Текст книги "Современный зарубежный детектив-13. Компиляция (СИ)"
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: Дженнифер Линн Барнс,Майкл Коннелли,Бентли Литтл,Джо Лансдейл,Донато Карризи,Сюсукэ Митио,Питер Боланд,Джек Тодд,Лора Перселл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 142 (всего у книги 335 страниц)
Небольшая группа друзей, коллег и близких ждала меня у двери отделения для освобождаемых в «Башнях-Близнецах». Когда я вышел, раздались радостные крики и аплодисменты. Журналисты тоже были здесь, снимая, как я прохожу вдоль ряда, обнимаясь и пожимая руки. Неловко – и приятно. Я снова дышал свободно и не мог надышаться. Один из моих «Линкольнов» стоял у бордюра – готов к выезду. Ясное дело, не тот, в котором нашли Сэма Скейлза.
Гарри Босх и Андре Лакосс оказались в конце очереди встречающих. Я поблагодарил обоих – и за готовность вступиться, и за деньги.
– Мы отделались дешево, – сказал Босх.
– Вы отлично сыграли в суде, – добавил Лакосс. – Как всегда.
– Что ж, – сказал я, – по двадцать пять тысяч на брата – для меня все равно большие деньги. Я верну быстрее, чем вы думаете.
Они великодушно были готовы внести по двести тысяч каждый, чтобы перекрыть десятипроцентную страховку. Но судья Уорфилд была так разъярена очевидным прослушиванием моих звонков, что снизила залог с пяти миллионов до пятисот тысяч – как санкцию за нарушение. Неприятный довесок – электронный браслет на лодыжку – все же был наложен. Зато моим поручителям пришлось выложить лишь малую толику от предложенного.
День был хорошим. Я – на свободе. Я отвел Андре в сторону.
– Андре, тебе не стоило это делать, дружище, – сказал я. – Гарри – мой брат, здесь кровь. А ты – клиент, и я чертовски не хотел бы брать деньги, добытые твоими страданиями.
– А я должен был, – ответил он. – И хотел.
Я снова кивнул, пожал руку. Подошел Фернандо Валенсуэла, пропустивший аплодисменты.
– Только не держи на меня зла, Холлер, – сказал он.
– Вэл, дружище, – сказал я.
Мы стукнулись кулаками.
– Когда услышал в суде про Мексику, подумал: «Какого черта?» – сказал Валенсуэла. – Но, парень, ты все подстроил. Отличное шоу.
– Это не шоу, Вэл, – сказал я. – Мне пришлось выбраться.
– И вот ты выбрался. Я буду держать тебя в поле зрения.
– Уверен.
Валенсуэла отошел, остальные снова окружили меня. Я поискал Мэгги – не увидел. Лорна спросила, какие планы.
– Собрать команду? Побыть одному? Что?
– Знаешь, чего хочу? – сказал я. – Сесть в «Линкольн», опустить все стекла и просто укатить к океану.
– А можно со мной? – спросила Хейли.
– И со мной? – добавила Кендалл.
– Конечно, – ответил я. – У кого ключи?
Лорна вложила брелок мне в ладонь. Затем протянула телефон.
– Твой всё еще у полиции, – сказала она. – Но, кажется, мы восстановили контакты и почту.
– Отлично, – сказал я.
Я наклонился и шепнул:
– Команду собираем позже. Позвони Кристиану в ресторан «Дэн Тана» —узнай, сможем ли мы заглянуть. Шесть недель на колбасе. Сегодня хочу стейк.
– Хорошо, – сказала Лорна.
– И позови Гарри, – добавил я. – Возможно, он успел взглянуть на материалы. Пусть поделится мыслями.
– Сделаем.
– И еще: ты говорила с Мэгги в суде? Она испарилась. Надеюсь, не злится, что мы приплели ее как свидетеля добросовестности.
– Нет, не злится. Как только судья сказала, что показания не нужны, Мэгги сказала, что ей нужно вернуться в офис. Но она была на твоей стороне.
Я кивнул. Приятно было это услышать.
Открыл «Линкольн» с брелока и подошел к водительскому месту.
– Садитесь, леди, – сказал я.
Кендалл уступила переднее сиденье Хейли и села сзади. Это было мило с ее стороны, и я улыбнулся ей в зеркало заднего вида.
– Смотри на дорогу, папа, – сказала Хейли.
– Есть, – ответил я.
Мы отъехали от бордюра. Я вырулил на десятую автостраду и взял курс на запад. Пришлось поднять стекла – иначе друг друга не услышать.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Кендалл.
– Неплохо для парня, которого все еще обвиняют в убийстве, – сказал я.
– Но ты выиграешь, да, папа? – не отставала Хейли.
– Не волнуйся, Хэй, выиграю, – сказал я. – И вот тогда я буду чувствовать себя не просто хорошо – великолепно. Ладно?
– Ладно, – сказала она.
Мы проехали молча несколько мгновений.
– Можно глупый вопрос? – спросила Кендалл.
– В законе глупых вопросов не бывает, – сказал я. – Бывают только глупые ответы.
– Что дальше? – спросила она. – Теперь, когда тебя отпустили под залог, слушание отложат?
– Я этого не допущу, – сказал я. – У меня ускоренный процесс.
– И что это значит? – задала вопрос Кендалл.
Я посмотрел на дочь.
– Твоя очередь, Хэй, – сказал я. – Ответишь сама?
– Знаю только благодаря тебе, а не юрфаку, – сказала Хейли. Она повернулась через спинку сиденья к Кендалл. – Если тебя обвиняют в преступлении, у тебя есть право на ускоренное разбирательство. В Калифорнии это означает: у них десять судебных дней с момента ареста, чтобы провести предварительное слушание или получить обвинительный акт большого жюри. В любом случае тебя официально обвинят, и штат обязан обеспечить начало судебного процесса в течение шестидесяти рабочих дней – или снять обвинения и закрыть дело.
Я кивнул. Все верно.
– Сколько это в днях? – спросила Кендалл.
– Это именно рабочие дни, – сказала Хейли. – Шестьдесят, не считая выходных и праздников. Папе предъявили обвинение прямо перед Днем благодарения – двенадцатого ноября, если точно, – и эти шестьдесят уводят нас в февраль. Два дня на День благодарения и целая неделя с Рождества до Нового года не считаются. Плюс День Мартина Лютера Кинга и День президентов – когда суды закрыты. Выходит, восемнадцатое февраля.
– День «Д», – сказал я.
Протянув руку и сжав ее колено – как гордый отец, кем я и был.
Трафик был плотный, и я держался по автостраде до извилистого тоннеля, выводящего на Пасифик-Кост Хайвей. На стоянке одного из пляжных клубов я притормозил и вышел. К нам подошел парковщик. Я сунул руку в карман – и вспомнил, что все, что было при мне в ночь ареста, осталось в конверте, который я отдал Лорне, пока жали руки и обнимались.
– Налички нет, – сказал я. – У кого-нибудь есть пятерка – чтобы заплатить парню за десять минут у океана?
– У меня есть, – сказала Кендалл.
Она расплатилась с парнем, и мы втроем пошли по пешеходной дорожке, а затем по песку – к воде. Кендалл сняла туфли на каблуках и взяла их в одну руку. В том, как она это сделала, было что-то до смешного сексуальное.
– Пап, ты же не собираешься лезть в воду? – спросила Хейли.
– Нет, – ответил я. – Хочу просто послушать, как бьются волны. Там, где я был, все звенит эхом и железом. Надо промыть уши чем-то живым.
Мы остановились на уступе над влажным песком, куда накатывал прибой. Солнце клонилось к иссиня-черной воде. Я держал своих спутниц за руки и молчал. Дышал глубоко и думал о том, где я был. В этот момент я решил: я обязан выиграть. Потому что назад, в тюрьму, я не вернусь. Я готов был пойти на все, чтобы этого избежать.
Я отпустил руку Хейли и притянул ее ближе.
– Мы всё обо мне, – сказал я. – А ты как, Хэй?
– Нормально, – сказала она. – То, что ты говорил насчет моего первого года в университете – что будто будет тяжело, – правда.
– Да, но ты умнее меня в лучшую мою пору. У тебя все получится.
– Посмотрим.
– Как мама? Я видел ее в суде. Дженнифер сказала, она была готова поручиться за меня.
– С мамой все хорошо. И да, она была готова.
– Позвоню ей, поблагодарю.
– Это было бы здорово.
Я повернулся к Кендалл. Ощущение было такое, будто она и не уезжала от меня на Гавайи.
– Ну а ты? – спросил я. – В порядке?
– Теперь да, – сказала она. – Мне не понравилось видеть тебя в клетке.
Я кивнул. Понимал. Посмотрел на океан. Казалось, шум волн отдавался у меня в груди. Цвета были густыми, а не серыми, как все шесть недель. Это было прекрасно, и уезжать не хотелось.
– Ладно, – сказал я наконец. – Время вышло. Возвращаемся к работе.
В обратную сторону машин было меньше. Почти час ушел на то, чтобы отвезти Хейли в ее квартиру в Корейском квартале: она отказалась от ужина – у нее были занятия в еженедельной учебной группе. Тема недели: «Правило против бессрочного владения».
Высадив ее, я остался у бордюра и позвонил Лорне. Она сказала, что ужин ресторан «Дэн Тана» заказан на восемь вечера и что Гарри Босх будет.
– Похоже, ему есть что обсудить, – сказала Лорна.
– Хорошо, – сказал я. – Мне не терпится послушать.
Я завершил звонок и посмотрел на Кендалл.
– Итак, – сказал я. – В восемь ужин с командой. По виду – рабочий: хотят потрудиться над делом. Я не думаю…
– Все нормально, – сказала она. – Знаю, ты хочешь сразу впрячься. Можешь высадить меня.
– Где?
– Ну… я воспользовалась твоим предложением. Была у тебя дома. Ничего?
– Конечно. Забыл, но отлично. Мне в любом случае надо домой – переодеться. Это тот самый костюм, в котором меня арестовали. Он на мне висит и пахнет тюрьмой.
– Тогда хорошо. Придется раздеться.
Я посмотрел на нее, и она дерзко улыбнулась.
– Э… я думал, мы расстались, – сказал я.
– Тем лучше, – ответила она. – Вот почему и будет так весело.
– Правда?
– Правда.
– Тогда ладно.
Я вывел «Линкольн» с обочины.
Глава 13Кто-то однажды сказал, что любимый ресторан человека – тот, где его знают. Возможно, так и есть. Меня знали в ресторане «Дэн Тана», и я знал их: Кристиан у двери, Артуро в зале, Майк за стойкой. Но это не отменяло другого факта: в этом безыскусном итальянском ресторане, с клетчатыми скатертями подавали лучший стейк в городе. Мне нравилось место, потому что знали меня, но стейк нравился еще больше.
Подъезжая к парковщику, я заметил у входа Босха. Он сидел на скамейке для курящих, хотя сам не курит. Я отдал ключи и подошел к нему. Под мышкой у него была папка толщиной в дюйм. Я решил, что это материалы по делу.
– Ты первый? – спросил я.
– Нет, они уже внутри, – сказал он. – Наш столик в дальнем углу.
– Но сам остался подождать меня. Сейчас спросишь, делал ли я это?
– Мик, ну ты же знаешь, я бы не стал предлагать деньги, если бы думал, что это ты. Поверь мне.
Я кивнул.
– И ничего из этой папки тебя не переубедило?
– По сути, нет. Просто я уверен, что тебя загнали в очень неудобный угол.
– Расскажешь по пути. Зайдем?
– Да, конечно. Но прежде, чем мы приступим к обсуждению с остальными, есть один момент. Как я уже упоминал, ты оказался в непростой ситуации. Я предположил, что тебе может быть выгодно затянуть процесс, чтобы досконально со всем разобраться. Поэтому я бы посоветовал отказаться от идеи ускоренного судебного разбирательства и не спешить с принятием решений
– Спасибо за совет, но я пас. Хочу, чтобы это всё поскорее закончилось.
– Понимаю.
– А как ты? Держишься? Таблетки принимаешь?
– Каждый день. Пока все в норме.
– Рад это слышать. А Мэдди? Как она?
– Неплохо. Учится в полицейской академии.
– Черт. Второе поколение – как и первое.
– А Хейли, вероятно, в прокуроры рвется?
– Передумает.
Я улыбнулся.
– Пошли внутрь.
– И еще одно, – сказал он. – Я должен объяснить, почему не навещал тебя.
– Не надо, Гарри. Не заморачивайся.
– Надо. Я должен был прийти, знаю. Но не хотел видеть тебя там.
– Я в курсе. Лорна сказала. Честно, я даже не внес тебя в список. Тоже не хотел, чтобы ты меня там видел.
Он кивнул, и мы вошли. Кристиан, метрдотель в смокинге, тепло поприветствовал; хватило такта не упоминать, что меня не было шесть недель – хотя наверняка знал, почему. Я представил Босха как брата. Кристиан провел нас к столику в углу, где уже сидели Дженнифер, Лорна и Циско. Стол на шестерых, но с Циско он казался тесным.
Запахи вокруг были почти невыносимыми. Я поймал себя на том, что верчу шеей, подглядывая в тарелки соседей.
– Все норм, босс? – спросил Циско.
Я встряхнулся.
– Норм. Но давайте сразу закажем. Где Артуро?
Лорна поманила кого-то позади меня – и скоро Артуро уже стоял у нашего столика с блокнотом. Все, кроме Дженнифер, которая не любила красное мясо, заказали стейк «Хелен». По совету Артуро она взяла баклажаны пармезан. Лорна – бутылку красного для компании; я – большую минералку. Я также попросил Артуро принести хлеб с маслом как можно скорее.
– Итак, – сказал я, когда мы остались одни. – Сегодня есть повод для радости: я обрел свободу, и нам удалось существенно ослабить позицию обвинения. Но только сегодня. Завтра – без похмелья. Возвращаемся в бой.
Кивнули все, кроме Босха. Он просто смотрел на меня с другой стороны стола.
– Гарри, ты явно хочешь что-то сказать, – заметил я. – Наверное, плохие новости. Готов начать? У тебя есть файл с раскрытием данных. Ты его читал??
– О да, – сказал он. – И файл из прокуратуры прочитал, и с парой старых знакомых побеседовал.
– С кем именно? – спросила Дженнифер.
Босх на мгновение взглянул на неё. Я поднял руку от стола, давая ей знак остыть. Босх давно вышел на пенсию из полиции Лос-Анджелеса, но всё ещё был тесно связан с ней. Я знал это не понаслышке и не нуждался в том, чтобы он называл свои источники.
– И что они тебе сказали? – спросил я.
– Что в прокуратуре взбешены тем, как вы сегодня загнали Берг в угол, – сказал Босх.
– Их поймали на жульничестве, и они злятся на нас, – сказала Дженнифер. – Это просто прекрасно.
– И что же в итоге? – спросил я. – Что они намерены делать?
– Во-первых, они собираются возвести «особые обстоятельства» в ранг святого Грааля, – сказал Босх. – Хотят прилюдно наказать тебя за сегодняшний номер и вернуть за решетку.
– Это чушь собачья, – отрезал Циско.
– Да, но смогут, – сказал Босх, – если найдут «доказательства».
– Доказательств нет, – сказала Дженнифер. – Финансовая выгода? Убийство по найму? Смехотворно.
– Я просто говорю, что они ищут, – сказал Босх, глядя на меня так, словно остальные за столом не считались. – И тебе нужно быть осторожнее в своих действиях.
– Не понимаю, – сказала Лорна.
– Ты поднял большой шум из-за данных с машины и телефона, – произнес Босх. – Я думаю, ты хочешь использовать их, чтобы доказать, что не покидал своего жилища. Это может послужить основанием для подозрения, что ты нанял кого-то для похищения Скейлза и доставки его к тебе. Таким образом, ты становишься ближе к обвинению в заказном убийстве.
– Как я и сказал, чушь собачья, – повторил Циско.
– Я говорю, что они так думают, – сказал Босх. – Я бы тоже так думал.
– Сэм должен был мне денег, – сказал я. – Он так и не заплатил мне за последнее дело, мы подали в суд. Сколько там, Лорна? Шестьдесят?
– Семьдесят пять, – сказала Лорна. – С процентами и неустойкой уже за сотню перевалило. Но мы сделали это только ради решения и ареста активов. Понимали, что он никогда не заплатит.
– Однако, они могли бы представить это как убийство с целью наживы, – сказал я. – Если бы удалось доказать, что Сэм владел деньгами, и они, после его смерти, перешли бы мне по решению суда.
– Так были у него деньги? – спросил Босх. – в новостях говорят о 10 миллионах, которые он украл на своих аферах.
– Я помню ту статью, – произнес я. – В ней его окрестили «Самым ненавистным человеком Америки». Конечно, это было преувеличение, и такая публикация не способствовала моей популярности, особенно в кругу друзей. Но Сэм всегда был полон энергии и, казалось, никогда не испытывал нужды в деньгах, хотя их происхождение и траты оставались загадкой.
– Ну это безумие, – сказала Дженнифер. – Они и вправду считают, что ты убил бы бывшего клиента из‑за неоплаченного счета? Из‑за семидесяти пяти тысяч? Ста?
– Они не так рассуждают, – возразил я. – Проблема не в их взглядах. Они просто злы, и, если им удастся подвести ситуацию под «особые обстоятельства», мой залог будет отозван, и я окажусь снова в «Башнях-Близнецах». Вот чего они добиваются: манипулировать мной, чтобы склонить чашу весов в свою пользу, даже если впоследствии дополнительное обвинение окажется несостоятельным в суде.
Дженнифер покачала головой:
– Все равно нелепо. Думаю, твои источники – так себе.
Она бросила на Босха красноречивый взгляд. Он для нее был новичком, человеком со стороны, и в её глазах вызывал подозрение. Я постарался не обращать внимания на этот момент.
– Ладно, сколько у меня времени, прежде чем они запустят этот план?» – спросил я.
– Им нужно найти деньги и доказать, что ты знал о них, – сказал Босх. – Если им это удастся, они снимут текущие обвинения и вернутся к большому жюри. Затем они предъявят новое обвинение, но уже с «особыми обстоятельствами».
– Это перезапустит ускоренный судебный процесс, и деньги, внесенные сегодня в качестве залога, пойдут прахом, – сказала Дженнифер. – Тебя снова закроют, залог сгорит.
– Бред, – буркнул Циско.
– Значит так: готовимся бежать к Уорфилд, как только это всплывет, – сказал я. – Гарри, держи нас в курсе. Дженнифер, нужен аргумент: препятствование ускоренному слушанию, возможная месть, злоупотребление полномочиями – что-то в этом духе.
– Уже думаю, – сказала Дженнифер. – Меня это чертовски бесит.
– Эмоции держи узде, – предостерег я. – Бесить будем судью, не себя. Сегодня, когда крутили запись, я видел, как в ней шевельнулась бывшая защитница. Если прокуратура делает это, чтобы отомстить, Уорфилд почует это раньше, чем мы договорим.
Дженнифер и Босх кивнули.
– Трусы чертовы, – сказал Циско. – Боятся играть честно.
Мне нравилось, что команда возмущена финтом обвинения даже сильнее меня. Это держало их в тонусе накануне процесса.
Я снова обратил внимание на Босха и понял, насколько удачным было его присутствие в нашей команде – это было для меня очевиднее, чем для остальных. Я поддержал его в прошлом году, и теперь он поддержал меня. Но его помощь как следователя затмила даже моральную поддержку.
– Гарри, ты когда‑нибудь работал с Друкером и Лопесом? – спросил я.
Кент Друкер и Рафаэль Лопес вели это дело в полиции Лос-Анджелеса. Отдел ограблений и убийств – элита, там Босх провел последние годы службы.
– Мы никогда прямо не пересекались, – пояснил Босх. – Хотя и работали в одном подразделении. Они были отличными детективами, это точно. В этот отдел попадают только трудолюбивые. Главный вопрос: что ты делаешь, оказавшись там? Отдыхаешь или продолжаешь работать? То, что им доверили это дело, говорит само за себя.
Я кивнул. Босх будто запнулся. Я подумал, не держит ли он в рукаве еще что-то – сам пока, не понимая, насколько это важно.
– Гарри? – спросил я. – Есть ещё что-то?
– Вроде того.
– Выкладывай, обсудим, – сказал я.
– В одном из моих последних дел в отделе, расследовалось финансовое мошенничество, – сказал Босх. – Парень присвоил деньги, его вычислили, и он убил того, кто его раскрыл. Мы сработали чисто, но деньги найти не могли. Он вел аскетичный образ жизни: не тратил, а прятал. Мы наняли финансового аналитика – отследить поток. Помочь нам их найти.
– Сработало? – спросил я.
– Да. Нашли деньги в офшоре и довели до суда —сказал Босх. – К чему это: моя тогдашняя напарница до сих пор служит в отделе. Сказала, что Друкер приходил за контактами того аналитика.
– Нам тоже нужен свой, – добавила Дженнифер, делая пометку в блокноте.
– Давайте еще раз пройдемся по нашим делам с Сэмом, – предложил я. – Может, там есть следы, как он гонял и прятал кэш. Гарри, что‑то еще?
Я обернулся в поисках Артуро. Не то чтобы я умирал с голоду, но мне не терпелось поесть по-настоящему впервые за шесть недель.
– Я только что ознакомился с материалами дела об обнаружении трупа, – сообщил Босх. Фотографии и заключение судмедэкспертизы были предельно ясны, без неожиданностей. Но затем я заметил кое-что.
Он перелистал папку, вынул два протокола и фотографию с места, раздал по кругу и дал нам минуту.
– В отчете судмедэксперта отмечено: из-под ногтей жертвы взяли образцы чего-то вроде грязи или жира, – сказал он. – Лаборатория определила: смесь растительного масла, куриного жира и немного жира для жарки сахарного тростника.
– Видел это в данных от прокуратуры, – сказал я. – Почему важно?
– Посмотри на фото: все ногти у него забиты этой субстанцией, – сказал Босх.
– И все равно не цепляет, – признался я. – Будь там кровь – другое дело…
– Я изучил его прошлое – прервал Босх. Он всегда был типичным офисным работником, занимавшимся мошенничеством, преимущественно в сети. И вот теперь, смотрите, у него под ногтями специфическая грязь.
– И что это значит? – подтолкнул я.
– Может, он чертовой посудомойкой работал, – предположил Циско.
– Я думаю, он занялся чем-то новым, – сказал Босх. – Что именно – не знаю. Но вам стоит запросить улики из-под ногтей для собственного анализа.
– Окей, сделаем, – сказал я. – Дженнифер?
– Принято, – кивнула она и записала.
Я уже собирался передать слово Лорне, чтобы узнать, не нашла ли она что-нибудь в моих прошлых делах. Однако, как только Артуро принес стейки, я замолчал, ожидая подачи блюд. После этого я принялся за еду с таким аппетитом, словно не ел ничего существенного полтора месяца, кроме яблок и бутербродов с колбасой.
Скоро, почувствовав взгляды, сказал, не поднимая головы:
– Никогда не видели, как мужик ест стейк?
– Просто не видели, чтобы настолько быстро, – сказала Лорна.
– Пожалуй закажу добавку, – сказал я. – Надо вернуться к боевому весу. А раз ты так долго жуешь, Лорна, скажи-ка, что у нас по списку моих врагов?
Прежде чем она ответила, я перевел взгляд на Босха.
– Лорна перелопатила старые дела и составила перечень недругов – тех, кто мог бы так меня подставить – пояснил я. – Лорна?
– Пока что список короткий, – сказала Лорна. – У тебя были клиенты с угрозами, но, как мне кажется, мало кто из них имеет такие навыки, находчивость и прочие ресурсы, чтобы устроить такую комбинацию.
– Комбинация непростая, – добавил Циско. – Обычный клиент так не сумеет.
– И кто способен? – спросил я. – Кто у тебя в списке?
– Пересмотрела дважды – вышло одно имя, – сказала Лорна.
– Одно? – я замер. – Это всё? Кто?
– Луис Оппарицио, – произнесла она.
– Подожди… что? – сказал я. – Луис Оппарицио?..
Это имя всплыло из глубины памяти, но понадобилось время, чтобы ухватить, откуда оно. Я был уверен: клиента по имени Луис Оппарицио у меня никогда не было. Потом вспомнил. Оппарицио не был моим клиентом. Он был свидетелем. Человек из семьи, тянувшейся корнями к мафии, балансирующий между криминальным промыслом и легальным бизнесом. Я умело использовал Луиса как инструмент. Поставив его в невыгодное положение на свидетельском месте, я представил его в образе злодея. Это позволило отвлечь внимание присяжных от моего клиента и переключить его на Оппарицио. В результате, мой подзащитный выглядел на его фоне безупречно.
Я вспомнил нашу встречу в туалете суда. Вспомнил ярость, ненависть в его глазах. Настоящий бык – с габаритами пожарной машины, тяжелыми руками, готовыми разорвать меня пополам. Он прижал меня к стене и, казалось, был готов убить прямо там.
– Кто такой Оппарицио? – спросил Босх.
– Тот, на кого я однажды в зале суда, навесил подозрение в убийстве, – сказал я.
– Он был из «мафии», – добавил Циско. – Из Вегаса.
– И он действительно это сделал? – спросил Босх.
– Нет, но я все подал так, будто сделал он, – сказал я. – Мой клиент был оправдан.
– А твой клиент был виновен?
Я замялся, но ответил честно:
– Да. Но в тот момент я этого не знал.
Босх кивнул, и я ощутил это как приговор: будто только что подтвердил, почему людей воротит от адвокатов.
– Значит, – сказал он, – не исключено, что Оппарицио захочет отплатить тем же и повесить на тебя убийство?
– Не исключено – сказал я. – То, что произошло тогда в суде, создало ему множество проблем и стоило больших денег. Он занимался тем, что пытался вложить деньги мафии в легальные сферы, а я, всё это испортил, когда вызвал его на свидетельское место.
Босх помолчал несколько секунд.
– Ладно, – сказал он наконец. – Я возьму Оппарицио на себя. Посмотрю, чем он дышит. А ты, Циско, работай по линии Сэма Скейлза. Может, где-то сойдутся тропинки – тогда поймем, зачем все это было.
План звучал здраво, но я оставил последнее слово за Циско.
– Окей, – сказал он. – Так и сделаем.
