Текст книги "Современный зарубежный детектив-13. Компиляция (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дженнифер Линн Барнс,Майкл Коннелли,Бентли Литтл,Джо Лансдейл,Донато Карризи,Сюсукэ Митио,Питер Боланд,Джек Тодд,Лора Перселл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 335 страниц)

Глава 43

Возможно, мама чувствовала себя в загородных клубах и на Балах Дебютанток как рыба в воде, но еще она уже много лет работала в баре. То, что она сказала о моем отце, определенно было дерзким и вызывающим.

Шарлотта Эймс предложила мне найти друзей. Я не обратила на нее никакого внимания. Если мать собиралась что-то сказать – что угодно – о моем отце, я, черт возьми, хотела это услышать.

С легкой улыбкой мама взяла бокал шампанского с ближайшего подноса и поднесла его к губам.

– По-моему, Уокер и Кэмпбелл отправились на поиски эгг-нога[25]25
  Сладкий напиток на основе сырых куриных яиц и молока, имеет русский аналог гоголь-моголь. (Прим. ред.)


[Закрыть], – сказал Лукас, подтолкнув меня в сторону выхода. – Но я этого не говорил.

– Иди, – с легкостью поддержала его мама. – Веселись.

Зачем она все-таки приехала? Передумала бойкотировать меня? Соскучилась, потому что скоро Рождество?

Или она явилась ради чего-то – или кого-то – другого?

– Ступай, детка.

Мне хотелось остаться. Хотелось заставить ее сказать правду. Но я знала ее. С удовольствием ткнув им в лицо свое постыдное прошлое, она больше не скажет ни слова, пока я здесь.

Поэтому я послушно пошла прочь. Но не успела пройти и половины зала, как меня окликнули.

– Спрячь меня. – Из-за огромной шторы появилась Сэди-Грэйс и схватила меня за запястье.

– Спрятать тебя от чего?

Сэди-Грэйс понизила голос до шепота, и мне едва удалось разобрать ее слова в гуле разговоров:

– От Грир.

Я уже собиралась спросить, зачем ей прятаться от мачехи, как краем глаза заметила вошедшую Грир, которая зорким взглядом окинула зал.

Сэди-Грэйс попятилась к шторам.

– Я на грани арабеска[26]26
  Одна из основных поз классического танца. (Прим. ред.)


[Закрыть], – беспокойно зашептала она.

Я шагнула в сторону, чтобы загородить ее. Но, к сожалению, Сэди-Грэйс была на несколько сантиметров выше меня. Грир ее заметила. Она направилась в нашу сторону с широкой улыбкой на лице и убийственной решимостью в глазах, но помощь пришла откуда не ждали. Мама подошла к ней и коснулась ее локтя. Грир развернулась, явно намереваясь «с восторгом» поприветствовать того, кто посмел ее остановить.

Но, увидев маму, она разом побледнела. Я увидела это даже через весь зал.

– Грир сделала ремонт в нашем доме, – сказала Сэди-Грэйс, радуясь неожиданному спасению. – А теперь собирается поменять рамки на всех фотографиях моей мамы.

Я вспомнила, что Лилиан рассказывала мне о матери Сэди-Грэйс.

– Дай-ка угадаю, – сказала я, наблюдая за мамой и Грир. – Твоя дорогая мачеха никак не может найти подходящие.

– Грир говорит, что хочет, чтобы они были идеальными, – тихо ответила Сэди-Грэйс. Ее рука сама по себе начала выписывать грациозные движения. Я остановила ее, и она протяжно и судорожно вздохнула. – Папа не разрешает ей трогать только одну.

В другом конце зала Грир, казалось, пыталась сбежать от разговора с мамой, но та наклонилась вперед и что-то прошептала ей прямо в ухо.

Грир в ответ рассмеялась. Конечно, я не могла слышать с такого расстояния, но была на сто процентов уверена, что смех был фальшивым.

– Что это за фотография, которую твой отец не разрешает ей трогать? – спросила я Сэди-Грэйс, с трудом отведя взгляд от обмена любезностями между мамой и ее дорогой старой подругой.

– Мы там втроем. – Сэди-Грэйс закусила нижнюю губу. – Мама, папа и я перед рождественской елкой.

Я сразу поняла, что речь шла о елке на точно такой же вечеринке несколько лет назад, и Грир, вероятно, была полна решимости сделать собственную семейную рождественскую фотографию.

«Одно дело стараться, но другое – перегибать палку», – вспомнились слова тети Оливии о Грир.

В другом конце зала отец Сэди-Грэйс присоединился к разговору, который его жена вела с мамой. Глаза мамы встретились с его глазами. Рука Грир скользнула по груди мужа и по-хозяйски устроилась там.

Мне хотелось остаться и наблюдать дальше.

Но я повернулась к Сэди-Грэйс, которую била дрожь:

– Есть какие-нибудь идеи, где можно спрятаться?

В итоге мы оказались в комнате, где дети украшали несколько дюжин заранее приготовленных пряничных домиков. По всей длине зала были расставлены столы, покрытые скатертями. Они буквально ломились от всевозможных сладостей, которые только можно представить.

Здесь царил настоящий хаос.

– Имбирного печенья? – К нам подошел официант с блюдом, от которого пахло орехами и корицей.

– Да, пожалуйста. – Сэди-Грэйс надкусила одно, а потом тем же тоном, что и Джон Дэвид, произнесла те же самые слова: – Это пища богов!

Четыре печеньки спустя я почти забыла реакцию Грир на маму. Она с таким же успехом могла приклеить на лоб мужа стикер с надписью большими буквами: «СОБСТВЕННОСТЬ ГРИР». Я мысленно перенеслась на чердак, ко всем фотографиям, на которых Грир и мама были запечатлены вместе.

Каковы были шансы, что Грир знала, кто мой отец?

– Ты как, в порядке? – спросила Сэди-Грэйс.

Мы заняли места с самого края одного из длинных столов. Свободных пряничных домиков почти не осталось, поэтому мы поделили один на двоих. Ее половина была похожа на Конфетную страну, моя же напоминала поделку четырехлетнего ребенка.

Наверное, потому что я съела почти весь стройматериал.

– Все нормально, – ответила я, запихнув в рот лимонную конфету. – Просто я давно не видела маму.

Но это была лишь часть правды. Мамино возвращение лишь укрепило меня в мысли, что если бы она захотела приехать раньше, то сделала бы это. Она всегда говорила, что терпеть не может это место, но, по-моему, мать не выглядела несчастной, встретившись с Лукасом Эймсом и Чарльзом Уотерсом.

Проглотив кисло-сладкую конфету, я посмотрела на Сэди-Грэйс:

– Если бы я обратилась к тебе со странной просьбой, ты бы согласилась?

– Нужно будет завязывать бантики? – серьезно спросила Сэди-Грэйс.

– Нет.

– Использовать клейкую ленту?

– Нет. Это связано с волосами.

– Я не умею плести французскую косичку. – Сэди-Грэйс произнесла это таким тоном, словно ей было ужасно стыдно за это.

– Не моими волосами. Твоего отца. Если я попрошу тебя добыть мне прядь его волос, ты это сделаешь?

Сэди-Грэйс озадаченно наморщила лоб. Я предупреждала, что просьба будет странной. Наконец ее осенило.

– Ты делаешь кукол вуду? – с подозрением спросила она.

– Нет. Я делаю тесты на отцовство.

Учитывая, как отреагировала Лили, увидев на фотографии обведенное лицо Джея Ди, я отдавала себе отчет, что здесь меня могла ждать неудача. Отец Сэди-Грэйс женился на ее матери еще до того, как меня зачали. Будь я на ее месте, мне хотелось бы верить, что они были счастливы.

– Ты думаешь, что отец мне не отец? – ужаснулась Сэди-Грэйс.

– Нет, – успокоила я. – Я думаю, что он может оказаться моим отцом.

Пошел обратный отсчет. Три… два…

Сэди-Грэйс бросилась на меня, чуть не уронив. Это были самые настоящие медвежьи объятия.

– Мне совсем не хочется прерывать вас… – Уокер Эймс сел на пустой стул рядом с нами, – но Сэди-Грэйс надо вернуться в обеденный зал.

Сияющая Сэди-Грэйс шептала что-то нечленораздельное в мое правое ухо. Я смогла разобрать только слово сестра.

Я не без труда высвободилась из ее пылких объятий.

– Зачем? – спросила я.

Я ждала, что он отшутится, но выражение лица Уокера было сдержанным.

– Потому что, – осторожно сказал он, – ее мачеха только что во всеуслышание объявила о том, что беременна.

Глава 44

Ябыла уверена, что Грир не случайно выбрала этот момент для сенсационного заявления. Она встретила маму. Мама обменялась любезностями с ее мужем, и вдруг ни с того ни с сего Грир сообщает всем грандиозные новости о своей беременности.

Может быть, у меня просто развилась паранойя. Но как бы то ни было, сообщение о беременности Грир совершенно выбило из колеи Сэди-Грэйс. Впрочем, если бы моя мачеха начала постепенно избавляться от всех фотографий моей мамы, я бы восприняла ее беременность как попытку избавиться и от меня.

– Я не могу. – Сэди-Грэйс выглядела так, словно ее вот-вот вырвет прямо на цветочную композицию, стоявшую неподалеку.

Я подвела ее к Лили. Кузина не на шутку вспылила, обнаружив Джея Ди в моем списке «Кто твой папочка?», и я старалась избегать ее с тех пор, как мама появилась на пороге нашего дома. Но Лили была лучшей подругой Сэди-Грэйс. Она справится с этим гораздо лучше, чем я.

– Дыши! – приказала Лили Сэди-Грэйс, как только увидела ее лицо. – Просто продержись этот вечер, а потом мы с тобой поедем и купим рамки для фотографий. Стильные, элегантные, одобренные самой Лилиан Тафт, которые наша семья потом пришлет вам в качестве запоздалого подарка на свадьбу. Я так часто бываю у вас дома, что не использовать их будет дурным тоном. И ты получишь обратно фотографии мамы.

Сэди-Грэйс кивнула.

– Сойер… – Лили повернулась ко мне. – Ты в порядке?

– В порядке, – резко ответила я.

Лили посмотрела на свои руки.

– Может, ты да. А я нет. Твоя мать здесь.

Когда я ничего не ответила, кузина решила сменить тактику.

– От тревоги быстрее появляются морщины, поэтому я как могла старалась сохранять спокойствие. Но у меня плохо получается. – Она помолчала. – Уокер взглянул на меня и сразу понял, что я сильно расстроена.

Расстроена из-за меня? Или из-за той фотографии и внезапного появления моей матери?

– Он говорил со мной, Сойер. – Лили посмотрела на Сэди-Грэйс, а потом продолжила: – По-настоящему поговорил, как раньше.

Это признание было ее попыткой помириться со мной, вернуться в тот момент, когда она застегивала мне платье после того, как я застегнула ее.

Но я не могла это сделать.

Я понимала, что реакция Лили на имя своего отца в моем списке была вполне обоснованной. Я понимала, что было глупо злиться на нее, а не на маму, например, но именно поэтому мне всегда было сложно заводить друзей. Пускать людей в свое сердце – это всегда риск.

Я забыла об этом. А потом кузина увидела ту фотографию и разозлилась.

– Позаботься о ней, – сказала я Лили, кивнув на Сэди-Грэйс. – Мне нужно найти маму. Ведь от нее одни неприятности, – с вызовом добавила я.

Не дожидаясь ответа, я ушла. До двери оставалась пара шагов, когда Уокер схватил меня за руку. Я обернулась на Лили, но она уже затерялась в толпе.

А через мгновение я оказалась на танцполе. Играла музыка, которую предпочитают ровесники бабушки. Им нравится Фрэнк Синатра вперемешку с Элвисом и Нэтом Кингом Коулом.

– Я не специалист по хорошим южным манерам, – сказала я, – но разве ты не должен был сначала пригласить меня?

– Кажется, нам говорили об этом во время первого бала. – Уокер положил руку мне на талию. – Зато если тебе захочется сказать мне гадость, ты сможешь сделать это вдали от посторонних ушей.

– А может, мне не хочется говорить тебе гадость.

Уокер изобразил удивление.

– Это как-то связано со скандальным возвращением твоей скандальной матери в высшее общество?

– Уокер?

– Да?

– Заткнись.

Он развернул меня и больше ничего не говорил, пока я не повернулась обратно и моя рука не оказалась в его ладони.

– Лили беспокоится о тебе, – сказал Уокер.

– С каких это пор вы начали общаться? – выпалила я.

– Ей нужен был кто-то.

Я выразительно посмотрела на него.

– Учитывая ваше прошлое, пожалуй, было бы лучше, если бы этим кем-то был не ты. – Я говорила себе, что не пытаюсь защитить Лили и это всего лишь констатация факта.

– Наверное, ты права, – признал Уокер. – Мне потребовалось много времени и усилий, чтобы убедить ее, что без меня ей будет лучше. – Он пристально посмотрел на меня, но я не смогла понять выражение в его глазах. – Я не хочу перечеркнуть все это за один вечер.

– Тогда не делай этого.

Песня сменилась следующей, но Уокер по-прежнему не отпускал меня.

– У меня были благородные намерения. Утешить тебя, – сообщил он. – Помочь вам с Лили помириться. – Он слегка наклонил меня. – Но ты права. Та часть меня, которая хочет верить, что я могу быть лучше, могу говорить правильные вещи и быть хорошим для всех… это опасная часть.

Он держал мою ладонь в левой руке, а правую положил на талию и притянул меня ближе.

– Уокер, – тихо сказала я. – Что ты делаешь?

Поссорились мы с Лили или нет, но ей нельзя это видеть.

– Какая-то часть меня всегда будет скучать по тому парню, хорошему парню, которым я когда-то был. – Теперь тело Уокера почти прижималось к моему. – Может быть, то, что нужно мне – и Лили, – это кто-то, кто поможет мне вспомнить, что я не такой. – Уокер помолчал. – А тебе, может быть, нужно отвлечься.

Песня закончилась, и Уокер повел меня в коридор. Здесь было не так светло, но я все равно сумела разглядеть растение, свисавшее сверху.

Омела.

– Уокер, что ты…

– Поцелуй меня.

Он точно сошел с ума.

– Нет уж, я пас.

– Только раз, – продолжал настаивать Уокер тихим хриплым голосом. – Только сейчас. Я захочу этого, если позволю себе перестать думать. Ты, наверное, тоже. И Лили…

И Лили узнает, что ты далеко не классный парень.

– Ты совсем спятил! – Я сделала шаг назад. Мне следовало наорать на него.

Но я не стала.

Все еще глядя мне в глаза, Уокер вдруг вздрогнул, и я поняла, что мы больше не одни.

– Вот ты где, Уокер! – Шарлотта обняла его, но это было не проявление любви, а желание пометить свою территорию. – Твой дедушка хочет еще раз сфотографироваться перед елкой, но в этот раз только с внуками. Будь лапочкой, найди Кэмпбелл и Буна, хорошо?

Это определенно была не просто просьба.

– Я не видел Кэмпбелл с тех пор, как мы приехали сюда, – ответил Уокер.

Шарлотта слегка сжала его руку.

– Тогда, думаю, тебе стоит получше ее поискать.

На мгновение мне показалось, что Уокер оттолкнет ее. Но он лишь еще раз посмотрел мне в глаза и ушел. Я храбро двинулась за ним, но Шарлотта преградила мне путь.

– Ты прекрасно выглядишь сегодня, Сойер. Настоящая красотка. – Даже не знаю, что было более зловещим: то, что она начала с комплимента, или ее тон. – Пожалуй, ты не такая складная, как Лили, но в тебе есть определенный шарм. – Шарлотта слегка коснулась кончиков моих волос, а затем перекинула прядь мне за плечо. – Ты другая. Ты новенькая. Большинство из этих детей знают друг друга с пеленок. Когда у твоей тети Оливии начались схватки, твой дядя привез Лили ко мне домой. Мы устроили импровизированную пижамную вечеринку: Лили, Кэмпбелл и Сэди-Грэйс. То же самое было, когда скончалась бедная мама Сэди-Грэйс: девочки тогда были еще совсем маленькими. И конечно, к Уокеру приходили Бун и целая орава мальчишек.

– Как мило, – сказала я ровным голосом, потому что так оно и было. И потому что подтекст был далеко не милым.

– Ты не была частью всего этого, – продолжила Шарлотта, как будто я нуждалась в напоминании. – Твоя мама уехала. Если бы тебя растила Лилиан, все могло бы быть по-другому, но, увы, в сложившихся обстоятельствах ты просто кажешься экзотикой. Я, конечно, не говорю, что ты эксцентричная…

– Конечно нет, – сухо вставила я.

– Я просто хочу сказать, что понимаю, почему ты можешь показаться моему сыну… интересной.

– Я была очень рада поболтать с вами, – сказала я, подражая ее манере говорить, но не ее тону, – однако мне действительно пора.

Я попыталась пройти мимо нее, но она схватила меня за руку. Крепко. Кончики ее ногтей впились в мою кожу, а пальцы наверняка оставили синяки.

– Твоя мать не имеет никакого права находиться здесь сегодня.

Меньше всего мне хотелось указывать на очевидное, но…

– Я не моя мать. Может, вам стоит поговорить с ней?

Шарлотта не ослабляла хватку. У нее было полсекунды, чтобы исправить это, прежде чем я сама это сделаю.

– Держись подальше от моего сына. – Ее голос был едва слышен, но его никак нельзя было назвать шепотом.

– Может, вы лучше скажете ему держаться от меня подальше? – предложила я, вырвав руку. – Это он идет по пути саморазрушения.

– Ты и Уокер… – Она шагнула ко мне. – Это неправильно.

«Нет никаких меня и Уокера», – подумала я, но не успела озвучить это, потому что внезапно у меня пересохло во рту. Я даже перестала ощущать боль в руке. Я вообще ничего не чувствовала.

– Неправильно, – повторила я, не слыша голоса из-за шума в ушах. – Уокер и я… это неправильно.

Шарлотта молчала, но выражение лица выдавало ее с головой. Ты и Уокер… это неправильно.

Тогда я все поняла. Но должна была убедиться.

– Неправильно, – повторила я, – потому что я отребье? – Сердце подпрыгнуло к горлу, отбивая непрерывный ритм, предостерегая меня от продолжения. Но я все равно это сказала: – Или неправильно, потому что ваш муж – мой отец?

Глава 45

Шарлотта Эймс не ответила на мой вопрос, но и этого было достаточно. Она повернулась, чтобы уйти, а я слышала только стук сердца в ушах. Вечеринка, выходка Уокера, ссора с Лили – все это казалось таким далеким.

Я заставила себя сдвинуться с места, намереваясь вернуться в бальный зал, но вдруг поняла, что бегу к ближайшему выходу.

Я спросила жену сенатора, не он ли мой отец, и она не стала этого отрицать.

Она не стала отрицать.

Она не стала отрицать.

В следующий миг я уже стояла босиком на улице и смотрела на стойку парковщиков. Я вышла через боковой выход, и мне было видно, как люди начинали выходить через парадные двери, покидая вечеринку.

Я подумала о Нике, который сейчас мог бы подгонять гостям машины, если бы Кэмпбелл не подставила его.

Кэмпбелл. Одно ее имя было как удар под дых. Ее отец с самого начала был в моем списке. Но я никогда не задумывалась по-настоящему о том, кем она может оказаться для меня.

Кем для меня может оказаться Уокер.

Я спросила жену сенатора, не он ли мой отец, и она не стала этого отрицать.

– Детка?

Я повернулась и увидела маму, которая стояла рядом со мной на лужайке. Она посмотрела на мои босые ноги и тут же скинула туфли.

– Не хочешь поделиться с классом?

Так она спрашивала, в порядке ли я. Теперь она вдруг захотела знать.

– Что сделала Шарлотта? – настойчиво спросила мама. – Клянусь богом, она еще бо́льшая стерва, чем я помню.

– Может, это потому, что ты переспала с ее мужем? – Слова сами сорвались с языка.

– Сойер! – Мама вытаращилась на меня. – Мы так не разговариваем!

– Стерлинг Эймс – мой отец? – спросила я. Вопрос задан. Сказанного не воротишь. Да я и не хотела. – Шарлотта сказала держаться подальше от ее сына.

– Ты и мальчик Эймсов? – Мамины глаза расширились. – Ох, милая, ты не можешь…

– Между нами ничего нет! – твердо возразила я. – Но когда я спросила Шарлотту, не потому ли мне стоит держаться от него подальше, что у нас общий отец, она не стала этого отрицать.

Мама молча смотрела на меня.

– Стерлинг Эймс – мой отец? – снова спросила я. Мне нужно было услышать это от нее. – Он…

– Да.

Одно слово. Всего лишь одно. Столько лет – и вот что я получила в итоге. Да. Сенатор – мой отец. Бывший парень Лили – мой брат. А Кэмпбелл – коварная бессердечная Кэмпбелл – моя сестра.

Сводная сестра.

– Это все, что ты можешь сказать? – спросила я. – Да?

– Чего ты еще хочешь? – Никто не мог сравниться в дерзости с матерью. – Чтобы я поэтапно пересказала наш половой акт?

Она сказала это так, словно все это была просто шутка. Словно все это не имело никакого значения.

– Я имела право знать, – сказала я, чувствуя, что голос вот-вот сорвется.

– И теперь ты знаешь, – ответила мама. – Так что теперь ты можешь вернуться домой.

Вернуться домой? Только это ее волнует?

– Ох, милая! – Мама притянула меня в объятия, и я позволила ей. Я позволила ей, сама не знаю почему. – Даже если бы ты знала, что бы это изменило? – спросила она, прижав мою щеку к своему плечу и поцеловав в макушку. – Твой папа не хотел нас.

Я снова обрела дар речи.

– Ты спрашивала его?

Она убрала мои волосы с виска.

– Он знал, что я беременна. Когда я уехала из города, он мог отправиться за мной. Он мог выбрать нас, но даже в семнадцать лет я была не настолько наивна, чтобы ждать, что он так поступит. Да это и не имело значения. Он был мне не нужен. Нам он был не нужен.

Сколько я себя помню, мы всегда были вдвоем против остального мира. Я заботилась о ней. Она любила меня.

– Мы были друг у друга. – Мама выпустила меня из объятий и нежно обхватила пальцами мой подбородок. – Этого было достаточно, только ты и я. Нам никто не был нужен.

От меня не укрылось, что она особо подчеркнула слово «никто».

– Никто, – повторила я. – Даже Лилиан.

Или любой другой член нашей семьи.

– Это она меня выгнала, – напомнила мама. – Не знаю, что они с сестрой наговорили тебе…

А сказали они на удивление мало, учитывая обстоятельства.

– Действительно так и было? – вдруг спросила я. – Она выгнала тебя? – Я помолчала, а потом задала вопрос по-другому: – Это Лилиан оборвала все связи или ты?

Мама уставилась на меня.

– Я сделала то, что должна была.

– Это не ответ, мам.

– Она выгнала меня. – Мама выпрямилась во весь рост и посмотрела на меня сверху вниз. – Когда я сказала своей матери, что беременна, великая Лилиан Тафт взяла это на себя. Ты уже пожила с ней, так что должна знать, какой она может быть. Конечно же, у Лилиан Тафт был план.

Голос мамы стал громче. Интересно, ее слышат выходящие из клуба гости вечеринки?

– Она хотела забрать тебя. – Тело мамы задрожало от сдерживаемых эмоций. – Ее грандиозный план состоял в том, чтобы тебя вырастили Оливия и Джей Ди. Словно вовсе не я была твоей мамой. Словно Оливия подходила тебе больше, чем я. – Она слегка понизила голос, но взгляд по-прежнему оставался напряженным. – Я отказалась. Ты моя, детка. Не своего отца, не кого-то еще. Я сказала Лилиан… – Она на мгновение закрыла глаза. – Я пыталась сказать ей об этом, но она велела мне убираться.

О том, что было дальше, я уже знала. Мама вела машину до тех пор, пока не закончился бензин. Далеко она не уехала.

– Она пыталась извиниться, – сказала мама. – Но пути назад уже не было.

Я не сразу осознала ее слова.

– Лилиан извинилась после того, как выгнала тебя? – спросила я.

– Слишком сдержанно, слишком поздно. Она нам была не нужна. Как и Оливия. Как и все остальные, – с улыбкой ответила мама. – Что скажешь? Мороженое, а потом домой?

Она предложила это так легко и просто, как будто речь шла о чем-то совершенно обыденном.

– Ты рассказывала, что семья выгнала тебя и больше никогда с тобой не связывалась, – сказала я.

– Да, – невозмутимо ответила мама, хотя только что поведала совсем другую историю. – Зачем зацикливаться на прошлом, Сойер? Ты хотела получить ответы. Ты их получила. Теперь ты можешь вернуться домой.

– А как же Лилиан? – спросила я. – Тетя Оливия? Лили?

Я почему-то ждала, что мама бросит мне мои же слова, сказанные ранее, – что необязательно выбирать. Что даже если я вернусь к ней, они будут всего в сорока пяти минутах езды.

– Детка, не они твоя семья, – мама пристально посмотрела на меня, – а я.

– А как же университет?

Она могла бы сказать, что мне не нужны деньги Лилиан, что я могу поработать еще пару лет, поступить в местный колледж.

– Тебе не нужен университет, – выдала мама.

Что? Я не могла поверить, что она это сказала. И все же… так и было. Мама хотела, чтобы я выбросила все это из головы и вернулась домой. Мы снова были бы вместе, и это было для нее главным – но только до ее следующего отъезда.

– Сойер? – Мама потянулась к моей руке, но я отдернула ее. – Малыш, после всего, что я для тебя сделала…

Это стало последней каплей. Я узнала, кто мой отец, только сейчас, хотя она могла просто сказать об этом раньше. Она решила, что нам будет лучше без семьи, и лгала всю мою жизнь. Она ждала, что я поступлю так, как она хотела, и уже ясно дала понять, что будет игнорировать меня, если я сделаю иначе.

После всего, что я для тебя сделала…

Я любила ее. Всегда любила. Я никогда не требовала от нее, чтобы она была идеальной. Но как бы я ни старалась, я все равно ждала от мамы большего.

– Мам, – сказала я, и на этот раз мой голос действительно сорвался. – Поезжай домой.