Текст книги "Современный зарубежный детектив-13. Компиляция (СИ)"
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: Дженнифер Линн Барнс,Майкл Коннелли,Бентли Литтл,Джо Лансдейл,Донато Карризи,Сюсукэ Митио,Питер Боланд,Джек Тодд,Лора Перселл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 330 (всего у книги 335 страниц)
42. Рут
Вы когда-нибудь присутствовали при казни через повешение? Это прозвучит странно, но там довольно весело. В этот день была огромная толпа зрителей. Сплошь пьяные лица в огромных красных пятнах. Каждый хотел устроиться так, чтобы ему было получше видно. Дети гоготали и распевали, прихлопывая в ладоши:
Вот я свечку запалю
И топорик навострю,
А последнему – головушку срублю! [501]501
Известная английская считалочка.
[Закрыть]
В воздухе пахло дымом и жареным мясом. Теперь мне всегда не по себе от этих запахов – я сразу вспоминаю руку Мим в пламени камина…
Нелл никакие воспоминания не мучили.
– Эх, жаль, нет денег даже на каштаны, – посетовала она, с любопытством глазея на виселицу.
Я крепко сжимала ее руку, потому что все еще неуверенно стояла на ногах, в том числе и от голода. Какой-то грузный детина протиснулся вперед. Нас окружало море ухмыляющихся лиц. Мне казалось, я вот-вот упаду в обморок. Прямо перед нами стоял помост с тремя петлями, обещая потеху толпе. Кто же эти двое, что будут повешены вместе с миссис Метьярд?
Жаль, что среди них не будет Кейт!
А третья петля плачет по мне! Я заслуживаю именно такой участи за смерть Наоми, папы, Розалинды и всех, кто носил сшитую моими смертоносными руками одежду.
Представив, как мне набрасывают петлю на шею, я поежилась. Интересно, это так же больно, как было в тот момент, когда они отрезали мой мизинец на ноге? Надеюсь, что виселица все же больнее.
Солнце вышло из-за облаков как раз в тот момент, когда колеса тюремной повозки загремели по мостовой.
Толпа неистово загудела.
– Ты ее видишь? Где она? – кричала мне Нелл.
Нет, я не видела ее. Я просто слышала стук колес, возвещающий скорую смерть. Толпа бросилась к повозке. Те, кто стоял в первых рядах, начали стучать по ней кулаками и плевать на нее.
– Поцелуй меня, красотка! – проорал какой-то пьянчуга. Толпа загоготала. Все это выглядело как народная забава, а не последние минуты перед казнью.
– Вон! Вон там, наверное, они! – закричала Нелл. Она словно обезумела. Глаза ее расширились, она почти не мигала. – Скорее! Давай протиснемся ближе к помосту, пока они все орут и веселятся!
Нелл схватила меня за руку и потащила прямо в толпу. Мы подошли так близко, что стало слышно поскрипывание веревки, раскачивающейся на ветру.
– Отлично! – выдохнула Нелл. Ее рыжие волосы блестели на солнце. – Ты даже представить себе не можешь, как долго я ждала этого дня, Рут!
Да-да, еще дольше, чем я… Неудивительно, что она так ликует сейчас.
Наконец повозка остановилась.
Троих приговоренных вывели из повозки, и потом толпа стала толкать их к виселице. Миссис Метьярд шла последней. Ее руки были связаны, словно для молитвы. Она сильно похудела, но держалась все так же прямо.
– Вот она! – закричала Нелл, больно вцепившись мне в руку. – Хоть бы она наделала в штаны прямо перед всеми!
К нашему разочарованию, на лице миссис Метьярд не отражалось ни малейшего страха. Она выглядела изможденной, возможно даже измученной, но не перепуганной, как двое других: полная женщина без конца грязно ругалась и махала своими толстыми руками, а девочка немногим старше меня (может, лет восемнадцати) вовсю заливалась слезами. Но миссис Метьярд твердой походкой шла к виселице с высоко поднятой головой и каменным выражением лица. Я узнала это лицо. Это был капитан Метьярд, идущий на смерть под огнем врага.
Приговоренным к повешению предложили мешки на голову. Полная женщина и заплаканная девушка сразу согласились. Но миссис Метьярд уверенно покачала головой. Ее горделивая поза не изменилась даже после того, как ей накинули на шею петлю и туго затянули ее.
– Вот и хорошо! – прошептала я Нелл. – Мы сможем видеть ее агонию.
Нелл энергично закивала. Мы обе с ней в этот момент жаждали одного: крови! мести!
Капеллан прокричал молитву, но толпа так гикала и улюлюкала, что слов было не разобрать. Люди хрипло, но дружно повторили за священником «Аминь!» Раздался щелчок, пронзивший все мое тело, – и люки под ногами смертников открылись. В воздухе задергались три пары ног.
Когда-то я читала, что однажды веревка оказалась слишком длинной и висельнику просто оторвало голову. Где-то в глубине души я надеялась, что с миссис Метьярд произойдет то же самое. Но она извивалась и беспомощно болтала ногами, как и двое других.
Я не отрываясь смотрела на ее лицо. Вот кожа на нем побагровела, и оно начало раздуваться. В глазах полопались сосуды. Толпа все так же свистела и улюлюкала.
Капитан. Миссис Метьярд. Снова капитан. Они мелькали на этом искаженном предсмертными муками раздувшемся лице. И вот наконец на ее губах показалась пена, и ноги перестали дергаться.
По обеим сторонам от нее уже качалось два бездыханных тела с головами в мешках, похожие на пугала. Постепенно они перестали дергаться и обмякли.
Наступила гробовая тишина. Было слышно только поскрипывание веревок. То, что висело в той петле, уже не было миссис Метьярд, и даже капитаном. Это был просто огромный кусок мяса – скорый пир для стервятников.
* * *
Толпа расходилась очень медленно. Собрались поглазеть на казнь все довольно быстро, а вот уходить никто не спешил.
– Давай присядем, – умоляла я, держа Нелл за руку. – У меня так кружится голова…
Она приобняла меня и повела дальше.
Проклятая миссис Метьярд! Раны, нанесенные ею, будут болеть у меня еще долго, хотя она сама уже мертва. Видя, как она задыхается, я ликовала, но не чувствовала себя полностью отомщенной. И не буду чувствовать никогда. Мысль о том, что теперь она недосягаема для моей мести, была невыносима.
– Нам придется подождать, – сказала Нелл, оглядывая море шляп и картузов вокруг нас и перепуганных лошадей, плотно стоящих по периметру площади. – Если мы сейчас сядем, нас затопчут! Просто облокотись на меня!
Все шли очень медленно, удовлетворенные зрелищем, едва волоча ноги. Кто-то постоянно наступал мне на подол платья.
– Идем, идем, Рут!
Слава богу, что рядом со мной Нелл. По сути, она мне ничем не обязана. Но она добра ко мне, таскает везде едва ли не на себе и платит за жилье. Может, я наконец обрела то, о чем так давно мечтала: свободу и настоящую подругу?
Вот бы мне еще найти работу и денег на пропитание!
Наконец мы подошли к краю площади, где стояли повозки. Богатеям не пристало смотреть на казнь, стоя в толпе вместе с бродягами и пьянчугами. Им приходилось довольствоваться видом из маленького окошечка повозки.
Кроме прочего мусора на мостовой было много лошадиного навоза. Обходить его оказалось довольно сложно, особенно для хромоножки вроде меня. Я смотрела только себе под ноги и даже немного испугалась, когда Нелл внезапно остановилась.
– Что случилось?
Нелл вцепилась в мое платье так, что оно чуть не треснуло по швам.
– Нелл, что происходит? Ты делаешь мне больно, Нелл!
Но не успела я произнести ее имя, как оно словно отозвалось эхом, и звал ее голос, до боли знакомый мне:
– Нелл! Рут! Бегите скорее сюда!
Билли сидел на облучке повозки ярдах в тридцати от нас и махал рукой.
Мое сердце бешено заколотилось.
– Мы что… – только и смогла я выговорить.
«Он вовсе не твой друг!» – снова и снова кричал мне внутренний голос. Этот человек с таким добрым лицом и картузом, из-под которого выбиваются его непослушные волосы, – муж Кейт! Он предатель! Он целовал те самые руки, которые забили Мим до смерти. Я должна ненавидеть его.
Но в моей душе, конечно же, не было ненависти к нему. Нет-нет! Его улыбка по-прежнему была для меня спасением, глотком чистого воздуха. Я вспомнила, как в первый раз увидела его в проеме служебной двери с рулонами тканей на спине. И как он спас меня из угольной ямы. И как учил делать корсеты.
– Ну пойдем к нему, – решила Нелл после некоторого колебания. – Хоть посидишь у него в повозке.
Как только мы добрались до Билли, ноги мои подкосились, и я чуть не упала.
– Держись, Рут! Иди сюда!
Билли схватил меня под мышки так быстро, что я даже не успела насладиться ощущением его рук на моем теле. Секунда – и вот я уже сижу бок о бок с ним.
Теперь здесь место Кейт? Повозка уже успела пропитаться ее злобой? Эта мысль не давала мне покоя, и я не могла думать ни о чем другом.
Нелл, похоже, поняла, о чем я думаю. Она уперла руки в бока и громко спросила:
– А что, госпожа Рукер не поехала проститься со своей собственной матерью? Ой, только не говори мне, что у нее опять болит живот!
Билли сел рядом со мной:
– Нет-нет. Она… Она в последний момент сказала, что не хочет этого видеть.
– Странно! На суде она вела себя так, словно всю жизнь мечтала видеть именно это.
– Ну… – только и произнес Билли.
Его кобыла перебирала ногами. Мы молчали. До нас доносились обрывки фраз из проплывавшей мимо толпы. Мне не стало легче от того, что мы смогли сесть в повозку Билли. Сердце мое билось еще сильнее. Я оказалась между двух огней: моей разгневанной подругой и мужчиной, к которому я – помоги мне Боже! – все еще питала нежные чувства. Было не по себе.
– Мне уже лучше, – с наигранной улыбкой сказала я, пытаясь спуститься с повозки. – Пойдем дальше. Я бы хотела найти маму сегодня.
Билли придержал меня своей теплой рукой:
– Ну-ну, не торопись ты так! Я отвезу тебя потом, куда тебе надо.
– А я не знаю, куда мне ехать, – честно призналась я. – И Нелл не знает. Нам некуда идти.
И только сейчас я осознала, что и Нелл еле на ногах держится после всех этих ночей в ужасных ночлежках. Ее шляпа обвисла, словно пожухлые листья капусты. Я, наверное, выгляжу еще хуже. Нам ведь уже давно негде было помыться и не во что переодеться. Мы воняли, как последние бродяги. У меня вспыхнули от стыда щеки, когда я подумала о том, какими нищенками мы предстали перед Билли. Особенно в сравнении с его молодой женой…
– Вы, наверное, так и не смогли найти работу? – спросил Билли. Он делал вид, что разглядывает вожжи, которые держал в руках. – Следовало ожидать. У Кейт то же самое. Она не может работать в магазине моего отца. Пока… пока все немного не уляжется.
– Ну так попроси ее написать нам рекомендацию! – сказала Нелл, сцепив руки на груди. – А то нам нечего показать. А у Кейт ведь теперь другая фамилия. Так что это может нам помочь!
Билли задумался на мгновение.
– У меня есть идея получше, Нелл! Я сам найму вас обеих!
– Что?! – вскрикнула я.
– Мы же переехали в собственный домик. Напротив моих родителей. Так что нам нужна будет прислуга.
Ветер играл с гривой кобылы Билли. Мы с Нелл ошарашенно переглянулись. Он что – серьезно?
Меня терзали сомнения. Смогу ли я видеть его каждый день в роли моего доброго и всегда улыбающегося хозяина? Ну уж нет! Ведь тогда мне придется видеть и Кейт! Заправлять их супружеское ложе. Нет уж, она достаточно помучила меня! Она чуть не заставила меня сгнить в угольной яме, а потом потребовала расчленить труп моей лучшей подруги. Сколько ей измываться надо мной?
– Ты как никто знаешь, сколько мы претерпели от рук этой злобной женщины, Билли, – закричала разгоряченная Нелл. – И ты предлагаешь нам снова поступить к ней в услужение?
– Не к ней, а ко мне. И это временно. Пока не найдете другую работу. Мы с тобой знаем друг друга очень давно, Нелл! Ты можешь мне верить: пока Кейт в моем доме, я не позволю ей обижать вас.
Нелл молчала, кусая губу.
– Я сначала должна найти маму! – запротестовала я, видя, что Нелл уже готова сдаться. – Не могу думать о работе, пока не найду ее.
– Почему нет? – согласился Билли. – Я могу давать тебе свободный вечер раз в неделю – иди и ищи. И знаешь еще что: люди становятся словоохотливее, слыша звон монет…
Вот тут он совершенно прав. Но все же… Смогу ли я? Жить опять бок о бок с Кейт? Видеть их каждый день как мужа и жену? Я не верю в то, что Кейт действительно никогда больше не обидит меня. Если госпожа Рукер захочет меня убить так же, как она убила Мим, разве ее муж сможет ей помешать?
Я робко заглянула в его глаза. Увидела в них тревогу. Мое сердце сжалось – оно так хотело верить ему.
– А что Айви и Дейзи? – спросила Нелл все еще обиженным тоном. – Их ты тоже нанял в качестве прислуги? Мы теперь соберемся все вместе под крылом семейства Рукеров?
– А, так ты ничего не знаешь? – ухмыльнулся Билли. – Дейзи выскочила за полицейского. Окрутила его в два счета! А сестричку она пристроила официанткой в паб к его брату.
Наконец-то мы все весело рассмеялись. Представив себе вечно недовольную всем Айви услужливо разносящей пиво, я обрадовалась почти так же, как при виде задыхающейся в петле миссис Метьярд.
Наверное, я слишком сильно расхохоталась, потому что тут же почувствовала боль в спине, – и смех едва не сменился слезами.
– Ну посмотри на себя, – нежно сказал Билли. – Ты же только недавно из больницы. У тебя просто нет сил скитаться. Поехали со мной, обе. Я прежде всего накормлю вас.
Гордость, самоуважение – все это прекрасно. Но если человек замерз и очень голоден, он удивительно быстро поддается соблазну пренебречь и тем, и другим. Небо снова затянули тучи, и сразу стало холоднее. Часы на площади пробили четыре. Мы ничего не ели весь день. И куда нам идти: если не к Билли – то обратно в эту вонючую ночлежку? Уж лучше сразу в тюрьму!
Наверное, не стоило смеяться над Айви. По крайней мере, она в тепле и не голодна.
– А ты не считаешь, что тебе надо сначала посоветоваться с твоей женой, а потом уже приглашать нас к себе в дом? – спросила Нелл.
– Я же тебе сказал: в этом доме я хозяин. И думаю, что она будет рада видеть вас. – Билли повернулся ко мне. Даже сквозь щетину была заметна ямочка на его подбородке. – Она часто вспоминает тебя, Рут! Твои талантливые руки! Какой же прекрасный корсет ты сделала для нее! Она почти не снимает его!
Меня бросило в жар. И как я могла забыть? Павлины на голубом, со стержнями из китового уса – мое самое смертоносное произведение искусства!
Миссис Метьярд страдала сильно, но так недолго… Зато Кейт… Прислуживая в доме Билли, я смогу смаковать каждую минуту ее страданий. Видеть, как ей становится хуже. Она поплатится за все! Я опять вспомнила, как прокралась ночью с кружкой воды и горбушкой хлеба в комнату капитана и увидела ее, издевающуюся над уже почти бездыханной Мим. Она поплатится за это! Ох как поплатится!
– Она что, и правда надевает его?
– Говорю же, она его почти не снимает. Это ее любимый корсет! Давай уже, забирайся, Нелли! Если вы не захотите остаться в моем доме, я вас удерживать не стану.
Мы опять переглянулись с Нелл.
– Что скажешь? – спросила я ее.
Она пожала плечами.
– Ладно поехали! Просто на чашку чая!
* * *
Дом Билли стоял как раз на набережной реки. Обычное двухэтажное строение из серого кирпича. А ведь на противоположном берегу – как раз напротив, вон там! – на Форд-стрит я когда-то жила с мамой и отцом.
На окнах висели красивые занавески. Везде было чисто выметено. Что не удивительно – ведь хозяйка здесь Кейт. Она всегда поддерживала в нашей мастерской на чердаке идеальный порядок и безупречную чистоту. Но смогу ли я быть ей хорошей прислугой?
Дул пронизывающий ветер с реки. Пегая кобыла Билли замотала головой и громко заржала. У довольно крутых и скользких сходов к реке в грязи играли дети. Рыбаки тем временем чинили свои сети. Над нами, жалобно крича, кружили чайки.
– Вот мы и приехали, – радостно сказал Билли. – Слезайте. Я проведу вас в дом, а потом, пожалуй, отведу эту мадам в стойло.
Взявшись за руки, плечом к плечу (так нам казалось безопаснее), мы с Нелли вошли в дом вслед за Билли. Обстановка здесь была скромная, но после больницы и ночлежек дом показался просто дворцом. В нем пахло какао и свежей овсяной кашей. Наши животы одновременно громко заурчали.
Этот дом казался больше, чем тот, в котором я жила с родителями: в нем были две спальни (для Кейт и для Билли), кухня с кладовой, две маленькие гостиные и комната для горничной. Правда, в тот день мы, конечно, всего этого не видели. Билли проводил нас сразу в гостиную, где на старом потертом диванчике рука об руку сидели Кейт и ее свекровь.
– Ну вот и все! – сказала миссис Рукер, словно появление Билли стало ответом на тот вопрос, что задала ей Кейт.
Из-под полуприкрытых век я все-таки взглянула на нее. Странное чувство испытала я, снова увидав Кейт, словно передо мной было живое свидетельство пережитых мной кошмарных событий. Но я должна была собрать волю в кулак и смотреть ей прямо в глаза. Прежде всего, чтобы понять, насколько сшитый мной корсет уже смог ухудшить ее состояние.
Она похудела? Сложно сказать. Рядом с тучной миссис Рукер любая девушка покажется тростинкой. Она сидела ссутулившись, а черно-белое полосатое платье делало ее лицо еще бледнее. Когда она сглотнула, на шее напряглись все мускулы. Пожалуй, она действительно немного похудела. Но это вполне могло быть от переживаний во время суда над ее матерью.
– Все кончено?
Билли скрестил руки на груди и склонил голову так, что подбородок почти касался его груди.
– Хорошо… – дрожащим голосом проговорила Кейт.
– А это еще кто такие? – возмутилась миссис Рукер. – Хоть сегодня ты мог бы не тащить в дом своих очередных друзей?
– Нет-нет, мама! Этих девушек просила меня найти Кейт!
С этими словами Билли снял шляпу и вошел в комнату, а мы так и остались стоять на пороге.
– Это – Нелл, а это – Рут!
Мы с Нелл недоуменно переглядывались, даже не кивнув миссис Рукер. Что?! Это Кейт просила Билли нас разыскать? И когда он собирался нам об этом сказать? У меня было нехорошее предчувствие: у Кейт просто не могло быть благих намерений.
Она потерла глаза рукой:
– Да-да, конечно! Я рада вас видеть, девочки!
Мы не могли заставить себя ответить.
– Билли обещал нам чай, – ледяным тоном проговорила Нелл.
– Да, пожалуйста, садитесь и… угощайтесь! – Кейт махнула рукой в нашу сторону – знакомый жест.
Смущенные, мы проследовали за Билли на кухню. Она оказалась больше, чем в доме Метьярдов, и в ней казалось гораздо теплее, но здесь сильно пахло илом и затхлой водой. На подоконнике было полно дохлых мух.
– Мух многовато, да, – произнес Билли, проследив за моим взглядом. – Мы же прямо у реки.
Если бы он только видел ту комнату, где мы провели несколько ночей, он бы и не подумал извиняться за этих мух.
– Может, ты бы избавила нас от этих мух, если бы стала кухаркой, Нелл? Можно, например, купить липучки и развесить их по кухне. Они продаются буквально за углом. – Билли открыл дверцу шкафа и достал из нее жестянку с чаем. – Я думаю, что ты могла бы работать именно кухаркой. Ты хорошо готовишь и управляешься на кухне.
Все это выглядело так странно и нелепо… Словно один из моих больничных полубредовых снов под воздействием опиума. Мы что, действительно добровольно согласимся быть в услужении в том доме, где живет Кейт?
Нелл внимательно следила за руками Билли.
– А я-то думала, что ты угостишь нас своим знаменитым какао! – съязвила она.
Билли рассмеялся, ставя на огонь воду. Но смех этот был не тот, к которому я привыкла. Было в нем что-то неестественное.
– Учти, это первый и последний раз, когда я подаю чай тебе! Если ты поступишь ко мне в услужение, то всегда будет ровно наоборот! – сказал он.
– А кто тебе сказал, что я уже согласилась работать у тебя? Я еще в раздумьях.
Я чувствовала себя третьей лишней. Когда вода наконец закипела, атмосфера между ними уже накалилась до предела. Я представила себе их обоих маленькими детьми. Вот они играют на площадке детского приюта. А потом попадают в дом Метьярдов, вместе, рука об руку, как брат и сестра. Неудивительно, что Нелл сейчас так негодует. Как ей, должно быть, было больно видеть, что ее друг детства влюбился в ту, которую она так ненавидит? Но разве не больнее во сто крат ей теперь, когда этот друг детства предлагает пойти к нему в услужение?
– А я что буду делать? – спросила я Билли. – Натирать до блеска твое столовое серебро?
На этот раз Билли улыбнулся своей привычной милой улыбкой:
– А вот и не угадала, Рут! Я думал, ты станешь горничной Кейт.
Что?! Он это серьезно?! Надеюсь, он шутит. Я бы, конечно, многое отдала за то, чтобы иметь возможность спать в чистом и теплом месте, но это… Это уж слишком!
– У тебя ведь так хорошо получается шить, латать и все такое прочее… – безмятежно продолжал Билли, помешивая чай.
Мне казалось, что мои внутренности наматываются на эту чайную ложку.
– Рут, ведь из тебя получится отличная горничная, не правда ли? Конечно, надо сперва найти твою маму!
Он повернулся к нам с чашками горячего чая. Нелл хмуро посмотрела в свою чашку.
Мне показалось, что это был лучший чай в моей жизни. У меня давно пересохло в горле. И я вдруг поняла, что уже не уверена, что хочу отказаться. Мое тело рассуждало не так категорично, как разум. Перспектива пить каждый день ароматный чай и сытно есть была так заманчива…
– Спасибо, – сказала я, в следующий же миг устыдившись своей благодарности.
– Ну вот, – проговорил Билли, сцепив на груди руки, – пойду-ка я теперь займусь нашей лошадкой. Думаю, Кейт придет сюда и поговорит с вами, как только она…
Он не смог подобрать нужного слова. Уместно ли здесь слово «скорбеть»? А если нет, то как описать ее состояние? Что она чувствует сейчас, в тот день, когда повесили ее мать? Билли тоже не знал ответа на этот вопрос: он просто вышел из кухни, не закончив фразу.
Мы с Нелл сидели на кухне в неловкой и гулкой тишине. Я уставилась на свою кружку и смотрела, как от нее поднимается пар. Между рамами окна билась очередная муха.
– М-да… – протянула Нелл, – горничная мисс Кейт… Забавно!
Я сделала большой глоток чая. Он был таким вкусным! От этого смеяться над предложением Билли и отвергать его было еще труднее.
– Представляешь? Я бы утыкала булавками все платья Кейт. А ты смогла бы плевать ей в суп.
Нелл едва заметно улыбнулась.
– И все же… это работа.
Я вытянула свою больную ногу. Вкусный горячий чай, слова Нелли, обворожительная улыбка Билли – все это затуманивало мое сознание. Но нет! Нет и нет! Я просто не могу снова быть на побегушках у Кейт! После всего, что произошло? Или все же…
– Может, поищем место где-то еще? – неуверенно произнесла я. – Ты сказала, что тебе отказали во всех ателье. Но мы же не пробовали наняться горничными.
Нелл с сомнением посмотрела на свои руки, вцепившиеся в кружку горячего чая. Они были все исцарапаны. Грязь въелась глубоко в кожу. Под обломанными ногтями чернота. Девушку с такими руками никто не подпустит к своему дому и на пушечный выстрел, не говоря уж о том, чтобы доверить ей разбирать белье.
– У нас ведь с тобой нет такого опыта… А почти все требуют рекомендации!
Она права. Еще одна дверь захлопнулась прямо у меня перед носом. Да, я сбежала из дома Метьярдов, но так и не стала свободной! Я просто попала из одной западни в другую. На этот раз ловушка называется «нищета». Даже не та бедность, которая позволяла мне с родителями вести хоть и очень скромную, но все же человеческую жизнь, а безысходная и беспросветная нищета.
– Я просто думаю… Ох, не знаю, смогу ли я одевать ее, расчесывать ее паршивые волосы… – призналась я Нелл в своих сомнениях.
Она поймала мой взгляд, и ее лицо исказила гримаса отвращения:
– Фу, я бы тоже не смогла. Может, я слишком разборчива… Но… Понимаешь, я просто не знаю, что нам делать.
Меня бросило в дрожь, когда я только на миг представила себе Нелл под очередным мужчиной… Нет, я не способна обречь ее на это! А сама я этим вряд ли смогла бы много заработать. Сколько себя помню, мне всегда говорили, что я уродина. Так что за одну ночь я не заработала бы и половины того, что заплатили бы Нелл.
– Давай скажем Билли, что нам нужно время обдумать его предложение, – сказала я наконец. – Тогда мы сможем вернуться к нему, если будем совсем в отчаянном положении.
Нелл кивнула. Она изо всех сил старалась держаться.
Хотя… Разве мы не в отчаянном положении прямо сейчас?
