Текст книги "Современный зарубежный детектив-13. Компиляция (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дженнифер Линн Барнс,Майкл Коннелли,Бентли Литтл,Джо Лансдейл,Донато Карризи,Сюсукэ Митио,Питер Боланд,Джек Тодд,Лора Перселл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 275 (всего у книги 335 страниц)

Глава 28

Во сне Хорхе стоял один посреди пустынной равнины и смотрел вниз на бесконечную череду муравьев, бегущих по земле к черному ящику. Внезапно он почувствовал, как его тело уменьшается, хотя его взгляд по-прежнему оставался на той же высоте. Затем он начал падать, стремительно приближаясь к земле, и понял: это были вовсе не муравьи, а непрерывная вереница машин, а черный ящик оказался не ящиком, а офисом ДТС, к которому они двигались. Внезапно он оказался внутри одной из машин, которая отъезжала от здания Автоинспекции. Он сдавал экзамен по вождению. Рядом с ним сидел экзаменатор – фигура в капюшоне, скрывающем череп.

– Десять и два, – прошептал экзаменатор. – Десять и два.

Хорхе судорожно сжал руль. В следующее мгновение он уже стоял за плексигласовой перегородкой, глядя через стойку на нескончаемую очередь из уродливых людей. Теперь он работал в отделе ДТС, а эти существа пришли подавать заявления на получение водительских прав. Но он наслаждался тем, что отказывал каждому из них. Как только очередному соискателю отказывали, в полу открывался люк, и фигура бесшумно исчезала в черной бездне.

Из ямы доносилось странное жужжание – напоминание о пчелах. Этот звук был успокаивающим, даже приятным. Хорхе казалось, что он мог бы повторять это снова и снова, без конца. Но внезапно кабинет окутала густая тьма. Чья-то тень, словно живая, выскользнула из узкой щели между стеной и полом. Свет замерцал и погас. Очередь из искалеченных фигур утонула во мраке. Через несколько секунд осталась лишь абсолютная чернота.

Хорхе проснулся в холодном поту и инстинктивно потянулся рукой к Беверли, которая должна была лежать рядом с ним. Но ее там не было – она была мертва.

Он сел на кровати, один, и только тогда окончательно осознал, что проснулся. По мере того как он брился, принимал душ и одевался, детали странного сна начали растворяться в памяти, как утренний туман. Но гнетущее чувство тревоги все еще не отпускало. Стоя у окна второго этажа, он смотрел наружу, пытаясь отвлечься, и ждал звонка, который должен был возвестить о начале завтрака.

Звон колокольчиков раздался через несколько секунд, но Хорхе продолжал смотреть через стекло на своих товарищей. Они выходили из разных зданий и неторопливо направлялись по дорожке к столовой. Стажеров осталось гораздо меньше, чем было несколько дней назад. Те, кто остались, теперь, похоже, жили на расстоянии друг от друга, а не в одном общежитии. Хорхе невольно задумался, почему ему достались апартаменты, напоминающие президентский люкс. По сравнению с его комнатой у других жилищные условия выглядели куда более скромными.

В его желудке заурчало, и Хорхе отвернулся от окна, прошел через комнату и вышел в коридор, торопливо спускаясь по лестнице.

Завтрак оказался восхитительным, и оставшиеся стажеры ели с явным удовольствием. Хорхе всегда отдавал предпочтение американским завтракам – блинам, вафлям, тостам. Но сегодня он взял мексиканский пирог, аромат которого мгновенно перенес его в детство. Он вспомнил ужин, когда родственники со стороны матери приехали из Мексики и вся семья – все восемь человек – собралась за большим столом во дворе. Это было одно из немногих воспоминаний, в котором его мать выглядела по-настоящему счастливой.

Этот вкус, насыщенный и знакомый, вызвал теплые, но болезненные воспоминания. Хорхе подумал о своих родителях, живущих где-то далеко в Мексике, и о родственниках, которых уже нет.

И о Беверли.

Хорхе оглядел кафетерий. По его предположению, оставшиеся за столами люди были настоящими стажерами. Те, кто исчез за последние дни, скорее всего, оказались подсадными – сотрудниками ДТС, которым было поручено шпионить за ними. Видимо, эта фаза обучения подошла к концу. Хорхе был почти уверен, что промывание мозгов в лагере не подействовало на него, но насчет остальных он не мог сказать того же.

В столовую вошел мистер Лейн и громко хлопнул в ладоши.

– День выпускников! – радостно объявил он. – Ну, не совсем выпуск, – добавил он, прищурившись, будто это было шуткой. – Но вы переходите на следующий уровень обучения. Сегодня вы будете работать в нашем макете офиса. Это шанс проверить, сможете ли вы справиться с типичным утром в Департаменте автотранспорта. Будут клиенты, коллеги, отклонения от протокола, непредвиденные ситуации… Вы будете закреплены за определенным участком в офисе на какое-то время, а затем, возможно, вас переведут на другую позицию. Это будет весело, познавательно и чрезвычайно интересно!

Он снова хлопнул в ладоши.

– Так что давайте, доедайте быстрее и отправляемся! Через пятнадцать минут хочу видеть всех у входа, готовыми к работе!

Ровно через пятнадцать минут все восемь стажеров собрались перед кафетерием. Утро оказалось прохладным, даже холодным, особенно для Хорхе, привыкшего к более теплому климату. Он снова задумался, где именно находится этот тренировочный лагерь.

На дорожке сбоку от здания появился мистер Лейн, сопровождаемый их предыдущим инструктором, мистером Толлом.

– Да здравствует Автоинспекция! – бодро сказал мистер Толл.

– Да здравствует Автоинспекция! – хором ответили стажеры. Хорхе стоял молча, его внимание привлекли непропорционально длинные ноги мистера Толла. Мистер Лейн одобрительно кивнул:

– Вы хорошо их подготовили. – Последовала короткая пауза. – Посмотрим, насколько хорошо?

Хорхе показалось, что по лицу мистера Толла промелькнула тень беспокойства. Страх? Он не был уверен. Но это выражение исчезло так же быстро, как возникло. Мистер Толл выпрямился, на его лице снова появилась профессиональная уверенность.

– Все будет хорошо! – твердо объявил он. – Следуйте за мной!

Вместе они сошли с тротуара на дорогу и направились к белому зданию в центре кампуса. Несколько дней назад они заглядывали в его закрытые стеклянные двери во время экскурсии, но сегодня двери бесшумно распахнулись, как будто их ждали.

Внутри пахло чистотой и свежестью. Этот запах отличался от сладковатого аромата храма – он был холоднее, бодрее, но вызывал то же странное чувство благополучия. Хорхе сделал шаг вперед, глубоко вдохнув, и осмотрел девственно чистый офис. Безупречные полы и сверкающие столешницы отражали мягкий свет, исходивший от люминесцентных ламп и яркого солнца, пробивающегося через многочисленные окна и стеклянные двери. Хорхе поймал себя на мысли, что никогда прежде не видел столь притягательного места.

По обе стороны стойки кипела оживленная деятельность: по одну – стояли работники офиса, по другую – клиенты, терпеливо ожидающие своей очереди на обслуживание. Но в этом месте не было ни раздражения, ни хаоса, к которым он привык в обычных офисах ДТС. Все шло как по маслу: процесс выглядел идеально налаженным. И что больше всего поразило Хорхе – практически все улыбались. Под приглушенный гул оживленных разговоров из скрытых динамиков на потолке доносилась безобидно веселая инструментальная мелодия.

Мистер Толл остановился в нескольких шагах от стойки, и Хорхе занял место рядом с ним.

– Это ведь не обычный практический офис Автоинспекции, правда? – спросил он.

– Нет, – благоговейно ответил мистер Толл. – Это главный офис ДТС. Тот самый, с которого начинается все.

Мистер Толл перекрестился странным, но несомненно религиозным жестом: согнул шею, коснувшись лба указательными пальцами обеих рук, затем скрестил руки на груди и, наконец, скрутил пальцы, вытянув руки вперед, словно держа невидимый руль.

Хорхе поймал себя на том, что и его захватывает очарование этого офиса. Казалось, это идеальное место для работы, но ему приходилось постоянно напоминать себе о реальности. Эти люди похитили его и заточили здесь. У лагеря есть собственное кладбище. Его товарищ по стажировке БиДи, по всей видимости, был убит и… съеден муравьями. Его сосед по комнате оказался шпионом, приставленным следить за ним, а теперь, вероятно, и сам мертв. Под сверкающей поверхностью этого места скрывалось множество ужасов.

Пока они шли, мистер Лейн незаметно отстал, оставив мистера Толла во главе группы.

– Внимание! – начал инструктор. – Мы пройдем через офис, посетив все восемь станций. На каждой станции будет выбран один из вас для выполнения работы. Выбор производится по установленной процедуре. Мы встанем группой перед каждой станцией, и руководитель выйдет из-за стойки. Он оценит вас всех, а затем положит руку на голову того, кого сочтет подходящим для данной должности. В этот момент выбранный стажер кланяется, заходит за стойку и выполняет все указания начальника. – Его взгляд обежал лица собравшихся. – Все понятно?

Стажеры закивали.

– Я спросил, все понятно?

– Да! – ответили они хором.

Мистер Толл кивнул:

– Помните, вербальная коммуникация жизненно важна в Департаменте. Когда вам задают вопрос, вы не киваете в ответ, а четко произносите: «Да!» Если ваш ответ отрицательный, вы говорите: «Нет». Ясно?

«Нет», – машинально подумал Хорхе, но услышал, как одновременно с остальными произнес:

– Да!

Мистер Толл едва улыбнулся:

– Очень хорошо. Следуйте за мной.

У двери находилась информационная стойка, за которой работала веселая белая женщина в деловом костюме. Ее прическа – пышные кудряшки в стиле диско – отстала от моды на несколько десятилетий.

Они прошли мимо стойки и оказались в зоне, обозначенной как окно 1. Перед этим окном стояли трое пожилых белых мужчин, молодая чернокожая женщина лет двадцати, двое белых мужчин среднего возраста и подросток-азиат. Все они выглядели опрятно, подтянуто, никто не страдал избыточным весом. Никто из них не возражал, не выказывал недовольства, даже не произносил ни слова, приветливо кивая стажерам, пока мистер Толл вел их к началу очереди. Это явно не было настоящим офисом Автоинспеции.

За плексигласовой перегородкой стоял белокожий мужчина, похожий на кинозвезду, который улыбнулся и радостно воскликнул:

– Вот вы где!

Он вышел из-за стойки, чтобы подойти к ним, что заняло некоторое время. Прилавок бесконечной линией тянулся мимо окон 2 и 3, пока не достигал небольших ворот, которые разделяли служебную зону и место для посетителей. Однако по мере приближения его внешность утратила обаяние. Лицо мужчины казалось ненатурально гладким и восковым, словно после неудачной пластической операции. Его глаза – темные, лишенные блеска зрачки – выглядели плоскими и безжизненными. Несмотря на это, он продолжал улыбаться, не произнося ни слова, лишь внимательно разглядывая стажеров. Мужчина обошел их несколько раз, будто выбирая кого-то, а затем медленно положил руку на голову Холли, самой молодой из группы. Ее привезли в лагерь из колледжа, где она, по официальной версии, была студенткой.

Холли бросила взгляд на мистера Толла:

– И что мне теперь делать?

– Поклонись посту! – приказал инструктор.

– Я больше не хочу работать с этой, – резко бросил «начальник».

Он снова обошел их по кругу. Хорхе отвернулся, стараясь избежать встречи с его плоскими мертвыми глазами. Он был наполовину готов к тому, что почувствует руку на своей голове, но вместо этого мужчина выбрал Уилла – высокого, худощавого стажера, чья тугодумность и неряшливость вызывали у Хорхе неприязнь. Хотя у Уилла хватило ума, чтобы четко следовать указаниям. Он поклонился в сторону окна, после чего пошел за странным начальником к воротам и скрылся за стойкой.

– Двигаемся дальше, – коротко бросил мистер Толл.

Хорхе выбрали последним.

Они находились перед окном номер 12, на самой дальней площадке от входа. Окно 5 оказалось закрытым: на оргстекле висела табличка «Пожалуйста, перейдите к следующему окну». А двое руководителей станций отказались выбрать кого-либо из стажеров, так что для Хорхе это был последний шанс.

«Что будет, если меня не выберут? – подумал он. – Смогу ли я просто уйти и вернуться в свою комнату? Или придется сидеть на скамейке и наблюдать за остальными?»

Судя по оборудованию, эта станция предназначалась для съемки фотографий на водительские права, разрешения и удостоверения личности. Хорхе, конечно, не был специалистом в фотографии, но помнил, что на одном из занятий их знакомили с техникой ДТС, включая стационарные промышленные камеры. Он был уверен, что сможет быстро и легко во всем разобраться.

Несмотря на то что он остался один, ритуал повторился. Руководитель станции – поразительно красивая азиатка – вышла из-за стойки, внимательно осмотрела Хорхе, а затем мягко положила руку ему на макушку. Чувствуя себя глупо, он поклонился в сторону окна, как того требовал ритуал, и последовал за женщиной за стойку.

Мистер Толл с гордостью произнес:

– Удачи!

За стойкой находились еще двое сотрудников. Один из них – афроамериканец крепкого телосложения – методично сортировал бланки, разделяя их на две равные стопки. Второй – блондин с внешностью куклы Кена – стучал по клавишам клавиатуры. Хорхе невольно задержал взгляд на первом мужчине, размышляя о тех элементах расистской индоктринации, с которыми он столкнулся в лагере. «Было ли это просто инструментом манипуляции? – задумался он. – Частью какой-то тактики психологического воздействия, как у военных, где новобранцев сначала унижают, а потом выборочно хвалят? Или все это – проявление более глубокой, системной дискриминации?» Он склонялся ко второму варианту и вдруг подумал: «А может, этот человек тоже здесь по принуждению? Его тоже похитили?»

– Я мисс Чанг, – произнесла руководительница станции, отвлекая Хорхе от мыслей. – Сегодня утром вы будете делать для нас фотографии. Вы знакомы с DX-21?

– Да, – ответил Хорхе.

Мисс Чанг улыбнулась.

– Отлично.

Мисс Чанг была первым сотрудником лагеря, кто представился своим, вероятно, настоящим именем, и это застало Хорхе врасплох. «Может, это специально, чтобы внушить мне доверие?» – подумал он с подозрением.

Тем временем он отметил, что, хотя почти перед всеми другими окнами выстроились очереди, у окна 12, где предстояло работать Хорхе, не было ни одного клиента. Он предположил, что заявители – как их проинструктировали называть – приходят сюда в последнюю очередь, после прохождения всех остальных этапов оформления документов.

– Теперь каждый человек получает только одну фотографию. Никаких пересдач или вторых шансов. Вы делаете снимок, и все, – произнесла мисс Чанг, лукаво улыбаясь. – Как фотографировать – решать вам. Вы можете дать им время подготовиться: причесаться, собраться с мыслями, предупредить, когда будут готовы. А можете застать их врасплох – с открытым ртом, нелепым выражением лица или в процессе подготовки. Все в ваших руках.

Она чуть наклонилась к нему, и Хорхе почувствовал сладковатый аромат ее дыхания.

– Вот почему окно двенадцать – лучшее место работы в офисе, – добавила она.

Казалось, она собиралась сказать что-то еще, но ее прервал звонок, раздавшийся из динамиков. Лицо мисс Чанг озарилось предвкушением, а двое ее коллег – афроамериканец и блондин – встали.

– Кто-то уже провалился, – взволнованно сообщила мисс Чанг. – Поторапливайтесь, а то все пропустим. Давайте!

Хорхе растерялся, не понимая, что происходит, но последовал за остальными, пробираясь между столами, перегородками и шкафами к открытой зоне в центре офиса. Там двое охранников в униформе вели его коллегу-стажера Холли к отдельно стоящей металлической решетке.

Ее лицо выражало полное замешательство, но она не сопротивлялась. По периметру уже собрались другие сотрудники, наблюдающие за тем, как Холли приковывают наручниками к этой конструкции. Из динамиков все еще раздавались звуки мелодичного оповещения, напоминавшего о движении очереди.

– Что происходит? – напряженно спросил Хорхе. – Что это такое?

Он обратился к мисс Чанг, но та уже поспешила к прикованной стажерке. Поэтому отвечать пришлось «кукле Кену»:

– Она совершила какую-то ошибку. Я не знаю, к какому участку она была приписана, но, скорее всего, она выдала кому-то неправильный бланк, ввела неверную информацию в компьютер или сделала что-то еще, что заблокировало систему.

– Но почему она связана? – спросил Хорхе.

– О, ее наказывают, чтобы убедиться, что она больше так не поступит.

Хорхе вспомнил БиДи, которого приковали к столбу в подвале учебного корпуса, избивали копьями и оставили на съедение муравьям. Что бы ни происходило сейчас, это явно не предвещало ничего хорошего.

Звон курантов стих, но музыка так и не вернулась. Динамики под потолком молчали.

– Все на месте? – прозвучал голос человека, в котором Хорхе узнал начальника Холли.

Он заметил, что сотрудники лагеря выстроились перед решетчатым каркасом, готовясь к началу наказания. Холли беспомощно оглядывала собравшихся сотрудников, и ее взгляд на мгновение встретился с глазами Хорхе, прежде чем переместиться дальше. Хорхе задался вопросом: сказали ли ей, в чем была ее ошибка? Знала ли она, какое наказание ее ждет?

– Департамент автотранспорта – уникальное учреждение, предоставляющее населению услуги, которых не найти больше нигде. Это требует от нас работы на самом высоком уровне.

Хорхе почувствовал внутренний порыв презрительно фыркнуть, но он заставил себя молчать.

– Мы многого ждем от каждого из вас. И благодаря великолепной подготовке, которую обеспечивает этот лагерь, мы редко разочаровываемся. Тем более досадно, когда кто-то из вас не соответствует нашим стандартам. Холли поручили обрабатывать формы, которые заполняли врачи, удостоверяя, что кандидаты с ослабленным зрением все еще могут безопасно управлять автомобилем и поэтому заслуживают продления прав. К несчастью, одна из таких форм была подписана аудиологом, а не офтальмологом, и Холли этого не заметила. Теперь ей предстоит испытать последствия своей ошибки.

Ее руководитель подошел ближе и коснулся макушки Холли, повторяя жест, с которого началось ее назначение на эту должность. Остальные начальники, включая мисс Чанг, сделали то же самое, а затем все разом отступили назад.

Внезапно решетка ожила. Черные муравьи – сотни, а может, и тысячи – появились словно ниоткуда. Они облепили металлический каркас, затем плотной массой устремились к Холли. Ее крик прорезал напряженную тишину, когда муравьи обрушились на нее, закрыв ее с головы до ног на несколько мучительных секунд. Большая часть насекомых быстро исчезла, но небольшой отряд остался, ползая по ее левой руке.

Прошло еще несколько мгновений, и почти все муравьи пропали. Остался только один – он остановился на кончике ее мизинца. Холли вскрикнула, когда он укусил ее.

– Это левый мизинец! – торжественно провозгласил ее руководитель.

Он протиснулся сквозь толпу зрителей, взял с ближайшего стола ножницы. Тем временем охранники, удерживающие Холли, принесли нечто, напоминающее автомобильный аккумулятор, к которому были подключены два толстых кабеля.

– Да здравствует Автоинспекция! – скандировали начальники в унисон.

– Да здравствует Автоинспекция! – эхом ответили остальные зрители.

Холли всхлипывала, а Хорхе стоял и наблюдал, как ее руководитель приближается к ней с ножницами. Ему хотелось броситься вперед, остановить эту пытку, ударить инспектора, освободить Холли и сбежать. Но он не двинулся с места. Он понимал: любое вмешательство сделает его участь еще хуже. Бессилие накрыло его волной, оставив внутри горькое чувство стыда и отчаяния.

«Беверли мертва», – мелькнула в его голове мысль.

Инспектор тем временем разжал пальцы левой руки Холли и разместил мизинец между открытыми лезвиями ножниц. С практической точки зрения Хорхе считал, что такие инструменты, предназначенные для бумаги, просто не смогут разрезать человеческий палец. Но он ошибался.

Супервайзер с силой сомкнул лезвия ножниц, используя обе руки, чтобы преодолеть сопротивление. Лезвия с хрустом разрезали палец. Мизинец Холли упал на пол, и ее крик разорвал воздух. Из раны хлынула кровь, и охранники, державшие кабели, подключенные к автомобильному аккумулятору, синхронно приблизили зажимы к кровоточащему обрубку. В тот же момент посыпались искры, громкий треск заполонил помещение, а воздух наполнился отвратительным запахом горелой плоти. Крик Холли прервался на полуслове.

Она обмякла, потерявшая сознание, но все еще прикованная к решетке. Ее тело обмякло, а голова бессильно свесилась. Толпа молча расступилась.

– Это все? – спросил Хорхе.

«Кукла Кен» кивнул.

– Вот и все, возвращайтесь к работе.

– Но…

– За работу!

Мисс Чанг провела стажеров обратно через лабиринт столов, перегородок и шкафов к окну 12.

Теперь из динамиков доносился новый звук. Это был не звон и не музыка, а знакомое жужжание. Хорхе почувствовал, как эта пульсация странным образом расслабляет его. Она пронизывала тело, обволакивала сознание, словно ласковая, но требовательная сила.

Его мысли постепенно заполнили образы. Скульптурные восковые фигуры возникали одна за другой, напоминающие горизонт го́рода, плавно вырастающего в его воображении. Жужжание, казалось, говорило ему слова, которые пронизывали каждую клетку его тела:

– Работай усердно. Наслаждайся своей работой. Трудись. Наслаждайся своей работой.

Мисс Чанг остановилась, обернулась к Хорхе, посмотрела на него, кивнула и улыбнулась. А Хорхе подошел к единственному мужчине, ожидавшему своей очереди, и попросил его встать перед камерой, чтобы сделать фотографию для удостоверения личности.