Текст книги "Современный зарубежный детектив-13. Компиляция (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дженнифер Линн Барнс,Майкл Коннелли,Бентли Литтл,Джо Лансдейл,Донато Карризи,Сюсукэ Митио,Питер Боланд,Джек Тодд,Лора Перселл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 273 (всего у книги 335 страниц)

Но не сегодня.

Направляя тележку на шатких колесиках по центральному проходу, Розита вдруг осознала: если с ней что-то случится, никто об этом не узнает. Подвал посещали редко, и ее могли обнаружить лишь в следующий раз, когда сюда отправят кого-то за книгами. Почему эта мысль не пришла ей в голову до того, как она согласилась сюда спуститься? Она могла споткнуться, упасть и сломать ногу, у нее мог случиться инсульт или припадок, она могла удариться головой и потерять сознание.

Но не это беспокоило ее больше всего, не так ли? Нет.

Легкое напряжение в затылке нарастало. Розита остановила тележку, пытаясь прислушаться. Помимо звука собственных шагов и стука колес по полу, она услышала что-то еще – низкий, едва различимый гул. Это мог быть другой библиотекарь, напевающий себе под нос, а могло быть… что? Она не хотела знать.

– Кто здесь? – неуверенно произнесла она.

Ответа не последовало. Тишину нарушало только слабое жужжание люминесцентных ламп и ее собственное дыхание, которое казалось слишком громким. Собравшись с духом, она толкнула тележку дальше. Низкий грохот вдалеке заставил ее вздрогнуть. Она даже почувствовала что-то похожее на благодарность за этот шум, будто он оживил эту удушающую пустоту.

Просматривая список, который дал ей Джон, Розита поняла, что ей нужно собрать книги о транспорте. Она уже начала выискивать нужные полки, когда впервые заметила странную деталь: все тома, которые ей поручили собрать, были об автомобилях.

Совпадение, успокаивала она себя. Это ничего не значит.

И все же мысли неизбежно вернулись к Автоинспекции. К тому странному сайту, который они с Мишель видели, – с карикатурным красным кабриолетом, сбивающим людей. И, конечно, к белому лицу Уилла Каски за рулем машины прошлой ночью. Она пыталась прогнать его ухмылку из памяти, но тот злорадный взгляд будто впился в нее.

Розита прищурилась, глядя вдаль. Свет в конце прохода казался тусклее, чем обычно. Отдаленные углы подвала утопали в густых тенях. Она была благодарна, что нужные книги оказались ближе, в центре прохода.

Остановив тележку, она сверилась со списком и начала вытаскивать нужные тома. И снова этот гул. Это не было напеванием. Нет, это был разговор. Негромкие, приглушенные голоса, говорившие на языке, которого она не знала.

– Кто здесь? – снова произнесла она.

Она ожидала, что шум прекратится, но вместо этого он становился все громче. Свет замигал, и в этот момент Розита замерла. В дальнем углу подвала она увидела его. Уилла Каски. Он сидел и разговаривал с… чем-то.

В ужасе Розита поняла, что прийти сюда одной было ошибкой. Она машинально погрузила на тележку только четыре книги из двадцати, которые значились в списке, но искать остальные не собиралась. Оставив тележку, она развернулась и поспешила к лифту. Она вернется позже с кем-нибудь еще, чтобы закончить работу.

Розита нажала кнопку вызова лифта и задержала дыхание, слушая, как кабина медленно спускалась. Она надеялась, что лифт все еще был здесь, внизу, но вместо этого услышала, как механизм гулко заработал. Кто-то только что воспользовался лифтом. Судя по времени, требующемуся на его прибытие, кабина отправилась куда-то выше.

В этот момент свет в подвале погас.

Розита хотела закричать, но как раз двери лифта с тихим звоном открылись, проливая свет в темноту. Не раздумывая, она бросилась внутрь освещенной кабины, повернулась и судорожно нажала кнопку «Вверх». Двери начали закрываться, но в последний миг Розита увидела движение в темноте. Оно было едва уловимо, как черное на фоне черного, но оно приближалось. Что это было? Она не хотела знать. Главное, что она была в безопасности.

Лифт поднимался вверх. Металлические двери открылись на приветливо освещенном главном этаже библиотеки. Высокий потолок и широкое пространство главного зала внезапно показались ей символами свободы. Мишель сидела за справочным столом, помогая посетителю. Розита направилась к ней, чтобы узнать, не может ли она чем-то помочь.

За ее спиной с характерным звоном закрылись двери лифта.

Глава 25

– Дэнни! Проснись!

Это был голос Джилл. Но почему она здесь, в его комнате? Ошеломленный, он открыл глаза. Она сидела на его кровати в одном нижнем белье. Странно даже для нее. И все еще была ночь. Что-то определенно было не так. Дэнни резко сел, полностью проснувшись.

– Что случилось? – спросил он.

Голос его был тихим, и Джилл ответила так же шепотом. Она встала с кровати, жестом велела ему следовать за ней и подошла к окну. Отдернув портьеру, она указала на подъездную дорожку. Там был припаркован серый «Вольво», лобовое стекло которого блестело в свете уличного фонаря.

– Папа дома, – прошептала она.

У Дэнни перехватило дыхание. Сердце застучало, будто молот. Папа дома?! Это и пугало, и удивляло одновременно.

– Это та самая машина, – добавила Джилл, – та, на которой он сбил женщину с ребенком.

– Откуда ты знаешь? – начал он, но сестра перебила.

– Я слышала их разговор. Он в спальне с мамой.

Ее голос стал еще тише.

Никогда в жизни Дэнни не был так напуган. Он скучал по отцу больше всего на свете. Если бы кто-то тогда сказал, что его можно вернуть, он бы не раздумывая согласился на все ради этого. Но теперь… Теперь перспектива увидеть воскресшего отца пугала его больше, чем он мог себе представить. Судя по выражению лица Джилл, она испытывала то же самое. И она сказала, что отец убил женщину и ее ребенка. Это был не тот человек, которого они помнили.

– Что нам делать? – прошептал он.

– Я не знаю.

– Может… увидеть его?

Джилл вздрогнула:

– Нет!

– Тогда, может, останемся здесь, в моей комнате? Запрем дверь и подождем, пока он уйдет.

– А если он не уйдет? К тому же ты правда думаешь, что запертая дверь его остановит? Он же… он ведь мертв.

Слово, произнесенное вслух, будто сделало его более реальным.

– Может, лучше просто уйти отсюда? – предложила она.

– Для начала надо одеться, – констатировал он.

Она кивнула:

– Ты пойдешь со мной.

Это могла быть сцена из дешевой подростковой секс-комедии или одного из старых ужастиков 80-х, которые почему-то обожала их мама. Но ничего сексуального или неловкого здесь не было. Джилл хотела, чтобы он был рядом, потому что ей было страшно. Дэнни это понимал. Ему самому было не по себе.

Он остался в пижаме, пока сестра отворачивалась, чтобы не смотреть, как он надевает вчерашнюю одежду. Когда он был готов, она осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор.

– Чисто, – прошептала она, жестом подзывая его.

Он нес ботинки и носки в руках, чтобы не создавать лишнего шума. Дэнни знал, что его мама… и отец могут услышать малейший звук шагов по деревянному полу. Коридор был темным, а комната Джилл находилась ближе к спальне родителей, чем его собственная. Они двигались бесшумно, стараясь не выдать себя. Джилл первой проскользнула в свою комнату. Закрыв за ним дверь, она аккуратно повернула замок и не включила свет. Теперь настала его очередь отвернуться. Он уставился в окно, где все еще стоял тот самый серый «Вольво». Они молчали. Единственный звук в спальне был тихий шорох джинсов, которые она натягивала, но потом… появился другой звук. Что-то стрекотало и шуршало внутри стен.

Дэнни обернулся, удостоверившись, что сестра уже одета, и встретился с ней взглядом. Она тоже слышала этот звук. Джилл была права: им нужно убираться отсюда.

Стараясь вести себя как можно тише, она взяла с тумбочки телефон и кошелек. Но куда они могли пойти? К соседям? Или она собиралась позвонить кому-то из друзей, когда они окажутся на улице? Все это не имело значения. Главное – убежать.

Когда они снова оказались в коридоре, стрекотание в стенах стало громче. Однако поверх этого шума доносились другие звуки. Из спальни родителей слышался приглушенный плач матери. Она плакала от радости? Или от ужаса?

И у Дэнни мелькнула мысль ворваться в спальню родителей, чтобы убедиться, что с мамой все в порядке. Но он застыл на месте, когда услышал голос отца, бормочущего непонятные слова. И по позвоночнику Дэнни пробежал холодок. Он быстро натянул носки и ботинки, а Джилл поспешно надела сандалии, и, пригибаясь, они побежали по темному коридору в сторону передней части дома. И тут… позади них открылась дверь в спальню родителей.

Все происходило, будто в замедленной съемке. Через приоткрытую дверь Дэнни на мгновение увидел мать: она сидела на кровати, в бледно-розовой ночной рубашке, ее лицо было мокрым от слез, глаза покраснели. Затем она скрылась из виду, потому другая фигура шагнула в проем и вышла в коридор.

Их отец.

Но это был не тот отец, которого они знали. Он выглядел иначе. Его движения были скованными и неуклюжими, как у плохо управляемой марионетки. Голова странно болталась на негнущейся шее. На лице то появлялась, то пропадала болезненная, неестественная улыбка, а глаза, закатившись вверх, казались неспособными сфокусироваться. Он шел к ним, делая резкие, неуклюжие шаги, а из его горла вырывались бормотания – звуки, которые не напоминали человеческую речь.

Дэнни даже не мог представить себе такое. Ужас сковал его, и только Джилл, крепко схватив за руку, выдернула его из оцепенения и потащила за собой.

Тем временем шум в стенах усилился, превращаясь в адский хор треска и шепота, который будто разговаривал с их отцом. То затихая, то нарастая, он создавал адский контрапункт бормотания.

Они влетели в гостиную. Дэнни пожалел, что не надел ботинки заранее, но сейчас ему было все равно. Он бы побежал босиком даже по острым камням, лишь бы оказаться как можно дальше от… отца.

Они добрались до входной двери.

– Джилл? Дэнни?

Это был голос их мамы. Дэнни невольно оглянулся через плечо и увидел ее. Она вышла из спальни и стояла за спиной того, что когда-то было их отцом. Ее лицо было белым как мел, а в широко раскрытых глазах застыл ужас.

Джилл быстро отперла дверь, распахнула ее и тут же споткнулась о белый куб, лежавший на коврике перед входом.

Что за…?

Дэнни бросил взгляд на странный предмет. Он выглядел как кусок воска и источал запах меда. Перед домом, прямо под уличным фонарем, стоял белый фургон. Дверь фургона была открыта, и из него вышли двое мужчин. Один был очень высокий, другой – очень низкий. Оба были одеты в униформу охранников.

– Бежим! – выкрикнула Джилл, обогнув левую сторону странного куба.

Дэнни рванул вправо, но едва они сошли с крыльца, как чьи-то руки крепко схватили их сзади. Эти прикосновения были одновременно знакомыми и чужими.

– Папа! – закричала Джилл.

Дэнни попытался обернуться. Он успел увидеть лицо матери, белое как простыня, ее глаза, красные от слез, полные ужаса. А потом черный мешок опустился ему на голову.

Их вслепую втолкнули в фургон. Мешки с головы не снимали всю дорогу – до самого момента, когда фургон остановился незадолго до рассвета.

Где они оказались, Дэнни не знал. В свете, пробивавшемся сквозь утренний туман, место выглядело как тюрьма. Приземистые цементные здания с облупившимися стенами стояли по обе стороны короткой улицы, на которой припарковался их фургон. Металлические двери и узкие вертикальные окна делали вид угнетающим. Позади зданий виднелась роща, а за ней – высокая бетонная стена, ограждавшая весь комплекс. Кругом было пусто. Никого, кроме Джилл, Дэнни и двух мужчин в униформе, которые их сюда привезли.

– Добро пожаловать в лагерь, – сказал тот, что повыше, и расхохотался.

Мужчины забрались обратно в фургон и поехали дальше по улице, пока не скрылись в гараже у бетонной стены.

Во время долгой поездки Дэнни на ощупь натянул носки и ботинки, радуясь, что смог это сделать. Теперь, оказавшись на твердой земле, он повернулся к сестре:

– Что нам делать?

Но Джилл не ответила. Она уже достала телефон и что-то набирала.

– Кому ты звонишь?

– Девять-один-один.

Когда она увеличила громкость, Дэнни услышал звонок, а затем голос диспетчера:

– Служба спасения, что у вас случилось?

– Меня похитили! – закричала Джилл. – Меня и моего брата! Нас забрали из дома посреди ночи, и теперь мы…

– Вас не похищали, мисс Уайлдинг, – голос диспетчера звучал сухо, почти равнодушно.

– Как это – не похищали?! Я только что сказала, что нас похитили!

– У меня на экране вся ваша информация, – продолжил голос с другого конца линии. – Вы звоните из лагеря перевоспитания Департамента автотранспорта. Это место предназначено для тех, кто нарушил законы, правила или нормы поведения, и было принято решение о необходимости официального вмешательства. Согласно нашим данным, вас рекомендовал для перевоспитания ваш отец.

– Мой отец мертв! – выкрикнула Джилл.

– Согласно информации на моем экране – нет. И даже если бы вас задержали по ошибке, Автоинспекция вне нашей юрисдикции.

– Это похищение! – настаивала Джилл.

– Мы часто слышим подобные заявления. Я понимаю ваше разочарование, мисс Уайлдинг, но уверяю вас, ваше задержание обосновано. Всего доброго.

Диспетчер повесила трубку.

– Звони маме! – предложил Дэнни. – Нет! Звони бабушке! Или дяде Исааку! Или…

Из здания, расположенного позади Джилл, к ним шел мужчина. Дэнни заметил, что за ним осталась приоткрытая массивная металлическая дверь, а за ней – что-то похожее на клетку. Клетку, заполненную голыми людьми. Его сердце заколотилось так сильно, что, казалось, готово было выскочить из груди. Страх, который до этого был смутным и далеким, теперь ударил в полную силу. Дэнни машинально придвинулся ближе к сестре. Мужчина подошел ближе. Теперь они могли разглядеть его лицо. На нем была неуместная, почти неестественная улыбка, которая никак не гармонировала с холодным выражением глаз. Костюм, в который он был одет, выглядел дорогим, но сидел нелепо: ткань обтягивала мускулистую, почти гипертрофированно накачанную фигуру. Дэнни с трудом отвел взгляд от странной дисгармонии, но тут понял, что именно его смущало. У мужчины были слишком короткие руки: они заканчивались чуть ниже груди, не дотягивая до пояса.

Джилл снова начала набирать номер на телефоне. Однако мужчина молниеносным движением выхватил телефон из ее рук.

– Никаких звонков, – сухо бросил он.

Он с силой швырнул телефон на асфальт и наступил на него тяжелым ботинком, раздавив остатки корпуса.

– Эй! – закричала Джилл, сделав шаг вперед. – Ты не можешь так делать!

– Могу. И делаю.

– Это мой телефон! Ты должен купить мне новый!

– Я никому здесь ничего не должен, – произнес он спокойно, наклонив голову так, что его глаза встретились с глазами Джилл. – Пока ты в этом лагере перевоспитания, тебе ничего не принадлежит. Все, что у тебя есть, принадлежит нам. Ты – наша.

Дэнни, не сдерживая кипящий внутри гнев, набросился на мужчину:

– Мы вам не принадлежим! Это незаконно! Вы не можете нас здесь держать! Я даже не понимаю, за что мы тут оказались!

– Вы, – сказал мужчина, указывая на Дэнни, – отказались принять любезное предложение ДТС и отклонили предоставление бесплатного автомобиля. Тем самым вы нарушили правила, которые являются основой вашей должным образом выданной лицензии.

Он медленно повернулся к Джилл.

– А вы, – продолжил он, – неоднократно демонстрировали поведение, несовместимое с условиями использования транспортных средств. В частности, вы обслуживали мужчину за рулем, рискуя тем самым вызвать аварию. Вы прекрасно знаете, водитель не может быть полностью сосредоточен на дороге, если он эякулирует вам в рот.

Дэнни не хотел это слушать. Лицо Джилл залилось краской. Ее взгляд был направлен вниз, она отвернулась, пытаясь скрыть свое унижение.

– За ваши действия, – завершил мужчина, усмехнувшись своей холодной, почти механической улыбкой, – вы оба были направлены сюда для перевоспитания. Теперь вы находитесь под моей опекой.

Он шагнул ближе, нависая над ними, и добавил с ядовитой усмешкой:

– Если у вас есть хоть малейшая надежда на светлое будущее – скажем, на поступление в университет или возвращение к нормальной жизни, – вам лучше делать все, что я скажу.

Дэнни мельком взглянул на открытую дверь. Изнутри слышались слабые стоны и плач. В клетке, видневшейся через проем, голые люди едва шевелились. Мужчина повел их по центру улицы, подталкивая в спины своими короткими руками. Дэнни подумал о побеге, но тут же отбросил эту идею. Даже если бы он попытался скрыться, как сообщить об этом Джилл? И как он мог бросить сестру здесь одну? К тому же место было обнесено высокой бетонной стеной. Как преодолеть такую преграду?

Они подошли к меньшему по размеру бетонному зданию. Когда они приблизились, дверь открылась, и изнутри вышла фигура. Дэнни сперва подумал, что это женщина: фигура и одежда были женскими. Но, подняв взгляд выше, он увидел, что над изящной шеей возвышалась грубая, словно вылепленная из камня, голова с чертами, напоминающими Рондо Хэттона[368]368
  Рондо Хэттон (22 апреля 1894, Хейгерстаун, Мэриленд – 2 февраля 1946, Беверли-Хиллз, Калифорния) – американский солдат, журналист и киноактер. Заболевание акромегалия, проявившееся в зрелом возрасте, изуродовало его лицо, из-за чего он получил прозвище «самый уродливый киноактер».


[Закрыть]: лысая, массивная, уродливая. Дэнни быстро отвел взгляд.

Фигура махнула им рукой, приглашая внутрь, и скрылась за дверью. Мужчина за их спинами снова толкнул их вперед.

Внутри коридор оказался коротким, а в конце его была комната с ярким освещением. Пол из белого кафеля слегка наклонялся к центру, где находился сток. Стены по бокам были оборудованы кандалами. В глубине комнаты находился длинный черный стол, на котором стоял компьютер и несколько старомодных на вид инструментов. Женская фигура с уродливой головой что-то набирала на клавиатуре компьютера. Затем она потянулась к устройству, напоминающему клеевой пистолет, и вставила его шнур в розетку. Мужчина, приведший их сюда, остановился перед ними, улыбаясь. Выражение его лица внушало ужас.

– Вам необходимо нанести номер водительского удостоверения для идентификации, – тихо сказал он. – Выбор его расположения за вами. Можете либо закатать правый рукав и обнажить предплечье, либо спустить штаны и обнажить ягодицы.

Дэнни и Джилл переглянулись, увидели страх в глазах друг друга, а затем молча закатали рукава. Женщина с уродливой головой сделала шаг вперед, держа устройство в руках. Ее голос оказался неожиданно пронзительным:

– Это не причинит никакого вреда! Только чуточку боли!

Глава 26

Тодд сидел за компьютером, набирая текст, и уже почти дошел до середины главы, в которой, как ему казалось, не было никакого смысла, когда узнал новость. Его роман «Сквозь пропасть» попал в список бестселлеров «Америки Сегодня». Правда, это был лишь расширенный онлайн-список, а не топ-10, который публиковали в печатной версии газеты. И все же книга там была, пусть и на 98-м месте.

Сразу после звонка от агента, который сообщил радостную новость, позвонил издатель. Но это была не Кайла, его редактор. Звонила сама президент издательства, чтобы поздравить его лично.

Час спустя телефон зазвонил снова. Это была Кайла:

– Привет, Тодд! Поздравляю!

– Спасибо, – ответил он настороженно.

Она сразу перешла к делу:

– У меня есть идея, как мы можем этим воспользоваться.

Тодд напрягся:

– Да? И какая же?

– Я знаю одну писательницу-фрилансера – Аланис Малага. Мы с ней давние подруги. Она писала рецензии на книги для «Лос-Анджелес Таймс», «Нью-Йорк Таймс» и многих других изданий…

– Хочешь, чтобы она написала рецензию на мою книгу?

– Слишком поздно. Книга уже вышла. Но я хотела сказать, что она специализируется на профилях – пишет статьи о знаменитостях, политиках… На прошлой неделе, например, сделала материал для «Америки Сегодня» о конгрессмене из Индианы. Думаю, она сможет написать колонку и о тебе.

Она сделала паузу, чтобы дать ему переварить информацию, и добавила:

– Она прекрасно разбирается в литературе, умеет работать с личными историями, у нее есть связи в редакции… А ты теперь в их списке бестселлеров! Это идеальная возможность. Я уверена, что читатели клюнут. А это уже уровень национальной известности.

– Звучит неплохо, – признал Тодд.

– Отлично! Я рада, что ты так думаешь, потому что я уже договорилась с ней. Она напишет тебе на почту – пришлет несколько вопросов сегодня или завтра.

– Ладно.

– Ах да, еще кое-что. Мне тут птичка на хвосте принесла, что твоя прабабушка пережила холокост.

Тодд замер.

– Как я могла об этом не знать? Это же идеальный крючок для статьи! Особенно для твоего профиля. Мы могли бы…

Он молча нажал на кнопку завершения вызова, прервав Кайлу на полуслове. Кто, черт возьми, мог рассказать ей? И почему она вдруг заговорила об этом? В сотый раз за последние дни он вспомнил о своих водительских правах.

341579.

Мог ли кто-то из Департамента автотранспорта рассказать ей о его семейной истории? Этот номер явно был неслучайным. Хотя Тодд сомневался, что такая организация, как Департамент автотранспорта, могла владеть подобной личной информацией, у него закралось подозрение, что она знает о нем все.

Телефон снова зазвонил. Он собрался с силами, готовясь к очередному разговору с агентом, но, к его удивлению, это оказалась Беверли. Она говорила торопливо, будто боясь, что он повесит трубку.

– Привет, Тодд. Розита дома? Я хочу извиниться за вчерашний вечер. Думаю, я немного перебрала с выпивкой. И, учитывая все, что сейчас происходит, возможно, я немного перегнула палку.

– Розита на работе, – ответил он спокойно. – Не волнуйся об этом. Мы оба все понимаем. Кстати, кажется, она собиралась позвонить тебе сегодня.

– Мне нужно извиниться и перед тобой, – продолжила она. – Хорхе так долго нет, и никто не знает, где он. А потом я читаю все эти ужасные истории в интернете. И тут звонит какая-то девчонка, говорит, что трахается с ним, а он собирается меня бросить… А вы с Розитой рассказываете про людей, которые возвращаются из этого лагеря с промытыми мозгами или травмированные…

– Я не виню тебя. Ты имела полное право разозлиться. Это наша ошибка, что мы не сказали тебе раньше. Прости.

– Так что теперь делать? Ты знаешь, где находится этот лагерь?

– В том-то и дело. Они не могли мне ничего сказать. Но у меня есть знакомый полицейский. Его недавно перевели в ДТС. Правда, от него давно не было вестей, но он должен был разобраться с этим для меня.

– Ты собираешься поговорить с ним еще раз?

– Сегодня, – пообещал Тодд.

– Дай знать, что ты выяснишь. И скажи Розите, что я звонила. Передай, что мне очень жаль.

– Как только она вернется домой. И я попрошу ее позвонить тебе, если она еще этого не сделала.

– Вы хорошие ребята. Спасибо. – В наступившей паузе Тодд почти услышал ее улыбку. – Неважно, что говорит Хорхе. Я очень вам благодарна.

Закончив разговор с Беверли, Тодд нашел в почте электронное письмо с номером Джима Бриггса. Его все еще тревожила мысль, что телефон полицейского может прослушиваться, но ситуация стала настолько серьезной, что оставалось только рискнуть. Возможно, подумал он, они смогут договориться о личной встрече.

Джим ответил после второго гудка. Тодд говорил осторожно, избегая прямых вопросов, но сумел выяснить, что лейтенант сегодня не на дежурстве. Придерживаясь нарочито небрежного тона – достаточного, чтобы не вызвать подозрений, – он предложил встретиться и все обсудить.

Они договорились о нейтральном месте: Фихтнер-парк, недалеко от библиотеки и полицейского участка, но достаточно далеко от офиса ДТС, чтобы не привлекать внимания. Через полчаса Тодд ждал на узкой парковке у бейсбольного стадиона. Спустя несколько минут появилась белая машина. Она напоминала полицейский автомобиль, если бы не герб Департамента автотранспорта на водительской двери. Когда Джим вышел из машины, Тодд подошел к нему, чтобы поприветствовать.

– Тодд, – кивнул тот.

Это был уже не тот уверенный и профессиональный офицер, который когда-то рассказывал ему о закулисье полицейской работы и помогал проверять достоверность деталей романа. Перед ним стоял человек-призрак. Джим заметно похудел, его лицо осунулось, кожа побледнела, а под глазами залегли тени. Щетина на подбородке явно была недельной давности.

– Спасибо, что встретился со мной, – сказал Тодд.

Он пытался не пялиться, но ничего не мог с собой поделать – перемена в этом человеке была слишком разительной. Он знал, о чем хотел поговорить, даже продумал, с чего начнет, пока ждал. Но теперь, когда момент настал, слова застряли в горле.

Джим сам снял напряжение:

– Все еще хуже, чем я думал. Автоинспекция.

Он достал из нагрудного кармана помятую сигарету и прикурил ее дешевой зажигалкой Bic. Тодд даже не знал, что Джим курит.

– Мне никогда не нравился департамент, ни как обычному гражданину, ни как полицейскому, – начал Джим, – но теперь, когда я оказался в чреве зверя…

Он покачал головой и сделал длинную затяжку.

– А ты не можешь перевестись обратно? – спросил Тодд.

Джим криво усмехнулся:

– Так не бывает.

– Так что, ты типа нянька? Или охранник? Не понимаю, зачем ты там. Не похоже, что в Автоинспекции нужен лейтенант полиции с твоими навыками.

– Меня перевели, потому что им нужен кто-то, кто мог бы помочь выследить тех, кого они называют отступниками. – Джим замолчал, будто подбирая слова. – Тех людей, которые в итоге погибли в огне.

Он опустил взгляд, затянулся снова, потом добавил тихо:

– Тех людей, которые сгорели заживо.

Между ними пролетела пчела, и Джим подпрыгнул. Он попытался рассмеяться, но смех прозвучал вымученно. Его взгляд все еще следил за пчелой, когда она приземлилась на лист соседнего куста.

Теперь разговор подошел к тому, ради чего Тодд настоял на встрече. Он огляделся, чтобы убедиться, что поблизости никого нет:

– Как ты думаешь, Автоинспекция имеет к этому отношение?

Джим понизил голос:

– Они были убиты кем-то из ДТС. Я не могу этого доказать, но я это знаю.

– Ты же коп. Разве ты не можешь это расследовать?

– Я их коп.

– Ты можешь рассказать об этом другим копам. Тем, с кем ты раньше работал. Они ведь не могут просто убивать людей и оставаться безнаказанными!

– Официально это был несчастный случай.

– И все?

– Все.

– А если обратиться к прессе? Анонимно? – Тодду вдруг пришла в голову идея: – Или я могу обратиться к прессе!

– Нет! – резко перебил его Джим.

– Ты думаешь…

– Они знают, что я знаю тебя. Это не пойдет на пользу никому из нас. И, кстати, твой шурин? Я точно не знаю, где он. Но я слышал кое-что о том лагере. Не очень хорошие слухи.

Тот лагерь. Концлагерь.

341579. Никогда больше такой ужас не должен повториться.

По мнению Тодда, все складывалось плохо. Когда он был ребенком, фраза «Никогда больше» казалась ему преувеличенной реакцией, вызванной страхами, которые должны были остаться в прошлом, в одном историческом эпизоде. Но взгляды и события последних лет заставили его задуматься: возможно, история действительно может повториться. Теперь вечная бдительность представлялась ему не пустым лозунгом, а насущной необходимостью. А «Никогда больше» стало не просто словами – это был доблестный призыв к борьбе с реальностью, которая уже наступила.

341579.

– Я дам тебе тот же совет, что давал другим людям, с которыми сталкивался, – сказал Джим. – Держись как можно дальше от ДТС. Продлевай права, когда нужно, плати ежегодно за регистрацию – и все. Ни контактов, ни вопросов. Это место токсично. Оно…

– Зло? – предположил Тодд.

Джим посмотрел на него тревожным взглядом:

– Да. Это так.

На мгновение между ними повисла тишина.

– Что там происходит? – наконец спросил Тодд.

– Они похищают людей и отправляют их в тренировочные лагеря, чтобы «трудоустроить». Проводят безумные тесты, а тех, кто уже не нужен – бывших сотрудников, искалеченных или изуродованных, – просто убивают. Ты понимаешь? Они убивают. И это не сюжет для книги. Это реальная жизнь. Реальная жизнь, – повторил Джим. – Именно поэтому я согласился встретиться с тобой. Именно поэтому я говорю: не просто будь осторожен, а держись как можно дальше от этой конторы.

– Но им это сойдет с рук? Как такое возможно?!

– Они могут это делать. И будут делать. Уже давно делают. – Джим глубоко вздохнул и наклонился ближе: – Но у меня есть идея. Не говори ничего, – быстро добавил он, подняв ладонь, чтобы остановить возражения Тодда. – Никогда не поднимай эту тему, никому не рассказывай, забудь, что ты вообще это слышал.

По изможденному виду и озабоченному выражению лица лейтенанта Тодд понял, как тяжело дались ему эти слова, и кивнул в знак признательности.

– Нам, наверное, не стоит больше встречаться, – сказал Джим. – Не звони и не пиши мне. Знаю, звучит параноидально, но учти: все мои сообщения отслеживаются. Если я найду что-нибудь конкретное о твоем шурине, я дам знать… как-нибудь.

– Хорошо. И спасибо.

Джим кивнул, открыл дверь своей машины и сел внутрь. Тодд, чуть поколебавшись, начал махать ему рукой на прощание.

И тут произошло нечто неожиданное.

Как будто изнутри на окна машины выплеснули черную краску. В считаные секунды окна покрылись черной, пульсирующей массой. Тодд сделал шаг вперед и внезапно понял, что видит: это были пчелы. Тысячи, жужжащие и ползающие, полностью облепившие машину изнутри.

Он замер на секунду, прежде чем броситься вперед. К счастью, дверь машины еще не была заперта, и Тодд резко распахнул ее. Он ожидал, что пчелы ринутся наружу, но этого не случилось. Лишь несколько ленивых насекомых вылетели из салона, остальные остались на месте.

Заглянув внутрь, Тодд замер от ужаса: Джим был поглощен пчелами. Они покрывали его таким толстым слоем, что от человека остались лишь едва различимые очертания. Лейтенант кричал, но его крики тонули в гудении роя.

Тодд отпрыгнул назад, озираясь. На краю лужайки он заметил сломанную ветку. Она была короткой, около двух футов длиной, но подойдет. Схватив ее, он вернулся к машине и начал смахивать пчел с Джима, готовый в любую секунду броситься наутек, если рой нападет на него.

Но пчелы почему-то не реагировали. Они казались странно послушными. Тодд смахивал их одну за другой, пока не стало видно лицо Джима. Его глаза были закрыты, он потерял сознание. Многие пчелы были мертвы, остальные едва двигались. Осторожно, стараясь не задеть гудящих насекомых, Тодд просунул руки под плечи Джима и вытащил его из машины. Вес безжизненного тела оказался неподъемным. Тодд с трудом дотащил его до бордюра, прислонил к нему и тут же вызвал службу спасения.

Несколько случайных пчел продолжали кружить в воздухе, цепляясь за одежду и волосы Джима, но большинство остались в машине. Захлопнув дверь, Тодд объяснял диспетчеру, где он находится и что произошло.

«Откуда взялись пчелы?» – думал он, глядя на неподвижное тело Джима. Они были в машине все это время? Как попали туда? Почему напали именно сейчас? Но, по крайней мере, они оставались внутри. Это значит, тому, кто займется расследованием, будет с чем работать.

Джим дышал, но его лицо было красным, окровавленным и распухшим. Руки выглядели так же. Его одежда – рубашка и брюки – были в дырах. Тодд смотрел на него, пытаясь понять, что делать. Искусственное дыхание не требовалось, но стоило ли предпринять что-то еще? Его инстинкт подсказывал легонько похлопать Джима по щекам, как он будил Розиту. Но вид крови, опухшей кожи и разорванной одежды убедил его, что это плохая идея.