Текст книги "Современный зарубежный детектив-13. Компиляция (СИ)"
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: Дженнифер Линн Барнс,Майкл Коннелли,Бентли Литтл,Джо Лансдейл,Донато Карризи,Сюсукэ Митио,Питер Боланд,Джек Тодд,Лора Перселл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 266 (всего у книги 335 страниц)
Розита резко проснулась, села в постели. В темноте комнаты она попыталась разглядеть часы на комоде, но затуманенный взгляд не позволил разобрать время. Она отчаянно хотела в туалет, и это ощущение подтверждало, что даже поход в ванную был частью кошмара. А все остальное? Это было слишком реально.
Розита заставила себя встать с кровати, стараясь не разбудить Тодда, и направилась в ванную. Когда она вернулась, он уже полусонно приподнялся, протирая глаза.
– Все в порядке?
– Да, – тихо ответила она.
Тодд кивнул, перевернулся на другой бок и снова закрыл глаза. Розита легла рядом и обхватила его за плечи, найдя утешение в его тепле. Она закрыла глаза и на удивление мгновенно заснула.
Когда она снова открыла глаза, было уже утро. Между створками жалюзи пробивался мягкий свет, во дворе щебетали птицы, а легкий ветерок, казалось, наполнял комнату покоем. Это было идеальное утро.
И все же в этом благополучии и истоме таилось нечто тревожное.
Глава 14
Как и каждое утро, Хорхе завтракал рано и в одиночестве, а затем возвращался в свою комнату, чтобы написать короткое письмо Беверли, пользуясь моментом, пока Дарелл не стоял за спиной и не раздавал замечаний. Хорхе не любил писать, но одиночество становилось невыносимым, и уже на третий или четвертый день он завел привычку отправлять письма каждое утро или вечер – в зависимости от того, как удобнее. В них он расспрашивал Беверли о новостях из дома, делился тревогами и переживаниями. Несколько раз он даже написал Розите. Правда, он не был уверен, что хоть одно из писем дошло до адресатов. Однажды он решился спросить об этом. Только что опустив конверт в почтовый ящик у административного здания, Хорхе заметил мистера Доджа, одного из преподавателей, выходящего на улицу.
– Додж! – окликнул он, с удовольствием отметив, как лицо администратора на мгновение исказилось недовольством из-за отказа соблюдать формальности.
– Да? – холодно отозвался тот.
– Вы действительно отправляете письма, которые мы пишем?
– Конечно.
– А как часто их забирают? Вы отправляете их ежедневно или позволяете накапливаться неделю, чтобы разом отослать?
– Почта отправляется каждый день.
– А входящая корреспонденции?
– И отправляем, и получаем ежедневно.
– Просто я писал жене и сестре, но пока не получил ни одного ответа.
Додж улыбнулся:
– Может быть, они не хотят с вами переписываться.
Хорхе не поверил этому ни на секунду.
Мысль о том, что его письма могут теряться, все чаще не давала ему покоя. Он даже не удивился бы, узнав, что их читали и подвергали цензуре, как в тюрьмах или концлагерях. Возможно, именно поэтому они не доходили до Беверли или Розиты.
Тем не менее он продолжал писать – на всякий случай. В более оптимистичные моменты Хорхе утешал себя мыслью, что, возможно, его письма доходят, а вот ответы теряются. Если это так, то ничего страшного – главное, чтобы Беверли знала, что с ним все в порядке. Но чаще ему рисовалась другая картина: их письма читают насмешливые администраторы Автоинспекции, гогочут, а потом небрежно выбрасывают.
Закончив очередное послание, он решил подписать его словами «К черту ДТС», после чего запечатал конверт и опустил его в почтовый ящик.
На утреннем занятии их ждал новый преподаватель по информатике. Подобные замены, судя по всему, были делом привычным. Хорхе не единожды пытался выяснить, почему они происходят, но всякий раз его вопрос оставался без ответа. Он даже пробовал отследить какую-то закономерность: меняются ли преподаватели после определенного количества часов или в ключевых точках учебной программы? Но никакой логики в этих перестановках не находилось – замены казались совершенно случайными.
– Доброе утро, – поприветствовала их женщина, когда все расселись. – Я мисс Лейн. Сегодня мы поговорим о рабочем этикете: что можно и чего нельзя делать при выдаче водительских прав.
Хорхе не сводил глаз с мисс Лейн, пока она говорила. Его взгляд цеплялся за ее руки – непропорционально большие, с длинными, массивными пальцами.
Он пытался отвести взгляд, но не мог. Эти странные руки словно завораживали и одновременно пугали его. Хорхе оглянулся на товарищей, надеясь понять, заметил ли кто-то еще это несоответствие. Разумеется, никто не обратил внимания. Или же они просто привыкли? Черт возьми, может, они все знали! Но Хорхе не мог избавиться от мысли, что руки мисс Лейн были… неправильными. Они выглядели чуждыми, ненастоящими, словно принадлежали кому-то или чему-то другому. Это уже был не первый случай, когда он замечал подобные аномалии у людей, работающих в тренировочном лагере.
Несколько дней назад один из работников столовой вышел с подносом дымящихся макарон, и Хорхе заметил, что у него выдающийся, непропорционально большой лоб, придававший ему сходство с неандертальцем. А до этого он видел сторожа с одним-единственным глазом. Не пустую глазницу, а просто один глаз. Как у циклопа. Только глаз был смещен: вместо того чтобы находиться в центре лба, он располагался слева от носа, чуть ниже привычного уровня, что выглядело еще более пугающе.
Или та преподавательница с непропорционально маленьким лицом. Ее голову обрамляла копна волос, но они не могли скрыть странность: глаза, нос и рот занимали скромное пятно в самом центре лица.
Была ли причина у таких уродств? Что это значило? Почему почти у каждого сотрудника лагеря были такие… отклонения? Хорхе не знал ответа, но, наблюдая за мисс Лейн и ее большими, «неправильными» руками, Хорхе поймал себя на мысли, что это как-то связано с работой в Автоинспекции.
Тем временем мисс Лейн раздала по классу толстую пачку из семи страниц с инструкциями. Затем начала зачитывать их вслух, пункт за пунктом, подробно поясняя, как правильно взаимодействовать с посетителями, приходящими в офис ДТС за услугами. Она тщательно разбирала каждую деталь, уделяя особое внимание разным подходам в зависимости от запросов граждан.
– Открою вам маленький секрет: это один из плюсов работы в ДТС, – сказала мисс Лейн, усмехнувшись. – Свобода действий. У вас будет большая свобода в рамках наших правил и положений. Скажем, вы находитесь за стойкой, а к вам подходит старый враг, бывший парень или девушка, или просто кто-то, чье лицо вам не нравится. У вас всегда есть варианты.
Она снова улыбнулась, едва сдерживая смех:
– Я подменяла друга в прошлом месяце, как это иногда бывает. К стойке подошла пара – совладельцы антикварного магазина. Мужчина в анкете указал свою профессию как «антиквар». Ну, я ему и говорю: «Уберите букву В. Люди же не работают в продуктовых магазинах, верно? Они работают в продуктоых магазинах. И в винные магазины вы не ходите, вы ходите в инные. Так что, если хотите получить учетную запись, укажите реальную профессию – “антикар” и не пытайтесь обмануть серьезное учреждение».
Мисс Лейн рассмеялась:
– Потом его жена исправила «антиквар» на «антикар», как я и просила, и протянула мне бланк. Я нахмурилась и сказала: «“Антикарный” – это прилагательное. Если вы пишете, что вы антикар, вы сообщаете, что торгуете старыми вещами. Но это не объясняет, чем именно вы занимаетесь. Правительство требует точности. Поэтому, если вы продаете антикариат, так и напишите». – Она захлопала в ладоши. – Они были так смущены и рассержены! Это было так весело! – Она обвела взглядом класс. – И вы тоже сможете повеселиться.
Автоинспекция, как быстро понял Хорхе, обладала огромной властью. Слишком огромной, как ему казалось. Он прочистил горло, пытаясь скрыть беспокойство.
– А что, если об этом узнает какой-нибудь политик? Ну, например, губернатор или кто-то еще, и попробует все это пресечь? – спросил он.
Лицо мисс Лейн мгновенно утратило прежнюю приветливость, став жестким.
– Мы бы лишили его лицензии, – в ее ответе звучал металл. – Мы бы сделали так, чтобы он больше никогда не смог водить машину. Ни он, ни его семья, ни кто-либо из тех, кто осмелится поддержать его план.
Остальные студенты, словно по команде, закивали и заулыбались, будто это была самая разумная вещь на свете. Хорхе вновь почувствовал себя чужим. Он задумался: а не единственный ли он здесь настоящий стажер? Не являются ли остальные всего лишь декорациями в тщательно спланированной игре, цель которой – сломать его волю, заставить поддерживать линию партии под давлением группы? Но эта мысль показалась ему слишком самоуверенной. Разве кто-то стал бы тратить столько времени, денег и усилий только для того, чтобы воздействовать на одного человека? Это было маловероятно.
– Некоторые люди могли бы посчитать, что то, чему нас здесь учат, – злоупотребление властью, – надавил он, не сводя глаз с мисс Лейн.
Она ответила ему милой улыбкой.
– Такие люди никогда не будут приглашены в нашу семью, – произнесла она с подчеркнутым спокойствием. – Более того, некоторые из них могут оказаться врагами государства. Но когда вы закончите обучение, вы узнаете, что департамент делает с такими людьми. А теперь давайте вернемся к текущим делам.
Она слегка махнула неправильной рукой.
Внимание Хорхе снова привлекли эти странные, неестественные отростки на концах ее запястий. Она, похоже, заметила его взгляд и, лукаво улыбнувшись, медленно пошевелила длинными пальцами.
Хорхе быстро отвел взгляд.
Хорхе уже третий день подряд пропускал обед. В последнее время он изображал из себя увлеченного спортом, хотя тренажерный зал комплекса старательно избегал. Вместо этого он бегал по территории, используя это время, чтобы незаметно изучить систему безопасности и найти возможные слабые места. Для пущей убедительности он даже отжимался и прыгал на скакалке, хотя не делал этого со школьных времен. Каждый день его маршруты становились все длиннее.
Хорхе был уверен, что за ним продолжают наблюдать, поэтому в лес он больше не заходил, как делал раньше. Но если удастся что-нибудь разузнать, не вызывая подозрений, это будет стоить затраченных усилий.
Когда он бежал по извилистому тротуару, мысли опять вернулись к странным ульям. Хорхе никак не мог выбросить их из головы. Эти высокие восковые конструкции преследовали его в памяти, словно тени. Пару раз ему даже казалось, что он снова слышит то ли странное жужжание, то ли ритм, то ли музыку на неведомом языке.
Однажды ему приснился сон: ульи превратились в городской горизонт. Он работал в офисе Автоинспекции, сидя за своим столом, а из окна видел эти восковые башни, громоздящиеся вдалеке. Но самое странное, что он был единственным человеком в пустом офисе. Его коллеги оказались чем-то совершенно иным – массивами насекомых, сплетенных так, чтобы имитировать человеческий облик. Они жужжали вместо того, чтобы говорить, и он ничего не мог понять из их «речи».
Хорхе хотел вновь увидеть те ульи, хотя бы для того, чтобы удостовериться в их реальности. Но почему-то эта мысль внушала ему необъяснимый страх. Не из-за охранников, которые тогда его прогнали – их реакция была вполне логичной. Его пугали сами восковые башни и это жуткое, нечестивое жужжание, которое, казалось, проникло прямо в его сознание.
Нечестивый. Любопытное слово.
Это было слово, нехарактерное для его обычной речи, одно из тех, что он слышал от матери. Но никакое другое в данном случае не подходило, и Хорхе все больше убеждался, что эти ужасные ульи каким-то образом связаны с тренировочным лагерем. Как именно – он не мог себе представить.
Он уже несколько раз обошел весь комплекс по мощеным тротуарам и был на третьем круге, когда прозвенел звонок, извещая об окончании обеда. Быстро вернувшись в комнату, он побрызгал лицо водой, сменил пропотевшую одежду и направился на дневное занятие.
На сегодняшнем уроке им объясняли, как распределять время приема посетителей так, чтобы представители меньшинств чередовались с белыми, а не скапливались в одно время.
В учебном лагере он заметил такую особенность: поздним вечером на территории появлялось больше людей, чем в любое другое время. Между окончанием дневных занятий и звонком на обед из зданий выходили или заходили в них небольшие группы мужчин и женщин. Не так чтобы их было много, но эта смена была постоянной. Хорхе задумался: не меняются ли в этот момент составы рабочих смен? Возможно, именно тогда охрана теряет бдительность.
Сегодняшний преподаватель, мужчина с неестественно длинной шеей, покрытой густыми волосами, уклонился от вопроса Хорхе, как долго продлится обучение, и просто пожал плечами. Это лишь укрепило его подозрения. Хорхе решил воспользоваться ситуацией. Прямо на виду у всех, перед носом двух мужчин в деловых костюмах, идущих навстречу, изобразив, что он продолжает пробежку, он свернул с тротуара и направился через открытое пространство между центром отдыха и библиотекой. Это была новая территория для его разведки. Он убедился, что никто не следит за ним слишком пристально – или, по крайней мере, что его пока не остановили, – и ускорил шаг. Здесь было меньше деревьев и кустов, чем в других местах, которые он исследовал ранее. Почва становилась все более каменистой, а местность – холмистой. Далеко впереди виднелась стена, возвышающаяся над растительностью и, как он полагал, окружавшая весь участок. Ему казалось очевидным, что, если он спросит, ему ответят, будто ее цель – защищать лагерь от вторжения. Но он знал: ее истинная цель – держать всех внутри. Поднимаясь на невысокий холм, Хорхе вдруг резко остановился. Его ноги провалились в участок земли, который был заметно мягче, чем окружающая твердая почва. Он опустил взгляд. Грунт был явно недавно вскопан, а затем небрежно утрамбован. Прямоугольная форма вызвала у него озноб. Могила?
Хорхе быстро сошел с мягкой почвы, чувствуя неловкость. Он оглянулся на дорогу, чтобы удостовериться, что за ним по-прежнему никто не наблюдает, и с облегчением убедился, что поблизости никого нет.
Посмотрев вниз по другую сторону склона, он заметил за холмом то, что сначала показалось ему причудливым ландшафтом. Но через мгновение он понял: это было целое кладбище.
Зрелище его ошеломило. Кладбище занимало почти все пространство между холмом и высокой стеной. Волнистая местность была усыпана маленькими белыми крестами и округлыми надгробиями, разбросанными без видимого порядка. Ни дороги, ни тропинки к этому месту не вели. Казалось, оно существовало само по себе, словно его пытались скрыть от посторонних глаз.
Кого же здесь похоронили? Новобранцев, отказавшихся подчиняться? Инструкторов, ставших бесполезными? Обе эти мысли казались одновременно абсурдными и пугающими. Хорхе почувствовал, как его охватила тревога. Его взгляд снова упал на свежую могилу, на которой он едва не споткнулся. «Кто лежит здесь?» – спрашивал он себя. Кто бы это ни был, похоронили его совсем недавно: могила еще не обзавелась надгробием или даже надписью.
Но зачем вообще учебному лагерю Департамента автотранспорта кладбище? Хорхе смотрел на раскинувшиеся перед ним кресты и плиты, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Были ли на них надписи? Имена? Даты? Это могло бы помочь понять, кто покоится в этих могилах.
Не теряя времени, Хорхе поспешил вниз по склону. Он двигался быстро, словно надеялся, что, если его заметила камера, охрана не успеет добраться до него вовремя.
Чем ближе он подходил, тем сильнее росло его потрясение: могил здесь были буквально десятки. Их количество пугало. «Может быть, кладбище существовало еще до постройки лагеря?» – мелькнула мысль. Возможно, эта земля принадлежала кому-то другому, а ДТС просто оставил ее в покое после покупки. Хотя это не объясняло появления свежих могил. Одна была на вершине холма, другая, столь же недавняя, – справа от него.
Хорхе лег и медленно пополз между могилами, внимательно изучая кресты и надгробия. Но ни на крестах, ни на плитах не было ни имен, ни дат, ни каких-либо надписей. Все они были пустыми.
Может быть, это кладбище домашних животных? Нет. Та могила на вершине холма была размером с человеческий рост, а расстояние между окружающими ее могилами явно указывало на захоронения взрослых мужчин или женщин. Хорхе не мог быть уверен в этом до конца, не раскопав одну из них, но он точно не собирался этого делать.
Солнце начало опускаться ниже уровня бетонной стены, и тени стали медленно заползать на кладбище. Хорхе решил, что пора уходить. Он не считал себя суеверным, но после всех недавних событий предпочел не искушать судьбу. Поднявшись обратно по склону тем же путем, что и пришел, он обернулся, чтобы бросить последний взгляд. Налетевший слабый ветерок легким прикосновением скользнул по его лицу, и ему вдруг почудилось низкое, едва различимое жужжание. Сердце заколотилось сильнее, и он поспешил прочь, обратно к зданиям кампуса.
Время ужина еще не наступило – колокола не звонили. Подходя к жилому корпусу, Хорхе заметил, как из спортзала вышли двое его товарищей и направились к своим комнатам. Решив перед ужином отдохнуть, он последовал за ними в здание.
Его комната находилась в противоположной стороне от их, и в первом же коридоре он свернул налево, а они – направо. Вытащив ключ-карту, Хорхе открыл дверь своей комнаты и вошел внутрь, не сразу заметив пухлого, добродушного мужчину, который сидел на краю кровати Дарелла и внимательно смотрел на него.
– Привет! – произнес мужчина с улыбкой. – Не застал тебя за обедом. Где ты был?
Хорхе нахмурился:
– Что ты здесь делаешь? Где Дарелл?
Мужчина выглядел озадаченным:
– О чем ты говоришь?
– Мой сосед по комнате. Дарелл. Куда он делся?!
– Я и есть Дарелл.
Глава 15
Мама устроилась на вторую работу и настойчиво советовала Дэнни и Джилл тоже найти подработку. Дэнни предполагал, что у отца была страховка, но ничего не знал о деталях. Возможно, выплат долго не было, или они ушли на медицинские и похоронные расходы, а может, сумма оказалась не такой уж большой. Однако потом он узнал, что никакой страховки вовсе не существовало. Теперь их семья вынуждена была затягивать пояса.
Вторая работа мамы – кассир в магазине Lights 'N' Things[360]360
Lights ‘N’ Things – крупный американский магазин по продаже светильников и ламп.
[Закрыть] – приходилась на выходные, поэтому по субботам и воскресеньям Дэнни и Джилл были предоставлены сами себе. После той аварии сестра почти не отходила от дома. Дэнни по-прежнему сомневался, что она принимает разумные решения, но, по крайней мере, у нее не было шанса сделать что-то необдуманное.
Черт. Он не хотел даже думать об этом.
И он, и Джилл старались быть начеку, но никаких доказательств того, что наезд вообще произошел, не говоря уже о том, что за рулем был их отец, найти так и не удалось. Они перерыли интернет в поисках местных сводок происшествий и полицейских отчетов, но нигде не нашли упоминаний о женщине с коляской, пострадавшей под колесами машины. Джилл отвезла его на место аварии, и они вдвоем объехали все прилегающие улицы в поисках красного спортивного автомобиля, которым, по ее словам, управлял их отец. Она не знала марки машины, но уверяла, что узнает ее, если увидит снова. Ничего похожего они так и не нашли.
Утром они поздно позавтракали, раздумывая, стоит ли продолжать поиски.
– Ты уверена, что видела… то, что видела? – спросил Дэнни, в который раз возвращаясь к вопросу.
Джилл никак не отреагировала. Он не хотел давить на сестру – не потому, что не верил ей (он верил), а потому что боялся узнать что-то еще. Но на этот раз не удержался.
– Как ты думаешь, он был призраком? Или ты считаешь… что он на самом деле не умер?
Она пожала плечами.
– Может, он инсценировал свою смерть. Может…
– Я видела, как он умер. Я была там.
Ее прямолинейность застала его врасплох. Ни один из них не хотел продолжать разговор, и, уже собираясь уйти смотреть телевизор, Дэнни услышал стук в дверь.
– Автоинспекция! – громко объявил мужской голос.
Дэнни удивленно взглянул на сестру.
– Автоинспекция?
Джилл осторожно посмотрела в глазок, затем приоткрыла дверь, не снимая цепочки.
– Да? – настороженно спросила она.
– ДТС. Мы пришли за Дэнни.
«Мы пришли за Дэнни». Эти слова прозвучали зловеще, почти угрожающе. И, к счастью, Джилл тоже это почувствовала. Она тут же закрыла дверь и заперла ее на засов.
– Что вам нужно? – спросила она, прижавшись спиной к двери.
– Программа ДТС на дому, – донесся приглушенный голос. – Мы позаботимся о каждом!
– И?
– Дэнни пропустил назначенную встречу для сдачи экзамена по вождению. Мы здесь, чтобы провести тест там, где это будет удобно. Извините за задержку – очень много заявок.
Джилл не отрывала руки от засова.
– Я никогда не слышала о ДТС, который приходят на дом.
– Это наша новая услуга, – ответил мужчина за дверью. – Мы ввели ее во время пандемии, когда офисы были закрыты, а людям все равно нужно было сдавать экзамены, чтобы получить права. Программа действует до сих пор, чтобы помочь таким заявителям, как Дэнни, которым неудобно или запрещено приезжать в офис.
– Все в порядке, – отрезала Джилл. – Дэнни сейчас не заинтересован в получении прав.
Что? Дэнни сделал шаг к ней, собираясь возразить, как вдруг дверь содрогнулась от сильного удара.
– Он записался и не явился! – закричал мужчина. В его голосе слышался гнев. – Он обязан пройти тест!
Дэнни и Джилл переглянулись. В ее глазах читался тот же вопрос, что и у него: почему это должно было случиться именно сейчас, когда их мамы нет дома?
– Я вызываю полицию! – заявила Джилл, доставая телефон.
– Мы работаем рука об руку с полицией, – раздался новый, более низкий и строгий мужской голос совсем рядом. – Они полностью поддерживают нашу программу.
Дэнни и Джилл вскрикнули, резко обернувшись. Позади них, посреди гостиной, стоял мужчина средних лет. Он был белым, среднего роста, чисто выбрит, с коротко подстриженными, но не слишком аккуратными волосами. Одетый в повседневную деловую одежду, он выглядел как типичный сотрудник Автоинспекции. Мужчина спокойно прошел мимо них и открыл входную дверь. У подъезда стоял белый седан. Мужчина обернулся к ним и улыбнулся:
– Вы хотите воспользоваться своим автомобилем или предпочтете пройти тестирование на машине ДТС? Уверяю вас, выбор автомобиля никак не повлияет на результат экзамена.
Дэнни метнул испуганный взгляд на сестру. Как этот человек оказался в их доме? И как он вообще смог так быстро проникнуть внутрь?
Дэнни почувствовал, словно его силой толкают на сдачу экзамена по вождению – чего он совершенно не хотел. Все стремительно выходило из-под контроля, и на лице Джилл он увидел отражение того же страха и замешательства, которые переполняли его самого.
– На какой машине вы хотели бы проходить тест? – спокойно повторил мужчина.
– Я… я бы предпочел подождать маму, – пробормотал Дэнни.
– Вы же договорились о встрече!
Голос мужчины вдруг сорвался на крик, а его лицо исказилось от ярости:
– Мы проделали весь этот путь только ради вас!
Мы?
– Наша мама… – вмешалась Джилл, пытаясь помочь брату.
Мужчина ловко схватил Дэнни за локоть и потащил его к выходу. Он хотел закричать, но растерялся, слишком ошеломленный происходящим. Сзади слышались крики Джилл, но они лишь эхом сопровождали его, когда он оказался на тротуаре рядом с белым седаном.
На пассажирском месте сидела полноватая темнокожая женщина. Ее национальность было трудно определить, но взгляд, направленный куда-то вдаль, был странно бесстрастным. Она была одета в синюю униформу, которая казалась ей мала как минимум на один размер. Хотя она была полной противоположностью мужчине, в ее облике тоже было что-то официозное, как будто она действительно работала в Автоинспекции.
– Поскольку вы не высказали предпочтений, экзамен по вождению будет проводиться в нашем автомобиле, – заявил мужчина. – Экзаменатором будет Таня.
Мужчина протянул ключи.
– Пожалуйста, садитесь на водительское место и следуйте ее указаниям.
Дэнни хотел отказаться, хотел броситься обратно в дом и запереть дверь. Но тот факт, что этот человек уже смог проникнуть в их дом, не оставлял сомнений: он сможет сделать это снова. И что тогда? Дэнни бросил жалобный взгляд на Джилл. Сестра, сжав телефон в руке, вновь грозила вызвать полицию. «А если я просто смоюсь? – пронеслось у него в голове. – Сбегу вниз по улице или заскочу в один из соседских домов, крича о помощи?»
Но он этого не сделал. Напротив, взял ключи и, обойдя машину спереди, открыл дверцу и сел на водительское место.
– Пожалуйста, заведите двигатель, – скучающим голосом произнесла Таня, не удосужившись даже поднять на него взгляд от прикрепленного к металлической подложке бланка, в котором что-то записывала.
Это совсем не походило на настоящий экзамен по вождению. Но Дэнни помнил, как его учили, и, прежде чем вставить ключ в замок зажигания, пристегнул ремень безопасности, проверил зеркала и отрегулировал их по всем правилам. Лишь после этого он завел машину. Если Таня и заметила, что он выполнил все положенные процедуры, то никак этого не показала.
– Выруливай, – сказала она равнодушно. – Поезжай в конец квартала.
Дэнни включил сигнал поворота – даже несмотря на то, что на улице не было никакого движения, – и осторожно тронулся от обочины. Он медленно доехал до конца квартала.
– Поверни направо, – бросила она. – Потом налево на следующем светофоре.
Он подчинился: перестроился, дождался, пока пройдет встречный поток, и свернул на Юнион-стрит. Там движение стало гораздо интенсивнее. Внезапно справа мимо них промчался ярко-красный «Корвет». Машина резко перестроилась на их полосу, и Дэнни едва успел затормозить, чтобы избежать столкновения.
– Пропусти этого сукина сына и подрежь его, – приказала Таня.
Он застыл, сжимая руль. Это часть теста?
– Ограничение скорости здесь – тридцать пять, – как можно спокойнее сказал Дэнни.
– Плевать.
Таня принялась яростно что-то писать в своем бланке. Больше никаких указаний от нее не последовало, и Дэнни продолжал ехать, соблюдая правила: останавливался на красный свет, плавно двигался на зеленый. Спустя несколько миль он начал задумываться, не заснула ли она, но боялся оглянуться, чтобы проверить. Несколько машин обогнали его справа, хотя он держал максимально допустимую скорость. Внутри нарастала тревога: а вдруг ему срежут баллы за то, что он «создает помехи движению»?
– Поверни на парковку справа, – неожиданно громко произнесла Таня. Впервые он услышал в ее голосе напряжение.
Пустая парковка находилась перед заброшенным продуктовым магазином, и даже отсюда было видно, как на выцветшем асфальте блестят осколки битого стекла. Но Дэнни послушно включил сигнал поворота и съехал с дороги.
– Теперь сделай полицейский разворот, – распорядилась она. – Не тормози!
Он похолодел. Это же незаконно! И, хотя был уверен, что это никакая не проверка, он честно признался:
– Я… я не умею.
– Черт, – пробормотала она с раздражением и вновь что-то записала в своем бланке.
Не зная, что делать дальше, Дэнни продолжал медленно ездить по пустырю, стараясь избегать выбоин и битых бутылок.
– Возвращайся на улицу, – тяжело вздохнув, наконец произнесла Таня.
Следующие десять минут она заставляла его петлять по деловым кварталам и жилым районам, приказывая ему поворачивать, казалось, наугад. Дэнни думал, что ему придется продемонстрировать, как он умеет парковаться параллельно или разворачиваться в три приема – все то, что он учил, – но Таня, похоже, вовсе не проявляла к этому интереса. В конце концов она устало махнула рукой куда-то в сторону лобового стекла:
– Езжай домой.
У дома мужчина из Автоинспекции стоял точно там же, где они его оставили – на тротуаре. Джилл, сидевшая на ступеньках крыльца, встала и поспешила к Дэнни, когда он припарковал машину у обочины. Он заглушил двигатель, протянул Тане ключ и вышел из машины, обойдя капот и подойдя к месту, где теперь стояла Джилл.
Мужчина на тротуаре усмехнулся:
– Поздравляю! Ты сдал!
Сдал? Это было невозможно. Мужчина даже не видел, как Дэнни водил. Таня по-прежнему сидела в машине, методично заполняя свой бланк. Она ни слова не сказала и не передала никакой анкеты.
Мужчина с торжественным видом протянул ему пластиковую карточку.
– Вот, держи! Ты заслужил ее. Поздравляю!
Дэнни нахмурился, глядя на удостоверение. Оно выглядело как водительские права, но вместо его фотографии там красовалась странная иллюстрация. Рисунок якобы изображал Дэнни, но с длинным, непропорциональным носом, рыжими волосами вместо каштановых и глазами, безумно выпученными, как у куклы. Однако больше всего настораживала улыбка – огромная, неестественная, с редкими зубами разной формы и размера.
– Это не настоящие права, – заявила Джилл, вырывая карточку у брата.
– Уверяю вас, дитя, настоящие, – спокойно ответил мужчина.
– Это даже не его фотография. Это… карикатура!
– Фотографии можно легко подделать, – невозмутимо объяснил мужчина. – В наше время с фотошопом возможно все. А этот рисунок уникален. Его невозможно скопировать, что исключает кражу личных данных.
– Уникален? Это даже не похоже на него!
– Как бы то ни было, это твои новенькие права. Теперь можешь наслаждаться вождением. – Мужчина снова повернулся к Дэнни. – Однако есть некоторые ограничения. В течение первого года ты не можешь водить ночью, если рядом не будет водителя старше двадцати одного года с действующими правами. Это правило действует с шести вечера до шести утра.
Дэнни растерянно молчал, но мужчина продолжал:
– В машине не должно быть больше одного пассажира младше восемнадцати, и никто из них не может сидеть на заднем сиденье. Пассажиром не может быть несовершеннолетний противоположного пола.
Джилл нахмурилась, а мужчина не останавливался:
– Запрещено есть за рулем, переписываться или говорить по телефону. Пока машина припаркована, в ней нельзя заниматься блудом. Исключение – если это происходит с сестрой или другим родственником женского пола.
– Фу! – с отвращением пискнула Джилл, тряся руками, словно пытаясь стряхнуть что-то отвратительное.
Лицо Дэнни залилось краской, в животе появилось неприятное ощущение.
– А в остальном, мой мальчик… – Мужчина похлопал Дэнни по спине. – Води машину осторожно и получай удовольствие.
Он начал обходить машину, направляясь к водительской двери. Но прежде чем открыть ее, вдруг остановился и приподнял палец:
– Ах да, еще одно. Поскольку это ваш первый раз, выданы временные права. Это значит: попадете в аварию – права аннулируются. Нарушите правила – права аннулируются. Не выполняете то, что я вам сказал… будут последствия. – С этими словами он открыл дверь и сел за руль. – Хорошего вождения!
Спустя мгновение машина уже мчалась по улице прочь. Дэнни перевел взгляд на Джилл. Его брови были приподняты, словно он пытался безмолвно спросить: «Что это вообще было?!» Он не знал, что сказать, и Джилл, очевидно, тоже, потому что повернулась и направилась к дому.
