Текст книги ""Фантастика 2025-151". Компиляция. Книг 1-33 (СИ)"

Автор книги: Максим Петров

Глава 11
Чаепитие

Вот он, момент, требующий осторожности. Слишком циничный ответ оттолкнет моего собеседника, слишком идеалистический покажется наивным.

– Мое понимание несравнимо с вашим опытом, мистер Роквуд, – я встретил его взгляд. – Но я наблюдал, как деньги влияют на людей, и те, у кого они есть, и те, кто их лишен. И я заметил странную вещь. По-настоящему удовлетворенными выглядят не те, кто накопил больше всего, а те, кто нашел для своего состояния цель, превосходящую личное потребление.

Что-то в глазах старика изменилось. Возможно, проблеск узнавания родственной души или просто удивление, что молодой финансист может иметь такие взгляды.

– Интересное наблюдение, мистер Стерлинг, – он кивнул. – Именно поэтому я создаю не просто благотворительные фонды, а целые институты, которые будут функционировать долго после моего ухода. Университеты, исследовательские центры, больницы… – Он сделал паузу. – Однако мне нужны помощники, которые понимают как финансовую сторону таких проектов, так и их более глубокую цель.

Я сразу понял, к чему он клонит.

– Было бы честью применить мои скромные навыки для поддержки ваших инициатив, мистер Роквуд, – произнес я. – Полагаю, что финансовая проницательность в сочетании с пониманием социальных целей может создать особенно эффективные проекты.

Роквуд-старший кивнул, его взгляд стал более оценивающим.

– Мой сын видит в вас потенциального финансового советника для основного бизнеса, – сказал он прямо. – Я склонен согласиться с его оценкой. Но меня интересует и ваше потенциальное участие в управлении благотворительными фондами.

– Если позволите заметить, сэр, эти роли могут эффективно дополнять друг друга, – предложил я. – Успешные бизнес-стратегии генерируют больше средств для благотворительности, а глубокое понимание социальных проектов может подсказать новые направления для бизнеса.

Роквуд одобрительно кивнул.

– Разумный подход. – Он посмотрел на часы. – Уже почти время чая. После вас ждет встреча с некоторыми нашими партнерами и друзьями. Небольшой круг, но весьма влиятельный. – Он встал, давая понять, что наша частная беседа окончена. – А пока пройдемте в малую гостиную. Дэвид, должно быть, уже ждет нас.

Когда мы шли по коридору, Роквуд вдруг остановился перед картиной, изображавшей бушующее море.

– Тернер, – пояснил он, заметив мой взгляд. – Его понимание стихии всегда производило на меня впечатление. Море, как и рынок, непредсказуемо и опасно для неподготовленных. – Он посмотрел на меня. – Вы чувствуете приближение шторма, не так ли, мистер Стерлинг?

Проницательность старика была поразительной. Он уловил мои осторожные намеки в разговоре с сыном, хотя сам при этом не присутствовал.

– Барометр показывает тревожные признаки, сэр, – ответил я осторожно. – Но хороший капитан готовится к шторму даже в ясную погоду.

– Именно так, – Роквуд кивнул, и мы двинулись дальше. – Именно так…

Чай подавали в малой гостиной, изящном помещении с панорамными окнами, выходящими на террасу и сад. Дэвид уже ждал нас, беседуя с высоким пожилым джентльменом, которого представил как профессора Локстона, руководителя одного из исследовательских центров, финансируемых фондом Роквуда.

За чаем разговор коснулся различных тем, от последних научных открытий до ситуации в Европе. Я внимательно слушал, вставляя комментарии только тогда, когда был уверен, что могу добавить что-то ценное.

Привычка более внимательно слушать, чем говорить, часто оказывалась полезной. Люди склонны больше доверять тем, кто проявляет искренний интерес к их словам.

После чая Роквуд-старший уединился для послеобеденного отдыха, а Дэвид предложил показать мне остальную часть поместья, включая оранжерею с редкими растениями и конюшни с чистокровными скакунами.

– Отец, кажется, проникся к вам симпатией, – заметил он, когда мы наблюдали за тренировкой великолепного гнедого жеребца. – Он редко проводит столько времени в личной беседе с новыми знакомыми.

– Для меня это большая честь, – ответил я, наблюдая, как животное выполняет сложную фигуру под руководством наездника. – Ваш отец обладает невероятным стратегическим видением.

– И вы, похоже, тоже, – Дэвид повернулся ко мне. – Ваши замечания о состоянии рынка весьма интересны.

Я выдержал паузу, словно обдумывая, насколько можно быть откровенным.

– Историю экономики можно представить как череду приливов и отливов, – произнес я осторожно. – Я просто заметил признаки того, что прилив достиг пика. Это не значит, что завтра начнется отлив, но разумный инвестор должен подготовиться к такой возможности.

– Потому вы советовали Милнеру и Фуллертону диверсифицировать их портфели и сократить долю акций с высоким коэффициентом P/E? – спросил Дэвид.

Я скрыл удивление. Очевидно, меня проверяли тщательнее, чем я предполагал.

– Именно, – кивнул я. – Стратегии, хорошо работающие на растущем рынке, могут стать катастрофическими при развороте курса.

– Но как отличить временное падение от настоящей катастрофы? – поинтересовался он.

– Дело не столько в предсказании точного момента, – ответил я, – сколько в подготовке к любому сценарию. Диверсификация, снижение кредитного плеча, увеличение доли физических активов и денежной позиции, эти методы защитят капитал при любом развитии событий.

Мы продолжили прогулку, перейдя к пруду с японскими карпами. Дэвид заметно расслабился, и разговор перешел к теме его собственных инициатив в компании.

– Возможно, вам будет интересно узнать о нашем проекте в области нефтехимии, – он неторопливо бросал корм разноцветным рыбам. – Мы инвестируем значительные средства в исследование полимеров, которые могут производиться из нефтяных побочных продуктов.

– Чрезвычайно перспективное направление, – я постарался не выказать чрезмерной осведомленности о том, что действительно станет одним из ключевых направлений нефтяной индустрии в будущем. – Особенно с учетом растущего спроса на пластмассы в автомобильной и потребительской промышленности.

– Именно! – Дэвид оживился. – Большинство видит только топливо, но будущее нефтяной отрасли, в разнообразных продуктах нефтехимии. Это будет становиться все более значимой частью бизнеса.

Я сделал мысленную пометку. Молодой Роквуд действительно обладает стратегическим мышлением отца.

К вечеру гостевой дом наполнился прибывающими на ужин членами высшего общества, промышленниками, финансистами, несколькими политиками. Мне выделили комнату, чтобы освежиться и переодеться перед ужином.

Я облачился в свой лучший вечерний костюм, заказанный специально для этого вечера. Дорогая английская шерсть, безупречный крой, изысканные запонки, все призвано создать образ молодого, но успешного финансиста. В этих кругах внешний вид имел огромное значение.

В большой гостиной, где собрались гости перед ужином, я сразу почувствовал на себе оценивающие взгляды. Моя репутация, очевидно, предшествовала мне.

«Молодой финансовый гений, особо приближенный к Роквудам». Никто не выказывал открытого скептицизма, но я чувствовал, что должен доказать свое право находиться здесь.

Дэвид любезно представил меня нескольким ключевым гостям. Я запоминал имена и лица, отмечая потенциально полезные связи. Затем меня подвел к представительному мужчине с седеющими висками и проницательным взглядом.

– Сенатор Блэквелл, познакомьтесь, это Уильям Стерлинг, о котором я вам рассказывал, – произнес он.

– Рад знакомству, мистер Стерлинг, – сенатор крепко пожал мою руку. – Наслышан о вашем удивительном восхождении на Уолл-стрит.

– Вы слишком добры, сенатор, – я улыбнулся. – Мне просто повезло оказаться в нужном месте в нужное время.

– Скромность украшает молодого человека, – сенатор ответил с легкой улыбкой. – Но Дэвид утверждает, что вы обладаете исключительным пониманием рыночных процессов. А я склонен доверять его оценкам.

– Мистер Стерлинг имеет интересные взгляды на текущую рыночную ситуацию, – вмешался Дэвид. – Возможно, вам стоит послушать его мнение о последних решениях Федеральной резервной системы.

Это явный намек поделиться моими мыслями. Я понимал, что меня продолжают проверять.

– При всем уважении к нынешнему руководству ФРС, – начал я осторожно, – их недавнее решение снизить учетную ставку представляется мне преждевременным. Это только усиливает и без того опасную кредитную экспансию, особенно в маржинальном кредитовании на фондовом рынке.

Сенатор поднял брови:

– Вы считаете, что необходимо ужесточение монетарной политики? Не слишком распространенная точка зрения в финансовых кругах сейчас.

– Я считаю, что здоровая экономика нуждается в противовесах, – ответил я. – Когда эйфория становится главным рыночным фактором, роль регуляторов – вводить сдерживающие меры. К сожалению, у политиков редко хватает мужества охлаждать бум, особенно перед выборами.

Сенатор Блэквелл внимательно посмотрел на меня:

– Смелое заявление, молодой человек. Особенно в этой компании, – он обвел взглядом зал, полный людей, чьи состояния росли вместе с рынком.

– Возможно, – согласился я. – Но я убежден, что лучше принять горькое лекарство вовремя, чем потом бороться с тяжелым кризисом.

Сенатор неожиданно рассмеялся:

– Дэвид, вы не преувеличивали. Мистер Стерлинг действительно не из робкого десятка. – Он повернулся ко мне. – Мы должны продолжить эту беседу в более спокойной обстановке. Возможно, вы найдете время посетить меня в Вашингтоне?

– Буду рад, сенатор, – я слегка поклонился.

Когда Дэвид отошел, чтобы приветствовать новых гостей, сенатор придвинулся ближе:

– Позвольте дать вам совет, мистер Стерлинг. В этих кругах, – он понизил голос, – важно знать не только с кем дружить, но и кого опасаться. Некоторые из присутствующих гостей имеют, скажем так, неоднозначную репутацию.

– Я ценю вашу откровенность, сенатор, – ответил я, заинтригованный. – Можно уточнить?

Он незаметно кивнул в сторону группы мужчин у камина:

– Видите того высокого человека в сером? Джеймс Харгроув, представитель некоего финансового конгломерата. Внешне респектабельный финансист, но говорят, их организация использует методы, выходящие за рамки обычной деловой этики.

Я сохранил нейтральное выражение лица, хотя внутри напрягся. Continental Trust. Опять они.

– Спасибо за предупреждение, – сказал я тихо. – Я слышал о них неоднозначные отзывы.

– Будьте осторожны, – сенатор похлопал меня по плечу. – И помните, не все союзники очевидны, как и не все угрозы.

С этими загадочными словами он отошел, оставив меня размышлять о невидимых нитях, связывающих гостей этого ужина. Здесь, в роскошном поместье Роквудов, собрались люди, державшие в руках экономические и политические рычаги, способные влиять на судьбы миллионов людей.

Когда прозвучал гонг, возвещающий о начале ужина, все направились в столовую, величественное помещение с огромным столом, способным вместить тридцать человек. Хрустальные люстры, серебряная посуда с монограммами, официанты в белых перчатках, все дышало роскошью, но без показной вульгарности, которой грешили нувориши.

Меня посадили между пожилой дамой, представленной как миссис Льюис, и молодым промышленником по фамилии Хэмилтон. По другую сторону стола сидел тот самый представитель Continental Trust, о котором предупреждал сенатор.

Роквуд-старший и Роквуд-младший сидели на противоположных концах стола, как требовала традиция. Старик произнес короткий тост, приветствуя гостей, и ужин начался.

Первый час трапезы я в основном слушал, вставляя реплики только когда беседа касалась финансовых вопросов. Миссис Льюис оказалась на удивление хорошо осведомленной о последних экономических тенденциях, видимо, управление фамильным состоянием не было для нее чем-то абстрактным.

– Мой муж беседовал с мистером Вандербильтом и последовал вашей рекомендации относительно железнодорожных инвестиций, мистер Стерлинг, – сказала она, когда подали основное блюдо. – И остался весьма доволен результатами.

– Рад это слышать, миссис Льюис, – я улыбнулся. – Южное направление представляется наиболее перспективным в ближайшие годы, особенно после модернизации, которую планируют провести.

– Вы неплохо разбираетесь в железнодорожной отрасли для финансиста, – заметил Хэмилтон с легкой ноткой удивления.

– Мистер Стерлинг вообще полон сюрпризов, – вмешалась женщина, сидевшая напротив. – Его анализ ситуации с Southwestern Oil оказался удивительно точным. – Она подняла бокал в мою сторону. – Мой муж до сих пор сокрушается, что не успел инвестировать в эту сделку.

– Вы слишком добры, – ответил я с подобающей скромностью. – Я просто следовал логике рынка.

– Логика рынка… – задумчиво произнес Харгроув из Continental Trust, включаясь в разговор. – Интересная формулировка. Рынок часто подчиняется не столько логике, сколько настроениям толпы. Не так ли, мистер Стерлинг?

Наши взгляды встретились через стол. Я почувствовал, как между нами возникло мгновенное напряжение, как между двумя хищниками, оценивающими друг друга.

– Конечно, настроения играют свою роль, – ответил я, не отводя взгляда. – Но под ними всегда лежат фундаментальные факторы. Задача аналитика – видеть за иррациональными колебаниями рациональное ядро.

– И вы претендуете на такое видение? – в его голосе звучала едва заметная насмешка.

– Я лишь стремлюсь к нему, мистер Харгроув, – я улыбнулся. – Как и все мы.

Разговор перешел к другим темам, но я чувствовал, что Харгроув продолжает внимательно меня изучать. Очевидно, несмотря на заключенное между нами перемирие, Continental Trust заинтересовался моей растущей близостью с Роквудами. Я мысленно отметил еще одну потенциальную угрозу.

После ужина мужчины по традиции удалились в курительную комнату для бренди и сигар. Я не курил, но принял бокал, чтобы не выделяться. Атмосфера стала более расслабленной, и разговоры перешли на более откровенные темы.

– Ваша маленькая биржевая операция с Western Rail была безупречна, Стерлинг, – заметил один из промышленников, которого представили как мистера Корбетта. – Metropolitan Investors не знали, что их ударило.

– Благодарю за комплимент, – ответил я. – Хотя я предпочитаю думать об этом как о корректировке цены к реальной стоимости актива.

– Называйте как угодно, – усмехнулся Корбетт. – Результат впечатляет. Не многие могут похвастаться тем, что заставили Уилсона отступить.

– Искусство переговоров иногда требует создания правильного контекста, – заметил я дипломатично.

– Вы уже думали о том, чтобы применить свои методы в более широком масштабе? – спросил Харгроув, появляясь рядом со мной. – Такие таланты можно использовать весьма продуктивно.

– В настоящее время я сосредоточен на развитии различных сторон сотрудничества, – ответил я уклончиво. – Они предоставляют интересные перспективы.

– Конечно, – Харгроув кивнул с понимающей улыбкой. – Но горизонты талантливого человека не должны ограничиваться слишком многими направлениями, как бы привлекательны они не были. – Он намекал на заключенное между нами соглашение и на то, что следует дважды подумать, прежде чем сотрудничать с Роквудом.

– Благодарю за этот совет, – сказал я. – Обязательно буду помнить о нем.

Дэвид наблюдал за нашим обменом из другого конца комнаты. Когда Харгроув отошел, он приблизился.

– Вижу, вы познакомились с нашим другом, – заметил он негромко.

– Весьма любопытный человек, – ответил я. – Кажется, заинтересован в расширении своего круга влияния.

– Они всегда ищут таланты, – Дэвид отпил бренди. – Особенно такие, которые могут быть полезны в определенных сложных операциях.

– Например?

– Говорят, они предвидят некоторые экономические изменения и позиционируются соответствующим образом, – Дэвид говорил очень осторожно, словно опасаясь, что нас могут подслушать. – Но их методы не всегда ортодоксальны.

– Любопытно, – я задумчиво покрутил бокал. – Подозреваю, что они не из тех, кто легко принимает отказы.

– Верное наблюдение, – Дэвид кивнул. – Будьте осторожны, Стерлинг. В финансовом мире друзья и враги порой меняются местами слишком быстро.

Вечер завершился поздно. Гости постепенно разъезжались или удалялись в отведенные им комнаты. Роквуд-старший покинул общество довольно рано, сославшись на усталость, но перед уходом пожал мне руку и сказал, что ждет меня на завтрак.

Когда я уже собирался вернуться в свою комнату, Дэвид предложил прогуляться на веранде.

Глава 12
Контракт

Предложив это, Дэвид Роквуд-младший взглянул на меня с особенным выражением.

– Было бы неплохо подышать свежим воздухом после такого насыщенного вечера, – сказал он.

Я согласился, и мы вышли на просторную террасу, откуда открывался вид на ночной сад, освещенный стратегически расположенными фонарями.

Вдали мерцали огни ближайших поселений. Прохладный осенний воздух освежал после душной атмосферы курительной комнаты.

– Как вам наши гости? – спросил Дэвид, облокотившись о каменные перила.

– Впечатляющее собрание, – ответил я. – Удивительно, сколько влияния сосредоточено в одной комнате.

– И это лишь малая часть, – Дэвид усмехнулся. – Отец предпочитает небольшие ужины. Но люди, которые здесь собираются, действительно принимают решения, формирующие будущее страны.

– И вы теперь один из них, – заметил я.

Дэвид задумчиво кивнул:

– С большой властью приходит большая ответственность. Отец всегда это подчеркивал.

– Мудрый принцип, – я подождал, чувствуя, что Дэвид хочет сказать что-то еще.

– Стерлинг, – он повернулся ко мне, – я не из тех, кто долго ходит вокруг да около. Мы с отцом обсудили ваше возможное сотрудничество с нашей семьей. И пришли к единодушному решению.

Я внутренне напрягся, но сохранил спокойное выражение лица.

– Мы хотим предложить вам позицию финансового советника семьи Роквудов, – сказал он прямо. – Это включает как работу с основным бизнесом, так и с благотворительными фондами отца. Конфиденциальность, разумеется, будет абсолютной.

– Это очень щедрое предложение, – я позволил себе легкую улыбку. – И большая честь для меня.

– Условия будут более чем конкурентоспособными, – продолжил Дэвид. – Базовый гонорар плюс процент от прибыли по вашим рекомендациям. Но главное преимущество – не деньги. Это доступ к нашей сети контактов и возможность работать с капиталом такого масштаба.

– Я прекрасно это понимаю, – кивнул я. – И искренне ценю оказанное доверие. Разумеется, я принимаю предложение.

– Отлично, – Дэвид протянул руку. – В таком случае, добро пожаловать в семью, Стерлинг. В каком-то смысле, – добавил он с улыбкой.

Мы пожали руки, скрепляя соглашение, которое, я надеялся, станет ключевым элементом моей подготовки к грядущему экономическому хаосу. Роквуды, при их ресурсах и связях, могли стать идеальным щитом и опорой в наступающие трудные времена.

– Есть еще одна тема, которую я хотел бы обсудить, – сказал Дэвид после паузы. – Ваши намеки на возможную коррекцию рынка… Насколько серьезно вы это оцениваете?

Я выдержал паузу, обдумывая ответ. Слишком прямое предупреждение могло показаться алармистским, но слишком расплывчатое было бы бесполезным.

– Я вижу несколько тревожных признаков, – сказал я наконец. – Растущий кредитный рычаг, особенно в маржинальном кредитовании. Оторванность оценок компаний от фундаментальных показателей. Расширение спекулятивной активности непрофессиональных участников. В истории подобные периоды обычно заканчивались значительными коррекциями, иногда очень резкими.

– И какие защитные меры вы бы порекомендовали? – Дэвид смотрел на меня с невероятной серьезностью.

– Многоуровневую стратегию, – ответил я. – Во-первых, постепенное снижение доли акций в портфеле, особенно компаний с высокими коэффициентами P/E и слабыми балансами. Во-вторых, увеличение доли твердых активов, золота, сырьевых товаров, высококачественной недвижимости. В-третьих, создание существенного денежного резерва для использования возможностей, которые возникнут после коррекции.

– А временные рамки? – спросил Дэвид. – Когда, по-вашему, может произойти перелом тренда?

– Точное предсказание таких событий невозможно, – уклонился я от прямого ответа. – Но мой анализ показывает, что окно риска открывается через восемь-четырнадцать месяцев. В любом случае, подготовку лучше начать заранее, действуя постепенно, чтобы не привлекать внимания и не влиять на рынок.

Дэвид задумчиво кивнул:

– Разумно. Я ценю вашу осторожность в формулировках, Стерлинг. Многие бы объявили конкретную дату, пытаясь произвести впечатление, но мало кто признает фундаментальную непредсказуемость точного момента.

– Экономика не физика, – пожал я плечами. – Там нет абсолютно детерминистских законов. Я предпочитаю работать с вероятностями и диапазонами, а не с конкретными датами.

– Подготовьте, пожалуйста, детальный план защитных мер, – попросил Дэвид. – К следующей нашей встрече. И не стесняйтесь быть радикальным в рекомендациях, лучше перестраховаться, чем недооценить риски.

– Разумеется, – я кивнул. – Учитывая масштаб ваших активов, подробный анализ займет некоторое время, но основные направления я подготовлю к концу следующей недели.

– Превосходно, – Дэвид взглянул на часы. – Уже поздно. Полагаю, нам стоит отдохнуть. Завтра вас ждет шахматная партия с отцом перед завтраком. Он редко предлагает это новым знакомым, так что воспринимайте как особую честь.

– Непременно, – улыбнулся я. – Благодарю за доверие, Дэвид. Я не подведу вашу семью.

Когда я вернулся в свою комнату, то не сразу лег спать. Подойдя к окну, я смотрел на темные силуэты холмов, размышляя о случившемся за этот день.

Союз с Роквудами давал мне невероятные возможности и значительно укреплял мои позиции перед надвигающимся экономическим штормом.

Но одновременно ставил в сложное положение из-за явного интереса Continental Trust. Балансирование между различными центрами силы становилось все более сложной игрой.

На следующее утро я спустился в библиотеку за четверть часа до назначенного времени и обнаружил, что Роквуд-старший уже ожидает меня за шахматным столиком. На доске расставлены фигуры из слоновой кости, пожелтевшие от времени, но безупречно сохранившиеся.

– Доброе утро, мистер Стерлинг, – поприветствовал меня старик. – Надеюсь, вы хорошо отдохнули. Белые или черные?

– Доброе утро, сэр, – я склонил голову в знак уважения. – Полагаюсь на ваш выбор.

– В таком случае, возьмите белые, – он жестом указал на мое кресло. – Молодости преимущество первого хода.

Я сел напротив, понимая, что это не просто утренняя партия в шахматы, а еще один тест. Игра началась.

Роквуд оказался сильным соперником, играющим в классическом стиле, методично, без рискованных комбинаций, но с глубоким стратегическим видением. Я старался показать аналитический склад ума, но не демонстрировать слишком современные шахматные концепции, которые могли бы показаться необычными для этого времени.

– Интересный выбор, – заметил Роквуд, когда я пожертвовал пешку для позиционного преимущества. – Не многие готовы жертвовать материал ради долгосрочных позиционных выгод.

– В финансах, как и в шахматах, иногда необходимо отказаться от немедленной выгоды ради стратегического преимущества, – ответил я, двигая слона.

Партия продолжалась около часа и закончилась вничью. Я мог форсировать выигрыш, но решил, что скромная ничья против опытного игрока будет воспринята лучше, чем слишком агрессивная победа.

– Вы играете лучше, чем многие мои обычные партнеры, мистер Стерлинг, – Роквуд откинулся в кресле, изучая конечную позицию. – Особенно мне понравился ваш маневр на двадцатом ходу. Нестандартно, но эффективно.

– Благодарю, сэр. Вы дали мне серьезный урок стратегического планирования, – я говорил искренне. Старик действительно играл сильно.

– Дэвид сообщил мне о вашем согласии, – Роквуд начал расставлять фигуры в исходную позицию. – Хороший выбор, мистер Стерлинг. Для нас обоих.

– Я рассматриваю это как уникальную возможность, сэр, – ответил я. – И большую ответственность.

– Именно так, – Роквуд поднял короля, задумчиво рассматривая его. – Знаете, в чем главный секрет управления большим капиталом, мистер Стерлинг? В понимании, что деньги лишь инструмент, а не самоцель.

– Инструмент для чего, если позволите спросить?

– Для создания наследия, – он поставил фигуру на место. – Не только финансового, но и нравственного, если угодно. Деньги дают свободу, а свобода открывает возможность изменить мир. – Роквуд поднял на меня взгляд. – Я строил свою империю от скважины к скважине, от трубопровода к трубопроводу. Теперь настало время строить нечто более долговечное, институты, университеты, больницы. Что-то, что переживет меня на века.

Я кивнул, внимательно слушая.

– Дэвид превосходный бизнесмен, – продолжил Роквуд. – Возможно, даже лучше меня в некоторых аспектах. Он продолжит расширять нашу промышленную империю. Но моя благотворительная работа… – он помедлил. – Для нее нужен другой склад ума. Кто-то, кто видит дальше квартальных отчетов, кто понимает долгосрочные последствия.

– И вы считаете, что я обладаю таким видением? – спросил я.

– Я вижу в вас потенциал, – он внимательно посмотрел на меня. – Вас волнуют не только цифры, но и то, что за ними стоит. Это редкое качество для финансиста.

Я почувствовал, что старик говорит искренне, и это заставило меня задуматься. Если бы я не знал, что грядет, сумел бы я разглядеть признаки надвигающейся катастрофы? Имел бы я те же моральные соображения, не пережив сначала крах собственной компании в будущем?

– Это большая ответственность, сэр, – произнес я наконец. – Я постараюсь оправдать ваше доверие.

– Я не сомневаюсь, – Роквуд встал. – Что ж, пора к завтраку. Дэвид уже ждет нас.

В просторной оранжерее, где накрыли утренний стол, мы присоединились к Дэвиду, который листал свежие газеты. Через огромные окна падал мягкий солнечный свет, создавая почти пасторальную атмосферу, хотя окружающие нас тропические растения напоминали о богатстве хозяев поместья.

Завтрак проходил в непринужденной обстановке. Мы обсуждали последние экономические новости, планы по развитию нефтехимического направления бизнеса Роквудов и даже мировую политику. Я осторожно высказывал свои мысли, особенно в вопросах, где мои знания из будущего могли выдать меня.

– Мистер Стерлинг, я подготовил предварительный контракт, – сказал Дэвид, когда подали кофе. – Мой секретарь передаст вам документы перед отъездом. Прошу просмотреть их и сообщить, если потребуются какие-либо корректировки.

– Благодарю, – кивнул я. – Когда вы хотели бы начать более формальное сотрудничество?

– Чем скорее, тем лучше, – ответил Роквуд-старший. – Особенно с учетом ваших опасений относительно рыночной ситуации. Думаю, мы могли бы встретиться в Нью-Йорке в следующий вторник, чтобы обсудить первые шаги.

– Вполне подходит, – я отметил дату мысленно. – К тому времени я постараюсь подготовить предварительный анализ вашего инвестиционного портфеля и рекомендации по защитным мерам.

После завтрака мы с Дэвидом совершили еще одну прогулку по территории поместья. Он показал мне некоторые удивительные уголки огромного парка – японский сад камней, рукотворное озеро с беседкой на острове, оранжерею с редкими орхидеями.

– Знаете, мистер Стерлинг, – сказал он, когда мы остановились у фонтана, – я ценю ваше внимание к возможным рискам. Большинство финансовых советников сейчас говорят лишь о возможностях роста, не упоминая о потенциальных опасностях.

– Часто самые большие опасности скрываются за самыми радужными перспективами, – ответил я. – Роль финансового советника не только в том, чтобы указывать на возможности, но и предупреждать о рисках. Особенно когда все вокруг слишком оптимистичны.

– Именно поэтому отец так заинтересовался вами, – кивнул Дэвид. – В определенном возрасте начинаешь больше ценить сохранение капитала, чем рискованные возможности его увеличения.

– А ваша позиция? – спросил я, изучая его реакцию.

– Я ищу баланс, – он задумчиво посмотрел вдаль. – Наша империя должна и расти, и сохранять устойчивость. После смерти матери отец стал более склонен к размышлениям о вечном. Но оперативное управление лежит на моих плечах, и я не могу позволить себе такую роскошь.

– Думаю, это здоровый подход, – заметил я. – Баланс между смелыми идеями и разумной осторожностью. Мои рекомендации будут учитывать обе перспективы.

К полудню мне предстояло отправиться обратно в Нью-Йорк. На прощание Роквуд-старший пожал мне руку с неожиданной теплотой.

– До встречи, мистер Стерлинг. И помните, что я сказал о деньгах и наследии.

– Обязательно, сэр, – я поклонился. – Это была честь для меня.

Дэвид проводил меня до автомобиля:

– Контракт у вас. Просмотрите его внимательно. Если условия вас устраивают, привезите подписанный экземпляр во вторник.

– Непременно, – я пожал ему руку. – Благодарю за гостеприимство и доверие.

Когда автомобиль выехал на главную дорогу, я позволил себе глубоко вздохнуть. Визит прошел даже лучше, чем я ожидал.

Я не только получил доступ к одной из крупнейших финансовых империй Америки, но и заложил основу для глубокого влияния на их инвестиционную стратегию. Это давало мне невероятные возможности для подготовки к Великой депрессии.

Во время поездки я просмотрел контракт. Условия впечатляющие.

Базовый гонорар в сто тысяч долларов в год плюс пять процентов от прибыли по моим рекомендациям. Для нынешнего времени это невероятно щедрое предложение. Кроме того, контракт предусматривал полную конфиденциальность и широкие полномочия в вопросах инвестиционной стратегии.

Я сделал несколько пометок на полях. Мелкие корректировки, которые следовало обсудить, не столько для улучшения условий, сколько для демонстрации внимательности к деталям.

Сам факт заключения формального контракта говорил о серьезности намерений Роквудов. Многие финансовые отношения в нынешние времена строились лишь на устных договоренностях и доверии.

Предстояло много работы. Нужно подготовить детальный анализ их инвестиционного портфеля, разработать стратегию диверсификации и защиты активов, и все это не вызывая подозрений слишком точными предсказаниями.

Я задумался о позиции Роквуда-старшего относительно благотворительности. Его искреннее желание создать долговечное наследие находило отклик во мне. Возможно, это путь не только к спасению капитала во время краха, но и к спасению тысяч людей от его последствий.

По мере приближения к Нью-Йорку, я мысленно составлял план действий на ближайшие дни:

1. Подготовить анализ портфеля Роквудов.

2. Разработать стратегию защиты их активов от грядущего краха.

3. Создать схему для благотворительных инвестиций, которые одновременно защитят капитал и принесут пользу.

4. Проанализировать взаимодействие с Continental Trust, с учетом достигнутого между нами соглашения о перемирии. Их интерес ко мне становился все более явным.