Текст книги ""Фантастика 2025-151". Компиляция. Книг 1-33 (СИ)"

Автор книги: Максим Петров

Соавторы: Алим Тыналин,Юлия Меллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 178 (всего у книги 341 страниц)

Глава 22
Первый удар Харрисона

Я проснулся еще до рассвета. Тревожный сон никак не приносил отдыха.

Воспоминания о предупреждении Мэддена не давали покоя. Конспиративная квартира на Западной 73-й улице удобная, но непривычная.

Тени в углах казались длиннее, скрипы половиц громче. Даже привычные утренние ритуалы не успокаивали.

О’Мэлли уже не спал. Когда я вышел из спальни, он сидел в гостиной, методично начищая ботинки и насвистывая что-то ирландское.

– Доброе утро, босс, – кивнул он. – Выглядите так, словно провели ночь в компании призраков.

– Это близко к правде, Патрик, – я потер глаза. – Ночью в голове крутились всевозможные сценарии. От Сальтиса до Харрисона.

Часы показывали шесть тридцать. До открытия биржи оставалось несколько часов, но я всегда предпочитал приезжать в офис раньше других.

– Кофе готов, – О’Мэлли кивнул в сторону кухни. – И я заказал свежие газеты. Швейцар должен принести их с минуты на минуту.

Я налил себе чашку крепкого черного кофе, вдыхая горьковатый аромат. Только сделал первый глоток, когда в дверь тихо постучали.

О’Мэлли подошел к двери, посмотрел в глазок и впустил швейцара с пачкой утренних газет. Я привычным движением достал четвертак для чаевых и взял стопку свежей прессы.

– Благодарю, – швейцар учтиво поклонился. – Мистер Кляйн просил передать, что в десять он пришлет человека с документами, о которых вы договаривались.

Я кивнул, внутренне отметив эффективность сети Мэддена. Даже швейцар работал на него.

Развернув «New York Times», я принялся просматривать заголовки, когда взгляд зацепился за знакомое название на одной из страниц «Financial Chronicle».

Моя рука замерла на полпути к чашке с кофе.

«СОМНИТЕЛЬНЫЕ МЕТОДЫ НОВОГО БРОКЕРА НА УОЛЛ-СТРИТ: КТО СТОИТ ЗА ВНЕЗАПНЫМ УСПЕХОМ СТЕРЛИНГ ИНВЕСТМЕНТС?»

По спине пробежал холодок. Я развернул газету и погрузился в чтение.

«…По информации из надежных источников, за стремительным успехом новой инвестиционной компании „Стерлинг Инвестментс“, появившейся буквально из ниоткуда, могут стоять сомнительные методы работы и возможные махинации на рынке. Уильям Стерлинг, молодой брокер, ранее работавший в уважаемой фирме „Харрисон и Партнеры“, предлагает своим клиентам доходность, значительно превышающую среднерыночные показатели, что вызывает обоснованные подозрения у финансовых экспертов…»

С каждым абзацем статья становилась все более разгромной. Анонимные источники, явно из «Харрисон и Партнеры», намекали на инсайдерскую торговлю, манипуляции рынком и даже возможные связи с криминальным миром.

– Вот дерьмо, – я редко позволял себе подобные выражения, но сейчас не сдержался.

– Что такое, босс? – О’Мэлли подошел к столу и заглянул через мое плечо. – О, – только и произнес он, пробежав глазами статью.

Я поглядел на телефон, но вовремя вспомнил, что это конспиративная квартира. Пришлось одеться и выйти на улицу, звонить с уличного автомата.

– Это Стерлинг, – сказал я, когда Прескотт поднял трубку. Голос моего партнера звучал напряженно. – Вы уже видели сегодняшний «Chronicle»?

– Как раз читаю, – ответил партнер, пытаясь сохранять спокойствие. – Похоже, Харрисон решил не сдаваться без боя. Это больше, чем просто ответный удар, – в голосе Прескотта звучала тревога. – У меня уже три звонка от встревоженных клиентов. Вандербильт отменил нашу сегодняшнюю встречу. Паркеры говорят, что хотят обсудить условия нашего договора. Это только начало.

Я почувствовал, как в груди закипает гнев. Не удивительно, что Харрисон ударил. Удивительно, что так поздно. Он всегда безжалостен к конкурентам.

– Нам нужно срочно встретиться, – сказал я. – Собирайте всю команду в офисе через час. Нам предстоит разработать ответную стратегию.

– Я уже распорядился, – ответил Прескотт. – И связался с Розенбергом. Он будет через полчаса.

Я положил трубку и вернулся домой. Ирландец ждал меня, скрестив руки на груди, с выражением готовности на лице.

– Кажется, теперь у нас два фронта, Патрик, – сказал я, допивая остывший кофе. – Сальтис и Харрисон.

– «Когда волки воют с двух сторон, мудрый человек строит не одну крепость, а две», – задумчиво произнес О’Мэлли.

– Это твой Йейтс? – спросил я, натягивая пиджак.

– Нет, босс, – улыбнулся О’Мэлли. – Моя бабушка из Корка. У нее таких поговорок был целый мешок.

По дороге в офис я мысленно составлял план действий. Статья была хорошо продуманной атакой.

Достаточно конкретной, чтобы вызвать беспокойство у клиентов, но слишком туманной, чтобы подать в суд за клевету. Харрисон бил целенаправленно по самому ценному активу любой финансовой компании, по доверию.

Утренние улицы Нью-Йорка уже наполнялись людьми. Служащие спешили в офисы, продавцы газет выкрикивали заголовки, раздавался звон трамваев.

– Останови у газетного киоска, – попросил я О’Мэлли. – Нужно купить все финансовые издания, которые у них есть.

Выйдя из машины, я накупил дюжину газет, от Wall Street Journal до малотиражных финансовых бюллетеней. Нужно выяснить, насколько широко разошлась эта история.

Когда мы прибыли к зданию «Стерлинг Инвестментс», у входа уже собралась небольшая группа репортеров. Они бросились ко мне, как только я вышел из такси.

– Мистер Стерлинг! Что вы скажете о статье в «Chronicle»?

– Правда ли, что вы использовали инсайдерскую информацию?

– Некоторые ваши клиенты уже отказываются от сотрудничества. Как вы это прокомментируете?

О’Мэлли встал между мной и репортерами, создавая живой щит.

– Джентльмены, мистер Стерлинг сделает официальное заявление позже, – сказал он твердо. – Всю информацию вы получите на пресс-конференции.

В вестибюле здания нас встретил взволнованный Бейкер.

– Стерлинг! Ты видел? Эти ублюдки пытаются потопить нас, не успели мы даже открыться как следует!

– Видел, Чарльз, – я похлопал его по плечу. – Собирай всех в конференц-зале. У нас мало времени.

В лифте я перебирал газеты. К счастью, основная атака шла только через «Financial Chronicle». Остальные издания либо не подхватили историю, либо упомянули ее вскользь.

Когда я вошел в конференц-зал, там уже собралась почти вся команда. Прескотт стоял у окна, задумчиво глядя на панораму Манхэттена. Маркус Хендерсон нервно постукивал пальцами по столу. Сара Левински что-то быстро писала в блокноте. Розенберг, наш юрист, раскладывал бумаги.

– Доброе утро, – я положил стопку газет на стол. – Как видите, Харрисон решил нанести первый удар.

– Это подло даже для него, – покачал головой Прескотт. – Использовать свои связи в прессе, чтобы очернить конкурента без единого конкретного обвинения.

– Я проанализировала статью, – вступила Сара Левински. – Она построена исключительно на анонимных источниках и намеках. Ни одного факта, который можно было бы проверить или опровергнуть.

– Именно поэтому судебный иск был бы сложным и длительным делом, – добавил Розенберг, поправляя очки. – Мы можем подать, конечно, но это займет месяцы.

– А у нас нет месяцев, – я обвел взглядом присутствующих. – Каждый день молчания будет стоить нам клиентов и репутации. Нам нужен немедленный ответ.

– Какие варианты? – спросил Хендерсон.

– Три основных стратегии, – я подошел к доске и начал писать. – Первая. официальное опровержение через прессу. Вторая. Контратака с разоблачением собственных сомнительных методов Харрисона. Третья. Привлечение авторитетных союзников, которые публично поддержат нас.

– А что с клиентами? – спросил Бейкер. – Те, кто уже начал сомневаться?

– Я предлагаю разделить обязанности, – сказал я. – Прескотт займется самыми крупными клиентами, включая Вандербильта. Хендерсон возьмет на себя институциональных инвесторов. Бейкер и Левински – клиентов среднего уровня. О’Мэлли обеспечит безопасность офиса и коммуникаций.

– А вы? – спросил Прескотт.

– А я займусь прессой, – я улыбнулся. – И некоторыми специальными методами контратаки.

Раз удар нанесен со стороны прессы, у меня есть та, кто поможет ответить. После совещания я набрал номер Элизабет.

– Уильям! – воскликнула она, как только подняла трубку. – Я только что прочитала эту грязную статью. Я знаю, кто за этим стоит и как им ответить!

– Отлично, – сказал я и беззвучно похлопал. – Думаю, у нас появился неожиданный, но очень ценный союзник.

– Автор статьи Реджинальд Паркер, – взволнованно сказала Элизабет, не обращая внимания на мою иронию. – Он марионетка Харрисона уже много лет. Публикует все, что ему скажут, в обмен на эксклюзивы. У меня есть на него компромат.

– Что именно? – спросил я.

– В прошлом году он опубликовал статью, обрушившую акции Mendelsohn Steel. А за неделю до публикации его жена почему-то открыла короткую позицию на эти акции, – Элизабет победно улыбнулась. – У меня есть документальные доказательства. Я собиралась использовать их для своего расследования, но думаю, сейчас они нужнее вам.

Я не смог сдержать улыбку. Харрисон думал, что нанес сокрушительный удар, но не учел, что в мире финансов 1920-х годов у меня есть понимание того, как на самом деле работает финансовая пресса.

– Отлично, милая, – я улыбнулся. – Кажется, у нас появились новые возможности для ответного удара. Я скоро подъеду к тебе.

В кабинет заглянул Бейкер. Он взволнованно жестикулировал.

– Стерлинг, это Фуллертон. Говорит, что хочет лично выразить поддержку и предлагает удвоить свои инвестиции в нашу компанию «именно сейчас, чтобы показать этим газетным писакам, кто здесь настоящий бизнесмен».

Я улыбнулся еще шире. Да, это будет интересный день. Харрисон нанес первый удар, но война только начиналась. И у меня все преимущества человека, знающего, чем эта война закончится.

– Что ж, – я закончил разговор с Элизабет и взглянул на часы, – у нас есть два часа до открытия биржи и восемь часов до закрытия. За это время нам нужно не только отразить атаку, но и превратить ее в нашу победу.

Я взял мел и подошел к доске, чувствуя, как адреналин наполняет каждую клеточку тела. В конце концов, что такое подобная атака для человека, который пережил крах 2008 года и крипто-зиму 2022-го?

Итак, начнем с плана действий.

* * *

Полуденный свет заливал кафе «Астория» на Пятой авеню. Я выбрал угловой столик, наполовину скрытый раскидистой пальмой в кадке, обеспечивающей относительное уединение. Элегантные официанты в белых перчатках скользили между столиками, почти бесшумно разнося чай и легкие закуски.

Я нервно посмотрел на часы. Уже двенадцать пятнадцать. Утро прошло в лихорадочной активности: звонки клиентам, инструктаж команды, подготовка материалов для прессы. Розенберг уже отправил официальное письмо в редакцию «Financial Chronicle» с требованием опубликовать опровержение. Но главный удар я приберег для этой встречи.

Краем глаза я заметил, как Элизабет входит в кафе, и невольно залюбовался. Она была в темно-синем костюме с узкой юбкой до середины икры и небольшой шляпкой, подчеркивающей ее изящный профиль. Как обычно, девушка всячески подчеркивала свой имидж репортерши-бунтарки, нарушающей все правила мужского мира журналистики.

– Опаздываю, прости, – Элизабет опустилась на стул напротив меня, быстрым движением снимая перчатки. – Пришлось сначала заехать в редакцию, чтобы застать Джеймса. Он единственный, кому я доверяю в этой ситуации.

– Джеймс? Кто это?– я подал знак официанту.

– Джеймс Донован, мой коллега из «New York World». Не беспокойся, он абсолютно надежен, – она положила на стол свою сумочку. – Я подготовила для него всю информацию о Паркере, но он хочет большего. Чтобы ответный удар был сокрушительным, нужны конкретные факты о Харрисоне и его методах.

Официант подошел к нашему столику.

– Чай с бергамотом и сэндвич с огурцом, – заказала Элизабет, даже не взглянув в меню.

– Мне кофе, черный, – добавил я. – И, пожалуйста, принесите нам печенье с миндалем.

Когда официант отошел, я придвинул к Элизабет неприметный конверт из плотной бумаги.

– Здесь документы о двух сомнительных операциях Харрисона и финансовые отчеты с несоответствиями в цифрах, – тихо произнес я. – Особенно обрати внимание на сделку с Tidewater Oil, там чистой воды манипуляция рынком. Я собирал это не один месяц.

Элизабет быстро убрала конверт в сумочку, даже не взглянув на содержимое. Ее доверие было лестным, но и пугающим.

Не все документы, которые я ей передал, были добыты законными методами. На самом деле это кое-что из тех материалов, что я получил от Мэддена.

– Когда ты уезжаешь в Европу? – спросил я, меняя тему. – Все еще держишься за идею исследовать французский след Continental Trust?

– Через три дня, – кивнула она. – Уже забронировала каюту на «Иль де Франс». Но перед отъездом хочу убедиться, что эта историю с Харрисоном получит должное развитие. Такую подлость нельзя оставлять безнаказанной.

Официант принес наш заказ, и на несколько минут мы погрузились в молчание. Я обдумывал следующий шаг. Нужно дать Элизабет достаточно материала для разоблачения Харрисона, но не допустить, чтобы она зашла слишком далеко и сама не оказалась в опасности.

– Знаешь, в чем главная слабость Харрисона? – я отпил кофе. – Он старомоден. Думает, что журналисты все еще следуют правилам игры двадцатилетней давности, публикуют только то, что можно абсолютно доказать, и никогда не задевают влиятельных людей. Он не понимает, что времена изменились.

– Абсолютно верно, – глаза Элизабет сверкнули. – С тех пор как мы разоблачили скандал с Teapot Dome, финансовые воротилы больше не неприкасаемы. Публика жаждет увидеть, как падают сильные мира сего.

– Вот именно, – я наклонился ближе, понижая голос. – Но нам нужно быть очень осторожными. Харрисон не тот человек, кто спокойно примет поражение. У него длинные руки.

Элизабет накрыла мою руку своей. Ее пальцы были теплыми, но твердыми.

– Уильям, я не боюсь Харрисона. За годы работы репортером я сталкивалась и с политиками, и с гангстерами. Поверь, финансовые воротилы ничем не лучше.

Я невольно улыбнулся.

– Вот почему я решил обратиться именно к тебе. Но мне нужно быть уверенным, что ты не станешь рисковать без необходимости.

Она отпила чай и задумчиво посмотрела в окно. По Пятой авеню неспешно проезжали автомобили, женщины в модных весенних нарядах прогуливались под руку с мужчинами в шляпах и костюмах. Мирный день в Нью-Йорке.

– Твой план публикации, он не совсем понятный, – наконец сказала она. – Ты хочешь, чтобы Донован написал статью в защиту «Стерлинг Инвестментс» и одновременно разоблачил методы Харрисона?

– Не совсем, – покачал я головой. – Защитная статья выглядела бы оправданием. Вместо этого пусть сосредоточится исключительно на Харрисоне, не упоминая наш конфликт напрямую. Пусть читатели сами сделают вывод, что атака на нас это просто месть за то, что мы знаем его грязные секреты.

Глаза Элизабет расширились.

– Уильям Стерлинг, я начинаю думать, что из тебя вышел бы отличный редактор. Это блестящая стратегия.

– Опыт работы с прессой, – пожал я плечами. – Когда должна выйти статья?

– Донован может подготовить ее к завтрашнему утреннему выпуску. Главный редактор дал добро, он давно хотел зацепить Харрисона, но не было повода, – Элизабет улыбнулась. – А теперь твои документы дают им именно то, что нужно.

Я кивнул. Первый этап контратаки запущен. Теперь нужно позаботиться о второй линии обороны.

– Есть еще кое-что, – я достал из внутреннего кармана пиджака фотографию. – Узнаешь этого человека?

Элизабет всмотрелась в снимок мужчины, выходящего из дорогого ресторана с молодой женщиной, явно не его женой.

– Это… Паттерсон? С дочерью сенатора Брукса? – ее брови поползли вверх.

– Именно. Не для публикации, это чистый шантаж, я не опущусь до таких методов. Но если Паттерсон попробует присоединиться к атаке Харрисона, у меня есть рычаг воздействия.

– Ты играешь по-крупному, – протянула Элизабет, возвращая фотографию. – И где грань между тем, что ты не станешь делать, и методами Харрисона?

Вопрос попал в точку. Я действительно все чаще использовал сомнительные методы, оправдывая это необходимостью. А ведь когда-то, после возрождения в этой жизни, я обещал оставить такой подход.

– Тонкая линия, – признал я. – Я стараюсь не переступать ее. Но в этом мире иногда приходится бороться оружием противника.

Мы замолчали. Между нами возникло то непонятное напряжение, которое я чувствовал после ночи, проведенной с девушкой. Профессиональное соперничество, смешанное с взаимной симпатией, уважением и чем-то более глубоким.

– Я буду скучать по нашим встречам, находясь в Европе, – неожиданно сказала Элизабет. – Ты единственный финансист, с которым интересно говорить не только о деньгах.

– Я тоже буду скучать, – честно ответил я. – В Нью-Йорке не так много людей, которым я могу доверять.

Наши взгляды встретились, и на мгновение мне показалось, что время замерло. Элизабет не просто красива, она умна, независима, обладала острым умом и интуицией. Какое будущее у наших отношений?

– Мне нужно бежать, – она вдруг засуетилась, доставая из сумочки несколько монет. – У меня встреча с Донованом через полчаса. Нужно передать ему документы и обсудить детали.

– Я заплачу, – остановил ее я. – Давай я отвезу тебя? Моя машина ждет снаружи.

– Нет, лучше не надо. Не стоит, чтобы нас видели вместе, особенно сегодня, – она быстро надела перчатки. – Я возьму такси на углу.

Но прежде чем уйти, она наклонилась и неожиданно легко поцеловала меня в губы.

– Будь осторожен, Уильям. Харрисон опасен. И… береги себя в мое отсутствие.

Она быстро пошла к выходу, не оглядываясь. Я смотрел ей вслед, ощущая странное чувство в груди. В нашей игре появились новые, не предусмотренные ранее правила. И я не уверен, что готов в нее играть.

Когда Элизабет скрылась за дверями, я вернулся к остывшему кофе. Контрнаступление началось, но победа далека. А еще меня беспокоило странное предчувствие, как будто я выпускал Элизабет из поля зрения в самый неподходящий момент.

Я взглянул на часы. Два часа до следующей встречи с Прескоттом. Нужно проверить, как идут дела в офисе, и подготовиться к возможным новым ударам Харрисона. Это не просто бизнес-война, это битва за выживание.

А на войне, как я уже давно понял, первой жертвой становится невинность. Только сейчас я осознал, как сильно изменился с тех пор, как оказался в теле Уильяма Стерлинга. Я становился все больше похож на тех, с кем боролся. И где-то в глубине души это меня пугало.

Глава 23
Экономическая дуэль

Покинув кафе «Астория», я поймал такси до офиса «Стерлинг Инвестментс». Дождь, моросивший с утра, наконец прекратился, и сквозь разрывы в облаках пробивались лучи солнца, отражаясь в стеклах высоких зданий.

Пока такси петляло по улицам Манхэттена, я мысленно готовил следующий шаг. Документы, переданные Элизабет, сработают, но не сразу. Нам нужен немедленный ответ, демонстрирующий нашу силу. И лучшим местом для такой демонстрации была сама биржа.

Когда я вошел в офис, Прескотт и О’Мэлли уже ждали меня в кабинете.

– Как прошла встреча? – спросил Прескотт, поправляя безупречный галстук.

– Превосходно, – я бросил портфель на стол. – Мои знакомые журналисты готовят разгромную статью о Харрисоне. Завтра она выйдет на первой полосе «New York World».

– Это отличные новости, – кивнул Прескотт, – но что насчет сегодняшнего дня? Рынок отреагировал на утреннюю публикацию?

– Пока нет, – я подошел к карте биржевых активов, висевшей на стене. – Но Харрисон не ограничится газетной атакой. Я уверен, что в ближайшие часы мы увидим попытку давления на акции, составляющие основу наших клиентских портфелей.

– И что вы предлагаете? – спросил О’Мэлли.

– Нанести удар первыми, – я улыбнулся, отмечая на карте несколько компаний. – Я идентифицировал ключевые активы «Харрисон и Партнеры». Мы начнем медленную, но неуклонную атаку на них. Ничего масштабного, просто достаточно, чтобы послать сигнал.

– Это рискованно, – заметил Прескотт. – Такие действия могут перерасти в полномасштабную финансовую войну.

– Мы уже в состоянии войны, Джонатан, – я посмотрел ему в глаза. – Просто вопрос в том, кто будет контролировать ее течение.

Прескотт несколько секунд изучал мое лицо, затем медленно кивнул.

– Хорошо. Но нам понадобится полная координация. Я буду работать с клиентами здесь, пока вы ведете операции на бирже.

– Именно, – я расстелил на столе список активов. – О’Мэлли поедет со мной. Нам нужны глаза и уши повсюду. Харрисон наверняка пошлет кого-то наблюдать за нашими действиями.

Следующие полчаса мы детально планировали операцию. Я подготовил серию ордеров для брокеров, наших ключевых исполнителей на бирже. Тем временем Прескотт организовал телефонную связь со всеми агентами, задействованными в операции.

– Готовы? – спросил я, закрывая портфель с последними инструкциями.

– Как никогда, – О’Мэлли поправил пиджак, под которым, я знал, был спрятан пистолет. – Сальтис и Харрисон в один день, тяжелая программа, босс.

– И только начало, Патрик, – я улыбнулся, направляясь к двери. – Только начало.

Когда мы спускались в лифте, я почувствовал знакомый прилив адреналина. Такое ощущение у меня бывало перед крупными сделками в моей прошлой жизни.

Но теперь ставки повыше. Речь шла не просто о деньгах, а о создании фундамента для будущей империи.

Выйдя из здания, мы сели в ожидавший нас автомобиль.

– К бирже, – распорядился я, и машина влилась в поток транспорта, направляясь к сердцу финансового мира Нью-Йорка.

Впереди нас ждала экономическая дуэль с одним из самых влиятельных финансистов города. И я был полон решимости показать Харрисону, что его методы устарели, как и его представления о новом поколении биржевых игроков.

Биржевой зал гудел как растревоженный улей. Я стоял на галерее для посетителей, наблюдая за торговым полом. Сегодня мне нужно присутствовать лично, это не тот день, когда можно сидеть в офисе и ждать новостей по телефону.

Рядом со мной застыл О’Мэлли, внимательно изучающий лица брокеров внизу. Я знал, что он не только обеспечивает мою безопасность, но и запоминает всех, кто проявляет к нам повышенный интерес.

– Вот наш первый индикатор, – сказал я, указывая на группу брокеров у поста Westinghouse Electric. – Это люди Харрисона. Если акции компании резко пойдут вниз, значит, он атакует по всем фронтам, включая наши ключевые инвестиции.

О’Мэлли кивнул, не отрывая взгляд от торгового зала.

Я посмотрел на часы, через две минуты начнется очередная торговая сессия. Я разработал план контрмер, отказавшись от отдыха ради будущей победы.

Прозвучал гонг, и биржевой зал взорвался криками и жестикуляцией. Сотни маклеров устремились к торговым постам, размахивая руками и выкрикивая приказы. Мальчишки-посыльные, зачастую совсем юные, сновали между брокерами, передавая записки с ордерами.

– Westinghouse падает, – заметил О’Мэлли через минуту.

Я кивнул. Это первый выстрел Харрисона. Он бил по акциям, которые составляли значительную часть портфелей наших клиентов.

– Пора действовать, – я быстро вышел из галереи и направился к телефонным будкам.

Позвонив маклеру, я дал четкие инструкции. Через десять минут наши агенты начнут скупать Westinghouse небольшими партиями через разных брокеров. Не для того, чтобы остановить падение, а чтобы создать видимость поддержки со стороны влиятельных игроков.

Тем временем я уже передавал инструкции другому маклеру по второму телефону.

– Отдайте приказ на короткую продажу Continental Copper, – сказал я. – Пять тысяч акций, небольшими партиями. И еще три тысячи Federal Steel.

– Но ведь это ключевые активы «Харрисон и Партнеры», – с сомнением произнес Адамс.

– Именно, – подтвердил я. – И мы нанесем удар в сердце их портфеля.

Вернувшись на галерею, я наблюдал за развитием ситуации. На доске с котировками постепенно обновлялись цифры. Westinghouse сначала продолжил падение, потом стабилизировался и даже немного отыграл потери. А вот Continental Copper начал медленно, но неуклонно снижаться.

– Интересный выбор, – заметил О’Мэлли, который хоть и не был биржевым специалистом, но быстро осваивал азы финансов. – Вы ударили по активам, связанным с личным состоянием Харрисона.

– Именно так, – кивнул я. – Сейчас он понял, что это не просто защитный маневр. Мы переходим в наступление.

В этот момент я заметил у центрального поста знакомую фигуру. Сам Паттерсон, хотя он редко появлялся на торговом полу, предпочитая управлять операциями из офиса. Его присутствие здесь сегодня означало, что Харрисон бросил в бой все резервы.

– Нам пора идти, – я повернулся к О’Мэлли. – Второй этап начнется без нас.

Выйдя из здания биржи, мы направились к неприметному автомобилю, ожидавшему нас на углу. За рулем сидел один из людей Мэддена.

– В офис «Стерлинг Инвестментс», – распорядился я, устраиваясь на заднем сиденье.

Пока машина пробиралась сквозь городской поток, я мысленно оценивал ситуацию. Харрисон начал атаку с давления на акции, но это лишь отвлечение внимания. Настоящее сражение разворачивалось в другой плоскости, в сфере борьбы за доверие клиентов.

Когда мы прибыли в офис, меня уже ждал Прескотт с пачкой телеграмм в руках.

– Новости, – он протянул мне первую депешу. – Вандербильт передумал отменять встречу. Говорит, что наша репутация достаточно прочна, чтобы выдержать мелкие атаки.

– Отлично, – я просмотрел остальные сообщения. – А что Паркеры?

– После нашего разговора они решили не только остаться, но и увеличить инвестиции, – улыбнулся Прескотт. – Похоже, ваша стратегия работает.

– Мы еще не выиграли, – предупредил я. – Харрисон использует все свое влияние. Готовьтесь к новым ударам.

Прескотт кивнул и вышел, а я прошел в свой кабинет, где меня уже ждал телефонный звонок от Элизабет.

– Донован на седьмом небе от счастья, – сообщила она. – Никогда не видела его таким воодушевленным. Статья готова и пойдет в завтрашний выпуск. А главное, редактор решил вынести ее на первую полосу!

– Превосходно, – я откинулся в кресле. – Как Харрисон отреагирует на публикацию?

– Судя по всему, он еще не знает, – в голосе Элизабет звучала улыбка. – Но мой источник в «Chronicle» говорит, что Паркер уже получил распоряжение готовить продолжение атаки на вас. Они планируют серию публикаций.

– Пусть готовит, – усмехнулся я. – К завтрашнему вечеру его карьера может оказаться под вопросом.

Мы обсудили еще несколько деталей, и я положил трубку, чувствуя себя шахматистом, успешно просчитавшим партию на несколько ходов вперед.

К концу торгового дня биржевой тикер принес хорошие новости. Westinghouse практически вернулся к утреннему уровню, а вот акции, связанные с Харрисоном, потеряли в среднем три пункта. Небольшое поражение, но символическое.

Мы выиграли только первый раунд, но впереди еще много сражений.

Ночь опустилась на Нью-Йорк, когда я вышел из такси у старого склада на набережной в Бруклине. Ржавые фонари бросали тусклый свет на мокрую от недавнего дождя брусчатку. Вдалеке слышались гудки буксиров и скрежет портовых кранов.

Я поднял воротник пальто, защищаясь от пронизывающего ветра с Ист-Ривер, и быстро осмотрелся. Никого. Только стайка крыс шмыгнула в канализационный сток, когда я приблизился к неприметной двери в боковой стене склада.

Три коротких удара, пауза, еще два. Дверь открылась, и я проскользнул внутрь.

– Чистое небо, – произнес я пароль, оговоренный заранее.

– И ясные звезды, – ответил человек, впустивший меня.

Внутри склад был разделен на секции деревянными перегородками. Человек провел меня через лабиринт узких проходов в маленькую комнату, обставленную как офис. За столом с зеленой лампой сидел Джонсон, нервно вертя в руках карандаш.

– Добрый вечер, Стерлинг, – он поднялся, когда я вошел. – Все чисто. Меня не отслеживали.

– Рад слышать, – я скинул пальто и положил на стол небольшой сверток. – В такие времена осторожность первая добродетель.

Джонсон был одним из старших брокеров «Харрисон и Партнеры». Пятидесятилетний мужчина с редеющими волосами и тщательно подстриженными усами, он проработал в фирме почти двадцать лет. И хотя внешне он оставался лоялен Харрисону, внутри него давно копилось недовольство.

– Что происходит в офисе? – спросил я, садясь за стол.

– Харрисон в ярости, – Джонсон нервно потер руки. – После сегодняшних торгов он собрал всех старших партнеров и требовал объяснений, почему вы смогли так быстро нейтрализовать его атаку. Кто-то предположил, что у вас есть информатор.

– И кого подозревают? – я начал разворачивать сверток.

– Пока всех и никого, – он пожал плечами. – Но Паттерсон предложил усилить меры безопасности. Теперь все важные документы хранятся в специальном сейфе, а доступ к ним имеют только трое: сам Харрисон, Паттерсон и главный бухгалтер.

Я кивнул, продолжая разворачивать сверток. Внутри оказался толстый конверт и футляр для сигар.

– Это информация о следующих шагах Харрисона? – спросил я, указывая на конверт.

– Да, – Джонсон протянул руку и взял футляр. – Здесь планы по привлечению клиентов Ротшильда, с которыми вы недавно начали работать. И еще схема атаки на вашего партнера Прескотта. Они нашли что-то в его прошлом, что-то связанное с операциями в Бостоне пятилетней давности.

Я открыл конверт и бегло просмотрел документы. Инсайдерская информация высочайшего качества. Зная эти планы, мы сможем подготовиться ко всем ударам Харрисона.

– Эта информация очень ценна, – я посмотрел Джонсону в глаза. – Вы рискуете многим.

– Я рискую уже двадцать лет, пока Харрисон присваивает мои идеи и использует мои знания, не давая мне продвижения, – в его голосе слышалась горечь. – Дважды я должен был стать партнером, и дважды он находил причины отложить решение.

Я молча открыл футляр для сигар. Внутри, вместо кубинских сигар, лежали аккуратно уложенные банкноты по 100 долларов, в общей сложности пять тысяч, почти годовая зарплата старшего брокера.

– Как мы договаривались, – сказал я. – Часть сейчас, остальное после того, как информация подтвердится.

Джонсон на мгновение замер, глядя на деньги. Его лицо выражало смесь эмоций: алчность, страх, решимость.

– Я делаю это не только ради денег, – наконец произнес он, забирая футляр. – Но они, конечно, не повредят.

– Конечно, – я улыбнулся. – Справедливость требует справедливой оплаты. – На мгновение я почувствовал укол совести. Джонсон, несмотря на все его обиды, становился предателем, а я этому способствовал. Но война есть война, и Харрисон сам выбрал поле боя.

– Что мне искать дальше? – спросил Джонсон, пряча футляр во внутренний карман пиджака.

– Все, что может быть полезным, – уклончиво ответил я. – Просто держите глаза и уши открытыми.

– Конечно, – он кивнул. – Кстати, есть еще одна деталь, о которой я вспомнил. Харрисон получил странный телефонный звонок сегодня утром, сразу после публикации статьи в «Chronicle». Он говорил с кем-то очень уважительно, почти подобострастно. Я случайно услышал, как он сказал: «Да, мистер Форбс, я понимаю серьезность ситуации». Это имя вам что-нибудь говорит?