Текст книги ""Фантастика 2025-151". Компиляция. Книг 1-33 (СИ)"

Автор книги: Максим Петров

– Звучит так, будто мы договариваемся о деловом сотрудничестве, а не… – Она не закончила фразу.

– А не признаемся друг другу в любви? – закончил я за нее.

Констанс подняла глаза и улыбнулась. Грустно, но искренне.

– Слишком рано для таких слов?

– Или слишком поздно, – ответил я. – Констанс, то, что произошло между нами, изменило мою жизнь. Но я не могу обещать простых решений.

– И не нужно. Я же говорила, честность важнее обещаний.

Полет до Нью-Йорка прошел молча. Мы оба были погружены в собственные мысли, пытаясь понять, что делать с возникшими между нами чувствами. Констанс управляла самолетом с прежним мастерством, но я видел напряжение в ее плечах, задумчивость во взгляде.

Когда показались очертания Нью-Йорка, знакомые силуэты небоскребов, дымящие трубы заводов, серебристая лента Гудзона, я понял, что наша идиллия подходит к концу.

Самолет приземлился в аэропорту Флойд Беннетт, когда солнце уже взошло на небосклоне.

Близился полдень. Полет из Седалии прошел без происшествий механик оказался мастером своего дела, и двигатель работал как часы. Но все мысли были не о технических проблемах, а о женщине, сидевшей за штурвалом.

– До свидания, Уильям, – сказала Констанс, когда я забирал свой чемодан из багажного отсека. – Надеюсь, ваши дела в городе пройдут успешно.

– Спасибо за полет, – ответил я, стараясь сохранить формальность, хотя сердце сжималось от предстоящей разлуки. – И за вчерашний вечер.

Она улыбнулась, той самой дерзкой улыбкой, которая сводила меня с ума.

– Это было прекрасно. Возможно, повторим когда-нибудь.

– Возможно.

Я смотрел, как «Curtiss Robin» исчезает в вечернем небе, направляясь к частному аэродрому в Лонг-Айленде, откуда Констанс планировала добраться к отцу. Потом вызвал такси и поехал в город, мысленно переключаясь с личных переживаний на деловые проблемы.

Нью-Йорк встретил меня привычным хаосом. Потоками автомобилей, криками продавцов газет, мельканием неоновых вывесок.

Город, который никогда не спал, продолжал бесконечную суету даже в воскресный день. Но для меня это было возвращением домой. Здесь, среди небоскребов и биржевых залов, разворачивались события, способные изменить судьбы миллионов людей.

Сразу из аэропорта я отправился на переговоры. У Бернарда Баруха оказалось здесь два или три офиса.

Тот, в котором он сейчас находился, располагался в одном из самых престижных зданий на Бродвее. Тридцатиэтажная башня из стекла и стали, символ американского делового могущества.

Даже в воскресное время лифтер без труда доставил меня на двадцать седьмой этаж, где за массивными дубовыми дверями располагалась империя одного из влиятельнейших финансистов страны.

Барух ждал меня в рабочем кабинете, просторной комнате с панорамными окнами, выходящими на огни Манхэттена.

В свои годы он оставался внушительной фигурой, высокий, с седеющими волосами и проницательными глазами, излучающий ту особую уверенность, которая приходит с десятилетиями успешных сделок и политического влияния.

– Уильям! – приветствовал он меня, поднимаясь из-за стола. – Рад видеть вас снова. Сообщения Роквуда и ваша телеграмма из Талсы очень заинтриговала меня. Американский нефтяной альянс против европейской экспансии, это звучит амбициозно.

– Амбициозно, но необходимо, – ответил я, пожимая его крепкую руку. – События последних дней показали, что европейские концерны ведут спланированную атаку на американских нефтяных производителей.

Барух указал на кожаные кресла у камина, где уже были приготовлены бокалы и бутылка французского коньяка.

– Рассказывайте. Какие у вас доказательства? Я знаю, что правительства Европы слишком разобщены, чтобы действовать сообща в таком важном проекте.

Судя по его насмешливому лицу, он не очень верил в объединенный удар европейцев по нашей нефтяной индустрии. Ну что же, сейчас я ему предоставлю все нужные сведения.

Глава 13
Магазины под ударом

Я достал из портфеля документы, добытые в Талсе, переписку между европейскими компаниями, схемы координированных действий, финансовые потоки через швейцарские банки. Барух изучал их с профессиональным вниманием, время от времени кивая или хмурясь.

– Впечатляющая работа разведки, – признал он, отложив последний документ. – «Royal Dutch Shell», «Total», «IG Farben» действительно действуют как единая система. А масштабы их планов… – Он покачал головой. – Они и в самом деле хотят превратить американскую нефтедобычу в сырьевой придаток европейской экономики.

– Именно поэтому нужен альянс, – подчеркнул я. – Роквуд, Фоллетт, Филлипс, другие независимые производители, вместе они контролируют значительную часть американской нефти. Но им нужен координатор с политическими связями.

– И вы предлагаете эту роль мне?

– Никто другой не обладает вашим авторитетом и влиянием. Президент вас слушает, в Конгрессе вас уважают, деловые круги доверяют вашему мнению.

Барух повернулся в кресле и задумчиво поглядел в окно. За стеклом простирался Нью-Йорк. Сердце американской экономики, которое европейцы хотели подчинить своим интересам.

– Вопрос только в том, позволим ли мы европейцам диктовать условия, – подсказал я.

– Все верно. – Барух вернулся к креслу и налил коньяк в бокалы. – Хорошо, я готов координировать альянс. Но у меня есть условия.

– Слушаю.

– Во-первых, полная прозрачность операций. Никаких теневых схем, все должно проходить через официальные каналы. Америка не может победить европейские интриги, используя их же методы.

– Согласен, – кивнул я, хотя мысленно оставил себе некоторые оговорки относительно «полной прозрачности».

– Во-вторых, координация с будущей администрацией. Президент должен быть в курсе наших планов и поддерживать их. Без правительственной поддержки частная инициатива обречена.

– А как правительство относится к идее стратегических нефтяных резервов?

Барух заинтересованно поднял брови.

– Вы предлагаете создать государственные запасы?

– Европа движется к большому конфликту, – объяснил я. – Германия наращивает военную мощь, Япония агрессивно ведет себя в Азии. Когда начнется война, контроль над энергетическими ресурсами станет решающим фактором.

– Интересная мысль. – Барух задумчиво покрутил бокал в руках. – Президент действительно обеспокоен международной ситуацией, хотя пока официально придерживается изоляционистской позиции. Не знаю, что скажет будущая администрация, но если президентом станет Рузвельт, я думаю, он согласится с вашей инициативой. Идея стратегических резервов может найти поддержку под видом программы национальной безопасности.

– Сколько времени потребуется на лоббирование в Конгрессе?

– При правильной подаче – полгода-год. Нужно представить это как инициативу создания рабочих мест в депрессивных регионах. Строительство хранилищ, транспортной инфраструктуры, рабочие места для безработных. Конгресс любит проекты, которые одновременно укрепляют оборону и помогают экономике.

Мы обсудили технические детали. Бюджет альянса, механизм принятия решений, распределение ответственности между участниками. Барух предложил создать формальную структуру с советом директоров и исполнительным комитетом.

– А что насчет исследовательского центра в Хьюстоне? – спросил я.

– Блестящая идея, – одобрил Барух. – Технологическое превосходство – наше главное преимущество над европейцами. Они полагаются на картельные соглашения и политическое давление, но американские инженеры всегда были изобретательнее.

– Роквуд готов вложить пятнадцать миллионов в первый этап.

– А я знаю, где найти еще десять. У меня есть связи в Массачусетском технологическом институте и Стэнфорде. Профессоры жалуются на недостаток финансирования исследований. Частная инициатива будет встречена с энтузиазмом.

Разговор перешел к международным аспектам противостояния. Барух поделился информацией о настроениях в европейских деловых кругах.

– Они нервничают больше, чем показывают, – сообщил он. – Немцы наращивают производство синтетического топлива, французы укрепляют связи с колониями в Африке, британцы усиливают контроль над Ближним Востоком. Все готовятся к чему-то серьезному.

– К войне?

– Похоже на то. – Барух мрачно кивнул. – И тогда американская нефть станет стратегически важным ресурсом. Европейцы это понимают и хотят установить контроль заранее.

– Значит, наши действия не только защищают американский бизнес, но и национальную безопасность?

– Именно так я и представлю дело президенту. Энергетическая независимость – вопрос выживания страны в случае мирового конфликта.

К полуночи мы закончили обсуждение основных вопросов. Барух уже на следующей неделе планировал встречи с ключевыми сенаторами и представителями администрации.

– Еще один вопрос, Уильям, – сказал он, когда я собирался уходить. – А что насчет других проектов? Помните, мы обсуждали возможность совместных инвестиций в новые отрасли?

Я вспомнил наши предыдущие разговоры о авиации, радиотехнике, новых материалах, областях, где мое знание будущего могло принести огромную прибыль.

– Конечно помню. У меня есть несколько интересных идей.

– Радиовещание развивается стремительно, – продолжил Барух. – «Columbia Broadcasting System» показывает отличные результаты. Может быть, стоит рассмотреть инвестиции в телевидение?

– Телевидение перспективная область, – согласился я. – Но пока технологии недостаточно развиты для массового рынка. Лучше сосредоточиться на радио и звукозаписи.

– А авиация? Коммерческие перевозки только начинают развиваться.

– Здесь большой потенциал, – подтвердил я, вспоминая сегодняшний полет с Констанс. – Особенно в области производства двигателей и навигационного оборудования.

– Отлично. Составим портфель инвестиций на ближайшие два-три года. Нефтяной альянс это защита существующих интересов, а новые технологии – наше будущее.

Мы договорились встретиться через неделю для обсуждения конкретных проектов. Барух проводил меня до лифта, и мы пожали руки.

– Уильям, вы знаете, что берете на себя огромную ответственность? – сказал он на прощание. – Если альянс провалится, пострадают тысячи рабочих мест и миллиарды долларов инвестиций.

– А если не попытаемся, пострадает вся американская экономика, – ответил я. – Выбор не так уж сложен.

Не успел Барух промолвить и слова, как в кабинет, постучавшись, заглянул его помощник.

– Прошу прощения, сэр, там прибыл мистер О’Мэлли. У него срочное дело к мистеру Стерлингу.

Барух кивнул мне, и я вышел из кабинета. О’Мэлли ждал меня в смежной комнате, просторном зале с высокими потолками и панелями из красного дерева, типичными для финансовых учреждений того времена.

Едва я взглянул на него, как сразу понял: случилось что-то серьезное. За годы нашего сотрудничества я научился читать выражение лица ирландца как открытую книгу.

Обычно невозмутимый О’Мэлли выглядел встревоженным. Его серые глаза, прежде спокойные и внимательные, теперь метались по комнате. В руке он сжимал телеграмму, желтоватая бумага слегка смялась в его огромных ладонях.

– Что случилось? – спросил я, закрывая за собой дверь кабинета Баруха.

– Проблемы с универмагами, босс, – ответил О’Мэлли, протягивая мне телеграмму. – Пришло из Чикаго полчаса назад.

Я развернул документ. Текст был краток и неприятен: «ЭКСТРЕННО ТОЧКА ШЕСТЬ КЛЮЧЕВЫХ МЕНЕДЖЕРОВ УВОЛИЛИСЬ СЕГОДНЯ УТРОМ ТОЧКА ПОЛУЧИЛИ БОЛЕЕ ЛУЧШИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ ОТ КОНКУРЕНТОВ ТОЧКА КООРДИНАЦИЯ ПОДОЗРИТЕЛЬНА ТОЧКА ТРЕБУЮ ИНСТРУКЦИЙ ТОЧКА ХАРРИС УПРАВЛЯЮЩИЙ MIDWEST ЧИКАГО»

– Шесть за один день? – переспросил я, хотя цифры в телеграмме были предельно ясными.

– Это еще не все, босс, – О’Мэлли достал из внутреннего кармана пиджака еще одну телеграмму. – Из Нью-Йорка, от мистера Фуллертона. Пришла двадцать минут назад.

Вторая телеграмма оказалась еще хуже первой: «КРИТИЧНО ТОЧКА ТРИ КРУПНЕЙШИХ ПОСТАВЩИКА ТРЕБУЮТ ПРЕДОПЛАТУ ТОЧКА ГОВОРЯТ О НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ НАШЕГО ФИНАНСОВОГО ПОЛОЖЕНИЯ ТОЧКА РАНЬШЕ РАБОТАЛИ НА ОТСРОЧКЕ ПЛАТЕЖА ТОЧКА ТРЕБУЮ СРОЧНОЙ ВСТРЕЧИ ТОЧКА ФУЛЛЕРТОН»

Я медленно сложил обе телеграммы и сунул их во внутренний карман пиджака. За окнами кабинета Баруха опускались сумерки, ранние, как это бывает в Нью-Йорке. Уличные фонари уже зажглись, отбрасывая желтоватые пятна света на тротуар.

– Поехали отсюда, – сказал я. – Продолжим в кабинете.

Я вернулся к Баруху и попрощался с ним.

– Надеюсь, все в порядке, Уильям? – проницательно спросил финансист. – Вам не требуется помощь?

Я улыбнулся. Через силу.

– Все под контролем. Я скоро свяжусь с вами.

В машине меня встретил Мартинс. Он кивнул в знак приветствия.

– Кажется, ты сказал не все? – спросил я у О’Мэлли.

Помощник кивнул.

– Есть еще что-то, – сказал он, понизив голос. – Чарльз Бейкер просил передать. Люди в банковских кругах сообщают странные вещи.

Я покачал головой.

– Продолжим в кабинете. Я хочу обдумать ситуацию.

Мы молчали до конца поездки. Когда вернулись домой и устроились в кабинете, я жестом предложил О’Мэлли присесть в одно из кожаных кресел.

Помощник устроился на краешке сиденья. Привычка человека, готового в любой момент вскочить и действовать.

– О каких именно странных вещах говорил Бейкер?

– Сегодня утром четыре разных банка начали пересматривать кредитные линии компаний, связанных с вами. «Metropolitan Trust», «Union Bank», «Manufacturers National», «Seaboard Financial». Все одновременно. Источник Бейкера в «Metropolitan» говорит, что им пришло распоряжение сверху провести срочный аудит рисков по всем счетам, имеющим отношение к вашим предприятиям.

Я откинулся в кресле, обдумывая услышанное. Четыре банка, действующих синхронно…

Это не могло быть совпадением.

– Координация слишком точная, – признал я. – Кто-то дергает за ниточки.

– Морган? – предположил О’Мэлли, хотя вопрос скорее звучал как утверждение.

– Похоже на его почерк. Атака со всех фронтов, одновременное давление по всем направлениям. – Я встал и подошел к окну. – Кадры, поставщики, банковские кредиты… Классический прием для удушения бизнеса.

– Что будем делать, сэр? – спросил О’Мэлли.

Я обернулся к нему. В свете настольной лампы его лицо казалось усталым и озабоченным. О’Мэлли был не просто помощником, за годы работы он стал доверенным лицом, единственным человеком, который знал большинство моих секретов.

– Сначала нужно оценить масштабы ущерба, – сказал я, возвращаясь к креслу. – Свяжись с Фуллертоном. Назначь встречу на завтра утром в главном магазине на Пятой авеню. Нужно посмотреть на проблему своими глазами.

– А с поставщиками что делать?

– Пока придется идти навстречу их требованиям. Скажи Бейкеру, чтобы он перевел из резерва банка двести тысяч долларов на счет универмагов. Этого должно хватить для предоплаты самым критичным поставщикам.

О’Мэлли достал небольшой блокнот в кожаной обложке и записал мои указания. Его почерк был четким и аккуратным, наследие ирландской школьной выучки.

– А насчет Чикаго?

Я задумался. Midwest Department Stores был моим самым амбициозным проектом. Попыткой реорганизовать предприятия Фуллертона и создать сеть универсальных магазинов нового типа, которые через двадцать лет станут называться супермаркетами.

Потеря ключевого персонала могла похоронить весь эксперимент. Я начал его в Чикаго, как проект, но он уже начал проваливаться.

– Завтра же организуй мне поездку в Чикаго, – решил я. – Нужно лично поговорить с ушедшими менеджерами. Возможно, удастся их переманить обратно.

– На чем полетите, сэр? Коммерческие рейсы ходят нерегулярно.

Внезапно я вспомнил о Констанс и ее «Curtiss Robin». Она наверняка не откажется помочь с транспортом. Кроме того, она уже как-то выручала меня в такой ситуации.

– Обращусь к мисс Хэллоуэй. У нее есть самолет.

О’Мэлли кивнул, не задавая лишних вопросов о характере моих отношений с дочерью техасского нефтяного магната. Деликатность была одним из его профессиональных качеств.

– Еще что-нибудь, босс?

Я встал и прошелся по комнате, обдумывая ситуацию.

– Свяжись с нашими людьми в Комиссии, – сказал я наконец. – Лански и Лучиано должны знать, что началась серьезная игра. Возможно, понадобится их помощь с убеждением особо упрямых поставщиков.

– Понял, сэр.

Я вернулся к окну. Вот и ответ от Моргана. Он опять нанес удар, теперь в другом месте? Как долго я смогу отражать их? Все это могло быстро превратиться в кошмар, если Морган продолжит свои атаки с тем же размахом.

На следующее утро я прибыл в штаб-квартиру универмагов Фуллертона на Пятой авеню ровно в девять утра. Здание из красного кирпича с высокими витражными окнами располагалось всего в четырех кварталах от моего особняка, удобство, которое я оценил еще больше в эти напряженные дни.

Фуллертон ждал меня в своем кабинете на четвертом этаже. За годы нашего сотрудничества он изменился – седина в висках стала более заметной, а в глазах появилась усталость человека, привыкшего к постоянному давлению. Сегодня он выглядел особенно измотанным.

– Уильям, спасибо, что приехали так быстро, – сказал он, поднимаясь из-за массивного дубового стола. – Ситуация хуже, чем я писал в телеграмме.

Я устроился в кожаном кресле напротив его стола. Через высокие окна кабинета открывался вид на Пятую авеню. Поток автомобилей, пешеходы с зонтами, украшенные витрины магазинов.

– Насколько хуже? – спросил я, доставая из портфеля записную книжку.

– Еще два поставщика потребовали предоплату вчера вечером, – ответил Фуллертон, листая папку с документами. – «Hudson Valley Textiles» и «Empire State Furnishings». А «Metropolitan Wholesale» вообще разорвал контракт на поставку товаров для женского отдела.

Он передал мне факсимильную копию письма от «Metropolitan Wholesale». Текст был суховат и формален, но смысл ясен. Компания «пересматривает деловые связи с партнерами, финансовая стабильность которых вызывает сомнения».

– Откуда у них информация о наших финансовых проблемах? – поинтересовался я. – Баланс универмагов в порядке, прибыль растет.

– Вот именно, – Фуллертон нервно поправил очки в золотой оправе. – Кто-то распускает слухи в торговых кругах. Говорят, что наши счета арестованы, что мы на грани банкротства, что новые методы торговли – это отчаянная попытка спасти провальный бизнес.

Я поглядел в окно. Внизу, на первом этаже, покупатели входили и выходили из главного магазина.

Мои инновации работали. Система самообслуживания, четкая маркировка цен, широкие проходы между рядами товаров. Все это казалось естественным в двадцать первом веке, но для нынешнего времени было революцией.

– Слухи это одно, – сказал я. – А конкретные действия банков – другое. О’Мэлли сообщил мне вчера о подозрительных движениях между кредитными учреждениями.

– Да, и это самое тревожное, – подтвердил Фуллертон. – Мне звонил управляющий «Manufacturers National». Сказал, что им пришло указание сверху пересмотреть все кредитные линии, связанные с нашими предприятиями. Причем указание поступило не только к ним.

Дверь кабинета тихо отворилась, и вошел помощник Фуллертона. В руках у него был кожаный портфель, а выражение лица было похоронным.

– Простите, что прерываю, – сказал он. – Но есть новости, которые не терпят отлагательства.

– Говорите, – разрешил я.

– Только что звонил Харрис из Чикаго, – он достал из портфеля телеграмму. – Еще три менеджера подали заявления об уходе. Всего за два дня мы потеряли девять ключевых сотрудников.

Фуллертон побледнел.

– Девять? Боже мой, это же половина управленческого состава чикагского филиала!

– Более того, – продолжил помощник, – все они получили предложения от одной и той же компании. «Great Lakes Retail Corporation». Фирма зарегистрирована всего месяц назад, но предлагает зарплаты в полтора раза выше наших.

Я вернулся к креслу и сел, обдумывая информацию. «Great Lakes Retail Corporation». Название ни о чем мне не говорило, но появление неизвестной компании с такими финансовыми возможностями в разгар депрессии выглядело более чем подозрительно.

– Нужно выяснить, кто стоит за этой корпорацией, – сказал я. – Я поручу своим людям. Думаю, след приведет нас к знакомым лицам.

Помощник кивнул и молча вышел. Оставленные им телеграммы красноречиво лежали на столе.

Я поднялся и начал расхаживать по кабинету. Персидский ковер под ногами был мягким и толстым.

Фуллертон всегда любил качественные вещи. На стенах висели картины американских художников, а в углу стоял глобус в деревянной подставке.

– Джеймс, – обратился я к Фуллертону, – нам нужно действовать по нескольким направлениям одновременно. Во-первых, финансовая стабилизация. Я переведу на ваши счета еще пятьсот тысяч долларов из резервов моего банка. Этого хватит для предоплаты всем поставщикам и демонстрации нашей платежеспособности.

– Пятьсот тысяч? – переспросил Фуллертон. – Уильям, это огромная сумма. А если атака продолжится?

– Тогда переведу еще, – ответил я твердо. – Мы не можем позволить противнику задушить нас финансово. А еще я поговорю с нужными людьми, чтобы не было проблем с профсоюзами.

О другой мере я не стал рассказывать. Само собой. О таком не болтают вслух.

Это то, что я сказал вчера О’Мэлли. Нужно использовать наши связи в нетрадиционных кругах. Встретиться с Лучиано или с Лански. Сказать им, что некоторые поставщики и подрядчики могут нуждаться в дружеском убеждении относительно надежности моих деловых связей.

Фуллертон кивнул, записывая указания в свой блокнот. Он выглядел несколько озадаченным. Возможно, он наслышан о моих связях с подпольным миром, но предпочитал не вдаваться в детали.

– Теперь дальше, – продолжил я, – информационная контратака. Нужно выйти с опережающими публикациями в прессе. Свяжитесь с редакторами «Herald Tribune» и «World-Telegram». У нас есть материалы о европейском вмешательстве в американскую экономику. Самое время их использовать.

– Какой именно угол подачи? – спросил Фуллертон.

– Иностранные картели пытаются задушить американские инновации в розничной торговле, – сформулировал я. – Наши универмаги представляют угрозу для устаревших европейских методов ведения бизнеса, поэтому против нас развернута тщательно организованная кампания.

Фуллертон поднял брови.

– Это правда?

– Частично, – ответил я честно. – Мои враги действуют в интересах европейских партнеров, а наши методы торговли действительно могут изменить всю отрасль. Так что формально мы говорим правду.

Я снова задумчиво прошелся по кабинету.

– И наконец, – сказал я, поворачиваясь к собеседнику, – завтра я лечу в Чикаго. Нужно лично встретиться с ушедшими менеджерами. Возможно, удастся их переубедить, если предложить не только более высокие зарплаты, но и долевое участие в прибылях компании.

На столе Фуллертона внезапно зазвонил телефон. Он поднял трубку.

– Алло? Да, это Фуллертон… Что? Когда это произошло? – Его лицо побледнело еще больше. – Понимаю. Спасибо за сообщение.

Он положил трубку и посмотрел на меня с отчаянием в глазах.

– «Empire State Furnishings» только что отозвала все свои товары с наших складов. Говорят, что не могут рисковать имуществом при нашем «неопределенном финансовом статусе».

Я сжал кулаки. Атака усиливалась, и Морган явно не собирался давать нам времени на перегруппировку.

– Тем более нужно действовать быстро и решительно, – сказал я. – Все мои поручения немедленно к исполнению. А я пока позвоню насчет самолета.

Я взял трубку телефона на столе Фуллертона и попросил соединить с авиакомпанией.