Текст книги ""Фантастика 2025-151". Компиляция. Книг 1-33 (СИ)"

Автор книги: Максим Петров

Соавторы: Алим Тыналин,Юлия Меллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 274 (всего у книги 341 страниц)

Глава 8
Нефтяная война

Утром я сидел в своем кабинете на Уолл-стрит, изучая отчеты о состоянии «Merchants Farmers Bank» и готовясь к ожидаемой атаке Моргана. После нашего телефонного разговора я был уверен, что удар придется по банку.

Слухи о неплатежеспособности, массовое изъятие вкладов, давление регуляторов. Все меры противодействия были приняты: резервы увеличены, связи с ФРС активизированы, пресса подготовлена к контрпропаганде.

За окном который день моросил дождь, превращая Уолл-стрит в серую реку отражений. Брокеры спешили под зонтами, избегая луж, а редкие автомобили осторожно маневрировали по скользкому асфальту. Обычный день в финансовом сердце Америки, где миллионы долларов перетекали из рук в руки с каждым ударом биржевого колокола.

Чарльз Бейкер просматривал утренние сводки, периодически поднимая голову от документов.

– Уильям, пока все спокойно, – докладывал он. – Никаких необычных движений на наших счетах. Курс акций стабилен. Депозиты в банке даже слегка выросли за счет новых клиентов.

– А европейские биржи?

– Лондон и Париж торгуют без особенностей. Правда, есть сообщения о крупных покупках акций «Royal Dutch Shell» неизвестными инвесторами, но это может быть простой спекуляцией.

Я кивнул, но беспокойство не покидало меня. Морган не был человеком пустых угроз. Если он обещал ответный удар, то обязательно нанесет его. Но где и когда?

В половине десятого зазвонил телефон. Мисс Паркер сняла трубку в приемной, и через минуту ее встревоженный голос донесся через переговорное устройство:

– Мистер Стерлинг, срочный звонок из Талсы. Мистер Роквуд просит немедленно соединить его с вами. Говорит, что дело не терпит отлагательств.

Дэвид Роквуд звонил редко и никогда не драматизировал ситуацию без серьезных причин. Я снял трубку.

– Дэвид? Стерлинг слушает.

– Уильям, благодарю Бога, что застал вас. – Голос Роквуда звучал напряженно, что было для него совершенно нехарактерно. – Мне нужно, чтобы вы немедленно приехали в Талсу. Сегодня же.

– Что случилось?

– Нас атакуют. Системно, профессионально и одновременно по всем направлениям. – Пауза, во время которой я слышал, как он делает глубокий вдох. – Венесуэла, Норвегия, Саудовская Аравия, везде проблемы начались в одно время. Это не случайность.

Сердце екнуло. Морган нанес удар не по моим финансовым позициям, а по нефтяным активам Роквуда. Ход был неожиданным и болезненным, я считал Роквуда достаточно могущественным, чтобы защитить себя самостоятельно.

– Дэвид, а нельзя ли обсудить детали по телефону?

– Исключено. – Голос стал еще жестче. – Уильям, вчера вечером в наш офис проникли. Профессионально, сейф не тронули, документы лежат на местах, но наш охранник клянется, что кто-то был в здании после закрытия.

– Что могли искать?

– Информацию о наших совместных проектах. О технологических новшествах, которые мы внедрили по вашим рекомендациям. О планах по международной экспансии. – Пауза. – Уильям, я подозреваю, что наши телефонные линии прослушиваются.

Это меняло дело. Если европейцы действительно перехватывали переговоры, любое обсуждение планов по телефону было бессмысленным и опасным.

– Понимаю. А масштаб атак?

– Прогнозные потери могут превысить двадцать миллионов долларов. И это только начало. – Голос Роквуда стал почти шепотом. – Уильям, у меня есть документы, которые вы должны увидеть лично. Переписка между европейскими компаниями, планы координированных действий. Это не просто деловая конкуренция, это экономическая война.

– Хорошо, выезжаю сегодня вечерним поездом.

– Нет, слишком медленно. – Роквуд помолчал секунду. – Я организую вам самолет. Мой пилот вылетит из Талсы через час, будет в Нью-Йорке к трем дня. Сможете вернуться обратно к завтрашнему утру.

Частный самолет означал, что ситуация действительно критическая. В эти годы частная авиация была роскошью, доступной лишь самым богатым людям страны, и использовалась только в экстренных случаях.

– Дэвид, еще один вопрос. Вы уверены, что эти атаки связаны с нашим противостоянием?

– Абсолютно. – В голосе прозвучала горькая уверенность. – Уильям, все удары пришлись точно по тем объектам, где мы внедрили ваши технологические рекомендации. Слишком много совпадений для случайности.

Значит, Морган изучил мои связи и решил атаковать через союзников. Ход был профессиональным, вместо прямого удара по моим позициям он наносил ущерб людям, которым я помогал, заставляя меня отвлекать ресурсы на защиту партнеров.

– Хорошо, Дэвид. Буду в аэропорту к трем.

– Отлично. Мой самолет голубой «Локхид Вега» с регистрационным номером N-847-Y. Пилот Джон Киллингам, знает, куда лететь.

– До встречи.

Я положил трубку и обернулся к Бейкеру, который внимательно прислушивался к разговору.

– Чарльз, отменяем все встречи на сегодня. Лечу в Талсу.

– Проблемы с нефтяным бизнесом?

– Большие проблемы. – Я встал и начал собирать документы в портфель. – Морган оказался хитрее, чем я думал. Вместо прямой атаки по нам он ударил по Роквуду.

– А как же оборона наших позиций?

– Продолжайте готовиться к атакам на банк. Но теперь ясно, что противник ведет войну на несколько фронтов одновременно. – Я закрыл портфель и взял пальто. – Если что-то случится, связывайтесь со мной через телеграф в офисе Роквуда.

– А если Морган использует ваше отсутствие для удара по Нью-Йорку?

– Тогда покажите ему, что мы умеем сражаться и без командира. – Я направился к двери. – Чарльз, война только начинается. И похоже, она будет намного шире, чем мы предполагали.

Покидая офис, я думал о том, насколько недооценил своего противника.

Морган не просто защищался, он переходил в наступление, причем наступление хорошо спланированное и координированное. Атака на Роквуда была только первым ходом в большой игре, и мне предстояло понять, какие еще сюрпризы приготовил европейский картель.

Дождь усилился, превращая поездку в аэропорт в мучительное путешествие по залитым водой улицам. В три часа дня я прибыл на аэродром Флойд Беннетт в Бруклине. Дождь наконец прекратился, но низкие серые тучи все еще угрожающе висели над взлетной полосой.

Аэродром представлял собой обширное поле с несколькими ангарами и деревянной диспетчерской вышкой. Частная авиация сейчас только начала развиваться, и большинство полетов выполнялось с таких импровизированных площадок.

Голубой «Локхид Вега» с номером N-847-Y стоял у дальнего ангара, выделяясь среди более скромных самолетов своими элегантными обводами и безупречной окраской. Это была машина последнего поколения, цельнометаллический моноплан с убирающимся шасси, способный развивать скорость до двухсот миль в час. Такой самолет стоил как хороший особняк в Манхэттене.

Пилот ждал меня у трапа, высокий мужчина лет тридцати пяти в кожаной куртке и авиационных очках. Его лицо было обветренным, а руки мозолистыми, что выдавало в нем профессионала, проводящего в воздухе больше времени, чем на земле.

– Мистер Стерлинг? Джон Киллингам, – представился он, протягивая крепкую руку. – Мистер Роквуд попросил доставить вас в Талсу как можно быстрее. Готовы к полету?

– Готов. Сколько времени займет дорога?

– При попутном ветре около пяти часов, – ответил Киллингам, помогая мне подняться в салон. – Будем лететь на большой высоте, чтобы избежать сильного ветра. Правда, может немного укачать, эти машины не так устойчивы, как пассажирские лайнеры.

Салон самолета был обустроен с комфортом, подобающим состоятельному пассажиру. Четыре кожаных кресла, складной столик, бар с хрустальными стаканами. Но все это не могло скрыть того факта, что я находился в летающей машине, которая держится в воздухе исключительно благодаря мастерству пилота и капризам погоды.

Двигатель заревел, самолет покатился по взлетной полосе, набирая скорость. Через несколько секунд земля исчезла под нами, и «Локхид» устремился на запад, оставляя позади серые громады Нью-Йорка.

– Мистер Стерлинг, – крикнул Киллингам через шум двигателя, – мистер Роквуд просил передать, что в Талсе вас ждут неприятные новости. Сегодня утром пришли телеграммы из Венесуэлы, там произошел еще один «несчастный случай».

Пять часов полета над просторами Америки дали мне время подумать о масштабах развернувшейся войны.

Внизу проплывали города и поселки, железные дороги и автомобильные трассы, фермы и заводы, вся та экономическая система, за контроль над которой боролись невидимые силы. Европейский картель хотел превратить эту мощь в свой сырьевой придаток, а мы, американцы, должны этому воспрепятствовать.

К восьми вечера самолет приземлился на частном аэродроме в окрестностях Талсы. Я сразу почувствовал особую атмосферу этого города.

Воздух насыщен запахом нефти и металла, ароматом больших денег и еще больших амбиций. На горизонте вздымались буровые вышки, словно стальные соборы новой американской религии, а по улицам сновали грузовики с нефтеоборудованием, поднимая облака красноватой пыли.

Талса в 1931 году была воплощением американской мечты. Город, выросший из прерий благодаря черному золоту, текущему под землей. Элегантные особняки нефтяных магнатов соседствовали с простыми домиками рабочих, а в центре города высился новый небоскреб «Oil Capital Building», двадцатиэтажная башня из стекла и стали, свидетельствующая о богатстве местной элиты.

Штаб-квартира «Rockwood Petroleum Corporation» располагалась в самом сердце делового квартала, современное здание из красного кирпича с колоннами из индианского известняка. Над главным входом красовался барельеф с изображением буровой вышки, обрамленной крыльями орла. Символизм был ясен – американская нефть под защитой американского государства.

Лифт доставил меня на восьмой этаж, где располагался кабинет Дэвида Роквуда-младшего. Секретарша, молодая женщина с аккуратной прической и в строгом темно-синим костюме, провела меня через приемную, уставленную кожаными креслами и низкими столиками с последними номерами «Oil Gas Journal» и «Petroleum World».

– Мистер Роквуд ждет вас, сэр, – сказала она, открывая массивную дубовую дверь. – Предупреждаю, он в не лучшем настроении.

Кабинет Роквуда поражал размахом и продуманностью. Просторная комната с высокими потолками оформлена в духе современной деловой эстетики.

Полированный паркет из темного ореха, панели из красного дерева, огромные окна, выходящие на городскую панораму. Но главным украшением служили карты. Десятки географических карт в рамках под стеклом, покрывавшие все стены.

Карта мира за рабочим столом была усеяна цветными булавками. Красные обозначали действующие месторождения, синие – разведывательные проекты, желтые – перспективные участки. От Техаса и Оклахомы линии тянулись к далеким точкам в Венесуэле, Норвегии, Саудовской Аравии, свидетельство глобальных амбиций компании.

Дэвид Роквуд-младший стоял у окна, глядя на буровые вышки на горизонте. Высокий, худощавый мужчина, он унаследовал от отца не только нефтяную империю, но и характерные черты – острые скулы, пронзительные серые глаза, привычку держать спину абсолютно прямо. Его темно-серый костюм был безупречно скроен, но мятые рукава выдавали бессонную ночь.

– Уильям, – обернулся он ко мне, и я увидел в его глазах смесь гнева и усталости. – Благодарю, что приехали так быстро. Ситуация хуже, чем я говорил по телефону.

Он прошел к своему столу, массивной конструкции из полированного красного дерева, на котором стояли три телефона, несколько стопок документов и серебряная чернильница с двумя золотыми перьями. Рядом располагался глобус размером с футбольный мяч, на котором красными точками были отмечены нефтяные месторождения по всему миру.

– Присаживайтесь, – Роквуд указал на кожаное кресло перед столом. – Хотите кофе? Или что-нибудь покрепче? После того, что я вам расскажу, может понадобиться напиток потяжелее, чем кофе.

Я устроился в кресле, отметив, что даже в гневе Роквуд сохранял привычную вежливость. Воспитание старых американских семей проявлялось даже в критических ситуациях.

– Начну с Венесуэлы, – сказал он, открывая толстую папку с документами. – Помните, как год назад мы модернизировали наши буровые установки в районе Маракайбо? Внедрили роторную технологию бурения вместо ударно-канатной, установили новую систему очистки сырой нефти?

Я кивнул. Эти технологические улучшения, основанные на моих знаниях будущего, позволили «Rockwood Petroleum» увеличить добычу на сорок процентов и значительно улучшить качество продукции.

– За последние две недели произошли три «несчастных случая», – продолжал Роквуд, достав из папки документы. – Взрыв на буровой установке номер семь, пожар на нефтеочистительной станции, обрушение главной вышки на участке Лос-Барранкас.

Протоколы произошедших катастроф были красноречивыми. Я сразу заметил, что разрушения слишком точно попали в ключевые узлы оборудования.

– Местная полиция говорит о случайностях, – Роквуд отложил фотографии и потер переносицу. – Но наш главный инженер, тот самый, который внедрял новые технологии, считает иначе. Все три взрыва произошли именно в тех местах, где размещалось модернизированное оборудование.

– А свидетели?

– Как ни странно, все трое рабочих, которые могли что-то видеть, внезапно уволились и уехали из страны. Получили щедрые выходные пособия от «неизвестных благотворителей». – Роквуд открыл следующую папку. – Но Венесуэла это еще цветочки по сравнению с Норвегией.

Он развернул передо мной карту Северного моря с отмеченными участками для разведывательного бурения. Следуя моим подсказкам о будущих гигантских месторождениях, Роквуд первым из американских нефтяников начал переговоры с норвежскими властями о концессиях в прибрежных водах.

– Три месяца назад мы получили предварительные лицензии на разведку в районах Тролль и Статфьорд, – объяснил он, указывая на карту. – Геологические изыскания подтвердили ваши прогнозы, там действительно есть крупные запасы. Но на прошлой неделе норвежский парламент внезапно проголосовал за отзыв всех лицензий иностранным компаниям «по соображениям национальной безопасности».

– А местные компании?

– Любопытно, что права на те же участки тут же получила «Норвежско-Британская нефтяная компания», контрольный пакет которой принадлежит «Royal Dutch Shell». – Роквуд саркастически усмехнулся. – Видимо, британцы меньше угрожают норвежской национальной безопасности, чем американцы.

Он закрыл карту и открыл третью папку, самую толстую.

– Но самый сильный удар пришелся по Саудовской Аравии. Вы помните, как мы заключили предварительные соглашения с шейхом Абдул-Азизом ибн Саудом?

Конечно, помнил. Это одна из моих самых дерзких ставок на будущее, убедить Роквуда инвестировать в пустынное королевство, которое сейчас казалось большинству нефтяников бесперспективным. Но я знал, что под песками Аравии скрываются крупнейшие в мире запасы нефти.

– Мы уже вложили полтора миллиона долларов в геологическую разведку, – продолжал Роквуд. – Построили базу в Дахране, наняли местных рабочих, начали первые пробные бурения. И что вы думаете? На прошлой неделе к ибн Сауду прибыла делегация от «Anglo-Persian Oil Company» с предложением, от которого трудно отказаться.

– Какого рода предложением?

Роквуд достал из папки копию документа на английском и арабском языках.

– Пятнадцать миллионов долларов авансом, плюс гарантия строительства нефтепровода до Красного моря, плюс военная защита со стороны британских войск в Ираке. – Он отложил документ. – А еще они намекнули, что если шейх продолжит сотрудничество с американцами, могут возникнуть проблемы с экспортом фиников в Британскую Индию.

Я понял, что это классическая европейская дипломатия, сочетающая щедрые подарки с завуалированными угрозами.

– Ибн Сауд пока держится, – добавил Роквуд, – но его советники открыто говорят, что американцы слишком далеко, а британцы контролируют соседние страны. Рано или поздно ему придется выбирать между нашими деньгами и британскими штыками.

Роквуд встал и снова подошел к окну, глядя на город, который обязан своим существованием нефти.

– Но даже это не все, Уильям. Настоящая война началась здесь, дома. – Он обернулся ко мне. – Вчера утром «First National Bank of Chicago» потребовал досрочного погашения кредита в размере восьми миллионов долларов. Причина – «переоценка кредитных рисков в связи с международной нестабильностью».

– А «Philadelphia Trust»?

– Семь миллионов долларов, те же условия. – Роквуд вернулся к столу и открыл телеграфную ленту. – Плюс проблемы с железнодорожными перевозками. «Missouri Pacific» внезапно обнаружила «технические проблемы» на маршруте Техас-Чикаго. Наши цистерны простаивают на запасных путях уже неделю.

Я изучил телеграммы, все они имели один и тот же стиль, словно написаны одной рукой. Слишком много «случайностей» произошло одновременно.

– Дэвид, а у вас есть информация о том, кто стоит за этими атаками?

Роквуд открыл последнюю папку и достал несколько копий документов.

– Наш человек в лондонском офисе «Royal Dutch Shell» сумел раздобыть служебную переписку. – Он протянул мне первый документ. – Читайте.

Документ был напечатан на фирменном бланке «Royal Dutch Shell» и датирован 15 июня 1931 года:

«Конфиденциально. Операция „Техасский барон“ входит в активную фазу. Концентрировать усилия на срыве венесуэльских контрактов и блокировании арабских проектов. Независимые американские производители должны понять свое место в новой структуре мирового нефтяного рынка. Координация с французскими партнерами через Парижский офис. Финансирование через обычные швейцарские каналы».

– «Техасский барон» – это вы? – спросил я.

– Полагаю, да. – Роквуд мрачно усмехнулся. – Лестно, что европейцы удостоили меня кодового названия. Но читайте дальше.

Второй документ был еще более откровенным:

«Американские технологические новшества в области бурения и очистки представляют угрозу для контролируемого развития отрасли. Рекомендуется применить стандартные методы промышленной корректировки. Особое внимание уделить проектам в Северном море и Персидском заливе».

– «Стандартные методы промышленной корректировки», – повторил я. – Какая изящная формулировка для саботажа и подкупа.

– Именно. – Роквуд сложил документы обратно в папку. – Уильям, мы имеем дело не просто с конкуренцией. Это спланированная атака европейских нефтяных гигантов на американских независимых производителей. И за ней стоят те же силы, которые атаковали ваши финансовые позиции.

Я встал и подошел к большой карте мира, изучая красные линии, соединяющие месторождения с нефтеперерабатывающими заводами и портами. Картина становилась ясной, европейцы хотели установить контроль над мировыми энергетическими потоками, а американские независимые компании мешали этим планам.

– Дэвид, – сказал я, обернувшись к нему, – думаю, пришло время объединить усилия. Нас атакуют не случайно, мы представляем угрозу для их планов мирового господства.

– Что вы предлагаете?

– Создать собственный альянс. Американский нефтяной альянс против европейской экспансии. – Я подошел к его столу. – У вас есть связи с «Texaco», «Gulf Oil», «Phillips Petroleum»?

– Разумеется. Мы конкуренты, но проблемы у всех одинаковые.

– Тогда пора превратить конкурентов в союзников. – Я взял перо и лист бумаги. – Потому что в одиночку против Альянса промышленной стабильности не выстоять никому.

Роквуд внимательно посмотрел на меня, и я увидел в его глазах решимость, которая когда-то помогла его семье построить нефтяную империю.

– Хорошо, Уильям. Что вы можете предложить в качестве первоочередных мероприятий?

Я слегка улыбнулся. Ответ у меня уже давно готов.

Глава 9
Европейская шахматная партия

Но перед тем, как предложить решение проблемы, я предложил еще раз обсудить текущую ситуацию. Роквуд показал мне не все документы.

После обеда мы перешли в защищенную переговорную комнату на седьмом этаже, помещение без окон, стены которого были обиты звукопоглощающими панелями из темно-зеленого сукна. Роквуд объяснил, что комната построена специально для обсуждения секретных деловых вопросов. В мире нефтяного бизнеса промышленный шпионаж был обычным делом, а цена утечки информации могла исчисляться миллионами долларов.

В центре помещения стоял массивный стол из черного ореха, вокруг которого располагались восемь кожаных кресел. На стенах висели портреты отцов-основателей американской нефтяной промышленности. Эдвина Дрейка, пробурившего первую скважину в Пенсильвании, полковника Дрейка из Спиндлтопа и Джона Роквуда, создателя «Rockwood Oil».

Символизм ясен. Ведь мы находились в святая святых американского нефтяного бизнеса.

Роквуд развернул на столе большую карту мира. Не обычную географическую, а специальную, на которой цветными линиями обозначены нефтяные потоки, торговые маршруты, расположение нефтеперерабатывающих заводов и стратегических портов.

Красные булавки отмечали точки, где «Rockwood Petroleum» подвергалась атакам за последние месяцы.

– Уильям, Все атаки происходили не случайно. Они точно попадали в наши самые важные объекты, те, где мы внедрили новые технологии или заключили наиболее выгодные контракты, – повторил он, указывая на скопление красных булавок в Венесуэле.

Я изучил карту внимательнее. Действительно, красные булавки образовывали определенную закономерность, они концентрировались вокруг месторождений, где Роквуд опережал конкурентов благодаря моим советам.

Дэвид снова достал из портфеля пачку документов, перехваченной корреспонденции между европейскими нефтяными компаниями.

– А вот еще интересное, – сказал Роквуд, протягивая мне машинописный лист на бланке французской компании «Total». – Наш агент в Париже сумел получить копию секретного меморандума.

Документ был адресован «Координационному комитету по нефтяным вопросам»:

«Секретно. По результатам анализа американских технологических инноваций. Компания 'Rockwood Petroleum» демонстрирует подозрительно точное знание перспективных месторождений и передовых методов добычи. Источник информации неясен, но результаты превосходят возможности обычной геологической разведки.

Особую озабоченность вызывают:

1. Точность прогнозов по Северному морю – американцы указали перспективные участки, которые наши геологи определили как приоритетные только после детальных исследований.

2. Технологические решения в Венесуэле опережают европейские разработки на два-три года.

3. Переговоры с арабскими шейхами ведутся с пониманием долгосрочных геополитических перспектив, необычным для американских бизнесменов

Рекомендации: усилить промышленную разведку, применить стандартные методы ограничения конкуренции, рассмотреть возможность поглощения или создания контролируемого партнерства'.

– «Стандартные методы ограничения конкуренции», – повторил я. – Почти такие же формулировки, что и в документах «Royal Dutch Shell».

– Именно. – Роквуд отложил документ и взял следующий. – А вот это тоже заслуживает внимания, переписка между лондонским и берлинским офисами «IG Farben».

Немецкий документ был написан на английском языке, видимо, для удобства международной координации:

'Конфиденциально. Ответ на запрос: Угроза энергетической независимости Америки.

Rockwood Petroleum и связанные американские компании представляют стратегическую угрозу для европейского контроля над мировыми энергетическими ресурсами. Их технологические достижения и международная экспансия могут нарушить существующий баланс сил.

Согласовано с британскими и французскими партнерами:

– Блокирование американского доступа к ближневосточным месторождениям;

– Ограничение технологического трансфера через патентные споры;

– Финансовое давление через банковские каналы;

– Координация действий через швейцарские структуры.

Цель: сохранение европейского лидерства в мировой энергетике до 1940 года'.

– До 1940 года? – переспросил я. – Интересная дата.

– Не правда ли? – Роквуд мрачно усмехнулся. – Создается впечатление, что они планируют какие-то серьезные изменения к этому времени.

Я знал, что означала эта дата. Начало большой войны в Европе, когда контроль над энергетическими ресурсами станет вопросом жизни и смерти для воюющих стран. Но объяснить это Роквуду невозможно.

– Дэвид, а есть информация о том, как они координируют свои действия?

– Да. – Он достал карту Европы с отмеченными городами. – Центр координации находится в Базеле, в штаб-квартире «Банка международных расчетов». Формально это межгосударственная финансовая организация, фактически – прикрытие для картельных соглашений.

Роквуд указал на схему, показывающую потоки информации между различными офисами.

– Ежемесячно в Базеле проходят «технические совещания по стандартизации нефтяной промышленности». Участвуют представители всех крупных европейских компаний – «Shell», «Total», «IG Farben», «Eni», «BP». Официально обсуждают технические стандарты, неофициально – делят мировые рынки.

– А американские компании?

– Приглашают только пару гигантов, готовых играть по европейским правилам. Независимые производители, такие как мы, автоматически исключаются из «большой игры».

Роквуд подошел к стене, где висела детальная схема мировых нефтяных потоков.

– Посмотрите на эту картину, Уильям. Европейцы выстраивают систему, где они контролируют добычу на Ближнем Востоке и в Северной Африке, переработку в Европе, а сбыт по всему миру. Американцам отводится роль поставщиков сырья для европейских заводов.

– А технологические новшества?

– Должны передаваться европейским компаниям через «лицензионные соглашения» и «технологические партнерства». – Он обернулся ко мне. – По сути, они хотят превратить американскую нефтяную промышленность в сырьевой придаток европейской экономики.

Я изучил схему, понимая масштаб европейских планов. Это не просто экономическая конкуренция, это борьба за контроль над основой индустриальной цивилизации.

– Дэвид, а какие у них козыри в этой игре?

Роквуд вернулся к столу и открыл толстую папку с финансовыми документами.

– Первый козырь – деньги. Объединенные ресурсы европейских нефтяных гигантов составляют около двухсот миллионов долларов. Они могут позволить себе убыточные операции в течение нескольких лет, чтобы вытеснить конкурентов.

– Второй?

– Политическое влияние. Британское правительство контролирует Ирак, Кувейт, значительную часть Персидского залива. Французы – Северную Африку и Индокитай. Немцы имеют связи в Восточной Европе и планируют экспансию на восток и юг, в Африку.

Роквуд указал на карту, где синими линиями были обозначены сферы европейского политического влияния.

– Третий козырь – технологии. Они договорились об обмене патентами между собой, но не с американцами. Мы должны изобретать все заново или покупать лицензии по завышенным ценам.

– А их слабые места?

– Вот здесь становится интересно. – Роквуд улыбнулся впервые за весь день. – Первая слабость – внутренние противоречия. Британцы и французы конкурируют друг с другом в Африке. Немцы хотят пересмотреть послевоенные границы, что беспокоит остальных.

Он показал на схему торговых потоков.

– Вторая слабость – зависимость от морских перевозок. Большая часть европейской нефти транспортируется танкерами через Суэцкий канал и Гибралтар. Американский флот контролирует Атлантику.

– А третья?

– Недооценка американских возможностей. – Роквуд постучал пальцем по карте США. – Они думают, что мы просто колония поставщиков сырья. Не понимают, что американские технологии и предпринимательский дух могут превзойти европейскую бюрократию.

Я встал и подошел к схеме мировых энергетических потоков, обдумывая услышанное. Картина становилась ясной, европейцы выстраивали глобальную систему контроля над энергетикой, а американские независимые производители мешали этим планам.

– Дэвид, – сказал я, обернувшись к нему, – я думаю, пришло время показать европейцам, на что способны американцы. Но для этого нужно объединить усилия всех независимых производителей.

– Вы предлагаете создать картель против картеля?

– Не картель – альянс. Американский нефтяной альянс для защиты национальных интересов. – Я подошел к столу и взял перо. – У кого из крупных независимых компаний есть аналогичные проблемы?

Роквуд задумался, перебирая в памяти своих коллег по отрасли.

– «Texaco» жалуется на проблемы с получением концессий в Мексике, ведь мексиканское правительство отдает предпочтение «Royal Dutch Shell». «Gulf Oil» столкнулась с саботажем на своих месторождениях в Кувейте. «Phillips Petroleum» не может получить кредиты на расширение европейской сети АЗС.

– А более мелкие компании?

– «Sinclair Oil» потеряла контракт на поставки в Аргентину, его перехватила французская «Total». «Union Oil» столкнулась с патентными исками от немецких компаний. «Marathon Oil» не может получить разрешения на строительство нефтепровода через канадскую границу.

Я записал названия компаний на листе бумаги, мысленно подсчитывая их совокупные ресурсы.

– Если объединить эти компании, – сказал я, – мы получим капитал около ста миллионов долларов, контроль над значительной частью американской добычи и переработки, плюс политическое влияние в Вашингтоне.

– Достаточно, чтобы противостоять европейцам?

– Больше чем достаточно. – Я отложил перо. – Особенно если использовать правильную стратегию.

Роквуд внимательно посмотрел на меня.

– Какую стратегию вы имеете в виду?

– Трехэтапную. – Я подошел к карте мира. – Первый этап – финансовая война. Мы атакуем европейские нефтяные компании на их собственных биржах, обрушивая котировки и заставляя их отвлекать ресурсы на защиту.

– Это потребует огромных средств.

– У меня есть двадцать пять миллионов долларов, готовых к инвестированию. Плюс связи с людьми, которые могут организовать спекулятивные атаки на любую европейскую биржу.

Роквуд поднял брови, такие суммы внушали уважение даже нефтяным магнатам.

– Второй этап – технологическое превосходство. – Я указал на карту США. – Создаем исследовательский центр в Хьюстоне, привлекаем лучших инженеров и химиков, разрабатываем технологии следующего поколения.

– А если европейцы переманят наших специалистов?

– Не смогут. – Я улыбнулся. – Потому что мы предложим им не только деньги, но и возможность работать над проектами, которые опередят время на десятилетия.

Это рискованное заявление, но я знал, какие технологические прорывы ждут нефтяную промышленность в ближайшие годы. Уже начал потихоньку скармливать их Роквуду.

– Третий этап – геополитическое маневрирование. – Я обвел карту США красным карандашом. – Заключаем долгосрочные контракты с американским правительством на поставку стратегических запасов топлива.

– Но зачем правительству стратегические запасы в мирное время?