Текст книги ""Фантастика 2025-151". Компиляция. Книг 1-33 (СИ)"

Автор книги: Максим Петров

– Теперь у нас есть мост в Нью-Йорк, – сказал Нитти, наливая еще шампанского. – Стерлинг будет удивлен, когда узнает, что его финансовый партнер перешел к нам.

Мэдден рассмеялся, его зеленые глаза весело блеснули:

– О, Билл Стерлинг еще многому удивится в ближайшие месяцы. Этот молодой финансист думает, что может играть с мафией как с акциями на бирже. Пора показать ему, что в нашем мире действуют другие законы.

Пароход причалил к пирсу номер семнадцать в чикагском порту ровно в девять вечера. Мартовский мороз встретил пассажиров порывами ледяного ветра, но в душе у Фрэнка Нитти было тепло от успешно проведенных переговоров. Оуни Мэдден, один из самых влиятельных боссов Нью-Йорка, теперь работал на Национальный синдикат.

* * *

Густой вечер опускался на Манхэттен, и в окнах моего офиса на Уолл-стрит уже горел электрический свет.

Настольная лампа Tiffany с зеленым стеклянным абажуром отбрасывала теплый круг света на разложенные передо мной финансовые отчеты. Цифры расплывались перед глазами, я работал без перерыва уже одиннадцать часов, анализируя движение капиталов наших европейских партнеров.

Телефон на столе зазвонил резко и настойчиво. Я поднял черную трубку аппарата Western Electric Model 102:

– Стерлинг слушает.

– Билл, у нас проблемы. – Голос Мейера Лански звучал напряженно даже через защищенную линию Bell Telephone. – Нитти переманил Мэддена. Они создают альтернативную структуру.

Я отложил карандаш и откинулся в кожаном кресле. Новость не стала полной неожиданностью. Слухи о чикагской активности доходили до нас уже несколько недель, но я надеялся, что Оуни останется верен нашим договоренностям.

Глава 8
География или капитал

Так, хоть до меня дошли слухи, но надо знать и подробности.

– Детали, Мейер.

– Они встречались на пароходе в озере Мичиган. Нитти предложил ему долю в операциях по всему Среднему Западу. Сорок процентов прибыли, политическая защита, доступ к банковской сети. Мэдден согласился.

Я встал и подошел к окну. Внизу, на Уолл-стрит, горели фонари, освещая немногочисленных прохожих, спешащих домой после трудового дня. Биржа закрылась три часа назад, но в некоторых офисах еще работали, кризис заставлял финансистов трудиться допоздна.

– Это меняет расклад сил, – сказал я в трубку. – Сколько у них теперь территории?

– По нашим подсчетам, двадцать два штата. Население около семидесяти миллионов человек. И что хуже всего, они контролируют основные железнодорожные узлы.

Дверь офиса открылась, и, слегка хромая, вошел Патрик О’Мэлли с папкой вечерних сводок. Его обычно невозмутимое лицо выражало озабоченность. Я жестом показал ему на кресло перед столом и продолжил разговор с Лански:

– Мейер, собери завтра утром экстренное заседание Комиссии. Нужно обсудить ответные меры.

– Уже договариваюсь. Лучиано хочет встретиться в полдень в обычном месте. Уильям, наши люди подтверждают информацию. В последние две недели наблюдалось необычное движение денежных потоков через банки Среднего Запада. Continental Illinois Bank в Чикаго, First National в Детройте, несколько банков в Кливленде и Канзас-Сити. Только за прошлую неделю через эти банки прошло около двух миллионов долларов. Кроме того, есть сведения о встречах представителей различных группировок в Чикаго. Наш человек в отеле «Ледже-Плаза» сообщает, что там проходило какое-то совещание.

Я посмотрел на стену, где висела большая карта Соединенных Штатов. Красными булавками отмечены территории, контролируемые нашей Комиссией, синими – независимые группировки, желтыми – спорные зоны. Теперь мне предстояло пересмотреть всю эту схему.

– А еще железнодорожные линии, – я продолжал смотреть на карту. – Pennsylvania Railroad, Baltimore Ohio, Illinois Central – все основные магистрали проходят через Чикаго. Тот, кто контролирует Чикаго, контролирует всю транспортную систему страны.

Лански помолчал, потом сказал:

– Именно это меня и беспокоит, Уильям. Если они получат полный контроль над железными дорогами, наши восточные операции окажутся в блокаде.

Я открыл ящик, где хранились статистические данные по различным регионам страны. Впрочем, данные и так уже известны.

Цифры неутешительные. Население Среднего Запада составляло тридцать пять миллионов человек против двадцати миллионов на Восточном побережье. Промышленное производство сорок процентов от общенационального.

– Хуже того, Патрик. Они получают доступ к политическим кругам всех штатов между Нью-Йорком и Калифорнией. Губернаторы, сенаторы, мэры крупных городов, все это может оказаться в их руках.

Я достал из сейфа папку с анализом экономической ситуации в различных регионах. Данные, собранные нашими аналитиками, показывали, что Средний Запад меньше пострадал от биржевого краха. Заводы продолжали работать, фермеры производили продукцию, нефтяная промышленность развивалась.

– Смотрите, Мейер, – я разложил перед собой графики и диаграммы. – Безработица в Нью-Йорке достигла двадцати процентов, в Чикаго только двенадцати. Промышленное производство в Детройте сократилось на тридцать процентов, но это все равно больше, чем в Бостоне или Филадельфии.

– Получается, что экономический центр страны смещается на запад?

– Именно. И Нитти это понимает. – Я оперся на спинку кресла. – Мы слишком долго считали, что Нью-Йорк это центр мира. Но настоящие деньги создаются там, где работают заводы, добывается нефть, выращивается зерно.

После продолжительного молчания Лански добавил:

– Билл, я хотел рассказать еще о разговоре между людьми Мэддена. Они говорили о каких-то новых маршрутах через Великие озера. Похоже, чикагцы планируют наладить доставку канадского алкоголя в обход наших территорий.

Теперь настала моя очередь молчать и обдумывать услышанное.

– Мейер, я предлагаю обсудить эти моменты завтра на заседании.

Лански согласился, тогда я повесил трубку и обратился к О’Мэлли:

– Патрик, ситуация серьезнее, чем я думал. Нитти не просто создает конкурирующую структуру, он строит альтернативную экономическую систему.

Я подошел к окну и посмотрел на запад, туда, где между небоскребами виднелся силуэт железнодорожного вокзала Пенсильвания. Поезда уходили в ночь, унося пассажиров в Чикаго, Детройт, Кливленд, города, которые теперь могли стать нашими противниками.

– Босс, – О’Мэлли прервал мои размышления, – что будем делать?

Я повернулся от окна и посмотрел на карту. Решение созревало постепенно, но теперь стало очевидным:

– Мы не можем позволить им закрепиться на Среднем Западе. Нужно расширять наше влияние, создавать собственную сеть в ключевых городах.

Я подошел к столу и достал чистый лист бумаги:

– Закажи билеты на поезд до Кливленда. «Лейк Шор Лимитед» компании New York Central Railroad. Частный вагон, как обычно.

О’Мэлли поднял брови:

– Вы планируете личную поездку, босс?

– Именно. Чикагские амбиции мистера Нитти требуют нашего личного внимания. – Я начал составлять список. – Приготовьте акредитивы Guaranty Trust Company на сумму два миллиона долларов. Это будет наш инвестиционный фонд для работы на Среднем Западе.

Я писал быстро, планы формировались в голове с четкостью биржевой сделки:

– Банкиры Кливленда, промышленники Детройта, политики Колумбуса. Нам нужны союзники в каждом крупном городе между Питтсбургом и Чикаго.

– А как насчет европейских партнеров? – спросил О’Мэлли.

– Отправьте телеграммы в Лондон и Цюрих. Сообщите, что мы расширяем американские операции и можем предложить новые инвестиционные возможности. – Я подписал несколько документов. – European-American Investment Trust будет нашим инструментом для проникновения на Средний Запад.

Часы на каминной полке пробили десять. За окнами Нью-Йорк погружался в ночную тишину, но я чувствовал прилив энергии. Вызов, брошенный Нитти, требовал решительных действий.

– Патрик, – я встал и подошел к сейфу, – достань файлы по всем нашим контактам в правительственных кругах. Губернаторы, сенаторы, конгрессмены. Нам нужно понять, кого можно использовать для противодействия чикагской экспансии.

О’Мэлли кивнул и направился к картотеке. Я остался один, глядя на карту США. Красные и синие флажки теперь казались мне недостаточными, нужны новые цвета, новые символы для отображения складывающейся ситуации.

Я взял красный карандаш и начал отмечать города, где нам предстояло установить влияние: Кливленд, Толедо, Янгстаун, Акрон. Каждая точка на карте представляла будущее поле битвы.

Мысли текли быстро и четко. Нитти думал, что география на его стороне, но он недооценивал силу капитала. Два миллиона долларов, правильно вложенные, могли купить лояльность политиков, банкиров, промышленников. А European-American Investment Trust давал нам доступ к практически неограниченным европейским ресурсам.

– Босс, – О’Мэлли вернулся с толстой папкой, – вот файлы по политическим контактам. У нас есть связи с губернатором Огайо, двумя сенаторами от Мичигана, мэром Питтсбурга.

– Хорошо. – Я пролистал документы. – Этого недостаточно, но это начало. Организуй встречи на следующей неделе. Скажи, что мы представляем интересы крупных инвесторов, заинтересованных в развитии промышленности Среднего Запада.

Я подошел к письменному столу и достал фирменный бланк нашей брокерской компании. Элегантные буквы «Sterling, Harrison Partners» были отпечатаны золотом на кремовой бумаге высшего качества.

Быстро написал несколько писем, банкирам в Кливленде, промышленникам в Акроне, политикам в Колумбусе. В каждом письме я представлялся как финансовый консультант, готовый обсудить крупные инвестиционные проекты.

– Патрик, отправь эти письма завтра утром экспресс-почтой. И закажи номера в лучших отелях – «Статлер» в Кливленде, «Кадиллак» в Детройте, «Нил Хаус» в Колумбусе.

О’Мэлли взял письма:

– Сколько времени планируете провести в поездке?

– Две недели минимум. Может быть, больше, если ситуация потребует. – Я снова посмотрел на карту. – Нитти получил фору в несколько месяцев, но игра еще не закончена.

Я выключил настольную лампу и направился к выходу. В коридоре горел тусклый свет ночного освещения, мои шаги гулко отдавались от мраморного пола.

Лифтмен дремал в кресле. В такое время в офисном здании оставались только самые трудолюбивые или самые отчаянные.

На улице меня встретил ветер, еще холодный, но уже не такой злой, как в феврале. Джордж Мартинс ждал у служебного входа, прислонившись к черному «Паккарду». Мой водитель никогда не задавал лишних вопросов, но я видел в его глазах любопытство.

– Домой, мистер Стерлинг? – спросил он, открывая дверцу.

– Да, Джордж. И завтра приготовь сумки для поездки. Нас ждет Средний Запад.

Пока мы ехали по ночному Манхэттену, я обдумывал стратегию. Нитти делал ставку на территорию и промышленную мощь, но у меня другое преимущество, знание будущего. Я знал, какие компании выживут в кризисе, какие города станут центрами роста, какие политики придут к власти.

Автомобиль остановился у моего дома на Парк-авеню.

В доме было тихо и темно. Я прошел в кабинет и включил настольную лампу. На столе лежала вечерняя почта.

Письма из Европы, отчеты от брокеров, приглашения на светские мероприятия. Обычная рутина финансиста, но теперь все это отходило на второй план.

Я достал бутылку французского коньяка Hennessy XO и налил небольшую порцию в хрустальный снифтер. Алкоголь согревал, помогал сосредоточиться на главном.

За окнами простирался ночной Нью-Йорк. Море огней, символ мощи и богатства. Но там, за горизонтом, в городах Среднего Запада, уже разгоралась новая игра. И я не собирался в ней проигрывать.

Завтра начнется новый этап противостояния. Чикагские амбиции Фрэнка Нитти встретятся с нью-йоркскими деньгами и европейскими связями. Посмотрим, что окажется сильнее, география или капитал.

Но по плану у меня было другое мероприятие. Несмотря на амбиции мафиози из Чикаго, мне нужно выполнять обещание, данное Рузвельту.

Дождливое утро встретило меня на маленьком вокзале в Мэлоне резким порывом холодного ветра и запахом мокрой земли. Поезд «Адирондак Лимитед» прибыл точно по расписанию в восемь сорок семь, но на платформе из красного кирпича меня ждал только один человек, невысокий ирландец с усталыми глазами и мозолистыми руками рабочего.

– Мистер Стерлинг? – Мужчина снял потрепанную кепку, обнажив редеющие седые волосы. – Уолтер Коннолли, мэр города. Добро пожаловать в Мэлоун, хотя боюсь, что встречаем мы вас не в лучшие времена.

Я пожал его крепкую руку и оглядел вокзал. Краска на стенах облупилась, несколько окон заколочены досками, а на единственной скамейке спал бородатый мужчина в рваном пальто. Контраст с роскошными вокзалами Нью-Йорка был разительным.

– Спасибо за встречу, мистер Коннолли. Надеюсь, я привез с собой не только дождь, но и хорошие новости.

Коннолли поднял мой чемодан и повел к стоящему у обочины потрепанному Ford Model A черного цвета. Автомобиль явно видал лучшие времена. На крыльях была ржавчина, а хромированный бампер потускнел от времени.

Сегодня я без охраны. Поездка тщательно законспирирована, о ней никто не знает. О’Мэлли еще болен, Маккарти занят проверкой действий Моргана и Нитти.

– Простите за транспорт, – извинился мэр, заводя мотор с третьей попытки. – Городской бюджет не позволяет роскошествовать. Зато машина надежная, довезет куда надо.

Мы поехали по Мэйн-стрит, главной улице города. То, что я увидел за окнами автомобиля, превзошло мои самые мрачные ожидания.

Почти каждый третий магазин закрыт, на окнах висели таблички «К продаже» или «К сдаче». Немногочисленные прохожие выглядели подавленно, многие мужчины стояли группами у закрытых заведений, явно не имея работы.

– Как дела в городе, мистер Коннолли? – спросил я, изучая унылый пейзаж.

Мэр горько усмехнулся:

– Скверно, мистер Стерлинг. Совсем скверно. Население сократилось с восьми тысяч до шести тысяч человек за последние два года. Молодежь уезжает в Нью-Йорк, Бостон, кто куда может. Старики остаются умирать.

Он повернул на боковую улицу, где дома выглядели еще более запущенными:

– Местные банки отказывают в кредитах даже фермерам с хорошей репутацией. First National закрылся в прошлом месяце, теперь ближайший банк в Платтсбурге, за тридцать миль.

– А промышленность?

– Вот как раз едем смотреть единственное, что у нас осталось. – Коннолли указал на группу красно-кирпичных зданий впереди. – Завод «Адирондак Стил Воркс». Раньше лучшее предприятие округа, а теперь…

Он не закончил фразу, но красноречиво пожал плечами.

Завод «Адирондак Стил Воркс» действительно когда-то впечатлял. Комплекс из пяти зданий, построенных в 1890-х годах, занимал целый квартал.

Высокие кирпичные трубы, характерные зубчатые крыши, массивные ворота из кованого железа, все говорило о былом процветании. Но сейчас из труб не шел дым, железнодорожная ветка заросла травой и бурьяном, а на главных воротах висело объявление, написанное от руки: «Рабочий день сокращен до 4 часов. Зарплата выплачивается по субботам».

– Четыре часа в день? – переспросил я, выходя из автомобиля.

– И то не каждый день, – мрачно ответил Коннолли. – Фрэнк Макдональд, владелец, держится из последних сил. Раньше здесь работало четыреста человек, теперь меньше ста.

Мы прошли через проходную, где сидел пожилой охранник, дремавший над газетой. Заводской двор поражал запустением.

Повсюду валялись ржавые детали, разбитые ящики, куски металлолома. Несколько рабочих в замасленных комбинезонах вяло перетаскивали какие-то трубы, больше для вида, чем по необходимости.

– Мистер Макдональд в конторе, – сказал Коннолли, ведя меня к двухэтажному зданию в центре комплекса. – Предупреждаю, он человек гордый. Нелегко ему будет признавать, что дела плохи.

Контора завода сохранила следы былой роскоши. В просторном вестибюле висели фотографии торжественных церемоний.

Открытие новых цехов, визиты губернаторов, награждения лучших рабочих. На стенах красовались дипломы с промышленных выставок, благодарности от железнодорожных компаний, сертификаты качества продукции.

Фрэнк Макдональд встретил нас в своем кабинете на втором этаже. Мужчина лет пятидесяти с преждевременно поседевшими волосами и глубокими морщинами на лице выглядел старше своих лет. Его серый костюм был качественным, но заметно поношенным, белая рубашка тщательно выглажена, но воротничок слегка потерт.

– Мистер Стерлинг, – сказал он, поднимаясь из-за массивного дубового стола, – слышал, что вы представляете какую-то правительственную программу помощи промышленности. Честно говоря, не очень верю в чудеса, но Уолтер уговорил встретиться.

Кабинет говорил о прежнем процветании. Кожаная мебель, дубовые панели на стенах, персидский ковер на полу. Но детали выдавали нынешние трудности: стопки неоплаченных счетов на столе, пустая рамка от фотографии, дешевые чернила вместо дорогих.

– Мистер Макдональд, я не обещаю чудес, – ответил я, садясь в кресло перед его столом. – Но у меня есть конкретное предложение, которое может спасти ваш завод и создать новые рабочие места.

Макдональд скептически поднял бровь:

– Много кто обещал помощь за последние два года. Банкиры, политики, торговцы. Результат один. Долги растут, рабочих становится меньше, заказов нет.

Он указал на окно, из которого был виден заводской двор:

– У меня долги на двести тысяч долларов. Банки требуют возврата кредитов, поставщики работают только за наличные, рабочие ждут зарплату за три недели. Какую помощь вы можете предложить в такой ситуации?

Я достал из портфеля папку с документами и положил ее на стол между нами:

– Мистер Макдональд, я не предлагаю спасение старого бизнеса. Я предлагаю создание нового. Ваш завод перестанет производить сельскохозяйственные инструменты и запчасти для железных дорог. Вместо этого вы будете выпускать компоненты для гидроэлектростанций.

Макдональд нахмурился:

– Гидроэлектростанций? О чем вы говорите? Здесь, в горах Адирондак?

Я развернул на его столе большую карту северной части штата Нью-Йорк, на которой цветными линиями обозначены реки, озера и перепады высот:

– Посмотрите внимательно. Река Сент-Лоренс с мощным течением, озеро Шамплейн, десятки горных речек с быстрыми водами. Это идеальная территория для малой гидроэнергетики.

Макдональд наклонился над картой, изучая обозначения:

– Допустим, потенциал есть. Но кто будет строить эти электростанции? Денег ни у кого нет.

– Федеральное правительство, – ответил я, доставая второй документ. – В рамках готовящейся программы общественных работ планируется инвестировать пятьдесят миллионов долларов в развитие гидроэнергетики по всей стране. Из них десять миллионов на проекты в штате Нью-Йорк.

Я положил перед ним технические чертежи:

– Ваш завод может производить малые гидрогенераторы мощностью от пятисот до двух тысяч киловатт, трансформаторы, металлические опоры для линий электропередач, запорную арматуру для плотин. Это продукция с гарантированным спросом на десять лет вперед.

Макдональд внимательно изучал чертежи, время от времени что-то бормоча под нос. Его инженерное образование явно давало о себе знать, он понимал техническую сторону предложения.

– Интересная идея, – признал он наконец. – Но для такого переоборудования потребуются огромные инвестиции. Новые станки, оборудование, переобучение рабочих. Где я возьму деньги? Все банки уже отказали в кредитах.

Я достал из портфеля заранее подготовленный договор:

– У меня есть предложение от правительственной корпорации «Северо-Восточное промышленное развитие». Кредит на триста тысяч долларов под три процента годовых сроком на десять лет.

Глаза Макдональда расширились:

– Три процента? Это невероятно. Частные банки требуют двенадцать-пятнадцать процентов, когда вообще соглашаются давать кредиты.

– Это специальная программа поддержки стратегических отраслей, – объяснил я. – Кроме того, мы гарантируем заказы на первые два года работы. Контракты уже подготовлены.

Макдональд взял договор и начал внимательно читать условия. Коннолли сидел молча, но я видел, как загорелись его глаза при упоминании трехсот тысяч долларов.

– А что с рабочими? – спросил Макдональд, не отрываясь от документов. – Мои люди умеют делать плуги и подковы, а не электрогенераторы.

– Мы обеспечиваем полное переобучение, – ответил я. – Специалисты из General Electric приедут сюда на три месяца для подготовки вашего персонала. Плюс вы получите детальные технические инструкции и чертежи.

Я достал еще один документ:

– Но есть условия. Во-первых, вы обязуетесь принять на работу всех квалифицированных рабочих из закрывшихся предприятий округа. Во-вторых, создаете фонд помощи семьям безработных, один процент от месячного оборота. В-третьих, участвуете в программе профессионального образования для местной молодежи.

Макдональд поднял голову от бумаг:

– Это значит, что мне придется увеличить штат почти в два раза?

– Именно. Производство гидрооборудования требует больше квалифицированных рабочих, чем изготовление сельхозинструментов. Зато и прибыль будет соответствующая.

Макдональд встал и подошел к окну, из которого был виден заводской двор с ржавеющими станками и редкими рабочими. Он молчал несколько минут, обдумывая предложение.

– Мистер Стерлинг, – сказал он наконец, не оборачиваясь, – если это не розыгрыш, то вы спасаете не только мой завод, но и весь город. Четыреста рабочих мест, это полторы тысячи человек с семьями, которые останутся в Мэлоне.

– Это не розыгрыш, мистер Макдональд. Это реальная программа с реальными деньгами и реальными заказами.

Он повернулся и посмотрел мне в глаза:

– Хорошо. Я согласен на все ваши условия. Когда можем начинать?

– Уже завтра, – ответил я, протягивая ручку. – Первый транш кредита, пятьдесят тысяч долларов, поступит на ваш счет через три дня. Оборудование из Питтсбурга прибудет через две недели. Специалисты General Electric начнут работу с вашими людьми через месяц.

Макдональд взял ручку и поставил подпись под договором. Его рука слегка дрожала, от волнения или от усталости последних месяцев.

– Мистер Стерлинг, – сказал он, крепко пожимая мне руку, – не знаю, кто вы такой на самом деле, но вы настоящий чудотворец.

На обратном пути в город мэр Коннолли не скрывал восторга:

– Уильям, можно я буду называть вас по имени? Вы только что спасли триста рабочих мест. Это означает, что в городе останется больше тысячи человек, рабочие и их семьи.

– Это только начало, Уолтер, – ответил я, глядя на лица рабочих у заводских ворот. Новость о подписании договора скоро разнесется по городу. – Завтра мы едем в Сэранак-Лейк в округе Эссекс. Там есть лесопилка, которую можно переориентировать на производство деревянных компонентов для гидроэлектростанций. А послезавтра в Тикондерогу, где закрывается бумажная фабрика.

В местной гостинице «Франклин Хаус» скромном двухэтажном здании из красного кирпича с паровым отоплением и электрическим освещением, я провел вечер за изучением документов по следующим объектам. В небольшом номере на втором этаже, обставленном простой, но добротной мебелью, я составлял планы преобразования целого региона.

Лесопилка «Адирондак Тимбер» в Сэранак-Лейке принадлежала семье Джонсонов уже три поколения. Кризис ударил по строительной отрасли так сильно, что спрос на пиломатериалы упал на семьдесят процентов.

Но те же самые мощности можно было использовать для производства специализированных деревянных конструкций, каркасов для трансформаторных подстанций, опор для линий электропередач, изоляционных элементов.

Бумажная фабрика «Лейк Шамплейн Пейпер» в Тикондероге производила упаковочную бумагу и картон. Снижение торговых оборотов привело к сокращению заказов на восемьдесят процентов. Но существовал спрос на специальную изоляционную бумагу для электрооборудования, продукцию с высокой добавленной стоимостью и стабильным рынком сбыта.

За окном гостиницы ночь медленно опускалась на Мэлоун.