Текст книги ""Фантастика 2025-151". Компиляция. Книг 1-33 (СИ)"

Автор книги: Максим Петров

Соавторы: Алим Тыналин,Юлия Меллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 227 (всего у книги 341 страниц)

Глава 17
Последний ужин

Январская мгла окутала Манхэттен, когда я приехал в офис на Уолл-стрит, чтобы просматреть отчеты «Merchants Farmers Bank». Цифры в гроссбухах отражали стабильность, но в воздухе витало напряжение, словно перед грозой, когда каждый вдох дается с трудом.

О’Мэлли устроился в кожаном кресле у камина, изучая свежий номер Irish Times. Ирландец получал газеты из Дублина каждую неделю и читал их с тем же религиозным усердием, с каким другие изучают Библию.

Винни Коротышка стоял у окна, наблюдая за движением на улице, но время от времени посматривал на меня с выражением человека, который носит в себе важные новости. Я ждал, пока он сам проявит инициативу.

– Босс, – наконец не выдержал Винни, поворачиваясь от окна. – У меня есть информация, которая может вас заинтересовать. Вернее, должна заинтересовать.

Я поднял взгляд от бумаг. Винни редко проявлял инициативу в разговорах, предпочитая отшучиваться и держаться в тени. Но когда он становился серьезным, стоило прислушиваться. Тем более что

– Слушаю тебя, Винни.

Коротышка подошел к столу и опустился в кресло напротив меня. Золотой зуб поблескивал в свете настольной лампы, когда он начал говорить:

– Помните мою подружку Розу из «Коттон-клуб»? Симпатичная блондинка с голубыми глазами и талией в двадцать два дюйма?

– Помню. И что?

– Роза дружит с парнем по имени Джо Валачи. Мелкий ростом, но с большими ушами. Работает официантом в ресторане «Скиппи» на Бронксе, где люди Лучиано любят ужинать, когда обсуждают серьезные дела.

О’Мэлли отложил газету и повернулся к нам. Даже ирландец понимал, что начинается важный разговор.

– Джо слышит много интересного во время своей работы, – продолжал Винни, доставая из кармана пальто металлическую фляжку и делая небольшой глоток. – Вчера вечером он услышал разговор, который может изменить расклад сил в нашем маленьком бизнесе.

– Конкретнее.

Винни аккуратно поставил фляжку на стол и наклонился вперед:

– Лучиано встречался с Вито Дженовезе и Альбертом Анастасией. Обсуждали планы, связанные с доном Джузеппе.

Мое сердце замерло. «Дон Джузеппе» так в узких кругах называли Джо Массерию.

– Что именно они обсуждали?

– Валачи стоял достаточно близко, чтобы услышать детали. Лучиано говорил о том, что «старый мустанг слишком долго правит табуном» и что «пришло время молодым жеребцам показать, на что они способны».

– Метафоры, – пробормотал О’Мэлли. – Но смысл ясен.

– Более того, – Винни понизил голос, хотя в кабинете кроме нас никого не было, – они обсуждали детали операции. Ресторан «Нуова Вилла Таммаро», где Массерия любит обедать. Дженовезе сказал, что у него есть контакт среди официантов, который может обеспечить «подходящий момент».

Я откинулся в кресле, осмысливая услышанное. Лучиано планировал устранить своего босса.

Это было логично. Он амбициозный капо, ограниченный консервативными взглядами старого дона. Но масштаб предательства поражал даже меня, человека из будущего, знавшего о жестокости организованной преступности.

– Винни, твой источник надежен?

– Валачи не врет. Во-первых, у него нет причин выдумывать такие вещи. Во-вторых, Роза подтвердила, что он выглядел напуганным, когда рассказывал ей об услышанном. В-третьих, – Винни усмехнулся, – у меня есть способы проверять информацию.

Он достал из внутреннего кармана пиджака небольшой блокнот в кожаной обложке:

– Я записал все детали. Время встречи, имена участников, даже то, что они заказывали на ужин. Лучиано предпочитает красное вино, а Анастасия – виски с содовой.

О’Мэлли встал с кресла и подошел к окну:

– Босс, если эта информация точна, мы имеем дело с серьезным заговором. Лучиано готовит переворот в семье Массерии.

– Не только в семье, – поправил я. – Если Массерию убьют, это изменит всю структуру власти в Синдикате. Лучиано станет новым боссом боссов, а это означает кардинальные перемены в наших отношениях.

Винни кивнул:

– Валачи также слышал упоминание о Марранцано. Лучиано говорил, что «старый сицилиец» уже согласился на новые условия игры.

Теперь картина прояснилась окончательно. Лучиано заключил тайное соглашение с Марранцано. Формально враждующие стороны объединились против общего противника – Массерии. После его устранения они могли спокойно поделить сферы влияния.

Я встал из-за стола и подошел к сейфу, стоявшему в углу кабинета. Покрутив диск замка, извлек из стального ящика бутылку шотландского виски и три стакана. Нам предстоял серьезный разговор.

– Джентльмены, – сказал я, наливая виски, – перед нами моральная дилемма исторического масштаба.

О’Мэлли взял стакан, налил виски и сделал небольшой глоток:

– Предупредить Массерию или позволить событиям развиваться своим чередом?

– Именно. С одной стороны, Джо Босс доверяет мне и считает союзником. Я должен предупредить его о заговоре. С другой стороны, устранение Массерии может принести долгосрочные выгоды всей организации.

Винни покрутил стакан в руках, наблюдая, как виски играет на свету:

– Босс, позвольте взгляд простого солдата. Во Франции у нас был генерал по фамилии Маршан. Храбрый офицер, но застрял в тактике позапрошлого века. Посылал пехоту в лобовые атаки против немецких пулеметов. Много хороших парней полегло из-за его упрямства.

– К чему ты ведешь?

– Однажды в штабе произошла «случайность». Генерал получил неточные карты и попал под артобстрел. Его заменили молодым полковником, который использовал современную тактику. Потери сократились в разы. – Винни сделал глоток виски. – Иногда смерть одного человека спасает сотни других.

О’Мэлли нахмурился:

– Винни, ты сравниваешь военные действия с убийством в мирное время.

– В нашем бизнесе нет мирного времени, – возразил Коротышка. – Есть только периоды между войнами. А Массерия готовит большую войну против Марранцано, которая унесет десятки жизней.

Я вернулся к столу и сел, обдумывая аргументы обеих сторон. Винни говорил правильно, Массерия действительно планировал масштабные военные действия против сицилийцев. Но О’Мэлли тоже был прав, подчеркивая моральную сторону вопроса.

– Есть еще один аспект, – сказал я наконец. – Предупредив Массерию, мы раскроем свою осведомленность о планах Лучиано. Это поставит под угрозу будущие источники информации.

– А также нашу безопасность, – добавил О’Мэлли. – Лучиано не простит предательство.

Винни поставил пустой стакан на стол:

– Босс, можно вопрос? Вы уверены, что Массерия останется нашим союзником, если узнает о заговоре? Старые сицилийцы не любят тех, кто знает их секреты.

Я задумался. Действительно, предупреждение Массерии могло создать новые проблемы. Джо Босс мог начать подозревать, что у меня слишком хорошие источники информации в его собственной организации.

– Кроме того, – продолжал Винни, – подумайте о будущем Синдиката. Лучиано современный человек. Он понимает важность финансовых операций, готов к сотрудничеству с банкирами и политиками. Массерия застрял в прошлом веке.

– Но Лучиано также более непредсказуем, – возразил О’Мэлли. – Массерия консервативен, но надежен в соглашениях. С ним можно договориться и быть уверенным, что он выполнит обещания.

Зимнее солнце клонилось к горизонту, отбрасывая длинные тени через венецианские жалюзи. Время принятия решения приближалось. Если я собирался предупредить Массерию, нужно делать это немедленно.

– Винни, – спросил я, – когда планируется акция против Массерии?

– Валачи слышал упоминание о завтрашнем вечере. Массерия собирается ужинать в «Нуова Вилла Таммаро» с несколькими помощниками. Лучиано тоже будет там.

– Классический ход, – пробормотал О’Мэлли. – Устранить жертву в присутствии будущего преемника, чтобы исключить подозрения.

Я встал и подошел к окну, глядя на заполненную автомобилями Уолл-стрит. Десятки людей спешили по своим делам.

– Джентльмены, – сказал я наконец, поворачиваясь к компаньонам, – я принял решение.

О’Мэлли и Винни напряженно смотрели на меня, ожидая вердикта.

– Мы не вмешиваемся в происходящее. Позволяем истории идти своим чередом.

– Вы уверены, босс? – тихо спросил О’Мэлли.

– Да. Массерия обречен, независимо от наших действий. Его методы устарели, а амбиции превышают возможности. Рано или поздно кто-то из молодых капо сместит его. Лучше, чтобы это сделал Лучиано, с которым мы можем найти общий язык.

Винни кивнул одобрительно:

– Мудрое решение, босс. Иногда лучший ход – не делать хода вообще.

– Само собой, – добавил я. – Никто из нас не должен знать о планах Лучиано. Если нас спросят, мы искренне удивимся произошедшему. Понятно?

– Понятно, – одновременно ответили О’Мэлли и Винни.

Я вернулся к столу и закрыл гроссбухи.

– Винни, – сказал я, убирая документы в сейф, – передай Розе, что ее друг оказал нам большую услугу. Пусть Валачи получит щедрое вознаграждение, но скажи, что источник информации должен остаться тайной.

– Будет сделано, босс.

– А теперь, джентльмены, предлагаю провести спокойный вечер. Завтра нас ждут интересные времена.

* * *

Еще бы. Времена пошли действительно интересные и веселые. Зимнее утро выдалось хмурым, когда О’Мэлли постучал в дверь моего кабинета. Ирландец держал в руках телеграмму и выглядел так, словно принес новость о смерти близкого друга.

– Босс, – сказал он, вручая мне желтый листок, – пришло от наших людей с фабрики. Ситуация ухудшилась.

Я развернул телеграмму и прочитал:

«ДОНОВАН ОБЪЯВИЛ ЗАБАСТОВКУ СТОП ПРОИЗВОДСТВО ОСТАНОВЛЕНО СТОП РАБОЧИЕ ПОКИНУЛИ ЦЕХА СТОП ТРЕБУЕТ НЕМЕДЛЕННОГО ВЫПОЛНЕНИЯ ВСЕХ УСЛОВИЙ СТОП ЛОРЕНС»

– Черт возьми, – пробормотал я, откладывая телеграмму. – Значит, Роткопф не смог его урезонить в Вашингтоне.

– Более того, босс, – О’Мэлли достал из кармана пальто еще один документ, – Я получил свежие новости от своих источников. Ситуация еще хуже, чем кажется.

В кабинет вошел Коротышка, стряхивая снег с плеч. Золотой зуб поблескивал, но обычная веселость отсутствовала в его глазах.

– Босс, – сказал он, усаживаясь в кресло, – у Патрика для вас новости. И они не из приятных.

– Слушаю.

О’Мэлли скл в кресло:

– Оказывается, наш упрямый друг Донован нашел себе могущественных покровителей.

– Каких именно?

– Дон Сальваторе Марранцано, – произнес О’Мэлли, наблюдая за моей реакцией. – Старый сицилиец принял Донована под свою защиту.

Я откинулся в кресле, осмысливая новость. Это меняло всю картину. Марранцано, воюющий с Массерией, искал любые способы ослабить позиции Синдиката. Профсоюзный конфликт на моей фабрике – прекрасная возможность нанести удар по финансовой основе организации.

– Как Донован связался с Марранцано?

– Через ирландскую диаспору в Бронксе. У Марранцано есть люди, работающие с ирландскими докерами. Когда Донован понял, что против него играют крупные силы, он обратился за помощью. Старый лис сразу учуял возможность.

Винни задумчиво потер подбородок:

– Значит, Донован теперь под защитой семьи Марранцано. Это объясняет его новую уверенность.

– Именно, – кивнул О’Мэлли. – Марранцано обещал Донована полную поддержку. Сказал, что «молодой ирландец показывает пример, как нужно бороться с капиталистическими акулами».

Я встал и подошел к окну, наблюдая за движением на Уолл-стрит. Снег продолжал падать, укрывая город белым покрывалом. Финансовый район казался особенно мрачным в этот зимний день.

– Какие конкретно обещания дал Марранцано? – спросил я, не оборачиваясь от окна.

– Финансовую поддержку стачечного фонда, адвокатов для борьбы с федеральными органами, и… – О’Мэлли помолчал, – физическую защиту для Донована и его семьи.

– Физическую защиту, – повторил я. – Марранцано прямо сказал, что опасается за безопасность Донована?

– Дон предупредил, что «у Стерлинга в Нью-Йорке есть люди, которые решают проблемы старыми методами», – процитировал О’Мэлли. – И пообещал, что ни один волос не упадет с головы «храброго ирландского борца».

Теперь картина прояснилась окончательно. Марранцано не просто поддерживал Донована, он использовал профсоюзного лидера как приманку.

Старый сицилиец прекрасно понимал, что затянувшийся конфликт заставит Синдикат принять решительные меры. А попытка устранить Донована под защитой Марранцано дала бы последнему лишний повод для обвинений против Массерии.

– Патрик, – сказал я, поворачиваясь к компаньонам, – твои источники точно знают о встрече Донована с Марранцано?

– Абсолютно, босс. Встреча состоялась позавчера вечером в ресторане «Сицилиана» на Артур-авеню. Присутствовали сам дон, Донован, двое помощников профсоюзного лидера. Разговор длился два часа.

О’Мэлли встал с кресла и подошел к столу:

– Босс, нужно немедленно информировать мистера Массерию. Эта ситуация выходит за рамки обычного трудового спора.

– Согласен. Но сначала хочу понять масштаб проблемы, – я сел за стол и взял ручку. – Патрик, что еще знают твои информаторы?

О’Мэлли облокотился о краешек стола.

– Донован получил от Марранцано пятьсот долларов на «организационные расходы». Плюс обещание дополнительных средств, если забастовка продлится больше недели. Марранцано также предоставил двух адвокатов для работы с федеральными органами.

– И что с рабочими на фабрике?

– Большинство вышли на забастовку неохотно. Им нравятся условия работы у вас, но Донован пообещал каждому по десять долларов в неделю компенсации из стачечного фонда. Плюс угрожал исключением из профсоюза тем, кто откажется участвовать.

Я быстро подсчитал цифры. Двести рабочих, десять долларов в неделю – две тысячи долларов еженедельных расходов только на компенсации. Плюс юридические услуги, организационные расходы, содержание пикетов. Марранцано вкладывал серьезные деньги в этот конфликт.

– Патрик, – сказал я О’Мэлли, – отправляйся к Мэддену. Договорись о встрече на сегодняшний вечер. Скажи, что ситуация критическая и требует немедленного обсуждения.

– Будет сделано, босс.

Когда ирландец вышел, я остался наедине с Винни. Коротышка продолжал сидеть на месте, цедя виски из стакана.

– Винни, – сказал я, – как ты оцениваешь решимость Донована?

– Босс, этот парень действительно верит в свою правоту. Но теперь он еще и чувствует себя защищенным. Марранцано убедил его, что «справедливость победит капиталистический произвол». – Винни усмехнулся. – Классическая идеологическая обработка.

– А его люди? Насколько они преданы?

– Два помощника фанатики, как и он сам. Но большинство рядовых членов профсоюза просто хотят получать зарплату и спокойно работать. Если затянуть конфликт, они начнут роптать.

Зимние сумерки наступили рано. Когда О’Мэлли вернулся с подтверждением встречи с Мэдденом, я уже подготовил полный анализ ситуации. Цифры убытков, списки задействованных сторон, возможные сценарии развития событий.

– Мэдден принимает нас в восемь вечера, – доложил ирландец. – В своем кабинете в Коттон-клубе. Сказал, что дело серьезное и требует детального обсуждения.

– Отлично. У нас есть время подготовиться к разговору.

* * *

Коттон-клуб в вечерние часы превращался в сверкающий мир джаза и развлечений. Оркестр Дюка Эллингтона наполнял зал горячими ритмами, а на сцене танцевали девушки в блестящих костюмах. Но мы проследовали мимо основного зала, направляясь к кабинету Мэддена на втором этаже.

Оуэн Мэдден встретил нас в кожаном кресле за массивным столом красного дерева. На столе лежали разложенные документы: финансовые отчеты, газетные вырезки, телеграммы. Хрустальный графин с виски и три стакана стояли на серебряном подносе.

– Уильям, – сказал Мэдден, поднимаясь навстречу, – Патрик уже изложил общую картину. Должен признать, ситуация неприятная.

– Оуэн, она хуже, чем неприятная, – ответил я, усаживаясь в кресло. – Марранцано превратил трудовой спор в элемент большой игры против Синдиката.

Мэдден налил виски и подвинул стаканы к нам:

– Расскажите детали. Что конкретно известно о связях Донована с семьей Марранцано?

Я подробно изложил уточненную информацию, полученную от О’Мэлли и Томаса Лоренса, Встреча в ресторане, финансовая поддержка, обещания защиты. Мэдден слушал внимательно, изредка задавая вопросы.

– Пятьсот долларов сразу и еще по две тысячи еженедельно, – повторил он, когда я закончил. – Серьезные инвестиции для обычного профсоюзного конфликта.

– Именно поэтому я считаю, что Марранцано использует Донована в более широких целях. Это попытка ослабить финансовую базу Синдиката и спровоцировать нас на необдуманные действия.

Мэдден откинулся в кресле, покручивая стакан в руках:

– Уильям, две недели назад вы просили время на экономические методы решения проблемы. Срок почти истек, а проблема только усугубилась.

– Признаю, мои подходы не сработали. Донован оказался более принципиальным и упрямым, чем я ожидал.

– И теперь у него есть покровители, которые могут ответить на любое давление, – добавил Мэдден. – Марранцано не Роткопф. С ним нельзя договориться за тысячу долларов пожертвований.

Я сделал глоток виски, обдумывая ответ:

– Оуэн, что вы предлагаете?

Мэдден поставил стакан на стол и внимательно посмотрел на меня:

– Уильям, я ценю ваши благородные намерения. Действительно, времена меняются, и грубая сила не всегда лучший выход. Но иногда старые методы остаются единственно эффективными.

– То есть?

– Мистер Донован может пострадать от несчастного случая. Поскользнуться на обледенелых ступенях, попасть под грузовик, упасть в реку во время вечерней прогулки.

Я покачал головой:

– Оуэн, Донован теперь под защитой Марранцано.

– И что с того? – Мэдден усмехнулся. – Война между нами и Марранцано и так уже началась. Старый сицилиец не смирится с современными порядками в Синдикате. Лучше нанести первый удар, пока у нас есть преимущество.

– Но зачем начинать войну из-за одного упрямого профсоюзного лидера?

– Уильям, – Мэдден наклонился вперед, – дело не в Донована. Дело в том, что Марранцано бросил нам прямой вызов. Он взял под защиту человека, создающего проблемы нашему партнеру. Если мы не ответим, это будет воспринято как слабость.

О’Мэлли, молча наблюдавший за разговором, кашлянул:

– Мистер Мэдден, а как насчет федеральных органов? Убийство профсоюзного лидера привлечет большое внимание.

– Патрик, федералы заняты более серьезными делами, – ответил Мэдден. – К тому же, несчастный случай с ирландским агитатором могут списать на обычную криминальную обстановку города.

Я понимал логику Мэддена, но все еще надеялся найти альтернативное решение:

– Оуэн, может быть, стоит попробовать другой подход? Например, дискредитировать Донована в глазах рабочих? Или найти компромат на него самого?

Мэдден покачал головой:

– Время для тонких методов прошло, Уильям. Донован публично бросил вызов, заручившись поддержкой наших врагов. Теперь только решительные действия могут восстановить баланс сил.

– А если Марранцано ответит эскалацией?

– Тогда получим то, что получим. Но позволить старому сицилийцу диктовать нам условия мы не можем. Мои люди займутся этим делом. У меня есть специалисты, которые умеют работать чисто и аккуратно. Вы останетесь в стороне от операции.

Я встал с кресла:

– Оуэн, я против этого плана. Считаю его ошибочным и опасным.

– Ваше мнение зафиксировано, Уильям, – спокойно ответил Мэдден. – Но решение принято. Донован представляет угрозу не только вашей фабрике, но и всем нашим интересам в городе. Эта угроза будет устранена.

Воздух в кабинете стал тяжелым. Где-то внизу продолжала звучать музыка, смех гостей, звон стаканов.

– Когда? – тихо спросил я.

– В ближайшие дни. Уильям, повторяю: вы остаетесь в стороне. Официально вы ничего не знаете о планах устранения Донована.

– А что с фабрикой? Забастовка продолжается.

– После смерти лидера профсоюзные активисты быстро пойдут на попятную. Особенно если предложить им разумную компенсацию и гарантии трудоустройства.

Я допил виски и поставил стакан на стол:

– Оуэн, я надеюсь, вы понимаете возможные последствия этого решения.

– Понимаю лучше вас, Уильям. Но альтернатива хуже. Если позволить Марранцано безнаказанно вмешиваться в наши дела, завтра он найдет другие способы создавать проблемы.

Мы пожали руки, и я направился к двери. В коридоре О’Мэлли догнал меня. Мы спустились в основной зал клуба, где Дюк Эллингтон играл медленную балладу. Пары танцевали в полумраке, наслаждаясь музыкой и близостью.

Глава 18
Крах и смерть

После дневного снега улицы Кони-Айленда отражали свет газовых фонарей, превращая тротуары в мозаику бликов и теней. Ресторан «Нуова Вилла Таммаро» на 2715 Кони-Айленд-авеню излучал уютное свечение из окон, занавешенных красными бархатными шторами.

Снаружи заведение выглядело как типичная семейная траттория, скромный фасад из красного кирпича, выцветшая вывеска с итальянскими словами, небольшая терраса с несколькими столиками под навесом. Но для людей определенного круга это место имело особое значение. Здесь Джузеппе «Джо Босс» Массерия проводил важные деловые встречи, наслаждаясь превосходной кухней хозяина Джерардо Скарпато.

В семь часов вечера черный Cadillac Model 341 медленно подкатил к главному входу ресторана. За рулем сидел Джозеф Страччи, один из телохранителей Массерии, массивный человек с приплюснутым носом боксера и внимательными темными глазами. Рядом с ним устроился Альберт Анастасия, элегантный в темно-синем костюме, но явно напряженный.

Из автомобиля первым вышел сам Джузеппе Массерия. Пятидесятипятилетний босс боссов нью-йоркской мафии двигался с достоинством человека, привыкшего к власти. Коренастая фигура была облачена в дорогой костюм темно-серого цвета от портного с Малберри-стрит, золотая цепочка карманных часов поблескивала на жилете. Седеющие волосы тщательно зачесаны назад с помощью помады, а тяжелые черты лица выражали усталость от долгого дня переговоров.

Следом за боссом выбрался Лаки Лучиано. Тридцатитрехлетний капо семьи Массерии выглядел безупречно – светло-серый костюм от лучшего портного Пятой авеню, белая рубашка с французскими манжетами, золотые запонки с инициалами. Темные волосы были аккуратно уложены, а на худощавом лице играла легкая улыбка человека, предвкушающего приятный вечер.

Вместе с ним вышел Анастасия. Последним автомобиль покинул телохранитель Анджело Мариани, широкоплечий сицилиец в черном пальто, под которым угадывались очертания кобуры. Его настороженные глаза быстро осмотрели улицу, проверяя, нет ли признаков опасности.

– Хороший вечер для спокойного ужина, – заметил Массерия, поправляя воротник пальто. – Джерардо обещал приготовить особые равиоли с рикоттой, те самые, что делала его бабушка в Палермо.

– Звучит прекрасно, Джо, – ответил Лучиано, придерживая дверь ресторана.

Они вошли в теплый зал, пропитанный ароматами чеснока, базилика и томатов. Длинные столы покрыты белыми скатертями, стены украшены картинами с видами Неаполитанского залива и старыми фотографиями иммигрантов. В углу стоял старинный граммофон, тихо играющий неаполитанские песни.

Хозяин ресторана Джерардо Скарпато поспешил навстречу гостям. Невысокий человек лет пятидесяти с начинающей седеть бородкой и живыми карими глазами, он кланялся с почтительностью, приличествующей важности визитеров.

– Дон Джузеппе, – произнес он с заметным сицилийским акцентом, – какая честь видеть вас снова в моем скромном заведении. Для вас приготовлен лучший столик в задней комнате, как всегда.

Массерия благосклонно кивнул и проследовал за хозяином через основной зал к отдельной комнате в глубине ресторана. Здесь стоял круглый стол из темного дуба, накрытый свежей скатертью с вышитыми розами. Пять стульев с высокими спинками были расставлены вокруг стола, а в центре стояла ваза с белыми хризантемами.

– Джерардо, пока принеси бутылку того кьянти, что мы пили в прошлый раз. И антипасто, чтобы подождать.

Хозяин поклонился и вышел, оставив троих мужчин наедине. Анастасия занял место справа от босса, откуда хорошо просматривался вход, а Мариани устроился у окна, продолжая наблюдать за улицей.

Через несколько минут Скарпато вернулся с подносом. Бутылка кьянти 1926 года, корзинка с хрустящим хлебом, тарелки с прошутто, салями, сыром пармезан и маринованными овощами. Золотистое оливковое масло в стеклянной бутылочке дополняло скромную, но изысканную трапезу.

– Прекрасно, – одобрил Массерия, наблюдая, как хозяин откупоривает вино. – А что у тебя на ужин?

– Особое меню, дон Джузеппе. Равиоли с рикоттой и шпинатом, телятина по-милански, свежая рыба, которую утром привезли из Монтока. И тирамису на десерт, как вы любите.

– Великолепно. Начинай готовить.

Мужчины приступили к еде, обсуждая текущие дела организации. Массерия рассказывал о переговорах с докерскими профсоюзами, Анастасия докладывал о доходах от игорных домов в Бруклине. Атмосфера была расслабленной, почти семейной.

Лучиано занял место слева от босса и налил себе вина. Его движения казались естественными, но внимательный наблюдатель заметил бы легкую дрожь в руках, когда он поднимал бокал.

– Как дела с Марранцано? – спросил он, пытаясь придать голосу обычную интонацию. – Старик все еще упрямится?

– Сальваторе не желает слушать разумные аргументы, – ответил Массерия, качая головой. – Вчера его люди опять создавали проблемы в доках. Кажется, мирные переговоры бесполезны.

– Может быть, стоит показать ему силу? – предложил Анастасия. – Несколько рейдов на его территорию дадут понять серьезность ситуации.

Разговор продолжался, пока Скарпато не принес главные блюда. Аромат равиоли с рикоттой и шпинатом, политых сливочным соусом с шалфеем, заполнил комнату. Телятина по-милански с хрустящей золотистой корочкой выглядела аппетитно, а свежая дорада, запеченная с лимоном и розмарином, источала тонкий средиземноморский аромат.

– Джерардо превзошел самого себя, – похвалил Массерия, пробуя равиоли. – Точно как в детстве у бабушки в Палермо.

Мужчины ели медленно, наслаждаясь едой и вином. Разговор перешел на более легкие темы, новые автомобили, бейсбольный сезон, слухи о возможных изменениях в законах о запрете алкоголя. Время тянулось мирно и размеренно.

В четверть десятого Лучиано взглянул на часы и отложил вилку:

– Джо, прости, но мне нужно отойти на несколько минут. Важный телефонный звонок, который не могу пропустить.

– Конечно, Чарльз. Телефон у Джерардо за стойкой.

Лучиано встал из-за стола и направился к выходу из комнаты. В дверях он обернулся:

– Заказывайте десерт без меня, я вернусь через десять минут.

Когда его шаги затихли в коридоре, Массерия повернулся к Анастасии:

– Альберт, что скажешь о предложении Стерлинга насчет новых инвестиций в Чикаго?

– Интересная идея, но рискованная, – ответил Анастасия. – Аль Капоне не любит конкурентов на своей территории.

Они продолжали беседу, не замечая, что прошло уже больше десяти минут, а Лучиано все не возвращался. Мариани по-прежнему сидел у окна, но его внимание было сосредоточено на улице, а не на происходящем в комнате.

В половине одиннадцатого Скарпато принес тирамису и кофе эспрессо. Массерия с удовольствием приступил к десерту, хваля мастерство повара.

– А где наш Сальваторе? – спросил он, оглядываясь. – Телефонный разговор затянулся.

– Наверное, важные дела, – пробормотал Анастасия, избегая прямого взгляда.

В этот момент из основного зала ресторана донеслись звуки: скрип половиц, приглушенные голоса, звон посуды. Но ничего необычного, обычные звуки работающего заведения.

Массерия допил кофе и откинулся в кресле, явно расслабленный хорошей едой и вином:

– Предлагаю сыграть партию в бриско́лу.

Анастасия кивнул и достал из кармана колоду карт. Итальянская карточная игра была любимым развлечением старых сицилийцев, способом провести время за неспешной беседой.

Мариани подвинул свой стул ближе к столу, чтобы наблюдать за игрой. Карты были розданы, и началась размеренная партия. Массерия играл обдуманно, изредка делая замечания о ходах противника.

В одиннадцать часов десять минут дверь комнаты тихо открылась. В проеме появились четыре фигуры в темных пальто и шляпах, натянутых низко на глаза. В руках у каждого был пистолет калибра.38.

Первым их заметил Мариани. Телохранитель резко обернулся, роняя карты, и потянулся к кобуре под мышкой. Но было уже поздно.

Тот, из убийц, что стоял ближе, нажал на спуск. Выстрел прогремел в маленькой комнате, заглушив звуки неаполитанской музыки из основного зала. Массерия пошатнулся и упал назад, опрокинув стул. Золотая цепочка часов блеснула в свете люстры, когда его тело коснулось пола.

Второй выстрел прозвучал почти одновременно. Мариани попытался выхватить пистолет, но пуля одного из убийц настигла его раньше. Телохранитель рухнул рядом с боссом, верный до конца.

Выстрелы звучали один за другим, непрерывно.

Затем в комнате повисла тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов да отдаленными звуками уличного движения. Запах пороха смешался с ароматами итальянской кухни, создавая сюрреалистическую картину.

Из бокового помещения вышел Лучиано.

– Альберт, – обратился он к Анастасии, – собери всех капитанов. Скажи, что дон Джузеппе мертв, но дело продолжается.

Анастасия кивнул. В его глазах не было сожаления, только практическая оценка новой реальности.

Лучиано направился к выходу, его люди следовали за ним. В дверях он обернулся и бросил последний взгляд на тело человека, который когда-то был его наставником и покровителем.

Эпоха Джузеппе «Джо Босса» Массерии закончилась в этой маленькой комнате ресторана «Нуова Вилла Таммаро». Началось время Сальваторе «Лаки» Лучиано и новых правил игры в мире организованной преступности.

Снаружи снова пошел снег, смывая следы на тротуарах Кони-Айленда.

* * *

Утро встретило Фрэнка Донована привычной рутиной. Профсоюзный лидер поднялся в половине седьмого в своей маленькой квартире на Девятой авеню в Квинсе, выпил черный кофе с ломтем черствого хлеба и просмотрел утренние газеты. Забастовка на текстильной фабрике Стерлинга продолжалась уже третью неделю, и пресса начинала проявлять интерес к конфликту.

В половине восьмого тридцатидвухлетний ирландец натянул потертое зимнее пальто, намотал на шею шерстяной шарф и вышел из дома. Февральское утро выдалось морозным, температура опустилась до двадцати градусов по Фаренгейту, а вчерашний снег превратился в скользкую ледяную корку на тротуарах.

Донован шел быстрым шагом по Девятой авеню к станции метро. Высокий, худощавый мужчина с рыжеватыми волосами и решительным подбородком, он выделялся среди толпы спешащих на работу людей своей прямой осанкой и уверенной походкой. В руке он нес потертый кожаный портфель с документами профсоюза, а в кармане пальто лежала записная книжка с адресами рабочих, которых предстояло посетить в течение дня.

На станции Queensboro Plaza он спустился в подземный переход, где царила обычная утренняя суета. Рабочие в темных пальто и шляпах торопились к поездам, женщины в скромных пальто несли сумки с покупками, дети в школьной форме бежали, боясь опоздать на занятия.