Текст книги "Современный зарубежный детектив-13. Компиляция (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дженнифер Линн Барнс,Майкл Коннелли,Бентли Литтл,Джо Лансдейл,Донато Карризи,Сюсукэ Митио,Питер Боланд,Джек Тодд,Лора Перселл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 169 (всего у книги 335 страниц)

Глава 30

Они слишком хорошо знали Мэлори Грейнджер – им уже приходилось с ней сталкиваться в прошлом. Теперь эта женщина, стойкая и выносливая, как многолетник, управляла местным общественным центром, и управляла железной рукой – затянутой при этом в перчатку в цветочек. Фиона не знала о ее работе в муниципалитете, но эта новость ее не удивила. Толстокожая и способная выдержать самые суровые шквалы критики, точно прочная, пропитанная воском куртка, Мэлори как бульдозер шла напролом, заставляя людей делать то, что ей нужно. Отсюда и прозвище: Бульдозер в барбуровской куртке[143]143
  J. Barbour & Sons – английская компания, производящая одежду и обувь с середины XX века под брендом Barbour. Наиболее известная своей водонепроницаемой верхней одеждой.


[Закрыть].

– Протесты ее ничуть не обеспокоили, – продолжал вспоминать Себ. – Думаю, ей нравилось. Конфликты ее только подпитывали, внимание ей льстило.

– Пылепускательница, – подсказала Сью, надеясь, как и Фрейя из компьютерного магазина, что ее новое словечко войдет в употребление.

Себ на ее необычный комментарий внимания не обратил.

– Как бы сильно общественность ее ни донимала, она лишь укреплялась в решении снести Морской сад и построить там дома.

– И как вы думаете почему? – спросила Фиона.

– Кто знает? Но если видный чиновник отдает контракт на застройку частному подрядчику… – Себ присвистнул и сделал жест, как будто получает взятку. – Но кое-что ее гнев все же вызвало. Малкольм без ее ведома приходил на участок, когда сносили дом. Бригадиру стало его жалко, и он разрешил забрать ракушки из Морского сада.

Каждый день, когда они собирались снести какую-то часть, Малкольм ехал туда на велосипеде и набивал рюкзак всем, что могло туда поместиться и что еще не разбилось. Бригадир даже велел своим рабочим с особой аккуратностью извлечь две гигантские двустворчатые ракушки. Откалывали долотом, поэтому сумели отделить их от бетона без повреждений. Малкольм два раза туда за ними ездил, привез под мышкой. А потом начал превращать свой пляжный домик в миниатюрную версию Морского сада. Целиком отдался работе. Мэлори была в ярости, когда узнала, приняла это на свой счет.

– И почему же? – уточнила Дэйзи. – Если она была такой бесчувственной?

Себ потер переносицу, ненадолго задумался.

– Это только догадки, но я бы сказал, что ей не нравилось, когда ее авторитет ставят под сомнение, а еще она не хотела видеть живой памятник тому, что уничтожила. Считала, Малкольм делает это нарочно, чтобы позлить ее. Забавно, что на самом деле он хотел позлить меня, а не ее. Хотел, чтобы у меня перед глазами было постоянное напоминание о том, что я сделал. Так или иначе, Мэлори вышла на тропу войны и старалась сделать все, чтобы избавиться от хлама на его домике, как она это называла, приводя то тот закон, то этот. Но она была бессильна против Ассоциации жильцов пляжных домиков и ее специалиста по связям.

– Энтони Оуэнса? – уточнила Фиона.

– Нет, тогда это был кто-то другой. Приятный старичок, но уже умер. Так вот, строго говоря, Малкольм никаких правил не нарушал. Пляжные домики разрешено украшать как захочется, если другие владельцы на косе не будут против. Эти ракушки могли убрать только по итогам голосования, если проголосуют все. Тогда на косе царили другие порядки. Пляжный дом не считался символом статуса, как сейчас, и цена была гораздо доступнее, и владели ими самые разные люди, а не только богатые. Они все любили Морской сад. И считали его частью наследия этого места, как и косу Мадфорд-Спит. Так что, когда вопрос вынесли на голосование, результат был единогласным: Малкольму разрешили оставить свои ракушки.

Фиона закрыла записную книжку.

– Что ж, думаю, мы услышали достаточно. Можете расслабиться.

– И вы не пойдете в полицию? – уточнил Маркус.

– Нет, – подтвердила Фиона. – С учетом того, что браконьерство прекратится навсегда.

– Да-да, конечно! – с готовностью согласились мужчины, обмякая на диване и наконец расслабляясь.

– Только еще кое-что, – добавила Сью.

Взгляды Себа и Маркуса снова стали обеспокоенными: угроза не миновала.

– Предположим, что внебрачного сына Малкольма не найти или что его нет. Также предположим, что завещания у Малкольма тоже нет. В таком случае как его кузен, вы ближайший родственник Малкольма. И вы унаследуете его пляжный домик.

– Это же пустышка, простите за сравнение, – ответил Себ. – Что тут можно унаследовать?

– Таким был и «Дом Контрабандистов», когда вы его купили, – указала Фиона. – А дом на пляже чего-то да стоит. Участок земли может принести небольшое состояние.

Это замечание возмутило Себа:

– Послушайте, я не убивал своего кузена ради пляжного домика, если вы об этом. Нашим обменом я вполне доволен. Даже если б я убил Малкольма, то попал бы на записи собственных видеокамер. – Он поднял руки. – Ладно, знаю, я подправил записи нас с Маркусом, но ночь пожара не трогал. Полиция все проверила и, думаю, ваш специалист тоже. Дом Малкольма я не поджигал. Даже близко не подходил.

И снова камеры видеонаблюдения предоставили очередному потенциальному подозреваемому железное алиби, вычеркнув его из списка даже прежде, чем сыщицы начали. Но контраргументов у Фионы не было.

Однако Неравнодушная Сью не готова была сдаться.

– Если вы с Малкольмом так не любили друг друга, как же все это время жили так близко? Должно быть очень неловко.

Себ тут же ответил:

– Малкольма, возможно, помнят как эдакого бездельника из богемы, но он был упрям, и я тоже. Ни один из нас и сантиметра уступать не хотел. Ребячество, знаю. Но такое вот семейное соперничество. Со временем мы просто привыкли игнорировать друг друга, это стало частью жизни. Вот и все.

– Мы виноваты только в браконьерстве, – добавил Маркус.

– Точно, – подтвердил Себ.

Фионе нехотя пришлось согласиться – пока что. Кроме того, ее ждала рыбка покрупнее: большая извивающаяся щука, которой не понравится, что ее пытаются поймать на крючок и допросить. Мэлори Грейнджер. Особенно учитывая, что в прошлый их разговор она запретила им появляться в общественном центре.

Глава 31

На следующий день дождь прекратился, но настроение Фионы не улучшилось. Стало лишь мрачнее. Вот что делала с людьми мысль о том, что придется иметь дело с Мэлори Грейнджер. По крайней мере, с ней рядом будет Сью для моральной поддержки – хотя Фиона и размышляла, не стоит ли им обеим надеть бронежилеты под платья для защиты от шквала легендарной дерзости благовоспитанной Мэлори.

Дэйзи участвовать в этом не захотела. И это вполне объяснимо: Мэлори приводила ее в ужас. Дэйзи не успела бы глазом моргнуть, как уже добровольно бы делала то, что ей вовсе не хотелось делать, к примеру вытирать грязь от тележек с покупками. У Мэлори была привычка во всеуслышание поддерживать благородные начинания, но грязную работу сваливать на других и появляться в последнюю минуту, когда все сделано, чтобы забирать все лавры себе. Нет, спасибо. Навыки Дэйзи больше пригодятся в их благотворительном магазинчике. Она останется с Саймоном Ле Боном и пороется в интернете в поисках внебрачных детей Малкольма.

– Ну что, собрались с духом, – выдохнула Сью, стоя перед входом в общественный центр.

– Я уже со всем чем можно собралась. – Фиона толкнула неподатливые двойные двери и вошла в королевство Мэлори, страну пахнущих дезинфекцией полов, навесных потолков (хорошо бы не асбестовых – хотя даже если так, Мэлори сочла бы жалобы пустяками), раскладных столов и литров чая, чередующихся с игрой в «Скребл» и в карты, вязанием и тихими беседами. Обитатели королевства выглядели достаточно счастливыми, но так обычно и происходит, если диктатор держит всех в узде. Пусть лучше тебя боятся, чем любят.

Фиона со Сью шли через лес рубашек в клетку и свитеров. Хотя им очень не хотелось этого признавать, Мэлори проделала хорошую работу. Место пользовалось популярностью. И энергия ощущалась позитивная. Люди просто наслаждались обществом друг друга.

Но все изменилось, когда из своего кабинета в дальнем конце зала появилась Мэлори. Собравшиеся стали вести себя слегка по-другому, напряглись, последовали дружные вздрагивания. Громкие добродушные подшучивания стихли, снизившись до едва слышного шепота, атмосфера стала менее расслабленной и более сдержанной, будто люди не хотели показаться слишком счастливыми. Фиона заметила, что никто не смотрел Мэлори в глаза, пока она проходила мимо. Это как оказаться в заложниках: если не поднимать голову, шансов выжить больше.

При виде Фионы и Сью дружелюбное, но агрессивное выражение лица Мэлори превратилось в исключительно агрессивное:

– Вы что здесь делаете?! Я, кажется, запретила вам сюда приходить!

– Нам нужно задать вам несколько вопросов, – ответила Фиона, подходя ближе.

– Не-а, много дел. С этими ребятами хлопот по горло. – Мэлори кивнула на посетителей за столиками, которые теперь чувствовали себя виноватыми просто за то, что существовали. – Будьте любезны уйти.

Фиона знала, как обращаться с Мэлори. Она делала это раньше и должна сделать еще раз. Потрясти скелеты в шкафу.

– Что случилось с Морским садом?

Если б кто-то в этот момент играл на пианино, музыка бы резко оборвалась. Люди за столиками замолчали от ужаса и одновременно из любопытства, желая узнать, чем закончится это противостояние. Кто-то из них нырнул бы под стол, если б не находился в очереди на замену коленного и тазобедренного сустава в Национальной службе здравоохранения.

Мэлори пристально посмотрела на Фиону ледяным взглядом карих глаз, холодных настолько, что они могли заморозить бородавки. Фиона ответила на этот взгляд, наблюдая, как в голове Мэлори щелкают шестеренки: сможет ли она выиграть эту битву на глазах своих подданных? Ответ был быстрым и лаконичным:

– Идите за мной. Возвращайтесь к своим делам, леди и джентльмены. – Мэлори снова была само очарование, по-дружески общаясь с посетителями и излучая ауру «Здесь не на что смотреть». – Рег, у тебя очки за двойное слово. Бетти, мне нравится твое вязание. Билл, твой чай остывает.

Обычно Мэлори не была столь милой. Излишняя забота налицо, заметила Фиона.

Уже в кабинете, плотно закрыв за ними дверь, Мэлори прошла к своему кожаному трону у стола, заваленного бумагами, папками и брошюрами, а беспорядок, как она бы заметила, являлся признаком гениальности. Фиона со Сью сели напротив на пару липких пластиковых стульев оранжевого цвета.

Мэлори открыла заседание.

– Так и чего вы хотите? Ворошите прошлое, а?

– Да, вообще-то да, – ответила Фиона. – Вы слышали, что Малкольм Крэйни умер? Во время пожара на косе Мадфорд-Спит?

– Слышала.

– Не хотите рассказать про свои отношения с ним?

– Отношения! – громко расхохоталась Мэлори. – Мы с ним не встречались. Откуда вы вытаскиваете эти сплетни, из журнала Hello?

– Нет, – ответила Сью. – Источник рассказал нам, что вы снесли Морской сад, чтобы понастроить там домов.

Мэлори закатила глаза.

– Ну это и не секрет. В то время об этом все знали. Весь город был просто в ярости. Местные газеты каждый день писали об этом. Я превратилась во всеобщего врага номер один. Они даже карикатуру на меня нарисовали и повесили напротив Морского сада в знак протеста, хотя вышло неудачно. Изобразили меня в виде Каддафи.

– И как вы себя чувствовали? – спросила Сью.

– Что, в виде Каддафи?

– Нет, из-за всей этой грязи.

Мэлори наклонилась вперед, переплетя пальцы.

– Слушайте, в политику не друзей заводить идут. Там это так не работает. В местную политику идут, чтобы…

– Получать взятки, – перебила ее Фиона.

Лицо Мэлори быстро покраснело, словно кто-то направил на нее фен на самой высокой мощности.

– Да как вы смеете?! Это клевета! Я могла бы подать на вас в суд!

– Что ж, докажите, что это не так, – спокойно ответила Фиона.

Мэлори хлопнула ладонью по столу, и стопки бумаг подпрыгнули.

– Я крайне оскорблена вашими замечаниями.

Ее фальшивый гнев мог бы сработать в общественном центре, но не на Сью и Фионе. Они к тактике запугивания были готовы.

– Так что, вы брали взятки или нет? – уточнила Сью. – Это простой вопрос, но вы почему-то его избегаете, а это не самый удачный способ доказать свою невиновность. У вас была материальная заинтересованность снести Морской сад ради новых домов?

– Нет, определенно нет, – ответила Мэлори. – У меня есть принципы. И репутация.

– Все это говорят. Но как мы узнаем, что это правда? – спросила Фиона.

Мэлори смерила их сердитым взглядом.

– Потому что я могу это доказать. Я пыталась спасти Морской сад. Готова спорить, ваш источник этого не сказал. Можете посмотреть информацию в открытых источниках за то время. Мы провели техническое и практическое исследование, пытаясь понять, как можно его сохранить под управлением местного совета. Но это было невозможно. Каждый вариант оказывался нереализуем. Прежде всего нам требовалось где-то найти почти четверть миллиона на ремонт дома, чтобы внутри было безопасно находиться, – это больше, чем стоил сам дом. Затем мы высчитывали, как монетизировать Морской сад, чтобы оплачивать его содержание. Дом для публики не открыть: в нем ничего особенного нет, а кто согласится снимать жилье, если двор снаружи залит бетоном и открыт для всех желающих?

– Со многими историческими зданиями и усадьбами это получилось, – возразила Сью.

Мэлори вздохнула.

– Это был довольно стандартный отдельно стоящий дом 30-х годов с четырьмя спальнями, а не Чатсуорт-хаус[144]144
  Чатсуорт-хаус в графстве Дербишир – одна из самых пышных усадеб Англии, была резиденцией герцогов Девонширских.


[Закрыть]. Послушайте, я знаю, все очень любили этот сад, включая меня. Но эта схема работает, только если частные владельцы, которые живут там, сами пускают людей внутрь, бесплатно. Если б мы решили оставить дом пустым, пришлось бы нанять персонал, а также охрану, которая находилась бы на месте круглосуточно. К тому времени вандалы уже портили и разрушали сад и воровали монеты из колодцев желаний. А чтобы платить персоналу, охране и содержать дом в порядке, нам бы пришлось брать плату за вход в размере трех фунтов – а это конец девяностых. Никто бы не стал платить такие деньги, чтобы посмотреть на горстку ракушек, учитывая, что прежде это было бесплатно. Общественность, как и всегда, обвинила бы совет в том, что у населения отбирают деньги. Но ведь за все нужно платить. Так что, как видите, возмущение было бы в любом случае, реши мы снести сад или оставить. Я приняла решение. Его вынесли на голосование в совете, и сад снесли. Все есть в открытых источниках.

– Ладно, – сказала Фиона. – А как насчет Малкольма? Он пытался спасти кусочки Морского сада, утащить из-под вашего носа, создал свою миниатюрную версию на косе Мадфорд-Спит. Это, наверное, было для вас как бельмо на глазу.

Мэлори покачала головой, сложив руки на груди:

– Ерунда, все было наоборот. Мне стало его жаль. Он хотел сохранить что-то для будущих поколений – и я могу его понять.

– Но разве это не было обидно? – не сдавалась Сью. – Постоянно иметь перед глазами напоминание о том, что вы разрушили, выставленное на всеобщее обозрение?

– Отнюдь. Я была рада, что что-то уцелело. Как я и сказала, мне не хотелось сносить сад, а члену местного самоуправления нужно принимать тяжелые решения. Такие, которые не вызывают всеобщего одобрения.

Эти дипломатичные ответы звучали слишком уж удобно.

Фионе хотелось выбить Мэлори из колеи. Вызвать снова ту ярость. Когда Мэлори выходила из себя, то нередко теряла контроль над тем, что говорит. Фиона знала, как это сделать.

– Это вы убили Малкольма Крэйни?

Губы Мэлори превратились в две тонкие полоски.

– Не говорите чепухи! Думаете, я бы кого-то убила ради пары старых грязных ракушек и битой посуды?

– Вы сказали, что любили Морской сад, – напомнила Сью. – По словам «старые грязные ракушки» и «битая посуда» этого не скажешь.

Мэлори замолчала. Фиона не могла определить, собирается ли она взорваться или давление внутри только нарастает для более мощного выброса.

– Ладно. – Мэлори сумела прихлопнуть крышкой кипящее раздражение и, откатившись на стуле назад, развернулась на сто восемьдесят градусов и окинула взглядом стеллажи, забитые папками и книгами под самыми разными углами. Выбрав черный томик, она вернулась к столу и раскрыла книгу на середине.

Фиона увидела, что это не книга, а папка с пластиковыми окошками для миллионов визиток, собранных, без сомнения, за годы работы Мэлори с различными контрагентами и компаниями.

– Так, ну вот, – сказала Мэлори, вытащив потрепанную и пожелтевшую, просто оформленную карточку с именем и контактами компании под названием «Эджвер: снос и расчистка территории». Она перевернула визитку, набрала написанный от руки номер на обороте и включила громкую связь.

Ответил хриплый, но не враждебный голос:

– Алло.

– Эдди, это Мэлори Грейнджер.

– Мэлори? А, Мэлори из совета.

– Да, та самая. Хотя я больше там не работаю. Управляю общественным центром. Как жизнь на пенсии?

– Не жалуюсь, – ответил Эдди.

– Приходи к нам в общественный центр. У нас тут веселая компания. – Мэлори никогда не упускала случая вставить навязчивую рекламу.

– Не знаю. Пока наслаждаюсь тишиной и спокойствием.

Мэлори рассмеялась:

– Хорошо, хорошо. Послушай, я пытаюсь припомнить кое-что о сносе Морского сада. Помнишь того парня, который лазил по обломкам, когда ты закончил работу?

– Конечно, помню. Малкольм. Мы велели ему убираться, но ты велела нам позволить ему забрать все, что он захочет.

– А, да, точно. – Мэлори бросила взгляд на Фиону со смыслом «Ну что я говорила?». – И разве я вежливо не попросила вас аккуратно отделить большие ракушки от бетона, чтобы он мог их забрать?

– Ага. Настоящий геморрой, простите за мой французский. Но мы смогли вытащить их, не сломав. Прочные штуковины.

– Что ж, вы совершили хороший поступок тогда. Спасибо, что уделил время, Эдди, – сохраню за тобой место в общественном центре. Хорошего тебе дня.

– И тебе.

Мэлори отложила телефон и откинулась на спинку кресла: на ее розовощеком лице появилось довольное выражение.

Это не доказывало ее невиновность, но и мотива не добавляло. Малкольму и Себу было невдомек, что Мэлори позволила уцелеть кусочку Морского сада вопреки тому, что значилось в газетах о том, что она уничтожила счастливые детские воспоминания. Маленькая святыня Малкольма, посвященная Морскому саду, была создана благодаря Мэлори, а не вопреки. Вряд ли так бы стал действовать тот, кто желал ему смерти. Разве что это лучшее алиби, которое кто-либо когда-либо придумывал, и Мэлори заставила Эдди подтвердить все, позвонив до их приезда. Очень маловероятно.

– Принимается, – признала Фиона.

– И все, никаких извинений? Никаких «Прости, что обвинили тебя в убийстве»?

– Не-а, – ответила Фиона. Мэлори воспримет извинения как признак слабости, и в их следующую встречу им это не поможет – которая обязательно случится, учитывая, что во всех злодейских событиях в округе так или иначе замешана Мэлори. Вместо этого Фиона решила ответить ее же словами: – Когда расследуешь преступление, приходится принимать тяжелые решения. Которые могут не нравиться определенным людям.

Мэлори, прищурившись, окинула Фиону взглядом, явно больше оскорбленная тем, что ее слова использовали против нее, чем обвинением в убийстве.

– Понятно. У вас все?

– Вы знаете, кто еще мог что-то иметь против Малкольма?

У Мэлори вырвался короткий смешок.

– Я бы сказала, каждый, кто владеет пляжным домиком. Кучка снобов в моем понимании. Особенно этот Фрэнк Маршалл. Постоянно меня донимал, когда я была в совете, жаловался на то, что волновало его в тот или иной момент. Знаете, на новом туристическом поезде, который заменил старый, зеленый, раньше было нарисовано лицо. Похоже на паровозик из мультсериала «Томас и его друзья». Дети его обожали. Так Фрэнк заставил замазать лицо, процитировав древний акт, который запрещал рекламу на косе. А это было всего лишь персонаж мультфильма, бога ради! Как бы то ни было, Фрэнк как-то предложил новый акт, и его утвердили, а Малкольм его нарушил. Вам следует покопаться в этом.

А вот это уже интересно. Фиона хотела подвинуться поближе к краешку стула, но с липкой поверхностью у нее не получилось.

– И какой закон он нарушил?

– Это было уже после меня. Спросите Энтони Оуэнса. Он все расскажет.

– А вы не можете рассказать? – спросила Сью.

– Нет, вы и так уже отняли у меня достаточно времени. И лучше, если вы услышите все как было из первых рук.

Мэлори встала и прошла к двери. Фиона со Сью нехотя поднялись со стульев, гадая, чего именно Энтони Оуэнс не рассказал им. И зачем ему скрывать что-то, если это касалось Малкольма и Фрэнка Маршалла.

– Только один момент, – остановилась Фиона. – У Малкольма был сын?

Мэлори открыла дверь:

– Мне об этом неизвестно.