Текст книги "Современный зарубежный детектив-13. Компиляция (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дженнифер Линн Барнс,Майкл Коннелли,Бентли Литтл,Джо Лансдейл,Донато Карризи,Сюсукэ Митио,Питер Боланд,Джек Тодд,Лора Перселл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 335 страниц)

Глава 49

– Я беспокоюсь о Лили.

Мы с Ником лежали на носу его лодки, переплетя руки и ноги, мои волосы были влажными от озерной воды. Я видела капельки пота у него на груди и чувствовала, как они стекают по моей коже.

Он легким движением провел пальцами по моему животу.

– Больше, чем обычно?

– После того, как Кэмпбелл и Сэди-Грэйс ушли, Лили опять засунула в уши наушники.

Он переместил свою руку на мою поясницу, и это было единственное, что позволило мне продолжить.

– Она снова и снова, на повторе, слушает аудиозаписи со своими родителями.

– А ты здесь, – заметил Ник. – Со мной.

Я все больше времени проводила на лодке. С ним. Напоминание было не таким приятным, как его прикосновения. Я перекатилась на него, положив обе руки ему на грудь.

– Я перестану говорить.

Ник просунул большой палец под лямку моего купальника.

– Я не просил тебя об этом.

Он никогда этого не делал, давая мне возможность выговориться. К этому моменту я была совершенно уверена, что могла бы сказать ему, что кое-кто из представителей высшего общества на самом деле был тигром в человеческом обличье, а он бы просто пробормотал: «Кто бы сомневался».

– Что, если родители Лили знали Леди озера? – спросила я Ника. – Что, если они имели какое-то отношение к ее смерти?

Почему-то было легче задать эти вопросы ему, чем себе самой.

Ник задумался, а потом ответил:

– И что тогда?

Я глубоко вздохнула:

– Не знаю.

Он так пристально посмотрел на меня, как будто пытался запомнить мое лицо.

Я решила сосредоточиться на разговоре, а не на его внимательном взгляде.

– Лили… такое ощущение, что она больше не живет в собственном теле. Она просто замкнулась в себе. Но я не могу отделаться от мысли, что, если что-то произойдет, она сорвется.

– Ладно, – спокойно ответил Ник. – Допустим, Лили сорвется. Выйдет из себя. Психанет. На что это будет похоже? Это действительно будет конец света?

Я не знаю.

– Что-то я устала от разговоров, – сказала я ему.

Ник не стал спорить. Как и всегда. Вместо этого он притянул меня к себе, чтобы поцеловать, и подождал, пока я сама преодолею дистанцию. Наверное, мне следовало отстраниться. Наверное, мне следовало уйти.

Но я растворилась в поцелуе и в нем.

Мы заснули. А проснулись оттого, что над нами стояла девушка.

– Ты это имел в виду, когда сказал, что тебе «нужно поработать»? – спросила она Ника.

Кто, черт возьми, она такая?

Мой мозг уже выдавал ответы, ужасные ответы о том, почему другая девушка может искать Ника, и я вскочила на ноги. Вспомнила сообщение, которое он прислал мне в ночь вечеринки у Гутьерресов.

«Кое-что произошло».

Если бы это было просто физическое влечение, если бы я не разговаривала с ним, не доверялась ему – это не было бы проблемой.

Надо было думать головой, Сойер. Надо было думать, черт тебя дери.

– Что за фигня? – Ник вскочил на ноги.

Я смотрела на девушку.

Какая же я глупая! Я должна была просто вернуть долг. Это все просто показуха. Просто физическая близость. Просто разговоры. Но тогда почему так больно?

– Джесси! – Недовольный голос Ника едва пробивался сквозь шквал упреков, который я обрушила сама на себя.

Люди смогут причинить тебе боль, только если ты сам им это позволишь.

Я схватила свои ключи и туфли и повернулась уйти, когда до меня вдруг дошло, что за имя он произнес и каким знакомым было его раздражение.

– Джесси, – я встала лицом к Нику. – Твоя младшая сестра?

– А ты, должно быть, его девушка. – Джесси широко улыбалась. Теперь, когда ей в спину больше не било солнце, я смогла увидеть, как сильно они похожи. И какая она молоденькая.

– Она не моя девушка, – произнес Ник.

Это не должно было так сильно меня задеть. На самом деле мне не на что было обижаться.

Он прав. Я не его девушка.

– Сойер… – начал Ник, затем отступил. – Подожди меня у моей машины, Джесс.

Сестра Ника посмотрела на нас обоих, затем пожала плечами и напоследок бросила ему язвительно:

– Как скажешь, старший братец. Я всегда восхищалась твоей «трудовой» этикой.

– Острячка, – проворчал он, когда она повернулась и упорхнула прочь.

– Мне пора, – сказала я, как только Джесс ушла. Я не дала ему возможности ответить и была на полпути к краю лодки, когда его голос остановил меня.

– Ты так и не спросила меня, почему я не пришел на ту вечеринку.

Я подавила порыв повернуться и снова посмотреть ему в лицо.

– Мне все равно.

– И это странно, – ответил он с насмешкой. – Потому что тебе совершенно точно было не все равно, когда появилась Джесси. До того как ты поняла, что она моя сестра.

В его голосе было столько самодовольства, что мне все-таки пришлось повернуться.

– Кретин.

Ник воспринял это как комплимент.

– В тот вечер я не пришел, потому что возникли проблемы с Кольтом.

Его брат.

– Он…

– С ним все в порядке. Он по-прежнему в коме. Его по-прежнему нет там, где он должен быть, и иногда я думаю об этом, когда смотрю на тебя.

Я не имела никакого отношения к тому, что Кольт оказался в коме. Я не помогала скрыть это преступление. Но я была тем, кем была, и моя семья была тесно связана с семьей Эймсов на протяжении нескольких поколений.

– И еще я думаю, что, если бы Кольт был здесь, он бы назвал меня идиотом.

Я сглотнула:

– Из-за того, что был с такой девушкой, как я?

– Таких девушек, как ты, больше нет, – сказал Ник. – Вы не похожи на других людей, мисс Тафт.

Он называл меня так, только когда хотел разозлить, так почему же мне казалось, что на этот раз было по-другому? Почему я не могла выкинуть из головы его слова?

– Мне пора.

– Правда? – Ник подошел ближе. – Сначала скажи мне одну вещь, Сойер. Почему ты так сильно переживаешь за остальных, так преданно и горячо любишь всех, от бабушки и Лили до проклятой Кэмпбелл Эймс, но не можешь признаться в своей ревности, когда дело касается меня?

У меня внезапно пересохло во рту. По коже побежали мурашки.

– Это была не ревность.

Это было предупреждение о том, что наши отношения, чем бы они ни были, могли в любой момент закончиться.

Я заставила себя развернуться обратно к берегу и отойти от него на шаг, потом еще на один.

– Ты как-то рассказывала мне, – тихо произнес Ник, – что после смерти твоего дедушки твоя мать стала носить все черное, а твоя тетя сбежала.

Это прозвучало так неожиданно, что я остановилась и ответила:

– Почти на год.

Ник направился ко мне. Я слышала его шаги, но не оборачивалась, пока он не остановился прямо у меня за спиной.

– Ты думаешь, что похожа на свою мать, – сказал он мне. – А Лили – на свою, но все наоборот. Это она замкнулась в себе. А ты убегаешь.

Он говорил мягким тоном, но в словах сквозила жестокость. «А ты убегаешь».

– Я не убегаю! – огрызнулась я. – Я ведь еще здесь, разве нет?

Я все еще жила с семьей моей матери, несмотря на то, что все покатилось к чертям собачьим. Я была здесь, с ним, сейчас.

Я не убегаю. Я не боюсь.

Словно в ответ на мои мысли, Ник поднес руки к моему лицу и провел ими по моим волосам. Он поцеловал меня, грубо в этот раз, так, что все остальные мысли вылетели у меня из головы. Сосчитай до семи. Его прикосновение стало нежным. Губы оторвались от моих и мгновение спустя снова легонько коснулись их. И тут он снова заговорил:

– Ты так боишься, что тебя бросят, что живешь одной ногой за дверью. Вот почему ты не говоришь с Лили о ее состоянии, хотя и беспокоишься о ней. Черт, да именно поэтому ты так хочешь найти ребенка Аны! «Ребенок номер два из пакта о беременности» – это твой запасной план. Запасная семья.

– Это неправда!

– Да ну? – Ник снова коснулся моих губ своими. – Тогда почему ты не скажешь Лили, как сильно волнуешься?

Он посмотрел на меня так, что мне пришлось посмотреть ему в глаза.

– Почему ты так быстро поверила, что Джесси – не моя сестра?

– Я не собираюсь обсуждать это. – Я прижалась губами к его губам.

Он поцеловал меня в ответ, но очень быстро.

– А что, если я скажу тебе, что не хочу, чтобы ты убегала?

«Не будь дурой, не позволяй ему стать для тебя важным, – прошептал голос внутри меня. – Ты чертовски хорошо знаешь, что так будет лучше».

– Что, если я скажу тебе, что мне больше не нужна твоя помощь, чтобы организовать участие Джесси в Бале Симфонии? Что, если я скажу, что ты вернула свой долг?

Я замерла, напрягшись всем телом.

– О чем ты говоришь?

– Мне вот уже несколько недель, как не нужно играть по правилам высшего общества, – сказал мне Ник. Его голос был таким же мягким, как и прикосновения, но и то и другое обжигало. – Твоя бабушка сказала мне, что позаботится об этом. Оказывается, она питает слабость к девушкам из низов, но с возвышенными стремлениями.

В этих словах не было ничего пугающего. Но тогда почему меня сковал леденящий душу страх?

– Когда? – спросила я, и он понял, о чем я спраши-ваю.

– На благотворительном вечере в «Аркадии». Пока тебя не было.

Это был первый раз, когда мы появились на людях вместе. Несколько недель назад. Перед Четвертым июля. Еще до того, как мы…

Я отступила назад, избегая его прикосновений. И его самого.

– Видишь? – Голос Ника был таким тихим, что его почти заглушил внезапный порыв ветра. – Когда все становится реальным, ты бежишь.

– Ты врал мне!

Он посмотрел на меня:

– Ты отдаляешься не из-за этого.

Я покачала головой, чувствуя себя загнанной в угол и пойманной. Меня пронзало ощущение, что вот-вот должно произойти нечто ужасное. Или уже произошло.

– Мне нужно идти. Я сказала тете Оливии, что буду дома к ужину. И Лили…

– Лили выпало много испытаний, – сказал мне Ник. – Но мы оба знаем людей, которые сталкивались с проблемами и похуже. Она справится с этим. Не делай из нее причину, по которой уходишь отсюда и от меня.

Я хотела бы сказать еще что-нибудь. Я хотела бы, чтобы Ник ошибался. Но он был прав.

– Мне нужно идти, – повторила я.

– Я не собираюсь бежать за тобой. Если ты, черт возьми, слишком боишься этой реальности, если я не стал для тебя что-то значить, если мне придется притворяться, что между нами ничего нет, только чтобы ты осталась, тогда уходи.

Уходи.

– Я устал притворяться, Сойер. Если ты слишком труслива, чтобы остаться, больше не возвращайся! – крикнул он мне вслед, когда я сбегала с лодки.

Глава 50

«Мне нужно идти». Я снова и снова прокручивала в голове слова, которые сказала Нику. Я съела половину ужина, когда вспомнила, что он ответил: «Больше не возвращайся».

– Лили, милая, ты почти ничего не поела, – внимание тети Оливии, к счастью, было сосредоточено на ее дочери. Внимание Лилиан тоже. Ни одна из них не догадывалась о том, что со мной что-то происходит. – Может, принести тебе еще чего-нибудь?

Сидевшая рядом со мной за столом Лили взяла нож для стейка и начала аккуратно нарезать мясо. Она наколола на вилку нежный кусочек.

– Я слышала, местные власти приглашают судебного скульптора, – сказала она чопорно, почти как прежде, и промокнула губы салфеткой. – Чтобы опознать тело, которое мы нашли.

Я мысленно приказала себе сосредоточиться на этом разговоре. Реакция тети Оливии была вполне предсказуемой.

– Лили! – в ужасе воскликнула она. – Мы не обсуждаем судебную экспертизу за обеденным столом!

– Правильно, – вмешался Джон Дэвид. – Если мне нельзя, даже в вежливом тоне, говорить о зомби, поедающих собственную плоть, то вам нельзя говорить о мертвых людях.

Собственно, на этом все и закончилось. Тетя Оливия не казалась встревоженной. Тот факт, что Леди озера скоро обретет свое лицо, не вызывал у нее особого беспокойства. В ее поведении не было ничего необычного.

Если не считать того, что тем же вечером она пригласила дядю Джея Ди.

Ему не разрешали заходить в дом – Лилиан запретила. Поэтому он сидел на веранде за домом, разговаривал с Джоном Дэвидом и ждал Лили.

Я невольно задумалась, как бы отреагировала на Ника, если бы Джей Ди отнесся ко мне иначе? Многое во мне сформировалось под влиянием мамы. А что дал мне он, кроме своего семени?

Прошло три часа. Лили все еще была у себя, а ее отец по-прежнему сидел на веранде. Я перестала задаваться вопросами и прокручивать в голове разговор с Ником.

Почти.

Потому что в голове продолжали звучать слова Ника о том, что я не могу заставить Лили сказать что-нибудь, сделать что-нибудь, почувствовать что-нибудь, потому что боюсь ее потерять.

«Черт, да именно поэтому ты так хочешь найти ребенка Аны!»

И вот Джон Дэвид ушел спать. Тетя Оливия перестала приходить и уговаривать Лили выйти к отцу.

Я вдруг оказалась у двери Лили. Она почувствовала мое присутствие.

– Я не хочу с ним говорить, – сказала она.

– Знаю. Но я хочу.

Последний раз я разговаривала с Джеем Ди Истерлингом в больнице, в ту ночь, когда мы с Лили узнали о его романе на стороне. Тогда он сказал мне, что сейчас не время и не место обсуждать наши отношения, но с тех пор не предпринял ни одной попытки связаться со мной.

– Привет, папочка.

Лили взяла меня за руку и сжала ее чуть крепче, произнося эти слова.

Я настояла. Она позволила мне. Она осталась.

– Лили! – Джей Ди улыбнулся. – Милая, я так по тебе скучал. Спасибо, что…

– Разговариваю с тобой? – Голос Лили слегка дрожал.

Она отпустила меня и оперлась обеими руками о перила веранды.

– Я здесь не для того, чтобы разговаривать с тобой. Может быть, когда-нибудь я буду готова к этому. А может, и нет. В отличие от Сойер.

– Что Сойер, милая?

– Сойер готова поговорить с тобой, – уточнила я.

Он был приветливым человеком. Он относился ко мне с любовью – как к своей племяннице. Но теперь?

– Я правда не думаю…

– Я иду только в комплекте с Сойер, – бесцветным голосом сказала Лили, глядя на воду внизу. – Ты можешь поговорить или с обеими своими дочерями, или ни с одной из них.

Отец Лили выпрямился в кресле. Видимо, он до самого этого момента лелеял надежду на то, что я не рассказала Лили правду о своем происхождении.

– Все так сложно… – Джей Ди бросил многозначительный взгляд на дом.

Тетя Оливия наблюдала за нами через окно кухни.

– Мне не нужен отец, – сказала я ему. – Тем более ты оказался так себе папочкой.

– Он был хорошим, – тихо произнесла Лили. – Когда-то.

Похоже, это задело его больше всего.

– Милая, ты не понимаешь…

Лили поняла достаточно. Она согласилась спуститься со мной сюда, чтобы я смогла хоть как-то наладить с ним отношения. Но оказавшись так близко к человеку, который был моим отцом, я вдруг поняла, что на самом деле у меня нет никакого желания спрашивать его, как ему удавалось столько времени притворяться, что я всего лишь его племянница.

Я не могла просить его исправить то, что было не так со мной.

И поэтому я спросила его совершенно о другом – ради Лили.

– Что тебе известно о Леди озера?

Лили продолжала слушать те аудиозаписи. Ей нужно было знать ответ, а мне нужно было подтолкнуть ее, чтобы доказать, что я справлюсь.

– О ком? – Замешательство Джея Ди было неподдельным, хоть и мимолетным.

– О Леди озера, – повторила я.

Лили крепче вцепилась в перила.

– О теле, которое мы нашли.

Дальше была просто моя догадка.

– Из-за нее тетя Оливия позвонила тебе, потому что за ужином Лили упомянула о судебном скульпторе.

Однако никакой видимой реакции не последовало.

– О той, – продолжила я, – кем тетя Оливия тебя шантажирует.

Я видела, как крутятся шестеренки в его голове, и смогла точно определить момент, когда он решил улыбнуться и покачать головой, словно я несла чушь.

– Сойер, я…

– Солги ей, – тихо сказала Лили.

Она повернулась к нам, но смотрела вниз, на деревянный пол веранды.

– У тебя это хорошо получается.

Этот выстрел оказался верным. Он попал точно в цель. Джей Ди опешил.

– Я знаю, что ты не любишь маму. – Стоило ей начать, и Лили уже не могла остановиться. – Может, и никогда не любил. Но любил ли ты меня?

Я видела, как барьер, который она воздвигла вокруг себя, начал давать трещину.

– Больше всего на свете! – ответил ее отец. – Все, что я делал, я делал для тебя, Лили. Ради тебя и Джона Дэвида я готов на все! Вы – мой мир.

– Ой, – пробормотала я, ошибочно полагая, что, если отнестись к его словам с пренебрежением, они не сделают больно.

– Тогда расскажи нам о теле, – прошептала Лили. – Или расскажи нам о шантаже. Расскажи хоть о чем-нибудь, что будет правдой!

– Я люблю тебя. – Он посмотрел на нее так, словно она была самым драгоценным существом на этой планете, затем повернулся ко мне. – И, Сойер, ты мне тоже небезразличена. Очень. Вот почему я прошу тебя просто оставить все как есть. Эта семья и так прошла через многое. Я заставил эту семью пройти через многое.

– И продолжаешь это делать! – сказала Лили, и эмоции, прозвучавшие в этом коротком предложении, застали меня врасплох. Это была та самая Лили, которая била кулаками стену. Это была та самая злость, которую нельзя выдать за что-то другое.

Это было то, что она все это время держала внутри себя.

– Спроси меня о чем-нибудь другом, – взмолился Джей Ди. – Лили, если хочешь узнать что-то еще, что угодно, просто спроси.

Я думала, что она развернется и уйдет обратно в дом. Она пришла сюда ради меня, но уже стало ясно, что я больше ничего здесь не добьюсь.

Но Лили вдруг спросила:

– Как долго длится ваш с Аной роман?

Это был именно тот разговор, которого она не хотела. Я пожалела, что не могу защитить ее от этого. И почти пожалела, что надавила на нее.

– Мы познакомились, когда тебе было двенадцать, – Джей Ди ответил быстро и четко. Я инстинктивно поняла, что это правда. – Но мы сблизились только спустя несколько лет.

– Как долго ты ей платил?

– Тебе не нужно этого знать.

Лили невозмутимо смотрела на него, пока он не ответил.

– С тех пор, как тебе исполнилось двенадцать.

Осознание пришло через секунду. Джей Ди Истерлинг только что признался, что давал Ане деньги еще до начала их отношений.

Насколько мне было известно, мама за все время не получила от него ни цента.

– За что ты ей платил? – спросила я. – Если вы только познакомились, зачем нужны были деньги?

Джей Ди промолчал. Лили с отвращением покачала головой – он не мог даже ответить на этот вопрос.

– Я больше не плачу Ане, – наконец сказал он, стараясь придать своему голосу твердость.

Но, учитывая то, что рассказала нам Кэмпбелл о завещании Виктора Гутьерреса, его намерения были мне предельно ясны. Лили тоже это поняла.

– Хочешь узнать еще что-нибудь? – спросила она меня.

Я была на грани того, чтобы сказать «нет», сказать Джею Ди Истерлингу, что мне больше ничего от него не нужно. Но это было бы неправдой.

Потому что я хотела задать ему еще один вопрос. И он мог дать мне ответ, несмотря на то, что отказался говорить про труп и шантаж и не собирался признавать меня своей дочерью.

– Ты сказал, что познакомился с Аной, когда Лили было двенадцать. Где она была до этого? Она тебе что-нибудь рассказывала? Куда она уехала, когда покинула этот город?

Джей Ди не стал пытаться отвертеться от ответа. В этот раз он не попытался отделаться от меня.

– Я точно не знаю, Сойер. Она упомянула что-то о том, что во время беременности провела некоторое время в маленьком городке у озера, а после этого много путешествовала. Швеция, ведь ее мать была шведкой. Нью-Йорк. Калифорния. Париж. Главное, подальше от этих мест.

Тетя Оливия мыла посуду. Руками, хотя у нас была посудомоечная машина. Но так она могла стоять у окна и наблюдать за нами.

А так как створка была чуть-чуть приоткрыта, еще и слышать каждое наше слово.

Джей Ди снова заговорил с Лили. Я больше не слушала их, потому что мои собственные мысли были такими громкими, что заглушали любые звуки. Приоткрытая створка. Слышать каждое слово. Я вспомнила нашу маленькую поездку с Сэди-Грэйс и Буном. Мысленно представила перед собой Эллен.

Я слышала через открытое окно, как кричала в схватках Бет, внучка Эллен.

Лилиан сказала мне, что ее сестра была причастна ко всему, что покупалось или продавалось в их городке.

Простая, но суровая правда: Эллен намеревалась продать ребенка Бет Грир. Только тогда мне почему-то даже в голову не пришло, что новорожденный братишка Сэди-Грэйс мог быть не первым ребенком, которого продала Эллен.

По словам Джея Ди, во время беременности Ана провела какое-то время в маленьком городке у озера. Этот факт затмил все остальные мысли в моей голове.

– Маленький городок у озера.

Должно быть, я произнесла это вслух и громко, потому что Лили и ее отец удивленно уставились на меня. Я взяла себя в руки.

– Как назывался тот городок?

Джей Ди заявил, что понятия не имеет.

В отличие от меня. По крайней мере, мне хотелось думать, что я права и тот городок назывался Ту-Эрроуз.

День труда, 03:47

– Сойер, ты же понимаешь, что это звучит, как будто у тебя паранойя? Или бред?

– Да пошла ты, Кэмпбелл!

– По-моему, так не общаются с тем, кто только что тебя спас.

– Я не параноик, и я не брежу.

– Ну ладно-ладно… я просто сказала. Я знаю эту так называемую «похитительницу» всю свою жизнь. Она не способна даже не ту вилку за столом взять, не говоря уже о том, чтобы подмешать наркотики парочке Дебютанток, а потом бросить их в яму.

– Не буду даже спорить с тобой, Кэм. Но это именно она бросила нас сюда. И что-то подсказывает мне, что, получив все, что ей хотелось, она собиралась похоронить нас здесь заживо. Так что нужно поскорее убираться из этого места.

– А ты хоть знаешь, где мы?

– Просвети меня.

– Мы на Острове Короля. И лучше бы нам оказаться подальше отсюда, когда начнется шторм.

Двенадцать часов назад