Текст книги "Современный зарубежный детектив-13. Компиляция (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дженнифер Линн Барнс,Майкл Коннелли,Бентли Литтл,Джо Лансдейл,Донато Карризи,Сюсукэ Митио,Питер Боланд,Джек Тодд,Лора Перселл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 335 страниц)

Глава 58

– Дело не только в Лив. – Тетя Оливия с задумчивым видом покрутила в руках зажигалку. – Я бы придумала, что делать с этими всплывшими останками. И этот судебный скульптор – чепуха. Как сказала Кэмпбелл, кто-нибудь из ее семьи позаботился бы о нем.

– Если дело не в останках, то в чем? – тихо спросила Сэди-Грэйс.

Что, черт возьми, заставило тетю Оливию бросить игру, попросить Эллен накачать нас наркотиками и отвезти на этот остров? Зачем было копать яму? Зачем было бросать нас туда?

– Я думала, что смогу поговорить с тобой, – сказала мне тетя Оливия. – Объяснить тебе все.

– Ну да, ведь когда накачиваешь людей наркотиками, они начинают куда лучше тебя понимать.

– И когда бросаешь их в яму тоже, – серьезно добавила Сэди-Грэйс.

– Я хотела, чтобы вы успокоились и не мешались под ногами, – объяснила тетя Оливия. – Мне нужно было время, чтобы все исправить, предотвратить возможные последствия. Я ничего не говорила о яме.

– Эллен, – сказала я вслух. – Вы попросили Эллен дать нам наркотики, и это она бросила нас в яму.

– Боюсь, она не привыкла деликатничать. Я думала, что смогу справиться с этой ситуацией, немного поболтав с вами, девочки. Эллен была настроена менее оптимистично. Отсюда и яма.

– И что дальше? Эллен или ее приспешницы помогли вам притащить нас сюда и план состоял в том, чтобы просто подержать нас в плену, чтобы поболтать?

Мой взгляд невольно упал на пистолет в руке тети Оливии. А это был запасной план?

– Мне больно это говорить, – вздохнула тетя Оливия, – но Эллен была права. Разговоры бы ни к чему не привели. В тебе слишком много от твоей мамы, Сойер. Ты никогда не можешь просто взять и оставить все как есть. Ты идешь напролом, и плевать на последствия.

Какие последствия? Оливия упомянула, что дело не только в останках. В доме Эллен она сказала мне, что я сама во всем виновата. Но я приезжала к Эллен расспрашивать не о Леди озера.

– Ребенок.

Я еще не совсем разобралась, что к чему, но это было единственное объяснение, которое имело хоть какой-то смысл.

– Мы приехали к Эллен, чтобы спросить о ребенке.

Глаза Кэмпбелл расширились.

– Я что-то упустила? – спросила она.

Я посмотрела на нее:

– Я написала тебе, что собираюсь в Ту-Эрроуз. Ты не ответила.

– И ты поехала, – тетя Оливия заговорила вместо меня. – Лили тоже. Ты рассказала ей об Эллен, Сойер. Моя малышка не должна была оказаться там! Ей вообще не следовало туда ездить!

– Почему? – спросила Сэди-Грэйс.

Почему мне можно было поехать в Ту-Эрроуз, а Лили нет? Почему мою тетю так тревожило, что я «шла напролом», пытаясь узнать больше о ребенке?

И тут я кое-что вспомнила. Это была крошечная, на первый взгляд ничего не значащая деталь, которую Лилиан рассказала мне, когда мы говорили о моем биологическом отце.

Лили была всего на два месяца младше меня.

Много лет назад, когда моя мама сообщила своей матери о беременности, выяснилось, что тетя Оливия опередила ее. Она уже сказала Лилиан, что ждет ребенка. Лили.

– Лили на два месяца младше меня, – сказала я вслух. Как и ребенок Аны. У Лили светлые волосы и темно-карие глаза. Ана приехала в больницу, когда Лили получила травму.

Была причина, по которой тетя Оливия не хотела, чтобы Лили ездила в Ту-Эрроуз, а я – расспрашивала Эллен об Ане.

– Эллен сказала, что не взяла ни цента от людей, которые усыновили ребенка Аны, – сказала я тете Оливии. – Ане заплатили, а Эллен нет.

Я сделала паузу.

– Эллен не взяла бы ваши деньги.

– Подожди секунду, – вмешалась Кэмпбелл. – Ты хочешь сказать, что…

Лили и есть ребенок Аны.

– Я пошла к Эллен. – Оливия заговорила первой. – К моей маме. Ты знаешь, как это было тяжело, Сойер? Как унизительно? Когда я уезжала из Ту-Эрроуз, она сказала мне только одно: «Скатертью дорога!» И если бы она знала, куда я направлялась, что я планировала делать…

Тетя Оливия покачала головой:

– Я никогда не хотела возвращаться туда, но я сказала Лилиан и своему мужу, что беременна. Я опередила Элли. Джей Ди бросил бы меня, дай я ему хоть малейший повод. Но если бы он знал, что я беременна от него? Если бы Лилиан знала, что ее любимая старшая дочь беременна, когда услышала о том, во что вляпалась Элли?

– Вы соврали.

– Я защищала себя, – возразила Оливия. – Ты должна понимать это лучше, чем кто-либо другой, Сойер. Такие люди, как мы, должны защищать себя сами. Никто не сделает этого за нас.

Я подумала о Лилиан, которая говорила мне, что я боец, в отличие от ее дочерей. Я подумала о Нике и о том, что всегда считала нас способными позаботиться о себе.

– Вы соврали, что беременны, – повторила я. – А потом вам понадобился ребенок.

– Мама никогда меня особо не любила, – сказала тетя Оливия. – Я была слишком похожа на Лилиан и недостаточно похожа на нее. Я хотела бóльшего. Одному богу известно, что заставило меня обратиться к ней за помощью. Но когда я это сделала, когда я честно рассказала о том, где я была и какой жизнью жила, знаете, что она ответила мне? Она заявила, что мои желания были желаниями Лилиан, но то, как я добивалась их исполнения, – целеустремленность, решительность и выдержка? Это все от нее.

Оливия улыбнулась:

– Она сказала, что кровь есть кровь, и я принадлежу ей, и она поможет мне одурачить ее лицемерную сестрицу.

Поможет. То есть найдет ребенка. Как Эллен нашла Ану? Как она уговорила ее отказаться от ребенка?

– Знала ли Ана, кому она отдавала своего малыша? – спросила я вслух.

Реакция тети Оливии последовала незамедлительно.

– Лили моя! – сказала она знакомым мне тоном, не терпящим возражений. Точно таким же тоном она отвергла мое утверждение о том, что Грир симулировала беременность, сказав, чтобы я не смешила ее, что ни одна женщина ни за что бы так не поступила.

Потому что она тоже так делала.

– Я люблю свою дочь больше жизни, – горячо заявила тетя Оливия. – И Джона Дэвида я тоже люблю, и, прежде чем вы спросите, да, я сама выносила его, хотя, честно говоря, это не имеет никакого значения.

Она на мгновение зажала зажигалку в кулаке.

– Мои дети – это лучшее, что у меня есть, и я никому не позволю забрать их у меня.

Оливия щелкнула зажигалкой. Стоило мне увидеть пламя, как в голове заметались мысли. Жидкость для зажигалок, дом из старого дерева. Ребенок Аны. Дядя Джей Ди, который утверждал, что начал платить Ане еще до того, как между ними завязался роман.

Что, если у нее закончились деньги? Что, если она знала – или догадалась, – кто воспитывает ее ребенка?

Что, если она рассказала Джей Ди, кто она такая?

Несмотря на все свои недостатки, родители Лили любили ее. Я никогда не сомневалась в этом и не сомневалась в этом и сейчас, делая шаг к ее матери.

– Лили любит меня, – сказала я вслух и сделала еще один шаг в сторону Оливии. – Она будет убита горем, если со мной что-нибудь случится. Вы это знаете.

– Знаю. Но несчастные случаи случаются, особенно на озере.

Я подумала, не поэтому ли она, Эллен и кто-то еще, кто им помогал, привезли нас на Остров Короля. Знала ли Оливия, что этим летом мы провели здесь много времени? Или она просто искала место, где можно было бы инсценировать несчастный случай?

Какой несчастный случай может быть связан с пожаром и применением оружия? Я сделала еще один шаг.

Тетя Оливия направила пистолет на меня, сжимая во второй руке зажигалку. Она заговорила снова, отступая к двери:

– Оставайся на месте, Сойер Энн.

– Я думаю, – прошептала Сэди-Грэйс рядом со мной, – плохи наши дела.

Пистолет. Зажигалка. Старое дерево, пропитанное катализатором.

Прежде чем я успела сказать хоть слово, меня опередил кто-то другой:

– Оливия, пожалуйста.

Мне потребовалась секунда, чтобы узнать этот голос. Это прозвучало не столько как мольба, сколько как упрек, который обычно делали Джону Дэвиду, когда он громко (и намеренно) пукал за обеденным столом.

Оливия втянула в себя воздух и повернулась к обладательнице голоса:

– Мама.

Я поняла, что это не Эллен, когда женщина подошла к нам.

– Лилиан! – За всю жизнь я еще никому так не радовалась.

Тетя Оливия на долю секунды заколебалась, а затем направила пистолет на мою бабушку. На Лилиан это не произвело впечатления.

– Ради всего святого, убери эту штуку, Оливия. Ты ведешь себя нелепо.

– Да она совсем сбрендила! – поправила ее Виктория.

Лилиан бросила на нее мимолетный взгляд:

– Мои соболезнования по поводу утраты вашего отца, дорогая.

Потому что, конечно, Лилиан Тафт не могла не выразить соболезнования, даже когда ее держали на мушке. Бабушка повернулась к моей тете:

– Мы закончили?

Она все еще целится в тебя, Лилиан. Не думаю, что это считается как «закончили».

– Иди туда, – приказала Оливия моей бабушке. – К ним.

– Неужели ты собираешься убить нас всех? – спросила Лилиан. – Ты не станешь делать ничего подобного!

Даже под дулом пистолета бабушка сама отвечала на свои вопросы.

– Ты и представить себе не можешь, на что я способна. Так что давай, иди.

– Кейси! – с раздражением произнесла Лилиан. – Я никуда не собираюсь идти!

Услышав имя, тетя Оливия застыла на месте.

– Кейси? – повторила я.

– Ты знаешь. – Голос тети Оливии дрогнул, как будто она сильно огорчилась из-за того, что Лилиан известно это имя. – Это… это Эллен тебе сказала?

– Моя сестра не разговаривает со мной вот уже сорок лет, – ответила Лилиан. – К счастью, я и сама вполне способна сложить два и два, хотя, признаюсь, мне потребовалось на это некоторое время.

– Что?! Ты знала? – изумилась я.

– Нет, я поняла это не сразу и не скоро. Я горевала по мужу и не могла смириться с мыслью, что потеряю еще и свою дочь. Когда она вернулась, я поблагодарила Бога и постаралась стереть из памяти месяцы без нее.

– Ты не могла знать! Я тренировалась. Я все делала правильно.

– Ты была само совершенство, милая, – Лилиан слегка покачала головой. – Но, видит бог, моя Лив была совсем другой. Ее отец избаловал ее. По правде говоря, я тоже. – Бабушка выдавила из себя слабую улыбку. – В течение многих лет я говорила себе, что Лив изменилась, что это смерть отца так сильно повлияла на нее. Я говорила себе, что она повзрослела. Но в прошлом году, когда я привезла Сойер и увидела, что ты относишься к ней, как к родной дочери… Этим летом, когда я услышала, как вы с Джеем Ди ссоритесь, я поняла, что тебе известно о ее происхождении…

Лилиан закрыла глаза:

– Именно тогда я наконец позволила себе задать вопросы, которые должна была задать с самого начала. И тогда я все поняла.

– Нет! – снова сказала тетя Оливия. – Не может быть! Ты бы что-нибудь сказала. Что-нибудь сделала!

– Спустя двадцать пять лет? – спросила Лилиан. – Зачем? Ты мама Лили и Джона Дэвида.

Я поняла, что Лилиан в курсе, что тетя симулировала беременность, но сейчас это вряд ли имело значение.

– Ты была моей дочерью двадцать пять лет, – продолжала Лилиан, пристально глядя на Оливию. – Ты так сильно старалась, и когда я наконец увидела то, что хотела, то заметила и кое-что еще. Ты была голодна, Оливия. Не в физиологическом, а в духовном смысле. Ты желала все с такой силой, какой нет у тех, у кого все есть. Несколько недель назад я поняла это, а потом узнала и тебя.

– Ты не могла знать обо мне!

– Прошли годы с тех пор, как я видела тебя в последний раз, – ответила Лилиан. – Тогда сходство между тобой и моей Лив было не таким уж сверхъестественным. Вы могли бы сойти за сестер, но не за близнецов. Генетика забавная штука. С возрастом мы с Эллен стали не так походить друг на друга, а вот вы с Лив…

– Ты знала? – Тетя Оливия (я никак не могла заставить себя называть ее Кейси, как Лилиан), казалось, по-прежнему была не в силах смириться с этим. – Ты знала обо мне, когда Лив еще была жива? Ты могла бы прийти за мной. Ты могла бы привести ее. Ты могла бы…

– Эллен запретила мне навещать вас. И конечно, она не взяла бы у меня денег, но я делала все, что могла, чтобы вы, дети, не остались голодными. Какое-то время я присматривала за вами.

То же самое Лилиан сказала мне на вечеринке у Гутьерресов. В то время мне казалось, что она сделала недостаточно для семьи своей сестры. Но сейчас, слушая, как моя бабушка говорит, что она прекрасно знала, что Оливия не ее дочь, и позволила этому фарсу продолжаться…

– А как же настоящая Лив? – спросила я свою бабушку. – Тебе все равно?

– Конечно, мне не все равно, – тихо ответила Лилиан.

– Это была не я, – поспешила вмешаться тетя Оливия. – Я не причиняла ей вреда, Лилиан. Я бы никогда…

– Знаю, – отозвалась бабушка. – Ты была рядом со мной всю свою сознательную жизнь. Я знаю, что ты не причинила бы вреда моей Лив. Точно так же как знаю, что ты не выстрелишь в меня и не причинишь вреда этим девочкам. Ты боец, Оливия. Всегда была такой. Но ты не убийца. Опусти пистолет. Сейчас же, пожалуйста.

Рука, в которой Оливия держала пистолет, послушно опустилась. Но зажигалка… она продолжала сжимать зажигалку.

– Я не стану гасить это пламя за тебя, – строго сказала ей Лилиан. – Ты должна сделать это сама. Докажи себе и этим девочкам, что, какие бы идеи ни вбила тебе в голову твоя мама, какими бы ни были ставки, ты никогда не причинишь им вреда, как не причинила бы вреда Лив.

Они смотрели друг на друга. И поскольку они смотрели друг на друга, ни одна из них не смотрела на меня. Я шагнула вперед, готовясь забрать зажигалку силой. Но женщина, которая вот уже двадцать пять лет как была Оливией Тафт, не предоставила мне такого шанса.

Она погасила пламя.

Глава 59

– Я позабочусь… об этом.

Даже в самых сложных обстоятельствах бабушка оставалась предельно сдержанной. Заброшенный дом, облитый жидкостью для зажигалок? Дочь-самозванка, которая похитила нас, накачала наркотиками и держала под прицелом?

Все это уместилось в одно-единственное слово: «это».

– Девочки, идите домой.

– И как вы предлагаете нам это сделать? – Виктория первой обрела дар речи. – Кто-то забрал наши лодки и гидроциклы.

Лилиан ничуть не смутилась:

– Мне позвонили Лили и Уокер. Это они привезли меня сюда. И они ждут вас на восточной стороне острова, у них есть лодка.

Сотни вопросов вихрем закружились в моей голове. Что Лили и Уокер – и, если уж на то пошло, Лилиан – вообще здесь делали? И как именно планировали справиться с этой ситуацией?

Но я задала только один:

– Если мы возьмем лодку, как ты доберешься домой?

Лилиан повернулась к женщине, которая была ее дочерью дольше, чем прожила Лив Тафт.

– Подозреваю, что у Оливии тоже есть способ покинуть этот остров, – тихо сказала она. – Но сначала я хотела бы наконец услышать, что же все-таки случилось с моей девочкой.

Кэмпбелл, Сэди-Грэйс, Виктория и я шли на восточную часть острова и пытались решить, что делать дальше, – если вообще стоило что-то делать. Я знала, что Лилиан предпочла разобраться со всем этим сама, и даже слышала в голове ее немой приказ не мешать ей.

Только в этот раз.

– Я уверена в том, что сказала психованной матери Лили, – сказала Виктория у меня за спиной. – В полиции нас даже слушать не станут.

– Как бы то ни было, – сказала Кэмпбелл Виктории, – многие будут готовы заплатить тебе кругленькую сумму, чтобы ты держала язык за зубами.

Кэмпбелл лично была заинтересована в том, чтобы правда о Леди озера не вышла наружу. Учитывая отношение Сэди-Грэйс к Буну, она бы тоже пошла на это. Как бы мне этого ни хотелось, я бы ни слова не сказала полиции без согласия Лили и Лилиан.

Оставалась только Виктория.

– Какая щедрость! – прокомментировала Виктория. – Но я пас. За последний месяц я поняла, что мне не нужны ничьи деньги, в том числе и моего отца. У меня его мозги.

– Но ты будешь молчать? – спросила Кэмпбелл. – Ради Уокера.

Было ли что-то у Уокера с Викторией после того, как он расстался с Лили?

Уокер и Лили! Если Лили была ребенком Аны, то ее отцом был Стерлинг Эймс. И если отцом Лили был Стерлинг Эймс, то Кэмпбелл была ее сводной сестрой.

А Уокер – ее сводным братом.

* * *

Фонарь на лодке освещал Лили, которая сидела на носу, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Ее спина была прямой. Подбородок высоко поднят. Уокер стоял позади нее.

– Все в порядке? – крикнул он, когда увидел нас.

Ни капельки.

– Мы должны рассказать им, – тихо произнесла Кэмпбелл рядом со мной.

Интересно, почему Лили вернулась? Особенно учитывая то, как мы расстались. Лучше бы она этого не делала. А когда мы расскажем ей правду…

После такого трудно было бы оправиться.

Вода вокруг острова была слишком мелкой, чтобы Уокер и Лили могли подвести лодку поближе, поэтому нам пришлось добираться до них вброд. Вдалеке сверкнула молния. Я мысленно начала отчет.

Я досчитала до пяти, когда услышала раскаты грома.

– Шторм обошел нас стороной, – объявил Уокер. – Сейчас он движется в другом направлении.

Лили, стоявшая на носу лодки, молчала. Интересно, о чем она думала? Интересно, знала ли она о том, что сделала ее мать? Что вообще ей было известно?

Но больше всего меня мучил один-единственный вопрос: как, черт побери, сообщить ей, что Уокер – ее брат? Он был единственным парнем, с которым она встречалась, кого любила. Даже если сейчас она не знала, чего хотела, даже если они расстались…

Это уничтожит ее.

Я была уже по пояс в воде. Кэмпбелл и Сэди-Грэйс шли по обе стороны от меня. Я повернулась в поисках Виктории и увидела ее на берегу. Она наклонилась и достала что-то из-за кустов. Только когда мы все забрались на лодку, стало ясно, почему Виктория задержалась.

– Вот, – сказала она, протягивая мне и Сэди-Грэйс по алой накидке и паре белых перчаток. – А то совсем продрогнете.

Ночной воздух был теплым, но моя одежда промокла насквозь, и я чувствовала, как по телу бегут мурашки. Взгляд Лили скользнул по нам, по нашим накидкам и перчаткам.

– Давай же, – сказала она мне, – надевай.

Я закуталась в накидку и встретилась с ней взглядом.

– Мы должны сказать тебе кое-что, – я посмотрела на Уокера. – Вам обоим.

Кэмпбелл тут же встала между нами.

– Как ты вообще узнал, где нас найти? – спросила она своего брата.

Она совершенно точно хотела оттянуть момент.

– Виктория написала мне, – сказал Уокер.

– Это была не я. – Виктория сделала несколько шагов к нему, затем остановилась и полезла в карман своей накидки. – Мой телефон пропал. Хотя здесь все равно не было связи…

Тогда кто же отправил сообщение?

– Хоуп, – внезапно сказала я, отвечая на свой собственный вопрос. – Как думаете, ей удалось сбежать с острова?

– С помощью моего телефона? – уточнила Виктория. – Звучит правдоподобно. – Она повернулась к Уокеру. – Что именно говорилось в сообщении?

Я тут же поняла, что именно она хотела выяснить. Что было известно Хоуп? Как много она видела и слышала?

– В сообщении говорилось, что дело срочное. – Уокер сделал паузу. – Что замешаны Сойер и мама Лили, что вы все оказались в ловушке на Острове Короля и что я не должен звонить в полицию.

Это не отвечало на вопрос о том, что было известно Хоуп.

– Поэтому он позвонил мне, – сказала Лили. – А я позвонила Лилиан.

– Ты вернулась.

То, что я должна была сообщить ей, тяжелым грузом легло мне на плечи.

– Конечно, я вернулась! – обиженно ответила Лили и, поколебавшись, спросила: – С моей мамой все в порядке? По сообщению Виктории – или получается, Хоуп – ничего не понятно.

Потому что Хоуп ничего толком не знала? Или потому, что она решила проявить осторожность?

– Я расскажу тебе все, но позже, – пообещала я. – А пока… да, с твоей мамой все в порядке. Более или менее.

Лилиан бы добавила: «С большой натяжкой».

– Чувствую, это очень долгая история, – вмешался Уокер. – А если учесть, как близко ко мне стоит Кэмпбелл, у нее не будет счастливого конца.

Мы должны рассказать им.

– Помнишь, как ты почти все лето злился на меня из-за того, в чем я была совершенно не виновата? – нарочито веселым тоном спросила Кэмпбелл. – Так вот, боюсь, сейчас мы не обойдемся и годом.

– Погодите! – Виктория остановила Кэмпбелл и подошла к Уокеру. – Уокер, расскажи им о том, о чем рассказал мне на похоронах моего отца.

Похороны Виктора Гутьерреса были закрытыми, только для членов семьи. Мне бы и в голову не пришло, что Уокер мог там присутствовать.

Судя по всему, Лили тоже.

Лучше бы ты уехала. Уехала раз и навсегда.

– Ви, – тихо произнес Уокер. Было очевидно, что он не горел желанием рассказывать нам о том, чем поделился с ней.

– Доверься мне, – ответила Виктория. – Ты будешь очень рад, когда твой секрет раскроется. Очень. Рад.

– Ладно.

Уокер переключил свое внимание на пульт управления лодкой и нажал несколько кнопок, чтобы поднять якорь. Раздался громкий шум, и, он помолчал, пока тот не пропадет.

– Я ублюдок.

– Опять начинается? – возмутилась Кэмпбелл. – Я думала, ты еще в прошлом году избавился от ненависти к себе.

– Он незаконнорожденный, – пояснила Виктория. – Твой отец – не отец Уокера.

На мгновение воцарилось ошеломленное молчание, а затем заговорила Лили.

– Как давно ты знаешь? – спросила она Уокера.

Я же вспомнила обо всем, что произошло между ними этим летом.

– С тех пор, как мама начала пить, – ответил Уокер. – Она бы никогда не сказала мне, если бы он не попал в тюрьму.

– Стоп! – резко оборвала Кэмпбелл брата. – Объясни!

– Они поженились, потому что мама была беременна, – сказал Уокер. – Но он не знал, что ребенок не его.

– Не может быть! – ответила Кэмпбелл.

– Она сделала анализ, сразу после моего рождения.

– Папа точно ничего не знал! – решительно заявила Кэмпбелл. – Ты был его любимчиком. И мама тоже души в тебе не чает…

– Она сказала, что всегда любила меня больше на всякий случай, за двоих.

Кэмпбелл немного помолчала, чтобы взять себя в руки, а потом пожала плечами.

– Тогда, Лили, – сказала она, поворачиваясь к ней, – у нас для тебя не такие ужасные новости.

Сэди-Грэйс сняла свою алую накидку и накинула ее на плечи Лили.

– Просто помни, – предупредила она, – то, что мы тебе сейчас расскажем, не изменит того, кто ты есть. Это как мыльная опера, только про наших родителей.