Текст книги "Современный зарубежный детектив-13. Компиляция (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дженнифер Линн Барнс,Майкл Коннелли,Бентли Литтл,Джо Лансдейл,Донато Карризи,Сюсукэ Митио,Питер Боланд,Джек Тодд,Лора Перселл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 335 страниц)

Глава 17

Семейным автомобилем, естественно, оказался «Мерседес» – огромный внедорожник. Когда дядя проехал ворота охраны и начал подниматься по длинной извилистой дороге к загородному клубу «Нортерн Ридж», в голове у меня крутились только две вещи: непрекращавшийся монолог Джона Дэвида о том, как мы сможем защититься в случае зомби-апокалипсиса, и имя Томаса Мейсона.

Я всегда думала, что Сойер Томас – это игра слов, Том Сойер наоборот. Мне почему-то и в голову не приходило, что родись я мальчиком, мама назвала бы меня в честь кого-то.

Например, в честь биологического отца.

«Ты спешишь с выводами, – сказала я себе. – Это же не Олимпийские игры. Перестань».

– Джон Дэвид, если ты помнешь этот блейзер, я вздерну тебя за ногти на ногах. – Тетя Оливия на переднем сиденье проверяла помаду, глядя в карманное зеркальце. – И какое у нас правило о зомби на время бранчей?

Телефон Лили, лежавший на сиденье между нами, завибрировал. Я покосилась на него. Кузина тут же накрыла экран рукой, но недостаточно быстро.

«Секреты на моей коже». Не веря своим глазам, я посмотрела на нее. Серьезно?

Лили избегала встречаться со мной взглядом. Ее отец свернул на кольцевую дорогу и остановился под навесом кремового цвета. Я заметила стойку парковщиков, но даже не подумала смотреть на служащих. Лили разочаровала меня – она по-прежнему выкладывала посты в блог, из-за которого ее шантажировали, – и, возможно, из-за этого я распахнула дверь чуть сильнее, чем это было необходимо.

И только тогда увидела парковщика.

В свое оправдание могу сказать, что я не привыкла к тому, чтобы люди открывали передо мной дверцу машины, и он всего лишь тяжело охнул, когда она ударила его в живот.

Я вылезла из машины и взяла его за руку, чтобы удержать от падения.

– Ты в порядке?

Ореховые глаза парня смотрели прямо на меня.

– Жить буду.

С тех пор как я попала в Мир Дебютанток, мне впервые довелось услышать, чтобы кто-то говорил с акцентом, подобным моему. И хотя сейчас на нем была белая футболка поло с вышитыми инициалами клуба, что-то подсказывало мне, что он так же обожал носить поло, как я – сарафаны персикового цвета.

– Ник. – Рядом с парнем появился мужчина в точно такой же футболке и положил руку ему на плечо. – Место Джи-шестнадцать.

– Сюда, дорогая. – Тетя Оливия подтолкнула меня к зданию.

Вскоре я оказалась в вестибюле с потолками высотой не меньше десяти метров, который переходил в длинный коридор.

Я решила идти рядом с Лили, чтобы меня больше не толкали вперед, как заблудившуюся овечку.

Возможно, кузина хотела предвосхитить мои комментарии по поводу публикации в блоге, потому что она заговорила первой.

– И много парковщиков ты сделала инвалидами за последнее время? – прошептала она, когда мы шли по коридору.

– А ты успела много откровенных фоток выложить? – прошептала я в ответ.

Стоит отдать должное Лили, она не стала отнекиваться.

– Знаю. Я все понимаю. Там автопостинг. Мне нужно отключить его. – Она замолчала, когда к нам вышел метрдотель, чтобы поприветствовать ее родителей, а потом приглушенным голосом продолжила: – Не забудь: на бранче начинай с самой дальней вилки и двигайся по направлению к тарелке.

Бранч состоял из четырех блюд. Мы дождались прихода Лилиан и только тогда заняли места за столиком с видом на большой, ослепительно сверкающий бассейн. Джон Дэвид взял на себя смелость провести для меня большую экскурсию. Салат-бар был расположен в Зале для завтраков, завтраки подавали в Дубовом зале, ланч и мясо – в Ясеневом зале, а десерт – в Большом зале.

Меня так и подмывало перейти сразу к десерту. Отчасти потому, что я предпочитала придерживаться приоритетов, а отчасти потому, что Бун Мейсон в это самое время выкладывал на стеклянное блюдо печенье, миниатюрные пирожные, мусс и крем-брюле.

Если Бун здесь, какова вероятность, что его отец тоже где-то поблизости?

– Сначала салаты, – мрачно напомнил мне Джон Дэвид. – И мы можем говорить о зомби, только если они следят за своими манерами.

Когда я оглянулась на Большой зал, Буна, как и его огромной тарелки с десертами, уже не было. Мне потребовалось два раза сменить блюдо, чтобы найти предлог отправиться на его поиски. Я кротко извинилась и направилась в дамскую комнату, а по пути заглянула в зал с десертами. Поскольку Бун до сих пор не попался мне, я решила попытать счастья за аркой на противоположной стороне зала. Там пряталась еще одна зона отдыха, чуть меньше по размерам, чем бальный зал, в котором в данный момент наслаждалась всеобщим вниманием бабушка.

Бун сидел в компании четырех взрослых и двух пустых стульев за столиком с видом на поле для гольфа. Я узнала сенатора и его жену. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что вторая пара – родители Буна. У его матери были темно-каштановые волосы с едва заметным рыжеватым отливом, напомнившим мне о том, что у них с Кэмпбелл общая ДНК.

«Отлично, – думала я. – Половина людей из моего и без того короткого списка «Кто твой папочка?» приходятся родственниками девчонки, которую я помогаю удерживать в плену». Возможно, я бы и дальше порассуждала на эту тему, если бы не отец Буна. Томас Мейсон совсем не походил на себя с фотографии Кавалеров. Он сильно постарел и приобрел черты, которые совсем не вязались с его юношеским лицом. У него были песочного цвета волосы, на пару тонов светлее моих, и такой загар, который, как я подозревала, был связан не столько с пребыванием на солнце, сколько с генетикой.

– Дамская комната в той стороне.

Я едва услышала Лили, которая вдруг появилась рядом. Я понимала, что беззастенчиво пялюсь, но ничего не могла с собой поделать. За тем столом сидели двое из моего списка в четыре пункта. Наверное, они годами сидели вот так по воскресеньям за одним и тем же столом, их дети вместе росли, поедая восхитительные, словно с картинки, десерты.

– Сойер. – Лили схватила меня за локоть, и не успела я опомниться, как она потащила меня обратно в Большой зал, потом в длинный коридор, и мы оказались в дамской комнате. Я еще никогда не видела, чтобы в туалетах было столько мебели.

Я плюхнулась на одну из кушеток (наверное, это так называется).

– Тебе вообще знакомо выражение «не привлекать к себе внимания»? – спросила Лили. – Может, тебе просто повесить на себя неоновую табличку с надписью: «Темная личность»?

Я пыталась найти хоть что-то – может, схожие черты или подсказку от внутреннего голоса. Но для Лили я просто в открытую таращилась на семью похищенной ею девчонки.

Девчонки, которую я очень профессионально привязала к стулу.

– Ты преувеличиваешь. – Я поднялась на ноги и осмотрела уборную. За зоной отдыха висело зеркало и располагался ряд сверкающих гранитных раковин, а в стороне от них располагались туалетные кабинки.

Все они были пусты.

Убедившись, что теперь мы можем смело говорить, я повернулась к Лили.

– Если ты хочешь найти что-нибудь на Кэмпбелл, тебе нужно перестать быть настолько…

– …вежливой? – спокойным голосом подсказала Лили. – Настолько тактичной? Настолько законопослушной?

Я мужественно воздержалась от комментария о том, что про законопослушность в данном случае лучше не упоминать.

– Думай! – сказала я. – Если бы ты была компроматом на Кэмпбелл Эймс, где бы тебя спрятали?

Лили закрыла глаза. У меня было такое чувство, что она сейчас мысленно считала до десяти и, возможно, раздумывала, не придушить ли меня. Но когда ее глаза открылись, в них появился яркий блеск.

– Если бы я была… тем самым… то должна находиться в шкафчике Кэмпбелл.

Нам пришлось ждать еще две смены блюд, чтобы приступить к осуществлению плана. Шкафчик, о котором говорила Лили, находился в женской раздевалке. Похоже, Кэмпбелл играла в гольф.

Вот уж чего я не ожидала.

– Еще когда мы были детьми, она каждый год выигрывала Молодежный клубный чемпионат, – рассказывала Лили, пока выискивала нужный номер, постукивая ухоженными ноготками по шкафчикам. – Однажды я почти победила ее, но она сжульничала.

– Как можно сжульничать в гольфе?

Лили остановилась перед одним из шкафчиков.

– Ты можешь соврать про свой счет. – Она сжала в ладони металлический замок. – Будем надеяться, что комбинация та же, какой Кэм пользовалась еще в средней школе.

Лили пробовала открыть замок три раза. После третьей неудачной попытки я подумала, что она вот-вот разразится проклятиями.

– Отойди, – велела я.

Конечно, мне совсем не хотелось подкреплять убежденность Лили в том, что детство, проведенное вдали от роскоши, по умолчанию делает человека преступником, но я с девяти лет знала, как взломать простой кодовый замок.

– Попрошу заметить, – сказала я, – что я научилась взламывать замки не потому, что жила в бедном районе, а потому, что была очень странным ребенком с очень странными интересами.

Замок, щелкнув, открылся.

– Впечатляет! – Лили впервые на моей памяти злорадно улыбнулась.

Сдержанно улыбнувшись в ответ, я начала рыться в содержимом шкафчика Кэмпбелл. Туфли для гольфа, дезодорант, косметичка, забитая косметикой, косметичка с тампонами, два спортивных лифчика, стринги и…

– «Оксикодон»[13]13
  Рецептурный обезболивающий препарат на опиоидах, который представляет значительный риск развития наркотической зависимости.


[Закрыть]. – Я посмотрела на Лили, потом снова на пузырек с таблетками. – Они у нее легально, выписаны на ее имя.

Но помимо оксикодона я нашла еще два флакона с лекарствами.

– «Ативан»[14]14
  Торговое название лоразепама.


[Закрыть], – прочитала я название второго. – И мультивитамины.

Как и окси, ативан был выписан на имя Кэмпбелл.

– Ативан используют для лечения тревожности, – объяснила Лили и повернула свой телефон, чтобы я прочитала описание, которое она открыла. – Вот уж никогда бы не подумала, что у Кэмпбелл с этим проблемы.

– Откуда тебе знать? – Я ощутила укол вины, и куда более сильный, чем когда привязывала Кэмпбелл к стулу. Если кто-то вел грязную игру, я отвечала ему тем же. Таков закон джунглей. Но даже жадные до власти сплетницы заслуживают хотя бы немного уважения к личной жизни.

Я не собиралась шантажировать кого-либо – кого бы то ни было – состоянием психического здоровья.

Чтобы отвлечь Лили, я взяла витамины. Они были безрецептурными и – ничего удивительного – дорогой марки. Я отвинтила крышку и заглянула внутрь, чтобы убедиться, что витамины для богатых людей ничем не отличаются от витаминов дешевых брендов. Так оно и было, но в тот момент не это стало самым большим открытием.

Я передала открытый пузырек Лили, чтобы она тоже посмотрела. Таблетки были белыми, но, когда я встряхнула их, между ними блеснуло что-то серебристое.

– Что это? – спросила Лили.

– Есть только один способ это выяснить.

Я выудила из пузырька металлический предмет. Он был в форме сердца и размером где-то между пятицентовой монетой и четвертаком.

– Шарм? – догадалась Лили. – Какая прелесть. Я смогу шантажировать Кэмпбелл, угрожая выдать ее слабость к браслетам с подвесками. Несомненно, это погубит ее.

Я помахала сердечком перед лицом Лили.

– Это не шарм, а жетон. – Моя соседка теряла кошку по нескольку раз на неделе. Я знала, о чем говорила. – Готова поспорить, что раньше он висел на ошейнике. – Я постучала пальцем по гравировке. – Имя. Номер телефона.

– Софи, – прочитала Лили. – Это имя хозяина или питомца?

– Главный вопрос в том, – ответила я, – почему Кэмпбелл прячет жетон питомца среди витаминов в своем шкафчике в гольф-клубе.

Я услышала, как через несколько рядов слева от нас открылась дверь. Быстро схватив из шкафчика последнее, что осталось – простой белый конверт, – я захлопнула дверцу и защелкнула замок как раз в тот момент, когда из-за угла вышла женщина.

– Лили! – Грир Уотерс первой поприветствовала кузину, чересчур широко улыбнувшись нам. – Я и не знала, что ты сегодня решила поиграть в гольф. Мама присоединится к тебе?

У Грир в руке была теннисная ракетка. Но складывалось ощущение, что она держит оружие.

– Я просто показывала Сойер раздевалку, – легко соврала Лили. – Она никогда не играла в теннис. Или в гольф.

На самом деле я играла в теннис – и ела бранчи, – но решила не перечить утверждению Лили, от которого Грир пришла в ужас.

– Ох, бедняжка! – тут же воскликнула она. – Но я уверена, что твоя бабушка сможет устроить несколько частных уроков.

– Мне больше по душе фехтование. – Я не смогла удержаться и наобум выбрала малоизвестный вид спорта. – Или верховая езда. А может, и бадминтон…

Лили толкнула меня локтем, и я подавила желание добавить яхтенный спорт. Нам удалось отвлечь мачеху Сэди-Грэйс, и та не обратила внимания, что стояли мы совсем не у шкафчика Лили. Я по-прежнему сжимала в левой руке конверт, а в правой – жетон.

Сейчас самое время делать ноги.

– Нам пора возвращаться, – сказала Лили. – Я обещала бабушке, что мы недолго.

Одно лишь упоминание Лилиан Тафт что-то сотворило с Грир. Она стала похожа на собаку, учуявшую стейк. «Ирландский сеттер, – думала я, глядя на ее волосы. – Лучший представитель породы, отчаянно стремящийся стать лучшим на выставке».

– Передайте от меня привет. И поблагодарите за помощь вчера.

Я сомневалась, что Лилиан считала себя помощницей на аукционе.

– Обязательно, – ответила я, протиснувшись мимо Грир к выходу.

Я придержала дверь для Лили и почти вышла из раздевалки, когда мачеха Сэди-Грэйс вдруг снова оказалась рядом. Еще секунду назад она стояла у шкафчиков, а теперь ее рука уже лежала на моем плече.

– Сойер, – тихим серьезным тоном обратилась ко мне Грир. – Вернувшись вчера домой, я подумала, что, возможно, была немного резка, когда ты спросила о своей матери. Так вот, можешь спрашивать меня о чем угодно.

Люди обычно крайне предсказуемы. Они не поворачиваются на сто восемьдесят градусов просто так.

– И вообще, – продолжала Грир, – если у тебя есть вопросы, я не советую задавать их кому-нибудь еще. После отъезда твоей матери страсти не сразу утихли. Уверена, ты понимаешь. Есть вещи, о которых просто не принято говорить в приличном обществе.

Я выдавила из себя улыбку, такую же фальшивую, как и у нее:

– Конечно.

Глава 18

После бранча я сразу позвонила по номеру, указанному на жетоне, но он больше не обслуживался. С компроматом нам не очень повезло, однако я в свое время увлекалась просмотром игр в профессиональный покер, а Лили воспитывалась в мире, где правили этикет и фальшь.

Мы обе умели блефовать.

Только через несколько часов нам удалось «пойти подышать свежим воздухом» – то есть навестить нашу пленницу. Когда мы пришли, Сэди-Грэйс уже была там. С блендером под мышкой.

– Кэмпбелл говорит, что больше не хочет капустный сок.

Я считала, что Кэмпбелл не в том положении, чтобы раздавать приказы, но, видимо, Сэди-Грэйс только и делала, что исполняла чьи-нибудь распоряжения.

– Пойдемте послушаем, что еще хочет сказать нам Кэмпбелл, – предложила я.

Я открыла дверь в домик у бассейна и поставила стул напротив пленницы.

Перевернув его спинкой вперед, я уселась, расставив ноги.

– У меня тут кое-что есть, и, похоже, это принадлежит тебе. – Сначала я вытащила жетон. На ее лице что-то мелькнуло, но так быстро, что я не успела распознать. Поэтому я продолжила: – Странно хранить такие штуки в пузырьке с витаминами.

– Вы взломали мой шкафчик в клубе? – Кэмпбелл призадумалась, а потом презрительно усмехнулась. – И как мне теперь быть, учитывая важнейшие сведения, которые вы, несомненно, получили?

Когда дело касалось сарказма, Кэмпбелл была на две головы впереди Лили.

– Да, теперь вы знаете, какими тампонами я пользуюсь… – притворно улыбнувшись, сказала Кэмпбелл. – Стыд и срам!

Можно по-разному блефовать, но и выдать себя тоже можно по-разному. По этому маленькому представлению я догадалась, что Кэмпбелл стремилась отвлечь наше внимание от главного.

– Я звонила по номеру на жетоне.

Вот оно! Это выражение на ее лице в этот раз исчезло не так быстро. Пока я не знала, что означал жетон для Кэмпбелл, но получила подтверждение того, что он ей важен и что ей неизвестно про отключенный номер.

Воспользовавшись моментом, я достала из кармана конверт, в который, конечно, уже заглянула, но позволила Кэмпбелл подумать, что открываю его впервые.

– Не письмо, – заметила я, вытряхнув содержимое конверта на ладонь. – Это вообще не бумага.

Я помахала выпавшим предметом.

– Это ключ.

Кэмпбелл перебросила волосы через плечо.

– А вон та прима-балерина сказала, что я по горло сыта капустным соком? Забудьте про долбаную диету. – Она обнажила зубы. – Если вы не хотите, чтобы я умерла с голоду, то принесите мне бургер.

– Ты же терпеть не можешь гамбургеры, – выпалила Лили.

– И тебя тоже, – парировала пленница. – Но мне очень понравится разоблачить тебя и поведать всем о том, какой маленькой развратной кошечкой ты на самом деле являешься. Правда же, Лили, на твоем месте я бы больше беспокоилась не о том, что подумают наши ровесники, а о том, что скажут взрослые. Твоя мама. Твоя бабушка. Смогут ли они после такого выйти в люди с высоко поднятой головой?

– Когда-то мы были подругами. – Лили не сводила глаз с Кэмпбелл. – Ты вообще помнишь это?

– О, милая моя… – Кэмпбелл мастерски умела изображать сочувствие. – У меня нет друзей. Есть только те, кто еще пригодится, и те, кто стал ненужным.

Нетрудно было додумать продолжение: «Догадайся с первой попытки, к какой категории относишься ты».

Я не спеша встала со стула. Кэмпбелл хотела, чтобы мы считали, будто этот раунд остался за ней, но я получила несколько очков. Пусть у нас пока не было на нее никакого компромата, но я убедилась, что у Кэмпбелл действительно имелся секрет.

А возможно, и не один.

Выйдя из домика у бассейна, Лили сразу же направилась в особняк. Я последовала за ней, а Сэди-Грэйс – за мной. Лили, не говоря ни слова, протиснулась сквозь толстую пластиковую завесу, закрывавшую один из дверных проемов, и начала подниматься по деревянной лестнице.

На втором этаже ремонт не делали. Оформлением интерьера явно занималась тетя Оливия – он был почти такой же, как в доме, где она выросла. Лили остановилась в дверях спальни – своей, как я предположила. После долгого и мучительного молчания она подошла к огромной кровати, сунула руку под матрас и достала планшет.

– Я никогда не захожу в блог через компьютер, – тихо сказала кузина. – Безопаснее использовать то, что можно спрятать.

Интересно, чем еще она пользовалась для «Секретов»? Камерой? Штативом? Простынями из египетского хлопка?

– Ты должна отключить автопостинг, – сказала я. – Заканчивай с этим.

Лили опустила голову. Я не могла видеть ее лицо, да и не хотела. Она сжимала планшет с такой силой, что дрожали руки – а может, это она дрожала и поэтому так вцепилась в планшет.

– Ты как? – нерешительно спросила Сэди-Грэйс.

– Я в порядке, – глухим голосом ответила Лили и несколько раз что-то нажала на планшете. – Блог заблокирован. Больше никаких постов. – Она умолкла, а потом судорожно вздохнула. – Наверное, мне лучше вообще удалить его, уничтожить как можно больше доказательств.

Так и правда будет лучше, но сможет ли она?

Почему-то я до сих пор не задавалась вопросом, что побудило кузину создать этот блог. Мне и в голову не приходило, что за этим скрывалось нечто большее, нежели желание пощекотать нервы и ловить кайф от риска. Но сейчас? Лили не была похожа на человека, которому пришлось отложить хобби. Она не была похожа на девушку, которая сожалеет о том, что совершила глупость.

Она выглядела так, словно умер кто-то близкий.

– Хватит! – Лили захлопнула чехол планшета. – С блогом покончено. Его больше нет.

Она подошла к мусорной корзине и уронила в нее планшет, который упал с резким звуком.

– Давайте привезем Кэмпбелл ее чертов гамбургер и вернемся домой.

Глава 19

Ни у Лили, ни у Сэди-Грэйс даже мысли не возникло привезти Кэмпбелл еду из «Макдональдса». Нет, нашей временной пленнице подавай органический говяжий бургер самого лучшего качества. Мало того, эти подружки-похитительницы купили аж два бургера по двенадцать долларов, потому что ни одна из них не могла точно вспомнить, любит Кэмпбелл авокадо или нет.

– Вы же понимаете, что она не будет писать на это отзыв?

В ответ я получила два недоуменных взгляда.

– «Пять звезд, – с каменным лицом продолжила я. – Не возражаю, если меня снова похитят».

– Поверь, – твердо ответила Лили, – мы понимаем.

Сэди-Грэйс серьезно кивнула.

– Кэмпбелл никогда не ставит пять звезд.

Я едва сдержалась, чтобы не начать массировать виски.

– Я просто пытаюсь сказать, что если вы чувствуете себя виноватыми, то, пожалуй, пришло время подумать о варианте под номером один.

Отпустить Кэмпбелл. Рискнуть и надеяться, что нас не арестуют и она не учинит скандал, которой повлечет за собой разоблачение Лили. Что вызовет еще больший скандал.

– Сойер. – Лили поджала губы, но все-таки заставила себя продолжить любезным тоном: – Дело даже не в том, что скажут люди. А в том, как сильно они будут этим наслаждаться. Я дочь Оливии Тафт Истерлинг. Я порядочная, уважительная и вежливая. Я говорю правильные слова. Я делаю правильные вещи. – Кузина глубоко вдохнула, но последовала долгая пауза, прежде чем она выдохнула. – Сэди-Грэйс, наверное, единственная из друзей, кто не будет радоваться моему падению.

– Это неправда! – тут же возразила Сэди-Грэйс.

– Так было, когда меня бросил Уокер.

Сэди-Грэйс не успела ответить, потому что у Лили зазвонил телефон. Она посмотрела на экран.

– Это мама. Стоит мне даже просто посмотреть на эти калории, – она подняла коричневый пакет с бургерами для Кэмпбелл, – а она уже знает.

Я забрала у Лили телефон и сбросила звонок. Судя по реакции, можно было подумать, что я совершила обряд черной магии.

– Твоя мама переживет, – сказала я.

– Ей просто нравится знать, чем я занимаюсь, – механическим голосом ответила Лили. – Где я нахожусь.

– Что ты ешь, – добавила я.

Лили ответила на мой язвительный комментарий вопросом:

– А разве твоя мама не заботится о твоем питании?

Когда я была маленькой, мы назвали нашу собаку Поп-Тартс[15]15
  Название двухслойного печенья со сладкой начинкой.


[Закрыть]. Представление мамы о сбалансированном завтраке наверняка не совпадало с представлением тети Оливии.

– Скажем так, если бы это я вела блог «Секреты» и моя мама узнала об этом, она бы постаралась превратить это в наше совместное хобби и попросила бы разрешения запостить несколько своих фоток.

Лили то ли пришла в восторг, то ли… в ужас.

– А знаешь, они никогда о ней не говорят. – Она замедлила шаг, когда мы приблизились к дому ее родителей. – О твоей маме. Я узнала о ее существовании, только когда училась в четвертом классе.

Видимо, Лили ничего не знала и о моем существовании.

– Это-то и страшно. – Сэди-Грэйс широко раскрыла глаза. – Кого-то они осуждают, но разговаривают с ними. А о ком-то…

Лили опустила глаза.

– Они перестают говорить о тебе. Навсегда.

Наверное, ей трудно поверить, что реакция на «Секреты» может быть такой же, как на подростковую беременность моей мамы, но почему-то я сомневалась, что ее утешит фраза: «Но зато они тебя не выгонят».

Как бы там ни было, мы определенно не собирались возвращаться к первому варианту.

– Ты просила гамбургер, – объявила Лили, открыв дверь домика у бассейна, – и мы привезли тебе га…

Она замолчала на полуслове.

Я выглянула из-за нее и поняла почему. Кэмпбелл исчезла.

Не веря своим глазам, я подошла к пустому стулу и подняла лежавшие рядом веревки.

– Как, черт возьми, она смогла…

– Я же говорила тебе, – прошептала Сэди-Грэйс, – она заключила сделку с дьяволом.

– Просто она очень гибкая, хочет отомстить и у нее острые ногти, – заметила Лили. Видно было, что завидная выдержка готова была ей изменить.

– Так и знала, что нельзя было соглашаться подпиливать ей ногти во время маникюра с горячими камнями! – возмутилась Сэди-Грэйс.

Я не смогла удержаться.

– Вы похитили ее и делали ей маникюр?

– Хватит уже, нашелся критик! – раздраженно ответила Лили. – Кэмпбелл сбежала, точка.

Она подобрала записку, лежавшую на стуле.

Я подошла ближе, чтобы тоже прочитать. Там было всего два слова.

«ИГРА НАЧАЛАСЬ».

И вдруг Лили бросилась вон из домика. Сначала я подумала, что ей просто надо на улицу, поскольку бранч просится наружу, но она продолжала бежать.

К дому.

Вверх по лестнице.

В свою комнату.

Мне удалось почти догнать ее – почти.

– Он пропал. – Лили опустилась на пол рядом с мусорной корзиной и совершенно неожиданно яростно пнула ее. – Планшет, с которого я публиковала посты в «Секретах», – хрипло прошептала она. – Я выбросила его, а теперь он пропал.