Текст книги "Современный зарубежный детектив-13. Компиляция (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дженнифер Линн Барнс,Майкл Коннелли,Бентли Литтл,Джо Лансдейл,Донато Карризи,Сюсукэ Митио,Питер Боланд,Джек Тодд,Лора Перселл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 272 (всего у книги 335 страниц)

Зал кивнул. Она поежилась:

– Что, по-твоему, означает «перевоспитание»?

Зал покачал головой:

– Понятия не имею.

От одного вида пустого соседского дома у него по спине пробежали мурашки. Заперев машину, он быстро провел Вайолет в дом, включив свет в прихожей.

Глава 23

– Гитеррес?

Хорхе поднял глаза. В дверях стоял незнакомый мужчина.

– Да?

– Письмо.

Мужчина протянул ему белый конверт, оставаясь в коридоре.

Письмо? Хорхе вскочил с кровати. Это должно быть от Беверли! То, что она наконец-то ответила, подняло ему настроение впервые с момента приезда в лагерь.

Хорхе схватил конверт и закрыл за посыльным дверь. Конверт был толстым, без обратного адреса. Он сразу же вскрыл его. Внутри оказалось три вещи. Первое – короткое письмо от матери Беверли. Написанное на испанском, оно казалось смазанным слезами. В нем сообщалось, что Беверли умерла. Внезапный инсульт.

На мгновение Хорхе показалось, что его сердце тоже остановилось.

К письму была прикреплена вырезка из газетного некролога: «С прискорбием сообщаем о кончине нашей дочери, Беверли Авилы-Гитеррес. Мистер и миссис Хуан Авила». Дальше он читать не стал.

Третьим предметом было приглашение на похороны, которое Хорхе бросил на кровать.

Беверли мертва?!

Нет, это невозможно. Но, сколько бы он ни повторял это про себя, он знал: возможно.

Хорхе вышел из комнаты, все еще сжимая в руках конверт и его содержимое. Он направился на улицу, к зданию администрации.

Он должен выбраться отсюда. Как угодно.

Он покажет это письмо и скажет, что должен уйти. Если его остановят, он устроит такой скандал, что охрана просто вынуждена будет вмешаться. Если потребуется, он заставит их причинить ему вред, чтобы его отправили в больницу. А там он потребует увидеть свою сестру. Это его единственный шанс вырваться из этого ада.

Только бы у ДТС не было собственной больницы.

Он гнал эти мысли прочь.

Солнце уже скрылось за горизонтом, оставив лишь слабое свечение в западной части неба. Хорхе боялся, что администрация может быть закрыта – они ведь явно не работают круглосуточно? Но автоматические двери распахнулись, едва он приблизился. Он оказался в том же стерильном холле, где в свой первый день прошел инструктаж. А там, словно ожидая его, стоял мистер Лейн. Тот самый, кто вручил ему материалы и объяснял правила.

– Мне нужно домой, – объявил Хорхе. – Моя жена умерла.

Мистер Лейн мягко улыбнулся.

– Вы слышали, что я сказал? Мне нужно уйти! Немедленно!

– Сожалею, но ваше обучение еще не закончено.

Хорхе шагнул вперед, сокращая расстояние между ними:

– Я сказал, моя жена умерла!

– Люди умирают каждый день, – спокойно ответил Лейн. – Знаете ли вы, что пятнадцать процентов смертей случаются в результате ДТП? Но жизнь продолжается. И суровая правда заключается в том, что независимо от того, жива ваша жена или мертва, вам все равно нужна работа, ДТС все равно нужны сотрудники.

– Ты ублюдок! – закричал Хорхе и замахнулся, но Лейн ловко увернулся.

Хорхе ожидал, что охранники вот-вот ворвутся в вестибюль, чтобы скрутить его, но никто не появлялся. С бессвязным криком ярости он снова бросился на мистера Лейна, пытаясь схватить его, но тот вновь увернулся с раздражающей легкостью.

Хорхе остановился, тяжело дыша, а Лейн спокойно встретил его взгляд. В этом бесстрастном выражении все же мелькнула тень чего-то похожего на удовлетворение.

– Твоя жена мертва. И ты ничего не можешь с этим поделать. Разве что почтить ее память, завершив обучение…

Хорхе больше не слушал. Он побежал.

Он уходил отсюда. Сейчас же. Даже если придется прорезать себе путь через колючую проволоку или столкнуться с расистами-головорезами, он все равно сбежит.

Выскочив из здания, он направился по центральной дороге. Прямой путь – всегда лучше. Адреналин гнал его вперед. Он не знал, что будет делать у ворот, как проскочит мимо охранников, но он придумает. Гнев станет его проводником.

Снаружи никого не было. Слышались только неровное дыхание Хорхе и быстрый стук ботинок по асфальту.

И вдруг раздался звук моторов. Машины появились ниоткуда. Они разгонялись, заполняя дорогу впереди, выкатывались из боковых тропинок и тупиков позади него. Хорхе осенило: до этого момента он вообще не видел машин в лагере Департамента транспорта. Ни грузовиков, ни седанов, ни даже гольф-каров. После того как автобус, доставивший его сюда, уехал, транспорта не было. Все в лагере ДТС ходили пешком. Но теперь здесь было полно машин, и они окружали его. Хотя еще не стемнело, фары светили так ярко, что Хорхе щурился, не видя дороги. Водителей не было заметно, но он услышал щелчок открывшейся дверцы, а затем глухой удар, когда она захлопнулась. Из-под света фар вышел силуэт.

В отчаянии Хорхе побежал в противоположном направлении. Он не собирался просто стоять здесь и ждать, пока его схватят, а намеревался убраться из этого места. Свет фар ослеплял его, но он успел различить проход между двумя машинами. Он нырнул туда, но тут боковая дверца распахнулась и врезалась ему в живот, сбив с ног. Боль в коленях прострелила тело. Хорхе пытался подняться, но ноги не слушались.

Его окружили. Из машин выходили люди: инструкторы, сотрудники лагеря, даже несколько стажеров.

Перед Хорхе стоял мистер Лейн. Хорхе ждал нотаций. Ожидал, что тот снова скажет, будто он обязан остаться, завершить обучение, что смерть Беверли – несущественная мелочь, которая ничего не меняет. Но, к его удивлению, администратор положил руку ему на плечо:

– Я знаю, что вы чувствуете, мистер Гитеррес. Поверьте, я понимаю. Моя жена тоже недавно скончалась. И, как и вы, я был здесь, в лагере, когда это случилось. Как бы мне ни хотелось уехать, проститься навсегда, я понял, что мое место здесь…

– Мое место не здесь!

– Так ли это?

Мистер Лейн добродушно улыбнулся:

– Я знаю, что вы противились некоторым нашим правилам. Вы ясно давали знать о своем сопротивлении. Но я внимательно следил за вашим прогрессом и должен признать: вы, по-моему, нашли здесь свой дом.

– Вы ошибаетесь.

Лейн пожал плечами:

– Может быть. А может, вы просто еще не поняли этого. Но в любом случае ваше место здесь, с нами.

– Я ухожу.

– Нет.

Слово прозвучало тихо, почти шепотом, но именно из-за этого прозвучало как удар. Ни крик, ни угрозы не произвели бы такого эффекта. Хорхе оглянулся. Свет фар, машины, сгустившаяся темнота. Он почувствовал, как внутри него зарождается отчаяние.

Нет!

Он бросился на Лейна. Он поклялся не сдаваться. Он собьет этого человека с ног, расквасит ему лицо, если потребуется. Получит травмы, будет истекать кровью, но это даст ему шанс сбежать. Черт возьми, он вырвется!

Но, прежде чем его кулаки успели достичь цели, несколько пар рук грубо схватили его сзади. Его подняли над землей и потащили в сторону, к траве у обочины дороги.

– Что ты хочешь с ним сделать? – раздался чей-то возглас.

Хорхе узнал голос Эла, грузного водителя, который утверждал, что стал стажером, потому что хотел сменить профессию.

Ответа он не услышал. Жесткий ботинок ударил его по голове, и он потерял сознание.

Когда Хорхе очнулся, он сидел за столом в кафетерии. Голова гудела. Перед ним лежал наполовину съеденный гамбургер. Напротив сидел мистер Лейн и ел миску чили. В кафетерии больше никого не было – только они вдвоем. За окнами чернела ночь.

Беверли мертва.

Эта мысль просочилась в его сознание, заполнив все внутри. Она вытеснила все остальное – даже боль, даже страх. Гнев, что гнал его раньше, растворился, уступив место абсолютному, подавляющему отчаянию. Что бы он ни делал, где бы он ни был, ничто не вернет Беверли. Ее больше нет. Навсегда.

Мистер Лейн вытер губы салфеткой. Затем указал на недоеденный гамбургер:

– Вы закончили?

Хорхе уныло кивнул. Он задумался о том, мгновенно ли ее хватил удар или она успела осознать происходящее. Думала ли она о нем в последний момент?

Мистер Лейн встал.

– Пойдемте в Храм, – сказал он.

Храм?

Хорхе нахмурился. Может, его и воспитывали католиком, но сейчас он им не был. Ни католиком, ни протестантом, ни буддистом, ни уж тем более евреем.

– Все, кто посвящает свою жизнь ДТС, должны поклоняться в Храме, – продолжил администратор, словно прочитав его мысли.

Хорхе не собирался посвящать Автоинспекции ни минуты своей жизни. Тем не менее он встал и последовал за мистером Лейном к выходу из кафетерия. Хорхе не знал, сколько сейчас времени, но улицы были пусты. Ни одного человека, ни одного звука, кроме их шагов. Окна комнат для стажеров темнели, и свет уличных фонарей был единственным признаком жизни в этом странном месте. Ровно стоящие здания, аккуратные светильники вдоль тротуаров, продуманное ландшафтное освещение делали кампус похожим на маленький ночной городок. Но лес за его пределами был абсолютно черным.

Они прошли мимо административного здания. Хорхе двигался на полшага позади мистера Лейна, пока они спускались по извилистой дорожке. Перед ними возвышалось здание без окон, одновременно современное и первобытное, резко контрастирующее с остальными строениями на территории кампуса. Пирамидальное сооружение, широкое у основания и сужающееся к вершине, было высотой не менее четырех этажей.

Он никогда раньше не замечал этого здания. Это казалось невозможным – оно находилось в самом центре кампуса и было крупнейшим из всех окружающих построек. Но каким-то образом оно до сих пор оставалось невидимым. Как такое могло быть?

Подойдя ближе, Хорхе разглядел открытый арочный дверной проем, за которым чернела густая тьма. От этой тьмы его пробрала дрожь. В голове мелькнула единственная мысль: «Что я делаю? Беверли мертва. Почему я все еще здесь?»

И все же он продолжил идти, следуя за мистером Лейном, вошел в дверной проем и оказался внутри. Здесь было теплее, чем на улице, и воздух наполнял приятный аромат. Помещение оказалось ярче, чем ожидалось: свет лился от какого-то скрытого источника. Весь интерьер представлял собой единое пещерное святилище. Каменные стены храма были украшены резными изображениями автомобилей, автобусов, грузовиков и фургонов всех возможных форм и эпох. Среди них были и более древние виды транспорта: коляски, кареты, повозки. Скамьи, если это вообще можно было назвать скамьями, представляли собой разнородную смесь автомобильных сидений: плюшевые ковшеобразные кресла, виниловые лавки, деревянные доски из повозок. Хорхе и мистер Лейн шли по центральному проходу, ведущему к передней части святилища. Там располагался массивный алтарь, на котором возвышалась странная темная фигура. Это был большеголовый мужчина в длинной мантии, стоящий с распростертыми руками. На первый взгляд фигура казалась статуей, но поверхность ее все время двигалась, переливаясь и изменяясь. Хорхе потребовалось несколько секунд, чтобы понять: это вовсе не статуя. Это форма, созданная тысячами насекомых, роящихся друг над другом в постоянной волне, которая придавала всей массе видимость твердой и цельной структуры.

Сладкий запах, который он почувствовал у входа, здесь стал сильнее. Он ощущал энергию, исходящую от фигуры. Это была странная, почти умиротворяющая энергия, совершенно не соответствующая ее ужасающему виду. В его голове раздалось низкое, успокаивающее жужжание.

На мгновение гнев и печаль, которые терзали его с момента известия о смерти Беверли, ослабли, уступив место короткому, болезненному спокойствию. Но затем боль вернулась с удвоенной силой, накрыв его черной, всепоглощающей волной отчаяния. Хорхе не мог даже пошевелиться. В памяти вспыхнули образы их первой встречи, первого свидания, момента, когда они решили жить вместе. Он вспомнил, как они сбежали, чтобы пожениться, и это лишь усилило охватившую его безнадежность. Всем сердцем он желал, чтобы умер он, а не Беверли.

Фигура на алтаре пришла в движение. Теперь ее руки раскинулись еще шире, словно охватывая все вокруг, и казалось, что она смотрит на него сверху вниз.

– Поклонитесь ей, – тихо произнес мистер Лейн.

Хорхе опустился на колени. Рыдая, он начал молиться. Неважно, кому – жужжащему Иисусу, Марии, фигуре перед ним, всему, что может быть на свете. Он молил только об одном: чтобы Беверли снова была жива, чтобы время повернулось вспять и чтобы ее смерть была отменена.

Он проснулся в незнакомой спальне, входящей в роскошный люкс. Через большое окно открывался вид на деревья. Хорхе не мог вспомнить, как оказался здесь и что происходило до этого. Его разум был затуманен, заполнен хаотичной мешаниной снов, обрывков мыслей и воспоминаний. Единственное, что он осознавал ясно, – Беверли больше нет.

Хорхе резко сел, и это горькое осознание привело его в чувство. Он окинул взглядом незнакомую обстановку. Затем его внимание привлекли два человека, стоящие у двери и негромко переговаривающиеся. Это были мистер Лейн и еще один администратор, имени которого он не знал.

– Что… – начал он, но мистер Лейн прервал его, бодро направившись к кровати с добродушной улыбкой, от которой веяло наигранной учтивостью.

– Вы проснулись!

Второй мужчина открыл дверь и бесшумно вышел. Хорхе встал. Он обнаружил, что на нем дорогая пижама из легкой, мягкой ткани, украшенная странным узором – отпечатками автомобильных шин.

– Где я? Как я сюда попал?

– В своей новой кроватке. Ведь так ее называют ребята из гетто?

Хорхе проигнорировал эту реплику.

– Я все еще в лагере?

– О, да. Просто ты перешел на следующий уровень.

– Здесь только одна кровать.

– Сосед по комнате тебе больше не нужен, – ответил мистер Лейн. – Ты поклонялся в Храме. Теперь ты часть семьи.

– А где… Дарелл?

– Боюсь, он попал в автокатастрофу и больше не с нами.

– Он умер?

– Да.

Прежде чем Хорхе успел произнести хоть слово, прежде чем его разум смог хоть как-то среагировать, мистер Лейн подошел к двухстворчатому шкафу и распахнул его.

– Мы взяли на себя смелость перенести сюда ваши вещи и подготовить одежду, которая лучше соответствует вашей новой должности.

Хорхе не позволил отвлечь себя:

– Мне нужно выбраться отсюда. Моя жена мертва. Я должен увидеть ее.

– Там не на что смотреть. Она мертва.

Гнев вспыхнул в нем, но прежде чем он успел что-либо сказать, в руках мистера Лейна появился электронный планшет. Откуда он взялся и как попал в его руки, Хорхе не заметил.

– В рамках жеста доброй воли Автоинспекция провела небольшое исследование в отношении вашей покойной жены, – спокойно заявил Лейн. Он посмотрел на экран, покачал головой и добавил: – Она, кажется, не была хорошей женщиной, не так ли?

Хорхе почувствовал, как его кулаки непроизвольно сжались.

– Что ты сказал?

– Здесь говорится, что она была настоящей… шлюхой. Уходила к друзьям, соседям, коллегам, даже незнакомцам.

– Это ложь!

Мистер Лейн снисходительно улыбнулся:

– Ну что вы. Если вы хоть чему-то научились за время обучения, то должны понимать, что мы внимательно следим за нашими лицензиатами. Какой смысл в системе, если мы не будем знать все?

– Но вы не можете…

– О, мы можем все.

Он вновь посмотрел на планшет:

– Судя по записям, ваша жена была весьма любвеобильной. Особое удовольствие ей доставляли… энергичные действия сзади. Не с вами, конечно, но, похоже, этот путь был открыт практически для всех остальных: ее босса, соседа, почтальона. И, кроме вас, ей не очень нравились латиноамериканцы. – Мистер Лейн поднял взгляд. – Латиноамериканец – вы ведь так предпочитаете себя называть, верно? В любом случае она больше любила белое мясо.

– Это чушь!

– Кроме того, она была транжирой. По ее вине вы оказались в глубокой финансовой яме. Без страховки жизни и со всеми ее долгами вам понадобится хорошая работа в ДТС, чтобы просто держаться на плаву.

– Беверли была осторожна с деньгами!

– Это не то, что нам известно.

– Да пошел ты!

Хорхе рывком протиснулся мимо Лейна, выхватил рубашку и брюки из шкафа. Но тут дверь в номер открылась, и вошли двое мужчин. Одного из них Хорхе узнал – это был администратор, с которым мистер Лейн разговаривал ранее. Второй оказался молодым охранником с бритой головой. Хорхе помнил его: именно этот охранник с напарником однажды прервали его попытку исследовать окрестный лес. Мистер Лейн обернулся к ним:

– Убедитесь, что он не покинет территорию. Она закрыта.

Не обращая на них внимания, Хорхе отнес одежду в ванную, закрыл за собой дверь и щелкнул замком. Он быстро переоделся, бросив взгляд в зеркало. С удивлением он заметил, что выглядит куда более ухоженным, чем ожидал. Вместо взъерошенных волос и щетины его лицо было гладко выбрито, а прическа оставалась безупречной, как будто он только что позаботился о себе.

Он вышел из ванной и увидел, что мистер Лейн и его собеседник снова тихо разговаривают у двери. Лысый охранник стоял у входа в туалет, сверля Хорхе самодовольным взглядом. Хорхе направился к выходу, но охранник шагнул в сторону и перегородил ему путь.

– Уйди с дороги, – бросил Хорхе.

Тот лишь ухмыльнулся. Хорхе двинулся влево, но охранник тут же повторил его движение, снова встав на пути.

– Вы преграждаете мне путь, – процедил Хорхе.

– Да, сеньор, – ответил охранник, нарочито утрируя мексиканский акцент.

Хорхе почувствовал, как в нем вспыхнул гнев. Не раздумывая, он размахнулся и нанес охраннику резкий удар ногой в пах. Тот упал, схватившись за промежность. Мистер Лейн громко рассмеялся, сделав несколько шагов к Хорхе. Он похлопал его по плечу, словно поздравляя с удачным ходом.

– Вот это я понимаю, дух! Теперь я понимаю, почему мистеры Белый и Черный так хотели видеть тебя в Автоинспекции.

Хорхе собирался было ударить Лейна, а если понадобится, то и его напарника, чтобы вырваться и сбежать из этого места. Но вдруг его охватило знакомое парализующее чувство: та же самая мягкая, успокаивающая энергия, что овладевала им в Храме.

Перед его мысленным взором возникли изображения – те самые восковые ульи среди деревьев, которые он видел тогда, когда охранники прервали его исследование леса. Их геометрические формы напоминали город, выстроенный в миниатюре.

– Расслабься, – прозвучал в его голове низкий жужжащий голос, не говоривший ни на одном известном ему языке, но в то же время странно понятный. – Расслабься.

И он расслабился.

Глава 24

Тодд уже спал в кровати, а Розита задержалась на кухне только для того, чтобы налить себе стакан воды. Поэтому, когда зазвонил телефон, она вздрогнула от неожиданности. Ее взгляд тут же метнулся к часам над плитой.

23:39.

Поздние звонки редко сулили что-то хорошее. Она схватила трубку еще до второго звонка, перебирая в уме возможные варианты: мама умерла, папа умер…

– Алло? – произнесла она и замерла, затаив дыхание.

– Хорхе бросил меня!

Это была Беверли. Розита не знала, что и сказать. Она нахмурилась:

– Что ты имеешь в виду? Ты что-то узнала?

– Его шлюха звонила мне из ванной, сразу после того, как они… закончили. Она злорадствовала.

Это звучало настолько неправдоподобно, что Розита невольно замялась.

– Может быть, все не так, как кажется? – осторожно предположила она.

– Нет! – голос Беверли дрогнул. – Я слышала, как он стучал в дверь на заднем плане, требуя объяснений, что она делает с его телефоном и с кем разговаривает. – Беверли всхлипнула. – А потом она сказала, что он уходит от меня и теперь будет жить с ей.

Розита молчала. Ей трудно было представить, что ее брат мог поступить так подло, но она не могла полностью исключить такую возможность.

– Я думаю, он даже не занимается подготовкой в лагере ДТС. Может, это вообще была какая-то афера. Просто предлог, чтобы сбежать от меня.

– Это не похоже на Хорхе.

– Правда?

Розита не могла ответить с полной уверенностью.

– Прости, что побеспокоила тебя, – всхлипывая, сказала Беверли. – Не знаю, почему я вообще позвонила…

– Подожди! – воскликнула Розита, но невестка уже положила трубку.

Розита немедленно перезвонила, но, услышав длинные гудки – один, два, три, четыре, – поняла, что Беверли не собирается отвечать.

Повесив трубку, она вернулась в спальню, подошла к кровати Тодда и потрясла его за плечо.

– Проснись!

– А? Я не сплю. Что случилось?

Он сел на кровати, моргая, как будто решил, что уже утро. Затем, увидев темноту, взглянул на часы и с удивлением посмотрел на жену.

– Что происходит?

– Это Беверли. Она только что звонила. Хорхе бросил ее… Мы должны к ней поехать.

– Сейчас? В полночь?

– Она расстроена, плохо соображает. Я боюсь, что она может сделать что-то ужасное.

– Ужасное? Ты думаешь, она навредит себе?

Розита уже включила свет и торопливо собирала одежду со стула.

– Не знаю. Может быть. Я просто считаю, что мы должны быть рядом. Она не должна оставаться одна в таком состоянии. – Розита натянула брюки. – Или я могу поехать одна, если ты не хочешь…

– Я иду, – устало сказал Тодд, сбрасывая одеяло. – Иду, дорогая.

Когда они выехали из дома, улица была пуста. Розита вспомнила, как в районе, где она выросла, в такое время кто-нибудь обязательно устраивал бы вечеринку: машины разъезжались бы по узким дорогам, на крыльцах молодые пары прощались бы долгими поцелуями. Но здесь царила тишина. Именно поэтому они с Тоддом и выбрали этот район. Глядя в пассажирское окно, она вдруг осознала, как счастлива жить такой спокойной жизнью.

Через несколько кварталов они выехали на главную магистраль. Даже здесь, на больших улицах, машин было немного. Навстречу им проехал грузовик, где-то вдали промчался мотоцикл, с ревом превышая скорость. Остальные автомобили на дороге казались ленивыми и усталыми, двигаясь медленно и словно нехотя.

Розита смотрела в окно справа от себя, пока их не настигла черная «Камри», которая поравнялась с ними. Водитель повернулся к ней и… ухмыльнулся. Она вскрикнула, увидев его лицо. «Камри» резко сорвалась с места, и Розита проводила взглядом ее задние фары, прежде чем снова уставиться на пустую улицу.

– Что случилось? – раздраженно спросил Тодд.

Розита покачала головой.

– Ничего.

– Ты кричала из-за ерунды?

Она промолчала. То, что она видела, просто не могло быть реальным. Это было невозможно.

На следующем светофоре «Камри» снова оказалась рядом. Розита рискнула взглянуть на водителя. Белое лицо ухмылялось ей через стекло. Ее дыхание участилось. Она не ошибалась. Это был Уилл Каски.

Розита видела, как его застрелили полицейские, после того как он убил двух человек и ранил еще троих. Она видела, как его тело, завернутое в пластиковый мешок для трупов, вывозили из библиотеки.

Но вот он – едет по ночному городу на «Тойоте». Светофор переключился, и «Камри» сорвалась вперед.

Сердце гулко стучало в ушах, и Розита повернулась к Тодду.

– Это был Уилл Каски. Тот парень, который устроил стрельбу в библиотеке. Он был в машине рядом с нами.

– Что? – Тодд нахмурился. – Это шутка? Я что-то не понимаю.

– Тут нечего понимать. Это не шутка. Человек, сидевший за рулем той машины, был Уилл Каски. Я видела его. Он посмотрел на меня, улыбнулся… У меня чуть не случился сердечный приступ.

– Но он же мертв, правильно? Копы его застрелили…

– Да! – Розита раздраженно отмахнулась. – Именно это я тебе и говорю!

Она показала через лобовое стекло на задние красные фонари, исчезающие за поворотом впереди.

– За рулем этой машины был мертвец.

– Ты хочешь сказать, что это был призрак?

– Я не знаю! – Розита почти кричала. – Но нет, он не выглядел как призрак! Он выглядел как обычный человек. Только очень… белый.

– Как призрак.

– Нет! Не как призрак!

– Может, это был просто кто-то, похожий на него?

Она тяжело вздохнула, сдаваясь:

– Может быть.

Но она знала, что это был не кто-то похожий. Она видела это лицо. Это был Уилл Каски.

Через десять минут они подъехали к дому Хорхе и Беверли. Страх, который Розита испытывала из-за белого лица Уилла Каски, померк перед тем, что она почувствовала, глядя на дом брата. Все окна были темными. Единственный источник света – приглушенный желтоватый отблеск фонаря на крыльце. Дом выглядел… мертвым.

– Пойдем, – бросила она, быстро выскочив из машины.

Перед ее мысленным взором предстала картина: Беверли лежит на полу ванной с перерезанными запястьями, кровь растекается вокруг нее алым пятном. Розита на мгновение застыла в панике, осознав, что забыла взять с собой запасной ключ Хорхе, который они с Тоддом держали на кухне. Но тут входная дверь открылась. На пороге стояла Беверли – целая и невредимая. Розита испытала прилив облегчения.

– Ты в порядке? – спросила она, бросившись к невестке и крепко обняв ее.

Беверли слегка отстранилась и кивнула:

– Вам не нужно было приезжать.

– Нет, нужно было, – твердо сказала Розита.

К этому времени к ним подошел Тодд и остановился рядом, не зная, куда девать руки.

– Я думаю, может быть, ты права, – пробормотала Беверли. – Может, все это… нереально. Сейчас, когда я вспоминаю, голос за дверью… он совсем не был похож на голос Хорхе. Тогда я была уверена, что это он, но теперь… я не уверена. Да и номер был неизвестный. Номер Хорхе никогда не скрыт. – Беверли попыталась улыбнуться, но у нее не получилась. – Но кого я пытаюсь обмануть? Он легко мог заблокировать свой номер. Думаю, я просто обманываю себя. Неужели я верю, что какая-то случайная женщина нашла мой номер, позвонила мне ночью, убедила какого-то парня прикинуться Хорхе, а потом выдала себя за его любовницу? Это же бред. Я просто схожу с ума.

– Я в это не верю, – вдруг сказал Тодд.

Обе женщины уставились на него.

– Это все Автоинспекция, – продолжил Тодд. – До сих пор они вели себя очень странно: похитили Хорхе, устроили мне какой-то странный тест, мне приходилось брать уроки у бывших сотрудников ДТС, которые потом загадочно погибли в пожаре. А мой номер водительских прав совпадает с номером прабабушки, который ей присвоили в нацистском концлагере. Когда я попытался пожаловаться, ко мне прислали бандита, который сказал, что я не могу ничего изменить, потому что я, цитирую, ублюдок. Думаете, они не могут состряпать историю с изменой?

– Но зачем? – спросила Беверли, нахмурившись. – Какой в этом смысл?

– Чтобы сбить нас со следа, – сказал он. – Чтобы ты не пыталась выяснить, что происходит в их лагере и где находится Хорхе.

Она фыркнула.

– Ты правда в это веришь? Или говоришь просто так?

– Я действительно так думаю, – сказал он, и Розита с удивлением поняла, что он уверен в своих словах.

И вдруг ей тоже стало казаться, что в его безумной теории есть доля истины. Она вспомнила, как офицер спецназа сказал, что водительские права Уилла Каски указывают, будто он вольный стрелок, и ту карикатурную заставку с логотипом ДТС, появившуюся на экране компьютера в справочном бюро. Тодд бросил на нее взгляд, и она поняла, на что он намекает. Розита кивнула.

– Есть кое-что, о чем мы тебе не сказали, – начал он, и Беверли напряглась. – Люди, которые меня обучали, раньше работали в ДТС. Все они были покалечены. Они утверждали, что это сделали с ними в департаменте. Я рассказал им про Хорхе и попросил узнать, что с ним. Они сказали, что он может быть в лагере. Оттуда люди возвращаются либо с промытыми мозгами, либо искалеченными. – Он сделал паузу, глубоко вздохнув. – Либо не возвращаются вообще.

Беверли издала короткий испуганный звук, зажав рот рукой.

– Я не говорю, что верю им, – поспешил добавить он. – Они сами сказали, что все это только догадки. Но…

– Вы знали это и ничего мне не сказали? – Беверли повернулась к нему с яростью в глазах.

– Мы не хотели тебя волновать, – неубедительно сказала Розита.

– Не волновать?! Я и так схожу с ума! Где этот лагерь?

– Они не знают, – сказал Тодд. – Именно поэтому мы ничего не сказали.

– У меня нет права знать, что происходит с моим мужем?

Розита опустила глаза, чувствуя себя виноватой. Почему они не сказали ей? Что с ними было не так?

– Убирайтесь отсюда, – резко сказала Беверли, указывая на дверь.

– Беверли… – начала Розита.

– Убирайтесь! Сейчас же!

Она злилась, но не выглядела самоубийцей. И в данной ситуации это было лучшее, на что они могли надеяться.

Розита и Тодд переглянулись, а затем неохотно направились к машине. Садясь на пассажирское место, Розита решила, что позвонит Беверли утром. Или, может быть, чуть позже, когда та успокоится. Когда они выезжали с подъездной дорожки, она ожидала, что Тодд отпустит сардоническое замечание вроде: «Ну, это было весело». Но даже он, похоже, осознал всю серьезность ситуации и молчал.

Они ехали в тишине всю дорогу. Розита почувствовала, как по спине пробежал озноб, когда Тодд неожиданно свернул с маршрута, которым они приехали. Глядя в окно на редкие проезжавшие мимо машины, она почти убедила себя, что не видела того, что ей показалось. Было поздно, она устала, а стресс исказил восприятие…

Но, как ни старалась, она не могла забыть белое ухмыляющееся лицо Уилла Каски. Оно преследовало ее, навязчиво всплывая перед глазами.

На следующий день Розита отправилась в библиотеку. Она решила провести небольшое исследование, чтобы развеять свои страхи. Уилл Каски был не только официально мертв, но и похоронен. Эта информация была проверена и задокументирована.

И все же, какая-то сумасшедшая часть ее сознания подсказывала ей, что следовало бы раскопать могилу, чтобы убедиться, что он действительно там. Она понимала, насколько иррациональной была эта мысль, и заставила себя отбросить ее. В конце концов, Тодд мог быть прав. Возможно, она действительно видела кого-то, похожего на Каски, или же уставший разум сыграл с ней злую шутку.

Тем не менее все продолжало казаться немного… странным. Даже в библиотеке она ощущала что-то неуловимо тревожное. После перестрелки, случившейся здесь, ее коллеги стали с опаской передвигаться по зданию. Кто-то избегал одиночества в отделе комплектования, кто-то сторонился краеведческого зала или полок с редкими книгами. Но больше всего людей пугали центральные ряды стеллажей – те, где все произошло. Розита понимала их страх. Она и сама ощущала его. До сегодняшнего дня она считала это естественной реакцией, разновидностью посттравматического стрессового расстройства. Но теперь, думая об Уилле Каски, она начинала сомневаться. Что, если их страхи были оправданы?

Парадный вход внушал особенную тревогу. Когда двери открывались, сердце у всех, включая Розиту, начинало биться чаще. Каждый новый посетитель вызывал недоверие, почти панику. Но эти страхи оставались в основном абстрактными. Никакой реальной угрозы не было. Розита старалась держаться как можно спокойнее. Она даже не возражала против работы в одиночестве. Поэтому, когда Джон попросил ее спуститься в подвал и принести книги с переполненных стеллажей, она без колебаний согласилась.

Она вошла в лифт, толкая перед собой тележку. Металлические двери с лязгом закрылись, и кабина опустилась вниз. Подвал всегда нравился Розите. Низкие потолки, прохладный воздух, густой запах старых книг – все это создавало чувство спокойного уединения. Ей нравилось оставаться здесь одной.