Текст книги ""Фантастика 2025-151". Компиляция. Книг 1-33 (СИ)"

Автор книги: Максим Петров

– Жизнь слишком коротка для скуки, дядя Уильям, – она поцеловала его в щеку. – А мистер Стерлинг слишком интересен, чтобы его отпускать без сувенира.

Вандербильт с теплотой обнял Констанс за плечи.

– Что же, Стерлинг, теперь вы официально покорили самую неприступную девушку Восточного побережья. Это впечатляет даже больше, чем ваши финансовые прогнозы.

Констанс шутливо хлопнула его по руке:

– Дядя Уильям!

– Всего лишь констатирую факт, дорогая, – он подмигнул мне. – До встречи в пятницу, Стерлинг. И берегите себя. В Нью-Йорке сейчас слишком много людей интересуются талантливыми финансистами.

Мы с Прескоттом сели в автомобиль, и Джеймсон плавно тронулся с места. В окно я видел, как Констанс стоит на ступенях, подняв руку в прощальном жесте. Что-то сжалось внутри при мысли, что я, возможно, больше никогда ее не увижу.

– Она необыкновенная девушка, – задумчиво произнес Прескотт, когда мы выехали за ворота поместья. – Но крайне неподходящий объект для серьезных намерений молодого человека с вашими амбициями.

– Я не имею серьезных намерений, – ответил я, возможно, слишком поспешно.

– Рад это слышать, – он достал сигару из серебряного портсигара. – Потому что за ней уже несколько лет ухаживает Гордон Фишер, чья семья контролирует значительную часть сталелитейной промышленности Пенсильвании. Их брак считается делом решенным в определенных кругах, несмотря на эксцентричность мисс Хэллоуэй.

Я промолчал, глядя на проносящийся за окном пейзаж. Роскошные поместья постепенно сменялись более скромными домами, по мере того как мы удалялись от Саутгемптона.

– Вандербильт предложил вам сотрудничество, – утвердительно произнес Прескотт, меняя тему. – И, судя по вашему виду, вы согласились.

– Да, – подтвердил я. – Он хочет, чтобы я консультировал его по реструктуризации портфеля, с особым акцентом на защиту от возможных рыночных потрясений.

Прескотт удовлетворенно кивнул.

– Вы произвели на него сильное впечатление. Это открывает перед вами двери, о существовании которых вы даже не подозреваете. Вандербильты по-прежнему остаются одной из самых влиятельных семей Америки, несмотря на то, что «Позолоченный век» давно закончился.

Он выпустил колечко дыма.

– И еще, Стерлинг… – Прескотт посмотрел на меня с необычной серьезностью. – Будьте осторожны с Continental Trust. То, что вы видели в меморандуме, это лишь верхушка айсберга. Я слышал вещи, которые предпочел бы не обсуждать даже здесь. Просто помните, некоторые организации на Уолл-стрит имеют длинные руки и еще более длинную память.

Его слова эхом отозвались в моей голове, когда мы продолжали путь к Нью-Йорку. Загадка Continental Trust становилась все более интригующей, но и все более опасной.

Они явно готовились к кризису, который, как я знал, неизбежно наступит. Но были ли они просто прозорливыми финансистами, или их планы еще более зловещие?

А фотография Констанс грела карман, напоминая о мимолетном, но таком ярком мгновении искренности в ночном саду.

Две истории, две загадки, два пути, которые, возможно, гораздо теснее связаны, чем я мог представить.

Глава 15
Серые схемы

Понедельник, четыре тридцать утра. Я проснулся задолго до рассвета, прогнав остатки сна холодной водой из фаянсового умывальника.

Моя голова до сих пор переполнена впечатлениями от выходных в Саутгемптоне, но время для размышлений о светских беседах и неожиданном поцелуе Констанс Хэллоуэй истекло.

Сегодня продолжается подготовка к самой масштабной финансовой операции в моей новой жизни. Прочь сантименты.

За окнами квартиры на 42-й улице темное небо только начинало сереть. Молочник еще не прошел с звенящей тележкой, и улицы тихи.

Редкое состояние для города, который никогда не засыпает полностью. Я включил настольную лампу под зеленым стеклянным абажуром, бросавшую уютный круг света на разложенные бумаги.

На стене я закрепил кнопками большую карту восточного побережья. Нью-Йорк, Бостон, Филадельфия, Питтсбург, Чикаго.

Основные финансовые центры были отмечены красными точками. Я соединил их синими линиями, создавая схему движения капитала для операции с Universal Gas Industries.

– Первый транш в триста тысяч уже в работе, – пробормотал я, делая пометки карандашом на листе бумаги. – «Атлас», «Кистоун» и «Лейксайд» успешно запущены. Теперь пора переходить к следующему этапу.

Я вытащил из кожаного портфеля лист с предварительными расчетами. После встречи с новыми партнерами Мэддена объем инвестиций вырос до трех миллионов.

Первые триста тысяч были лишь разведкой боем, проверкой системы. Теперь предстояло распределить еще полтора миллиона долларов, сохраняя максимальную секретность.

«После Consolidated Oil за нами наверняка наблюдают», – размышлял я, выстраивая в уме новую схему вложений.

Я достал чистый лист бумаги и начертил схему из пяти новых компаний:

1. «Ориент Трейдинг» (Нью-Йорк)

2. «Меридиан Инвестментс» (Бостон)

3. «Трансконтинентал Холдингс» (Чикаго)

4. «Вестерн Стар Энтерпрайзис» (Денвер)

5. «Сентрал Америкэн Девелопмент» (Новый Орлеан)

Вчера, покидая поместье Вандербильтов, я постарался запомнить имена банкиров, упомянутых во время вечерних бесед. Эта информация бесценна. Она открывала путь к новым брокерским конторам, не связанным с моими предыдущими операциями.

– «Адамс и Финч» в Бостоне, – я записывал названия брокерских домов напротив каждой подставной компании. – «Хэмилтон Бразерс» в Филадельфии… «Мортон и Сыновья» в Чикаго…

Из распахнутого окна донесся свисток ночного полицейского и рев мотора. Последние экипажи еще можно встретить в предрассветные часы. Город медленно пробуждался.

Вернувшись к карте, я начал прокладывать новые маршруты распределения капитала.

В отличие от первой операции, сейчас нам нужно рассредоточить покупки географически и хронологически. Временной график я расписал на пять дней, начиная с сегодняшнего понедельника и заканчивая пятницей.

«День первый. Мелкие покупки в Бостоне и Филадельфии. День второй. Умеренные позиции в Чикаго. День третий. Основные инвестиции через Нью-Йорк, но распределенные между пятью брокерами…»

Чем дольше я работал над схемой, тем сильнее ощущал двойственность своего положения.

Вчера вечером в библиотеке Вандербильта я обсуждал стратегии сохранения семейного капитала, завоевывая доверие одной из влиятельнейших династий Америки. А сегодня разрабатывал схему крупнейшей инсайдерской сделки, рискуя всем, что успел построить.

Моя рука остановилась над картой. Стоило ли игра свеч? Стоила ли возможность быстро нарастить капитал риска потерять все?

На краю сознания мелькнуло воспоминание о 2024 годе, о падении с небоскреба. Я уже заплатил высшую цену за финансовые махинации.

Но сейчас у меня ясная цель – подготовиться к Великой депрессии не только ради личного обогащения, но и чтобы иметь возможность влиять на ход истории.

– Десять миллионов к лету 1929-го, – прошептал я, возвращаясь к расчетам. – Только тогда я смогу построить настоящую финансовую крепость.

В окно проникли первые лучи рассвета, окрашивая бумаги на столе в золотистый цвет. Шум улицы постепенно нарастал, заработала первая смена на фабриках, открывались булочные, продавцы газет начинали разносить свежие выпуски «Нью-Йорк Таймс» и «Геральд Трибюн».

Я отложил карандаш и потянулся. Теперь предстояло привести схему в действие. Сложная шахматная партия, где каждый ход должен быть выверен с точностью до мелочей.

На углу стола лежала программка из театра в Саутгемптоне, напоминавшая о выходных в обществе Вандербильтов. Рядом с ней блокнот с заметками о структуре их семейных инвестиций. Два мира, которые никогда не должны пересечься.

«Конечно, если не считать того факта, что часть активов Вандербильтов находится под управлением Continental Trust», – мысленно добавил я, вспоминая ключевую информацию из библиотечного разговора.

Моя интуиция подсказывала, что все нити соединяются в одном узле: Continental Trust, Харрисон, Форбс, смерть отца Стерлинга, даже газовая компания UGI. На карте восточного побережья все эти точки складывались в причудливый узор, который я еще не мог полностью разгадать.

Я аккуратно свернул карту и убрал ее в потайное отделение письменного стола. Затем собрал документы в портфель с двойным дном, хитроумное устройство, изготовленное по моему заказу мастером из Бруклина. Пора выдвигаться на встречу с Кляйном.

Перед выходом я сложил необходимые материалы по анализу Metropolitan National Bank для Харрисона и крупнейших нефтяных месторождений для сенатора Брукса. Легальная сторона моей деятельности требовала не меньшей тщательности, чем теневая.

Звонок будильника наконец разорвал утреннюю тишину. Пять тридцать. Я выключил его.

За час интенсивной работы успел сделать даже больше, чем планировал. Две жизни, два мира, две финансовые стратегии – и одна конечная цель.

Насвистывая популярный мотив «Ain't We Got Fun», я отправился в ванную комнату, чтобы подготовиться к долгому и сложному дню. Встреча с Кляйном назначена на семь утра, за час до открытия большинства брокерских контор.

Времени в обрез, а задача грандиозна. Продолжить самую масштабную финансовую операцию года, о которой никто никогда не узнает.

Добравшись до Мюррей-стрит, я сделал две пересадки с такси на такси, каждый раз меняя направление и проверяя, нет ли за мной хвоста.

Первый довез меня до Пенсильванского вокзала, где я затерялся в утренней толпе, прежде чем поймать второй. Выйдя за пять кварталов до цели, я прошел остаток пути пешком, периодически останавливаясь у витрин и отражений в стеклах, чтобы проверить, не преследует ли меня кто-нибудь.

Импортно-экспортная компания «Atlas Trading» занимала ничем не примечательное пятиэтажное здание из красного кирпича. Если бы не скромная латунная табличка у входа, ее легко можно было принять за одну из сотен контор, составляющих коммерческий скелет Нью-Йорка.

Я прошел мимо парадного входа и свернул в узкий переулок, где располагалась неприметная служебная дверь.

Три коротких стука, пауза, один длинный, условный сигнал для охранника. Дверь распахнулась, явив громадного итальянца с лицом профессионального боксера.

– Доброе утро, Бруно, – кивнул я.

– Мистер Стерлинг, – пробасил он. – Мистер Кляйн ожидает вас в главном офисе.

Я поднялся по узкой лестнице на третий этаж. В отличие от скромного фасада, внутренние помещения «Atlas Trading» оборудованы по последнему слову техники.

Телефонные линии, современные пишущие машинки, даже электрические счетные аппараты. Все для оперативного управления финансовыми потоками.

Кабинет Кляйна располагался в дальнем углу этажа. Педантичный немец был полной противоположностью своему боссу Мэддену.

Сухопарый, с аккуратно подстриженными седеющими усиками и вечно прямой спиной, он больше напоминал университетского профессора, чем бухгалтера гангстерской империи.

– Ah, Herr Sterling, – он привстал из-за стола, заваленного бухгалтерскими книгами. – Точен, как швейцарские часы.

Я пожал его прохладную сухую руку.

– Время единственный ресурс, который нельзя вернуть, мистер Кляйн.

Он одобрительно кивнул. Судя по его взгляду, я только что заработал несколько дополнительных очков в его системе оценки людей.

– Присаживайтесь, – он указал на кожаное кресло напротив своего стола. – Чашечку кофе?

– С удовольствием.

Пока секретарь готовил кофе в соседней комнате, Кляйн вытащил из сейфа три одинаковых кожаных чемоданчика с никелированными замками.

– Полтора миллиона долларов, – сказал он, расставляя их передо мной. – По пятьсот тысяч в каждом. Купюры не новые, но и не слишком потрепанные, различных серий, отслеженные, чтобы не попадались последовательные номера. Мы подготовили все согласно вашим инструкциям.

Я проверил содержимое первого чемоданчика. Аккуратные стопки по десять тысяч долларов, перетянутые банковскими лентами. Не стал считать каждую купюру, в компетентности Кляйна я не сомневался.

– Превосходно, – я закрыл чемоданчик. – Теперь о механизме операции.

Кляйн развернул на столе чистый лист бумаги и достал из нагрудного кармана перьевую ручку «Паркер».

– Я весь внимание.

– В этот раз мы используем более сложную структуру, – я изложил схему с шестью брокерскими домами и девятью подставными компаниями, рисуя стрелки и узлы на бумаге. – «Меридиан Инвестментс» в Бостоне через «Адамс и Финч», «Трансконтинентал Холдингс» в Чикаго через «Мортон и Сыновья»…

Кляйн быстро конспектировал, периодически задавая уточняющие вопросы. Его аналитический ум схватывал детали с впечатляющей скоростью.

– Очень элегантная схема, – прокомментировал он, когда я закончил. – Особенно идея с географической диверсификацией. Но маржинальное требование в десять процентов создает определенные риски ликвидности при неожиданном движении цены.

– Именно поэтому мы распределяем покупки на пять дней, – объяснил я. – И используем стоп-приказы с разными уровнями. Маржинальное плечо десять к одному увеличивает нашу покупательную способность до пятнадцати миллионов, но мы не будем использовать весь этот потенциал. Возьмем консервативное плечо пять к одному, что даст нам около семи с половиной миллионов для инвестирования.

Секретарь принес кофе, крепкий, ароматный, в тонких фарфоровых чашках. Я сделал глоток, прежде чем продолжить.

– Предыдущий опыт подсказывает, что нам нужна более надежная система коммуникации, – сказал я. – После операции с Consolidated Oil несколько брокеров из Morgan Bank проявили необычный интерес к нашим транзакциям.

Кляйн понимающе кивнул и достал из ящика стола небольшую записную книжку в кожаном переплете.

– Мы подготовили обновленную систему связи, – он передал мне книжку. – Двенадцать безопасных телефонных будок, расположенных в разных районах города. Координаты, оптимальное время использования и телефонные номера для связи с каждым из наших агентов.

Я пролистал книжку. Аккуратный почерк Кляйна, выверенные схемы, даже карманный шифровальный круг, вклеенный в обложку.

– А это, – Кляйн извлек из другого ящика стола листок с напечатанными словами, – обновленная система кодов. Мы используем названия опер как базовую структуру. «Кармен» – покупка, «Аида» – продажа, «Тоска» – ждать, «Богема» – срочно выходить из позиции.

– Весьма изобретательно, – оценил я, запоминая ключевые термины.

– Также, – Кляйн понизил голос, хотя в кабинете были только мы, – мистер Мэдден спрашивал, не нужна ли вам охрана или какое-нибудь средство самозащиты. Учитывая масштаб операции и ценность перевозимых активов.

Я слегка улыбнулся. Оружие последнее, что мне сейчас требовалось.

– Благодарю за заботу, но в этом нет необходимости, – ответил я. – У меня все продумано. Чем меньше людей вовлечено, тем меньше рисков. Кроме того, – я похлопал по внутреннему карману пиджака, – лучшая защита – это тщательное планирование и анонимность.

Кляйн выглядел не вполне убежденным.

– Как пожелаете. Но мистер Мэдден все же распорядился, чтобы Бруно сопровождал вас сегодня в некоторых деликатных поручениях.

– Бруно? – я вопросительно поднял бровь.

– Наш помощник. Весьма находчивый молодой человек. Он будет следовать за вами на расстоянии и вмешается только в крайнем случае.

Я кивнул, признавая, что спорить бесполезно. Мэдден не стал бы рисковать такими деньгами без минимальных мер предосторожности.

– Что ж, пора приступать, – я поднялся, собирая чемоданчики. – Время – деньги, особенно когда речь идет о полутора миллионах.

Кляйн тоже встал и протянул мне руку.

– Ожидаю вашего вечернего отчета с нетерпением, Herr Sterling. И… – он замялся, подбирая слова, – будьте осторожны. Morgan Bank не единственная организация, которая может проявлять интерес к вашей деятельности.

В его глазах мелькнуло что-то похожее на предупреждение, но я не стал расспрашивать. Информация в нашем деле подается только тогда, когда это необходимо.

Я покинул здание «Atlas Trading» через главный вход, как обычный деловой посетитель. Три чемоданчика благополучно разместились в специальном отделении моего портфеля с двойным дном. Пора превратить бумажные купюры в ценные активы, которые через две недели принесут нам миллионы.

На углу Мюррей-стрит я заметил Тони с газетами под мышкой. Мальчишка сделал вид, что не узнает меня, но я заметил, как он двинулся следом, сохраняя дистанцию в полквартала.

Бруно нигде не видно. Что ж, спасибо, мистер Мэдден, за непрошеную заботу.

Я поймал такси до Уолл-стрит. Первый брокерский дом в моем списке уже открыл двери, и до начала торгов оставалось не более получаса. Финансовая симфония UGI начиналась.

Брокерская контора «Гаррисон и Фокс» располагалась в неприметном здании на Уильям-стрит, в тени величественных небоскребов финансового района. Идеальное место для первой трансакции. Достаточно респектабельное, чтобы не вызывать подозрений, но не настолько заметное, чтобы привлечь нежелательное внимание.

Перед входом я завернул в уборную соседнего ресторана и быстро изменил внешность. Тонкие очки в проволочной оправе, которые делали меня старше, накладные бакенбарды с проседью, легкая сутулость добавляли возраста. Через пять минут из туалета вышел человек, которого никто бы не связал с Уильямом Стерлингом.

– Мистер Грей, – представился я секретарше, когда вошел в брокерскую контору. – У меня назначена встреча с мистером Гаррисоном.

Секретарша, молодая девушка с модной стрижкой «боб» и нитью жемчуга на шее, сверилась с записями.

– Да, сэр. Мистер Гаррисон ожидает вас.

Брокер встретил меня в небольшом, но элегантном кабинете. Роберт Гаррисон, плотный мужчина лет пятидесяти с начинающейся лысиной и проницательным взглядом, известен как консервативный игрок с безупречной репутацией.

– Мистер Грей, рад видеть вас снова, – он крепко пожал мою руку. – Готовы к новым свершениям?

– Как всегда, – я улыбнулся, доставая из портфеля первый пакет документов. – У меня есть несколько весьма интересных идей для «Ориент Трейдинг».

Мы погрузились в обсуждение деталей. Я представил Гаррисону сложную инвестиционную стратегию.

Фокус на коммунальные компании, с особым интересом к газовой отрасли Пенсильвании и Огайо. UGI была лишь одной из шести компаний в моем списке, что делало мою заинтересованность именно в ней менее очевидной.

– Начнем с двухсот тысяч, – я передал первый чек. – Распределите их согласно этой схеме. Но я хочу, чтобы основные покупки проходили не напрямую отсюда, а через ваших партнеров в Бостоне – «Томпсон и Партнеры».

Гаррисон поднял бровь, но не стал задавать лишних вопросов. Приличный комиссионный процент хорошо смазывал механизм конфиденциальности.

– Будет исполнено, – он сделал пометки в своем блокноте. – Приступим сегодня же. Ордера будут размещены небольшими партиями в течение дня.

– Прекрасно. Вот список компаний и пропорции, – я передал ему заранее подготовленный лист.

UGI составляла только тридцать процентов инвестиций. Остальное распределялось между пятью конкурирующими газовыми компаниями и производителями газового оборудования. Классическая дымовая завеса для маскировки истинной цели.

Покинув офис Гаррисона, я спустился в телеграфный офис на первом этаже здания. Здесь, среди стрекота телеграфных аппаратов и запаха чернил, я отправил серию закодированных сообщений региональным брокерам.

– Бостон, Филадельфия, Чикаго? – уточнил телеграфист, принимая мои бланки.

– Именно, и один в Денвер, – я оплатил отправку и удостоверился, что все четыре телеграммы ушли.

Закодированные сообщения содержали инструкции о покупке разных пакетов акций, складывающихся в единую стратегию. Но никто, кроме получателей, знающих код, не мог расшифровать истинный смысл.

* * *

Мое второе перевоплощение произошло в туалетной комнате отеля «Астор». Сняв очки и бакенбарды, я приклеил тонкие усы и изменил прическу, зачесав волосы назад с обильным количеством бриллиантина.

Добавил шейный платок вместо галстука. Небольшая художественная вольность для образа успешного техасского нефтяника.

Брокерская контора «Вилсон и Партнеры» на Бродвее представляла собой полную противоположность сдержанной элегантности «Гаррисона и Фокса». Современный офис с мраморными колоннами, телефонными аппаратами на каждом столе и армией посыльных, бегающих между торговым залом и телеграфом.

– Мистер Монтгомери! – Джеймс Вилсон, худощавый энергичный мужчина с впалыми щеками, приветствовал меня с энтузиазмом продавца подержанных автомобилей. – Чему обязан удовольствием? Нефть снова в фаворе?

– Не совсем, Джеймс, – я говорил с легким техасским акцентом. – Сегодня я здесь по поручению «Меридиан Инвестментс». Мы решили расширить горизонты за пределы нефтяного сектора.

Я передал ему чемоданчик с половиной миллиона долларов и детальные инструкции. Вилсон присвистнул, увидев сумму, но быстро вернулся к профессиональному тону.

– Газовый сектор? Интересный выбор, особенно учитывая вашу нефтяную историю.

– Диверсификация, мой друг, – я улыбнулся. – Нельзя держать все яйца в одной корзине, особенно в нынешние времена.

Мы обсудили детали сделки. Вилсон был более любопытен, чем Гаррисон, но я умело направлял разговор в нужное русло, избегая прямых ответов на неудобные вопросы.

– Основные покупки через «Моррисон Бразерс» в Филадельфии? – он поднял бровь. – Хм, необычное требование.

– Налоговая оптимизация, – пояснил я с видом знатока. – Пенсильвания имеет определенные преимущества для холдинговых структур.

Вилсон понимающе кивнул, хотя я сомневался, что он действительно понял мою псевдо-объяснение. Но люди часто делают вид, что понимают сложные финансовые материи, лишь бы не показаться некомпетентными.

Пока оформлялись документы, я наблюдал за бурной деятельностью торгового зала. Клерки фиксировали сделки в огромных гроссбухах, телефонисты передавали заказы на биржу, посыльные бегали с бумагами между столами. До электронных терминалов и компьютеризированных транзакций оставалось еще полвека.

– Вот ваша копия, мистер Монтгомери, – Вилсон вернулся с подписанными документами. – Мы начнем распределение средств сегодня же. А что касается «Моррисон Бразерс», я лично свяжусь с их управляющим партнером.

– Превосходно, – я убрал документы в портфель. – Жду ежедневных отчетов о прогрессе.

* * *

Третья трансформация была самой тщательной. В туалетной кабинке отеля «Плаза» я изменил не только внешность, но и походку, манеру держаться. Роберт Уинтерс, консервативный бостонский финансист с аккуратно подстриженной бородкой, в строгом темном костюме с жилетом и золотой цепочкой карманных часов, имел мало общего с техасским нефтяником Монтгомери или скромным мистером Греем.

«Финч и Компания» – один из старейших брокерских домов Нью-Йорка, располагался в величественном здании в неоклассическом стиле. Бронзовые двери, мраморный холл, латунные таблички с именами партнеров на стенах. Все дышало историей и респектабельностью.

Ричард Финч, седовласый патриарх с породистым лицом бостонского аристократа, встретил меня в частной комнате для клиентов. Интерьер напоминал скорее джентльменский клуб, чем деловой офис: кожаные кресла, книжные шкафы, картины с морскими пейзажами.

– Мистер Уинтерс, – он сдержанно кивнул. – Мы подготовили все, согласно вашим предварительным указаниям.

Я передал ему последний чемоданчик с оставшимися восемьюстами тысячами долларов и инструкции по их распределению. Финч лишь мельком взглянул на сумму. Джентльмены не выказывают удивления при виде крупных сумм.

– «Трансконтинентал Холдингс», – он прочитал название компании-оболочки. – У вас отличный вкус к названиям, мистер Уинтерс.

– Благодарю, – я слегка склонил голову. – Как продвигаются переговоры с вашими чикагскими партнерами?

– «Мортон и Сыновья» готовы к сотрудничеству. Я лично говорил с Джорджем Мортоном сегодня утром.

Мы обсудили технические детали операции: размеры лотов, временное распределение покупок, механизмы маржинальной торговли.

– Десятипроцентное требование открывает широкие возможности, – заметил Финч, – но и создает определенные риски. Мы рекомендуем нашим клиентам не использовать максимальное плечо.

– Именно поэтому мы идем с консервативным пятикратным плечом, – согласился я. – Безопасность важнее спекулятивной прибыли.

Финч одобрительно кивнул. Это была именно та философия, которую ожидаешь от бостонского финансиста.

Пока мы заканчивали оформление документов, в комнату постучали. Вошел молодой клерк.

– Прошу прощения, мистер Финч, но мистер Говардсон из Morgan Bank хотел бы видеть вас по срочному делу.

Финч бросил на меня быстрый взгляд.

– Передайте мистеру Говардсону, что я буду через пять минут, – ответил он клерку, и тот удалился.

– Morgan Bank? – я постарался, чтобы мой голос звучал лишь с легким любопытством.

– Да, они проявляют необычный интерес к газовому сектору в последнее время, – ответил Финч, собирая документы. – Особенно к компаниям Пенсильвании и Огайо. Весьма своевременный интерес, я бы сказал.

Он многозначительно посмотрел на меня, и я понял намек. Morgan Bank, возможно, получили ту же инсайдерскую информацию о UGI.

– Что ж, – я поднялся, застегивая пиджак, – я не буду задерживать вас дольше. Буду ждать отчета завтра утром.

Финч проводил меня до двери, но прежде чем открыть ее, остановился.

– Мистер Уинтерс, я не знаю, что именно вы и ваши коллеги затеяли, но будьте осторожны. Говардсон из Morgan Bank известен своими тесными связями с Continental Trust.

Упоминание Continental Trust было словно разряд электричества. Я сохранил невозмутимое выражение лица, лишь слегка наклонив голову.

– Благодарю за информацию, мистер Финч. Я учту ее в своих планах.

Когда я вышел в коридор, то заметил через приоткрытую дверь соседнего кабинета мужчину в безупречном костюме, внимательно изучающего биржевые сводки. Судя по кратким описаниям, услышанным ранее, это и был Говардсон.

Я не стал задерживаться, чтобы не рисковать встречей с ним. Мой путь лежал к выходу, но фраза Финча о связях Говардсона с Continental Trust не выходила из головы. Если Morgan Bank и Continental Trust проявляют интерес к тем же активам, что и мы, это создает дополнительный уровень сложности.

Покидая здание, я мысленно перебирал сделанные сегодня шаги. Полтора миллиона долларов распределены между тремя брокерскими домами, которые, в свою очередь, направят их своим региональным партнерам. Девять компаний-оболочек задействованы в операции, создавая многослойную защиту от потенциального расследования.

Очередной этап стратегии UGI успешно пройден. Теперь осталось ждать и наблюдать, как разворачивается наш план.

И, конечно, держать ухо востро. Внезапный интерес Morgan Bank мог быть как случайным совпадением, так и признаком более серьезной угрозы.

На Уолл-стрит я поймал такси. Пора было возвращаться в офис «Харрисон Партнеры» и возобновлять официальную жизнь успешного аналитика.

В конце концов, у меня полно дел. Надо доделать отчеты для сенатора Брукса и анализ Metropolitan National Bank для Харрисона.

Такси плавно двинулось по запруженным улицам финансового района. Сквозь окно я заметил газетчика Тони на углу. Он сделал едва заметный жест, сигнализируя, что все в порядке.

Никто не следил за мной во время операций. По крайней мере, насколько он мог заметить.

Я откинулся на сиденье, позволив себе расслабиться после напряженного утра. Семь с половиной миллионов долларов, направленные на покупку UGI через пятикратное маржинальное плечо, могли превратиться в пятнадцать-двадцать миллионов после объявления о поглощении региональных конкурентов. Серьезный шаг на пути к моей цели, десяти миллионам к лету 1929 года.

Но внезапное появление Говардсона из Morgan Bank напоминало, что в этой игре я был не единственным хищником. Возможно, другие финансовые акулы тоже почуяли запах крови в воде.