Текст книги ""Фантастика 2025-151". Компиляция. Книг 1-33 (СИ)"

Автор книги: Максим Петров

Соавторы: Алим Тыналин,Юлия Меллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 183 (всего у книги 341 страниц)

Глава 4
Финансовая ловушка

Утро выдалось ясным и прохладным. Первые лучи солнца проникали сквозь высокие окна моего лофта на Перри-стрит, окрашивая кирпичные стены теплым золотистым светом.

Я стоял у окна, глядя на пробуждающийся Нью-Йорк. Город, который всего полтора месяца назад был для меня чужим и непривычным, а теперь стал полем моей финансовой битвы.

– Кофе, босс, – О’Мэлли протянул мне дымящуюся чашку. – Крепкий, как вы любите.

– Благодарю, – я сделал глоток и вернулся к столу, заваленному финансовыми сводками и отчетами.

Недавняя операция против банка Лучиано прошла безупречно. Merchants Union Bank закрыл двери перед вкладчиками, а в газетах уже появились первые статьи о возможном банкротстве и проверках со стороны властей. Но это была лишь разминка перед главной битвой.

Я разложил перед собой финансовые отчеты «Харрисон и Партнеры», добытые нашим информатором Джонсоном. Результаты последних проведенных мной атак на акции Continental Copper и Federal Steel очевидны. Фирма Харрисона потеряла около двух миллионов долларов. Существенная сумма, но недостаточная, чтобы поставить его на колени.

– Вы выглядите сосредоточенным, – заметил О’Мэлли, наблюдая, как я делаю пометки на полях отчетов.

– Сегодня решающий день, Патрик. – Я постучал карандашом по странице с балансовым отчетом «Харрисон и Партнеры». – Взгляни на их структуру активов. Массированная концентрация в акциях Continental Copper, Federal Steel и Western Union. Тяжелая зависимость от маржинального финансирования. Слишком много кредитов под залог этих же активов.

– Хрупкая конструкция, – кивнул О’Мэлли, который за время работы со мной неплохо разобрался в финансах.

– Именно. Классическая ошибка. Чрезмерная концентрация и леверидж. – Я встал и подошел к карте финансового мира, которую нарисовал на большой доске. – Харрисон считает себя гением, но его стратегия – это колосс на глиняных ногах. Достаточно сильно ударить по этим трем китам, на которых держится его благополучие, и вся империя рухнет.

Я рассказал О’Мэлли план финальной атаки. Ничего нового, просто неожиданный удар под дых.

Скоординированные короткие продажи всех трех ключевых акций, массированная информационная кампания для подрыва доверия рынка, одновременное обращение к крупным клиентам Харрисона с предложениями более выгодных условий.

– Сегодня мы не просто атакуем, – подытожил я. – Мы запускаем каскадный эффект. Падение цен акций приведет к требованиям дополнительного обеспечения по маржинальным кредитам. Харрисон будет вынужден продавать еще больше акций, что ускорит падение. А когда его клиенты увидят эту нисходящую спираль, они начнут выводить деньги, и это будет последний гвоздь в крышку его гроба.

О’Мэлли присвистнул.

– Впечатляет, босс.

Я улыбнулся, завязывая безупречный виндзорский узел на шелковом галстуке.

– Иногда я сам удивляюсь своей траектории, Патрик. От стажера до могильщика крупнейшей инвестиционной фирмы Уолл-стрит за полтора месяца. Но сегодня не время для рефлексии. Проверь все меры безопасности. Если Харрисон поймет, что происходит, он может перейти от финансовых ударов к более традиционным методам.

– Уже сделано, – ответил О’Мэлли с профессиональной уверенностью. – Два человека на входе в офис, двое сопровождают вас весь день, еще четверо патрулируют периметр. Плюс я лично.

Я подошел к телефону и набрал номер Прескотта.

– Доброе утро, Джонатан. Все готово к сегодняшней операции?

– Полностью, – голос Прескотта звучал собранно. – Команда собрана, все ждут только вас. Клиенты готовы предоставить необходимый капитал, как мы и обсуждали.

– Отлично. Буду через сорок минут.

Я положил трубку и сразу набрал другой номер. Ответил сам Вандербильт.

– Стерлинг, рад слышать. Я так понимаю, сегодня решающий день?

– Да, мистер Вандербильт. Операция начнется с открытием биржи. Ваша поддержка все еще в силе?

– Разумеется. Мои брокеры получили все необходимые инструкции. – В его голосе послышалась нотка любопытства. – Должен признать, меня впечатляет масштаб вашего плана. Такую комплексную атаку я не видел со времен сражения Гулда и Фиска.

– Надеюсь, результат будет столь же впечатляющим, – ответил я. – Благодарю за поддержку, мистер Вандербильт.

Положив трубку, я еще раз просмотрел ключевые пункты плана. Полтора месяца назад я был лишь новоприбывшим сознанием в теле молодого Уильяма Стерлинга, растерянным и дезориентированным.

Сегодня я готовился нанести сокрушительный удар по человеку, который когда-то был моим боссом. Жизнь умеет поворачиваться самым неожиданным образом.

– Пора, босс, – О’Мэлли кивнул на часы. – Машина ждет.

Я надел пиджак и взял портфель с документами. Мысленно я уже был на Уолл-стрит, просчитывая каждый ход предстоящей финансовой партии.

* * *

В офисе «Стерлинг Инвестментс» царила атмосфера сдержанного напряжения. Несмотря на ранний час, все ключевые сотрудники уже собрались в конференц-зале.

Прескотт выглядел собранным, как всегда, но я заметил легкое напряжение в его глазах. Хендерсон раскладывал стопки ордеров на покупку и продажу. Левински, единственная женщина в нашей руководящей команде, сидела перед телеграфным аппаратом, проверяя связь с нашими брокерами. Бейкер листал список потенциальных клиентов, которых он должен будет контактировать, как только начнутся проблемы у Харрисона.

– Доброе утро всем, – я положил портфель на стол. – Рад видеть, что все готовы. Сегодня важный день для «Стерлинг Инвестментс». День, когда мы утвердим свое положение на Уолл-стрит не как новички, а как ключевые игроки.

Я разложил на столе подробную схему нашей операции.

– Напомню основные этапы. В десять ноль-ноль, через полчаса после открытия биржи, мы начинаем первую волну коротких продаж Continental Copper через брокеров Фергюсона. Одновременно Прескотт активирует своих клиентов для продажи Federal Steel. В одиннадцать тридцать, когда рынок уже почувствует давление, Хендерсон запускает атаку на Western Union через наших бостонских партнеров.

Я отметил ключевые ценовые уровни на графиках.

– Вот здесь, – я постучал карандашом по линии на графике Continental Copper, – когда цена упадет до шестидесяти двух долларов, сработают первые маржин-коллы по кредитам Харрисона. При снижении до пятидесяти восьми будет вторая волна. А если нам удастся опустить цену до пятидесяти пяти, то запустится цепная реакция. Банки потребуют дополнительное обеспечение, которое Харрисон не сможет предоставить.

Прескотт кашлянул.

– Стерлинг, я все еще считаю, что масштаб операции несколько избыточен. Возможно, мы могли бы достичь цели менее радикальными методами?

Я внимательно посмотрел на своего партнера.

– Джонатан, я ценю вашу осторожность. Но против такого противника, как Харрисон, полумеры не работают. Мы уже видели, как он отреагировал на наши первые удары. Мобилизовал все ресурсы и почти сумел стабилизировать ситуацию. Если мы не нанесем решающий удар сейчас, он перегруппируется и ударит в ответ. А теперь у него будет не просто деловая мотивация, но и личная вендетта.

Левински подняла руку.

– Я завершила анализ по ожидаемым движениям рынка, – она разложила перед нами несколько графиков. – При координированных действиях на всех трех фронтах эффект будет усиливаться. Наши расчеты показывают, что к концу торгового дня акции «Харрисон и Партнеры» могут потерять от сорока до шестидесяти процентов стоимости. Учитывая их кредитную позицию, это практически гарантированная неплатежеспособность.

– А что с их клиентской базой? – спросил я, поворачиваясь к Бейкеру.

– Я подготовил список из двадцати ключевых клиентов, – он протянул мне аккуратную папку. – Как только начнется паника, я лично свяжусь с каждым из них. Мы предложим немедленный перевод активов под наше управление с гарантией сохранности и специальными условиями для крупных счетов.

Я кивнул, довольный подготовкой команды.

– Важно понимать технические аспекты операции, – я перешел к следующей части брифинга. – Основная сложность – маскировка общего объема наших действий. Никто не должен понять, что это скоординированная атака, а не естественное движение рынка.

Я показал схему размещения ордеров.

– Поэтому мы разбиваем крупные заявки на множество мелких. Используем разные брокерские конторы в разных городах. Задействуем специальные инвестиционные трасты как промежуточных держателей. – Я взглянул на часы. – До открытия биржи осталось двадцать минут. Есть вопросы?

– Что если Харрисон активирует все свои ресурсы для поддержки акций? – спросил Хендерсон. – У него мощные связи в финансовом мире.

– Мы учли это, – я кивнул на схему резервных действий. – Если увидим признаки сильной поддержки одной из акций, мы перенаправим дополнительные ресурсы на этот участок. У нас есть резервные средства для трех дополнительных волн коротких продаж.

– А юридические последствия? – поинтересовался Прескотт. – Такая массированная атака может привлечь внимание регуляторов.

– В этом преимущество нашего бизнеса, – я позволил себе легкую улыбку. – Сейчас фактически нет законов, запрещающих то, что мы делаем. Это агрессивная, но совершенно легальная рыночная стратегия.

Когда все вопросы были решены, я завершил брифинг:

– Все знают свои задачи. Коммуникация только по защищенным каналам, которые установил О’Мэлли. Никаких письменных инструкций, только устные указания. Полная секретность до самого конца операции.

Я обвел взглядом свою команду.

– Господа, и мисс Левински, сегодня мы не просто совершаем финансовую операцию. Мы меняем ландшафт Уолл-стрит. Удачи всем нам.

* * *

Торговый зал Нью-Йоркской фондовой биржи гудел как потревоженный улей.

Маклеры в темных костюмах сновали между торговыми постами, выкрикивая заявки на покупку и продажу. Мальчишки-посыльные с бешеной скоростью пробегали через толпу, доставляя записки с ордерами. Телеграфные аппараты стрекотали, выпуская длинные ленты с последними котировками.

Я стоял на галерее для посетителей, наблюдая за этим зрелищем, сердцем американского капитализма, бьющимся в лихорадочном ритме биржевых торгов. О’Мэлли неприметно стоял позади меня, внимательно отслеживая окружающую обстановку.

В десять ноль-ноль началась наша операция. Я не видел самих ордеров, но мог наблюдать эффект: вокруг поста Continental Copper внезапно возникло оживление.

Брокеры активно жестикулировали, кто-то что-то записывал в блокнот. Котировка на доске изменилась: 68 ½, затем 67 ¾, затем 67.

Ко мне незаметно подошел человек в сером костюме, один из наших информаторов на бирже.

– Первая волна пошла успешно, – тихо сообщил он. – Брокеры Харрисона уже заметили движение и начали выставлять поддерживающие ордера на покупку.

– А Federal Steel? – спросил я, не отрывая взгляда от торгового зала.

– Начинает снижаться. Восемьдесят три с четвертью и падает.

Я кивнул и сделал знак О’Мэлли, который подал сигнал другому нашему человеку, стоявшему у выхода из зала. Тот немедленно отправился к ближайшему телефону, чтобы сообщить Прескотту о запуске второй волны продаж.

К одиннадцати ситуация начала развиваться именно так, как мы планировали. Continental Copper опустилась до шестидесяти трех долларов, Federal Steel до семидесяти восьми. На табло появились первые котировки по Western Union: открытие на уровне 157, затем быстрое снижение до 155, 154, 152…

Я спустился в боковой коридор, где был установлен телефон для посетителей биржи, и набрал номер нашего офиса.

– Левински слушает, – раздался четкий голос.

– Как выглядит ситуация с вашей стороны? – спросил я.

– Превосходно, мистер Стерлинг. Снижение идет по всем трем фронтам. Наши брокеры в Бостоне и Филадельфии также подключились. Первые маржин-коллы уже должны поступать в «Харрисон и Партнеры».

– Отлично. Запускайте информационную составляющую.

Я вернулся на галерею биржи как раз вовремя, чтобы увидеть, как котировка Continental Copper опустилась до шестидесяти одного доллара. Первый критический уровень был пройден.

По торговому залу пронесся гул. Типичный звук коллективного осознания того, что происходит что-то необычное.

Около полудня ко мне снова подошел информатор.

– Брокеры Харрисона в панике, – сообщил он, вытирая платком лоб. – Они получили указание поддерживать цены любой ценой, но объем предложения слишком велик. И появились слухи…

– Какие слухи? – поинтересовался я, хотя прекрасно знал ответ.

– Подтвердилось, что у Continental Copper проблемы с недавно приобретенными шахтами в Монтане. Что-то связанное с качеством руды и возможными трудовыми конфликтами. А по Federal Steel опять ходят разговоры о срыве важных правительственных контрактов.

Информационная часть нашего плана работала безупречно. Мои люди, которым я дал указания по распространению слухов, умели создавать нужное информационное поле. Достаточно конкретное, чтобы выглядеть правдоподобно, но достаточно размытое, чтобы его нельзя быстро опровергнуть.

К тринадцати ноль-ноль ситуация обострилась. Continental Copper опустилась до пятидесяти восьми долларов, пройдя второй критический уровень. Federal Steel торговалась по семьдесят три, а Western Union рухнула до ста сорока двух. Масштаб падения уже привлекал всеобщее внимание. У торговых постов всех трех компаний образовались настоящие столпотворения.

Я вновь связался с офисом. На этот раз ответил Бейкер.

– Первые клиенты Харрисона уже звонят, – сообщил он с плохо скрываемым возбуждением. – Трое крупных инвесторов хотят немедленно встретиться для обсуждения возможного перевода портфелей. Я уже назначил им встречи на сегодня и завтра.

– Действуйте, – коротко ответил я. – Но не забывайте о конфиденциальности. Никаких письменных предложений, которые могли бы быть использованы против нас.

Когда я вернулся в торговый зал, обстановка напоминала контролируемый хаос. Маклеры кричали друг на друга, размахивая руками, телефоны звонили непрерывно, мальчишки-посыльные бегали с запотевшими от напряжения лицами. Все признаки настоящей биржевой паники, только в миниатюре, сконцентрированной вокруг трех конкретных акций.

К четырнадцати часам Continental Copper пробила отметку в пятьдесят пять долларов, что, согласно нашему плану, должно было вызвать лавину маржин-коллов для «Харрисон и Партнеры». Federal Steel и Western Union также продолжали падение, достигнув семидесяти и ста тридцати восьми долларов соответственно.

Я покинул биржу и направился в офис «Стерлинг Инвестментс», где можно было координировать действия более эффективно. По пути я мысленно представлял, что сейчас происходит в офисе Харрисона, и это зрелище доставляло мне мрачное удовлетворение.

* * *

В офисе «Харрисон и Партнеры» царил настоящий хаос. Джонсон, наш информатор, занимал достаточно высокое положение, чтобы присутствовать на экстренном совещании, которое Харрисон созвал в своем кабинете. Позже он в деталях описал мне эту сцену.

Харрисон метался по кабинету, его обычно безупречная прическа растрепалась, галстук сбился набок. Паттерсон, обычно румяный, стал бледным как мел. Старшие партнеры сидели вокруг большого стола, нервно перелистывая отчеты о стремительном падении стоимости активов фирмы.

– Это не случайность! – кричал Харрисон, ударяя кулаком по столу. – Кто-то целенаправленно атакует наши позиции по всем фронтам!

– Роберт, мы должны сократить убытки, – пытался урезонить его Паттерсон. – Продать часть позиций, пока они не обесценились полностью.

– Продать? – Харрисон посмотрел на него так, словно тот предложил прыгнуть с крыши. – И зафиксировать такие потери? Ты с ума сошел? Мы должны покупать, поддерживать курс!

– На это нет средств, – тихо произнес главный бухгалтер. – First National Bank только что отклонил нашу заявку на дополнительный кредит. А от Chase пришел маржин-колл на три миллиона долларов. У нас нет такой ликвидности.

Харрисон опустился в кресло, внезапно постаревший на десять лет.

– Стерлинг, – произнес он тихо. – Это его работа. Он атакует нас точно теми же методами, которым научился здесь. Какая ирония…

В этот момент секретарша внесла новую стопку телеграмм. Паттерсон просмотрел их и побледнел еще сильнее.

Глава 5
Сделка

Новости были такие, что Харрисон походил на мертвеца.

– Три крупнейших клиента требуют немедленного вывода средств, – сказал он упавшим голосом. – Вместе это около двенадцати миллионов долларов.

– У нас нет таких свободных средств! – воскликнул бухгалтер. – Все активы либо заморожены под кредиты, либо обесцениваются прямо сейчас.

Харрисон неожиданно выпрямился, в его глазах появился странный блеск.

– Я знаю, что делать, – он повернулся к одному из партнеров. – Джеймс, свяжитесь с Форбсом. Скажите, что я принимаю его предложение. Любые условия.

По комнате пронесся удивленный шепот. Форбс представитель Continental Trust, о котором ходили самые разные слухи. Обращение к нему было признаком крайнего отчаяния.

– А вы, – Харрисон повернулся к Паттерсону, – проверьте, что там с тем компроматом на Стерлинга, который мы собрали. Пора пустить его в ход.

Паттерсон нерешительно прокашлялся.

– В том-то и дело, Роберт. Наши люди докладывают, что все собранные материалы оказались нейтрализованы. Свидетели отказываются говорить, документы исчезли. Кто-то очень основательно защитил Стерлинга от любых персональных атак.

Харрисон с силой ударил кулаком по столу.

– Чертов выскочка! Как ему всегда удается быть на шаг впереди⁈

События развивались стремительно. К трем часам дня банки прислали официальные требования о дополнительном обеспечении по кредитам на общую сумму более пяти миллионов долларов.

У «Харрисон и Партнеры» не было таких средств. Паника среди клиентов нарастала, каждый час приносил новые запросы на вывод капитала.

К концу торгового дня ситуация стала критической. Continental Copper закрылась на уровне пятьдесят два доллара, потеряв почти двадцать четыре процентов стоимости за день. Federal Steel и Western Union показали снижение на восемнадцать и пятнадцать процентов соответственно. Совокупные потери «Харрисон и Партнеры» за один день превысили четыре миллиона долларов.

Харрисон созвал еще одно экстренное совещание, но на этот раз с более узким кругом участников, только старшие партнеры и главный юрист фирмы. Они обсуждали варианты: срочная продажа части бизнеса, поиск стратегического инвестора, даже возможность временной приостановки операций.

В этот самый момент Джонсон незаметно покинул здание «Харрисон и Партнеры» и направился к телефонной будке, расположенной в трех кварталах от офиса. Оттуда он связался со мной, сообщив последние новости и особенно подчеркнув контакт Харрисона с Форбсом.

Это была тревожная информация. Если Continental Trust вмешается, ситуация может осложниться. Но в то же время это свидетельствовало о том, насколько отчаянным стало положение Харрисона. Он был готов пойти на сделку с дьяволом, лишь бы спастись.

* * *

К пяти часам вечера, когда биржа уже закрылась, в моем кабинете собрались ключевые участники операции. Прескотт выглядел воодушевленным, но сохранял профессиональную сдержанность. Левински сияла от успеха. Хендерсон пересчитывал предварительные результаты нашей атаки, а Бейкер докладывал о переговорах с клиентами Харрисона.

– По предварительным данным, – начал Хендерсон, – общая капитализация «Харрисон и Партнеры» снизилась за сегодняшний день на сорок два процента. С учетом их структуры финансирования, это фактически означает техническую неплатежеспособность.

– Наши источники в банках подтверждают, – добавила Левински, – что «Харрисон и Партнеры» получили маржин-коллы на общую сумму более пяти миллионов долларов, которые они не в состоянии удовлетворить.

– А что с клиентской базой? – спросил я, поворачиваясь к Бейкеру.

– Я лично провел шесть встреч сегодня, – он с удовлетворением просматривал свои записи. – Четверо уже согласились перевести свои портфели под наше управление. Это около восьми миллионов долларов активов. С остальными продолжаем работать.

Я подошел к карте на стене, где были отмечены все наши цели и достигнутые результаты.

– Операция прошла даже лучше, чем мы рассчитывали, – сказал я, обводя взглядом команду. – Но нас ждет непростой вечер и еще более сложное утро. Харрисон загнан в угол, а загнанный зверь особенно опасен.

Я рассказал о контакте Харрисона с финансовым конгломератом.

– Если они предоставят экстренное финансирование, Харрисон может пережить этот кризис, – я постучал пальцами по столу. – Но ценой полной зависимости от них.

Я повернулся к Левински:

– Продолжайте мониторинг финансового состояния «Харрисон и Партнеры». Мне нужны точные данные о каждом маржин-колле, каждом требовании клиентов, каждом заявлении банков.

Затем к Бейкеру:

– Утройте усилия по работе с их клиентской базой. Каждый миллион, который мы переманим, это не просто наш выигрыш, но и их проигрыш.

И наконец к Хендерсону:

– Подготовьте аналитический отчет о стоимости активов «Харрисон и Партнеры». Что стоит купить, если дело дойдет до принудительной ликвидации.

Прескотт откашлялся:

– Вы действительно считаете, что все зашло так далеко? До ликвидации?

– Я считаю, что нужно быть готовым к любому сценарию, – ответил я. – Но наиболее вероятный исход – Харрисон будет вынужден искать покупателя для всего бизнеса или его части.

Тут в кабинет вошел О’Мэлли с телеграммой:

– Срочное сообщение от Джонсона, босс. Харрисон созывает совет директоров на восемь вечера. Повестка: «обсуждение стратегических вариантов выхода из кризиса».

Я удовлетворенно кивнул:

– Все идет по плану. Теперь нам нужно готовиться к возможным сценариям. Первый: Харрисон получает поддержку от крупного внешнего инвестора и пытается контратаковать. Второй: он ищет другого стратегического партнера. Третий: он решается на переговоры с нами.

– С нами? – удивленно переспросил Бейкер. – Вы думаете, его гордость позволит ему обратиться к вам после всего, что произошло?

– Когда речь идет о выживании бизнеса, гордость отходит на второй план, – ответил я. – В любом случае, мы должны быть готовы ко всем вариантам.

В этот момент зазвонил телефон. Я поднял трубку:

– Стерлинг слушает.

– Мистер Стерлинг, это Колман, секретарь мистера Харрисона, – в голосе чувствовалось напряжение. – Мистер Харрисон хотел бы встретиться с вами. Сегодня вечером, если возможно.

Я посмотрел на своих коллег, не скрывая удовлетворения:

– Где и когда, мистер Колман?

– Мистер Харрисон предлагает нейтральную территорию. Клуб «Метрополитен», в девять вечера. Он будет ждать вас в Зеленой комнате.

– Передайте мистеру Харрисону, что я буду, – ответил я и положил трубку.

Посмотрев на часы, я объявил:

– Харрисон запросил встречу. Сегодня в девять в «Метрополитен». Розенберг, – я обратился к нашему юристу, – подготовьте предварительный документ о намерениях. Несколько вариантов, от приобретения миноритарной доли до полного поглощения. Прескотт, вы отправитесь со мной. Хендерсон, к восьми мне нужна полная актуальная оценка активов «Харрисон и Партнеры».

Когда все разошлись выполнять поручения, мы остались в кабинете вдвоем с О’Мэлли.

– Невероятно быстро все происходит, босс, – заметил он, закуривая сигарету. – Еще утром Харрисон был грозным противником, а сейчас он практически готов капитулировать.

– Это иллюзия скорости, Патрик, – я подошел к окну, глядя на вечерний Нью-Йорк. – На самом деле мы методично готовили эту операцию. Каждая деталь, каждый шаг тщательно просчитаны. Сегодня мы просто увидели кульминацию.

– И все же, – О’Мэлли выпустил струю дыма, – заставить такого человека, как Харрисон, просить о встрече… Это впечатляет.

Я улыбнулся, вспоминая свой первый день в «Харрисон и Партнеры», когда я, растерянный и дезориентированный после перемещения в 1928 год, впервые встретился с Робертом Харрисоном. Надменным, властным, не терпящим возражений. Кто бы мог подумать, что меньше чем через два месяца ситуация так кардинально изменится.

* * *

Клуб «Метрополитен» встретил меня привычной атмосферой респектабельной роскоши. Стены, обитые темным деревом, приглушенное освещение, безукоризненно вежливый персонал. Я прибыл за пятнадцать минут до назначенного времени, в сопровождении Прескотта и Розенберга, нашего юриста.

Швейцар проводил нас в Зеленую комнату, элегантное помещение с изумрудными портьерами и классической мебелью из красного дерева. Харрисон еще не появился.

– Отличная позиция для переговоров, – заметил Розенберг, раскладывая бумаги на столе. – Он просил о встрече, и теперь заставляет нас ждать.

Я усмехнулся:

– Не думаю, что Харрисон оценит такую тактику. Он понес слишком большие убытки.

И действительно, ровно в девять часов дверь открылась, и в комнату вошел Роберт Харрисон. Сегодня он выглядел значительно старше своих пятидесяти лет.

Глубокие морщины на лбу, мешки под глазами, седина на висках казалась заметнее обычного. Но держался он все так же прямо, с врожденным достоинством человека, привыкшего к власти.

За ним следовали Паттерсон и седовласый мужчина, которого я не знал, видимо, юрист.

– Стерлинг, – Харрисон сухо кивнул, пожимая мне руку. – Благодарю, что согласились на встречу.

– Вы выглядите уставшим, мистер Харрисон, – заметил я, указывая на кресла. – Сегодня был непростой день на бирже.

Тонкая улыбка скользнула по его лицу:

– Не притворяйтесь, Стерлинг. Мы оба знаем, что произошедшее сегодня ваших рук дело.

Я не стал отрицать:

– Рынок есть рынок, мистер Харрисон. Участники свободно покупают и продают активы в соответствии со своими стратегиями.

– Достаточно игр, – Харрисон обвел рукой стол. – Вы нанесли сокрушительный удар по моей компании. Умелый, хорошо продуманный удар. Если бы не ваша атака, никто даже не заподозрил бы, что у нас есть какие-либо финансовые проблемы.

– И что именно привело вас на эту встречу? – прямо спросил я.

Харрисон обменялся взглядами с Паттерсоном, затем глубоко вздохнул:

– Реальность такова, что наша текущая финансовая ситуация затруднительна. Банки требуют дополнительного обеспечения по кредитам, которое мы не можем предоставить в столь сжатые сроки. Клиенты паникуют и выводят средства.

– Что вы предлагаете? – я сохранял нейтральный тон.

– У нас есть несколько вариантов, – вмешался Паттерсон. – Включая предложение от неких внушительных сил. – Он бросил на меня испытующий взгляд, явно пытаясь оценить мою реакцию. – Но я предпочел бы другое решение. Поэтому я здесь. Чтобы обсудить возможность партнерства между нашими фирмами.

– Партнерства? – переспросил я, позволив себе легкую улыбку. – После того, как вы попытались уничтожить нас через банковскую систему? После статей в прессе? После всех этих войсковых операций и десантов?

– Бизнес есть бизнес, Стерлинг, – Харрисон попытался улыбнуться, но вышло неубедительно. – Вы сами продемонстрировали, что понимаете это лучше многих.

Я откинулся в кресле, внимательно изучая Харрисона. Человек, который еще недавно был одним из королей Уолл-стрит, сегодня вынужден просить о помощи своего бывшего стажера. Ирония судьбы была почти осязаемой.

– Какое именно партнерство вы предлагаете? – спросил я.

Юрист Харрисона раскрыл папку и начал объяснять их предложение: объединение фирм с сохранением значительной автономии подразделений, принадлежавших «Харрисон и Партнеры». Роберт Харрисон сохранял бы пост председателя совета директоров объединенной компании, я занимал бы должность генерального директора.

Я внимательно выслушал, затем повернулся к Розенбергу:

– Наша позиция.

Наш юрист раскрыл документы:

– Мы рассматриваем вариант полного приобретения «Харрисон и Партнеры» компанией «Стерлинг Инвестментс». Учитывая текущее финансовое положение вашей фирмы, предложение составляет тридцать центов на доллар от оценки активов по состоянию на прошлый месяц.

Лицо Паттерсона исказилось от возмущения:

– Это грабеж!

– Это реальность рынка, – спокойно ответил Прескотт. – С учетом обесценивания активов и текущих обязательств, это еще щедрое предложение.

– А что касается руководства, – продолжил я, – мы предлагаем мистеру Харрисону должность почетного председателя совета директоров. Без исполнительных полномочий.

Харрисон побледнел:

– Вы хотите не просто купить мою компанию за бесценок, но и полностью отстранить меня от управления?

– Нет, – я покачал головой. – Я предлагаю спасти то, что еще можно спасти, и сохранить ваше имя и репутацию. Поверьте, это лучше, чем публичное банкротство.

В комнате повисла напряженная тишина. Харрисон смотрел в никуда, погруженный в тяжелые размышления. Паттерсон нервно постукивал пальцами по столу. Их юрист что-то быстро писал на листе бумаги.

Наконец Харрисон поднял взгляд:

– Если бы мне предложили представить самый худший сценарий иесяц назад, я не смог бы вообразить ничего подобного. – Он покачал головой. – Но у меня нет выбора, не так ли?

– Выбор всегда есть, – ответил я. – Вы можете принять предложение других людей. Даже несмотря на то, что вы с ними давно сотрудничаете, я сомневаюсь, что их условия будут мягче. И вряд ли они заинтересованы в сохранении вашего имени и наследия.

– Что с моими людьми? – спросил Харрисон. – С сотрудниками?

– Ключевые специалисты будут сохранены, – заверил я. – Остальных мы оценим индивидуально. Никаких массовых увольнений.

Харрисон медленно кивнул:

– Мне нужно время до утра. Я должен обсудить это с партнерами.

– У вас есть время до девяти утра, – согласился я. – После этого предложение будет пересмотрено в свете новых рыночных условий.

Мы закончили встречу, и Харрисон с его спутниками покинули комнату. Я остался с Прескоттом и Розенбергом, обсуждая детали предстоящей сделки.

– Он примет предложение, – уверенно сказал Розенберг. – У него просто нет других жизнеспособных вариантов.

– Согласен, – кивнул Прескотт. – Но что насчет других покупателей? Если они предложат лучшие условия…

– Они не предложат, – ответил я. – Им не нужен самостоятельный Харрисон. Им нужен инструмент для их операций. Марионетка, а не партнер.

Когда мы покинули клуб, О’Мэлли уже ждал меня в автомобиле:

– Как прошло, босс?

– Почти идеально, – я устроился на заднем сиденье. – Харрисон капитулирует. К завтрашнему утру «Харрисон и Партнеры» станет частью нашей компании.

– А название? – поинтересовался О’Мэлли, заводя мотор.

Я задумался на мгновение:

– «Стерлинг, Харрисон и Партнеры». Сохраним имя для истории, но реальная власть будет полностью в наших руках.

Автомобиль медленно тронулся, унося нас в ночной Нью-Йорк. Я смотрел на проплывающие за окном огни города, размышляя о стремительном повороте событий. Менее чем за два месяца я прошел путь от стажера до владельца одной из крупнейших инвестиционных компаний на Уолл-стрит. И это только начало.