Текст книги ""Фантастика 2025-151". Компиляция. Книг 1-33 (СИ)"

Автор книги: Максим Петров

Соавторы: Алим Тыналин,Юлия Меллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 128 (всего у книги 341 страниц)

Глава 18
Теневой капитал

Такси остановилось в квартале от указанного адреса на Мюррей-стрит. Я предпочел не подъезжать прямо к месту назначения. Старая привычка из будущего, но актуальная и для 1928 года. Расплатившись с водителем, я вышел в вечерний туман, окутавший нижний Манхэттен плотной вуалью.

– Вы уверены, что хотите выйти здесь, сэр? – водитель с густыми итальянскими усами оглядел район с легким беспокойством. – Не самое приятное место в это время суток.

– Все в порядке, – я протянул ему полдоллара чаевых. – Мне нужно встретиться с деловым партнером.

Он пожал плечами, спрятал монету в карман и машина растворилась в молочной дымке. Я поправил шляпу и зашагал по тротуару, вглядываясь в вывески.

Эта часть делового района разительно отличалась от лощеного Уолл-стрит. В сумерках здания превращались в грозные силуэты, а немногочисленные прохожие держались ближе к стенам, ускоряя шаг и избегая зрительного контакта.

Мюррей-стрит, 142. Ничем не примечательное четырехэтажное здание из потемневшего кирпича, зажатое между складом текстиля и конторой по продаже подержанного промышленного оборудования.

Латунная табличка с гравировкой «Atlas Trading Co. – Импорт/Экспорт» выглядела солидно, но не кричаще. Именно такую должна иметь фирма, не привлекающая лишнего внимания, но излучающая достаточную респектабельность для клиентов.

Я не стал подходить к парадному входу. Кляйн четко указал, что вход с переулка. Обогнув здание, я оказался в узком проходе между зданиями, тускло освещенном единственной лампой над неприметной дверью.

Я заметил его не сразу, коренастого мужчину в темном пальто, сливающегося с тенями у входа. Он курил, огонек сигареты на мгновение осветил его грубое лицо с характерным шрамом через всю щеку.

Явно не офисный клерк. Он не делал агрессивных движений, но его поза и настороженный взгляд говорили больше любых слов. Случайных посетителей здесь не приветствуют.

– Вечер добрый, – я приподнял шляпу, демонстрируя лицо. – Я к бухгалтерии.

Пароль прозвучал обыденно, но эффект мгновенный. Охранник кивнул, отбросил сигарету и открыл дверь.

– Третий этаж, – произнес он с легким итальянским акцентом. – Мистер Кляйн ожидает.

Внутри узкая лестница освещалась тусклыми электрическими лампами, заключенными в железные клетки. Предосторожность против случайного или намеренного повреждения.

Я поднимался, отмечая каждую деталь: отсутствие скрипа на ступенях (хорошо смазанные петли, регулярное обслуживание), установленное на площадках второго и третьего этажей зеркало (позволяющее увидеть, кто поднимается следом).

Мэдден не скупился на безопасность. Я мысленно отметил, что такая система охраны была бы впечатляющей для многих корпораций.

Дверь на третьем этаже ничем не выделялась среди других, кроме маленькой таблички «Бухгалтерия – А. Т.» и крошечного глазка на уровне глаз. Я постучал. Три коротких приглушенных, один удар посильнее, как указано в инструкциях.

Замки щелкнули. Не один, а целых три, судя по звуку.

Дверь открылась, и я увидел молодого человека в строгом костюме с кобурой под мышкой, демонстративно открытой для обзора. Напоминание о серьезности заведения.

– Мистер Стерлинг? – спросил он, окидывая меня профессиональным взглядом бывшего военного, оценивающего потенциальную угрозу.

– Да.

– Оружие есть?

– Нет.

– Пройдемте.

Он отступил, позволяя мне войти, и запер дверь за моей спиной. Затем быстро и ловко обыскал.

Внутреннее пространство удивило своей элегантностью. После неприметного здания и зловещей лестницы я попал в офис, который мог бы принадлежать преуспевающему адвокату или биржевому маклеру.

Полированная мебель из темного дерева, медные светильники с зелеными абажурами, ковры приглушенных тонов. Никаких кричащих признаков богатства, но каждая деталь излучала качество и продуманность.

– Пожалуйста, сюда, – сопровождающий провел меня через приемную в коридор.

Я заметил еще одного охранника, делавшего вид, что читает газету в углу. Его правая рука лежала слишком близко к выпуклости под пиджаком.

Типичная охранная конфигурация. Один встречает, второй незаметно подстраховывает.

Коридор привел к двойным дверям из красного дерева. Мой сопровождающий постучал, дождался ответа и открыл дверь:

– Мистер Стерлинг прибыл, сэр.

За массивным столом сидел человек, совершенно не соответствующий атмосфере охраняемого бункера.

Тщедушный мужчина средних лет с аккуратно подстриженными седеющими усиками, в идеально сидящем сером костюме и золотых очках, которые он протирал шелковым платком. Его пальцы, тонкие и ухоженные, двигались с методичной точностью часового механизма.

– Мистер Стерлинг, – произнес он, поднимаясь. – Эдвард Кляйн. Рад наконец познакомиться лично.

Я сделал шаг вперед и ощутил, как за моей спиной мягко закрылась дверь. Я остался наедине с человеком, управляющим финансовыми потоками крупнейшей преступной организации Нью-Йорка.

– Взаимно, мистер Кляйн, – ответил я, оглядывая кабинет.

Ничто здесь не выдавало нелегальной природы бизнеса. Кабинет как кабинет.

Кожаные кресла, картины с морскими пейзажами (вероятно, для поддержания фасада импортно-экспортной компании), шкаф с книгами по экономике и праву. Единственное, что выбивалось из образа скромной торговой фирмы – ряд новейших счетных машин «Burroughs» вдоль одной стены и большой металлический сейф в углу, достаточно массивный, чтобы выдержать серьезный взлом.

– Присаживайтесь, – Кляйн указал на кресло напротив себя. – Мистер Мэдден высоко отзывается о ваших способностях. А он редко ошибается в людях.

– Надеюсь оправдать доверие.

Он изучал меня несколько секунд, затем улыбнулся. Сухо и вежливо, без теплоты.

– Знаете, мистер Стерлинг, я навел о вас справки. Весьма впечатляющий подъем для молодого человека. Предсказание по Baldwin, инвестиция в ATT накануне крупного контракта… Ваши успехи заставили многих на Уолл-стрит заговорить о новой восходящей звезде.

Я почувствовал легкое напряжение. Насколько глубоко он копнул? Что именно ему известно?

– Рынок иногда бывает предсказуем, если знать, на что обращать внимание, – ответил я нейтрально.

– Разумеется, – Кляйн открыл ящик стола и достал папку. – Позвольте перейти к делу. У нас есть пятьсот тысяч долларов, готовых к размещению. И, конечно, определенные информационные преимущества, которыми мы готовы поделиться.

Он положил папку на стол между нами и открыл ее. Внутри лежала подробная схема корпоративных связей и движения средств, нарисованная уверенной рукой человека, привыкшего составлять сложные финансовые диаграммы.

– Прежде чем мы начнем работать с капиталом, – продолжил Кляйн, – мне нужно убедиться, что вы понимаете необходимость особой дискретности в наших операциях.

Я кивнул, разглядывая схему. Это была именно та возможность, которую я искал. Значительный капитал и доступ к закрытой информации.

Рискованный, этически сомнительный, но потенциально очень выгодный альянс. Шаг на ту сторону, которую я в прошлой жизни не решался пересечь.

– Поверьте, мистер Кляйн, – я поднял взгляд, встречая его оценивающие глаза, – я прекрасно понимаю ценность конфиденциальности. Давайте обсудим, как именно мы будем структурировать наше сотрудничество.

На мгновение мне показалось, что его губы тронула едва заметная улыбка.

– Отлично, мистер Стерлинг. У меня есть несколько идей на этот счет.

После беглого обсуждения моего подхода к инвестициям и выяснения ожиданий Мэддена, Кляйн перешел к вопросу, который явно беспокоил его больше всего.

– Главная проблема, мистер Стерлинг, не столько в самих инвестициях, сколько в обеспечении их безопасности, – он достал из другой папки несколько листов бумаги. – В нашем бизнесе информация ценнее золота. И утечка может стоить не только денег, но и жизни.

Я мог только согласиться. В 1928 году, когда не существовало ни компьютеров, ни мобильных телефонов, ни шифрованной электронной почты, обеспечение конфиденциальности требовало совершенно иных подходов, чем в моем времени.

– Я понимаю, – заметил я. – У вас уже есть разработанная система связи?

Кляйн разложил на столе бумаги, демонстрируя методичность человека, привыкшего к систематизации сложной информации.

– Мы используем модифицированный шифр Виженера для наиболее конфиденциальных телеграмм, – он показал мне лист с алфавитной таблицей и ключевыми фразами. – Ежедневно ключ меняется согласно предустановленному графику. Для вашего удобства я подготовил копию таблицы с инструкциями.

Я изучал систему шифрования. Для 1928 года это было довольно продвинутое решение, хотя по меркам XXI века такой шифр считался бы примитивным.

– Впечатляет, – искренне отметил я. – Похоже на военный шифр.

– Не удивлюсь, если Мэдден нанял бывшего криптографа, – Кляйн пожал плечами. – Для телефонных разговоров мы используем кодовый язык. Например, фраза «дядя Джордж заболел» означает «операция отменяется». «Я получил отличные сигары» – «информация подтверждена». Полный глоссарий здесь, – он передал мне тонкую записную книжку в кожаном переплете.

Я пролистал страницы, оценивая проработанность системы. За каждой фразой стояла определенная ситуация или инструкция.

– Никогда не проговаривайте по телефону суммы, названия компаний или настоящие имена, – продолжил Кляйн. – Все телефонные линии брокерских контор могут прослушиваться. Не столько полицией, сколько конкурентами.

– А что насчет физической передачи информации и средств? – спросил я, убирая записную книжку во внутренний карман пиджака.

– Для этого у нас есть сеть курьеров, – Кляйн выдвинул ящик стола и достал фотографию. – Это Тони. Ему шестнадцать, он работает разносчиком газет на Мюррей-стрит и Черч-стрит. Наше основное связное звено. Он никогда не появляется в наших заведениях, не знает Мэддена в лицо и не имеет никаких связей с организацией, которые полиция могла бы отследить.

Я внимательно посмотрел на фотографию смуглого подростка с умными глазами и запоминающейся родинкой на щеке.

– Как происходит обмен?

– Вы оставляете информацию или ценности в газетном киоске на углу Парк-Плейс и Бродвея. Спрашиваете экстренный выпуск Tribune и платите ровно доллар, ни больше, ни меньше. Чтобы получить послание, покупаете Times и оставляете пятьдесят центов на чай. Никаких прямых контактов.

Я оценил простоту и эффективность системы. Подросток-газетчик идеальное прикрытие, учитывая, что такие мальчишки снуют по всему Манхэттену и никто не обращает на них внимания.

– А для более крупных сумм? – поинтересовался я.

Кляйн прищурился, оценивая, насколько глубоко стоит посвящать меня в детали.

– Для этого у нас есть другие каналы, – наконец сказал он. – Когда возникнет необходимость, я предоставлю конкретные инструкции.

Он развернул на столе большую диаграмму, изображающую сложную сеть компаний, связанных стрелками и пунктирными линиями.

– Теперь о структуре инвестиций. Деньги никогда не должны перемещаться напрямую. Мы используем систему «подставных компаний».

Схема представляла собой настоящий лабиринт. От «Atlas Trading Co.» отходили стрелки к четырем различным фирмам в разных штатах: «Midwest Freight Ltd.» в Иллинойсе, «New Century Enterprises» в Нью-Джерси, «Parker Sons Textile» в Массачусетсе и «Gulf Coast Import» в Луизиане.

– Первый уровень, – объяснил Кляйн, указывая на эти четыре компании. – Все они официально зарегистрированы, платят налоги и ведут реальную, хоть и минимальную, деятельность. От них средства распределяются между компаниями второго уровня.

Я насчитал двенадцать компаний второго уровня, связанных с первыми четырьмя.

– Как вы управляете таким количеством фирм? – спросил я, искренне впечатленный.

– Большинство из них существуют только на бумаге, с минимальным штатом или вообще без постоянных сотрудников. Часто достаточно юридического адреса и номинального директора. – Кляйн постучал пальцем по компании в самом низу схемы, обведенной красным. – «Caribbean Ventures, Ltd.». Багамская компания, полностью анонимная. Конечная точка для большинства операций.

Я изучал схему, отмечая, как тщательно продумана каждая деталь. С точки зрения правоохранительных органов 1928 года такая структура была практически непробиваемой.

– Впечатляет, – признал я. – Но я вижу уязвимость. Вся структура основана на последовательных переводах. Если хотя бы одна компания будет скомпрометирована, можно отследить всю цепочку.

Кляйн поднял бровь, явно не ожидав критического анализа.

– У вас есть предложения?

Я взял карандаш и начал делать пометки на схеме.

– Нам нужны перекрестные связи между компаниями разных уровней. Например, если «Parker Sons» будет периодически отправлять деньги не только вниз по цепочке, но и в «Midwest Freight», это создаст контур, запутывающий следы. – Я нарисовал несколько новых стрелок. – Также полезно добавить несколько фальшивых переводов. Реальные суммы перечисляются, но тут же возвращаются под видом коммерческих транзакций.

Кляйн смотрел на мои пометки с явным интересом.

– И самое главное, – продолжил я, – нам нужны компании-призраки. Фирмы, которые существуют в документах и переписке, получают и отправляют деньги, но физически никогда не существовали. Вот здесь и здесь, – я нарисовал два новых узла в схеме. – Если кто-то будет отслеживать деньги, он потратит время на поиск компаний, которых нет в природе.

Кляйн медленно кивнул, его взгляд стал оценивающим.

– Неожиданно. У вас удивительное понимание того, как скрыть финансовые следы, мистер Стерлинг. Большинство финансистов с Уолл-стрит думают только о том, как заработать деньги, а не о том, как скрыть их движение.

Я понял, что проявил слишком большие познания для молодого брокера. Нужно как-то объяснить этот уровень понимания теневых финансов.

– В Йеле я специализировался на международном налоговом праве, – сказал я. – Изучал, как крупные компании минимизируют налоги через иностранные юрисдикции. Очень похожие принципы.

Кляйн смотрел на меня долгим взглядом.

– Это не указано в вашем личном деле.

Холодок пробежал по моей спине. Он имел доступ к моему личному делу? Насколько глубоко он копал?

– Это был дополнительный курс, – я заставил себя говорить спокойно. – В официальных документах указывается только основная специализация.

Он кивнул, хотя я не был уверен, что он полностью удовлетворен объяснением.

– Я внесу ваши предложения в схему, – сказал он, собирая бумаги. – Теперь давайте обсудим еще один важный аспект. Как мы будем использовать наши информационные преимущества?

Кляйн открыл небольшой сейф, встроенный в стену за картиной с морским пейзажем. Из сейфа он достал красную папку и положил ее на стол.

– Это то, что отличает нас от обычных инвесторов, мистер Стерлинг, – он открыл папку, в которой я увидел списки имен и организаций. – Наша сеть информаторов. У Мэддена везде есть глаза и уши.

Я просмотрел список. Клерки в крупных банках, секретарши в офисах директоров, телефонистки на коммутаторах финансовых компаний, даже метрдотель в ресторане, где регулярно обедали крупные финансисты.

– Впечатляет, – я действительно был поражен масштабами сети. – Как вы проверяете достоверность информации?

– Три независимых источника для каждой крупной операции, – ответил Кляйн. – Мы не рискуем деньгами организации на основе слухов.

Он перевернул страницу и указал на запись, выделенную красным.

– Вот пример. Мы получили сведения, что Standard Oil готовится поглотить «Consolidated Oil» в ближайшие две недели. Премия к текущей цене акций составит порядка тридцать пять-сорок процентов.

Я внимательно изучил запись. Указан источник, секретарь в юридической фирме, готовящей документы для сделки.

Подтверждение от клерка в банке, финансирующем сделку. Третье подтверждение от шофера одного из директоров Standard Oil, случайно услышавшего разговор босса.

– Информация точная? – спросил я, хотя уже знал ответ. История слияний и поглощений на американском нефтяном рынке была мне хорошо известна.

– Абсолютно, – Кляйн закрыл папку. – Документы уже подготовлены, их подпишут в следующий четверг. Публичное объявление в пятницу утром.

Я мысленно прикинул возможности. Да, точно, покупка акций «Consolidated Oil» сейчас, за неделю до объявления, могла принести тридцать пять-сорок процентов прибыли буквально за несколько дней.

– Если мы хотим использовать эту информацию, нам нужно действовать очень осторожно, – сказал я. – Слишком крупные покупки привлекут внимание.

– Именно поэтому нам нужен кто-то с Уолл-стрит, – кивнул Кляйн. – Человек, который знает, как проводить такие операции, не вызывая подозрений.

Я задумался. Конечно, владение такой инсайдерской информацией в 2024 году было бы грубым нарушением законов о ценных бумагах.

Но я уже говорил, что в 1928 году эти законы еще не существовали. Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) будет создана только в 1934 году, после краха. Сейчас мы находились в диком, нерегулируемом финансовом мире.

– Я могу распределить покупки между несколькими брокерами, – сказал я. – Небольшие суммы, разные дни, разные стили ордеров. Никто не заподозрит связи между ними.

– Отлично, – Кляйн выглядел удовлетворенным. – А теперь последний вопрос. Как вы предпочитаете получать свою долю прибыли?

Я видел, что мы подошли к завершению формальной части встречи.

– Полагаю, наличными через ту же систему курьеров будет наиболее безопасно, – ответил я. – По крайней мере, пока мы не убедимся, что наша система коммуникации работает безупречно.

Кляйн протянул мне перьевую ручку.

– Тогда, полагаю, мы должны формализовать наше соглашение, – он положил передо мной документ, напечатанный на простой бумаге без каких-либо логотипов. – Это не юридический документ в общепринятом смысле, но для нас он имеет не меньшую силу.

Я пробежал глазами по тексту. Все было изложено в зашифрованных терминах. «Сторона А» (очевидно, Мэдден), «Сторона Б» (я), «консультационные услуги», «распределение прибыли от инвестиционной деятельности». Ничто не указывало напрямую на истинную природу нашего соглашения.

– Пятьдесят на пятьдесят, как договаривались, – заметил я, подписывая документ инициалами «У. С.» на каждой странице.

– Мистер Мэдден щедр к тем, кто доказывает свою ценность, – Кляйн подписал со своей стороны и убрал документ в сейф. – А теперь, думаю, пришло время обсудить первую инвестиционную операцию с использованием наших уникальных преимуществ.

Он открыл другую папку, в которой лежали подробные финансовые отчеты по «Consolidated Oil», и мы погрузились в обсуждение деталей предстоящей операции.

Я чувствовал, что только что пересек важную черту в своем путешествии через прошлое. Я официально вступил в партнерство с одним из крупнейших гангстеров эпохи Сухого закона. И мне предстояло выяснить, насколько глубоко я готов зайти, используя эту связь для подготовки к грядущему финансовому апокалипсису.

Глава 19
Дилемма

Вскоре Кляйн извинился и вышел из кабинета, чтобы дать какие-то указания помощнику. А может, проверял, что я буду делать в одиночестве.

Я остался среди бухгалтерских книг, схем отмывания денег и отчетов, подготовленных преступной организацией. Тишина кабинета позволила мне на мгновение отстраниться от происходящего и по-настоящему осознать, что я делаю.

Я, Уильям Стерлинг – или, вернее, Алекс Фишер в теле Стерлинга – заключаю сделку с гангстером. С человеком, на руках которого, вероятно, кровь. Деньги, которые я собираюсь инвестировать, получены от бутлегерства, рэкета, азартных игр и бог знает чего еще.

В моей прошлой жизни я определенно нарушал правила. Манипулировал рынком, использовал инсайд, обходил регуляции. Но даже тогда я сохранял иллюзию, что играю в рамках системы. Теперь же я оказался по ту сторону.

«Чем ты лучше Ривера?» – спросил я себя. Моя смерть – точнее, смерть Алекса Фишера – произошла от рук человека, которого я обманул. Я буквально умер из-за своих махинаций.

И вот, получив второй шанс, что я делаю? Снова ступаю на скользкий путь.

Но ситуация была сложнее. Я находился в 1928 году, за год до величайшего экономического краха в истории.

Краха, который приведет к бедности, отчаянию и даже самоубийствам миллионов людей. Знание о нем давало мне не только возможность обогатиться, но и потенциально помочь другим. Возможно, даже смягчить последствия катастрофы.

Но для этого мне нужна власть, а власть в этом мире означала деньги. Много денег.

Я потер виски, прогоняя начинающуюся головную боль. Исторические параллели всплыли в моей памяти.

Оскар Шиндлер – член нацистской партии, использовавший принудительный труд, но спасший 1200 евреев. Раджив Ганди сказал: «Проблема с политикой не в том, что приходится заключать сделки с дьяволом. Проблема в том, что иногда дьявол не соблюдает свою часть сделки».

Но я не был ни спасителем людей, ни политиком. Я был всего лишь финансистом, стремящимся выжить в прошлом и построить финансовую империю.

«Я не создаю эту коррупцию», – сказал я себе. – «Она уже существует. Мэдден и ему подобные будут процветать вне зависимости от моего участия. По крайней мере, я могу направить часть этих денег на что-то полезное».

Но внутренний голос, тот, который я так долго игнорировал в своей прежней жизни, не давал покоя. «Оправдания. Ты всегда находил оправдания. Разве не из-за таких рационализаций ты оказался на крыше того небоскреба, а затем упал с него?»

Я встал и подошел к окну. Внизу на улице все покрыто туманом. Так же, как и ближайшее будущее. Никто из жителей города, да и всей страны, не подозревал, что их ждет.

Великая депрессия, затем Вторая мировая война. Десятилетия потрясений, которые навсегда изменят лицо планеты.

И вот я здесь, с уникальной возможностью не только подготовиться, но, возможно, и повлиять. Разве я не должен использовать все доступные средства?

Услышав шаги Кляйна, возвращающегося в кабинет, я принял решение.

Я буду работать с Мэдденом. Использую его деньги и связи. Но я установлю границы.

Никакого участия в насилии. Никакой поддержки торговли наркотиками. Никакого содействия в преступлениях, которые причиняют прямой вред людям.

И самое важное, что я не потеряю из виду долгосрочную цель. Все богатство, которое я накоплю, все влияние, которое я приобрету, все это должно послужить не только мне, но и другим, когда наступит крах. Я стану не просто богачом, нажившимся на страданиях других, а человеком, способным протянуть руку помощи, когда это будет больше всего необходимо.

Это мое обещание самому себе. Линия, которую я не переступлю, оказавшись в этом мутном мире теневых финансов.

Когда Кляйн вернулся, я уже сидел за столом, внешне спокойный и собранный. Внутренняя буря улеглась, уступив место холодной решимости.

– Прошу прощения за небольшую задержку, – сказал он, занимая свое место за столом. – Где мы остановились?

– На практических деталях реализации нашей первой совместной инвестиции, – ответил я, встречая его взгляд с новой уверенностью. – Я думаю, у меня есть несколько идей, как сделать это максимально эффективно и безопасно.

– Я весь внимание, мистер Стерлинг.

Он не мог знать, что за эти несколько минут я заключил самую важную сделку. Не с Мэдденом, а с собственной совестью.

– Давайте начнем с создания многоуровневой структуры покупок, – сказал я, разворачивая перед ним чистый лист бумаги. – Чтобы никто не смог связать отдельные части в единое целое.

Я начал набрасывать схему. Мы работали еще час. После того, как мы согласовали основные принципы нашего сотрудничества, Кляйн аккуратно сложил документы с диаграммами и заменил их новым листом бумаги, размеченным как финансовый меморандум.

– Теперь, мистер Стерлинг, давайте зафиксируем формальности нашего соглашения. Для документации я буду использовать язык легального консультационного контракта.

Он методично заполнял форму, время от времени проверяя детали в небольшом блокноте, который извлек из нагрудного кармана. Я заметил несколько ключевых пунктов, которые он вносил в документ:

– Предоставление консультационных услуг по финансовым инвестициям

– Начальная сумма для управления: $500,000

– Распределение прибыли: пятьдесят процентов каждой стороне после вычета затрат

– Еженедельная отчетность о состоянии инвестиций

– Право каждой стороны немедленно прекратить соглашение с обязательством полного расчета в течение пяти рабочих дней

Кляйн перевернул страницу и продолжил:

– В случае возникновения финансовых потерь, они распределяются аналогично прибыли. Это стандартное условие, – он бросил на меня оценивающий взгляд. – Мистер Мэдден подчеркнул, что наше сотрудничество должно быть взаимно уважительным, с равным распределением как выгод, так и рисков.

Я кивнул, оценив этот подход. Для преступника Мэдден обладал удивительно четким деловым мышлением.

Равное участие в прибылях и убытках создавало правильные стимулы для обеих сторон. Правда, вряд ли я проживу долго, если не оправдаю доверия гангстера.

– Полностью согласен, – подтвердил я. – Это справедливое условие.

Кляйн продолжил заполнять документ, внося детали о механизмах коммуникации, процедурах инвестиционных решений и экстренных протоколах. Когда он закончил, я внимательно прочитал весь текст, убедившись, что все пункты соответствуют нашим устным договоренностям.

– Все верно, – я подписал документ и вернул его Кляйну, который также добавил свою подпись.

Он сделал две копии, одну из которых передал мне.

– Храните в надежном месте, – посоветовал он. – Для вашей же безопасности.

Затем Кляйн сделал то, чего я ждал с начала встречи. Он встал, подошел к большому сейфу в углу комнаты и ввел комбинацию, загораживая панель своим телом. Металлическая дверь открылась с тяжелым звуком.

– Вот обещанный капитал, – Кляйн извлек два кожаных портфеля и поставил их на стол. – Двести пятьдесят тысяч долларов в каждом.

Он щелкнул замками первого портфеля и открыл его. Внутри я увидел аккуратно сложенные стопки банкнот – новые хрустящие купюры, разным номиналом, в том числе и в тысячу долларов. Для 1928 года такие крупные банкноты были редкостью, но они существовали и использовались в основном для крупных денежных переводов между банками и состоятельными клиентами.

– Пятьсот тысяч долларов, как договорились, – Кляйн открыл второй портфель, демонстрируя его содержимое. – Все банкноты не последовательные, разных годов выпуска. Невозможно отследить.

Я взял одну из купюр и внимательно осмотрел. Ничем не примечательная банкнота в тысячу долларов серии 1922 года с изображением министра финансов Александра Гамильтона.

В нынешнее время это внушительная сумма. Примерно эквивалент шестнадцать тысяч долларов на 2024 год. Этой суммы хватило бы среднему рабочему на два года жизни.

– Как вы планируете распорядиться этими средствами? – спросил Кляйн, закрывая портфели.

Я готов к этому вопросу. Прошлые дни я потратил на разработку стратегии, которая была бы одновременно эффективной в краткосрочной перспективе, но также закладывала основу для моих долгосрочных планов.

– Я предлагаю следующее распределение, – начал я, разворачивая перед Кляйном заранее подготовленную схему. – Сорок процентов средств мы направим на приобретение акций «голубых фишек». Стабильных компаний с хорошей дивидендной историей. General Electric, ATT, Standard Oil. Это базовый, консервативный компонент.

Кляйн кивнул, делая пометки.

– Тридцать процентов – на более агрессивные позиции в растущих секторах. Radio Corporation of America, Westinghouse Electric, некоторые автомобильные компании. Здесь мы можем получить более высокую доходность в краткосрочной перспективе.

– А остальные тридцать процентов? – Кляйн поднял взгляд от своего блокнота.

– Их мы разделим. Двадцать процентов на инсайдерские возможности, такие как «Consolidated Oil». Каждую такую инвестицию мы будем обсуждать отдельно. И десять процентов останутся как оперативный резерв, наличные средства для быстрого реагирования на неожиданные возможности.

Кляйн изучал мой план с видимым одобрением.

– Разумный подход. Сбалансированный. Но будет ли это достаточно… агрессивно? Мистер Мэдден ожидает значительных результатов.

Я ожидал этого вопроса. Мэдден, как и большинство успешных гангстеров, привык к быстрым и значительным доходам.

– Я понимаю ожидания мистера Мэддена, – ответил я. – Но давайте рассмотрим конкретные цифры. В текущей рыночной ситуации можно использовать маржинальную торговлю с соотношением десять к одному. Это значит, что наши фактические позиции могут быть в десять раз больше имеющегося капитала.

Глаза Кляйна слегка расширились.

– Вы предлагаете использовать заемные средства?

– Выборочно и стратегически, – уточнил я. – Не для всего портфеля, а для тех позиций, где мы наиболее уверены. Например, для «Consolidated Oil» мы можем использовать маржинальное плечо и увеличить доходность в несколько раз.

Я сделал паузу, наблюдая за реакцией Кляйна. Он выглядел заинтересованным, но осторожным.

– Риск, конечно, тоже возрастает, – продолжил я. – Но учитывая наши информационные преимущества, мы можем минимизировать его. К тому же, мы будем использовать маржинальную торговлю только через подставные компании, не связанные с основным портфелем.

Кляйн обдумывал мое предложение, постукивая пальцами по столу.

– Это более агрессивно, чем я ожидал, – признал он наконец. – Но ваша логика понятна. При условии, что вы будете тщательно контролировать риски, я думаю, мистер Мэдден одобрит этот подход.

Я кивнул, удовлетворенный тем, что убедил его. Маржинальная торговля в 1928 году была обоюдоострым мечом. Именно она создала условия для катастрофического краха в 1929 году. Но до того момента оставалось около шестнадцати месяцев, и я планировал закрыть все маржинальные позиции задолго до этого.

– Еще один момент, – продолжил я. – Нам нужно распределить средства между несколькими брокерскими конторами. Я рекомендую использовать не меньше четырех-пяти разных фирм, ни одна из которых не должна знать о существовании других.

– Уже есть конкретные предложения? – спросил Кляйн.

– Да. Помимо крупных домов, таких как Merrill Lynch или E. F. Hutton, я предлагаю использовать несколько менее известных, но надежных фирм. «Адамс и Сыновья» на Лексингтон-авеню, «Прескотт Бразерс» на Уолл-стрит и «Фергюсон и Компания» в Чикаго. Они достаточно солидны, чтобы обрабатывать крупные суммы, но не настолько заметны, чтобы привлекать лишнее внимание.

Кляйн сделал пометку в своем блокноте.

– Как будет организована отчетность? – спросил он.

– Я буду составлять еженедельные сводки по всему портфелю, – ответил я. – Полная детализация позиций, вложенных средств и текущей стоимости. Плюс прогнозы на следующую неделю. В случае необходимости принятия срочных решений, буду использовать систему связи, которую мы обсудили.