Текст книги ""Фантастика 2025-151". Компиляция. Книг 1-33 (СИ)"

Автор книги: Максим Петров

Соавторы: Алим Тыналин,Юлия Меллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 279 (всего у книги 341 страниц)

Глава 15
Федеральный щит

Утреннее солнце пробивалось сквозь высокие витражные окна главного универмага Фуллертона на Пятой авеню, отбрасывая цветные блики на полированный мраморный пол.

Я стоял возле центральной лестницы с коваными перилами, наблюдая за покупателями, которые неспешно перемещались между рядами товаров. Мои инновации работали по-прежнему. Широкие проходы, четкая ценовая маркировка, система самообслуживания. все это уже казалось естественным.

Фуллертон подошел ко мне, держа в руках папку с утренними отчетами. За последние месяцы он заметно похудел, седина в висках стала более заметной, а в глазах появились морщинки усталости. Строгий темно-синий костюм сидел на нем теперь чуть свободнее, чем раньше.

– Уильям, основная угроза миновала, но остались нерешенные проблемы, – сказал он, открывая папку. – Хотя атаки Моргана прекратились, мы все еще ощущаем их последствия.

Мы прошли к панорамному окну, выходящему на Пятую авеню. В Чикаго я отправил Маркуса Хендерсона, чтобы он навел там порядок. Самому мне пришлось остаться в Нью-Йорке.

Внизу, у служебного входа универмага, все еще собралась группа из двадцати рабочих с самодельными плакатами. «Справедливая зарплата для американских тружеников», «Долой эксплуатацию честных рабочих», «Европейские методы не для Америки». Надписи выполнены однообразно, что выдавало их организованный характер.

– Они тут уже третий день, – продолжал Фуллертон, поправляя очки в золотой оправе. – Мешают поставщикам разгружать товары, пугают покупателей. Кричат о каких-то нарушениях трудового законодательства.

– А что говорят наши менеджеры по персоналу? – спросил я, наблюдая за бастующими через стекло.

– Мистер Бертрам провел проверку всех трудовых договоров. Никаких нарушений нет. Зарплаты выше средних по отрасли, условия труда соответствуют всем требованиям. Но эти люди требуют повышения на тридцать процентов и сокращения рабочего дня до семи часов.

Я достал из внутреннего кармана пиджака записную книжку в кожаном переплете и начал делать заметки. Требования бастующих были явно завышенными. В условиях депрессии немногие работодатели могли позволить себе такую щедрость.

– Джеймс, а вы выяснили, кто финансирует эту забастовку? – спросил я, не отрывая взгляда от демонстрантов.

Фуллертон перелистнул несколько страниц в папке:

– Наш юрист навел справки. Организует протест некая «American Workers Defense Association». Формально это профсоюз, защищающий права трудящихся. Но зарегистрирована организация всего месяц назад.

– Подозрительно свежая дата, – заметил я. – А источники финансирования?

– Вот тут становится интересно, – Фуллертон достал из папки банковскую выписку. – Основной счет организации в «Metropolitan Trust Bank». За последние две недели на него поступило двадцать пять тысяч долларов от компании «European Industrial Advisory».

Я поднял брови. Название компании говорило само за себя.

– «European Industrial Advisory»… Позвольте угадать, зарегистрирована в Швейцарии?

– В Цюрихе, – подтвердил Фуллертон. – А владельцы скрыты за сетью подставных фирм. Но наш частный детектив проследил цепочку до банка, который работает с компаниями Моргана.

Значит, Морган оставил после себя «мины замедленного действия». Формально он прекратил атаки, но заложенные им проблемы продолжали отравлять жизнь.

Мы спустились на первый этаж, где в отделе мужской одежды работал мистер Флеминг. Тот самый импозантный джентльмен с идеально напомаженными волосами и усами а ля кайзер Вильгельм. Он как раз принимал жалобу от пожилой дамы в дорогом меховом манто.

– Мистер Фуллертон, – обратилась она к нам, увидев приближающегося владельца, – я постоянная покупательница вашего магазина уже пятнадцать лет. Но эти крикуны у входа просто возмутительны! Они называли меня «пособницей капиталистических эксплуататоров», когда я пыталась зайти через главный вход.

– Миссис Бредшоу, приношу глубочайшие извинения, – Фуллертон поклонился седовласой аристократке. – Мы предпринимаем все меры для решения ситуации.

Я подошел ближе:

– Разрешите представиться, мистер Стерлинг, советник мистера Фуллертона по стратегическим вопросам. Могу заверить вас, что к концу недели проблема будет полностью решена.

Миссис Бредшоу оценивающе посмотрела на меня через золотую лорнетку:

– Молодой человек, надеюсь, ваши методы будут более эффективными, чем переговоры. С хулиганами нужно разговаривать на языке силы.

Когда аристократка удалилась к отделу женских шляпок, Фуллертон вздохнул:

– Уильям, мы теряем клиентов из высшего общества. Они не хотят пробираться через толпу демонстрантов.

– Понимаю. А что с поставщиками?

– Тут дела хуже, – Фуллертон достал еще один документ. – «Empire State Furnishings» и «Hudson Valley Textiles» отказываются возобновить контракты без дополнительных гарантий. Говорят о политической нестабильности вокруг наших предприятий.

Мы прошли к лифту с ажурной решеткой и поднялись на четвертый этаж, в кабинет Фуллертона. Просторное помещение с высокими потолками обставлено в стиле ар-деко.

Геометрические формы мебели из темного дерева, хромированные детали, абстрактные картины на стенах. За большими окнами открывался вид на заснеженную Пятую авеню.

– Джеймс, нужно действовать системно, – сказал я, располагаясь в кожаном кресле напротив его стола. – Простое игнорирование проблемы не поможет.

– Что вы предлагаете?

Я достал из портфеля несколько документов, которые подготовил накануне:

– Во-первых, упреждающая информационная кампания. Завтра в «Herald Tribune» и «World-Telegram» выйдут статьи о европейском финансировании американских забастовок. Со ссылками на банковские документы «American Workers Defense Association».

Фуллертон заинтересованно наклонился вперед:

– У вас есть доказательства связи с европейскими деньгами?

– Достаточные для журналистского расследования, – улыбнулся я. – Читающая публика узнает, что забастовка в вашем магазине финансируется из-за границы людьми, которые хотят подорвать американскую экономику.

– Блестящая идея! А во-вторых?

– Во-вторых, немедленное улучшение условий труда, но по нашей инициативе, а не под давлением бастующих. Повышение зарплат на пятнадцать процентов, создание системы участия рабочих в прибылях компании, улучшение столовой для персонала.

Фуллертон быстро считал в уме:

– Это обойдется в дополнительные тридцать тысяч долларов в год.

– Но покажет, что мы заботимся о сотрудниках по собственной воле, а не поддаемся шантажу, – объяснил я. – К тому же, довольные работники это лучшая защита от внешних агитаторов.

– А в-третьих?

Я достал из кармана визитную карточку:

– В-третьих, создание рабочих кооперативов для закупки товаров первой необходимости. Ваши сотрудники смогут покупать продукты, одежду, предметы быта со скидкой двадцать процентов через магазины-партнеры.

Фуллертон взял визитку и прочитал:

– «Metropolitan Workers Cooperative»… А это не будет выглядеть как попытка контролировать личную жизнь сотрудников?

– Наоборот, – возразил я. – Это покажет нашу заботу о благосостоянии работников. В Европе такие системы давно существуют, но там ими управляют социалисты. Мы покажем, что частный бизнес может быть более эффективным в социальной сфере.

В кабинет вошел секретарь Фуллертона, молодой человек в безупречном сером костюме с блокнотом в руках.

– Мистер Фуллертон, внизу представитель «Empire State Furnishings» мистер Уотсон. Хочет обсудить возобновление поставок мебели.

– Отлично, – сказал я, поднимаясь из кресла. – Самое время продемонстрировать нашу новую политику.

Через полчаса мы сидели в переговорной комнате с Генри Уотсоном, мужчиной средних лет с аккуратной бородкой и внимательными карими глазами. Он представлял одну из крупнейших мебельных компаний Нью-Йорка.

– Мистер Фуллертон, – говорил Уотсон, листая каталог своей продукции, – наша компания готова возобновить поставки, но нужны дополнительные гарантии. Политическая обстановка вокруг вашего магазина вызывает беспокойство у нашего совета директоров.

– Мистер Уотсон, – вмешался я в разговор, – позвольте показать вам кое-что интересное.

Я развернул на столе газетную полосу с заголовком «Европейские деньги финансируют американские забастовки»:

– Эта статья выйдет завтра в «Herald Tribune». Она покажет истинную природу протестов у нашего магазина. Не рабочее недовольство, а политическая диверсия, оплаченная из-за границы.

Уотсон внимательно прочитал несколько абзацев:

– Впечатляющая журналистская работа. Но что делать с бастующими прямо сейчас?

– Сегодня же объявляем о повышении зарплат и улучшении социального пакета, – ответил Фуллертон. – По собственной инициативе, показывая, что нам не нужно давление извне для заботы о сотрудниках.

– К тому же, – добавил я, – создаем рабочие кооперативы. Ваша компания могла бы стать одним из партнеров программы, поставляя мебель для сотрудников со скидкой.

Глаза Уотсона заблестели. Дополнительный рынок сбыта всегда привлекателен для бизнесмена:

– Интересное предложение. Какие объемы закупок вы прогнозируете?

– У нас работает четыреста человек, – подсчитал Фуллертон. – Плюс планируем привлечь сотрудников других компаний. Общий объем может достичь двух тысяч семей.

– При средней закупке мебели на семью пятьсот долларов в год, это миллион долларов оборота, – быстро просчитал я. – Причем стабильного, поскольку программа долгосрочная.

Уотсон протянул руку для рукопожатия:

– Джентльмены, думаю, мы найдем взаимовыгодные условия сотрудничества. Контракт на поставку мебели для магазина возобновляется, плюс обсудим детали участия в кооперативной программе.

К вечеру план начал претворяться в жизнь. Фуллертон собрал всех сотрудников в главном зале магазина и объявил о новых социальных программах.

Реакция была восторженной. Всем понравилось повышение зарплат, участие в прибылях, система скидок через кооперативы.

– А что с бастующими? – спросила одна из продавщиц, миловидная девушка лет двадцати пяти в синей униформе с белыми манжетами.

– Если они хотят присоединиться к нашему коллективу на новых условиях, то добро пожаловать, – ответил Фуллертон. – Но мы не будем вести переговоры под давлением людей, получающих деньги из-за границы.

На следующее утро бастующие обнаружили, что их поддерживает менее половины от первоначального числа. Остальные либо получили работу в магазине, либо просто потеряли интерес к протесту, который теперь выглядел как антиамериканская акция.

Через день у служебного входа оставалось всего семь человек с потрепанными плакатами. А в «Herald Tribune» вышла разгромная статья о европейском финансировании американских беспорядков, подкрепленная документальными доказательствами.

– Уильям, – сказал Фуллертон, когда мы осматривали опустевшую площадку перед магазином, – ваш метод решения проблем впечатляет. Превратить кризис в возможность для укрепления позиций.

– В нашем бизнесе каждая атака противника должна становиться поводом для совершенствования, – ответил я. – Морган хотел создать нам проблемы, а получилось, что помог улучшить отношения с персоналом и найти новые рынки сбыта.

В тот же день после полудня я направился в федеральное здание на Фоли-сквер. Величественное сооружение из белого мрамора с колоннадой в неоклассическом стиле возвышалось над окружающими зданиями как символ американского правосудия. У парадного входа дежурили два федеральных маршала в синих униформах, их медные значки поблескивали на зимнем солнце.

Охранник на входе проверил мои документы и выдал временный пропуск с печатью Министерства юстиции. В вестибюле с высоким сводчатым потолком и мозаичным полом царила деловая атмосфера. Люди в строгих костюмах спешили по коридорам, неся кожаные портфели и папки с документами.

Первая встреча назначена в том же скромном кабинете на четвертом этаже, где совсем недавно я впервые встретился с агентами Секретной службы. Элмер Айвс сидел за металлическим столом, а настольная лампа с зеленым абажуром все так же отбрасывала мягкий свет на разложенные документы. Фрэнк Уилмер стоял у окна, изучая толстую папку с финансовыми отчетами.

– Мистер Стерлинг, – поднялся Айвс, протягивая руку для рукопожатия, – рад видеть вас снова. У нас накопились серьезные вопросы по поводу европейских финансовых операций.

– Надеюсь, моя информация поможет прояснить картину, – ответил я, устраиваясь в знакомое кожаное кресло напротив стола.

Уилмер повернулся от окна, поправляя очки в стальной оправе:

– Наши аналитики изучили материалы о железнодорожной операции. Альянс промышленной стабильности, о котором вы сообщили, оказался значительно крупнее, чем мы предполагали изначально.

Он подошел к столу и развернул большую схему финансовых потоков, покрытую красными и синими линиями, соединяющими банки разных стран:

– За последние полгода только через швейцарские банки прошло шестьдесят семь миллионов долларов. Это колоссальная сумма для таких операций.

Я достал из портфеля папку с дополнительными документами:

– Это только видимая часть айсберга. У меня есть данные о дочерних структурах Альянса в Панаме, Лихтенштейне и даже Монако. Общий оборот может превышать двести миллионов долларов.

Айвс присвистнул, изучая переданные мне документы:

– Боже мой… При таких суммах мы можем обвинить их в нарушении валютного законодательства по всем возможным статьям. Плюс уклонение от налогов в особо крупном размере.

– Именно поэтому я предлагаю комплексную финансовую операцию, – сказал я, вставая и подходя к настенной карте мира. – Одновременная заморозка всех американских счетов компаний, связанных с Альянсом.

Я указал на карте ключевые финансовые центры:

– Блокировка международных переводов через Нью-Йорк, Чикаго, Сан-Франциско. И самое главное, требование к швейцарским банкам о полном раскрытии информации об Альянсе под угрозой жестких санкций.

Уилмер покачал головой:

– Уильям, швейцарцы никогда на это не пойдут. Банковская тайна для них священна. Это основа их финансовой системы.

– Пойдут, если мы пригрозим запретом всех операций швейцарских банков на американском рынке, – спокойно ответил я. – Потеря американского рынка для них критична. «Credit Suisse» и «Union Bank of Switzerland» получают четверть своих доходов от операций в США.

Айвс задумчиво постучал пальцами по столешнице:

– Это рискованная игра. Можем спровоцировать международный финансовый конфликт.

– Альтернатива только позволить европейскому капиталу контролировать американскую экономику, – возразил я. – Альянс уже управляет значительной частью нашей промышленности. Если не остановить их сейчас, через год будет поздно.

Уилмер вернулся к схеме финансовых потоков:

– А что вы предлагаете сделать с американскими компаниями, которые сотрудничают с Альянсом?

– Создать «черный список» компаний, получающих европейское финансирование для антиконкурентных действий, – я достал из кармана заготовленный документ. – Запретить им участие в государственных контрактах, ограничить доступ к федеральным кредитам.

Айвс изучил список:

– Здесь больше пятидесяти компаний. Некоторые очень влиятельные. «Metropolitan Trust», «American Steel Consortium», «Eastern Railway Holdings»…

– Именно поэтому удар должен быть одновременным и сокрушительным, – настаивал я. – Если дать им время на подготовку, они найдут способы защититься или перевести активы за границу.

Через полчаса мы направились на седьмой этаж, в кабинет главного прокурора Антимонопольного отдела. Джеймс Макрейди встретил нас в том же просторном помещении с дубовой мебелью и портретами президентов на стенах. Роберт Стивенс сидел за отдельным столом, изучая стопку документов, перевязанных красными лентами.

– Джеймс, Роберт, – поприветствовал я их, – надеюсь, материалы о железнодорожной операции оказались полезными.

Макрейди указал на большую карту США, покрытую красными флажками:

– Ваши данные подтверждают наши худшие подозрения, Уильям. Альянс не просто координирует инвестиции. Они фактически управляют американской экономикой из Европы.

Стивенс поднялся из-за стола, держа в руках толстую папку:

– По нашим подсчетам, компании, связанные с Альянсом, контролируют около пятнадцати процентов промышленных активов страны. В сталелитейной отрасли – двадцать процентов, в железнодорожной – восемнадцать процентов.

– Это прямое нарушение антимонопольного законодательства, – добавил Макрейди. – Координированные действия по разделу рынков, согласованное ценообразование, подавление конкурентов.

Я подошел к карте и указал на скопления флажков:

– Джеймс, я предлагаю кардинально расширить операцию «Правосудие». Включить не только банковский сектор, но и сталелитейную, нефтяную, железнодорожную, химическую отрасли.

Макрейди встал и подошел к большому сейфу в углу кабинета. Повернув комбинационный замок, он достал несколько секретных папок:

– Это потребует координации в пятидесяти городах, Уильям. Около восьмисот одновременных арестов. Мы говорим о крупнейшей антимонопольной операции в истории Америки. Даже акция с Continental Trust окажется просто детской игрой.

Стивенс развернул на столе детальную схему предполагаемых арестов:

– Смотрите сами. Нью-Йорк – сорок три человека. Филадельфия – двадцать семь. Чикаго – тридцать один. Питтсбург – двадцать четыре. Это только крупные города.

– А что с доказательной базой? – спросил я, изучая схему.

– У нас есть документы о картельных соглашениях, записи телефонных переговоров, свидетельские показания, – ответил Макрейди. – Плюс ваши материалы о европейском финансировании. Этого достаточно для обвинения по всем статьям.

– Но эффект будет сокрушительным, – сказал я, обводя взглядом карту. – Европейский капитал поймет, что Америка больше не позволит собой манипулировать.

Стивенс кивнул:

– Именно в этом суть. Не просто наказать нарушителей, а послать четкий сигнал всем потенциальным участникам подобных схем.

Финальная встреча проходила в кабинете капитана Дэвида Хартмана на пятом этаже. Офицер федеральных маршалов встретил нас в безупречной форме, его военная выправка и стальной взгляд говорили о человеке, привыкшем к ответственности за жизни подчиненных.

На столе разложены подробные планы зданий, схемы операций и фотографии объектов по всей стране:

– Мистер Стерлинг, джентльмены, – сказал Хартман, указывая на карту, – при расширении масштаба операции нам потребуется тысяча двести федеральных агентов. Плюс координация с местными правоохранительными органами в каждом штате.

Я изучил разложенные планы:

– Министерство юстиции готово выделить все необходимые ресурсы. У меня есть поддержка на самом высоком правительственном уровне.

Хартман достал из папки временной график:

– Подготовка всех ордеров на арест займет не менее шести недель. Координация между ведомствами еще две недели. Обучение агентов для специфических операций – неделю.

– Итого два месяца? – уточнил я.

– Минимум, – подтвердил Хартман. – Это сложнейшая операция в истории федеральных служб. Малейшая ошибка в координации может привести к утечке информации и срыву всего плана.

– А вопросы безопасности участников? – спросил я.

Хартман указал на схему размещения агентов:

– Каждый ключевой свидетель получит персональную охрану за неделю до операции. Ваша безопасность, мистер Стерлинг, будет обеспечиваться круглосуточно силами специального подразделения.

– Когда планируем начать? – спросил я, поднимаясь из кресла.

– Операция «Правосудие-2» начнется в первых числах сентября, – ответил Хартман. – Одновременно в шести часов утра по восточному времени во всех целевых городах.

Покидая федеральное здание в сумерках, я чувствовал удовлетворение от проделанной работы. Через два месяца Альянс промышленной стабильности получит удар, от которого не сможет оправиться. Европейские кукловоды поймут, что время их безнаказанного влияния на американскую экономику подошло к концу.

Но пока до операции оставалось время, нужно решать более насущные проблемы. Включая те, что могли прийти из самых неожиданных направлений.

Едва я пришел в банк, как увидел встревоженную физиономию О’Мэлли.

– Босс, у меня есть новости по О’Брайену. Очень плохие новости.

Глава 16
Ирландцы

Заброшенный ирландский паб «Святой Патрик» в трущобах Лоуэр Ист-Сайда давно превратился в руины.

Облупившаяся вывеска с выцветшим трилистником едва держалась на ржавых цепях, а окна были заколочены потемневшими от времени досками. В подвале этого мрачного здания, среди бочек из-под пива и разбитой мебели, скрывались два человека, жаждущих мести.

Колин О’Брайен сидел на деревянном ящике возле керосиновой лампы, изучая схему банка Стерлинга, нарисованную углем на куске картона. За месяц скитаний по трущобам Нью-Йорка он сильно исхудал, щеки ввалились, а в зеленых глазах горел лихорадочный блеск фанатика. Твидовый пиджак, когда-то бывший признаком его статуса лидера бостонских докеров, теперь покрылся пятнами и прорехами.

– Финн, еще раз повтори распорядок, – хрипло сказал О’Брайен, не отрывая взгляда от схемы.

Финн Макманус, единственный оставшийся из его бостонской банды, сидел напротив, перебирая патроны к револьверу Colt.38. Высокий рыжий ирландец с бородой клином тоже изменился за месяц бегства. Прежняя самоуверенность сменилась осторожностью загнанного зверя, а руки дрожали от постоянного напряжения.

– Банк закрывается в шесть вечера, – монотонно пересказывал Макманус, словно молитву. – Последние клиенты уходят к половине седьмого. Основной персонал – к семи. Остается только ночной сторож в главном зале.

– А сейфы в подвале?

– По словам нашего человека, который работал там грузчиком, в подвале три больших сейфа «Mosler». В одном золотые слитки, в двух других – наличные. Общая сумма около двух миллионов долларов.

О’Брайен усмехнулся, представляя лицо Стерлинга, когда тот узнает об ограблении:

– Два миллиона… Этого хватит, чтобы возродить нашу организацию. Купить оружие, нанять людей, арендовать новые базы.

– Колин, а что если это ловушка? – осторожно спросил Макманус. – Стерлинг слишком умен, чтобы оставить банк без серьезной охраны.

О’Брайен поднял голову, и в свете керосиновой лампы его лицо казалось изможденным и одержимым:

– Финн, мы с тобой все потеряли. Наши люди мертвы или в тюрьме. Доннелли захватил наши территории. У нас нет денег, нет оружия, нет будущего. – Голос его дрожал от сдерживаемой ярости. – Но есть одна вещь, которую этот проклятый финансист у нас не отнял.

– Что?

– Ирландскую гордость, – О’Брайен сжал кулак так сильно, что костяшки побелели. – Мы покажем ему, что с ирландцами нельзя поступать безнаказанно. Пусть знает, что у каждого его доллара есть цена крови.

Макманус отложил револьвер и достал из мешковины две форменные куртки газовой компании:

– Форма готова. Завтра утром войдем через главный вход под видом инспекторов, проверяющих утечку газа.

– А инструменты?

– Динамит купил у итальянца из Литл-Итали. Небольшой заряд «Геркулеса», как раз для вскрытия сейфа. Плюс два ломика и ножовка по металлу.

О’Брайен встал и прошелся по сырому подвалу, его шаги гулко отдавались от каменных стен. На полках стояли заплесневелые бутылки из-под ирландского виски, а в углу лежала груда старых газет со статьями о независимости Ирландии.

– Знаешь, Финн, – сказал он, останавливаясь возле портрета Майкла Коллинза, висевшего на стене, – мой дед сражался против англичан в восемьдесят втором году. Отец против них же в девяносто восьмом. А теперь я воюю против американских капиталистов, которые ничуть не лучше английских лордов.

– Это война за справедливость, Колин, – поддержал его Макманус. – Стерлинг и его подобные жиреют на крови рабочих, а потом удивляются, когда рабочие дают отпор.

О’Брайен вернулся к лампе и еще раз внимательно изучил схему банка:

– План простой. Входим в девять утра, когда начинается рабочий день. Говорим, что проверяем газовую систему после жалоб соседей. Спускаемся в подвал под предлогом проверки труб.

– А сторож?

– Связываем. Но не убиваем, если он не сопротивляется. Мы не убийцы мирных людей, мы борцы за справедливость.

Макманус кивнул, хотя в глубине души сомневался, что удастся обойтись без крови. Слишком долго они скрывались, слишком многое потеряли, чтобы рисковать провалом из-за излишнего гуманизма.

– Сколько времени потребуется на вскрытие сейфа? – спросил О’Брайен.

– С динамитом минут пятнадцать. Но взрыв привлечет внимание.

– Поэтому будем действовать быстро. Взорвали, забрали деньги, исчезли. У нас есть лодка на Ист-Ривер?

– Есть. Ирландец Патрик О’Донован согласился переправить нас в Бруклин за сто долларов.

О’Брайен достал из кармана мятую бутылку дешевого виски и отпил глоток. Алкоголь обжег горло, но согрел тело в холодном подвале:

– А дальше?

– Поезд до Бостона. Оттуда на грузовом судне в Ирландию. У меня есть кузен в Корке, он спрячет нас, пока не утихнет шум.

– Нет, – резко сказал О’Брайен. – В Ирландию я не поеду. Это будет выглядеть как бегство.

– Тогда куда?

– В Чикаго. К Аль Капоне. Слышал, он набирает людей для войны с федералами. Мы с тобой опытные бойцы. Найдем применение своим навыкам.

Макманус нахмурился:

– Колин, Капоне – итальянец. А мы всю жизнь воевали против макаронников.

– Времена меняются, Финн, – О’Брайен снова отпил виски. – Теперь наш главный враг не итальянцы, а такие, как Стерлинг. Капиталисты, которые считают, что могут покупать и продавать людей как товар.

Он встал и подошел к стене, где висели старые фотографии ирландских революционеров. Бородатые мужчины в военной форме с винтовками в руках:

– Мой дед говорил: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях». Завтра мы покажем Стерлингу, что ирландская кровь еще не остыла.

Ночь прошла в тревожном сне. О’Брайен видел во сне горящий Бостон, погибших товарищей, презрительную усмешку Стерлинга. Он просыпался в холодном поту, сжимая рукоятку револьвера, и снова погружался в кошмары.

Утром они тщательно подготовились к операции. Переоделись в форму газовой компании – синие куртки с нашивками «New York Gas Electric», кепки с козырьками, рабочие брюки. В кожаную сумку сложили инструменты, динамит, веревки.

– Как выгляжу? – спросил Макманус, поправляя форменную кепку.

– Как настоящий газовщик, – ответил О’Брайен, проверяя револьвер в плечевой кобуре. – Главное держаться уверенно. Мы законные инспекторы, выполняющие свою работу.

Они покинули подвал через черный ход, миновали узкие переулки Лоуэр Ист-Сайда и направились к финансовому району. Утренний Нью-Йорк кипел жизнью. Клерки спешили в офисы, торговцы разгружали товары, полицейские регулировали движение на перекрестках.

– Колин, – тихо сказал Макманус, когда они приближались к Стоун-стрит, – если что-то пойдет не так…

– Тогда умрем как ирландцы, – жестко ответил О’Брайен. – С оружием в руках и проклятием на устах для всех, кто угнетает рабочих.

Здание банка Стерлинга показалось впереди. Трехэтажное сооружение из красного кирпича с высокими окнами и медной табличкой «Merchants Farmers Bank» у входа. Возле парадных дверей стоял швейцар в синей ливрее, а в окнах первого этажа виднелись силуэты сотрудников, начинающих рабочий день.

– Готов? – спросил О’Брайен, поправляя сумку с инструментами на плече.

– Готов, – кивнул Макманус. – За Ирландию и справедливость.

Они направились к входу в банк, где их ждала встреча с судьбой.

* * *

Швейцар Джеймс сидел за своим столом в вестибюле банка, когда двое мужчин в синих куртках газовой компании вошли через главный вход. Пожилой мужчина с седеющими усами, он уже тридцать лет работал в «Merchants Farmers Bank» и видел всякое, но что-то в этих посетителях настораживало.

– Доброе утро, джентльмены, – сказал он, вставая из-за стола с медными светильниками. – Чем могу помочь?

О’Брайен поправил форменную кепку и достал поддельное удостоверение инспектора:

– Колин МакГрат, «New York Gas Electric». Поступила жалоба от соседей на запах газа. Нужно проверить все трубы в здании, особенно в подвале.

Джеймс взял удостоверение и внимательно изучил его. Документ выглядел убедительно: официальные печати, фотография. Но что-то в поведении этого МакГрата казалось неестественным. Слишком напряженным, слишком нервным он был для обычного газовщика.

– Понимаю, – кивнул швейцар, возвращая документ. – Но мне нужно будет проводить вас. Правила безопасности банка.

Макманус, стоявший позади О’Брайена, нервно переминался с ноги на ногу. Кожаная сумка с инструментами и взрывчаткой тяжело оттягивала его плечо, а под курткой чувствовался металл револьвера.

В главном зале банка царила обычная утренняя суета. Кассиры в белых рубашках и темных жилетах обслуживали клиентов, клерки разбирали утреннюю почту, а в углу стучала печатная машинка секретарши. Солнечный свет, пробиваясь через высокие окна, отбрасывал длинные тени на мраморный пол.

– Мистер Эллиотт, – окликнул швейцар управляющего банком, – к нам газовые инспекторы. Нужно проверить подвал.

Томас Эллиотт, человек средних лет с аккуратными усиками и золотыми очками, поднялся из-за своего стола и подошел к группе:

– Конечно, джентльмены. Проблемы с газом могут быть очень опасными. Пройдемте, я покажу вам дорогу в подвал.

О’Брайен кивнул, стараясь выглядеть спокойно:

– Благодарим за понимание. Это займет не более получаса.

Они спустились по мраморной лестнице в подвальные помещения. Здесь царила другая атмосфера.

Толстые каменные стены, низкие сводчатые потолки, приглушенное освещение от электрических лампочек в металлических плафонах. Воздух был прохладным и влажным, пахло сыростью и машинным маслом.

– Вот наше подвальное хранилище, – сказал Эллиотт, указывая на массивные стальные сейфы, стоящие вдоль стен. – Три основных хранилища «Mosler», самые надежные в городе.

О’Брайен внимательно осмотрел помещение. В дальнем углу сидел пожилой сторож, читавший газету при свете настольной лампы. У стен стояли стеллажи с документами, а в центре стоял большой деревянный стол для сортировки бумаг.

– Мистер Эллиотт, – сказал О’Брайен, доставая из сумки поддельный газоанализатор, – боюсь, нам придется попросить вас и сторожа покинуть помещение. Если есть утечка, концентрация газа может быть опасной.

– Разумеется, – согласился управляющий. – Мистер О’Коннор, пройдемте наверх.

Но когда Эллиотт и сторож направились к лестнице, О’Брайен жестом остановил их:

– Простите, но я передумал. Лучше вы останетесь здесь. Так будет безопаснее для всех.

В его голосе прозвучали стальные нотки, а рука потянулась под куртку. Макманус тем временем достал из сумки веревки.

– Что… что вы делаете? – растерянно спросил Эллиотт.

– То, что должен был сделать давно, – хрипло ответил О’Брайен, вытаскивая Colt.38. – Связывайте их, Финн. Быстро.