Текст книги ""Фантастика 2025-151". Компиляция. Книг 1-33 (СИ)"

Автор книги: Максим Петров

– Потому что мирное время заканчивается. – Я посмотрел на него серьезно. – Дэвид, через несколько лет в Европе начнется большая война. И тогда американская нефть станет важнее всех европейских интриг.

Роквуд молча изучал карту, обдумывая мои слова. Наконец он поднял голову.

– Хорошо, Уильям. Я готов попробовать. Но это означает тотальную войну с самыми могущественными компаниями мира.

– Война уже идет, Дэвид. – Я протянул ему руку. – Вопрос только в том, будем ли мы в ней побеждать или проигрывать.

Он пожал мою руку крепким рукопожатием нефтяника, привыкшего к рискованным сделкам.

– Тогда начинаем завтра. У меня есть телефоны всех руководителей независимых компаний. К концу недели мы узнаем, кто готов сражаться за американскую нефтяную независимость.

К десяти вечера мы перебрались в домашнюю библиотеку Роквуда, просторную комнату на втором этаже его особняка. Дом построен в стиле английского поместья.

Красный кирпич, высокие окна, покрытые плющом стены. Внутри царила атмосфера солидности и достатка, накопленного несколькими поколениями нефтяных магнатов.

Библиотека поражала своим богатством. От пола до потолка тянулись полки с кожаными томами, преимущественно по геологии, экономике и истории американской промышленности.

Здесь были первые издания работ Адама Смита, полное собрание отчетов Геологической службы США, редкие карты нефтяных месторождений начала века. В центре комнаты стоял массивный стол из красного дерева, а у камина располагались два глубоких кожаных кресла.

Огонь в камине весело потрескивал, отбрасывая танцующие тени на стены, уставленные картинами. Пейзажи нефтяных месторождений Техаса и Оклахомы, портреты пионеров американской нефтедобычи, схемы первых буровых установок.

Это святилище человека, посвятившего жизнь черному золоту.

Роквуд разлил по хрустальным стаканам шотландский виски. «Macallan» двадцатипятилетней выдержки, который в обычное время стоил бы целое состояние. Но сейчас не время для экономии. Мы планировали войну.

– Уильям, – начал он, устраиваясь в кресле напротив меня, – после нашего разговора днем я связался с коллегами. Картина еще хуже, чем я думал.

Он достал из стола толстую папку с телеграммами и записями телефонных разговоров.

– Харольд Фоллетт из «Texaco» сообщил, что на прошлой неделе мексиканское правительство внезапно пересмотрело условия их концессий. Новые налоги, ужесточенные экологические требования, обязательные отчисления в «фонд развития национальной нефтяной промышленности».

– А кто получил преференции?

– «Royal Dutch Shell» и французская «Total». – Роквуд отпил виски и поморщился, но не от вкуса, а от горечи ситуации. – Официально – потому что они «демонстрируют большую заботу об интересах мексиканского народа». Неофициально – потому что заплатили нужным людям нужные суммы.

Он перелистнул несколько страниц записей.

– Я уже говорил, что Эверетт Ли из «Gulf Oil» столкнулся с аналогичными проблемами в Кувейте. Британские колониальные власти вдруг обнаружили «нарушения в договоре концессии» и потребовали пересмотра условий. Штрафы, новые обязательства, ограничения на экспорт.

– А европейские компании?

– Получили расширенные права и льготы. – Роквуд встал и подошел к камину, глядя на огонь. – Дэвид, это не просто конкуренция. Это тщательно организованная кампания по вытеснению американских компаний с международных рынков.

Я изучил записи, отмечая повторяющиеся закономерности. Везде одна и та же схема. Административное давление на американцев, преференции для европейцев, использование политических рычагов для экономических целей.

– А что говорят в «Phillips Petroleum»?

– Фрэнк Филлипс сообщил интересную деталь. – Роквуд вернулся к креслу. – На прошлой неделе к нему приходил некий мистер Вагнер, представлявшийся консультантом по международным вопросам. Предлагал «помощь в разрешении возникших трудностей» в обмен на «координацию бизнес-стратегии с европейскими партнерами».

Упоминание про Вагнера меня не удивило. Тот же человек, который пытался вербовать меня для Альянса. Очевидно, европейцы проводили широкую кампанию по «мирному» подчинению американских нефтяных компаний.

– Филлипс отказался?

– Послал его куда подальше. – Роквуд усмехнулся. – Но на следующий день у него начались проблемы с банковскими кредитами, а еще через день произошла «случайная» поломка главного нефтепровода в Канзасе.

Я встал и подошел к книжным полкам, где среди геологических атласов стояли тома по военной стратегии. «Искусство войны» Сунь-цзы, «О войне» Клаузевица, мемуары генералов Гражданской войны. Роквуд явно изучал не только нефтяную геологию, но и принципы стратегического планирования.

– Дэвид, – сказал я, обернувшись к нему, – пришло время переходить от обороны к наступлению. У меня есть план, но он потребует координации всех независимых компаний и значительных финансовых вложений.

– Слушаю.

Я вернулся к столу и взял лист бумаги, начиная набрасывать схему.

– Как я говлрил, сначала финансовая война. Мы атакуем европейские нефтяные гиганты на их собственных биржах. Цель – обрушить котировки «Royal Dutch Shell», «Total», «Anglo-Persian», заставить их отвлечь ресурсы на защиту собственных позиций.

Роквуд наклонился вперед, изучая схему.

– Это потребует огромных средств. Европейские компании капитализированы на сотни миллионов долларов.

– Я уже упоминал, что у меня есть двадцать пять миллионов готовых к инвестированию. – Я нарисовал стрелки, показывающие потоки капитала. – Плюс связи с людьми, которые могут организовать спекулятивные атаки через десятки брокерских контор одновременно.

– Криминальные связи?

– Не совсем так. Эти люди умеют перемещать большие суммы денег быстро и незаметно. – Я отложил карандаш. – Дэвид, в большой игре используются все доступные ресурсы. Европейцы не стесняются подкупать правительства, а мы не должны стесняться нестандартных методов финансирования.

Роквуд задумчиво покрутил стакан в руках.

– А если они ответят тем же? Атакуют наши акции?

– Именно на это я рассчитываю. – Я улыбнулся. – Знаете, в чем состоит основной принцип нефтяного бизнеса? Кто контролирует поток, тот контролирует прибыль. В финансовой войне действует тот же принцип.

Я нарисовал вторую схему, про технологические потоки.

– Теперь технологическое превосходство. Создаем исследовательский центр в Хьюстоне, привлекаем лучших инженеров и химиков страны, разрабатываем технологии следующего поколения.

– Какие именно технологии?

Здесь нужно быть осторожным, я не мог раскрыть источник своих знаний о будущем.

– Улучшенные методы сейсмической разведки, новые сплавы для буровых установок, более эффективные процессы нефтепереработки. – Я указал на схему. – Все это возможно уже сейчас, нужны только соответствующие инвестиции и правильная организация исследований.

– А кадры?

– Половину можем переманить из европейских компаний щедрыми контрактами. Остальных из университетов и технических институтов. – Я добавил еще несколько стрелок к схеме. – Плюс патентная война. Регистрируем ключевые изобретения раньше европейцев, заставляем их платить нам лицензионные отчисления.

Роквуд встал и подошел к большой карте мира, висевшей на стене.

– А международная экспансия? Европейцы используют политическое влияние своих правительств.

– Вот здесь начинается третий этап. Геополитическое маневрирование. – Я подошел к карте и указал на США. – Дэвид, через несколько лет Европа погрузится в большую войну. Когда это произойдет, американская нефть станет стратегически важным ресурсом.

– Откуда такая уверенность?

– Анализ экономических и политических тенденций. – Я обвел карандашом Германию. – Немцы не смирились с результатами мировой войны. Их промышленность восстанавливается, реваншистские настроения растут. Рано или поздно они попытаются пересмотреть версальскую систему.

Роквуд внимательно изучал карту.

– И что это означает для нас?

– Заключаем долгосрочные контракты с американским правительством на создание стратегических нефтяных резервов. – Я нарисовал схему поставок. – Когда война начнется, наша нефть будет жизненно необходима союзникам Америки. А европейские компании окажутся по разные стороны фронта.

– Но правительство вряд ли согласится на крупные закупки в мирное время.

– Согласится, если правильно обосновать необходимость. – Я вернулся к столу. – Дэвид, у меня есть связи в команде Рузвельта. А он будущий президент, если я не ошибаюсь. Его люди понимают, что Америка не может оставаться изолированной от мировых процессов. Стратегические резервы это не милитаризм, а разумная предосторожность.

Роквуд вернулся к креслу и долго смотрел на огонь в камине.

– Итак, нам придется вести тотальную войну с самыми могущественными корпорациями мира. Это огромный риск.

– Риск не действовать больше. – Я сел напротив него. – Дэвид, если мы позволим европейцам установить контроль над мировой энергетикой, американская экономика превратится в сырьевой придаток. Наши дети будут работать на европейские корпорации.

– А если мы проиграем?

– Тогда проиграем в честной борьбе. – Я поднял стакан с виски. – Но я не намерен сдаваться без боя. Слишком многое поставлено на карту.

Роквуд долго молчал, обдумывая предложение.

– Дэвид, есть еще одна деталь. – Я достал из кармана записную книжку. – Нам нужен человек для координации альянса. Кто-то с безупречной репутацией и связями в Вашингтоне.

– Кого вы имеете в виду?

– Бернарда Баруха. – Я записал имя. – Он пользуется доверием Рузвельта, знает международную экономику, понимает важность энергетической независимости.

– Барух согласится?

– Если правильно подойти к вопросу. – Я закрыл записную книжку. – Ему нужно объяснить, что это не просто бизнес-проект, а вопрос национальной безопасности. Я уже работаю с ним по делу Моргана и Альянса промышленной стабильности. Так что, я думаю, он будет в деле.

Роквуд кивнул, понимая логику предложения.

– Тогда завтра у нас будет очень насыщенный день. – Он взглянул на часы – было уже за полночь. – Уильям, комната для гостей готова. Предлагаю выспаться перед началом войны.

Поднимаясь по лестнице в комнату для гостей, я думал о том, что сегодняшний вечер стал поворотным моментом в противостоянии с европейским картелем. Теперь война велась не только на финансовых рынках, но и в нефтяной отрасли, основе современной экономики.

За окном в ночной тишине Талсы слышалось гудение нефтяных насосов. Сердцебиение американской энергетики. Теперь мы начнем борьбу за то, чтобы это сердцебиение оставалось независимым и свободным.

Но утро выдалось тяжелым. Я и сам не думал, что оно будет таким.

Глава 10
Международный удар

Я проснулся в половине пятого утра в гостевой комнате особняка Роквуда. За окном еще царила предрассветная тьма, но мой внутренний хронометр не давал покоя. В Лондоне уже десять утра, европейские биржи открылись, и наша операция должна начаться с первыми же торгами.

Быстро одевшись, я спустился в кабинет Роквуда на первом этаже. Дэвид уже находился там, склонившись над картой мира, на которой красными булавками отмечены ключевые точки нашего финансового наступления.

На столе громоздились стопки телеграмм и международных финансовых сводок, а рядом стояли два телефона. Обычный и специальный аппарат для трансатлантических переговоров.

– Доброе утро, Уильям, – приветствовал он меня, не отрывая взгляда от карты. – Надеюсь, выспались? Предстоит долгий день.

– Готов к бою, – ответил я, подходя к столу. – Какие последние новости из Европы?

Роквуд указал на свежую телеграмму, датированную полчаса назад.

– Лондонская биржа открылась спокойно. «Royal Dutch Shell» торгуется по сорок семь шиллингов за акцию, «Anglo-Persian» по пятьдесят два. Париж откроется через полчаса, Амстердам через час. Наши люди на позициях и ждут сигнала.

Я изучил расположение булавок на карте. Пятнадцать точек в трех европейских столицах. Каждая представляла брокерскую контору, готовую к атаке.

Красота плана заключалась в его простоте. Одновременные массовые продажи акций трех крупнейших европейских нефтяных компаний, создающие панику и обрушающие котировки.

– А финансирование?

– Двадцать пять миллионов долларов переведены на счета в швейцарских банках вчера вечером, – Роквуд показал подтверждения переводов. – мои люди проработали все детали по твоим указаниям. Деньги поступят на счета европейских брокеров точно к началу операции.

В этот момент в кабинет вошел слуга с подносом. Кофе, тосты, яйца-бенедикт.

Но ни у кого из нас не было аппетита. Мы пили только кофе, поглядывая на часы и ожидая первых сигналов из-за океана.

Ровно в пять утра зазвонил трансатлантический телефон. Роквуд снял трубку.

– Роквуд слушает. – Пауза. – Понял. Лондон готов. Объемы подтверждены. – Он повернулся ко мне. – Джонатан Кэмпбелл из «City Investment Partners» доложил о готовности. Они контролируют четыре конторы в Лондоне, совокупный объем продаж сто пятьдесят тысяч акций «Royal Dutch Shell» и сто двадцать тысяч «Anglo-Persian».

Я кивнул, записывая цифры в блокнот. Такие объемы продаж за короткое время должны создать серьезное давление на котировки, особенно если они поступят одновременно от разных брокеров

В пять пятнадцать зазвонил обычный телефон. Роквуд переключился на него.

– Да? – Его лицо просветлело. – Прекрасно. Париж готов к открытию. – Он закрыл трубку. – Пьер Дюбуа подтвердил готовность французских контор. Они возьмут на себя «Total» двести тысяч акций в первые полчаса торгов.

Последний звонок поступил в пять тридцать из Амстердама. Голландские брокеры докладывали о готовности атаковать «Royal Dutch Shell» на домашней бирже компании.

Это самый рискованный элемент операции. Голландцы гордились своим нефтяным гигантом и могли отреагировать агрессивной защитой.

– Итак, Уильям, – сказал Роквуд, отложив телефонную трубку, – все позиции заняты. Даем команду начинать?

Я взглянул на часы. Пять тридцать пять утра по времени Талсы, десять тридцать пять утра в Лондоне. Европейские биржи работали уже полчаса, рынок разогрелся после утреннего открытия. Самое время для удара.

– Начинаем операцию «Черное золото», – сказал я, используя кодовое название, которое мы выбрали накануне.

Роквуд взял телеграфный аппарат и начал отстукивать сообщения. Короткие, зашифрованные фразы летели через Атлантику к нашим агентам в Европе:

«ОРЛЫ ЛЕТЯТ НА РАССВЕТЕ ТЧК ПРИСТУПАТЬ К ЖАТВЕ ТЧК»

«ГРОЗОВЫЕ ТУЧИ СОБИРАЮТСЯ ТЧК ВЫПУСКАТЬ БУРЮ ТЧК»

«СИМФОНИЯ НАЧИНАЕТСЯ СЕЙЧАС ТЧК ВСЕ ИНСТРУМЕНТЫ ГОТОВЫ ТЧК»

Каждая телеграмма означала команду к началу операции в определенном городе. Теперь оставалось только ждать и следить за результатами.

Первые сводки начали поступать через двадцать минут. Телеграфист в соседней комнате принимал сообщения и немедленно приносил их нам.

«ЛОНДОНСКАЯ БИРЖА 11:00 ШЕЛЛ ВНИЗ 3 ШИЛЛИНГА ТЧК СИЛЬНОЕ ДАВЛЕНИЕ ПРОДАВЦОВ ТЧК ОБЪЕМ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ»

– Началось, – пробормотал Роквуд, записывая цифры на доске, которую он установил у стены. – Падение на шесть процентов за двадцать минут. Неплохо для начала.

Следующая сводка пришла из Парижа:

«БИРЖА 11:15 ТЧК ТОТАЛЬ ТЕРЯЕТ ПОЗИЦИИ ЗПТ ВНИЗ 8 ФРАНКОВ ТЧК ОТМЕЧЕНЫ ПАНИЧЕСКИЕ ПРОДАЖИ ТЧК ТРЕЙДЕРЫ В ЗАМЕШАТЕЛЬСТВЕ»

– Французы паникуют сильнее англичан, – заметил я, изучая цифры. – «Total» теряет двенадцать процентов за полчаса. Превосходный результат.

Но самые драматичные новости пришли из Амстердама:

«АМСТЕРДАМ 11:30 ТЧК ШЕЛЛ СТРЕМИТЕЛЬНО ПАДАЕТ ТЧК ВНИЗ 15 ГУЛЬДЕНОВ ТЧК СОЗВАНА ЭКСТРЕННАЯ СЕССИЯ ТЧК ВОЗМОЖНО ВМЕШАТЕЛЬСТВО ПРАВИТЕЛЬСТВА»

Роквуд присвистнул, читая телеграмму.

– Падение на восемнадцать процентов за час торгов. Голландское правительство рассматривает возможность вмешательства. Уильям, мы задели их за живое.

Но это только начало. К полудню по европейскому времени наша атака развернулась в полную силу. Телеграммы поступали каждые пятнадцать минут, принося все более впечатляющие новости:

«ЛОНДОН 12:00 ТЧК ШЕЛЛ 39 ШИЛЛИНГОВ ТЧК АНГЛО-ПЕРСИДСКАЯ 42 ТЧК СРОЧНЫЕ ЗАСЕДАНИЯ СОВЕТОВ ТЧК СИТИ В ШОКЕ»

«ПАРИЖ 12:15 ЗПТ ОБВАЛ ТОТАЛЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ ЗПТ ВНИЗ 25% ТЧК ВЫЗВАН МИНИСТР ФИНАНСОВ ТЧК ОБВИНЯЮТ АМЕРИКАНСКИХ СПЕКУЛЯНТОВ»

«АМСТЕРДАМ 12:30 ЗПТ ТОРГИ ВРЕМЕННО ПРИОСТАНОВЛЕНЫ ТЧК ШЕЛЛ ПОТЕРЯЛА 30% ТЧК ЭКСТРЕННАЯ СЕССИЯ КАБИНЕТА ТЧК ОБВИНЕНИЯ В МАНИПУЛЯЦИЯХ РЫНКОМ»

Я встал и подошел к большому окну, выходящему на нефтяные месторождения Оклахомы. Утреннее солнце освещало буровые вышки, торчащие из земли, как стальные иглы. Здесь, в сердце американской нефтедобычи, мы наносили удар по европейским гигантам за тысячи миль от нас.

– Дэвид, – сказал я, не отворачиваясь от окна, – нам нужно быть готовыми к ответному удару. Европейцы не простят такого унижения.

– Согласен, – отозвался он, продолжая записывать поступающие данные. – Но пока они заняты тушением пожара у себя дома, у нас есть передышка для укрепления позиций.

В час дня пришла телеграмма, которую мы ждали:

«СРОЧНО ТЧК ОПЕРАЦИОННАЯ ОСТАНОВКА ТЧК ЕВРОКОМПАНИИ ОТЗЫВАЮТ АГЕНТОВ ТЧК ВЕНЕСУЭЛА НОРВЕГИЯ САУДИЯ СОСРЕДОТАЧИВАЮТСЯ НА ВНУТРЕННЕЙ ОБОРОНЕ ТЧК МИССИЯ ВЫПОЛНЕНА»

– Вот и все, – сказал Роквуд, откладывая телеграмму. – Они отзывают своих людей из Латинской Америки и Ближнего Востока. Операция «Техасский барон» свернута.

Я вернулся к столу и взглянул на итоговые цифры на доске. «Royal Dutch Shell» потеряла двадцать восемь процентов стоимости, «Total» двадцать четыре процента, «Anglo-Persian» тридцать один процент. Совокупные потери европейских концернов за пять часов торгов составили около ста восьмидесяти миллионов долларов.

– А наша прибыль? – спросил я.

Роквуд быстро подсчитал на листе бумаги.

– Примерно двенадцать миллионов долларов чистой прибыли, – сказал он с удовлетворением. – За вычетом комиссий брокерам и расходов на координацию.

Двенадцать миллионов за один день. Это поистине астрономические деньги. Достаточно, чтобы купить целый завод или построить небольшой город. Но важнее не деньги, а стратегический результат.

– Уильям, – Роквуд встал и подошел к карте мира, – мы доказали, что американцы могут бить европейцев их же оружием. Финансовая война это не их монополия.

– Но это только первый раунд, – напомнил я. – Они перегруппируются и ответят. Возможно, не на биржах, а другими методами.

В этот момент зазвонил телефон. Роквуд снял трубку и выслушал короткое сообщение.

– Это был наш человек в Вашингтоне, – сказал он, кладя трубку. – Европейские послы уже требуют встречи с министром торговли. Обвиняют американских спекулянтов в «недружественных действиях против союзных держав».

– Политическое давление начинается, – констатировал я. – Значит, наш удар действительно был болезненным.

Роквуд подошел к сейфу в углу кабинета и достал бутылку шотландского виски. «Macallan» 1903 года, по-видимому, хранившуюся для особых случаев.

– Думаю, момент подходящий, – сказал он, разливая виски по двум хрустальным стаканам. – За первую победу в нефтяной войне.

Мы чокнулись, и я почувствовал, как напряжение последних часов наконец отпускает. Операция прошла успешнее, чем мы смели надеяться. Европейские нефтяные гиганты получили урок, который не скоро забудут.

– А теперь, – сказал Роквуд, допивая виски, – пора собирать американский нефтяной альянс. Если мы хотим закрепить успех, нужно объединить усилия всех независимых компаний.

Я кивнул, глядя на карту мира, где красные булавки отмечали поле нашей первой победы.

К двум часам дня элегантная переговорная комната отеля «Mayo» в центре Талсы превратилась в штаб американской нефтяной индустрии. Роквуд выбрал это место неслучайно.

Нейтральная территория, где ни один из участников не имел домашнего преимущества, и достаточно престижная, чтобы подчеркнуть серьезность момента.

Помещение оформлено в духе процветания нефтяного бума. Панели из техасского дуба, люстры из чешского хрусталя, персидские ковры на полированном паркете.

За длинным столом из красного дерева могли разместиться двадцать человек. Сегодня почти все места заняты.

Я занял место рядом с Роквудом, наблюдая, как в комнату входят те, кто контролировал львиную долю американской нефтедобычи. Каждый новый участник означал миллионы баррелей нефти, тысячи рабочих мест, целые города, зависящие от их решений.

Харольд Фоллетт из 'Texaco. Жилистый мужчина лет пятидесяти с проницательными серыми глазами и привычкой постукивать пальцами по столу, когда он размышлял. Его компания контролировала значительную часть техасских месторождений.

– Дэвид, – поприветствовал он Роквуда крепким рукопожатием, – твоя телеграмма заинтриговала. Надеюсь, дело стоящее. Я отменил важную встречу в Хьюстоне.

Эверетт Ли из «Gulf Oil» выглядел моложе своих пятидесяти двух лет. Высокий, подтянутый, с аккуратными усами и манерами джентльмена старой школы. Его семья была среди пионеров освоения нефтяных месторождений Техаса. Он унаследовал не только бизнес, но и глубокое понимание отрасли.

– Мистер Стерлинг, – обратился он ко мне, когда Роквуд представил нас, – я слышал о ваших аналитических способностях от общих знакомых в Нью-Йорке. Говорят, вы предвидите рыночные движения с удивительной точностью.

Фрэнк Филлипс из «Phillips Petroleum» был полной противоположностью предыдущему оратору. Коренастый, энергичный мужчина с громким голосом и привычкой жестикулировать руками. Его компания специализировалась на переработке и была известна инновационными подходами к производству топлива.

– Если Роквуд собрал нас здесь, значит, дело серьезное, – заявил он, садясь и немедленно закуривая сигару. – Последние месяцы были тяжелыми для всех независимых производителей.

Джеймс Слоан из «Sinclair Oil» прибыл предпоследним. Элегантный мужчина средних лет с седеющими висками и безупречным костюмом. Его компания была относительно молодой, но агрессивно расширялась, особенно в области международных операций.

Саймон Вестон из «Weston Petroleum» вошел в комнату размашистым шагом человека, привыкшего к открытым просторам нефтяных месторождений Оклахомы. Он ничуть не изменился.

Крупный мужчина лет пятидесяти с загорелым лицом и мозолистыми руками выглядел немного неуютно в элегантной обстановке отеля «Mayo». Его техасский акцент и привычка говорить прямо, без дипломатических уверток, резко контрастировали с изысканными манерами других участников.

– Билл Стерлинг! – воскликнул он, увидев меня. – Черт возьми, не ожидал встретить тебя здесь. Я помню, как мы познакомились в том захудалом офисе «Харрисон и Партнеры», когда ты был еще зеленым стажером.

Он крепко пожал мне руку, и воспоминания нахлынули волной. Вестон был одним из моих первых клиентов, когда я только начинал карьеру. Тогда он искал толкового аналитика для инвестирования прибылей от своих небольших месторождений в Оклахоме. Познакомил меня с Роквудом.

– Саймон, рад видеть вас снова, – ответил я, отметив, что прошедшие годы сделали его еще более уверенным в себе. – Как дела с расширением в сторону Арканзаса?

– Твои советы оказались золотыми, парень, – ухмыльнулся Вестон. – Те участки, на которые ты мне указал, принесли больше прибыли, чем я зарабатывал за десять лет. Правда, теперь у меня новые головные боли. Надеюсь, ты сегодня вылечишь меня от них.

– Господа, – начал Роквуд, когда все расселись, – благодарю за то, что нашли время приехать. То, что мы обсудим сегодня, может определить будущее американской нефтяной промышленности.

Он встал и прошелся по комнате.

– Каждый из вас знает о трудностях, с которыми столкнулись ваши компании в последнее время. Харольд, расскажите о ситуации в Мексике.

Фоллетт затянулся сигарой и хмуро посмотрел на Роквуда.

– Три месяца назад мексиканское правительство внезапно ужесточило требования к нашим концессиям. Новые экологические стандарты, дополнительные налоги, обязательное участие местных компаний в качестве партнеров. – Он постучал пальцами по столу. – Одновременно «Royal Dutch Shell» получила расширенные льготы и права на разведку новых участков.

– А кто лоббировал эти изменения? – спросил я.

– Некий сеньор Мартинес, представлявшийся консультантом по международному праву. Как выяснилось позже, он тесно связан с европейскими нефтяными кругами. – Фоллетт саркастически усмехнулся. – Его рекомендации почему-то всегда совпадали с интересами наших европейских конкурентов.

Ли из «Gulf Oil» кивнул с пониманием.

– Аналогичная ситуация в Кувейте. Британские колониальные власти вдруг обнаружили «нарушения» в наших соглашениях, заключенных пять лет назад. Штрафы, пересмотр условий, дополнительные обязательства. – Он достал из портфеля документ. – А вот письмо от шейха. Он сожалеет, но вынужден «учитывать рекомендации британских советников».

Филлипс хлопнул ладонью по столу.

– У нас та же история в Канаде! Внезапные проблемы с разрешениями на строительство нефтепровода через границу. Канадские чиновники ссылаются на «необходимость защиты национальных интересов». При этом британская «Imperial Oil» спокойно расширяет свою сеть без всяких препятствий.

Слоан из «Sinclair Oil» дополнил картину:

– В Аргентине мы потеряли крупный контракт на поставку топлива для железных дорог. Официально из-за более выгодного предложения французской «Total». Неофициально, наш местный партнер получил визит от людей, убедивших его пересмотреть приоритеты.

Вестон кивнул с пониманием, его лицо стало серьезным.

– У меня та же проблема в Арканзасе, – сказал он, садясь и закуривая дешевую сигару, которая резко контрастировала с дорогими гаванскими сигарами других участников. – Месяц назад ко мне приходил некий мистер Андерсон, представлявшийся консультантом из Европы. Предлагал «техническое партнерство» с британской компанией.

– Какого рода партнерство? – спросил я.

– Они хотели получить доступ к моим геологическим данным в обмен на «передовые европейские технологии», – Вестон презрительно сплюнул в плевательницу рядом со своим креслом. – А когда я отказался, вдруг начались проблемы с железнодорожными перевозками. «Missouri Pacific» стала находить «технические неисправности» в моих цистернах.

Роквуд обвел взглядом собравшихся.

– Джентльмены, это не отдельные инциденты. Это тщательно организованная кампания европейских нефтяных концернов по вытеснению американских компаний с международных рынков.