Текст книги ""Фантастика 2025-151". Компиляция. Книг 1-33 (СИ)"

Автор книги: Максим Петров

Глава 17
Неформальные встречи

Проснулся я с первыми лучами солнца, пробивающимися сквозь занавески. Карманные часы на прикроватной тумбочке показывали пять двадцать.

На десять минут раньше запланированного времени. Такова привычка, выработанная годами на Уолл-стрит. Еще с прошлой жизни. Мой внутренний будильник срабатывал точнее любого механического устройства.

Сегодня предстоял еще один важный день. Интервью с Элизабет Кларк требовало тщательной подготовки и ясной головы.

Быстро одевшись в спортивную форму, я вышел на утреннюю пробежку. За пару дней мой маршрут уже стал привычным. Вдоль Лексингтон-авеню до Центрального парка, петля вокруг озера и обратно. Легкий туман окутывал улицы, придавая городу таинственный вид.

Несколько ранних пешеходов смотрели на меня с тем же недоумением, что и вчера. Тучный полицейский на перекрестке даже остановился и поднес руку к дубинке, но, увидев мой приличный вид и уверенный кивок, только покачал головой.

Пробежка прояснила мысли. Я мысленно отрепетировал ключевые моменты предстоящего интервью. Кларк опасный противник, но и потенциально ценный союзник. Мне нужно произвести впечатление знающего эксперта, не раскрывая при этом настоящих источников информации.

Вернувшись домой, я принял холодный душ, тщательно побрился и выбрал костюм для важного дня. Темно-серый в тонкую полоску, белую рубашку и темно-синий галстук с мелким узором.

Консервативно, но не безлико. Образ молодого финансиста с собственным стилем.

Завтрак был легким. Яйцо всмятку, тост и кофе. Просматривая утреннюю газету, я с удовлетворением отметил небольшую заметку в финансовом разделе о вчерашнем росте акций ATT, хотя моего имени там, конечно, не упоминалось.

В офис я прибыл ровно в восемь. Торговый зал постепенно заполнялся сотрудниками, атмосфера оживлялась с каждой минутой.

Несколько коллег подошли поздравить меня с удачным прогнозом по ATT. Даже Паттерсон, ворчливый старший партнер, потерявший на Baldwin, неохотно кивнул мне с уважением.

Утро я посвятил анализу документов Милнера и подготовке первых рекомендаций по структурированию его инвестиционного портфеля. Мой новый статус опекуна счета на миллион долларов требовал особой тщательности.

Ближе к одиннадцати часам я переключился на подготовку к интервью, просматривая свои заметки и формулируя ключевые тезисы. В одиннадцать сорок пять я покинул офис, сообщив мисс Петерсон, что вернусь после обеда.

Кафе «Algonquin» располагалось на 44-й улице, в одноименном отеле, известном пристанище литературной и журналистской богемы Нью-Йорка. Место было выбрано Кларк не случайно.

Здесь собирался знаменитый «Круглый стол». Группа писателей, критиков и острословов, включая Дороти Паркер и Роберта Бенчли.

Вестибюль отеля встретил меня атмосферой сдержанной элегантности. Высокие потолки, мягкие ковры, стены, отделанные деревянными панелями. Все дышало утонченным вкусом начала века.

Метрдотель проводил меня в ресторан, где за угловым столиком уже сидела Элизабет Кларк. Девушка была одета в стильное бирюзовое платье с геометрическим узором.

Последний крик моды, но при этом достаточно консервативно для деловой встречи. Короткая стрижка «боб» с волной, закрывающей один глаз, подчеркивала чистую линию ее шеи и скул.

Увидев меня, она отложила книгу, которую читала (я успел заметить, что это был «Процесс» Кафки, довольно необычный выбор для американки 1928 года), и встала, протягивая руку.

– Мистер Стерлинг, – ее рукопожатие было крепким и уверенным, совсем не таким, как у большинства женщин того времени, – рада, что вы смогли выкроить время в своем, должно быть, чрезвычайно напряженном графике.

– После вашего звонка я специально освободил обед, мисс Кларк, – ответил я, занимая место напротив. – Считайте это признаком уважения к «New York World».

– И к ее журналистам? – в зеленых глазах мелькнула искорка.

– Особенно к тем, кто задает правильные вопросы, – парировал я.

Официант принял наш заказ. Французский луковый суп и куриный салат для нее, ростбиф и картофельное пюре для меня, чай для обоих. Когда он удалился, Кларк достала из элегантной кожаной сумочки небольшой блокнот и карандаш.

– Итак, мистер Стерлинг, – начала она, – Уолл-стрит гудит о вашем восхождении. Безошибочный прогноз по Baldwin Locomotive, блестящая рекомендация ATT… Некоторые уже называют вас «оракулом с Уолл-стрит». Довольно впечатляюще для человека, который всего несколько недель назад был неизвестным стажером.

– Боюсь, эти истории значительно преувеличены, – я скромно улыбнулся. – Как обычно бывает в нашем мире, где информация – валюта, а сплетни – способ ее обращения.

– И все же, – она склонила голову, изучая меня с профессиональным любопытством, – ваши успехи вполне реальны. Вы предсказали отскок Baldwin, когда опытные трейдеры массово продавали. Вы рекомендовали ATT за день до объявления о крупнейшем контракте. Это не просто удача, не так ли?

– Скажем так, удача благоволит подготовленному уму, – ответил я, используя известную цитату Пастера. – Мой подход довольно прост. Я ищу не то, что обещает самую быструю прибыль сегодня, а то, что имеет фундаментальную ценность независимо от рыночных колебаний.

Официант принес чай. Кларк сделала небольшой глоток, не сводя с меня глаз.

– Это объясняет вашу рекомендацию ATT, но не Baldwin. Та ситуация была другой. Кратковременной паникой, основанной на слухе.

– Верно, – согласился я. – Но даже тогда я исходил из фундаментальных показателей. Падение акций было совершенно непропорционально потенциальному влиянию отмены контракта на общую прибыль компании. Это иррациональная реакция, и рынок, хоть иногда и медленно, но всегда корректирует иррациональность.

– Звучит разумно, – заметила Кларк, делая пометки в блокноте. – Но так мог бы рассуждать опытный аналитик с двадцатилетним стажем, а не недавний выпускник колледжа. Откуда у вас такая мудрость?

Вот оно. Ключевой вопрос, к которому я уже подготовился.

– Я рос, наблюдая за крахом бизнеса моего отца, – ответил я, частично опираясь на реальную историю Уильяма Стерлинга. – Его текстильная фабрика разорилась не из-за плохого управления, а из-за внезапных изменений на рынке, к которым он не был готов. Это научило меня всегда смотреть на несколько шагов вперед и никогда не верить, что нынешние условия останутся неизменными.

Кларк внимательно слушала, и я заметил, что ее скептицизм слегка смягчился.

– Кроме того, – продолжил я, – я много читаю. Не только финансовые отчеты, но и исторические труды. Рынки следуют определенным паттернам, которые повторяются. Кто не изучает историю, обречен повторять ее ошибки.

– И какие ошибки мы рискуем повторить сейчас? – спросила она, непринужденно переходя к сути.

Принесли наши обеды, что дало мне момент для обдумывания ответа.

– Знаете, мисс Кларк, – начал я, когда официант удалился, – сейчас модно говорить, что мы вступили в новую эру процветания, где старые экономические законы больше не действуют. Что бесконечный рост возможен благодаря новым технологиям и современным методам финансирования.

Я сделал паузу, отрезая кусочек ростбифа.

– Но история учит нас, что подобные настроения возникали перед каждым серьезным спадом. Перед паникой 1873 года, перед крахом 1893-го. Каждый раз люди верили, что «на этот раз всё иначе».

– Вы предсказываете новый финансовый кризис? – ее карандаш замер над блокнотом.

– Я не выступаю с апокалиптическими предсказаниями, – я слегка улыбнулся. – Я просто напоминаю, что экономические циклы существуют, независимо от того, насколько мы хотим в них не верить. И что разумный инвестор всегда должен быть готов не только к росту, но и к возможной коррекции.

– Тем не менее, ваша позиция довольно еретическая по нынешним временам, – заметила она, возвращаясь к обеду. – Большинство ваших коллег проповедуют безудержный оптимизм.

– Возможно, именно поэтому мой умеренный консерватизм выделяется, – ответил я. – В мире, где все кричат о росте, даже шепот осторожности звучит громко.

Обед продолжился, и постепенно разговор стал менее формальным. Кларк рассказала о своем пути в журналистику, нелегком для женщины того времени. Выросшая в семье бостонского профессора экономики, она с детства интересовалась финансами, но обнаружила, что двери инвестиционных компаний для женщин закрыты.

– Поэтому я выбрала журналистику, – объяснила она. – Это позволяет мне не только писать о финансах, но и задавать вопросы, которые многие предпочли бы не слышать.

– Например? – спросил я, искренне заинтересованный.

– Например, о манипуляциях на рынке облигаций, которые проводит определенная группа банкиров, – ее голос понизился. – Или о сомнительных сделках Continental Trust с офшорными компаниями.

При упоминании Continental Trust я едва не поперхнулся. Это компания, связанная с Харрисоном и предположительно с гибелью отца Стерлинга, согласно информации, полученной от Риверса.

– Continental Trust? – переспросил я, стараясь звучать просто заинтересованным. – Это любопытно.

– Очень, – кивнула Кларк. – Особенно их связи с некоторыми инвестиционными домами Уолл-стрит. – Она внимательно посмотрела на меня. – Включая, возможно, вашего работодателя.

– Не уверен, что могу комментировать деловые связи «Харрисон Партнеры», – осторожно ответил я. – Я там совсем недавно и вряд ли посвящен во все дела фирмы.

– Конечно, – она слегка улыбнулась. – Я просто подумала, что человек с вашей наблюдательностью мог заметить интересные детали.

Напряжение момента разрядил официант, принесший десерт. Чизкейк для нее и яблочный пирог для меня.

– Знаете, мистер Стерлинг, – сказала Кларк, отведав десерт, – мне кажется, что вы рассказали мне достаточно для статьи, но далеко не все, что знаете. И это интригует даже больше, чем ваши инвестиционные стратегии.

– Журналистское чутье? – спросил я с легкой улыбкой.

– Женская интуиция, – парировала она, и в этот момент между нами проскочила искра, выходящая за рамки делового интереса.

– В таком случае, – я наклонился чуть ближе, – возможно, нам стоит продолжить разговор в менее формальной обстановке? Скажем, ужин вместо обеда?

Элизабет на мгновение задумалась, затем кивнула:

– Думаю, это было бы продуктивно. Как для моей статьи, так и для нашего взаимопонимания.

– В таком случае, – я достал из кармана визитную карточку и написал на обороте номер домашнего телефона, – позвоните мне, когда закончите статью. Мы могли бы отпраздновать ее публикацию.

– Или обсудить ваши возражения, – добавила она с озорной улыбкой, принимая карточку.

– Не думаю, что у меня будут возражения, если вы сохраните тот баланс между фактами и интерпретацией, который продемонстрировали в нашей беседе.

Когда мы вставали из-за стола, я заметил, что наш разговор привлек внимание нескольких посетителей. Среди них был известный колумнист Александр Вулкотт, один из завсегдатаев «Круглого стола», который с интересом наблюдал за нами.

– Кажется, мы привлекли внимание местных знаменитостей, – заметил я.

– О, не беспокойтесь, – улыбнулась Кларк. – Алекс просто коллекционирует интересные лица и разговоры для своих колонок. Но я сомневаюсь, что финансовые стратегии его заинтересуют. Разве что наш неформальный договор о будущем ужине.

Я расплатился по счету, несмотря на протесты девушки о том, что это деловой обед.

– Считайте это инвестицией в благосклонность прессы, – пошутил я.

Мы вышли вместе на залитую солнцем 44-ю улицу. Июньский день в разгаре, пешеходы спешили по делам.

– Было очень познавательно, мистер Стерлинг, – сказала Кларк, протягивая руку для прощания.

– Уильям, пожалуйста. Или Билл, если предпочитаете, – ответил я, пожимая ее руку.

– Тогда Элизабет, – кивнула она. – До скорой встречи… Билл.

Наблюдая, как она уверенно шагает в сторону редакции, я понял, что это знакомство может стать ключевым для моих планов. Элизабет Кларк не только острая на язык журналистка, но и проницательная женщина, чьи расследования о Continental Trust удивительным образом пересекались с историей Стерлинга.

Возможно, через нее я смогу узнать больше о темных делах компании и связях с Харрисоном. А может быть, она станет важным голосом, предупреждающим о грядущем крахе, когда придет время.

В любом случае, обед оказался более информативным, чем я ожидал, и не только с профессиональной точки зрения. Возвращаясь в офис «Харрисон Партнеры», я поймал себя на мысли, что впервые за долгое время думаю не только о финансовых стратегиях, но и о выразительных зеленых глазах, которые, казалось, видели больше, чем я хотел показать.

Несколько групп сотрудников, оживленно беседующих между собой, замолчали при моем появлении. Взгляды, брошенные в мою сторону, варьировались от нейтрально-любопытных до откровенно недоброжелательных.

Я прошел к столу, сохраняя невозмутимое выражение лица. На рабочем месте меня ждала стопка документов.

Отчеты компаний, рекомендованных мной для портфеля Милнера. Рядом лежала записка от Харрисона: «Жду полный анализ по Милнеру к завтрашнему утру».

Приступив к работе, я краем глаза наблюдал за происходящим в зале. В дальнем углу, у стола Паттерсона, собралась небольшая группа.

Среди них я заметил Ван Дорена, вернувшегося после недельного отстранения. Его лицо выражало плохо скрываемое торжество, когда он что-то увлеченно объяснял Паттерсону, периодически бросая взгляды в мою сторону.

Бейкер, проходивший мимо с кипой бумаг, задержался у моего стола.

– Смотрю, наш опальный аристократ активно наверстывает упущенное, – он кивнул в сторону Ван Дорена. – Все утро окучивает Паттерсона. Кажется, нашел благодарного слушателя для своих жалоб.

– На меня, полагаю? – спросил я, не отрываясь от документов.

– А на кого же еще? – Бейкер понизил голос. – Ходят слухи, что он пытается убедить старика, будто твой прогноз по Baldwin был не аналитическим успехом, а результатом инсайдерской информации.

Я поднял взгляд от бумаг:

– Это серьезное обвинение.

– Еще бы, – кивнул Бейкер. – Паттерсон потерял кучу денег своих клиентов на той панике. Если он поверит, что у тебя был нечестный доступ к информации…

– У него нет никаких доказательств, – спокойно ответил я. – Потому что их не существует. Мой анализ основывался исключительно на публичных данных и логических выводах.

– Мы-то знаем, – Бейкер бросил быстрый взгляд через плечо, – но Ван Дорен умеет быть убедительным. И он не один. Прайс и Коллинз тоже с ним заодно.

Это не удивило меня. Прайс всегда завидовал чужим успехам, а отец Коллинза старый друг семьи Ван Доренов.

– Спасибо за предупреждение, – я кивнул Бейкеру. – Буду начеку.

– Да брось, – Бейкер попытался разрядить обстановку, – Харрисон не дурак. Он видит результаты. А после ATT твои акции взлетели до небес.

Когда Бейкер ушел, я продолжил работу, но теперь более внимательно следил за происходящим в зале.

Ван Дорен явно в стихии. После недельного унижения он жаждал реванша и видел в моем успехе личное оскорбление.

Через час я заметил, как Паттерсон поднялся из-за стола и направился к кабинету Харрисона. Под мышкой он нес какую-то папку. Ван Дорен проводил его взглядом, в котором читалось плохо скрываемое торжество.

Я решил действовать на опережение. Срочно закончив основную часть анализа для портфеля Милнера, я вложил документы в кожаную папку и направился к кабинету Харрисона, намереваясь перехватить Паттерсона после его визита.

Проходя мимо стола Ван Дорена, я заметил, как он и Прайс поспешно накрыли какие-то бумаги. Раскрытая газета «Financial Chronicle» лежала так, что виднелась моя фотография. Видимо, из статьи о молодых финансистах, которую опубликовали на прошлой неделе. Рядом с ней лежал нож для бумаги.

«Детский сад», – подумал я, но внутренне насторожился. За этими мелкими проявлениями неприязни могло скрываться нечто более серьезное.

У кабинета Харрисона я встретил выходящего оттуда Паттерсона. Его лицо, обычно румяное, сейчас было бледным, а взгляд неопределенным.

– Паттерсон, – кивнул я в знак приветствия.

Он остановился, пристально глядя на меня:

– Стерлинг. Я только что говорил о вас с Харрисоном.

– Надеюсь, в позитивном ключе? – спросил я, сохраняя внешнее спокойствие.

– Скажем так, – медленно произнес он, – не все в этой фирме верят в чудеса. Некоторые из нас предпочитают факты и доказанный опыт.

– Совершенно с вами согласен, – я встретил его взгляд. – Именно на фактах и строился мой анализ Baldwin. Те же факты, которые были доступны всем, просто интерпретированные иначе.

Паттерсон сжал губы:

– Ван Дорен говорит, что видел вас с помощником сенатора Бингэма накануне.

Вот оно что. Ловкая ложь, которую трудно опровергнуть.

– Боюсь, мистер Ван Дорен ошибается, – твердо сказал я. – В тот день я был в офисе до позднего вечера, работая над рекомендациями для Вестона. Это могут подтвердить мисс Петерсон и ночной сторож. – Я сделал паузу. – Кроме того, я бы никогда не скомпрометировал репутацию фирмы, используя нелегальные источники информации.

Паттерсон изучал меня некоторое время, затем слегка кивнул:

– Харрисон сказал примерно то же самое. – Он поправил лацкан пиджака. – Тем не менее, Стерлинг, в этой фирме мы ценим командную работу и определенную скромность в заявлениях. Особенно от молодых сотрудников.

– Я всегда стремлюсь быть полезным членом команды, сэр, – ответил я. – И ценю мудрость и опыт старших коллег.

Эта маленькая дань уважению, казалось, слегка смягчила его.

– Хорошо, – проворчал Паттерсон. – Посмотрим, как долго продлится ваша удачная полоса.

Он ушел, а я постучал в дверь кабинета Харрисона.

Внутри босс выглядел задумчивым, постукивая пальцами по столу.

– А, Стерлинг. Как подготовка анализа Милнера?

– Продуктивно, сэр, – ответил я, кладя папку с анализом Милнера на стол. – Скоро уже закончу. Полагаю, вы уже беседовали с мистером Паттерсоном, сэр.

Харрисон внимательно посмотрел на меня:

– Да. Он выразил некоторые опасения относительно источников вашей информации по Baldwin.

– Я заметил определенное недовольство моим прогнозом, – дипломатично ответил я. – Что неудивительно, учитывая позиции его клиентов.

– Паттерсон – ценный партнер, – медленно произнес Харрисон. – Но иногда его суждения затуманиваются эмоциями. Особенно когда речь идет о потерянных деньгах. – Он открыл папку с моим анализом для Милнера. – Я сказал ему, что лично проверю все ваши рекомендации на ближайшие недели, чтобы убедиться в их обоснованности.

Я понял, что Харрисон нашел изящный способ успокоить Паттерсона, не ущемляя меня.

– Это разумная предосторожность, сэр, – согласился я. – Я и сам бы настаивал на дополнительной проверке, учитывая объем средств, доверенных нам мистером Милнером.

– Именно, – Харрисон едва заметно улыбнулся. – А теперь расскажите, что вы подготовили для нашего нового важного клиента.

Следующие двадцать минут мы обсуждали стратегию для портфеля Милнера. Когда я закончил, Харрисон выглядел впечатленным:

– Отличная работа, Стерлинг. Особенно ваш анализ рынка синтетических материалов. Милнер оценит этот раздел, учитывая его интересы в резиновой промышленности.

Вернувшись к столу, я заметил, что атмосфера в зале стала еще более наэлектризованной. Ван Дорен о чем-то тихо спорил с Прайсом, бросая в мою сторону ядовитые взгляды.

Очевидно, моя беседа с Харрисоном не прошла незамеченной, и Ван Дорен понял, что его первая атака не увенчалась успехом. Но я не сомневался, что он не оставит попыток подорвать мою репутацию.

Ближе к концу дня, когда я уже собирался уходить, к моему столу подошла мисс Петерсон:

– Мистер Стерлинг, вам звонок по внешней линии. Мистер Кляйн из компании «Atlas Trading».

Я понял, что это бухгалтер Мэддена.

– Благодарю, мисс Петерсон, – я поднял трубку. – Уильям Стерлинг слушает.

– Мистер Стерлинг, – раздался в трубке сухой, деловой голос, – Эдвард Кляйн из «Atlas Trading». Мистер Мэдден просил меня связаться с вами относительно обсуждавшегося вчера дела.

– Да, мистер Кляйн, я помню, – ответил я, замечая, что Ван Дорен навострил уши, делая вид, что просматривает бумаги за соседним столом.

– Если вас устроит, я могу принять вас сегодня в семь вечера в нашем офисе на Мюррей-стрит, дом 142, – продолжил Кляйн. – Первый этаж, вход с переулка.

– Да, это время мне подходит, – ответил я. – Буду у вас в семь.

– Отлично. Подойдите к черному входу и скажите, что вы к бухгалтерии. Вас проводят, – Кляйн повесил трубку, не прощаясь.

Положив телефонную трубку, я заметил, как Ван Дорен быстро отвел взгляд. Что ж, теперь он, вероятно, будет пытаться выяснить, что за дела у меня с компанией «Atlas Trading». Не самая приятная перспектива, учитывая реальную природу этого бизнеса.

Собрав вещи, я покинул офис, обдумывая сложившуюся ситуацию. Формирующийся заговор против меня был неприятностью, но не непреодолимым препятствием.

У меня мощные козыри. Благосклонность Харрисона, впечатляющие результаты и, главное, знание будущего, которое давало мне несравнимое преимущество перед любыми интригами.

Тем не менее, следовало быть осторожнее. Ван Дорен был из богатой, влиятельной семьи, с обширными связями. Такие противники могут быть опасны, особенно когда чувствуют угрозу своему статусу.

На выходе из здания я столкнулся с Прескоттом, который, похоже, ждал меня.

– Стерлинг, – кивнул он. – Я заметил некоторое напряжение в офисе сегодня.

– Мелкие офисные интриги, сэр, – ответил я беззаботно. – Ничего, что могло бы помешать работе.

– Не недооценивайте лачужных политиков, молодой человек, – серьезно сказал Прескотт. – На Уолл-стрит карьеры разрушались и из-за меньших причин, чем зависть к чужому успеху. – Он помедлил. – Кстати, не забудьте о нашей встрече завтра.

– Конечно, сэр, – заверил я его. – С нетерпением жду нашего разговора.

Покидая здание, я чувствовал смешанные эмоции. День выдался насыщенным и в целом успешным, но появление нового фронта противостояния требовало коррекции планов.

Впрочем, сейчас предстояло сконцентрироваться на предстоящей встрече с бухгалтером Мэддена, которая обещала открыть новую, еще более запутанную главу в моей жизни в 1928 году.