Текст книги ""Фантастика 2025-151". Компиляция. Книг 1-33 (СИ)"

Автор книги: Максим Петров

Соавторы: Алим Тыналин,Юлия Меллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 186 (всего у книги 341 страниц)

Глава 8
Финансовый дирижер

Первые утренние лучи едва пробивались сквозь легкую дымку, окутавшую Нью-Йорк, когда я вошел в здание фондовой биржи.

В такой ранний час здесь было непривычно тихо, лишь отдельные фигуры маклеров мелькали между колоннами мраморного вестибюля, да уборщики заканчивали свою работу перед открытием торгов.

Я прибыл чуть менее чем за час до начала официальной сессии, время, когда заключаются неформальные договоренности и обмениваются ключевой информацией между «своими». Оглядевшись, я заметил Фергюсона, чья рыжеватая шевелюра выделялась даже в полумраке малого зала. Он нервно потирал руки, обсуждая что-то с тремя другими брокерами.

– Господа, – я поприветствовал их, снимая шляпу. – Все готово?

Фергюсон поднял на меня взгляд, и я заметил в его глазах смесь тревоги и азарта, обычное состояние биржевого маклера перед крупной операцией.

– Мистер Стерлинг, – он уже давно узнал мою настоящую фамилию, но с удовольствием продолжил сотрудничать. – Да, все подготовлено. Бостонское и филадельфийское отделения подтвердили готовность. Чикаго тоже на связи.

– Телеграфные линии проверены? – я говорил тихо, но настойчиво.

– Дважды, – кивнул один из брокеров, седеющий мужчина с аккуратно подстриженными усами. – Мы сможем синхронизировать действия с точностью до пяти минут.

Я достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги.

– Вот окончательный план операции. Распространение ордеров, временные интервалы, ценовые пороги. – Я помедлил. – И помните, никаких прямых продаж от имени наших основных компаний. Все через подставные счета и третьи фирмы.

– Как всегда, мистер Стерлинг, – усмехнулся Фергюсон. – В этом бизнесе анонимность – залог успеха.

Я одобрительно кивнул и взглянул на часы, большие механические часы на стене показывали девять пятнадцать утра.

– Пятнадцать минут до открытия. Первые ордера должны пойти ровно в девять тридцать пять, когда рынок уже определится с начальным направлением.

Мы разошлись по разным углам зала, чтобы не привлекать внимания. Я неторопливо прогуливался вдоль рядов теперь уже заполняющегося торгового зала, здороваясь со знакомыми брокерами, обмениваясь незначительными фразами о погоде и вчерашнем бейсбольном матче. Все как обычно, ничего подозрительного.

Ровно в девять тридцать прозвенел звонок, и торговая сессия началась. Зал мгновенно наполнился гулом голосов, выкрикивающих цены, и шелестом передаваемых записок с ордерами. Мальчишки-посыльные заметались между столами и телеграфными аппаратами.

Я неспешно подошел к одному из телефонных постов и сделал первый звонок.

– Операция «Железная дорога» начинается, – сказал я своему собеседнику условную фразу. – Зеленый свет.

Через три минуты я наблюдал, как к посту торговли акциями Western Rail подошел первый брокер из нашей группы. С непринужденным видом он передал маклеру-специалисту записку с ордером на продажу пяти тысяч акций. Маклер удивленно поднял брови, размер ордера был значительным, но не настолько, чтобы вызвать панику.

Через семь минут подошел второй брокер, из другой фирмы. Еще восемь тысяч акций на продажу. К этому моменту цена уже начала медленно снижаться, с открытия в восемьдесят семь долларов до восьмидесяти пяти с тремя четвертями.

Я держался в стороне, наблюдая за разворачивающимся спектаклем. В кармане моего жилета тикали карманные часы, отсчитывая интервалы для следующих волн продаж.

К десяти пятнадцати цена Western Rail упала до восьмидесяти двух долларов. Возле поста торговли этими акциями образовалось заметное скопление брокеров. Несколько представителей самой железнодорожной компании пытались поддержать курс, покупая акции, но объем предложения нарастал.

– Что происходит с Western? – услышал я взволнованный голос проходящего мимо маклера. – У них проблемы с финансированием?

Его собеседник пожал плечами:

– Ходят слухи, что их новая линия в Огайо столкнулась с серьезными перерасходами. И еще говорят, что банковский консорциум отказался продлевать кредитную линию.

Я сдержал улыбку. Эти «слухи» были запущены нами через специально подготовленных информаторов еще вчера вечером. Теперь они начинали работать, усиливая эффект наших продаж.

К полудню цена акций Western Rail опустилась до семидесяти шести долларов, что означало падение почти на тринадцать процентов за одну сессию. В торговом зале царила нервозная атмосфера.

Несколько раз я замечал, как брокеры Metropolitan Investors Group собирались для срочных консультаций. Их обычное самодовольное выражение лиц сменилось тревогой.

Я сделал еще один телефонный звонок:

– Запускайте вторую волну. Повторяю, вторая волна.

К двум часам дня на табло появилась новая цена – семьдесят один доллар. Падение составило уже восемнадцать целых и четыре десятых процента.

По торговому залу пошли разговоры о возможных проблемах не только у самой Western Rail, но и у инвесторов, глубоко вовлеченных в ее акции. В первую очередь называли Metropolitan.

В два тридцать я заметил, как в зал быстрым шагом вошел директор Metropolitan Investors Уилсон, подтянутый мужчина средних лет с начинающей седеть аккуратной бородкой.

Его обычно безмятежное лицо выглядело напряженным. Он немедленно направился к своим брокерам, и по его нервным жестам я понял, что начинается паническая скупка собственных акций для поддержания курса.

К закрытию торгов в три тридцать цена Western Rail стабилизировалась на отметке шестьдесят девять долларов с четвертью. Общее падение за день – более двадцати процентов. По меркам 1928 года это сокрушительный удар.

Покидая здание биржи, я незаметно кивнул Фергюсону, который ответил мне едва заметным жестом. Первый день операции прошел даже лучше, чем мы планировали.

На улице меня ждал О’Мэлли с автомобилем.

– Как прошло, босс? – спросил он, открывая дверцу.

– Идеально, Патрик, – я устроился на заднем сиденье. – Уилсон уже кусает локти. Завтра он будет искать встречи.

– А если нет? – О’Мэлли завел мотор.

– Тогда мы повторим атаку, – я развернул вечернюю газету, уже сообщавшую о «неожиданных проблемах» у Western Rail. – Но я уверен, что не придется. Metropolitan не может позволить себе потерять еще двадцати процентов стоимости своего главного актива. А мы только начали.

Автомобиль влился в поток машин, движущихся по вечернему Манхэттену. Сквозь окно я наблюдал за городом, который жил в лихорадочном ритме процветания, не подозревая о грозовых тучах, собирающихся на горизонте.

* * *

Ресторан «Делмонико» считался одним из лучших в финансовом районе Нью-Йорка. Его высокие потолки с лепниной, мраморные колонны и безупречно вышколенный персонал создавали атмосферу классического богатства, привлекающую финансовую элиту города.

Я намеренно выбрал столик в центре зала, достаточно открытый, чтобы быть заметным, но не настолько, чтобы наш разговор могли подслушать.

Ровно в двенадцать тридцать, как я и предсказывал, метрдотель подвел к моему столику Джеймса Уилсона. Директор Metropolitan Investors выглядел безупречно, отлично сшитый костюм из английской шерсти, накрахмаленный воротничок, золотая булавка для галстука. Но его глаза выдавали бессонную ночь и нервное напряжение.

Я неторопливо сложил газету, где на первой полосе финансового раздела красовался заголовок: «Western Rail продолжает падение: минус семь процентов в первый час торгов»

– Мистер Уилсон, – я поднялся, протягивая руку. – Какой приятный сюрприз. Не ожидал встретить вас здесь.

Уилсон пожал мою руку с натянутой улыбкой.

– Мистер Стерлинг. Боюсь, это не совсем случайная встреча. Мой секретарь сообщил, что заметил вас входящим сюда. – Он помедлил. – Я подумал, что это хорошая возможность обсудить некоторые вопросы, представляющие взаимный интерес.

– Разумеется, – я жестом пригласил его присесть. – Всегда рад обсудить деловые возможности.

Официант немедленно материализовался рядом с нашим столиком. Уилсон заказал лишь кофе, верный признак, что его желудок сводило от тревоги. Я выбрал легкий салат и бульон.

– Итак, – произнес я, когда официант удалился, – какие вопросы вы хотели обсудить?

Уилсон поправил галстук, нервный жест, который я заметил еще вчера на бирже.

– Полагаю, вы в курсе ситуации с акциями Western Rail, – он говорил тихо, почти заговорщически.

– Конечно, – я сделал вид, что только сейчас обратил внимание на газетный заголовок. – Весьма неприятная история. Такое резкое падение… Насколько я понимаю, Metropolitan Investors держит значительный пакет этих акций?

– Существенный, – сухо подтвердил Уилсон. – И именно поэтому я нахожу весьма интересным, что за день до начала этого падения определенные брокерские конторы, имеющие связи с вашей фирмой, начали открывать короткие позиции по Western Rail.

Я позволил себе легкую улыбку:

– Финансовый мир тесен, мистер Уилсон. Многие брокерские конторы имеют связи с разными фирмами одновременно. Это еще не означает прямого участия.

– Не будем играть в игры, Стерлинг, – Уилсон подался вперед, понизив голос. – Мы оба знаем, что это спланированная атака. Вопрос в том – зачем? Metropolitan никогда не переходил вам дорогу.

Официант принес наш заказ, прервав напряженный разговор. Я спокойно взял ложку и отпил бульона, прежде чем ответить.

– Иногда финансовые операции преследуют более сложные цели, чем просто заработок или месть. – Я отложил ложку. – Например, они могут быть способом начать диалог по определенным вопросам.

– Например? – Уилсон нервно постукивал пальцем по чашке кофе.

Я откинулся на спинку стула, делая вид, что обдумываю, стоит ли продолжать. Затем, словно приняв решение, наклонился к нему:

– Мне известно, что Southwestern Oil Processing вызывает значительный интерес на рынке.

Уилсон замер, затем осторожно отпил кофе.

– Не понимаю, какое отношение это имеет к атаке на Western Rail.

– Самое прямое, – я улыбнулся. – Ведь Metropolitan Investors контролирует основной пакет акций Southwestern, не так ли? И насколько мне известно, определенные предложения о покупке этого пакета были отклонены как недостаточно щедрые.

На лице Уилсона отразилось понимание.

– Вы действуете в интересах Роквуда, – произнес он.

– Я действую в интересах справедливой оценки активов, – уклончиво ответил я. – И мне кажется, что актив стоимостью в шесть миллионов предлагать за двенадцать – это не совсем справедливо.

– Кто сказал, что он стоит шесть миллионов? – возразил Уилсон. – Учитывая новые месторождения в регионе и растущий спрос на нефтепродукты…

– И устаревшее оборудование, требующее модернизации стоимостью не менее двух миллионов, – перебил я его. – А также непогашенный долг перед Continental Bank в размере полутора миллионов.

Уилсон побледнел:

– Откуда у вас эта информация?

– У меня хорошие аналитики, – я пожал плечами. – Вопрос в том, мистер Уилсон, как долго Metropolitan сможет поддерживать курс Western Rail, если атака продолжится? И что произойдет с вашим общим инвестиционным портфелем, когда рынок узнает о проблемах с вашим крупнейшим активом? – Я сделал паузу. – Думаю, Merchant Bank будет крайне обеспокоен стабильностью обеспечения по вашей кредитной линии.

Уилсон молчал, потирая подбородок. Я видел, как в его голове происходит калькуляция рисков и возможностей. Наконец он заговорил:

– Восемь миллионов. Это наша минимальная цена за Southwestern.

– Семь, – твердо сказал я. – И мы немедленно прекращаем операции с Western Rail. Более того, наши брокеры начнут покупку, помогая восстановить курс.

Уилсон колебался, затем посмотрел на свои карманные часы, прикидывая, сколько еще могут упасть акции до закрытия биржи.

– Семь с половиной, – произнес он наконец. – И письменные гарантии, что атака прекращается.

Я улыбнулся:

– Сделка. Я подготовлю документы к вечеру. – Я сделал знак официанту принести счет. – Мистер Уилсон, было приятно иметь с вами дело.

– Не могу сказать того же, – сухо ответил Уилсон, поднимаясь. – Но я признаю эффективность вашего метода ведения переговоров.

– Иногда для достижения справедливости требуются нестандартные подходы, – я пожал его руку. – Не беспокойтесь, к закрытию торгов сегодня акции Western Rail уже начнут восстанавливаться.

Когда Уилсон ушел, я остался за столиком, неторопливо допивая свой кофе. Операция прошла именно так, как я планировал. Через неделю Southwestern Oil будет принадлежать Роквуду, а я укреплю свою репутацию финансиста, способного решать сложнейшие задачи нетрадиционными методами.

Я достал из кармана монетку в пять центов и покрутил ее между пальцами, привычка, помогавшая мне сосредоточиться. Теперь отчет самому Роквуду и черт возьми, если он не будет доволен.

* * *

Клуб «Метрополитен» был одним из тех мест, где решались судьбы корпораций и заключались сделки, меняющие облик целых отраслей. Старинное здание из красного кирпича, расположенное на тихой улице Верхнего Ист-Сайда, не привлекало внимания снаружи, но внутри представляло собой настоящую цитадель власти и влияния.

Я поднялся по широкой мраморной лестнице, кивая немногочисленным членам клуба, которые неторопливо беседовали в холле или просматривали газеты в кожаных креслах. Швейцар узнал меня и без лишних слов указал на восточное крыло, где располагались частные кабинеты для конфиденциальных встреч.

– Мистер Роквуд ожидает вас, сэр, – произнес он почтительным тоном.

Я прошел по длинному коридору, устланному толстым ковром. Стены были увешаны портретами бывших председателей клуба. Серьезные джентльмены с бакенбардами и суровыми взглядами смотрели на меня из своих золоченых рам, словно оценивая, достоин ли я находиться в этих стенах.

Комната где ждал меня Роквуд, была воплощением роскоши. Стены отделаны темными дубовыми панелями, массивный стол и кресла из того же материала придавали помещению атмосферу солидности и вневременной значимости. Камин из серого мрамора, в котором потрескивали поленья, создавал уютный полумрак.

Джон Д. Роквуд стоял у окна, глядя на вечерний сад клуба. Его аскетичная фигура, облаченная в костюм безупречного кроя, казалась высеченной из камня. Услышав мои шаги, он обернулся.

– А, Стерлинг, – его голос был сдержанным, но я уловил нотки удовлетворения. – Рад видеть вас. Вина?

– Благодарю, но я предпочел бы воду, – ответил я, заметив, что и сам Роквуд пил из стакана с чистой водой. Еще одно проявление знаменитой умеренности в личных привычках.

Я сел в предложенное кресло и открыл свой портфель.

– У меня хорошие новости, мистер Роквуд. Metropolitan Investors согласились продать Southwestern Oil за семь с половиной миллионов долларов, почти на сорок процентов ниже их первоначальной цены.

Роквуд слегка приподнял брови, для него это было равносильно выражению крайнего удивления.

– Впечатляюще. Особенно учитывая, что еще неделю назад Уилсон категорически отвергал предложение в десять миллионов. – Он отпил воды. – Как вам удалось добиться такого результата? Я надеюсь, все в рамках закона?

– Разумеется, – я положил на стол папку с документами. – Мы просто создали ситуацию, в которой Metropolitan был вынужден пересмотреть свои приоритеты. Наша операция с Western Rail поставила под угрозу их общую финансовую стабильность.

– Изящно, – Роквуд взял документы и начал их просматривать. – Вы атаковали не тот актив, который вам был нужен, а другой, более уязвимый. И использовали естественное рыночное давление. Никаких прямых угроз или незаконных действий.

– Именно, – подтвердил я. – Мы просто позаимствовали тактику у медведя, который бьет не в лоб, а по самому слабому месту.

Роквуд задумчиво перелистывал страницы контракта.

– Условия выглядят приемлемыми. Оплата в три транша, завершение сделки через две недели… – он поднял на меня взгляд. – А что с Western Rail?

– Наши брокеры уже получили инструкции по закрытию коротких позиций. К завтрашнему дню курс должен стабилизироваться на уровне примерно восемьдесят долларов. Это все еще существенно ниже исходной цены, но не катастрофично для Metropolitan.

– Вы сдержали свои обещания, – Роквуд кивнул. – Впечатляющая работа, особенно для человека вашего возраста.

Он подписал последнюю страницу договора и отложил ручку.

– Стерлинг, я не из тех, кто щедр на похвалы. Но в данном случае вы превзошли мои ожидания. Решить за три дня проблему, с которой мои люди бились три месяца…

Я скромно наклонил голову:

– Рад быть полезным, мистер Роквуд.

– Полезным, – он повторил слово с легкой усмешкой. – Интересный выбор термина. Я бы сказал – бесценным. – Роквуд встал и подошел к секретеру, стоящему у стены. Открыв один из ящиков, он достал чековую книжку и выписал чек. – Здесь чек на двести пятьдесят тысяч долларов. Ваша комиссия за сделку. Пять процентов от экономии относительно первоначальной цены.

Я принял чек, но не стал проверять написанное. В этих кругах такой жест считался бы верхом неприличия.

– Благодарю вас, – просто сказал я.

– Не стоит, – Роквуд вернулся к своему креслу. – Это чисто деловое решение. Вы сэкономили мне четыре с половиной миллиона и значительное количество времени. Двести пятьдесят тысяч – справедливая компенсация.

Он задумчиво посмотрел на огонь в камине.

– Знаете, Стерлинг, людей вашего калибра крайне мало. Большинство финансистов либо слишком консервативны и боятся инновационных решений, либо слишком агрессивны и переступают черту закона. Вы же нашли идеальный баланс. Смелость без безрассудства, инновации без преступления.

– Стараюсь следовать правилам игры, интерпретируя их творчески, – ответил я.

– Именно это и привлекает меня в вашем подходе, – Роквуд подался вперед. – Стерлинг, как вы смотрите на более долгосрочное сотрудничество? Не отдельные сделки, а стратегическое партнерство.

Я смотрел на него, сохраняя спокойное выражение лица, хотя внутри все ликовало. Именно этого я и добивался.

– Я открыт для обсуждения, – сдержанно ответил я.

– Хорошо, – Роквуд кивнул. – В таком случае, я приглашаю вас в мое поместье Лейквуд-Мэнор на выходные. Небольшой круг близких партнеров, неформальная обстановка. Мы сможем обсудить перспективы нефтяной отрасли и вашу потенциальную роль в наших планах.

– Для меня это большая честь, – я склонил голову.

– Для меня тоже, – он протянул мне руку. – До встречи в Лейквуд-Мэнор в эту субботу. Мой секретарь передаст все детали вашему офису.

Когда я покидал клуб, на улице уже стемнело. Моросил легкий дождь, заставляя прохожих ускорять шаг и поднимать воротники. Я остановился на верхней ступеньке крыльца, вдыхая влажный вечерний воздух.

Приглашение в Лейквуд-Мэнор было не просто жестом вежливости, это входной билет в высшую лигу финансового мира. Место, где заключались самые важные сделки, где формировалась стратегия целых отраслей промышленности. И теперь я на пороге этого мира.

Я поднял руку, подзывая проезжающее такси. Впереди еще одна сложная встреча, с людьми, не менее опасными, чем Роквуд.

Глава 9
Две империи

Встреча с Лучиано назначена на восемь вечера в ресторане «La Scala», небольшом, но изысканном итальянском заведении в западной части Маленькой Италии. Днем это обычный ресторан для состоятельных посетителей, но вечерами его часто закрывали для «частных мероприятий», эвфемизм для встреч, на которых обсуждались дела, не предназначенные для посторонних ушей.

Мы с Мэдденом прибыли на двадцать минут раньше. Тактический ход, чтобы осмотреть помещение, оценить расположение выходов, занять более выгодные позиции.

– Неплохое место, – заметил Мэдден, оглядывая интерьер ресторана. – Хотя их шеф слишком увлекается специями, на мой вкус.

Его лицо оставалось бесстрастным, взгляд острым и внимательным. Несмотря на то, что встреча проходила на условной территории Лучиано, Мэдден держался с непринужденной уверенностью человека, привыкшего контролировать ситуацию.

О’Мэлли, следовавший за нами во втором автомобиле с тремя другими людьми Мэддена, присоединился к нам на тротуаре.

– Все чисто, босс, – доложил он. – Двое наших уже внутри, сидят за столиком у окна. Еще трое наблюдают с противоположной стороны улицы.

Я кивнул, поправляя узел галстука. Для этой встречи я выбрал строгий серый костюм – сдержанный, но элегантный, излучающий уверенность без вызова.

– Помните план, – негромко сказал я, когда мы направились к ресторану. – Никакой агрессии, только деловое предложение. Мы не просим о перемирии, мы предлагаем взаимовыгодное партнерство.

– Не учи старого волка охотиться, Стерлинг, – Мэдден чуть улыбнулся уголком рта. – Я вел переговоры, когда ты еще в коротких штанишках бегал.

Звякнул колокольчик над дверью, когда мы вошли в полутемное помещение ресторана. Запах свежеиспеченного хлеба, чеснока и базилика наполнял воздух. Метрдотель, пожилой итальянец с безупречными манерами, поклонился:

– Добрый вечер, господа. Вас ожидают.

Он проводил нас через основной зал, пустующий сегодня, в заднюю комнату, отделенную тяжелыми бархатными портьерами. Пара наших людей действительно сидела у окна, делая вид, что неторопливо ужинают. Они едва заметно кивнули, подтверждая, что все в порядке.

Лучиано уже ждал нас. Он сидел в дальнем углу комнаты за круглым столом, накрытым белоснежной скатертью. Идеально выглаженный серый костюм, белоснежная рубашка, галстук, заколотый жемчужной булавкой, он выглядел скорее как успешный бизнесмен с Уолл-стрит, чем как лидер преступного мира.

Рядом с ним сидели двое мужчин, один молодой, с жестким взглядом и шрамом на подбородке, второй постарше, с аккуратно подстриженными седеющими усами и внимательными глазами бухгалтера. Еще трое телохранителей стояли у стены, на почтительном расстоянии.

– Мистер Мэдден, мистер Стерлинг, – Лучиано поднялся, протягивая руку. – Благодарю, что приняли мое приглашение.

Мэдден пожал протянутую руку с легкой, уверенной улыбкой:

– Деловые люди всегда найдут время для взаимовыгодного разговора, Сальваторе.

Я тоже обменялся рукопожатием с Лучиано. Его ладонь была сухой и прохладной, пожатие уверенным, но без демонстрации силы.

– Присаживайтесь, господа, – Лучиано указал на стулья напротив себя. – Сегодня шеф приготовил великолепную телятину по-милански.

Мы расселись. О’Мэлли и один из людей Мэддена остались стоять у нашей стороны стола, зеркально отражая позицию телохранителей Лучиано. Воздух в комнате, казалось, уплотнился от напряжения.

– Прежде чем начнем, – Лучиано сделал знак, и один из его людей плотно задернул портьеры, отделяющие нас от основного зала, – я хотел бы выразить свое уважение. Мистер Мэдден, ваша реорганизация дистрибуционной сети настоящий шедевр. Мистер Стерлинг, – он повернулся ко мне, – операция с Merchants Union Bank показала редкое понимание финансовых механизмов.

Мэдден принял комплимент с легким кивком. В отличие от эмоционального Сальтиса, он держался с холодным достоинством, которое невольно вызывало уважение.

– После недавних изменений в расстановке сил, – продолжил Лучиано, – я полагаю, нам есть что обсудить.

– Ты убрал Сальтиса и теперь контролируешь вдвое большую территорию, – констатировал Мэдден. Это был не вопрос, а сухая констатация факта. – И вместо того, чтобы продолжать передел, ты предлагаешь соглашение. Разумно.

Лучиано слегка улыбнулся:

– Война невыгодна никому, мистер Мэдден. Это плохо для бизнеса – и вашего, и моего. Смерть Джо была необходимостью. Он стал нестабильным, непредсказуемым. Угрозой для всех.

– Нестабильность вредит делу, – согласился Мэдден, небрежно поправляя запонку. – Сальтис был проблемой. Теперь его нет. Вопрос в том, как нам дальше вести бизнес, не создавая проблем друг другу.

Лучиано оценил прямоту Мэддена:

– Именно. Я предлагаю сотрудничество. Не войну за перераспределение существующего пирога, а совместное его увеличение.

В этот момент появились официанты с первыми блюдами antipasti, тарелки с тонкими ломтиками прошутто, оливками, артишоками и маринованными грибами. Разговор прервался, пока они расставляли тарелки и наливали вино. Лучиано, я заметил, как и Роквуд, пил только воду.

Когда официанты удалились, Лучиано продолжил:

– Рынок алкоголя в Нью-Йорке огромен, но мы задействуем лишь треть его потенциала. Вместо того чтобы воевать за эту треть, не разумнее ли объединить усилия и освоить оставшиеся две трети?

– И как ты это представляешь? – Мэдден взял оливку и отправил ее в рот, демонстрируя легкую заинтересованность.

– Строгое разделение территорий, – Лучиано начал загибать пальцы. – Взаимное уважение границ. Стандартизация цен, чтобы избежать ценовых войн. Совместное использование некоторых каналов поставок и распределения для экономии ресурсов. – Он помедлил. – И, возможно, совместные инвестиции в новые предприятия.

– Звучит рационально, – Мэдден отпил из бокала, затем поставил его и слегка наклонился вперед. – И кстати о совместных инвестициях… у меня есть предложение, которое может заинтересовать человека твоего калибра.

Лучиано чуть приподнял бровь:

– Слушаю.

Мэдден кивнул в мою сторону:

– Мистер Стерлинг не только мой финансовый советник. Он также управляет специальным инвестиционным пулом, который обеспечивает исключительную доходность. Значительно выше, чем может предложить любой банк или традиционный бизнес.

Я включился в разговор, видя, что Мэдден элегантно передает мне слово:

– Фондовый рынок, мистер Лучиано. Ваши операции, как и операции мистера Мэддена, генерируют значительные суммы наличных. Сейчас эти деньги либо хранятся в сейфах, либо отмываются через подставные компании, либо инвестируются в недвижимость. Все эти методы имеют свои ограничения и риски.

Лучиано кивнул, не перебивая.

– Я предлагаю создать систему инвестирования этих средств на фондовом рынке через сеть легальных фасадных компаний. С использованием определенных информационных преимуществ, которыми мы обладаем, можно обеспечить стабильную доходность в двадцать-тридцать процентов ежемесячно.

Седовласый мужчина рядом с Лучиано, вероятно, его финансовый советник, подался вперед:

– Это нереалистично. Никто не может гарантировать такую доходность.

– Не на обычных операциях, – согласился я. – Но с использованием арбитража между разными биржами, опережающей информации о слияниях и поглощениях, а также краткосрочных направленных спекуляций… – я достал из портфеля папку. – Вот отчет о наших операциях за последние три месяца. Средняя доходность – двадцать семь и четыре десятых процента ежемесячно.

Я передал папку советнику Лучиано, который начал немедленно изучать цифры, его глаза быстро бегали по столбцам.

– Мои люди уже получили первые выплаты, – спокойно добавил Мэдден. – Суммы соответствуют обещанным. Чистые, легальные средства, которые невозможно отследить до первоисточника.

Лучиано вопросительно посмотрел на своего советника, который неохотно кивнул, подтверждая реалистичность цифр.

– Что вы предлагаете конкретно? – спросил Лучиано, обращаясь ко мне.

– Создание инвестиционного пула под моим управлением. Мистер Мэдден уже участвует в подобной схеме, – я кивнул на него. – Вы вносите определенную сумму через подставные компании, я инвестирую их с учетом… специальной информации, которой обладаю. Мы делим прибыль, шестьдесят пять процентов вам, тридцать пять процентов мне.

– Семьдесят пять на двадцать пять, – немедленно парировал советник Лучиано.

– Шестьдесят на сорок, – я улыбнулся. – И минимальный порог входа – один миллион долларов.

Лучиано обменялся быстрыми взглядами с советником, затем повернулся к Мэддену:

– Операция надежна? Вы уже получаете прибыль?

– Третий месяц, – подтвердил Мэдден. – В среднем двадцать пять процентов ежемесячно. Абсолютно чистые деньги, проходящие через легальные каналы.

Лучиано кивнул и вновь посмотрел на меня:

– Я ценю ваше предложение, мистер Стерлинг. Но почему вы делаете его? Какую выгоду, кроме комиссионных, вы получаете от сотрудничества с нами?

Отличный вопрос. Лучиано действительно проницателен.

– Доступ к информации, – честно ответил я. – В вашем бизнесе многое узнают раньше других. Слияния компаний, новые контракты, смена руководства корпораций… Для финансиста эта информация – золото. Кроме того, – я сделал паузу, – я верю, что наше сотрудничество может быть выгодно всем.

– Я согласен, – наконец произнес Лучиано. – На все условия. Разделение территорий, совместные операции и инвестиционный пул.

– Я предлагаю начать с первого транша в полтора миллиона, – сказал Мэдден деловито. – Передача может быть организована в течение трех дней через систему курьеров. Никаких банков.

– Приемлемо, – кивнул Лучиано. – Фредди, – он обратился к седовласому советнику, – организуй передачу денег. – Затем вновь посмотрел на Мэддена. – При условии, что наше соглашение будет строго соблюдаться обеими сторонами.

– Безусловно, – Мэдден спокойно встретил его взгляд. – В нашем бизнесе слово ценится дороже любых письменных контрактов.

– Истинно так, – Лучиано позволил себе тонкую улыбку. – Я предпочитаю думать, что мы начинаем новую эру сотрудничества, а не просто прекращаем войну.

Он поднял бокал с водой:

– За новые возможности и взаимовыгодное партнерство.

Мы чокнулись, скрепляя необычный союз. Две империи, легальная и нелегальная, объединялись под моим финансовым руководством. А я получал не только комиссионные, но и бесценный доступ к инсайдерской информации из криминального мира, которая могла дать мне еще большее преимущество на бирже.

Остаток ужина прошел в обсуждении технических деталей соглашения. Мы согласовали точные границы территорий, механизмы разрешения возможных конфликтов, схемы совместных поставок и даже план на случай усиления полицейских рейдов.

Когда мы прощались, Лучиано задержал мою руку:

– Мистер Стерлинг, я наблюдал за вашим восхождением с большим интересом. Для человека вашего возраста вы проявляете удивительную дальновидность. – Он посмотрел мне прямо в глаза. – Надеюсь, наше сотрудничество будет продуктивным для обеих сторон.

– Уверен, что так и будет, мистер Лучиано, – я встретил его взгляд. – Особенно если мы будем придерживаться принципа прозрачности в наших деловых отношениях.

– Прозрачности, – он повторил слово с легкой иронией. – Термин, не часто употребляемый в нашем бизнесе. Но я ценю новые подходы. До встречи, мистер Стерлинг.

После выхода из ресторана Мэдден предложил прогуляться по соседней тихой улице, отпустив автомобили. О’Мэлли и его лейтенанты следовали в нескольких шагах позади, обеспечивая нам приватность разговора.

– Что думаешь? – спросил Мэдден, закуривая сигару.

– Он умен, – ответил я. – И, в отличие от Сальтиса, мыслит стратегически. Соглашение выгодно для всех сторон, но нам нужно быть настороже.

– Доверяешь ему? – Мэдден выпустил струю дыма в вечерний воздух.

– Настолько, насколько можно доверять человеку его типа, – я пожал плечами. – Пока наш союз приносит ему деньги и безопасность, он будет соблюдать условия.