коннелли,Бентли Литтл,Джо Лансдейл,Донато Карризи,Сюсукэ Митио,Питер Боланд,Джек Тодд,Лора Перселл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 76 (всего у книги 335 страниц)

22

Лорна собиралась снова устроить совещание и рассказать о том, что произошло вчера днем, пока я находился в Малибу и у Уолтера Эллиота. Она даже успела сообщить, что мне придется отправиться на слушания по одному загадочному делу, которого не было в нашем рабочем графике. Но я хотел сначала как следует поразмыслить обо всем, что узнал от Босха.

– Где Циско?

– Сейчас будет. Он встал спозаранку и решил перед работой съездить к одному осведомителю.

– Он позавтракал?

– Во всяком случае, не со мной.

– Хорошо, когда появится, мы отправимся в «Дайнинг-кар» и позавтракаем. Там все и обсудим.

– Но я уже поела.

– Отлично, тогда мы станем есть, а ты говорить.

Лорна состроила недовольную гримасу, но вышла из комнаты и оставила меня в покое. Я встал с кресла и начал расхаживать по кабинету, сунув руки в карманы и пытаясь осмыслить все, что сообщил мне Босх.

По словам детектива, Джерри Винсент дал огромную взятку какому-то неустановленному лицу или нескольким лицам. Поскольку деньги он взял из аванса Эллиота, значит, между подкупом и делом Уолтера существовала связь. Винсент вполне мог использовать деньги Эллиота, чтобы расплатиться по своим долгам или подмаслить нужных людей по каким-нибудь другим делам. Например, он просто проигрался в карты. В любом случае Винсент взял со счета сто тысяч долларов и потратил для неизвестных целей, да еще и попытался это скрыть.

Важно понять, когда он снял деньги и как это связано с его гибелью. Босх сказал, что деньги исчезли пять месяцев назад, а убийство произошло позавчера ночью, за неделю до начала судебного процесса над Эллиотом. Опять же ничего определенного. Слишком большой временной разрыв между утечкой денег и убийством. На мой взгляд, это ставило под сомнение какую бы то ни было связь между двумя событиями.

Однако я не мог отбросить данную гипотезу, хотя бы потому, что тут замешан Эллиот. Профильтровав факты сквозь информацию, полученную от Босха, я стал по-иному смотреть на своего клиента и в какой-то степени на самого себя. Склоняться к мысли, что громогласные заявления Эллиота о своей невиновности, вероятно, опираются на его уверенность в том, что все уже оплачено и куплено. Его нежелание затягивать процесс могло объясняться тем, что взятка уже дана и ее нужно скорее отработать. А странная легкость, с какой он согласился на мое участие в процессе, даже не попытавшись навести справки, вызвана той же спешкой. Это не имело отношения к моим талантам и способностям юриста. Я не произвел на него никакого впечатления. Просто первым попался под руку. Я был случайным адвокатом, которого следовало вставить в уже разработанную схему. В каком-то смысле я подходил для этого лучше других. Адвокат, выскочивший откуда ни возьмись. Долго просидевший без работы и изголодавшийся по делам. Такого можно взять, стряхнуть пыль и поставить в строй, не опасаясь вопросов.

Шок, который я испытал при этом открытии, напомнил мне мою первую ночь в реабилитационном центре. Я понимал, что болезненный опыт пойдет на пользу. Меня втянули в непонятную игру, но по крайней мере теперь я знал, что идет игра. А это уже плюс. Значит, можно начинать играть по-своему.

Причина, по которой Эллиот не хотел откладывать процесс, стала наконец ясна. Он заключил сделку. Заплатил за определенную услугу, связанную с графиком судебных слушаний. Отсюда возникал естественный вопрос: почему? Почему так важно, чтобы суд начался вовремя? Ответа я пока не знал, но собирался найти.

Я подошел к окну и раздвинул планки жалюзи. На улице стоял мини-фургон «Пятого канала», въехавший двумя колесами на тротуар. Рядом расположились съемочная группа и репортер, налаживавшие аппаратуру и готовившие прямой эфир с последними новостями об убийстве Джерри Винсента. Хотя новости были те же самые, что и вчера: ни арестов, ни подозреваемых, ни заметных сдвигов.

Отойдя от окна, я снова начал расхаживать по кабинету. Следующий момент, который мне следовало обдумать, – человек на снимке Босха. Тут намечалось некое противоречие. Обстоятельства преступления указывали на то, что Винсент знал своего убийцу и поэтому легко подпустил к себе. Но мужчина на фотографии явно был в гриме. Стал бы Джерри опускать стекло в машине для подобного типа? То, что Босх вообще обратил внимание на данного человека, как-то не вязалось с тем, что я до сих пор слышал об убийстве.

Еще одной частью уравнения являлись звонки из ФБР. Что известно бюро и почему ни один из агентов не обратился к Босху? Вероятно, федералы сами пытались замести следы. Но тогда ситуация ставила под удар все расследование. В таком случае мне надо вести себя очень осторожно. Если я окажусь хоть как-то замешанным в коррупционный скандал ФБР, моя карьера полетит к чертям.

Наконец оставалась последняя загадка – само убийство. Винсент дал взятку и готов был вовремя начать процесс. Тогда почему он стал помехой? Ведь преступление грозило сорвать график слушаний и вызвало ненужную шумиху. Зачем надо было его убивать?

Мало ответов и много неизвестных. Прежде чем делать какие-то выводы, необходимо собрать побольше информации. Но один вывод напрашивается сам собой: клиент пытается меня надуть. Эллиот вовсе не собирался посвящать меня в тайные махинации вокруг своего дела.

Я решил последовать совету Босха и держать язык за зубами. Ни слова не говорить своим сотрудникам и уж тем более ни о чем не расспрашивать Эллиота. Спокойно продолжать свою работу и глядеть в оба.

Очнувшись от мыслей, я заметил предмет, на который смотрел уже несколько минут. Это была огромная рыба Патрика Хенсона.

Открылась дверь, и Лорна, войдя в комнату, увидела, что я разглядываю разинутый рыбой рот.

– Чем занимаешься? – спросила она.

– Думаю.

– Циско уже здесь, и мы можем идти. Сегодня у тебя много дел в суде, так что не стоит тянуть время.

– Ладно, идем. Я умираю с голоду.

Мы направились к двери, но по пути я обернулся и посмотрел на большую красивую рыбу, пригвожденную к стене. Мне казалось, я отлично понимаю, как она себя чувствует.

23

Патрик довез нас до «Дайнинг-кар», где я и Циско заказали стейк с вареным яйцом, а Лорна ограничилась чаем с медом. «Дайнинг-кар» – местечко в деловой части города, там собираются биржевые брокеры перед жаркими финансовыми схватками в соседних башнях из стекла и бетона. Кормят тут дорого, но хорошо. Позавтракав в таком месте, сразу чувствуешь себя денежным воротилой.

Когда официантка приняла заказ, Лорна отодвинула в сторону посуду и развернула на столе блокнот с рабочим графиком.

– Ешь поскорей, – посоветовала она. – Сегодня у тебя трудный день.

– Выкладывай.

– Ладно, начну с самого легкого.

Она пролистала несколько страниц.

– В десять утра у тебя встреча с судьей Холдер. Она хочет уточнить список твоих клиентов.

– А говорила, что даст неделю, – возмутился я. – Сейчас только четверг.

– Да, но позвонила Микаэла и сказала, что судье нужны промежуточные данные. Полагаю, судья узнала, что ты стал адвокатом Эллиота, и боится, как бы ты слишком не увлекся данным делом и не забросил остальных клиентов.

– Чепуха. Вчера я отправил ходатайство для Патрика, а во вторник был на приговоре Риза. И вообще, я не со всеми успел пообщаться.

– Не волнуйся, я подготовила тебе полный список. Возьми его с собой на встречу. Там указано, с кем ты виделся, с кем заключил контракт и что будешь делать дальше. Покажи ей эту бумагу, и она успокоится.

Я улыбнулся. Лорна знает свое дело.

– Отлично. Что еще?

– В одиннадцать ты должен находиться в кабинете судьи Стэнтона по делу Эллиота.

– Насчет сроков?

– Да. Его интересует, будете ли вы готовы к следующему четвергу.

– Нет, но Эллиот не оставил мне выбора.

– Судья хочет услышать это от самого подзащитного. Он настаивает на его присутствии.

Необычное требование. Как правило, совещания по срокам проходят быстро и рутинно. То, что Стэнтон пригласил Эллиота, превращало встречу в нечто более значительное.

Я вынул мобильный телефон.

– А Эллиот в курсе? Наверное, он…

– Не звони. Он уже все знает и приедет. Утром я позвонила его секретарше, миссис Альбрехт, и объяснила, что ему надо показаться, иначе судья может отменить залог.

Я кивнул. Хороший ход. Эллиот наверняка предпочтет поехать в суд, а не отправиться за решетку.

– Хорошо, – одобрил я. – Это все?

Мне не терпелось расспросить Циско, что он успел узнать про убийство Винсента и не говорил ли кто-нибудь из информаторов про фото, которое показал мне Босх.

– Не так быстро, мой друг, – возразила Лорна. – Дальше самое интересное.

– Я слушаю.

– Вчера днем нам позвонил помощник судьи Фридмана – он хотел узнать, занимается ли сейчас кто-нибудь делами вместо Винсента. Когда мы объяснили, что дела ведешь ты, он поинтересовался, знаешь ли ты, что сегодня в два у тебя слушания в зале Фридмана. Я заглянула в составленный нами график и ничего подобного не обнаружила. А теперь самое забавное. Сегодня в два ты должен быть на слушаниях по делу, которого вообще нет в наших файлах!

– Как зовут клиента?

– Эли Уимс.

Имя и фамилия мне ни о чем не говорили.

– Рен о нем знает?

Лорна покачала головой.

– Ты проверила закрытые дела? Может, просто перепутали папки.

– Нет, мы все просмотрели. В офисе нет такого досье.

– А что за слушания? Ты спросила у помощника?

– Предварительное рассмотрение дела. Уимса обвиняют в покушении на убийство полицейского и еще нескольких преступлениях с применением оружия. Его арестовали второго мая в городском парке в Калабасасе. После ареста он на девяносто дней был отправлен в Камарилло. Признан психически нормальным, судя по тому, что сегодня будет решаться вопрос о начале суда и выплате залога.

По этому краткому эскизу легко дорисовать всю картину. Уимс что-то натворил в пригородном местечке Калабасас, за которое отвечало особое подразделение полиции. Затем его отправили в Центр психологической экспертизы в Камарилло, где врачи три месяца выясняли, нужно ли считать его психом или нормальным гражданином, который может предстать перед судом. Уимса признали вменяемым и, следовательно, сознававшим свои действия в тот момент, когда он пытался убить полицейского – скорее всего какого-нибудь помощника шерифа.

Конечно, это лишь общая схема тех проблем, в какие вляпался Эли Уимс. Подробности могли находиться в досье, но досье у меня не было.

– А на трастовом счету есть что-нибудь от Уимса? – спросил я.

Лорна покачала головой. Разумеется, она уже проверила документы и банковские счета.

– Похоже, Джерри взял его «про боно».

Порой адвокаты оказывают услуги бесплатно – «про боно» – для неимущих или других клиентов, чаще всего в порядке благотворительности или просто потому, что те не могут заплатить. Правда, это объясняло только отсутствие аванса от Уимса. Пропажа дела оставалась непонятной.

– Знаешь, что я думаю? – произнесла Лорна.

– Что?

– В тот понедельник досье лежало у Джерри в портфеле, когда он выходил из офиса…

– И убийца прихватил его вместе с ноутбуком и мобильным телефоном.

Да, это многое объясняло. В тот вечер Винсент готовил материалы к предстоящей неделе, а слушание Уимса было назначено на четверг. Вероятно, он почувствовал себя усталым и положил досье в портфель, собираясь просмотреть позже. Или держал дело при себе, считая очень важным. Может, убийцу интересовал как раз Уимс, а не ноутбук и мобильный телефон.

– Кто выступает обвинителем?

– Джоан Джорджетти, но ты опять опоздал. Я позвонила ей еще вчера, объяснила ситуацию и попросила сделать копии документов, представленных прокуратурой. Она сказала «без проблем». Можешь забрать бумаги после встречи со Стэнтоном, у тебя еще будет пара часов, чтобы все просмотреть.

Джоан Джорджетти являлась первоклассным обвинителем, специализировавшимся на случаях насилия против блюстителей порядка. Заодно она была лучшей подругой моей бывшей жены и баскетбольным тренером моей дочери. Со мной она всегда вела себя очень дружелюбно и сердечно, даже после того как я расстался с Мэгги. Я не удивился, что Джоан согласилась сделать для меня копии бумаг.

– Ты предусмотрела все на свете, Лорна, – улыбнулся я. – Почему бы тебе самой не заняться практикой Винсента? Ты легко обойдешься без меня.

Лорна тоже улыбнулась и бросила быстрый взгляд на Циско. Ей хотелось, чтобы он оценил ее незаменимость в фирме Майкла Холлера.

– Я люблю работать за кулисами, – произнесла она. – А огни рампы оставляю тебе.

Нам принесли заказ, и я взял свой стейк с яйцом, обильно полив соусом табаско. Иногда острая приправа – единственное, что заставляет меня чувствовать себя живым.

Теперь я мог перейти к отчету Циско, но тот энергично расправлялся со своим блюдом, и я знал, что в такие минуты ему лучше не мешать. Я решил подождать и спросил у Лорны, как у нее идут дела с Рен Уильямс. Она ответила мне шепотом, словно секретарша сидела за соседним столиком и могла подслушать.

– Толку от нее мало, Микки. Похоже, она вообще не знает, чем занимался Джерри и как вел дела. Не удивлюсь, если она забудет, где припарковалась сегодня утром. Мне кажется, она работала тут по какой-то другой причине.

Я мог бы назвать ей причину – по крайней мере по версии Босха, – но предпочел помалкивать. Не надо отвлекать ее на слухи.

Оглянувшись, я увидел, что Циско уже вытирает тарелку и остатки соуса кусочком хлеба. Самое время.

– Какие планы на сегодня, Циско?

– Поработаю над Рилцем и всем, что с ним связано.

– Есть успехи?

– Да, я разузнал пару полезных вещей. Хочешь послушать?

– Пока нет. Расспрошу тебя позднее, когда эти сведения мне пригодятся.

Я не желал ничего слышать о Рилце, поскольку полученную информацию мне пришлось бы потом предоставить в распоряжение прокуратуры. Чем меньше я сейчас об этом знаю, тем лучше. Циско понял и кивнул.

– Кроме того, сегодня днем я жду отчета от Брюса Карлина, – добавил он.

– Карлин запросил две сотни в час, – сообщила Лорна. – По-моему, чистый грабеж.

Я махнул рукой.

– Заплати. Это одноразовая трата, а Карлин может владеть полезной информацией и, кроме того, сэкономит время Циско.

– Не волнуйся, заплатим. Просто это не приводит меня в восторг. Он нас грабит, зная, что может себе это позволить.

– Вообще-то он грабит Эллиота, и я не думаю, что тот будет возражать.

Я повернулся к своему детективу:

– Есть что-нибудь по делу Винсента?

Циско рассказал мне обо всем, что успел узнать. В основном подробности из области судмедэкспертизы – видимо, источник Циско работал именно там. В Винсента стреляли дважды, оба раза в область левого виска. Общий диаметр входных отверстий не превышал одного дюйма, а пороховые ожоги на коже и волосах свидетельствовали о том, что в момент выстрела оружие находилось на расстоянии девяти – двенадцати дюймов от жертвы. Циско отметил, что преступник мгновенно выстрелил два раза подряд, из чего можно сделать вывод о его высокой квалификации. Обычный человек вряд ли сумел бы сделать два быстрых выстрела и при этом позаботиться о кучности стрельбы.

Циско сообщил, что пули остались в жертве и их вытащили лишь позавчера при вскрытии.

– Двадцать пятый калибр, – добавил он.

Я провел сотни перекрестных допросов, на которых обсуждались все тонкости баллистической экспертизы. Знал, что такими пулями стреляют из небольшого оружия, но они могут причинить огромный вред, особенно при выстреле в висок. Кусочки свинца начинают рикошетить внутри черепа. Это все равно что засунуть мозги жертвы в миксер.

– Они выяснили, из чего стреляли?

Изучив отметины на пулях – выемки и бороздки, – не сложно установить оружие, из которого велась стрельба. Так детективы в Малибу вычислили орудие преступления, хотя никогда не держали его в руках.

– Да. «Беретта-бобкэт» двадцать пятого калибра. Милая вещица; при желании ее можно спрятать, зажав в руке.

Мици Эллиот и Йохана Рилца убили из более мощного оружия.

– И о чем это говорит?

– О профессионализме. Такие вещи берут, когда готовятся стрелять в голову.

– Значит, убийство было запланировано. Преступник все рассчитал. Он подождал Джерри в гараже и подошел к машине. Как только окно открылось – а может, уже было открыто, – он дважды пальнул Джерри в голову, после чего забрал портфель с ноутбуком, мобильный телефон и, вероятно, папку с делом Эли Уимса.

– Да.

– А что насчет подозреваемого?

– Ты про парня, которого допрашивали прошлой ночью?

– Нет, это был Карлин. Его отпустили.

Циско удивленно поднял брови.

– Как ты узнал про Карлина?

– От Босха.

– Значит, у них есть другой подозреваемый?

Я кивнул.

– Босх показал мне фото парня, который выходил из здания в тот вечер. Он был загримирован и с оружием за поясом.

Циско нахмурился. Добыча подобных фактов считалась делом его профессиональной гордости. Он не любил, когда его кто-то опережал.

– Имя он не назвал, показал только снимок, – добавил я. – А потом спросил, не видел ли я раньше парня и не являлся ли он моим клиентом.

Циско помрачнел еще больше, сообразив, что его источник скрыл от него информацию. Расскажи я ему про звонки из ФБР, он, наверное, в сердцах схватил бы столик и вышвырнул в окно.

– Ладно, попробую что-нибудь узнать, – процедил он.

Я взглянул на Лорну.

– Босх обещал прийти позже и показать фото Рен.

– Я ей передам.

– Ты тоже посмотри. Я хочу, чтобы все знали про этого парня.

– Хорошо, Микки.

Совещание закончилось. Я положил на столик кредитную карточку и достал телефон, чтобы позвонить Патрику. Мысль о водителе заставила меня кое-что вспомнить.

– Циско, я хочу, чтобы ты сегодня сделал еще кое-что.

Детектив поднял голову, все еще сокрушенный информацией, что мои источники лучше, чем у него.

– Съезди к ликвидатору Винсента и выясни, не припрятал ли он у себя одну из досок Патрика. Если да, я должен вернуть ее Патрику.

– Обязательно.

24

Лифты в здании уголовного суда поднимались очень медленно, и к судье Холдер я попал с четырехминутным опозданием, в спешке пролетев к кабинету мимо стойки секретарши. Коридор был пуст, дверь закрыта. Я постучал и услышал:

– Войдите.

Холдер в черной мантии сидела за столом. Видимо, она собиралась на заседание суда, и мое опоздание было некстати.

– Мистер Холлер, встреча назначена на десять часов. Полагаю, вас уведомили об этом?

– Да, ваша честь, простите. Лифты в здании…

– В этих лифтах поднимаются все адвокаты, но они успевают вовремя.

– Да, ваша честь.

– У вас есть чековая книжка?

– Есть.

– Хорошо, тогда мы можем поступить двояким образом, – предложила судья. – Я могу наказать вас за неуважение к суду, наложить штраф и отправить объясняться с адвокатской коллегией штата. Или мы обойдемся без формальностей, вы достанете чековую книжку и сделаете пожертвование в фонд «Заветная мечта». Это мое любимое благотворительное общество. Оно помогает больным детям.

Невероятно! Меня собирались оштрафовать за четырехминутное опоздание! Иногда судейская наглость поражает.

– Всегда рад помочь больным детям, – пробормотал я. – Сколько надо заплатить?

– Сколько сочтете нужным. Я лично передам ваше пожертвование.

Холдер кивнула на пачку бумаг, лежавшую на краю стола. Я увидел сверху пару чеков, судя по всему, выписанных другими бедолагами, которым не повезло напороться на судью в этот день. Порывшись в рюкзачке, я нашел чековую книжку, выписал чек на двести пятьдесят долларов и положил на стол. Судья проверила, какую сумму я пожертвовал «Заветной мечте», и одобрительно кивнула. Дело было улажено.

– Спасибо, мистер Холлер. Квитанцию для налоговой инспекции вам пришлют по почте на адрес, указанный на чеке.

– Парни делают полезное дело.

– Без сомнения.

Судья присоединила мой чек к другим и пристально взглянула на меня.

– Пока мы не приступили к делу, позвольте задать вам один вопрос, – произнесла она. – Вы что-нибудь знаете о том, как продвигается дело об убийстве мистера Винсента?

Я пытался сообразить, о чем можно рассказать председателю Верховного суда.

– Вообще-то я не особенно слежу за этим, ваша честь. Но мне показывали фотографию человека, который, судя по всему, считается подозреваемым.

– Неужели? Что за фотография?

– Просто один кадр с уличной камеры слежения. Какой-то парень; кажется, с оружием. Похоже, он находился в здании, когда произошло убийство.

– Вы его узнали?

Я покачал головой.

– Нет, да и снимок плохой. Мне показалось, что парень загримирован.

– Когда это было?

– В ночь убийства.

– Нет, когда вам показывали фото?

– Сегодня утром. Детектив Босх заходил ко мне в офис.

Судья кивнула. Мы помолчали немного, и она перешла к делу:

– Что ж, мистер Холлер, давайте поговорим о ваших клиентах.

– Хорошо, ваша честь.

Я расстегнул сумку и вытащил сводную таблицу, подготовленную Лорной.

Судья продержала меня в кабинете целый час, выясняя подробности по каждому делу и расспрашивая о моих встречах и беседах с новыми клиентами. Когда она меня отпустила, я уже опаздывал на одиннадцатичасовые слушания у судьи Стэнтона.

Выскочив в коридор, я промчался мимо лифтов и бросился вниз по лестнице. Кабинет Стэнтона располагался двумя этажами ниже. На часах было восемь минут двенадцатого, и я уже прикидывал, какому еще благотворительному обществу мне придется жертвовать деньги.

Зал суда пустовал, но помощница судьи сидела в своем отсеке. Она карандашом указала мне на дверь в коридор, который вел к кабинету Стэнтона.

– Вас ждут.

Я быстро прошел по коридору. Дверь в кабинет была открыта, и я увидел сидевшего за столом судью. Слева от него разместилась стенографистка, напротив стояло три стула. Два крайних занимали Уолтер Эллиот и Джеффри Голанц, место посередине пустовало. С Голанцем я раньше не встречался, но хорошо знал его по телепередачам и фотографиям в газетах. В последние годы он провел несколько успешных дел и заработал сногсшибательную репутацию. В прокуратуре его считали восходящей звездой, непобедимым бойцом, выигрывавшим все дела.

Обожаю обвинителей, не знавших поражений. Самоуверенность часто подводит их.

– Прошу прощения, судья, – произнес я, занимая свободное место. – Мы беседовали с судьей Холдер и немного задержались.

Я надеялся, что имя председателя Верховного суда убережет мою чековую книжку от атаки. Надежды оправдались.

– Приступим к делу, – буркнул Стэнтон.

Стенографистка подалась вперед и опустила пальцы на клавиши своей машины.

– Начинается совещание по статусу дела «Штат Калифорния против Уолтера Эллиота». Присутствуют подзащитный, представитель обвинения мистер Голанц и мистер Холлер, замещающий мистера Винсента.

Судья сделал паузу, чтобы по буквам продиктовать стенографистке трудные фамилии. Он говорил громким командным тоном, который часто вырабатывается у судей после многолетней практики. Стэнтон был привлекательным мужчиной с густой копной седых волос и атлетической фигурой. Даже черная мантия не скрывала его мускулистого торса и мощных плеч.

– Итак, – прогромыхал он, – мы должны обсудить «вуар дир»,[100]100
  Процедура отбора и проверки компетентности присяжных.


[Закрыть] который состоится в следующий четверг, то есть ровно через неделю. Насколько я понял, мистер Холлер, от вас не поступило никаких ходатайств об отсрочке дела?

– Нам не нужна отсрочка, – вмешался Эллиот.

Я быстро положил руку ему на плечо.

– Мистер Эллиот, на этом заседании должен говорить ваш адвокат, – напомнил Стэнтон.

– Простите, ваша честь, – кивнул я. – Но смысл нашей позиции не изменится, кто бы ее ни выражал – я или мистер Эллиот. Мы не хотим отсрочки. Последнюю неделю я интенсивно изучал материалы дела и готов приступить к отбору присяжных в следующий четверг.

Стэнтон прищурился.

– Вы уверены, мистер Холлер?

– Абсолютно. Мистер Винсент был прекрасным адвокатом и оставил много подробных записей. Я ознакомился с разработанной им тактикой и готов начать процесс. Мы все, я и моя команда, уделяем данному делу особое внимание.

Судья откинулся на высокую спинку кресла и задумался. Потом взглянул на Эллиота.

– Мистер Эллиот, ваша очередь. Я желаю услышать, согласны ли вы с тем, что сказал ваш новый адвокат, и отдаете ли отчет в том, что смена адвоката перед началом процесса подвергает вас большому риску. На карту поставлена ваша свобода, сэр. Что вы считаете по этому поводу?

Эллиот подался вперед и заговорил, с вызовом глядя на судью:

– Прежде всего, ваша честь, подтверждаю, что я полностью согласен. Я хочу поскорее начать процесс и дать взбучку окружному прокурору. Меня, невиновного человека, обвиняют и преследуют за то, чего я не совершал. Мне не терпится оправдаться, сэр. Я любил свою жену, и мне будет не хватать ее всю жизнь. Я не убивал. Когда я слышу, как по телевизору обо мне говорят все эти мерзости, у меня разрывается сердце. Но больше всего мучает мысль, что настоящий убийца остался на свободе. Чем раньше мистер Холлер докажет мою невиновность, тем лучше.

Все это здорово смахивало на дело О. Джея,[101]101
  Имеется в виду О. Джей Симпсон, американский спортсмен, обвиненный в убийстве жены и оправданный, несмотря на веские улики.


[Закрыть] но судья смерил Эллиота задумчивым взглядом и, кивнув, обратился к обвинителю:

– Мистер Голанц, какова точка зрения прокуратуры?

Заместитель окружного прокурора прочистил горло. Его можно было описать одним словом – телегеничный. Смуглый и обаятельный, с властным взглядом, в котором ощущалась вся мощь закона.

– Ваша честь, обвинение полностью готово и не возражает против начала разбирательства согласно графику. Но если мистер Холлер так уверен в ненужности отсрочки, я предлагаю ему отказаться от права апелляции в том случае, если на суде что-нибудь пойдет не так.

Судья сдвинул кресло и повернулся в мою сторону:

– Что скажете, мистер Холлер?

– Ваша честь, я не думаю, что мой клиент должен отказываться от любых способов защиты…

– Я согласен! – перебил меня Эллиот. – Мне плевать на апелляции. Лишь бы поскорее начать.

Я бросил на него жесткий взгляд. Он посмотрел на меня и пожал плечами.

– Мы все равно выиграем, – объяснил он.

– Хотите на минутку выйти в коридор, мистер Холлер? – спросил судья.

– Спасибо, ваша честь.

Я встал и обратился к Эллиоту:

– Пойдемте со мной.

Мы вышли в коридор, тянувшийся к залу суда. Эллиот заговорил, не дав мне открыть рот:

– Я хочу, чтобы все поскорее закончилось, и поэтому…

– Заткнитесь!

– Что?

– Вы меня слышали. Заткнитесь. Вам понятно? Я знаю, вы привыкли говорить где угодно и что угодно и считаете, что все должны вас слушать разинув рот. Но здесь не Голливуд, Уолтер. И вы не обсуждаете один из ваших фильмов с восхищенной прессой. Это реальная жизнь. Вы не должны говорить, пока вас не спросят. А если решите что-нибудь сказать, сначала сообщите мне на ухо, и в случае надобности я – а не вы – передам ваши слова судье. Вам ясно?

Эллиот побагровел, и я понял, что сейчас могу расстаться со своим клиентом. Но в этот момент мне было безразлично. Я хотел высказаться напрямик. Давно уже следовало объяснить ему, что к чему.

– Ладно, – пробормотал наконец он. – Буду молчать.

– Хорошо, а теперь давайте вернемся и выясним, сумеем ли мы сохранить право апелляции в том случае, если я провалю защиту, потому что не успел подготовиться к суду.

– Этого не будет. Я в вас верю.

– Ценю ваше доверие, Уолтер. Но по большому счету у вас нет оснований. В любом случае это еще не повод, чтобы от чего-то отказываться. А сейчас мы вернемся, и я буду говорить вместо вас. Ведь за это мне платят, верно?

Я похлопал его по плечу, и мы вернулись на свои места. Уолтер больше не сказал ни слова. Я заявил, что мой клиент не должен отказываться от права апелляции лишь потому, что желает начать служебное разбирательство точно в срок. Но Стэнтон встал на сторону Голанца и постановил, что, поскольку Эллиот отказывается от отсрочки, он не может обжаловать решения суда на том основании, что его адвокат не успел подготовиться. Услышав данное решение, Эллиот снова отказался от отсрочки, что и следовало ожидать. Меня это не беспокоило. В нашем византийском законодательстве можно апеллировать против чего угодно. При желании Эллиот мог обжаловать все, даже только что вынесенное постановление.

Потом мы перешли к тому, что судья называл «домашними делами». Каждая из сторон должна подписать согласие на регулярные трансляции из зала суда в телевизионных новостях. Мы с Голанцем не возражали. Для меня это бесплатная реклама моего бизнеса, для Голанца – подспорье в его политической карьере. Эллиот удовлетворенно прошептал мне на ухо, что камеры зафиксируют его полное оправдание.

Напоследок Стэнтон огласил график подачи следственных материалов и списков свидетелей. Для сдачи материалов давалось время до понедельника, для списков – до вторника.

– И никаких исключений, господа, – предупредил судья. – Я терпеть не могу опозданий и сюрпризов.

Защита не возражала. Джеффри Винсент успел набрать две папки следственных материалов, и важных новостей с тех пор не появилось. Если они и были, Циско ловко скрывал их от меня. А если я чего-то не знал, то не мог поделиться этим с обвинением.

В плане вызова свидетелей я собирался прибегнуть к обычному маневру: добавить в список как можно больше лиц, включая всех полицейских и судмедэкспертов, упомянутых в отчетах полиции. Адвокаты часто поступают так. Голанцу придется поломать голову, кого я действительно намерен вызвать в суд, а кого взял лишь для отвода глаз.

– Ладно, в зале меня уже ждет толпа, – добавил Стэнтон. – Мы все выяснили?

Мы с Голанцем кивнули. Мне пришло в голову, что взятку вполне мог получить кто-то из них – судья или обвинитель. Вдруг я сижу рядом с человеком, который работает на моего клиента? Если так, он ловко маскировался. Но потом я решил, что Босх просто ошибся. Не было взятки. Имелась только дорогая лодка, стоявшая где-нибудь в гавани Кабо или Сан-Диего с именем Джерри Винсента на борту.

– Тогда все, – произнес судья. – Продолжим на следующей неделе. План дальнейших действий обсудим в четверг утром. Но я хочу еще раз подчеркнуть, что судебное разбирательство должно работать как хорошо смазанная машина. Никаких сюрпризов, фокусов и штучек. Поэтому я опять спрашиваю – мы все выяснили?

Голанц и я снова ответили кивками. Но тут Стэнтон повернулся в кресле, уставился прямо на меня и подозрительно прищурился.

– Учите, я за вами присмотрю, – пообещал он.

Судя по всему, последняя фраза относилась только ко мне.

Странно, подумал я, почему все шишки всегда достаются адвокатам?