Текст книги ""Фантастика 2025-151". Компиляция. Книг 1-33 (СИ)"

Автор книги: Максим Петров

Соавторы: Алим Тыналин,Юлия Меллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 266 (всего у книги 341 страниц)

Глава 21
Охота на призрака

Нет ничего более увлекательного для финансиста, чем поиск денег, которые не хотят быть найденными. Особенно когда эти деньги недавно пытались разорить ваших клиентов и испортить вам репутацию. И весьма преуспели в этом.

Утром следующего дня я спустился в архивы моей брокерской компании с настроением археолога, отправляющегося на раскопки древней цивилизации. Только вместо черепков и костей меня интересовали корпоративные документы и банковские переводы, куда более коварные артефакты современного мира.

О’Мэлли уже ждал меня за длинным столом, заваленным папками и телеграммами. Рядом суетились два клерка, таскающие коробки с документами словно муравьи, обнаружившие сахарницу.

– Босс, – сказал О’Мэлли, поднимая голову от бумаг, – у нас есть кое-что интересное. Все три загадочные фирмы имеют одну особенность, они слишком идеальны.

– Слишком идеальны?

– Смотрите сами, – он разложил передо мной документы. – «Атлантик Инвестментс», «Престон Бразерс», «Уайтман Ко». Все зарегистрированы через один адвокатский офис в Делавэре – «Atlantic Legal Services». Все с капиталом ровно в миллион долларов. Все с учредителями, у которых инициалы идут по алфавиту.

Я взглянул на список. Действительно, учредители назывались A. B. Johnson, C. D. Smith, E. F. Brown. Либо у создателей этих фирм было извращенное чувство симметрии, либо полное отсутствие фантазии.

– А источник финансирования?

– Вот тут становится совсем забавно, – О’Мэлли передал мне банковскую справку. – Все деньги поступили из Chase National Bank от некоего «Industrial Stability Corporation». Угадайте, где зарегистрирована эта корпорация.

– Делавэр?

– Люксембург. Маленькая, уютная страна, где банковская тайна священнее церковной исповеди.

Я откинулся в кресле, обдумывая информацию. Кто бы не стоял за этими атаками, он явно изучал бухгалтерское дело в хорошей школе. Схема была элегантной в своей простоте: европейская регистрация для сокрытия владельцев, американские подставные компании для проведения операций, автоматическое уничтожение следов после завершения миссии.

– Есть еще детали?

Молодой клерк по имени Питерс подошел к столу с еще одной папкой:

– Мистер Стерлинг, я проверил временные рамки. Все три фирмы были зарегистрированы в течение одной недели, с 15 по 22 ноября. Капитализированы в один день, 23 ноября. Начали торговые операции 2 декабря.

– А закрылись?

– Вчера вечером, сэр. Одновременно. В шесть сорок семь по восточному времени все три фирмы подали документы о самороспуске.

Изящно. Словно часовой механизм швейцарского производства. Создать, использовать, уничтожить, все по расписанию, без лишних эмоций и ненужных следов.

– О’Мэлли, попробуй дозвониться до «Atlantic Legal Services».

Мой помощник взял трубку и набрал номер. Через минуту он покачал головой:

– Номер отключен. Автоматический голос сообщает, что услуги больше не предоставляются.

Конечно. Я даже не удивился. Наши противники слишком профессиональны, чтобы оставлять торчащие нитки.

– А что насчет Chase National? Они должны иметь документы о переводах.

– Уже пробовал, босс. Мне вежливо объяснили, что информация о клиентах составляет банковскую тайну и может быть предоставлена только по решению суда.

– Или за соответствующее вознаграждение, – пробормотал я.

– Пробовал и это. Управляющий сказал, что даже за деньги не рискнет, слишком влиятельный клиент.

Влиятельный клиент. Значит, за «Industrial Stability Corporation» стоят люди, которых боятся даже в Chase National Bank. А это уже серьезная заявка на респектабельность.

Я встал и прошелся по архиву, размышляя. Методы напоминали Continental Trust, но более утонченные.

Continental Trust действовал грубо, полагаясь на запугивание и прямое принуждение. Здесь все изящнее, никого не убивали, не взрывали, не угрожали. Просто тихо, эффективно перераспределяли финансовые потоки.

– Питерс, – окликнул я клерка, – проверь архивы за последние два года. Есть ли упоминания о подобных операциях? Объединенные атаки, подставные фирмы, европейские трасты.

– Уже проверяю, мистер Стерлинг. Пока ничего похожего не нашел.

– А международные операции? Может, наши европейские партнеры сталкивались с чем-то подобным?

О’Мэлли полистал телеграммы:

– Вчера поздно вечером пришли сообщения из Лондона и Цюриха. Престон Артур пишет о «необычных движениях капитала» на лондонском рынке. Циммерман жалуется на «технические проблемы» в швейцарских банках.

– Те же самые проблемы, что у нас?

– Очень похоже. Массовые продажи через неизвестные компании, исчезновение документов, отключенные телефоны.

Я сел обратно за стол и взял в руки карту Европы. Если атаки происходили одновременно по обе стороны Атлантики, значит, мы имеем дело с международной организацией. Но кто может координировать операции такого масштаба?

– О’Мэлли, а что известно об «Industrial Stability Corporation» помимо люксембургской регистрации?

– Почти ничего. Номинальный офис в Люксембурге, почтовый ящик, минимальный уставный капитал. Классическая схема для сокрытия реальных владельцев.

– Направление переводов?

– Вот это интересно, – О’Мэлли достал еще один документ. – Деньги шли не только в Америку. Похожие суммы переводились в Лондон, Париж, Франкфурт и Милан. Все в один день, все через разные банки.

Спланированная международная операция. Кто-то потратил около пятнадцати миллионов долларов на демонстрацию своих возможностей. Впечатляющий бюджет для простой проверки прочности финансовых систем.

– Питерс, есть новости из архивов?

– Мистер Стерлинг, я нашел кое-что странное. В прошлом месяце к нам обращались представители некоей «European Financial Syndicate» с предложением о партнерстве.

– И что мы им ответили?

– Вы отказались, сэр. Сказали, что слишком заняты текущими проектами.

Интересно. Сначала предложение о сотрудничестве, затем атака на клиентов. Либо чрезвычайно обидчивые партнеры, либо проверка на прочность тех, кто не желает добровольно войти в их систему.

– А есть контактные данные этого синдиката?

– К сожалению, нет. Встреча проходила в нейтральном офисе, документы не оставляли.

Конечно. Торчащие нитки аккуратно обрезаны.

О’Мэлли встал из-за стола и подошел ко мне:

– Босс, есть ощущение, что мы ищем призрака. Кто бы ни стоял за этими операциями, они знают, как не оставлять следов.

– Не совсем, О’Мэлли, – сказал я, изучая документы. – Они оставили один очень важный след.

– Какой?

– Саму атаку. Зачем тратить миллионы на операцию, которая принесла им убытки? Мои клиенты потеряли триста сорок тысяч, но атакующие потратили минимум три миллиона. Экономически это безумие.

– Может, хотели нас разорить?

– Тогда атака была бы более масштабной. Нет, это было что-то другое. Демонстрация силы, проверка реакции, тестирование новых методов.

Я встал и подошел к окну. За стеклом виднелись крыши финансового квартала, где сотни банкиров и брокеров занимались привычными делами, не подозревая, что кто-то изучает их слабости с научной точностью.

– О’Мэлли, меняем стратегию. Если мы не можем найти их документы, найдем их методы. Изучи все операции последних трех месяцев. Кто скупал акции промышленных предприятий, железных дорог, металлургических компаний.

– Думаете, они готовят что-то еще?

– Уверен в этом. И на этот раз цель будет не мы.

– А кто?

Я повернулся к нему с мрачной улыбкой:

– Вся американская экономика, О’Мэлли. Кто бы ни были эти люди, они играют в игру, где ставки измеряются не миллионами, а континентами.

Питерс подошел с последней папкой:

– Мистер Стерлинг, еще одна деталь. Все атакованные вчера компании имеют одну общую черту, они связаны с оборонной промышленностью или стратегическими ресурсами.

– То есть?

– Cleveland Steel поставляет металл для военных кораблей. Ohio Railway перевозит уголь для металлургических заводов. Detroit Construction строит склады боеприпасов.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Атака была не случайной, они целились в основы американской военно-промышленной мощи.

– О’Мэлли, – сказал я тихо, – кажется, мы столкнулись не с обычными финансовыми спекулянтами.

– А с кем?

– С людьми, которые готовятся к войне.

В мире международных финансов плохие новости распространяются быстрее сплетен в провинциальном городке. И когда плохие новости приходят одновременно из трех столиц, это уже не совпадение, это тенденция.

Вернувшись в свой кабинет, я обнаружил на столе стопку международных телеграмм, которые прибыли за время моего отсутствия. Судя по пометкам «срочно» и «конфиденциально», мои европейские партнеры тоже провели не самое спокойное утро.

– О’Мэлли, – сказал я, снимая трубку телефона, – мне нужна прямая линия с Лондоном. И приготовь расшифровки европейских курсов валют, что-то подсказывает, что наши проблемы не ограничиваются американским континентом.

Первый звонок удалось пробить через двадцать минут. Трансатлантические линии работали с капризами артистки, то кристально чисто, то с помехами, словно кто-то мешал суп в Атлантическом океане.

– Престон? – услышал я знакомый голос сквозь треск помех. – Стерлинг из Нью-Йорка. Получил твою телеграмму о «необычных движениях капитала».

– О, Уильям! – Престон Артур казался встревоженным, что для флегматичного британца было признаком настоящей паники. – Слава Богу, что дозвонился. У нас здесь творится что-то невообразимое.

– Расскажи подробнее.

– Позавчера неизвестные покупатели начали массовую скупку облигаций трех крупнейших лондонских банков. Barclays, Lloyds, Midland, все одновременно. Операции проводились через подставные компании с безупречными документами.

– Суммы?

– Около двух миллионов фунтов стерлингов. Примерно десять миллионов ваших долларов.

Я присвистнул. Если в Америке потратили три миллиона, а в Лондоне десять, то общий бюджет операции превышал все мои самые пессимистичные оценки.

– А откуда деньги?

– Вот тут начинается самое интересное, – голос Престона дрожал от возмущения. – Все переводы шли через «European Financial Syndicate», зарегистрированный в… угадай где?

– Люксембург?

– Точно! Та же схема, те же методы, та же тщательность в сокрытии следов. Более того, как только операции завершились, все подставные компании исчезли без следа.

– А реакция банков?

– Паника. Тихая, вежливая, британская паника, но все же паника. Процентные ставки подскочили на два пункта. Фондовая биржа нервничает. The Times уже пишет о «загадочных континентальных спекулянтах».

Я записал основные детали и приготовился к следующему звонку. Если схема была международной, то Цюрих, финансовое сердце Европы, точно не остался в стороне.

Звонок в Швейцарию занял полчаса. Вернер Циммерман, мой партнер из Цюриха, славился немецкой пунктуальностью и швейцарской осторожностью. Если он назвал ситуацию «технические проблемы», значит, дела совсем плохи.

– Вернер? Стерлинг беспокоит. Что у вас происходит?

– Mein Gott, Уильям! – Циммерман редко позволял себе эмоции, но сейчас его голос звучал встревоженно. – Это катастрофа! Кто-то атакует швейцарскую банковскую систему!

– Те же методы, что у нас?

– Хуже. Они не просто скупают облигации, они требуют немедленной отчетности по всем транзакциям за последние пять лет. Правовая база безупречна, документы оформлены идеально, но объем запросов парализует всю систему.

– Кто делает запросы?

– «Industrial Stability Corporation» из Люксембурга и «Continental Investment Trust» из Лихтенштейна. Но есть подозрения, что за ними стоит что-то более крупное.

– Какие подозрения?

– Мои источники в германских банках говорят о новом консорциуме промышленных финансистов. Штаб-квартира якобы в Гамбурге, но никто не знает, кто реально стоит за операциями.

Гамбург. Крупнейший порт Германии, центр морской торговли и промышленного финансирования. Логичное место для штаб-квартиры организации, которая планирует операции в масштабах континента.

– Вернер, а есть связь с химическими или металлургическими концернами?

– Ja, именно это и беспокоит. Все запросы касаются финансирования компаний, связанных с тяжелой промышленностью. IG Farben, Krupp, Thyssen, весь германский промышленный комплекс.

IG Farben… Я вспомнил, что в будущем это будет крупнейший химический концерн, который станет основой германской военной промышленности. Если кто-то уже сейчас изучает финансовые связи этой компании, значит, готовится к чему-то серьезному.

– Еще детали?

– Операции начались одновременно в пяти европейских столицах. Лондон, Париж, Берлин, Милан, Мадрид. Координация идеальная, тайминг безупречен. Кто бы это ни был, у них есть люди во всех крупных финансовых центрах.

После разговора с Циммерманом я почувствовал, как головоломка начинает складываться в пугающую картину. Международная организация, неограниченные ресурсы, интерес к оборонной промышленности, идеальная координация… Все это напоминало подготовку к чему-то, что выходило далеко за рамки обычных финансовых спекуляций.

Третий звонок, в Париж, только подтвердил мои худшие опасения.

– Реджинальд? – Честерфилд был моим самым осторожным партнером, бывший сотрудник британского казначейства с связями во французских банках.

– Уильям, старина! – его обычно невозмутимый голос звучал напряженно. – Надеюсь, ты звонишь по поводу этого безумия, которое творится на континенте.

– Именно по этому поводу. Что знаешь?

– Больше, чем хотел бы. Мои контакты в Credit Lyonnais сообщают об атаке на французскую банковскую систему. Но здесь есть отличие от британской ситуации.

– Какое?

– Французов не просто атакуют, их изучают. Кто-то запросил детальную информацию о финансировании всех крупных оборонных заводов, судостроительных верфей и авиационных предприятий.

– Все сразу?

– Все сразу. И не просто запросил, а уже получил. Через абсолютно законные каналы, с безупречными документами и политическими гарантиями высшего уровня.

– Откуда такие гарантии?

– Вот тут становится по-настоящему интересно. Документы подписаны представителями «Альянса промышленной стабильности», международной организации, о которой никто не слышал еще месяц назад.

«Альянс промышленной стабильности»… Название звучало солидно и совершенно ничего не означало. Классический прием для сокрытия реальных целей.

– А что известно об этом альянсе?

– Очень мало. Штаб-квартира якобы в Женеве, цели декларируются самые благородные, предотвращение экономических кризисов через международную координацию. Но мои источники в швейцарском правительстве говорят, что никто не знает, кто реально финансирует организацию.

– И французы просто предоставили всю информацию?

– Не просто предоставили, их заставили предоставить. Альянс пригрозил выводом германских инвестиций из французской экономики. А это миллиарды франков.

Я отложил трубку и задумался. Картина становилась все более ясной и все более пугающей. Кто-то создал международную организацию с достаточным влиянием, чтобы заставлять правительства делиться секретной информацией. И этот кто-то собирал данные о военно-промышленном потенциале всех крупных европейских стран.

О’Мэлли вошел в кабинет с новой порцией телеграмм:

– Босс, еще сообщения из Европы. Из Италии пишут о скупке акций судостроительных компаний. Из Испании – о странных запросах к производителям стали.

– Все через те же подставные компании?

– Все через «европейские» организации с безупречными документами и туманными целями.

Я встал и подошел к карте мира на стене. Булавками отметил все точки атак: Нью-Йорк, Лондон, Париж, Цюрих, Берлин, Милан, Мадрид… Получилась довольно полная карта мировых финансовых центров.

– О’Мэлли, видишь закономерность?

– Все крупные финансовые столицы. Но есть интересная деталь, нет булавок в Москве, Токио или Пекине.

– Именно. Атакуют только западные финансовые системы. Плюс особое внимание к германской промышленности.

– Что это может означать?

Я еще раз внимательно изучил карту. Германия в центре, вокруг нее все крупные европейские экономики, плюс связи с Америкой. Если кто-то планировал перестройку мирового экономического порядка, эти страны ключевые элементы.

– О’Мэлли, – сказал я медленно, – думаю, мы стали свидетелями подготовки к самой масштабной финансовой операции в истории.

– В каком смысле?

– Кто-то собирается перекроить мировую экономику. И наша маленькая атака была просто тестом новых методов.

Глава 22
Тень в переулках

Когда твой враг невидим, остается полагаться на старый принцип детективной работы. Если не можешь найти преступника, изучи преступление. К счастью, наши таинственные противники оставили достаточно следов, просто нужно было знать, где искать.

После разговоров с европейскими партнерами я отправился на биржу. Если кто-то проводил масштабные операции с американскими акциями, слухи об этом обязательно должны были просочиться в торговые залы. Биржевые брокеры народ болтливый, особенно когда дело касается необычных денежных потоков.

– Мистер Стерлинг! – окликнул меня Джимми Коллинз, молодой клерк из Goldman Sachs. – Наконец-то знакомое лицо в этом безумии.

– Какое безумие, Джимми?

– Да вы что, не слышали? Последние три дня кто-то скупает акции оборонных заводов, как будто завтра начнется война. Winchester, Colt, DuPont, весь оборонный сектор летит вверх.

Интересно. Сначала атаки на мои компании, связанные с оборонкой, теперь массовые покупки других оборонных предприятий. Либо у наших противников раздвоение личности, либо это две фазы одного плана.

– А кто покупает?

– Вот в том-то и дело, никто не знает. Ордера поступают через мелкие брокерские конторы, которых раньше никто не видел. «Атлантик Трейдинг», «Континенталь Секьюритиз», «Европейский Инвестиционный Банк».

Те же принципы именования, что и у атаковавших меня фирм. Кто-то явно не любил тратить время на придумывание оригинальных названий.

– Джимми, а не замечал ли ты других странностей? Необычные операции, нестандартные сделки?

– Теперь, когда вы спрашиваете… Да, есть кое-что. На прошлой неделе кто-то скупал акции химических компаний. Не просто покупал, методично приобретал контрольные пакеты в небольших фирмах, производящих промышленные химикаты.

– Для чего?

– Понятия не имею. Но мой приятель из Chem-Trust говорит, что новые владельцы интересуются исключительно производством взрывчатых веществ и специальных сплавов.

Взрывчатка и специальные сплавы. В мирное время такое сочетание интересов выглядело подозрительно. В сочетании с покупкой оборонных предприятий, просто зловеще.

Покинув биржу с головой, полной новых вопросов, я направился к доками. У меня назначена встреча с одним из самых информированных людей Нью-Йорка, человеком, которого все знали как «мистера Смита».

Настоящее имя Смита тайна за семью печатями, но его связи в правительственных кругах были легендарными. Бывший сотрудник министерства торговли, он сохранил доступ к информации, которая официально не существовала.

Встреча была назначена в «Морской таверне», захудалом заведении у причала номер тринадцать, где пахло рыбой, дешевым виски и чужими секретами.

– Стерлинг? – подошел ко мне невысокий человек в сером костюме. – Смит. Садитесь, у нас мало времени.

Мы заняли столик в дальнем углу, где шум портовых кранов заглушал разговор.

– Что вы можете рассказать о недавних финансовых аномалиях? – спросил я без предисловий.

Смит усмехнулся:

– Прямо к делу. Мне нравится. Что именно вас интересует?

– Международные операции с американскими акциями. Координированные атаки на банки. Подставные компании с европейским финансированием.

– Ах, это… – Смит внимательно оглядел таверну, убеждаясь, что нас никто не слушает. – Да, кое-что знаю. Но информация дорогая.

Я положил на стол сто долларов. Смит покачал головой и показал пять пальцев.

– Пятьсот? За информацию?

– За информацию, которая может изменить ваш взгляд на мировую политику.

Любопытство победило жадность. Я добавил еще четыреста.

– Хорошо. Слушайте внимательно и никому не повторяйте. Последние полгода в Вашингтоне происходят странные встречи. Официально их не существует, но люди из европейских посольств регулярно навещают наших промышленников.

– Каких именно?

– Сталелитейных магнатов, оружейных заводчиков, химических концернов. Темы обсуждений засекречены, но мои источники говорят о «промышленной кооперации» и «международной стабилизации рынков».

– А конкретнее?

– Говорят о создании международного альянса промышленников. Цель – предотвратить экономические кризисы через контролируемое регулирование производства и цен.

«Альянс промышленной стабильности» – та же организация, о которой упоминал Честерфилд. Но если она ведет переговоры в Вашингтоне, значит, американские власти в курсе происходящего.

– А правительство поддерживает эти планы?

– Официально нет. Неофициально некоторые министры считают идею разумной. Особенно после недавних колебаний на бирже.

– Какие министры?

– Торговли, промышленности, даже военное ведомство проявляет интерес. Говорят о необходимости «международной координации» в случае экономических потрясений.

Если американское правительство рассматривает возможность передачи контроля над экономикой международной организации, ситуация серьезнее, чем я предполагал.

– Смит, а есть информация о германском участии в этих планах?

– Немцы? – он нахмурился. – Странно, что вы спрашиваете. Да, германские представители самые активные участники переговоров. Особенно люди от крупных промышленных концернов.

– Krupp? IG Farben?

– Именно они. Плюс несколько банков из Гамбурга и Франкфурта. Очень солидные люди, очень убедительные предложения.

Мы допили кофе в молчании. Картина становилась все более ясной и пугающей. Германские промышленники создали международный альянс под благородными лозунгами экономической стабилизации. И некоторые американские политики готовы были поддержать эту идею.

Возвращаясь в офис, я размышлял об услышанном. В 1931 году в Германии набирала силы партия, которая через несколько лет развяжет мировую войну. И уже сейчас германские промышленники готовили почву для контроля над мировой экономикой.

О’Мэлли ждал меня с новыми телеграммами:

– Босс, странные новости. Все атаки в Европе внезапно прекратились. Одновременно, как по команде.

– А что взамен?

– Вот тут становится интересно. Европейские партнеры сообщают о начале массовых покупок. Кто-то скупает акции американских железных дорог через лондонские банки.

– Какие именно дороги?

– Pennsylvania Railroad, New York Central, Baltimore Ohio. Все крупнейшие транспортные артерии Восточного побережья.

Железные дороги, оборонные заводы, химические предприятия… Кто-то методично приобретал контроль над ключевыми элементами американской экономики.

– О’Мэлли, а есть информация о покупках в других регионах?

– Да, босс. Из Чикаго сообщают о скупке сталелитейных заводов. Из Детройта – автомобильных предприятий. Из Питтсбурга – угольных шахт.

– Все через те же европейские компании?

– Все через них. Но есть новая деталь, теперь они не скрываются. Операции проводятся открыто, через крупные банки, с полным соблюдением законности.

Это меняло дело. Фаза тайных атак закончилась, началась фаза открытых приобретений. Кто бы не стоял за операциями, он больше не боялся огласки.

Телефон зазвонил. О’Мэлли снял трубку:

– Мистер Стерлинг, звонят из Сан-Франциско. Говорят, что неизвестные покупатели скупили контрольный пакет Pacific Maritime Bank.

– Те же методы?

– Те же методы, но в открытую. Никаких подставных фирм, никакого сокрытия. «European Industrial Consortium» прямо заявил о приобретении банка «для расширения трансатлантических операций».

Я подошел к карте и отметил новые точки покупок. Получалась стройная система: контроль над транспортом, промышленностью, финансами и коммуникациями. Классическая схема экономического завоевания.

– О’Мэлли, – сказал я, изучая карту, – наши противники перешли к открытой фазе операции. Теперь они не атакуют, они покупают.

– Но зачем?

– Чтобы через несколько лет контролировать американскую экономику изнутри. А когда придет время, использовать этот контроль в своих целях.

– Каких целях?

До прихода нацистов к власти оставалось два года. До начала войны – восемь лет.

– Подготовка к войне, О’Мэлли. Самой страшной войне в истории человечества.

И мы только что стали свидетелями первых шагов этой подготовки.

* * *

Дождь начался именно тогда, когда О’Мэлли больше всего нуждался в сухой погоде. Мелкие капли барабанили по козырьку его шляпы, превращая вечерний Манхэттен в размытую акварель из неоновых вывесок и мокрого асфальта.

Патрик О’Мэлли не любил играть в детектива. Его дело охранять босса, разбираться с неприятностями и иногда ломать пальцы тем, кто плохо понимает деловые предложения мистера Стерлинга.

Но когда босс попросил найти происхождение загадочного документа, О’Мэлли взялся за дело с тем же усердием, с каким когда-то ирландские докеры учили его не задавать лишних вопросов.

Единственная зацепка была тонкой как паутина: типографская метка в углу официального бланка «European Industrial Consortium». Мелкими буквами, почти незаметно: «Meridian Press, Est. 1919».

Телефонный справочник Манхэттена оказался толще библейского писания и в два раза менее полезным. Но после двадцати минут поисков О’Мэлли нашел адрес: Докер-стрит, 57, подвал.

Странное место для типографии, обслуживающей европейские финансовые концерны. Слишком далеко от Уолл-стрит, слишком близко к местам, где честные люди не задерживались после заката.

Докер-стрит встретила О’Мэлли запахом рыбы, машинного масла и чужих секретов. Уличные фонари горели через один, создавая карманы света и тени, удобные для тех, кто предпочитал оставаться незамеченным. Дом номер пятьдесят семь оказался узким трехэтажным зданием, зажатым между складом угля и конторой судоходной компании.

Вывеска «Meridian Press» висела над входом в подвал, едва заметная в тусклом свете. О’Мэлли спустился по скользким ступенькам, толкнул тяжелую дверь и оказался в мире чернил, бумаги и механического грохота.

Типография была маленькой и тесной. Два печатных станка времен президента Тафта занимали большую часть помещения, между ними протискивались стеллажи с бумагой и банки с краской. За одним из станков возился невысокий темноволосый мужчина в испачканном фартуке.

– Мы закрыты, – сказал он, не поднимая головы.

– Сальваторе Медичи? – О’Мэлли достал из кармана поддельное удостоверение страхового агента, изготовленное специально для таких случаев.

Итальянец обернулся. Лицо у него было нервное, с глазами человека, который слишком много знает и слишком мало спит.

– Кто спрашивает?

– Томас О’Хара, Metropolitan Insurance, – О’Мэлли протянул удостоверение. – Расследую случай мошенничества с использованием поддельных документов. Возможно, кто-то злоупотребил услугами вашей типографии.

Медичи взглянул на удостоверение, затем на лицо О’Мэлли. Что-то в его взгляде говорило о том, что неприятности он ожидал уже давно.

– Не знаю ни о каком мошенничестве, – сказал он осторожно.

О’Мэлли достал из кармана бланк «European Industrial Consortium»:

– Это ваша работа?

Медичи бросил взгляд на документ и побледнел:

– Откуда у вас это?

– Документ использовался для оформления мошеннической сделки на полмиллиона долларов. Если типография замешана в преступлении, это может дорого обойтись всем участникам.

Это была ложь, но достаточно правдоподобная. Медичи нервно вытер руки о фартук.

– Слушайте, я делаю то, что заказывают, и не задаю вопросов. Это единственный способ выжить в моем бизнесе.

– Расскажите о заказчике.

– Месяц назад пришел господин в дорогом пальто. Говорил с акцентом, немецким, кажется. Заказал тысячу бланков с этим заголовком. Платил наличными, сразу всю сумму.

– Имя? Адрес?

– Имени не назвал. Сказал, что зовут его мистер Вольф. Адреса тоже не оставил, только номер телефона для связи.

О’Мэлли достал блокнот:

– Какой номер?

Медичи заглянул в потрепанную записную книжку:

– Мэдисон 4–7829. Сказал звонить только в случае проблем с заказом.

– Описание этого Вольфа?

– Высокий, лет сорока пяти, седеющие волосы, дорогой костюм. И еще шрам на левой руке, от запястья к локтю. Заметил, когда он протягивал деньги.

О’Мэлли записал детали и сунул блокнот в карман.

– Медичи, если кто-то спросит об этом разговоре, лучше забыть, что мы встречались.

Итальянец кивнул с облегчением. О’Мэлли поднялся из подвала обратно на дождливую улицу.

Телефон-автомат нашелся через два квартала, у входа в дешевую забегаловку. О’Мэлли вставил пятак и набрал номер.

– Консультационные услуги Hartwell Associates, – ответил женский голос с легким акцентом.

– Мне нужно связаться с мистером Вольфом по поводу типографского заказа.

Пауза. Слишком длинная для простого справочного звонка.

– Боюсь, мистера Вольфа сейчас нет. Могу принять сообщение?

– Где ваш офис? Приеду лично.

– Мэдисон-авеню, 412, восьмой этаж. Но мы работаем только по предварительной записи.

О’Мэлли повесил трубку и вышел под дождь. Мэдисон-авеню была в двадцати минутах ходьбы, но что-то заставило его оглянуться через плечо.

На противоположной стороне улицы, под навесом гастронома, стоял мужчина в темном пальто. Когда О’Мэлли начал идти, мужчина двинулся следом, сохраняя дистанцию.

Профессиональная слежка. О’Мэлли усмехнулся кто бы ни были эти Hartwell Associates, они серьезно относились к безопасности.

Игра началась.

О’Мэлли свернул в переулок между двумя офисными зданиями. Его преследователь последовал за ним.

В середине переулка О’Мэлли внезапно остановился, достал сигареты и начал закуривать, прикрываясь от ветра. В отражении витрины ювелирной лавки он видел, как мужчина в пальто замедлил шаг, притворяясь, что изучает вывески.

Любитель. Настоящие профессионалы не следят в одиночку.

О’Мэлли докурил сигарету, бросил окурок в лужу и продолжил путь к Мэдисон-авеню. Через несколько кварталов он остановился у витрины книжного магазина, якобы рассматривая новые поступления. Преследователь остановился у газетного киоска в полуквартале позади.

Определенно любитель.

Мэдисон-авеню, 412 оказался респектабельным офисным зданием с мраморным фасадом и позолоченными номерами. Вечерний консьерж дремал за стойкой в вестибюле. О’Мэлли прошел мимо него к лифтам, как будто знал, куда идет.

Восьмой этаж встретил его тишиной и запахом воска для полировки. В большинстве офисов уже темно и тихо, солидные фирмы не работали допоздна. Табличка «Hartwell Associates» висела на двери в конце коридора.

О’Мэлли приложил ухо к двери. Тишина. Женщина, ответившая на его звонок, уже ушла. Или она сидела в другом месте.

Он достал из кармана отмычки, планируя применить полезные навыки, приобретенные в молодости на доках Бруклина.