Текст книги ""Фантастика 2025-151". Компиляция. Книг 1-33 (СИ)"

Автор книги: Максим Петров

Соавторы: Алим Тыналин,Юлия Меллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 159 (всего у книги 341 страниц)

Он достал из внутреннего кармана пиджака чековую книжку и быстро выписал чек.

– Вот, – он протянул его мне. – Считайте это бонусом за вашу проницательность и, особенно, за эту идею с направленным бурением. Если она сработает так, как вы описываете, это будет стоить гораздо больше.

Я взглянул на чек. Десять тысяч долларов. Значительная сумма даже для состоятельного человека 1928 года, эквивалент примерно сто пятьдесят тысяч долларов моего времени.

– Это очень щедро, мистер Вестон, – сказал я, аккуратно складывая чек.

– Деньги идут к деньгам, мой мальчик, – усмехнулся он, поднимаясь. – Я вложил миллионы в землю и оборудование. Но самые выгодные инвестиции всегда были в людей с хорошими идеями.

Мы пожали руки и расстались у входа в ресторан. Вестон отправился на деловую встречу, а я решил прогуляться по Пятой авеню, чтобы обдумать события дня.

Три разные роли за один день – финансовый аналитик, революционер розничной торговли, консультант по нефтедобыче. И каждая требовала полного погружения, безупречного знания деталей, точного расчета. Я создавал сложную сеть влияния и связей. Как бы самому там не запутаться.

Проходя мимо элегантных витрин, я видел беззаботные лица богатых покупателей, наслаждающихся роскошью «Века джаза». Десять тысяч от Вестона пойдут на покупку определенных акций через Адамса.

Еще один кирпичик в фундаменте безопасности. А поездка в Оклахому даст возможность не только укрепить отношения с ценным клиентом, но и, возможно, ускорить развитие технологии, которая изменит нефтяную промышленность.

День завершался успешно, но я знал, что завтра предстоит не менее напряженная работа. Жизнь на острие между знанием будущего и ежедневными рисками настоящего – опасная игра. Но, должен признать, она мне чертовски нравится.

Глава 25
Обратный отсчет

Утренний свет пробивался сквозь занавески, когда я просматривал свежий выпуск «New York Times» в небольшом кафе напротив моего дома. Официантка подлила мне кофе, и я перевернул страницу.

На третьей странице меня ждала неожиданная находка.

Небольшая заметка о перестрелке в районе доков. По сведениям полиции, трое мужчин, предположительно связанных с бандой Безумного Джо Сальтиса, найдены мертвыми. В той же перестрелке погиб некий Джоуи Мангано по кличке «Два Пальца», «известный в определенных кругах» человек, тесно связанный с организацией Мэддена.

Я вздрогнул. Значит, моя недавняя встреча с Безумным Джо имела серьезные последствия.

Мэдден быстро ответил на попытку перехватить его деньги и чуть не уничтожить его бизнес-партнера, то есть, меня. Ответил со своей обычной эффективностью.

Джоуи «Два Пальца» получается, и был тем самым неизвестным мне человеком Мэддена, который знал о передвижении денег для операции UGI и сдал информацию Безумному Джо. Теперь он расплатился за предательство.

С опаской я осознал, что мои финансовые операции внезапно оказались в эпицентре войны между двумя преступными организациями Нью-Йорка. Возможно, изначальное сотрудничество с Мэдденом не такая уж и блестящая идея, как казалось вначале.

Надо же. Что же получается, у меня судьба такая, вечно связываться с подонками и отбросами общества. Но поздно сожалеть.

Я уже слишком глубоко погрузился в эту игру. Слишком глубоко нырнул в чан с дерьмом.

Отложив газету, я расплатился и вышел на прохладный утренний воздух. Предстоял обычный рабочий день, и мне нужно поддерживать привычный рабочий ритм, чтобы не вызывать подозрений.

Когда я пришел на работу, то сразу попался шефу. Босс вызвал меня к себе.

– Стерлинг, – Харрисон поднял глаза от моего отчета, когда я вошел в его кабинет, – ваша оценка рисков долговой структуры Van Sweringen Company впечатляет. Большинство аналитиков видят у них только рост. А вы нашли уязвимости.

У него хорошее настроение. А я думал, он будет ругаться.

– Благодарю, сэр, – я сдержанно кивнул. – Их пирамидальная структура холдингов с высокой долей заемного капитала представляет серьезный риск при любой экономической нестабильности.

Харрисон задумчиво постукивал карандашом по столу.

– Как всегда, в точку, Стерлинг.

– Меня с детства учили смотреть на обе стороны монеты, сэр, – ответил я, внутренне наслаждаясь иронией момента. Кто может лучше оценить риски рыночного пузыря, чем человек, переживший несколько таких крахов в будущем?

– Это качество ценно на Уолл-стрит, хотя не всегда популярно, – он вернул мне отчет. – Мы представим ваш анализ совету директоров, но я бы рекомендовал смягчить некоторые формулировки. Деликатность тоже важное качество в нашем бизнесе.

Ну да. Надо слегка добавить горячий, чтобы я не слишком возгордился.

Покинув кабинет Харрисона, я приступил к работе над документами для клиентов Прескотта, семей Паркеров и Кромвелей. Портфели старых финансовых династий требовали особого обращения.

Около полудня раздался телефонный звонок. Джонсон опять полез со своими мелкими клиентами.

Хотел обсудить новых клиентов, учителей Томпсонов с капиталом в тридцать тысяч долларов. Хотя я ему уже сотню раз все объяснил.

– Обычно я не беспокою вас такими мелкими суммами, Стерлинг, – прозвучал в трубке его глубокий голос, – но после успеха с фермерами Гарднерами, я подумал, что у вас есть особый талант к работе с обычными людьми.

– С удовольствием займусь их портфелем, – ответил я, хотя не особо горел желанием. Но профессионал, а я относил себя к таковым, должен одинаково относиться как к работе на миллионы долларов, так и на пару тысяч. – Тридцать тысяч может быть мелкой суммой для фирмы, но для семьи учителей это все, что у них есть.

Я опять терпеливо объяснил все нюансы наполнения портфеля Томпсонов.

После разговора с Джонсоном я погрузился в работу над проектом Фуллертона. Новые эскизы торговых тележек, предложенные молодым Хендерсоном, почти готовы, и требовалось согласовать их с общим планом торгового зала.

Мы решили еще больше ускорить строительные работы, чтобы успеть открыть магазин к окончанию летнего сезона и началу подготовки к занятиям в школе после отпусков. К идеальному времени для запуска революционной концепции розничной торговли.

В перерыве между деловыми звонками я набросал краткую записку личному брокеру Адамсу с инструкциями об инвестировании десяти тысяч долларов от Вестона. Часть средств пойдет на покупку золотых монет, которые я снова планировал отправить в Швейцарию, а большая часть на агрессивные закупки, акции нескольких компаний, которые сейчас росли бешеными темпами.

День пролетел в обычной рутине. Никто из сотрудников «Харрисон Партнеры» не догадывался, что за фасадом молодого амбициозного аналитика скрывается человек, управляющий теневыми миллионами в преддверии крупнейшей биржевой операции.

Вечер был прохладным, и я поднял воротник пальто, возвращаясь домой после утомительного дня. Квартира встретила меня тишиной и полумраком. Я только снял пальто и зажег настольную лампу, когда в дверь постучали.

Я открыл с предосторожностями, только когда услышал пароль. На пороге стоял бледный мальчишка-посыльный, которого я раньше не видел.

– Мистер Стерлинг? – спросил он тихо, оглядываясь по сторонам. – От мистера К. Срочно.

Он протянул мне запечатанный конверт и, не дожидаясь ответа или чаевых, быстро умчался по коридору.

Закрыв дверь, я вскрыл конверт. Внутри лежал листок с шифрованным сообщением от Кляйна: «Черные птицы взлетают на три дня раньше. Замечены другие охотники на том же поле».

Мое сердце забилось быстрее. Смысл однозначен. Слияние UGI с региональными конкурентами будет объявлено на три дня раньше запланированного срока, а другие инвесторы, похоже, тоже получили эту инсайдерскую информацию и активизировались.

Всего несколько слов переворачивали наш тщательно разработанный план с ног на голову. Нам требовалось немедленно ускорить все операции, иначе мы рисковали упустить возможность, которая могла бы принести миллионы прибыли.

Не теряя времени, я накинул пальто и выбежал на холодную улицу. Телефонная будка на углу 43-й улицы была свободна. Я набрал номер, указанный в одной из предыдущих инструкций Кляйна, и услышал его напряженный голос.

– Ситуация серьезнее, чем предполагалось, – сказал он после обмена кодовыми фразами. – Наши наблюдатели в трех брокерских домах заметили паттерны покупок, похожие на наши. Кто-то использует ту же стратегию.

– У вас есть предположения, кто это может быть? – спросил я, крепче сжимая телефонную трубку.

– Вероятнее всего, Morgan Bank или инвестиционный траст семьи Уитни. Они имеют доступ к тем же источникам в советах директоров газовых компаний.

Я быстро обдумал новую информацию. Действовать нужно немедленно.

– Мы должны ускорить процесс, – решил я. – Вместо последовательных покупок в течение недели активируем все точки одновременно. Завтра с утра.

– Рискованный шаг, – Кляйн помедлил, – но, вероятно, необходимый. Я подготовлю людей.

– Предупредите их, чтобы делили объемы на множество мелких ордеров, растянутых во времени. Концентрированные покупки привлекут ненужное внимание.

– Будет сделано. – Он помолчал, затем добавил: – Будьте осторожны. Если они узнали о слиянии, возможно, они знают и о ваших действиях.

Эта мысль меня встревожила. Но отступать поздно.

Бросив трубку, я вышел из будки и поймал такси.

Ночной Центральный вокзал никогда не спит. Даже в такой поздний час здесь полно людей.

Запоздавшие пассажиры, ночные рабочие, влюбленные пары, прощающиеся на перронах. В круглосуточном телеграфном офисе я составил серию закодированных телеграмм своим региональным брокерам.

«ДЖОНСОНУ, БОСТОН. УРОЖАЙ СОБИРАЕМ ЗАВТРА. ВСЕ СИЛЫ НЕМЕДЛЕННО»

«МОРТОНУ, ЧИКАГО. ПАРОВОЗ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В 9:30. ПОЛНАЯ ЗАГРУЗКА»

«ФИЛДИНГУ, НОВЫЙ ОРЛЕАН. ХЛОПОК СКУПАЕМ ДО ПОЛУДНЯ. ДЕЙСТВУЙТЕ БЫСТРО»

Закодированные инструкции предельно ясны для посвященных. Вместо распределенных покупок в течение недели мы переходим к концентрированной атаке завтра с утра.

Пока телеграфист отстукивал сообщения, я составлял в уме стратегию на завтрашний день. Как я сказал Кляйну, нам нужно разбить операции на множество мелких ордеров, размещаемых в различные моменты торговой сессии.

Слишком раннее начало привлечет внимание, слишком позднее – мы рискуем упустить лучшие цены.

Кто еще получил ту же информацию? Насколько они опасны для нашей операции? Эти вопросы не давали мне покоя, пока я наблюдал за работой телеграфиста.

Вернувшись в квартиру, я разложил на столе карту точек доступа.

Брокерские дома, телефонные будки для безопасной связи, места, где я мог бы менять внешность для своих различных образов. Вся операция требовала перепланировки в малейших деталях.

Я создал временную шкалу для каждого действия завтрашнего дня с точностью до минуты. Для последнего раунда покупок подготовил три разных идентичности, включая все необходимые элементы маскировки: очки, усы, парики, одежду разных стилей.

«Концентрированные покупки могут привлечь внимание, – думал я, расхаживая по комнате, – но промедление опаснее. Кто знает, сколько конкурентов получили ту же информацию и готовятся к аналогичным действиям?»

Наконец, я достал из тайника револьвер Colt Detective Special, подаренный Мэдденом, проверил барабан и положил оружие рядом с подготовленными документами. После недавнего нападения я не собирался рисковать операцией.

Если операция провалится, то Мэдден этого не простит. И уже кто-то другой прочитает за утренним кофе в газете заметку о моем найденном трупе в доках.

Я не сомкнул глаз всю ночь. В предрассветной тишине продолжал перепроверять каждую деталь плана, пересматривать маршруты и оценивать риски. В пять утра, когда первые проблески света только начинали окрашивать горизонт, я уже полностью оделся в консервативный деловой костюм для визита в офис.

Просмотрев утренние газеты, доставленные к дверям, я с облегчением убедился, что никаких упоминаний о готовящемся слиянии UGI не было. Пока информация не просочилась в прессу.

Вступая в сырой предрассветный воздух Нью-Йорка, я ощутил странное спокойствие, которое часто приходит перед решающими сражениями. Моя голова была ясной, план четким, цель определенной.

Офис «Харрисон Партнеры» встретил меня привычным утренним гулом. Никто не удивился, увидев меня раньше обычного. Я уже приобрел репутацию одного из самых усердных сотрудников.

Для поддержания видимости нормальной рутины я погрузился в работу над отчетами для Паркеров, одновременно готовя предлог для скорого выхода из офиса, «встречу с Вестоном для обсуждения нефтяных инвестиций».

В восемь часов раздался звонок от брокера из Бостона. Используя условные фразы, он сообщил, что все готово к началу операции, и его люди ждут только сигнала.

Я взглянул на часы: восемь тридцать. До открытия биржи оставался час. Пора приводить план в действие.

– Мисс Петерсон, – я обратился к секретарше Харрисона, проходя мимо ее стола, – пожалуйста, сообщите мистеру Харрисону, что я ушел на встречу с мистером Вестоном и вернусь после обеда.

Она кивнула, делая пометку в блокноте, и я покинул офис, чтобы превратиться в Роберта Грея для первой волны покупок.

Весь день затем прошел в лихорадочной активности. Я перемещался между брокерскими конторами, телефонными будками и временными убежищами для смены образа, координируя сложную операцию с акциями UGI.

Мои различные идентичности, Роберт Грей, Джеймс Монтгомери, Эдвард Уитмен, мелькали в разных районах Нью-Йорка, размещая заказы на покупку через различные каналы.

Когда солнце начало клониться к горизонту, я, наконец, встретился с Кляйном в безопасном месте, неприметном офисе страховой компании, которая служила одним из прикрытий для операций Мэддена.

– Все готово, – сказал я, разложив на столе сводную таблицу. – Двенадцать брокеров в шести городах обеспечили позиции на общую сумму три миллиона долларов. Средняя цена покупки тридцать шесть долларов сорок центов за акцию.

Кляйн изучил все мои расчеты.

– Кстати, что там с конкурентами? – спросил я.

– Наши наблюдатели подтверждают активность. По нашим оценкам, они вложили около миллиона, может, полтора. Объемы меньше наших, но заметные.

– Есть какие-нибудь признаки, что объявление действительно состоится завтра?

– Несколько косвенных подтверждений, – кивнул Кляйн. – Наш источник в типографии, печатающей пресс-релизы для UGI, сообщил о срочном ночном заказе. И в отеле «Пьер» забронирован конференц-зал для пресс-мероприятия в полдень.

Я обдумал информацию. Вероятность того, что слияние действительно будет объявлено завтра, выглядела высокой. Но даже в случае задержки объявления наша стратегия оставалась верной – опередить других информированных игроков.

– Что насчет стратегии продаж после объявления? – спросил Кляйн.

– Я подготовил три сценария, – я показал еще один лист с расчетами. – Как я и предлагал, мы будем наиболее активно продавать в первые часы после объявления, когда цена достигнет пика. Затем сократим активность, чтобы не обвалить рынок массовыми продажами.

– Хорошо. Как выглядит распределение?

– Первые два часа после объявления – до тридцати процентов позиции, затем остаток дня – еще тридцать-сорок процентов, в зависимости от поведения рынка. Оставшуюся часть на следующий день.

Кляйн кивнул. План выглядел разумным.

– Мы должны координировать продажи в режиме реального времени. Я буду на бирже, чтобы контролировать ситуацию лично, – предупредил я.

– Все готово, – подтвердил Кляйн. – Ах да, мистер Мэдден просил передать, что желает вам удачи. Он говорит, что у него хорошее предчувствие насчет этой операции.

Это необычно. Мэдден редко проявлял эмоции или личную заинтересованность в отдельных сделках.

Возможно, масштаб операции в три миллиона долларов впечатлил даже его. Хотя я обычно предпочитал не полагаться на мистику и другую чушь вроде пророчеств в таком серьезном деле. Только голый расчет. Впрочем, интуицию тоже нельзя сбрасывать со счетов.

– Передайте мистеру Мэддену мою благодарность, – ответил я. – Завтра мы узнаем, насколько точны его предчувствия.

Последняя проверка, нет ли слежки. Я сделал небольшой крюк на пути домой, дважды сменил такси и прошел несколько кварталов пешком, периодически останавливаясь у витрин, чтобы изучить отражения позади себя.

Удостоверившись, что за мной никто не следит, я наконец вернулся в квартиру.

Закрыв дверь на все замки, я расстелил на полу карту Нью-Йорка с отмеченными точками завтрашнего маршрута. Каждая метка – это место, где я должен буду появиться для координации наших действий. Телефонные будки для связи с Кляйном, биржа для наблюдения за ситуацией, офисы брокеров для прямых инструкций.

Глядя на карту и отмечая мысленно каждый поворот завтрашнего дня, я задумался о том, как изменилась моя жизнь. Прежний Алекс Фишер, циничный трейдер XXI века, управлявший портфелями на анонимных электронных биржах, превратился в стратегического игрока 1928 года, координирующего сложную сеть людей и ресурсов.

Моя сеть контактов разрасталась с каждым днем. Все участники стали элементами моей новой жизни, участниками моей игры против истории.

Я проверил револьвер и положил его под подушку. Затем установил придуманную мной систему сигнализации, тонкие нити между дверью и косяком, привязанные к кастрюле, кружка, идеально сбалансированная на ручке окна, готовая упасть при малейшей попытке его открыть.

Часы показывали почти полночь. Я установил будильник на пять утра, хотя сомневался, что смогу уснуть. Завтра решится судьба моего финансового будущего. Либо я стану на шаг ближе к созданию империи, способной пережить Депрессию, либо все рухнет.

Сон, как я и предполагал, не шел. События последних дней крутились в голове.

Вся эта спираль событий вела к завтрашнему дню, кульминации месяцев планирования и подготовки. Операция с UGI должна стать еще более масштабной, чем предыдущая, но и риски несоизмеримо выше.

За окном Нью-Йорк продолжал шуметь. Сквозь шторы пробивались огни города, полного амбиций и возможностей.

С этими мыслями я наконец провалился в беспокойный сон, продолжая даже сквозь дремоту прокручивать в голове последовательность завтрашних действий. Операция с Universal Gas Industries началась, и остановить ее уже невозможно.

Глава 26
Большая игра

Я проснулся задолго до рассвета. Тонкие серые полосы только начинали прорезать темноту за окном моей квартиры на 42-й улице. Часы показывали четыре тридцать утра.

Ночь прошла в тревожном полусне. Разум отказывался отключаться, просчитывая бесконечные комбинации предстоящего дня.

Сегодня должно свершиться то, к чему мы готовились последние недели. Объявление о слиянии Universal Gas Industries с региональными конкурентами и наша грандиозная операция.

Три миллиона долларов. Крупнейшая сумма, с которой мне приходилось работать в этом времени. И все поставлено на одну карту.

Я поднялся с постели и прошел к столу, где лежала разложенная карта восточного побережья с отмеченными точками наших «агентов», брокеров в шести городах, готовых исполнить мои распоряжения. Двенадцать брокерских контор, десятки исполнителей. Эта сеть напоминала паутину, и если добыча попадет внутрь, ее нити должны сомкнуться вокруг добычи, принеся нам многомиллионную прибыль.

Я открыл тайник в полу и достал небольшой чемоданчик с принадлежностями для грима и переодевания. Само собой, я не мог позволить себе появиться на бирже как Уильям Стерлинг.

Слишком рискованно. Вместо этого, я должен стать незаметным, сливающимся с толпой, невидимым наблюдателем.

Почти час я потратил на тщательное преображение. Седой парик, искусственные морщины, очки в тонкой оправе, накладные брови и усы, изменение осанки.

В зеркале отражался пожилой, сутулый мужчина лет шестидесяти пяти, с внешностью мелкого служащего. Человек, на которого никто не обратит внимания в толпе биржевых клерков и посыльных.

К моему костюму я добавил потертый, но опрятный жилет и шляпу-федору с обвисшими полями. В такой одежде я мог свободно перемещаться по зданию биржи, не привлекая внимания. Идеальная маскировка.

При этом я не забыл упаковать в неприметный кожаный портфель документы с подробным планом операции, график координации продаж и, конечно, револьвер Colt Detective Special. После недавней стычки с людьми Безумного Джо я не рисковал передвигаться безоружным, когда на кону стояли такие суммы.

В семь утра я вышел из дома, проверив отсутствие слежки, и направился к бирже окольными путями. Утренний Нью-Йорк пробуждался.

Газетчики выкрикивали заголовки, клерки и машинистки спешили на работу.

В небольшом кафе недалеко от биржи я просмотрел свежие газеты. Как и ожидалось, ни слова о UGI или готовящемся слиянии. Информация оставалась инсайдерской, это хорошо для наших планов.

В восемь тридцать утра я уже подошел к восточному входу Нью-Йоркской фондовой биржи. Величественное неоклассическое здание с колоннами возвышалось над Уолл-стрит, как храм современного божества, капитала.

Кляйн ждал в условленном месте, у газетного киоска напротив входа. Как всегда педантичный, в идеально отглаженном костюме, он едва заметно кивнул, узнав меня даже в гриме.

– Доброе утро, дядюшка Генри, – произнес он достаточно громко, следуя нашей легенде родственных отношений. – Рад, что вы смогли прийти посмотреть на биржу.

– Спасибо, мой мальчик, – ответил я, имитируя легкий дребезжащий голос пожилого человека. – Давно мечтал увидеть, где ты работаешь.

Мы направились к входу. Кляйн предъявил постоянный пропуск, а для меня был заготовлен гостевой пропуск на имя Генри Фишера, посетителя из Бостона.

– Наши люди готовы, – тихо проговорил Кляйн, когда мы вошли в просторный вестибюль. – Все двенадцать точек подтвердили получение инструкций. Они ждут только сигнала.

– А конкуренты? – спросил я, пока мы поднимались по широкой мраморной лестнице к галерее для посетителей.

– Братья Уитни определенно что-то затевают. Их брокеры получили крупные суммы наличными вчера вечером. По нашим оценкам, они вложили около полутора миллионов.

Я мысленно улыбнулся. Даже великие Уитни, использовавшие свои связи с J. P. Morgan, не смогли мобилизовать такой объем средств, как мы с Мэдденом.

– Они знают о масштабе нашей операции? – продолжил я расспросы.

– Сомневаюсь. Наша система распределенных покупок через множество брокерских контор сработала безупречно. Никто не видит полной картины, кроме нас.

Мы заняли стратегические позиции в галерее для посетителей. Угловые места с прекрасным обзором всего торгового зала и, что особенно важно, поста, где торговались акции UGI.

С высоты галереи открывался впечатляющий вид. Огромный зал с высокими потолками постепенно заполнялся брокерами в темных костюмах.

Я уже бвл здесь недавно. В день операции по манипуляции акциями Consolidated Oil. С тех пор тут ничего не изменилось.

Вдоль стен располагались большие доски, на которых клерки в белых рубашках с подтяжками меловыми палочками выписывали котировки. По периметру стучали телеграфные аппараты, а посыльные мальчики в фуражках сновали между постами, доставляя записки и распоряжения.

В центре зала находились специальные «посты». Места, где торговались акции определенных компаний. Каждый пост обслуживался «специалистом», брокером, ответственным за сопоставление заказов на покупку и продажу.

– Видите пост UGI? – Кляйн едва заметно указал на группу людей в восточной части зала. – Специалист сегодня Гарольд Вестон. Обычно спокойный человек, но в такие дни, как сегодня, даже он может потерять хладнокровие.

Я внимательно следил за тем, как брокеры начинают собираться вокруг поста UGI. Пока их было немного, но я уже мог заметить несколько знакомых лиц. Брокеров, работавших на крупные финансовые дома.

В девять сорок пять галерея наполнилась посетителями: бизнесменами, наблюдающими за своими инвестициями, иностранными гостями, изучающими американскую финансовую систему, и праздными зеваками, привлеченными атмосферой биржи.

Ровно в десять часов раздался гонг, возвещающий об открытии торгов. Зал мгновенно взорвался шумом. Брокеры начали выкрикивать ордера, размахивать руками, специалисты фиксировали цены.

Я сверился с тикерной лентой. UGI открылась по тридцать шесть долларов сорок центов за акцию, незначительно выше вчерашнего закрытия.

Объемы торгов чуть выше обычного, но без резких движений. Признак того, что основные игроки выжидали.

– Их брокеры, – прошептал Кляйн, кивая на группу мужчин, концентрирующихся вокруг поста UGI. – И еще люди Уитни.

Я узнал нескольких. Высокий рыжеволосый мужчина, Томас Эвертон, известный агрессивной манерой торговли. Пожилой джентльмен с золотым пенсне, Джеймс Ллойд, один из старейших брокеров биржи, тесно связанный с Morgan Bank.

Следующий час прошел в напряженном ожидании. Мы с Кляйном почти не разговаривали, внимательно наблюдая за каждым движением на торговом полу.

Цена UGI колебалась между 36,30 и 36,50, типичная волатильность для ничем не примечательного торгового дня.

Минутная стрелка огромных часов над входом в торговый зал приближалась к одиннадцати. Моё сердце забилось чаще. Весь предыдущий опыт, все расчеты и перепроверки были ради этого момента.

Ровно в одиннадцать председатель биржи поднялся на специальную платформу и поднял руку, призывая к тишине. Гул постепенно стих, и сотни глаз обратились к нему.

– Господа, – произнес он звучным голосом, – только что получено важное сообщение. Universal Gas Industries объявляет о приобретении трех региональных газовых компаний: Midwest Gas Corporation, Northern Pennsylvania Utilities и West Ohio Gas Company. Сумма сделки составляет пятьдесят миллионов долларов. По оценкам компании, слияние увеличит их территорию обслуживания на сорок процентов и приведет к ожидаемому росту прибыли на пятьдесят процентов в течение следующего года.

На мгновение в зале повисла тишина, а затем он взорвался шумом, который можно сравнить только с ревом морского прибоя. Брокеры ринулись к посту UGI, размахивая руками и выкрикивая ордера:

– Покупаю UGI по тридцать восемь!

– Даю сорок за тысячу акций!

– Беру пять тысяч по сорок два!

Специалист Вестон, окруженный плотным кольцом кричащих брокеров, пытался сопоставлять заказы на покупку и продажу, выкрикивая текущую цену:

– UGI, сорок два с половиной!

Цена взлетела как ракета. За первые пять минут после объявления акции UGI подскочили с тридцати шести долларов до сорока двух с половиной. долларов. Рост более чем на шестнадцать процентов.

Настал момент действовать. Я незаметно коснулся левого уха. Сигнал Кляйну активировать первую волну продаж.

Он едва заметно кивнул и вышел из галереи, направляясь к телефонам в вестибюле. Через нашу заранее подготовленную систему кодовых фраз он даст сигнал двенадцати разным брокерам начать методично продавать акции UGI, которые мы аккумулировали в последние недели.

Я продолжал наблюдать за торговым залом. Брокеры братьев Уитни агрессивно скупали акции, дополнительно толкая цену вверх. Но в отличие от нашей хорошо скоординированной сети, их действия были более хаотичными и заметными.

Через пятнадцать минут Кляйн вернулся и занял место рядом со мной.

– Все точки активированы, – тихо сообщил он. – Продажи начались в соответствии с графиком.

Цена UGI продолжала быстро расти, достигнув сорока пяти долларов к одиннадцати тридцати. Рост почти на двадцать четыре процента с начала дня.

Это момент максимального ажиотажа, и наши брокеры активно продавали акции на пике энтузиазма покупателей.

– Пора перебазироваться, – сказал я Кляйну. – Здесь мы уже сделали все, что могли.

Мы незаметно покинули галерею и направились к выходу из здания биржи. Я внимательно следил, не привлекаем ли мы чье-то внимание, но все взгляды были прикованы к торговому залу и быстро меняющимся ценам на досках котировок.

Несколько кварталов от биржи мы прошли пешком, затем поймали такси до офиса «Прескотт Бразерс». Там уже подготовлен наш импровизированный командный центр. Отдельный кабинет с несколькими телефонными линиями, тикерным аппаратом и столом для оперативных совещаний.

Едва войдя в кабинет, я снял очки и отклеил усы. Они начали раздражать кожу, а здесь нам уже не требовалась маскировка.

– Какова текущая ситуация? – спросил я помощника Кляйна, молодого клерка, следившего за тикерной лентой.

– UGI – сорок шесть долларов, – доложил он. – Объем торгов уже превысил сто тысяч акций.

Я быстро провел расчеты. При средней цене покупки тридцать шесть долларов сорок центов и текущей цене сорок шесть долларов, мы зарабатывали девять долларов шестьдесят центов на каждой акции.

С нашей позицией в шестьсот тысяч акций (на три миллиона инвестиций) потенциальная прибыль составляла уже пять миллионов семьсот шестьдесят тысяч долларов.

– Текущий статус продаж? – обратился я к Кляйну.

Он сверился с бумагами и телефонными отчетами от брокеров.

– Реализовано около восьмидесяти тысяч акций со средней ценой сорок четыре доллара семьдесят пять центов.

Значит, мы уже заработали около шестиста семидесяти тысяч долларов и продали лишь малую часть нашей позиции. День только начинался, и перспективы выглядели блестяще.

Следующие несколько часов превратились в напряженную партию финансовых шахмат. Я координировал действия наших брокеров через сеть телефонов, постоянно адаптируя стратегию к меняющейся рыночной ситуации.

– Бостон, увеличьте темп. Продайте еще десять тысяч блоками по пятьсот, – распоряжался я.

– Филадельфия, приостановите продажи на двадцать минут. Цена начала снижаться.

– Чикаго, Нью-Йорк, группа два, продать пятнадцать тысяч, максимальное распределение по времени.

Тикерный аппарат стучал почти непрерывно, выбивая последние котировки. После обеденного перерыва цена UGI стабилизировалась около сорока пяти с половиной долларов долларов, с небольшими колебаниями в обе стороны.

К двум часам дня мы продали уже около двухсот сорока тысяч акций из нашей позиции в шестьсот тысяч, со средней ценой продажи сорок пять долларов и тридцать центов. Это означало, что мы уже зафиксировали прибыль в два с лишним миллиона долларов.

– Братья Уитни начали продавать, – сообщил связной, вернувшийся с биржи. – Их брокеры реализуют крупные блоки акций.

Это важная информация. Если Уитни начали фиксировать прибыль, цена могла пойти вниз под давлением их продаж.

– Ускорьте реализацию, – решил я. – Хочу закрыть не менее двух третей позиции до закрытия сегодня.

Кляйн молча кивнул и начал передавать новые инструкции брокерам. Его методичность и внимание к деталям были именно тем, что требовалось в такой операции.

В два сорок пять произошло что-то неожиданное. Цена UGI, которая начала понемногу снижаться под давлением продаж, внезапно пошла вверх, достигнув сорока семи долларов.