Текст книги ""Фантастика 2025-151". Компиляция. Книг 1-33 (СИ)"

Автор книги: Максим Петров

Соавторы: Алим Тыналин,Юлия Меллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 198 (всего у книги 341 страниц)

– Впечатляет. А что с текущими конфликтами?

– Капоне и О’Бэньон почти договорились о разделе Чикаго. Мы с ирландцами Мэддена нашли общий язык. Но Марранцано хочет войны с Массерией, а это может разрушить все планы. Стерлинг, – Лучиано посмотрел на меня серьезно. – Ты понимаешь, во что ввязываешься? Это не те игры, к которым ты привык на Уолл-стрит. Здесь ошибки расплачиваются жизнью.

– Понимаю. Но возможности компенсируют риски.

– Хорошо. Тогда еще один вопрос. Твоя связь с Continental Trust. Некоторые здесь об этом знают.

Я напрягся. Эта тема была бомбой замедленного действия.

– И что они думают?

– Пока что считают полезным. Continental Trust серьезная сила. Если ты можешь служить мостом между нами и ими, это выгодно. Но если твоя лояльность окажется под вопросом…

Он не договорил, но смысл был ясен.

– Моя лояльность на стороне тех, кто платит справедливо и держит слово, – сказал я. – Continental Trust предложил перемирие. Я его принял. Не более того.

– Достаточно честно, – кивнул Лучиано. – На завтра запомни главное: мы строим будущее. А будущее требует новых методов, новых людей, новых идей. Ты – одна из таких идей.

Лучиано наклонился к коробке сигар «Ромео и Джульетта» и предложил одну мне.

– Кубинские, – сказал он, прикуривая. – Лучшие в мире. Знаешь, я думаю о том, чтобы наладить торговые связи с Гаваной. После отмены Сухого закона нужны будут новые товары для контрабанды.

– Азартные игры, наркотики?

– Может быть. А может быть, сигары, ром, кофе. Легальные товары с нелегальными налогами. – Он усмехнулся. – Американцы платят слишком много за удовольствия. Мы можем предложить их дешевле.

Мы помолчали.

– До завтра, Стерлинг. И помни, завтра ты не просто консультант. Ты голос будущего. Постарайся, чтобы твой голос услышали.

Мы пожали руки, и я поднялся в номер, где меня ждали О’Мэлли с чашкой кофе и Мартинс, лежащий на диване.

– Как дела, босс?

– Завтра будет решающий день, Патрик. Завтра мы изменим историю американской преступности.

– А может, и всей Америки, – добавил он задумчиво. – Такие деньги, такая власть… Это же почти как отдельное государство.

Я посмотрел в окно на огни Атлантик-Сити, отражающиеся в темных водах океана.

– Возможно, ты прав. Возможно, мы создаем нечто большее, чем просто преступный синдикат.

Алим Тыналин
Оракул с Уолл-стрит 5

Глава 1
Конференция

Следующий день начался со звука волн, разбивающихся о пирсы под окнами отеля. Майское солнце заливало номер золотистым светом, а в воздухе висел аромат соли, смешанный с запахами кофе и свежей выпечки из ресторана внизу.

О’Мэлли уже был на ногах, изучая утренние газеты.

– «Нью-Йорк Таймс» пишет о какой-то «конференции бизнесменов» в Атлантик-Сити, – сообщил он, отпивая кофе. – Очень расплывчато. Видимо, кто-то договорился с прессой.

– Мэдден умеет работать с журналистами, – заметил я, надевая жилет. – А что с безопасностью?

– Мартинс провел разведку. У отеля дежурят минимум пять федеральных агентов. Еще несколько в соседних зданиях с фотоаппаратами. Но они наблюдают, не вмешиваются.

В восемь утра в дверь постучали. Вошел тот же «официант», что и вчера, на этот раз с завтраком для «мистера Харвея».

– Мистер Мэдден просит передать, – произнес он, расставляя блюда, – что встреча переносится в отель «Трейморе», в частный бальный зал. Начало в два часа дня.

– Причина переноса?

– Слишком много внимания к отелю «Президент». Мистер Нитти решил сменить локацию.

После его ухода я позавтракал, читая газеты. На первых полосах очередные рекорды Уолл-стрит, речи президента Гувера об экономическом процветании, фотографии новых небоскребов Нью-Йорка. Никто не подозревал, что в нескольких милях от них решается судьба подпольной Америки.

В половине второго мы покинули отель. Мартинс вел Buick неспешно, как подобало шоферу пожилого филадельфийского торговца. Я сидел сзади в образе Роберта Харвея, с седыми висками и характерными морщинами, изучая финансовые документы.

Отель «Трейморе» располагался в нескольких кварталах от «Президента», ближе к западной части Бордуок. Величественное здание из красного кирпича с готическими элементами казалось более консервативным, менее показным, чем его соседи.

У входа нас встретил знакомый лакей Мэддена, который проводил к служебному лифту. Мы поднялись на четвертый этаж, где располагался бальный зал «Золотой комнаты».

Зал поражал роскошью даже по стандартам Атлантик-Сити. Потолок высотой в тридцать футов украшали фрески в стиле барокко, стены обтягивал золотистый шелк. Хрустальные люстры размером с небольшие комнаты отбрасывали радужные блики на паркетный пол из красного дерева.

Но сегодня зал выглядел иначе. Танцевальный паркет заняли массивные кожаные кресла, расставленные подковой вокруг импровизированной трибуны. В углах стояли мужчины в темных костюмах, телохранители, чьи взгляды постоянно сканировали помещение.

Участники конференции уже собирались. Я узнал многих по описаниям Мэддена и газетным фотографиям, хотя большинство старались избегать публичности.

В центре группы у окна стоял массивный мужчина с характерными итальянскими чертами лица – Джузеппе «Джо Босс» Массерия. Окруженный почтительными помощниками, он жестикулировал, что-то объясняя толстому человеку в очках, которого я узнал как Фрэнка Костелло.

– Вон там Массерия, – тихо сказал О’Мэлли. – А рядом с ним…

Я увидел Лучиано, который беседовал с высоким элегантным мужчиной в безупречном костюме. Мейер Лански, финансовый гений преступного мира, еврей, сумевший завоевать уважение итальянских и ирландских боссов.

У противоположной стены собралась другая группа. Высокий худощавый мужчина с аристократическими чертами лица и седыми усами – дон Сальваторе Марранцано. Рядом с ним стояли несколько молодых сицилийцев в черных костюмах, чьи глаза следили за каждым движением в зале.

– А вот и наши чикагские друзья, – О’Мэлли кивнул в сторону.

Фрэнк Нитти беседовал с группой крепких мужчин, среди которых я узнал Джейка «Жадного Глаза» Гузика, бухгалтера Капоне, и Мюррея «Горбуна» Хамфриса. Сам Аль Капоне отсутствовал, но его влияние ощущалось в каждом жесте его представителей.

Мэдден появился сбоку, словно материализовавшийся из воздуха.

– Стерлинг, идеально вовремя. Сейчас начинается формальная часть, а ты появишься во второй половине дня. Пока что наблюдай.

Фрэнк Нитти поднялся на импровизированную трибуну. Зал постепенно стих.

– Джентльмены, – начал он своим характерным хриплым голосом, – добро пожаловать на встречу представителей американского делового сообщества.

Несколько сдержанных смешков пробежало по залу.

– Мы собрались здесь не для чтения проповедей или пустых речей. У нас есть дела, которые требуют координации. Территории, которые нужно разграничить. Деньги, которые можно зарабатывать вместо того, чтобы тратить их на войны друг с другом.

Марранцано поднял руку.

– Мистер Нитти, с чего вы взяли, что мы должны кого-то слушать? Почетное общество существовало тысячу лет без ваших «координаций».

– Дон Марранцано, – вмешался Костелло, – мы в Америке. Здесь работают американские правила.

– Правила делают сильные, – отрезал сицилиец. – А сила приходит от единства крови и традиций.

Я наблюдал за происходящим, мысленно каталогизируя участников. Два лагеря четко обозначились: «модернисты» как Лучиано, Костелло, Лански и Мэдден против «традиционалистов» во главе с Марранцано.

Следующие два часа прошли в обсуждении территориальных вопросов. Кто контролирует доки Нью-Йорка. Как разделить рынки наркотиков в Детройте. Кому принадлежат права на поставки алкоголя в новые казино Невады.

Массерия в основном молчал, лишь изредка кивая или покачивая головой. Но его молчание было красноречивее любых слов, старый босс явно не одобрял происходящего.

В четыре часа Нитти объявил перерыв. Участники разошлись по своим группам, обсуждая услышанное. Когда перерыв закончился, Мэдден подошел ко мне.

– Пора, Стерлинг. Сейчас самое важное, финансовые вопросы. Лански уже сделал предварительную презентацию. Теперь твоя очередь показать, что возможно при правильной организации.

Я поднялся на трибуну, чувствуя на себе десятки внимательных взглядов. В зале царила напряженная тишина.

– Джентльмены, – начал я, стараясь говорить спокойно и уверенно, – меня зовут Роберт Харвей. Я консультант по инвестициям из Филадельфии. Мистер Мэдден попросил меня рассказать о возможностях, которые открывает координация финансовых операций.

Я развернул на трибуне заранее подготовленные схемы и диаграммы.

– Позвольте начать с простого вопроса, сколько денег ваши организации зарабатывают в год?

Марранцано нахмурился.

– Это наши внутренние дела.

– Конечно, дон Марранцано. Но позвольте поделиться некоторыми наблюдениями.

Я указал на первую диаграмму, показывающую оборот алкоголя в крупнейших городах.

– По нашим оценкам, суммарная прибыль организаций, представленных в этом зале, составляет около пятидесяти миллионов долларов в год. Впечатляющая цифра. Но она могла бы быть гораздо больше.

Лански подался вперед, явно заинтересованный.

– Продолжайте, мистер Харвей.

– Проблема в том, что каждая организация действует изолированно. Деньги хранятся в наличных, закапываются в землю, прячутся в банковских ячейках. Это неэффективно и рискованно.

Я перевернул лист, показав схему инвестиционного фонда.

– Представьте, что мы создаем объединенный фонд. Каждая организация вносит определенный процент доходов. Эти деньги инвестируются в легальный бизнес под управлением профессиональных финансистов.

Костелло закурил сигару.

– И что мы получаем взамен?

– Во-первых, легализацию капитала. Ваши деньги становятся чистыми, их можно тратить открыто. Во-вторых, приумножение. Грамотные инвестиции дают двадцать-тридцать процентов годовых.

Я показал следующую схему с расчетами.

– За пять лет пятьдесят миллионов могут превратиться в сто пятьдесят. За десять – в пятьсот миллионов.

По залу пронесся одобрительный гул. Нитти выразительно свистнул.

– Мистер Харвей, а во что конкретно вы предлагаете инвестировать?

– В то, что мы знаем лучше всего. Отели и казино, рестораны, ночные клубы. В строительство – дороги, мосты, здания требуют огромных капиталовложений, а прибыль гарантирована правительственными контрактами. В профсоюзы, кто контролирует рабочих, тот контролирует отрасль.

Марранцано поднялся со своего места.

– И кто будет управлять этими инвестициями? На кого мы должны положиться?

– На профессионалов, дон Марранцано. На людей, чья единственная заинтересованность – прибыль клиентов.

– А если эти профессионалы решат исчезнуть с нашими деньгами?

Я улыбнулся.

– Для этого существует система гарантий. Каждая операция контролируется представителями вкладчиков. Никакие крупные решения не принимаются без одобрения совета.

Лучиано встал.

– Мистер Харвей, расскажите об отмывании денег через фондовый рынок. Слышал, это очень эффективно.

– Действительно, – я развернул схему биржевых операций. – Представьте: у вас есть миллион долларов наличных. Вы создаете подставную компанию, которая «покупает» акции другой вашей компании. Затем акции продаются на бирже, деньги поступают на банковский счет. Уплачивается подоходный налог, и капитал становится абсолютно чистым.

– А риски?

– Минимальны, если операции проводятся через разные биржи и в небольших объемах. Секрет в распределении по времени и компаниям.

Массерия заговорил впервые за весь день:

– Молодой человек, что вы знаете о наших делах? Вы торговец галантереей из Филадельфии. Зачем нам доверять чужаку?

В зале напряглись. Я почувствовал, как за спиной шевельнулся О’Мэлли.

– Дон Массерия, – ответил я спокойно, – я знаю деньги. Я знаю, как заставить их работать. Ваши дела – это прибыль. Моя специальность – приумножение прибыли. Мы можем быть полезны друг другу.

Мэдден встал, поддерживая меня.

– Джо, мистер Харвей уже доказал профессионализм. За шесть месяцев он удвоил мои инвестиции на Уолл-стрит.

– И мои тоже, – добавил Лучиано. – Его советы принесли нам больше денег, чем три удачных склада с виски.

Лански кивнул.

– У меня есть конкретные цифры. Мистер Харвей, покажите им систему маржинальной торговли.

Я перевернул страницу к последней схеме.

– Джентльмены, сейчас на бирже можно покупать акции, внося только десять процентов собственных средств. Остальное дает брокер в кредит. Это означает, что на сто тысяч долларов вы можете контролировать акций на миллион.

– А если акции упадут? – спросил Костелло.

– Если правильно выбирать компании и момент выхода, риск минимален. За последний год даже самые консервативные акции выросли на тридцать-пятьдесят процентов.

Нитти поднялся.

– Мистер Харвей, а что насчет международных операций? Слышал, есть способы перевозить деньги в другие страны.

– Совершенно верно. Швейцарские банки, например, гарантируют полную конфиденциальность. Можно создавать счета на подставных лиц, переводить капиталы в золото, хранить в разных валютах.

Я показал последнюю схему, изображающую сеть международных трансферов.

– Представьте, что ваши деньги работают не только в Америке, но и в Европе, Азии, Южной Америке. Диверсификация – основа финансовой безопасности.

Марранцано снова поднялся, и его лицо было мрачным как туча.

– Все это очень красиво звучит, сеньор Харвей. Но я вижу здесь одну проблему. Вы предлагаете нам положиться на систему, которую мы не контролируем. На людей, которых мы не знаем. На деньги, которые будут где-то далеко от нас.

Он обвел взглядом зал.

– Почетное общество строилось на крови и клятвах. На семейных узах и личном доверии. А вы предлагаете нам… что? Бумажки? Счета в банках?

– Дон Марранцано, – вмешался Лучиано, – времена меняются. Мы можем измениться с ними или остаться в прошлом.

– Прошлое дало нам силу! – резко ответил старый сицилиец. – Что даст нам ваше будущее?

Воцарилась напряженная тишина. Я понял, что наступил переломный момент.

– Дон Марранцано, – сказал я осторожно, – никто не предлагает отказываться от традиций. Мы говорим о дополнительных возможностях. Семья остается семьей. Но семья может стать богаче.

Старый босс смерил меня долгим взглядом.

– Возможно. Но семья может и исчезнуть, если забудет о том, что ее объединяет.

Он развернулся и направился к выходу. За ним потянулись его люди.

После их ухода атмосфера в зале заметно разрядилась. Лански подошел к трибуне.

– Мистер Харвей или, вернее, Стерлинг… Отличная презентация. У меня есть несколько конкретных вопросов о швейцарских банках…

Следующий час прошел в обсуждении технических деталей. Массерия молчал, но не ушел. Костелло и Нитти задавали вопросы о конкретных инвестиционных возможностях.

К шести вечера основная часть была завершена. Мэдден объявил перерыв до завтра, когда примут конкретные решения.

– Неплохо, Стерлинг, – сказал он мне, когда участники начали расходиться. – Марранцано отреагировал предсказуемо, но остальные заинтересованы.

– А Массерия?

– Джо Босс пока присматривается. Но если он увидит конкретную выгоду, присоединится.

Лучиано подошел к нам.

– Завтра будет решающий день. Голосование по всем предложениям. Твоя презентация дала нам хорошую основу.

– А что с Марранцано?

– Дон Сальваторе не сдастся так просто. Но у нас есть аргументы, которые он поймет.

Мы покинули отель «Трейморе», когда солнце уже клонилось к закату. Атлантик-Сити готовился к вечерним развлечениям, огни казино зажигались один за другим, музыка наполняла вечерний воздух.

– Завтра узнаем, изменили ли мы историю, – сказал О’Мэлли, когда мы ехали обратно к отелю.

– История уже изменена, Патрик, – ответил я, глядя на огни города. – Вопрос только в том, в какую сторону.

* * *

Полночь наступила тихо, как крадущаяся кошка. Атлантик-Сити погрузился в ночную дремоту, лишь где-то в казино продолжали перебирать фишки и звенеть стаканы.

Я лежал в постели, анализируя прошедший день. Марранцано демонстративно покинул конференцию, но завтра предстояло решающее голосование.

Мартинс спал в кресле у двери, привычка старого солдата. О’Мэлли разместился в соседнем номере, но я знал, что у ирландца тонкий слух, даже если он спит.

В два часа раздался едва слышный скрип. Это не дверной замок, я бы услышал. Что-то более тонкое. Металл по металлу, осторожное высверливание.

Еще через минуту мои подозрения подтвердились. Кто-то работал над дверным замком со стороны коридора. Осторожно взламывал. Профессиональная работа.

Я мягко перекатился к краю кровати и достал из-под подушки кольт.38. Мартинс открыл глаза, услышав посторонние звуки. Вопросительно поднял бровь. Я указал на дверь и приложил палец к губам.

Мартинс бесшумно поднялся с кресла. Десять лет военной службы не прошли даром. Он извлек автоматический пистолет и занял позицию у стены рядом с дверью.

Звуки прекратились. Теперь последовала пауза, наш незваный гость проверял, все ли спокойно в номере. Затем медленно, очень медленно, щелкнул замок.

Я переместился к окну.

Дверь открылась на дюйм, на два. Тонкая полоска света из коридора прорезала темноту номера. Силуэт, затем второй. Двое мужчин в темной одежде. Один высокий, второй приземистый.

Высокий сделал знак партнеру остаться у двери. Сам начал красться к кровати.

Приземистый остался в дверном проеме, прикрывая отступление. Профессионалы.

Высокий подошел к кровати, поднял руку. В этот момент я включил настольную лампу.

– Добрый вечер, джентльмены. Не очень вежливо врываться без стука.

Он обернулся. Лицо скрывала черная маска, но глаза выражали удивление. Не панику, а удивление. Твердый орешек.

– Мистер Харвей из Филадельфии, – произнес он с легким итальянским акцентом. – Простите вторжение. У нас к вам неотложное дело.

– В половине третьего ночи? Настолько неотложное дело?

Мартинс бесшумно переместился за спину второго визитера. Приземистый почувствовал движение, начал поворачиваться. Поздно.

– Опустите оружие, – негромко сказал Мартинс, уперев дуло автоматического пистолета ему в затылок. – Медленно и аккуратно.

Высокий посмотрел на напарника, оценил ситуацию. Нож упал на ковер. Руки поднялись вверх.

– Очень неглупо, – кивнул я. – О’Мэлли!

Почти сразу же дверь между номерами открылась. О’Мэлли вошел с кольтом наготове, быстро оценил обстановку.

– Всех осмотреть. Проверить коридор.

О’Мэлли обыскал высокого, изъял нож и маленький пистолет. Мартинс забрал у приземистого револьвер и кастет.

– Коридор чист, – доложил О’Мэлли, заглянув наружу. – Но лучше поторопиться.

Я подошел к высокому поближе.

– Теперь объяснения. Кто вас послал? Зачем?

Молчание.

– Марранцано? Или все-таки Массерия?

Едва заметное движение глаз выдало высокого. Значит, Марранцано. Решил устранить надоедливого финансиста еще до завтрашнего голосования.

– Понятно. – Я обратился к О’Мэлли: – Что с ними делать? Полиция исключена.

– Можем заткнуть рты и связать, – предложил Мартинс. – Пусть полежат до утра.

– Неплохая идея, но у меня другая, – я посмотрел на высокого убийцу. – Передайте дону Марранцано, что Роберт Харвей оказался не таким беспомощным, как ожидалось. И добавьте, если он хочет поговорить, пусть назначит встречу в цивилизованном месте и в цивилизованное время.

Высокий наконец заговорил:

– Он не ожидал помех.

– Жизнь полна сюрпризов. Впредь дон не должен недооценивать филадельфийских бизнесменов. Идите.

– Просто так? – удивился приземистый.

– Дон поймет послание, – кивнул я. – Этого достаточно.

Они направились к двери. В дверном проеме высокий обернулся:

– Завтра будет интересный день, мистер Харвей.

– Несомненно.

После их ухода О’Мэлли запер дверь и поставил кресло под ручку.

– Босс, почему вы их отпустили? Могли выяснить больше.

– Патрик, иногда послание важнее информации. Марранцано узнал, что я не обычный торговец. Теперь он знает, что у меня есть охрана. Это заставит его пересмотреть отношение.

– А если он решит попробовать снова?

– Во второй раз это будет война, а не тайное убийство. Марранцано не дурак, открытая война на территории Атлантик-Сити невыгодна никому.

Мартинс проверил замок и осмотрел дверь.

– Профессиональная работа. Вскрыли, не повредив механизм.

– Завтра переедем в другой номер, – решил я. – А пока дежурим до рассвета.

Оставшуюся часть ночи мы провели без сна. О’Мэлли устроился у окна, следил за подходами к отелю. Мартинс дежурил в кресле у двери. Я занялся планированием завтрашнего дня.

В шесть утра я заказал кофе в номер. Молодой официант зашел с подносом, не выказав никакого удивления по поводу бодрствующих постояльцев.

Пока мы пили кофе, О’Мэлли заметил:

– Странно, что выбрали именно ночь перед решающим днем.

– Не странно, а логично, – возразил я. – Если сегодня голосование пройдет без меня, финансовые новации не получат поддержки. Лично Марранцано против модернизации, но понимает, что большинство боссов заинтересованы в легализации денег.

– Значит, решил упростить себе задачу, убрав главного пропагандиста нового порядка.

– Именно. Но он просчитался. Теперь знает, что я не просто теоретик с Уолл-стрит, а человек, готовый к практическим действиям.

– Это изменит расстановку сил на конференции? – спросил Мартинс.

– Надеюсь, Марранцано поймет, что я никуда не исчезну после конференции. Мне предстоит воплощать планы в жизнь. А значит, лучше иметь меня союзником, чем врагом.

В семь утра я принял душ, стараясь не трогать маскировку и оделся. Седина на висках и морщины вокруг глаз остались. В зеркале на меня смотрел солидный филадельфийский бизнесмен средних лет, переживший бессонную ночь.

– Пора завтракать, джентльмены, – сказал я, поправляя галстук. – Великие решения принимаются на сытый желудок.

К половине восьмого мы спустились в ресторан отеля. У стойки дежурным администратором был тот самый молодой человек, который накануне доставил приглашение от Нитти.

– Доброе утро, мистер Харвей, – поприветствовал он. – Хорошо спали?

– Превосходно. Тишина и покой, именно то, что нужно после трудного дня.

Его глаза слегка сузились, но выражение лица не изменилось. Значит, о ночном инциденте уже знают. Информация в криминальном мире распространяется быстрее телеграфных сводок.

За завтраком я обдумывал события предстоящего дня. Конференция в Атлантик-Сити продлится еще пару дней, и сегодня должны принять решения о создании Национального преступного синдиката. Марранцано по-прежнему против объединения с неитальянскими группировками, но его позиция ослабла после демонстративного ухода вчера.

Самым важным будет голосование о разделении территорий между семейными кланами и создании национального совета И, конечно, выборы «капо ди капи», босса всех боссов. Три кандидата: Массерия, Марранцано и Капоне.

– Босс, – тихо сказал О’Мэлли, – человек Массерии направляется к нашему столику.

Я поднял взгляд. Молодой итальянец в безупречном костюме приближался к нам. Джентльмен из ближнего окружения Массерии, я его видел накануне.

– Мистер Харвей, – произнес он, слегка поклонившись, – дон Массерия просил передать, что очень сожалеет о… беспокойстве прошлой ночью. И просит вас не делать поспешных выводов о мотивах некоторых участников конференции.

– Передайте дону Массерия, что филадельфийские бизнесмены привыкли к различным формам деловой конкуренции. Ночные визиты мы воспринимаем как одну из них.

Посланец кивнул и удалился. Значит, Массерия дистанцируется от действий Марранцано. Умно. Открытая поддержка попытки убийства могла бы повредить его репутации среди боссов.

– А теперь, – сказал я, допивая кофе, – идем творить историю. Сегодня решается будущее американского преступного мира.