Текст книги "Современный зарубежный детектив-13. Компиляция (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дженнифер Линн Барнс,Майкл Коннелли,Бентли Литтл,Джо Лансдейл,Донато Карризи,Сюсукэ Митио,Питер Боланд,Джек Тодд,Лора Перселл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 335 страниц)

Глава 7

К двери «Биг-Бэнга» была прибита доска, как если бы это место было закрытым и заброшенным. Мне пришлось посмотреть дважды, чтобы понять, что это было лишь для виду.

– У мамы случился бы сердечный приступ, узнай она, где мы сейчас находимся, – сказала Лили рядом со мной, поправляя платье. – Или истерика, что еще хуже.

Мы сказали тете Оливии, что останемся на ночь у Сэди-Грэйс. И на всякий случай я также передала ей привет от Шарлотты, что показалось мне более разумным, чем говорить, что «мама Кэмпбелл посылает туманные оскорбления и наполненные парáми виски предсказания о будущем».

– Хочешь открыть дверь? – спросила я Лили. – Или лучше мне?

Она сделала глубокий вдох:

– За легендарный вечер!

Лили распахнула дверь, и на меня обрушилась какофония из музыки в стиле кантри, громких голосов и звуков пианино. Освещение в баре было приглушенным, но по периметру зала были развешены гирлянды, а с потолка свисала огромная хрустальная люстра. В дальнем конце комнаты стоял маленький рояль, а за ним, на стене между серебристых занавесок, прожектор освещал название бара. Остальные три стены были украшены атрибутами заправочных станций, а также вывесками бензоколонок «Последний шанс».

Место выглядело так, словно его отделкой занимались двое – один зачитывался «Великим Гэтсби», а второй испытывал нежные чувства к небольшим частным магазинчикам в маленьких городках.

– Сочетание несочетаемого, – произнес голос за моей спиной. – Но это работает.

Я повернулась к Кэмпбелл. Когда приехали Лили и Уокер, она и словом не обмолвилась про то, о чем я ей рассказала. Кэм отлично умела хранить тайны – особенно если хотела этого.

– Я так понимаю, ты уже просветила свою кузину? – вдруг спросила она.

Меня охватил ужас, и я застыла, скованная им по рукам и ногам. Но тут Кэмпбелл улыбнулась, давая понять, что ее вопрос был адресован Лили и не имел никакого отношения к моей тайне.

– Часть Королевского озера – это Мартас-Винъярд [35]35
  Американский остров в Атлантическом океане, фешенебельный курорт, где традиционно отдыхают политики и звезды шоу-бизнеса.


[Закрыть]. – Кэмпбелл решила сама заняться моим просвещением. – Другая часть – это «Утиная династия» [36]36
  Американское реалити-шоу о семействе Робертсон из штата Луизиана, сколотившем многомиллионное состояние на продаже манков для утиной охоты.


[Закрыть]. Они могут встретиться разве что в таких прекрасных заведениях, как это.

Половина посетителей, вероятно, чувствовала бы себя как дома в любом другом баре типа «Холлера». Другая половина выглядела так, словно они пришли прямиком из яхт-клуба. Единственное, что их объединяло, – это то, что почти все они были молодыми, и многие стали поворачиваться, чтобы посмотреть в нашу сторону. Вскоре стало понятно, что они смотрят на Кэмпбелл.

– Мне идет дурная слава, – сказала Кэмпбелл, но ее обычная бравада не произвела никакого впечатления. – Вам так не кажется?

– По-моему, нас ждут в задней комнате, – сказала Лили, подталкивая Кэмпбелл. – Пойдемте.

Я уже собиралась последовать за ними, но заметила какую-то суматоху всего в нескольких шагах от нас.

– Идите, – сказала я Кэмпбелл и Лили. – А мне нужно спасти Сэди-Грэйс.

Сэди-Грэйс Уотерс была «красоткой» (так назвал бы ее мой прежний босс, Большой Джим) и «милой девочкой» (так ее называла моя бабушка). Она не умела постоять за себя и распознать намеки с сексуальным подтекстом. Мне удалось пробиться сквозь плотное кольцо ее нынешних поклонников как раз в тот момент, когда один из них произнес кое-что двусмысленное о яблоках.

– Привет, Сойер! – радостно поприветствовала меня Сэди-Грэйс. – Здесь такой дружелюбный народ!

Я фыркнула и осторожно вывела ее из толпы.

– Куда ты уходишь? – крикнул ей один из разочарованных парней.

Сэди-Грэйс, благослови ее господь, встала на цыпочки.

– Я не могу вам сказать! – крикнула она в ответ. – Это секрет!

Задняя комната оказалась больше, чем я ожидала. Вдоль стен были расставлены круглые столы, на каждом из которых горело по несколько свечей, – единственный источник света в помещении. В детстве я часто увлекалась подсчетом максимального количества людей, которое могло бы поместиться в здании, куда я входила, и, по моим оценкам, в эту комнату могло бы влезть около сорока человек, а то и больше. Все присутствующие здесь были женского пола. Большинство было одето так же, как и мы: сарафаны поверх купальников, нарочито небрежные укладки. Однако восемь девушек были в алых накидках до пола, под которыми виднелись перчатки длиной до локтя и простые белые платья. Их капюшоны были накинуты, скрывая лица в тени.

– Смелее, – сказала одна из них нам с Сэди-Грэйс. – Выбирайте!

Она указала на стол рядом с собой, который был заставлен бокалами для мартини. Жидкость в каждом из бокалов имела свой цвет – целая радуга напитков на выбор.

Сэди-Грэйс предпочла фиолетовый. Я обошла стол, чтобы взять себе единственный прозрачный бокал.

– Ты любишь, когда все прозрачно? – спросила меня девушка в капюшоне. Теперь мне лучше было ее видно. У нее были темные густые волосы, а кожа такого же коричневого оттенка, как и ее глаза.

Я сделала маленький глоток:

– Я не люблю, когда приторно.

Прошла секунда, а может, и две, а потом темноволосая девушка развернулась и исчезла в толпе.

– Поверить не могу, что она пришла.

– А я не могу поверить, что они ее пригласили!

– Разве это не мило с их стороны?

Я бы проигнорировала перешептывающуюся парочку у меня за спиной, но тут одна из них сказала:

– Но только из вежливости следует подойти и поздороваться.

Они обошли меня, и только тогда я поняла, что парочка направилась к Кэмпбелл. Бедной, жалкой Кэмпбелл Эймс, чья семья оказалась втянута в скандал.

– Нам следует предупредить ее? – спросила меня Сэди-Грэйс и, помолчав, добавила: – Или предупредить их?

Я была твердо уверена, что Кэмпбелл вполне способна сама о себе позаботиться.

– С ней Лили, – успокоила я Сэди-Грэйс. – Она не позволит ситуации выйти за рамки.

Но не успели девушки дойти до Кэмпбелл, как я услышала глухой удар, а потом еще один и еще. Кто-то затопал, и вскоре этот ровный ритмичный стук подхватили остальные.

– Кандидаток много, – эти слова сразу же привлекли внимание. – Избранные наперечет.

Говорившая встала на стул, и я узнала в ней девушку, предложившую нам напитки.

– Вы получили приглашение на этот маленький званый вечер потому, что как минимум одна из нас решила, что у вас есть… потенциал. – Она сделала ударение на последнем слове. – Возможно, вы заметили, что нас всего восемь, а вас значительно больше. Пока что вам ни к чему знать наши имена. Все, что вам нужно знать, – это то, что мы предлагаем. Восемь мест для восьми человек. По традиции, в начале своего последнего года обучения в университете каждая из «Белых перчаток» выбирает себе замену из числа поступающих на первый курс в ее учебное заведение.

Последовала пауза – рассчитанная.

– Но этим летом мы решили немного взбудоражить вас и начать конкурс немного раньше. И как же удобно, что на Королевском озере собираются представители трех штатов и вдвое большего числа мегаполисов, правда? У вас есть четырнадцать недель, чтобы нас впечатлить. Пусть это мое первое лето на Королевском озере, но мне уже и сейчас ясно, что здесь есть множество возможностей произвести впечатление. – Она подняла бокал с мартини, который держала в руке. – Выпьем за первое!

– Кандидаток много! – выкрикнула другая девушка в капюшоне, и затем все они в унисон повысили голоса. – Избранные наперечет!

Глава 8

К следующему часу стали очевидны три вещи. Во-первых, «Белые перчатки» почти не пили, а время от времени делали лишь маленькие глотки. Во-вторых, шушуканья о Кэмпбелл, которые я подслушала, оказались не единичным случаем. И в-третьих, Кандидатки не сомневались, что это было соревнование, и никто не собирался отступать.

Мне стало интересно, сколько девушек в этой комнате готовы были закопать живьем своих закадычных подруг, только чтобы произвести впечатление.

– Ты дружишь с Кэмпбелл Эймс, верно? – Рядом со мной встала одна из «Белых перчаток». Лили и Сэди-Грэйс тусовались в другом конце комнаты. Кэмпбелл я потеряла из виду. – Ну и шуму она тут наделала! Я так и знала!

Девушка, похоже, была весьма довольна собой.

– Ты из тех, кто любит наделать шуму? – спросила я.

– Мне в определенной степени нравится хаос. – Девушка сбросила капюшон, обнажив голову с русыми волосами. – Знаю, Виктория сказала никаких имен, но я Хоуп.

– А я…

– Сойер Тафт, – закончила за меня Хоуп. – Автомеханик в прошлом, блудная внучка Лилиан Тафт и пятая из самых интересных Кандидаток.

Когда я готовилась к Балу дебютанток, слово «интересная» обычно использовалось как оскорбление, искусно замаскированное под комплимент. Но Хоуп не собиралась меня оскорблять.

– Я хочу знать, как вам стало известно, что я работала механиком?

Хоуп улыбнулась:

– На твоем месте меня бы больше заинтересовало, что это за четыре Кандидатки, на фоне биографий которых твоя кажется менее примечательной.

Я не удержалась от мысли, что им еще не все известно.

Рядом с Хоуп появилась еще одна «Белая перчатка».

– Создаешь проблемы? – пробормотала она. Ее капюшон был по-прежнему на ней.

Хоуп не подтвердила и не опровергла это обвинение:

– Несса, Сойер. Сойер, Несса.

– Никаких имен, – напомнила Несса Хоуп.

– «Белые перчатки» не подчиняются приказам, – небрежно отмахнулась Хоуп. – Даже когда они исходят от одной из нас, а именно – от блистательной Виктории Гутьеррес.

Я не сразу осознала, о ком идет речь, а затем в комнате словно взорвалась бомба. Я не слышала ничего, кроме звона в ушах и имени, которое Хоуп только что выразительно упомянула. Гутьеррес. Виктория Гутьеррес.

Я оглядела комнату в поисках «Белой перчатки», которая сказала, что нам не обязательно знать их имена, – темноволосой девушки, которая предложила мне выбрать напиток. К сожалению, при таком освещении, да еще когда большинство «Белых перчаток» по-прежнему оставалось в капюшонах, ее было нелегко обнаружить.

Возможно ли, что Виктория Гутьеррес приходится родственницей Виктору Гутьерресу, который намерился уничтожить бизнес Дэвиса Эймса? Насколько вероятно, что она родственница Аны?

Я попыталась привлечь внимание Кэмпбелл, но безуспешно. Стоявшая рядом «Белая перчатка» повернулась. Не Виктория. Вместе с Хоуп и Нессой уже минус три. Четвертая стояла лицом ко мне в дальнем конце комнаты. Не она. Обернувшись, я увидела девушку в капюшоне, которая выходила обратно в бар. Окинув взглядом толпу, я смогла исключить еще двоих, исходя из их роста и телосложения. А значит, один к одному, что покинувшей заднюю комнату девушкой была Виктория Гутьеррес.

Я решила рискнуть. В основном зале мою цель было нетрудно вычислить. Алая мантия сразу же бросалась в глаза. Я последовала за девушкой в капюшоне сквозь толпу. Несмотря на музыку (по-прежнему одновременно играли рояль и динамики), танцевало очень мало людей, если не считать тех, кто раскачивался и пил в такт одному из соперничающих ритмов.

Виктория – если это была Виктория – неторопливо подошла к барной стойке. Она находилась в центре зала, на возвышении, и была огорожена красными бархатными тросами.

Я попыталась пройти за ней, но меня остановил вышибала.

– Сначала мне нужно увидеть удостоверение личности. – Он был невысоким, коренастым, с мрачным взглядом и внушительными бицепсами.

– Я с радостью покажу вам свое водительское удостоверение, – ответила я, – как только вы предотвратите драку, которая вот-вот разразится между вон тем Парнем из студенческого братства, который уже хорошо так навеселе, – я кивнула в левую от нас сторону, – его приятелем, пьяненьким Наследничком семейного состояния и…

Вышибала повернулся к ним.

– И парнем, которого они толкнули уже раз в третий и которого мы просто назовем: «Парни, вы сами напросились, чтобы вам надрали задницу».

Вышибала снова повернулся ко мне, сложил руки на груди и с тем же мрачным видом во второй раз попросил меня предъявить мое удостоверение.

– Парни, вы сами напросились, чтобы вам надрали задницу! – объявил кто-то громким голосом слева от нас.

Вышибала сразу же направился к парнишкам из студенческого братства. Иногда полезно быть наблюдательной. Я вальяжной походкой прошла за канаты и уселась на барный стул по соседству с «Белой перчаткой». Мне по-прежнему не было видно ее лица. Она сидела, наклонившись вперед и положив локти на стойку.

– Чем могу вам помочь? – спросили ее.

Я узнала голос в ту же секунду, а потом мои глаза встретились со знакомыми карими глазами за барной стойкой.

– Ник.

Я не ожидала увидеть его здесь. И только исключительно поэтому, пыталась убедить я саму себя, меня словно током ударило, когда мне тут же вспомнился наш с ним единственный танец. В тот раз он был как рыба, выброшенная из воды, – парень, работающий в загородном клубе, одетый в футболку и линялые джинсы. Теперь он сменил джинсы на шорты – возможно даже на купальные. Его футболка казалась старой и поношенной.

Я сразу же представила, какой мягкой она будет на ощупь. Девушка рядом со мной выбрала именно этот момент, чтобы откинуть капюшон. Виктория Гутьеррес.

– Еще полдюжины напитков, – сказала она Нику, привлекая его внимание. – Точно таких же.

– Красивые, разноцветные и разбавленные водой, – отозвался Ник, искоса взглянув на меня. – Сейчас все будет.

Почему-то в его голосе всегда словно звучала легкая ирония. Когда он отвернулся, чтобы приготовить заказ для Виктории, я оторвала взгляд от его затылка – и остального тела – и напомнила себе, зачем пришла сюда: чтобы поговорить с ней.

– Вы знакомы? – спросила у меня Виктория, когда Ник отошел от нас.

– Типа того, – ответила я уклончиво, стараясь больше не думать о нем, и мысленно сравнила Викторию с Аной, которую видела на фотографиях. У них были разные волосы, но одинаковые глаза: по форме и цвету.

– Он симпатичный, – небрежно заметила Виктория. – Если, конечно, ты предпочитаешь грубоватых, злых на весь мир парней, а мне кажется, что именно такие тебе нравятся.

Мне никакие не нравились. Я предпочитала одиночество, да и у Ника было достаточно причин избегать таких девушек, как я.

– Ты попросила его разбавить напитки, – беспристрастным тоном прокомментировала я.

– Мы не собираемся никого спаивать, – сказала Виктория.

– Вы просто хотите, чтобы они так думали, – сделала я вывод. – Удивительно, что люди начинают вести себя как пьяные, стоит им решить, что они выпили слишком много.

– А ты очень проницательна. – Виктория почти улыбнулась, но не совсем. – Наслаждаешься вечером?

Не своди с нее глаз. Не смотри за стойку, Сойер.

– Можно и так сказать, – ответила я и решила перейти сразу к делу. – Сколько тебе лет?

Если она училась на последнем курсе, то, скорее всего, была слишком взрослой, чтобы быть дочерью Аны, но я все равно должна был спросить.

– Двадцать один. – Она приподняла бровь, глядя на меня. – Почему бы тебе не спросить меня о том, что ты действительно хочешь знать?

Не знаю, чего она ожидала, – возможно, что я попрошу ее рассказать, как мне доказать, что я достойна быть выбранной в «Белые перчатки», – но я приняла ее приглашение быть откровенной.

– Ты родственница Виктора Гутьерреса?

– Ты спрашиваешь от своего имени? – мягко спросила она. – Или от имени Кэмпбелл Эймс?

Мне потребовалась секунда, чтобы осмыслить этот ответ.

– Я надеюсь, она понимает, что бизнес – это просто… бизнес, – беззаботно продолжила Виктория. – Какими бы ни были намерения и грандиозные планы моего отца, уверяю тебя, они не имеют ко мне никакого отношения.

Тут появился Ник с первыми тремя яркими напитками и поставил бокалы для мартини на стойку перед ней.

– Я вернусь за остальными, – сказала Виктория и взглянула на меня. – И за тобой.

Она ушла, и у меня больше не осталось повода не смотреть на Ника. Я перевела взгляд в его сторону, но мысленно напомнила себе, что, если бы он захотел связаться со мной за эти последние полтора месяца, он мог бы это сделать.

– Давно не виделись, – сказала я.

– Насколько мне известно, – Ник взял тряпку и провел ею по барной стойке между нами, – вы еще недостаточно взрослая, чтобы находиться по эту сторону канатов, мисс Тафт.

Интересно, что сказала бы Эмили Пост о том, чтобы посоветовать парню засунуть его саркастическое «мисс» себе в…

– Ах да! – продолжил Ник таким тоном, что я окончательно уверилась в том, что он пытается вывести меня из себя. – Ты же не очень-то чтишь правила и законы, не так ли?

Трудно было сказать, сколько в его словах было от комплимента, а сколько – от оскорбления.

Ник сыграл (и по бóльшей части невольно) ключевую роль в плане Кэмпбелл по низвержению ее отца. И мы четверо вряд ли внушили ему любовь к себе, учитывая, что этот план предусматривал его арест.

Вернее, даже два ареста.

С другой стороны, никто не приставлял к его голове пистолет, когда он соглашался на танец со мной.

И непохоже было, чтобы ему не понравилось.

– Да и тебе не так много лет, чтобы тоже здесь находиться, – выразительно посмотрев на Ника, парировала я. – Если уж мы говорим про закон. И правила.

– Я не пью. – Ник одарил меня улыбкой, похожей на улыбку игрока в покер, раскрывающего выигрышную комбинацию. – Я работаю.

– Но не очень хорошо.

Тот самый нетрезвый Парень из студенческого братства скользнул за барную стойку рядом со мной. Судя по его виду, вышибале удалось вовремя разрулить драку.

– Сколько шотов мне нужно купить, чтобы меня обслужили?

– Я обслужу вас, как только получу ваши ключи. – В тоне Ника или его позе не было ничего вызывающего, но было ясно, что его слова не подлежат обсуждению.

– Мои ключи? – Парень из студенческого братства наклонился вперед, видимо, думая, что выглядит угрожающе. – Считаешь, что можешь запретить мне садиться за руль?

– Я считаю, – ответил Ник, – что любой, кто заказывает больше трех бутылок пива за час, должен отдать мне свои ключи. Это правило заведения.

Я могла бы посоветовать Парню из братства не спорить, и не только из-за того, что челюсть Ника напряглась. Его брат попал в кому из-за пьяного водителя. Отца Кэмпбелл.

– Я хочу поговорить с управляющим! – возмутился парень.

Ник выгнул бровь, глядя на него:

– Это я.

Если бы Парень из студенческого братства не был тупым, как индюк, он бы заметил предостерегающий блеск в карих глазах Ника.

– Тогда я хочу поговорить с владельцем!

Ник поставил локти на стойку и перенес на них весь свой вес:

– И это тоже я.

Теперь настала моя очередь удивленно поднимать брови.

– Ты владелец этого заведения?

Ник бросил взгляд в мою сторону и пожал плечами. Мышцы под его футболкой напряглись. Парень из студенческого братства бросил ключи на стойку бара.

Не говоря ни слова, Ник взял их:

– Чем я могу вам помочь?

Мне пришлось ждать целую минуту, прежде чем он снова повернулся в мою сторону.

– С каких это пор ты владеешь баром? – спросила я.

– Владелец выставил его на продажу несколько недель назад. – Ник начал готовить оставшиеся три напитка для Виктории. – У меня был друг, который работал здесь. Хороший парень. У него родился ребенок. Он не мог позволить себе остаться без работы.

– И ты купил бар? – Если бы я разговаривала с Уокером, это, возможно, меня бы не удивило. Но Ник? – Где ты…

– Достал деньги? – Ник избавил меня от необходимости произносить слово на букву «д». – Твой дедушка заплатил мне. Ты же знаешь, что говорят о «кровавых» деньгах: они действительно жгут карман.

Кровавые деньги. Было неудивительно, что семья Эймсов откупилась от него. Признание сенатором своей вины привело бы к тому, что они понесли бы ответственность за аварию, в результате которой брат Ника оказался в коме, не говоря уже о сокрытии преступления.

– Дэвис Эймс мне не дедушка. – Слова сами по себе сорвались с губ. За последний месяц я много думала о том, как открытие моего истинного происхождения повлияет на мои отношения с Лили, Джоном Дэвидом, Кэмпбелл и Уокером.

Но я никогда не задумывалась о том, как все это может повлиять на мои отношения – или их отсутствие – с Ником.

Я никоим образом не связана с человеком, из-за которого твой брат оказался в коме. Те кровавые деньги не имеют ко мне никакого отношения.

– Ну конечно, – сдержанно отозвался Ник. – Прости за эту неприятную правду.

– Правда в том, – тихим голосом ответила я, напрягшись всем телом, – что моя мама солгала. Я не Эймс, – я сглотнула и продолжила лишь только потому, что в баре было очень шумно. – Я Истерлинг.

Ник пристально смотрел на меня. Впервые за эту встречу у стойки бара я почувствовала, что он действительно видит меня, и напомнила себе, что, когда дело касается противоположного пола, не всегда хорошо быть замеченной.

– Истерлинг, – повторил Ник. – Разве это не…

Фамилия моей двоюродной сестры.

Прежде чем Ник смог продолжить расспросы, появилась Виктория. Бросив на меня последний долгий взгляд, он повернулся к ней и кивнул на напитки, которые только что приготовил:

– Я запишу это на ваш счет.

Затем подошел еще кто-то, чтобы сделать заказ, и то, что назревало между мной и Ником – если вообще что-то назревало, – оборвалось, как бурление в кипящем котле, который переставили на медленный огонь.

Как танец, в котором ни один из участников не произнес ни слова.

Когда он повернулся ко мне спиной, я мысленно утешила себя, что это только к лучшему, – я ведь пришла сюда не ради него. Мне нужно сосредоточиться на Виктории. Я сомневалась, что сегодня произвела хоть какое-то «впечатление». И это собрание «Белых перчаток» могло стать для меня первым и последним.

Возможно, это был мой единственный шанс, и поэтому я спросила:

– Ана Гутьеррес – твоя родственница?

– Откуда такой интерес к моим родственным связям? – ответила вопросом на вопрос Виктория.

– Ана София Гутьеррес, – повторила я. – Сейчас ей, должно быть, чуть за тридцать. Может, это твоя сестра? Или кузина?

Прежде чем Виктория успела ответить – или промолчать, – кто-то протиснулся между нами, причем с такой силой, что я вскочила с табурета, на котором сидела.

– Где мои ключи? – Это вернулся Парень из студенческого братства. Судя по громкости и тону его голоса, я подумала, что он в одиночку выпил все, что недавно заказал.

Ник не собирался возвращать ему ключи.

– Вызови такси, – посоветовала я ему. – Или попроси кого-нибудь подвезти тебя.

Стоило ему повернуться ко мне, как я сразу поняла, что привлекать его внимание было ошибкой. Он протянул руку и убрал волосы с моего лица. Я попыталась отстраниться, но его потная ладонь легла мне на шею, прижимая к себе.

– Не распускай руки! – Виктория удивила меня. В ее голосе звучала сталь. Холодная и неподдельная. – Сначала спроси разрешения. Усек?

Парень из братства проигнорировал ее.

– Как тебя зовут? – спросил он, еще сильнее сдавливая мою шею и приближая свой рот к моему.

Я чувствовала его дыхание на своем лице.

Я чувствовала его запах.

– Сначала спросить разрешения, – тихо сказала я, – это очень хорошее правило.

Он, вероятно, ожидал, что я его оттолкну, но я выросла в «Холлере», научившись использовать предубеждения – и инерцию движения тела – в своих интересах. Когда он наклонился еще ближе, я зацепила ногой барный стул, рывком поставила его между нами, схватила парня за руку и потянула.

Через две секунды Парень из студенческого братства лежал на животе, а моя пятка упиралась ему в спину.

– Круто! – похвалила меня Виктория.

Я почувствовала и услышала, как Ник перепрыгнул через барную стойку, но даже не посмотрела в его сторону, когда он встал рядом со мной.

Пусть гадает, что, черт возьми, только что произошло.

Пусть запомнит, что я не какая-нибудь там бедная-несчастная богатая девчонка.

Я чуть сильнее вдавила пятку в пьяного козла и улыбнулась Виктории:

– Стараюсь.