Текст книги "Современный зарубежный детектив-13. Компиляция (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дженнифер Линн Барнс,Майкл Коннелли,Бентли Литтл,Джо Лансдейл,Донато Карризи,Сюсукэ Митио,Питер Боланд,Джек Тодд,Лора Перселл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 320 (всего у книги 335 страниц)

18. Рут

Когда я шила дома вместе с мамой, могла сделать перерыв в любое время. Но у Метьярдов такой возможности не было. Стоило мне хоть немного поерзать на стуле, как две пары злобных глаз тут же начинали сверлить меня взглядом. Близняшки зорко следили за мной. Но при этом их руки не сбивались с ритма, продолжая совершать синхронные монотонные движения иглой.

От многочасовой непрерывной работы у меня начиналась резь в глазах, стежки двоились, и я уже жалела всех тех женщин, что купят сшитую мной одежду и начнут стремительно слепнуть.

Когда часы внизу пробили восемь, Кейт наконец-то встала и выплыла из комнаты. Остальные начали закреплять стежки и обрезать нитки. Похоже, здесь работу принято заканчивать в восемь. Слава богу! Если я не ошиблась, мы начали то ли в пять, то ли в шесть утра! На моем указательном пальце остался красный след от наперстка. Руки свело судорогой, и ладони стали похожи на клешни краба. Мне даже страшно было подумать о том, что они успели натворить за сегодняшний день.

В суете сборов я рискнула перекинуться парой слов с Мим:

– Что теперь?

Та уже открыла было рот, чтобы ответить мне – но тут мы все услышали тяжелые и торопливые шаги по лестнице. Половицы угрожающе заскрипели, пол задрожал под нами. Нелл, Айви и Дейзи обернулись и уставились на нас с Мим.

Мим шумно дышала, ноздри ее раздувались. Она застыла от страха.

– Что происходит?!

Вместо ответа я услышала, как дверь сильно ударилась о стену, словно в комнату ворвался смерч. В комнату вбежала миссис Метьярд. Она казалась мне еще выше и внушительнее, чем вчера.

– Где она?! Где эта мерзавка, что разбила мою фарфоровую тарелку? Сейчас она заплатит за этот вандализм…

Господи, да это же была обычная глиняная старая тарелка. Какой фарфор?! Кошкам порой миски красивее ставят! Но никто не осмелился возразить миссис Метьярд. Тем более она не говорила, а рычала так, что от страха все чуть в обморок не попадали.

– Ты думала, тебе это с рук сойдет?! – С этими словами миссис Метьярд схватила Мим за правую руку, за ту самую, на которой не было одного пальца. – Думала, я не замечу? Косоручка паршивая!

– Я случайно, – пропищала Мим.

Но миссис Метьярд тут же отвесила ей звонкую пощечину:

– Не бывает никаких случайностей, дрянь такая! Это просто небрежность и безответственность! И родила тебя мать тоже от безответственности!

Я уже ненавидела миссис Метьярд всеми фибрами своей души и мысленно осыпала ее градом проклятий, но когда увидела в проеме двери Кейт… Я едва не задохнулась от возмущения. Она смотрела во все глаза, ее лицо застыло, как у статуи. В этот момент небесно-голубое платье совсем не красило ее. Оно смотрелось на ней как что-то чужеродное, как вещь из совсем другого мира. Его голубизна только подчеркивала бледность кожи Кейт.

– Мне что, снова воспитывать тебя? – продолжала негодовать миссис Метьярд. – Тебе еще раз объяснить наши правила?

– Нет! – спокойно и с достоинством, без тени мольбы в голосе ответила Мим.

Как же я зауважала ее за это!

Кейт что-то держала в руке, медленно покачивая у бедра.

Это была кочерга, которую я видела внизу у камина.

– Я сделаю это, мама!

– Отлично! Двадцать ударов! По-другому они не понимают.

Кейт быстро вошла в комнату и схватила Мим за левую руку. Она стояла ко мне так близко, что я спокойно могла ударить ее. Запах ландышей снова защекотал ноздри. Потом у меня начало слегка першить от него в горле.

– Нет! – взмолилась Мим.

Но Метьярды схватили ее и выволокли из комнаты.

Мне казалось, что близняшки вот-вот захихикают. Но они невозмутимо глядели куда-то в пустоту. Даже когда дверь захлопнулась и мы услышали шаркающие шаги Мим, удаляющиеся от нас, близняшки продолжали молча смотреть на обшарпанную стену.

– Они же не станут действительно бить ее? – в ужасе прошептала я. – Ну… хотя бы не кочергой?

У меня кольнуло в области ребер… Как же тогда было больно! До сих пор я думала, что страшнее ботинок Розалинды Ордакл не может быть ничего…

Дейзи заправила за ухо прядки волос, свисавшие ей на глаза:

– Не переживай за нее, чернокожие почти не чувствуют боли. Они не такие, как мы.

Что за чушь она несет! Я медленно закатала до локтя рукав на правой руке. Пальцы были все еще скрючены судорогой. Я сжала их в кулак:

– Так это вы наябедничали! Ты и Айви. Из-за вас Мим…

Нелл слегка тронула меня за плечо:

– Лучше Мим, чем ты!

Я ненавидела всех троих и готова была броситься на них с кулаками. Но тут ступени лестницы опять заскрипели. В комнату снова вошла миссис Метьярд. На щеках ее был довольный румянец, маленькие поросячьи глазки сверкали.

– Прошу прощения, мэм, – произнесла Нелл. – Уже девятый час. Я могу отпустить девочек на сегодня? Или мы еще можем сделать для вас что-то?

Выражение лица миссис Метьярд стало не таким напряженным.

– Вообще-то, Нелл, ко мне сегодня заходила леди Мортон. Платье из черного сатина и тюля должно быть готово к концу этой недели.

– На две недели раньше оговоренного срока, я правильно понимаю? – переспросила своим безжизненным, без всякого выражения голосом Нелл. Словно в доме кто-то умер.

Миссис Метьярд слегка улыбнулась, отчего морщины на ее подбородке стали еще заметнее.

– Да, именно так. Разбирайте иголки для вышивания, девочки. Ночь будет длинной в этот раз.

* * *

После того, что я здесь увидела, мне уже стало неважно, о чем я думаю во время шитья. Почему я должна переживать из-за того, что клиенткам миссис Метьярд будут сниться кровавые кошмары, или что они умрут от оспы, если девочек, что шьют для них одежду, бьют до полусмерти?

Бедная Мим! Я никогда раньше не видела ран от ударов кочергой. Стоило мне только представить это наказание, как я тут же съежилась в комок. Жуть! Надеюсь, Кейт не раскалила кочергу перед тем, как бить ею Мим? А насколько сильно след от ожога заметен на темной коже?

Очень скоро я получила ответ на этот вопрос.

Следующий день начался точно так же, как предыдущий: подъем с рассветом, ожидание щелчка замка в двери, пустые ведра. Единственное, что его отличало, – состояние моей души. Будто что-то сломалось внутри меня. Я просто не могла спокойно смотреть на страдания Мим.

Я помогла ей раздеться перед мытьем. Запекшаяся кровь пристала к ее телу вместе с тканью грубой серой ночной рубашки. На плечах было много старых, уже побелевших шрамов. Получается, ее вчера били не в первый раз. А кто же помогал ей до меня? Или она справлялась в одиночку?

Кроме меня, никто не выразил сочувствия Мим. Ни словом, ни вздохом, ни слезинкой. В этот момент я в первый раз решилась рассмотреть их всех – нагих, какими они были, пока мылись. Но то, что я увидела, поразило меня в самое сердце.

У каждой из них на плечах были такие же шрамы.

19. Рут

Мы сидели на кухне и доедали завтрак. Я проглотила свой за пару секунд и снова вспомнила дом…

Да, мы были очень бедны. Но все же куски хлеба, что мама подавала нам, были толще. Теми, что выдавались нам у Метьярдов, можно было досыта накормить разве что воробышка. Если бы он, конечно, не побрезговал.

Я залпом допила то пойло, что здесь называют чаем, и едва успела поставить чашку на стол, как раздался еле слышный стук.

Тук-тук-тук.

– Кто-то из торговцев пришел, – громко сказала Нелл.

Мим презрительно поморщилась.

– Давай живее, Мириам! – поторопила ее Айви. – Опять отлыниваешь?

– Я открою! – сказала я и решительно направилась к двери, пока никто не успел остановить меня.

Пол, покрытый плиткой, был еще влажным. Я шла осторожно, чтобы не упасть, и вспомнила, как первый раз вошла сюда вместе с мамой. Мне казалось, что это было лет десять назад. Помню, как я поморщилась от противного запаха, когда мы оказались в этой комнате.

Кто там, за дверью? Вдруг это моя мама? Вернулась, чтобы сказать миссис Метьярд, что совершила ошибку и хочет забрать меня?

Молясь всем богам, чтобы это было именно так, я открыла дверь.

Но это оказался Билли Рукер.

Полагаю, вы читали о нем в газетах. Может быть, даже видели гравюры с его портретом.

Не могу сказать, что он был красавчиком. Черты его лица казались скорее резкими, но именно поэтому привлекательными. Взъерошенные волосы выбивались из-под кепки. Но что поражало, так это его глаза: огромные и синие. Они были такого глубокого синего цвета, что, увидев их раз, никогда уже не забудешь. И взгляд пронзительный, острый. Каждый раз, когда он смотрел на меня, я чувствовала покалывания во всем теле.

– Привет! – улыбнулся он, отчего на подбородке появилась маленькая ямочка. – Ты, видно, новенькая?

– Я Рут! – как-то по-дурацки ответила я.

– Точно, новенькая. Я Билли Рукер.

Он протянул руку. Я пожала ее. До сих пор помню тепло его ладони, сжимавшей мои бескровные холодные пальцы.

– Можешь помочь мне, Рут?

– Я… не знаю… А что надо сделать?

Он рассмеялся, задорно и беззаботно. Господи, я уже тысячу лет не слышала такого искреннего смеха! Просто наваждение какое-то!

– Тебе что, не рассказали, кто я? Я ваш поставщик тканей. Точнее, мой отец. Я привожу то, что вы заказывали.

– О… Но я не знаю, куда надо класть ткани. Миссис Метьярд и мисс Метьярд в торговом зале, но я могу…

– Не надо! Ткани обычно кладут в ту кладовую, что у тебя за спиной. Пошли!

Он засунул руки в карманы, развернулся и направился через внутренний дворик к воротам. Летний теплый ветерок доносил до меня обрывки веселой песенки, что он насвистывал.

Я догадывалась, что выходить из дома не стоит, что это, скорее всего, грозит ударами все той же кочергой, но мое сердце так сильно сжалось, когда Билли свернул за угол и исчез из виду, что я решилась. Не пойти за ним сейчас значило бы отказаться от глотка свежего воздуха – когда еще снова представится такая возможность? Глубоко вдохнув, я вышла во внутренний двор. Земля была покрыта дорожной пылью. Я вспомнила, как шла здесь с мамой всего два дня назад: через ворота, мимо угольной ямы.

Билли стоял на тротуаре около повозки, в которую была впряжена коренастая пегая кобылка. Ее привязали к фонарному столбу.

– Сплошь осенние тона, – усмехнулся Билли. – Они предусмотрительны и готовят гардероб заранее, ваши богатенькие дамы.

Пока он открывал задние дверцы повозки, я озиралась в поисках мамы. Но по улице шли только молочницы и булочники. Каждый раз, когда я представляла себе маму, одинокую в этом враждебном мире, внутри что-то обрывалось. Вне стен дома Метьярдов все казалось мне теперь таким огромным, громким и устрашающим.

– Вот, смотри! – Билли был уже в повозке. – Это и есть ваши рулоны тканей. Ты возьмешь с одного края, а я – с другого.

Рулоны были обернуты холстиной, которая колола мне ладони. Они оказались нетяжелыми, но довольно громоздкими. Теперь я поняла, почему Билли было бы сложно заносить их в дом в одиночку. Будучи настоящим джентльменом, он взялся за рулон так, что ему пришлось пятиться назад, тогда как я могла спокойно идти и видеть и лестницу, и ворота. Но, по правде сказать, я так и не смогла поднять головы – ведь тогда я бы смотрела на него в упор, что казалось неприличным. Мне вдруг стало так жарко и тесно в моем корсете.

У меня никогда не было друга, да я почти и не видела мальчиков своего возраста – и тут передо мной этот прекрасный синеокий юноша, да еще и такой обходительный… У меня в груди появились странные, незнакомые мне ощущения.

Я была в крайнем замешательстве, а Билли не замечал этого, продолжая весело болтать:

– Вот это тебе особенно понравится. Такой глубокий коричневый. Как жареные каштаны. Или чуть темнее. Прекрасный цвет. Как… Как волосы мисс Кейт!

– А у Нелл волосы цвета корицы! – выпалила я. И тут же зарделась. Вот дурочка…

Но Билли, похоже, понравилось мое сравнение:

– Да? А и правда! Я никогда не думал об этом. Пожалуй, да, именно корицы. А у тебя? Что скажешь о своих волосах?

– Гнездо воронье! – снова выпалила я.

Билли хмыкнул:

– А ты забавная, Рут!

Так мы перенесли из повозки в кладовую двенадцать рулонов. Плечи мои побаливали, но не так сильно, как я ожидала. За эти два дня я уже стала намного сильнее.

Мы с Биллом остановились отдышаться. Кепка его слегка съехала набок.

– Вот, – сказал он, вынув из кармана маленький ножичек. – Хочешь посмотреть?

Он ловко разрезал холстину, которой были обернуты рулоны, и я увидела целую осеннюю палитру: цвет спелой тыквы, охотничий хаки, цвет зрелых лисичек и красного вина, и, конечно, каштановый, как сказал Билли.

– А посмотри на этот бархат! Отделай его мехом – и вот тебе шикарная теплая накидка!

Я протянула руку, чтобы потрогать ткани. Боже, какие мягкие и шелковистые! Мне так хотелось прижаться к ним щекой, почувствовать их кожей. Может, если я буду ласкать материал, а не яростно тыкать иголкой, что-то изменится? Возможно, у меня получилось бы. Но это доброе щедрое чувство улетучивается, увы, гораздо быстрее, чем ненависть.

– Вам, наверное, надо заплатить? – спросила я, с трудом отрываясь от мягкого бархата. – Не знаю, как это здесь принято. Мне сходить за миссис Метьярд? Но она, наверное, не обрадуется, увидев меня в торговом зале…

– Нет-нет! Лучше поскорее возвращайся к шитью, пока эта старая гремучая змея не сцапала тебя, – сказал он, подмигнув мне.

Я неловко и шумно сглотнула.

– Иди, обо мне не беспокойся. Мисс Кейт спустится ко мне, когда сможет.

Разочарованная, я поплелась к выходу из кладовой. Билли положил свой ножичек в карман и последовал за мной. Было приятно в кои-то веки идти впереди, а не тащиться последней за Кейт и всеми остальными работницами. Но когда я свернула по направлению к кухне, где Мим еще наверняка мыла посуду, Билли не последовал за мной, а пошел вверх по парадной лестнице, устланной ковром.

Он шел, все так же насвистывая какую-то веселую песенку. Так беззаботно, словно эта лестница была не запретной и вожделенной, а вполне обыденной и привычной для него. Я замерла в замешательстве. Может, следует остановить его? Но он уже скрылся.

Я неуверенно вошла в кухню. Вдруг мне нельзя было впускать его в дом? А если он украдет что-нибудь? Если Мим избили до полусмерти всего лишь за трещину на дешевой глиняной тарелке, то что же ждет теперь меня? Я вспомнила, что у Мим нет на руке одного пальца…

Мим все еще была на кухне, как я и полагала. Но и остальные работницы тоже продолжали сидеть за столом. Они отдыхали, пока Мим мыла посуду. Если Кейт увидит, что мы вот так сидим тут без дела, нам несдобровать. Но выражение Нелл было скорее радостным, чем виноватым, и она не так сильно сутулилась, как обычно. Даже Айви смотрела на меня без привычной надменности.

– Это он приходил, да? Мистер Рукер?

– Да. А почему ты спрашиваешь?

Айви запрокинула голову и начала хохотать:

– Прекрасно! Значит, весь остаток дня она будет в хорошем настроении.

Я в недоумении уставилась на нее:

– Кто? О чем ты?

Айви ничего не ответила, дав понять, что не желает со мной больше разговаривать.

Нелл поднялась и вышла из-за стола.

– Мистер Рукер – жених Кейт. Он разве не сказал тебе об этом?

От этих слов я почувствовала такую же боль, как от ударов ботинками Розалинды Ордакл. Естественно, у этой Кейт с ее вздернутым носиком и осиной талией все только самое лучшее. И вот почему он сравнил бархат с ее волосами!

А я просто глупая и наивная девочка тринадцати лет.

– Он так балует ее, – начала Дейзи. – Счастливая она, эта сучка! Мне бы кто готовил напитки и покупал кольца! Видела у нее кольцо с огромным сапфиром? Должно быть, весь год копил на него. Сапфир такой огромный, что им можно выколоть глаз кому-нибудь!

Мим вздрогнула, словно уже видела подобную картину.

Сапфир – это как раз самый подходящий камень для Кейт. Бездонный голубой. Глубже только глаза Билли.

– Так, – сказала Нелл, подходя к кухонному шкафу, – раз Билл здесь, пойду-ка отнесу им какао.

* * *

Я никогда не пила какао. Только время от времени чувствовала его запах: сладкий, соблазнительный, с легкой горчинкой. Он иногда долетал до нас снизу. Это был запах мечты, такой же несбыточной, как роскошное бальное платье. Мне казалось, что я даже могу потрогать этот запах, ощутить всю его мягкость и нежность.

Девушки судачили, что Билли делает самый вкусный какао во всем мире, вкуснее даже, чем в самом Лондоне. Но откуда они это знали? Ведь Билли варил какао только для мисс Кейт.

На следующей неделе, когда утром, не успев еще до конца проснуться, я вошла в нашу крохотную комнатушку на чердаке, где мы обычно работали, сразу почувствовала, что что-то происходит. В воздухе стоял какой-то странный запах. Очень странно! Кейт весьма придирчиво следила за чистотой здесь – ведь мы работали с дорогими тканями! Камина в комнате не было – от него много сажи! – а за любую пылинку наказывали так же строго, как в высшем обществе детей наказывают за плохие слова. И все же сегодня здесь как-то странно пахло.

Кейт была внизу. Она расставляла новые рулоны в витрине, иначе бы уже давно заметила этот запах. Но я чувствовала себя такой разбитой, что больше не могла размышлять на эту тему.

Я видела, как Нелл открыла шкаф (сегодня ключ был у нее). Я машинально взяла свои иголки и катушки с нитками. У меня с прошлого дня осталось штуки три простые рубашки, которые нужно было доделать за час. А потом нам всем предстояло начать работать над лифами платьев для очередного бального сезона.

Вчера я оставила свои незаконченные вещи прямо с булавками в плетеной корзинке, которую поставила на свободную полку в шкафу, поближе к дальней стенке. Я ни разу не видела, чтобы кто-то из работниц оставлял свою недоделанную работу без присмотра. Мне казалось, они так поступают, потому что нетерпеливые заказчики могут появиться раньше времени, или потому что за это ругает мисс Кейт. Но я ошибалась…

Корзинка показалась мне какой-то слишком тяжелой, словно в нее кирпичей натолкали. Я поставила ее на стол под пристальными взглядами близняшек. Это меня тоже не смутило – уже успела привыкнуть к тому, что они постоянно на меня пялятся. Так что я решительно запустила руки в корзину, удивляясь только странному запаху.

– У-у-у… – Я с отвращением отдернула ладонь. Она вся была в какой-то слизи, желтоватой и ужасно вонючей. – Что за…

Раздалось чье-то хмыканье. Это Дейзи давилась со смеху.

– Что вы наделали?!

В бешенстве я перевернула корзинку, высыпала все из нее и стала ворошить недошитые рубашки и юбки. Все они были перепачканы слизью. А на самом дне корзины лежали рыбьи кости – остатки вчерашнего обеда. Кое-где на костях и плавниках оставались куски кожи и чешуи. На одном из хребтов была даже голова с глазами. Казалось, они неотрывно смотрели на меня.

Ярость просто переполняла меня. Так хотелось задать им хорошую трепку. Схватить ножницы от стола Кейт и…

Но в этот самый момент я услышала шаги: Кейт поднималась по скрипучей лестнице на чердак.

– Это еще что?! – Лицо ее сделалось вмиг таким же каменным, каким оно было в тот вечер, когда она вызвалась наказать кочергой Мим.

Признаюсь, я струсила. Мой яростный порыв был погашен одним лишь ее ледяным взглядом.

– Я…

На этот раз никто уже не смеялся. Все смотрели только на Кейт, на то, как она быстро переводила взгляд с испорченной одежды на меня и обратно.

Она ведь наверняка сразу поняла, что меня подставили. Зачем бы я стала так поступать? Мим и Нелл знают всю правду. Они заступятся за меня, скажут то, что не смогла произнести я.

Но воцарилась тишина. И с каждой секундой она становилась для меня все более зловещей.

Когда Кейт наконец нарушила ее, произнесенные ею слова прозвучали как выстрел из револьвера:

– Угольная яма!

Я непонимающе уставилась на нее.

– Я сказала, угольная яма! Быстро!

Не успела я толком собрать все обратно в корзину, как она уже подскочила и заломила мне руку за спину. Она вытолкала меня из комнаты, а затем потащила вниз по лестнице.

– Тебе отрабатывать еще три испорченные вещи. Ты никогда не выйдешь отсюда, Рут!

– Я не…

Кейт грубо схватила меня за платье. Я была крупнее и сильнее нее. Если бы она не заломила мне за спину руку, я могла бы вырваться. Но что дальше? Милость миссис Метьярд закончится, если я только притронусь к ее дочери. Ударив ее, я отправлю тем самым маму в долговую тюрьму!

Мы спустились вниз, на первый этаж. Угольная яма… Что она задумала? В какой-то момент я предположила, что она выведет меня во внутренний двор и заставит забраться в ту самую дыру, о которой я спрашивала маму.

Но она привела меня на кухню.

В полу был люк, который я не замечала раньше, жадно поглощая еду, пока Мим сновала туда-сюда, накрывая на стол, а затем убирая с него посуду. Теперь я с ужасом смотрела на обветшалые доски, между которыми зияла чернота. Уж лучше бы в ту дыру!

Свободной рукой Кейт отодвинула задвижку и откинула крышку.

– Что…

Она сильно толкнула меня, и я провалилась в люк.

Боль пронзила руки и ноги. Я закашлялась. Во рту появился горьковатый привкус серы. Вся одежда была в пыли и саже. Крышка с шумом закрылась, и меня обступила кромешная тьма.

Я ничего не видела и даже дышала с большим трудом. В панике я стала ощупывать все вокруг, пытаясь найти выход из этого ада. Но со всех сторон меня обступали холодные каменные стены. Так вот куда ведет та дыра во внутреннем дворе – в нее ссыпают уголь. Грязные черные куски угля. Теперь и я среди них, такая же грязная и черная.

Здесь невозможно было выпрямиться в полный рост. Я легла на влажный пол и съежилась. Темнота словно поглотила меня. Я даже и не думала сопротивляться. Возможно, я просто задохнусь в этой грязи и темноте.