Текст книги ""Фантастика 2025-151". Компиляция. Книг 1-33 (СИ)"

Автор книги: Максим Петров

Соавторы: Алим Тыналин,Юлия Меллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 124 (всего у книги 341 страниц)

Глава 12
Первый успех

Утро среды встретило меня раскаленным июньским солнцем. Вступая в торговый зал «Харрисон Партнеры», я сразу ощутил особую наэлектризованность атмосферы. В крупных финансовых домах, как я успел заметить, всегда есть своя погода, никак не связанная с той, что за окном. И сегодня она определенно была штормовой.

Телефоны звонили чаще обычного, клерки бегали между столами с озабоченными лицами, а тикерная лента выплевывала бумажную змею котировок с пугающей скоростью. У аппарата собралась группа старших брокеров, их лица напряженно хмурились при виде цифр, появляющихся из чрева машины.

– Еще минус три пункта, – пробормотал кто-то. – Это уже семь с открытия.

Я подошел ближе, делая вид, что просто интересуюсь новостями дня, а на самом деле вглядываясь в бумажную ленту. Мои глаза выхватили нужную информацию: «BLW 173 ​¼ −7 ⅛». Baldwin Locomotive Works, один из крупнейших производителей железнодорожных локомотивов, терял больше семи пунктов с открытия торгов.

– Что случилось с Baldwin? – спросил я у стоявшего рядом младшего клерка.

– Слухи о проблемах с правительственным контрактом, – быстро ответил он, не отрывая взгляда от ленты. – Говорят, Военное министерство отменяет заказ на новую линейку локомотивов. Двенадцать миллионов долларов.

Я мысленно произвел быстрые вычисления. Baldwin солидная компания с давней историей, их акции считались одними из самых надежных в промышленном секторе.

Текущее падение уже уничтожило около восемнадцати миллионов долларов их рыночной капитализации. Больше, чем стоимость всего контракта.

– Паттерсон в бешенстве, – продолжил клерк. – У его клиентов крупный пакет Baldwin.

Джозеф Паттерсон один из старших партнеров фирмы, работающий с богатыми промышленниками Восточного побережья. Его клиенты действительно могли потерять состояние на этом падении.

Я отошел к своему столу, продолжая анализировать ситуацию. Что-то здесь не складывалось.

Baldwin Locomotive слишком стабильная компания, чтобы такие слухи вызвали подобную реакцию. К тому же правительственные контракты всегда обставлены множеством бюрократических гарантий.

Мой взгляд упал на вчерашний выпуск Herald Tribune, лежавший на краю стола. В разделе политических новостей небольшая заметка о предстоящих слушаниях в Конгрессе по бюджету Министерства обороны. Сенатор Хайрам Бингэм, председатель военного комитета, сторонник модернизации транспортной системы армии.

Это крупица информации, но в сочетании с моими общими знаниями истории американской промышленности, она давала основания для гипотезы. Если мои догадки верны, паника на рынке Baldwin сильно преувеличена. Или даже искусственно создана.

Торговый зал продолжал гудеть как встревоженный улей. У стола Джозефа Паттерсона собралась группа брокеров. Его обычно румяное лицо побагровело, а голос громко разносился по залу:

– Говорю вам, надо выходить из позиций, пока не поздно! Если контракт действительно отменен, к концу дня акции упадут еще на десять пунктов!

Следуя внезапному импульсу, я направился к группе брокеров. Среди них я заметил Джонатана Прескотта, одного из наиболее уважаемых специалистов фирмы. В свои пятьдесят лет с седеющими висками и прямой спиной бывшего военного, он внушал молчаливое уважение всему торговому залу.

– … продавать все шестьсот акций, немедленно, – Паттерсон диктовал распоряжения помощнику. – И свяжитесь с Хендерсоном, у него еще тысяча двести. Нужно выйти до того, как…

– Прошу прощения, сэр, – я набрался смелости перебить его. – Думаю, это может быть ошибкой.

Все головы повернулись ко мне. Паттерсон замер на полуслове, его глаза сузились.

– Стерлинг, если не ошибаюсь? – он произнес мою фамилию так, словно это было что-то неприятное. – И что же, по-вашему, я делаю не так?

Я почувствовал, как вспотели ладони. Один неверный шаг, и моя карьера в фирме закончится, не успев начаться. Но внутреннее чутье подсказывало, что я прав.

– Я считаю, что слухи об отмене контракта сильно преувеличены, сэр, – сказал я, стараясь говорить уверенно. – Вероятнее всего, к концу дня акции восстановят большую часть потерь.

По группе брокеров пробежал удивленный шепот. Паттерсон смотрел на меня, словно я только что заявил, что Земля плоская.

– И на чем основано ваше мнение, молодой человек? – в его голосе слышалась едкая насмешка.

– На анализе ситуации, сэр, – я расправил плечи, чувствуя, что отступать некуда. – Сенатор Бингэм, возглавляющий военный комитет, известен как сторонник модернизации армейского транспорта. Маловероятно, что контракт будет отменен без его ведома, а сегодня он выступает на слушаниях в Конгрессе. Я предполагаю, что уже к полудню появится опровержение слухов.

Один из младших брокеров позволил себе короткий смешок. Паттерсон смерил меня презрительным взглядом:

– Значит, вы рекомендуете мне рискнуть деньгами клиентов на основании ваших предположений?

– Я предлагаю просто переждать панику, сэр, – ответил я спокойно. – Фундаментальные показатели Baldwin остаются сильными. Это реакция на непроверенные слухи, а не на реальные проблемы компании.

– Молодой человек, – голос Паттерсона стал угрожающе тихим, – когда у вас будет тридцать лет опыта на этой бирже, тогда и будете давать советы. А пока…

– Минуточку, Джозеф, – неожиданно вмешался Прескотт. Его глубокий, размеренный голос заставил всех замолчать. – Я бы хотел услышать аргументы мистера Стерлинга подробнее.

Неожиданное спасение. Прескотт, известный взвешенностью и независимым мнением, единственный человек в зале, способный противостоять гневу Паттерсона.

– Благодарю, мистер Прескотт, – я кивнул ему. – Помимо политического фактора, есть еще несколько моментов. Во-первых, само падение акций непропорционально. Даже если контракт будет отменен, его стоимость составляет меньше пяти процентов годового дохода Baldwin, однако капитализация уже упала на восемнадцать процентов. Во-вторых, падение началось до открытия основной сессии, что указывает на возможные манипуляции со стороны крупных игроков.

Я сделал паузу, глядя на ленту тикера, продолжающую выплевывать плохие новости. Теперь Baldwin потеряли уже восемь пунктов.

– Если мои расчеты верны, – продолжил я, – оптимальной стратегией было бы не только удержание текущих позиций, но даже приобретение дополнительных акций при дальнейшем снижении. К закрытию торгов цена должна восстановиться минимум до ста семидесяти восьми.

Воцарилась тишина. Паттерсон смотрел на меня так, словно я только что оскорбил его мать.

Лица других брокеров выражали смесь недоверия и любопытства. Только Прескотт хранил невозмутимое выражение, его проницательные глаза изучали меня с новым интересом.

– Что ж, мистер Стерлинг, – наконец произнес он. – Это смелый прогноз. Будет интересно увидеть, как он подтвердится.

Паттерсон фыркнул и отвернулся, не считая нужным продолжать дискуссию:

– Мортимер, передайте распоряжение о продаже. Немедленно.

Я вернулся к столу, чувствуя на себе взгляды коллег. Сердце колотилось как бешеное.

Я только что публично поставил на кон свою репутацию. Если Baldwin продолжит падение, я стану посмешищем. Даже благосклонность Харрисона не спасет меня.

Следующие два часа я провел в напряженном ожидании, одним глазом следя за тикерной лентой, другим – работая над материалами для предстоящей встречи с Милнером. К полудню падение Baldwin замедлилось, акции торговались по сто семьдесят, потеряв десять пунктов с начала дня.

Это испытание нервов. Я знал, что прав, но рынок пока не показывал признаков разворота.

Мои расчеты основывались на знании ключевого принципа. В панике рынок всегда переоценивает негативные новости.

И еще. На небольшой исторической детали, которую я вспомнил из курса истории американской промышленности, Baldwin Locomotive Works оставалась прибыльной даже в начале Депрессии благодаря правительственным контрактам.

В час дня тикер внезапно ожил, выбивая новую информацию: «СПЕЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ: СЕНАТОР БИНГЭМ ОПРОВЕРГАЕТ СЛУХИ ОБ ОТМЕНЕ ВОЕННЫХ КОНТРАКТОВ».

Через десять минут появилось дополнение: «BALDWIN LOCOMOTIVE ПОДТВЕРЖДАЕТ СОХРАНЕНИЕ ВСЕХ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫХ ЗАКАЗОВ».

Торговый зал вновь наполнился возбужденными голосами, но теперь тон стал совсем другим. Акции Baldwin начали стремительно восстанавливаться, к двум часам дня достигнув отметки ста семидесяти шести.

К трем часам, когда биржевой день приближался к концу, Baldwin торговались по сто семьдесят девять с половиной, полностью отыграв утреннее падение и даже показав небольшой рост. Мой прогноз оказался даже более точным, чем я сам ожидал.

Я старался не выказывать триумфа, продолжая методично работать за своим столом. Но краем глаза видел, как Паттерсон хмуро смотрит в мою сторону.

Он успел продать значительную часть акций своих клиентов по низким ценам. Теперь предстояло объяснять им убытки.

Когда торговая сессия закрылась, я собрал бумаги, готовясь к встрече с Харрисоном для обсуждения завтрашней презентации Милнеру. Внезапно рядом с моим столом появилась высокая фигура Джонатана Прескотта.

– Стерлинг, – его голос звучал ровно, без тени эмоций, – не уделите мне несколько минут?

– Конечно, мистер Прескотт, – я встал, испытывая смешанные чувства. Похвала от такого человека могла значительно усилить мои позиции, но я не знал наверняка, с какой целью он подошел.

– Пройдемся? – он указал в сторону коридора, ведущего к небольшому внутреннему дворику, где сотрудники иногда выходили покурить.

Оказавшись вне пределов слышимости коллег, Прескотт закурил сигару, предложив мне одну. Я вежливо отказался.

– Впечатляющий прогноз сегодня, – начал он, выпуская кольцо дыма. – Особенно для молодого человека, только начинающего карьеру.

– Благодарю, сэр, – ответил я. – Просто внимательно изучил ситуацию.

– И как же вы пришли к своим выводам? – его взгляд стал пронзительным. – Большинство брокеров с тридцатилетним стажем бросились продавать в панике, а вы, проработав в фирме всего несколько недель, увидели то, что ускользнуло от них.

Это опасный момент. Мне нужно объяснить свою невероятную проницательность, не вызывая подозрений.

– Я изучаю исторические параллели, сэр, – начал я осторожно. – Рынок следует определенным моделям поведения, которые повторяются. В 1924 году была похожая ситуация с United States Steel. Слухи о проблемах с крупным контрактом вызвали паническую распродажу. Но когда слухи были опровергнуты, акции не только восстановились, но и выросли.

Прескотт изучающе смотрел на меня, потягивая сигару.

– Исторические параллели, значит, – он кивнул. – А что насчет сенатора Бингэма? Это тоже исторические параллели?

– Нет, сэр, – я позволил себе легкую улыбку. – Это внимательное чтение газет. Заметка о его выступлении в Конгрессе была в Herald Tribune. Зная его позицию по вопросам модернизации армии, я предположил, что отмена контракта маловероятна.

Прескотт медленно кивнул:

– Знаете, Стерлинг, у вас необычный подход. Большинство молодых брокеров просто следуют за общим настроением рынка. Они продают, когда все продают, и покупают, когда все покупают. Очень немногие способны противостоять стадному инстинкту.

– Я считаю, что настоящие возможности для прибыли возникают именно тогда, когда большинство действует одинаково, сэр, – ответил я.

– Любопытная философия, – Прескотт выпустил еще одно кольцо дыма. – И насколько я могу судить, прибыльная. Скажите, Стерлинг, вам известно, чем я занимаюсь в нашей фирме?

– Вы работаете с несколькими крупными промышленными фондами и частными инвесторами, сэр, – ответил я, вспоминая структуру фирмы. – Специализируетесь на долгосрочных инвестиционных стратегиях.

– Верно, – он слегка улыбнулся. – И в отличие от Паттерсона и других, я не гонюсь за быстрой прибылью. Мои клиенты смотрят на перспективу в пять, десять, даже двадцать лет. – Он сделал паузу. – Мне нужен помощник, Стерлинг. Молодой человек с независимым мышлением и способностью видеть за горизонт сегодняшнего дня.

Мое сердце учащенно забилось. Работа с Прескоттом означала доступ к совершенно другому уровню клиентов и информации. К тому же, его клиенты были именно теми людьми, которых я хотел бы предупредить перед крахом 1929 года.

– Я заинтересован, сэр, – ответил я, стараясь не выдать своего волнения.

– Не торопитесь с ответом, – он затушил сигару. – Подумайте до конца недели. Работа со мной… требовательная. Я ожидаю полной самоотдачи и абсолютной честности. Никаких быстрых схем, никаких рискованных спекуляций. Только обоснованный, глубокий анализ.

– Именно такой подход мне близок, мистер Прескотт.

– Хорошо, – он протянул мне руку. – Тогда давайте вернемся к этому разговору в пятницу. И, Стерлинг… – он сделал паузу. – Впечатляющая работа сегодня. Не каждый молодой брокер осмелился бы противоречить Паттерсону.

– Спасибо, сэр, – я пожал его крепкую руку. – Я просто следовал за данными.

Когда Прескотт удалился, я позволил себе момент тихого торжества.

Публичная демонстрация моих аналитических способностей прошла даже успешнее, чем я планировал. Теперь не только Харрисон, но и один из самых уважаемых старших брокеров фирмы проявил ко мне интерес.

Я вернулся в торговый зал, чувствуя на себе совершенно иные взгляды, чем утром. Теперь в них была смесь уважения, любопытства и, конечно, зависти.

После разговора с Прескоттом у меня осталось всего полчаса, чтобы подготовиться к встрече с Говардом Милнером. Я поспешил в кабинет. По пути заглянул к мисс Петерсон, чтобы уточнить, все ли готово в конференц-зале.

– Графики размещены на презентационной доске, мистер Стерлинг, – сообщила она с педантичной точностью. – Кофе и печенье будут поданы к четырем. Мистер Харрисон просил напомнить, что мистер Милнер предпочитает черный кофе без сахара.

Я кивнул, мысленно отмечая эту деталь. В этой эпохе такие мелочи часто значили больше, чем десятки страниц финансового анализа. Личные предпочтения клиентов тщательно запоминались и учитывались.

Открыв портфель, я в последний раз просмотрел подготовленные материалы.

Презентация для Милнера была моей самой тщательной работой на сегодняшний день. На десяти страницах, напечатанных на плотной бумаге с фирменным логотипом «Харрисон Партнеры», я изложил комплексную инвестиционную стратегию, специально адаптированную под его профиль.

Но истинной жемчужиной был раздел об ATT и ее подразделении Western Electric. Я выделил его свежими чернилами, подчеркнув ключевые цифры и перспективы. После сегодняшнего успеха с Baldwin мои рекомендации должны звучать особенно весомо.

Ровно в четыре часа мисс Петерсон позвонила по внутренней линии:

– Мистер Милнер прибыл, мистер Стерлинг. Они с мистером Харрисоном ожидают вас в конференц-зале номер два.

Я собрал документы, расправил плечи и направился к лифту, который доставил меня на этаж руководства. Здесь располагались личный кабинет Харрисона, комнаты для переговоров и конференц-залы для важных клиентов.

Харрисон и Милнер уже сидели за полированным столом из красного дерева, когда я вошел. Они прервали разговор, и оба повернулись ко мне.

Босс выглядел как всегда безупречно. Тройка из тонкой шерсти, платиновый зажим для галстука, аккуратно подстриженные седеющие виски.

Его лицо сохраняло профессиональную доброжелательность, но в глазах я заметил некоторое напряжение. Это чертовски важный клиент.

Рядом с ним сидел Говард Милнер, и впечатление он производил совершенно иное.

Крупный мужчина с широкими плечами, одетый в костюм хорошего качества, но без изысков. Его руки, крупные, с заметными мозолями на пальцах, лежали на столе, выдавая происхождение. Этот человек начинал не в офисах Уолл-стрит, а на фабричном полу, среди резиновых прессов и химических испарений.

– А, вот и молодой человек, о котором вы говорили, Роберт, – Милнер окинул меня оценивающим взглядом. Его голос был грубоватым, с легким акцентом Среднего Запада.

– Мистер Милнер, позвольте представить вам Уильяма Стерлинга, нашего младшего аналитика, – Харрисон сделал легкий жест в мою сторону. – Он подготовил для вас детальный обзор инвестиционных возможностей, учитывая ваши конкретные интересы и цели.

– Добрый день, мистер Милнер, – я протянул руку, встречая его крепкое рукопожатие. – Для меня большая честь представить вам наше видение оптимального инвестиционного портфеля.

Милнер хмыкнул, не скрывая скептицизма:

– Честь, значит? И что же такой молодой человек может рассказать мне о деньгах? Сколько вам лет, Стерлинг?

– Двадцать два, сэр, – ответил я, сохраняя спокойную уверенность.

– Двадцать два, – он покачал головой. – Когда мне было двадцать два, я таскал тяжеленные рулоны резины по двенадцать часов в день на заводе в Акроне. И получал шестьдесят центов в час. – Он наклонился вперед. – Что вы знаете о настоящем бизнесе, молодой человек?

Глава 13
Насыщенный день

Харрисон слегка поморщился, но я уже готов к такому приему. Самодельные миллионеры, подобные Милнеру, часто испытывали естественное недоверие к лощеным финансистам с Уолл-стрит, особенно молодым.

– Я знаю, что Akron Rubber Works начинала с двух старых прессов в мастерской вашего отца в 1903 году, сэр, – спокойно ответил я. – К 1920 году вы стали эксклюзивным поставщиком резиновых уплотнителей для Ford Motor Company. А последние три года ваша компания осваивает производство синтетического каучука по немецкой технологии Buna-N, что позволит сократить зависимость от поставок натурального каучука из Малайи.

Милнер заметно удивился. Он внимательно посмотрел на меня, затем на Харрисона.

– Вы хорошо подготовили своего парня, Роберт.

– Уверяю вас, Говард, я не обсуждал с мистером Стерлингом детали вашего бизнеса, – ответил Харрисон. – Он проводил исследование самостоятельно.

Милнер снова повернулся ко мне:

– И откуда такие подробные сведения о моей компании, молодой человек? Особенно о Buna-N. Мы нигде не афишировали эти разработки.

К этому я тоже подготовился. Действительно, информация о ранних экспериментах с синтетическим каучуком в США 1920-х годов не была широко известна, но я располагал знаниями из курса истории американской промышленности.

– Моя дипломная работа в Йеле посвящена новым материалам в автомобильной промышленности, сэр, – объяснил я. – В ходе исследования я изучал патентную активность ведущих резиновых компаний. Ваша фирма зарегистрировала несколько патентов, связанных с процессами вулканизации синтетических полимеров, аналогичных немецкому Buna-N.

Это правда только наполовину. Патенты действительно существовали, но я знал о них из исторических источников, а не из студенческих исследований.

Милнер откинулся на спинку стула, его взгляд смягчился:

– Хорошо, молодой человек. Вы привлекли мое внимание. Давайте посмотрим, что вы там для меня приготовили.

Я раздал подготовленные материалы и приступил к презентации, указывая на графики, закрепленные на доске.

Первая часть посвящена общему состоянию рынка. Диаграммы, показывающие устойчивый рост промышленного производства, увеличение потребительских расходов, развитие новых секторов экономики.

– Как вы видите, сэр, экономика Соединенных Штатов переживает беспрецедентный период роста. Индекс Доу-Джонса вырос с шестидесяти трех пунктов в 1921 году до текущих трехсот. Почти пятикратное увеличение за семь лет.

Милнер внимательно изучал графики, его крупные пальцы постукивали по столу:

– Все говорят о росте, Стерлинг. Меня интересует, как сохранить и приумножить то, что я уже заработал.

– Именно об этом моя следующая диаграмма, сэр, – я перешел к схеме распределения активов. – Для капитала вашего размера я предлагаю стратегию «трех корзин». Первая. Надежные, стабильные компании с многолетней историей выплаты дивидендов. Вторая. Растущие предприятия в новых отраслях с высоким потенциалом. Третья. Небольшая доля твердых активов как страховка от непредвиденных обстоятельств.

Милнер поднял бровь:

– Страховка? Вы предполагаете, что возможны какие-то «непредвиденные обстоятельства»?

Я почувствовал, что Харрисон напрягся. Любой намек на потенциальную нестабильность рынка мог быть воспринят как неуместный пессимизм. Сейчас вера в бесконечный рост почти религия.

– Любой успешный бизнесмен всегда предусматривает несколько вариантов развития событий, сэр, – осторожно ответил я. – Я уверен, что и ваше предприятие имеет резервные фонды на случай непредвиденных ситуаций.

Милнер усмехнулся:

– Туше, молодой человек. Продолжайте.

Я перешел к конкретным рекомендациям, начиная с компаний «первой корзины»:

– Для основы вашего портфеля я рекомендую следующие компании: General Electric, Procter Gamble, Standard Oil of New Jersey и American Telephone Telegraph. Это предприятия с безупречной финансовой историей, стабильными дивидендами и продуктами, которые будут востребованы при любых экономических условиях.

Затем я сделал акцент на ATT, раскрыв заготовленную диаграмму:

– Особо хочу выделить American Telephone Telegraph. Помимо очевидного доминирования в телефонной связи, их подразделение Western Electric находится в уникальной позиции для получения выгоды от революции звукового кино. После успеха «Певца джаза» крупнейшие киностудии активно переоборудуют театры для показа звуковых фильмов.

Я сделал паузу, внимательно наблюдая за реакцией клиента:

– Сегодня на рынке фактически подтвердилась эта тенденция. Western Electric объявила о масштабном контракте с Paramount на оснащение более тысячи кинотеатров звуковым оборудованием. Акции ATT отреагировали ростом на три с половиной пункта за день.

Милнер прищурился:

– Везение или вы предвидели это объявление, Стерлинг?

– Анализ тенденций, сэр, – скромно ответил я. – Переход на звуковое кино неизбежен, Western Electric владеет ключевыми патентами в этой области. Вопрос только в том, когда начнется массовое внедрение.

Затем я перешел ко второй категории:

– Для более динамичной части портфеля я предлагаю рассмотреть несколько компаний с высоким потенциалом роста. Eastman Kodak расширяет производство фото– и киноматериалов, что делает ее естественным бенефициаром бума развлекательной индустрии. Компания du Pont de Nemours разрабатывает новые синтетические материалы, включая нейлон, который может произвести революцию в текстильной промышленности.

Милнер внезапно перебил меня:

– Нейлон? Никогда о таком не слышал.

Я мысленно проклял себя за ошибку. Нейлон будет представлен только в 1935 году, а коммерциализирован еще позже.

– Прошу прощения, я имел в виду их новые полимерные соединения, которые разрабатываются в лабораториях компании, – быстро исправился я. – Точное название материала еще не обнародовано, но в научных кругах ходят слухи о прорыве в области синтетических волокон.

Харрисон бросил на меня настороженный взгляд, но Милнер, похоже, удовлетворился объяснением.

Я продолжил презентацию, переходя к третьей части рекомендаций:

– И наконец, для обеспечения дополнительной стабильности портфеля я предлагаю небольшую долю в физических активах. Это может быть золото, серебро или, учитывая ваш опыт в промышленности, инвестиции в редкие металлы, используемые в новых производственных процессах.

Закончив основную часть, я протянул Милнеру специально подготовленную папку:

– Здесь детальный анализ каждой рекомендуемой компании, включая финансовую отчетность за последние пять лет, прогнозы роста и исторические данные о движении акций.

Милнер медленно пролистал документы, его лицо не выдавало эмоций. Наконец он поднял глаза:

– Знаете, молодой человек, я встречался с аналитиками из пяти разных фирм за последний месяц. Все они нахваливали Radio Corporation, U. S. Steel и другие популярные акции. – Он постучал пальцем по моим рекомендациям. – Никто не предлагал такой консервативный подход. Почему?

– Потому что большинство аналитиков смотрят на то, что популярно сегодня, сэр, – ответил я. – Я же пытаюсь предвидеть, что будет стабильно и прибыльно через пять или десять лет. У популярности короткий срок жизни, у качества длинный.

Милнер посмотрел на Харрисона, затем снова на меня:

– А вам не кажется странным, что человек, который собственными руками построил бизнес, рискуя всем, должен теперь следовать столь осторожной стратегии?

– Напротив, сэр, – я встретил его взгляд. – Именно те, кто строил с нуля, лучше всех понимают истинную ценность сохранения капитала. Риск оправдан, когда вам нечего терять. Но когда вы уже создали состояние, достойное продолжения в поколениях, стратегия должна меняться.

В комнате повисла тишина. Харрисон выглядел напряженным, вероятно, опасаясь, что моя прямота оттолкнет клиента. Но затем лицо Милнера неожиданно озарилось широкой улыбкой:

– Чертовски верно сказано, парень! – он хлопнул ладонью по столу. – Роберт, где вы откопали этого молодого человека? Первый на моей памяти финансист, который говорит как настоящий производственник!

Харрисон заметно расслабился:

– Уильям присоединился к нам недавно, но уже успел проявить себя. Сегодня, например, его анализ помог нескольким нашим клиентам избежать серьезных потерь во время временного падения акций Baldwin Locomotive.

– Вот как? – Милнер с новым интересом посмотрел на меня. – Расскажите-ка подробнее.

Я кратко изложил утреннюю историю, стараясь не выставлять Паттерсона в плохом свете. Милнер слушал с явным одобрением.

– Мне это нравится, – наконец сказал он, захлопывая папку. – Роберт, я готов инвестировать через вашу фирму. Начнем с одного миллиона, распределенного согласно рекомендациям вашего молодого аналитика. – Он посмотрел на меня. – Если через квартал результаты меня удовлетворят, добавлю еще два.

– Вы не пожалеете о своем решении, мистер Милнер, – Харрисон не скрывал удовлетворения. – Мы подготовим все необходимые документы к завтрашнему утру.

– Отлично, – Милнер поднялся. – И я хочу, чтобы молодой Стерлинг лично курировал мой портфель. В наши дни редко встретишь человека, который думает своей головой, а не повторяет то, что говорят все вокруг.

– Конечно, это возможно, – Харрисон взглянул на меня. – Мистер Стерлинг будет регулярно отчитываться о состоянии ваших инвестиций.

После нескольких минут формальностей и рукопожатий Милнер покинул конференц-зал. Харрисон и я остались наедине.

– Впечатляющая работа, Стерлинг, – сказал он, собирая документы. – Должен признать, я был обеспокоен, когда вы начали говорить о «страховке от непредвиденных обстоятельств», но, похоже, это только укрепило доверие Милнера. Он относится к категории клиентов, которые ценят откровенность, даже если правда не самая приятная.

– Спасибо, сэр, – я помогал собирать графики с презентационной доски. – Я старался адаптировать подход под его личность и потребности.

Харрисон кивнул:

– Кстати, Джонатан Прескотт говорил со мной сегодня после инцидента с Baldwin. Он впечатлен вашим анализом и хотел бы привлечь вас к работе с некоторыми из своих клиентов.

Я сделал вид, что удивлен:

– Это большая честь, сэр. Мистер Прескотт упоминал что-то подобное, но сказал, что мы вернемся к этому разговору в пятницу.

– Типично для Джонатана, всегда тщательно все обдумывать, – Харрисон слегка улыбнулся. – Я дал принципиальное согласие, но детали вам лучше обсудить непосредственно с ним. – Он сделал паузу. – Только имейте в виду, Стерлинг, работа с Прескоттом… специфическая. Он крайне консервативен и требует абсолютной точности в анализе. Никаких домыслов или непроверенных гипотез.

– Я ценю ваше предупреждение, сэр, – кивнул я.

– И еще, Стерлинг, – добавил Харрисон, уже направляясь к двери. – Что это за «нейлон», который вы упомянули? Я никогда не слышал о таком материале.

Я почувствовал, как к лицу приливает кровь:

– Это было.неточное наименование, сэр. Я имел в виду полиамидные соединения, над которыми работает du Pont. В научной литературе их иногда называют по-разному.

Харрисон задержал на мне взгляд, словно сомневаясь в объяснении, но затем кивнул:

– В будущем будьте более точны в терминологии, особенно когда речь идет о миллионных инвестициях. Удачного вечера, Стерлинг. И подготовьтесь к завтрашней встрече с Фуллертоном.

– Обязательно, сэр. Спасибо.

Когда дверь за Харрисоном закрылась, я позволил себе мгновение триумфа. Еще один крупный клиент с капиталом в три миллиона долларов. Еще один шаг к созданию сети влиятельных связей, которые понадобятся мне, когда наступит время Великого краха.

Взглянув на часы, я понял, что у меня осталось совсем немного времени до встречи с Оуни Мэдденом. День получился действительно насыщенным.

Я собрал личные вещи и подготовился к вечерней встрече с Мэдденом. В торговом зале уже заметно поредело.

Большинство младших сотрудников разошлись. Лишь несколько старших брокеров заканчивали телефонные разговоры с западным побережьем, где биржевой день еще продолжался.

Я достал карманные часы. Без четверти шесть. На встречу с Мэдденом нужно было прибыть к семи.

Адрес на карточке, которую он мне передал, указывал на место где-то в районе Малой Италии. Я мысленно представил карту города. Потребуется не меньше получаса, чтобы добраться туда на такси.

Я навел на столе идеальный порядок. Привычка, выработанная еще в прошлой жизни.

Бумаги аккуратно разложены по папкам, карандаши заточены и выстроены в линию, расчеты спрятаны в запираемый ящик. Наблюдательный взгляд мог заметить, что порядок на моем рабочем месте существенно отличался от хаоса, царящего у большинства других брокеров.

– Уходите, Стерлинг? – раздался голос за спиной.

Я обернулся и увидел Прескотта, одевающего пальто.

– Да, сэр. Долгий день.

– Успешный день, я бы сказал, – он слегка кивнул. – Харрисон упомянул, что Милнер согласился на инвестиции. Впечатляющее достижение.

– Благодарю, сэр.

– До пятницы, Стерлинг, – Прескотт коснулся полей шляпы в легком приветствии. – Подумайте над моим предложением.

Я кивнул и, дождавшись, пока он удалится, быстро закончил приготовления. Сложил папку с документами для завтрашней встречи с Фуллертоном в портфель и направился к лифту.

Спускаясь в вестибюль, я мысленно подготовился к встрече с совершенно иным миром, нежели тот, в котором я провел день. От Уолл-стрит, средоточия официальной финансовой власти, до подпольных заведений Малой Италии путь казался коротким лишь в географическом смысле. По сути, это две параллельные вселенные, существующие по разным правилам.

Джеймс, пожилой швейцар, придержал для меня дверь:

– Такси, мистер Стерлинг?

– Да, будьте добры.

Пока он свистел, подзывая желтый кэб, я вдохнул вечерний воздух Манхэттена.

Июньские сумерки окрашивали небоскребы в розоватые тона.

Банковские клерки и секретарши спешили к станциям метро. Кто-то направлялся в бары и рестораны для послерабочего отдыха.