Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Деннис Тейлор

Соавторы: Гарет Ханрахан,Бен Гэлли,Джеймс Хоган,Дерек Кюнскен,Девин Мэдсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 341 страниц)

– А я-то думала, что запах не такой уж плохой, – шепнула Нилит, втягивая в себя воздух.

– Боюсь, что это уже в вас говорит призрак. Наслаждайтесь ароматами специй и духов, пока можете. – Нилит кивнула, а я быстро добавил: – Но это тоже может пригодиться. Трупы больше не воняют, и канавы тоже.

Императрица снова понюхала воздух, подойдя поближе к лошадям, и закатила глаза.

– Верно, – сказала она. – Ты скучаешь по Крассу? Ты же из Сараки, да?

– Из Таймара. И да, скучаю – каждый день. Но в основном жалею, что я оттуда уехал.

– Почему ты согласился на эту работу?

Много раз темными ночами я задавал себе тот же самый вопрос. Он был обманчиво простым и поэтому еще сильнее приводил меня в ярость.

– Ваш призрак Итейн написал мне письмо. Про убежище ничего не упоминал, просто предложил мне работу от имени Небесной Иглы. Какой замочный мастер не ухватится за подобную возможность?! Даже при всем том, что я знал про Аракс, я был уверен, что королевская грамота меня защитит. Но капитан корабля заключил сделку с Темсой, и после захода солнца нас уже поджидали душекрады.

Нилит задумчиво хмыкнула.

– Сизин все равно бы тебя убила, как только перестала нуждаться в твоих услугах. Призраков она ненавидит.

– Я думал об этом. Вот почему я жалею, что вообще оказался в Араксе.

– Ты бы обменял то, что есть у тебя сейчас – даже способность вселяться – на жизнь?

В ее глазах горел огонек надежды. Ответ на этот вопрос нужен не только мне, но и ей, ведь скоро мы с ней станем одинаковыми. Те, кто не обладает опытом, всегда высоко его ценят, потому что знания уменьшают страх.

Я задумался. Да, я скучал по жизни, но лишь потому, что считал себя обкраденным. Если бы в ту темную ночь мне предложили бы выбор между вселением и смертью или возможностью вернуться на корабль, я не знаю, что я бы выбрал.

– Может быть, и нет – если бы у меня была и свобода, и мои дары. Если честно, то с ними взлом замков становится куда более интересным. Кроме того, я упал с верхушки Небесной иглы, но на мне нет ни царапины. А это… полезно, да?

Нилит гордо выпятила подбородок. Я не мог понять, уменьшил ли ее страхи или, наоборот, подтвердил их.

– Фаразар всю дорогу жаловался, но, с другой стороны, он жалуется почти всю жизнь. Бояться смерти нас заставляет неизвестность. Насколько будет больно? На что это похоже? Казалось бы, в городе, который битком набит призраками, ужас, связанный с загробной жизнью, должен ослабнуть, но нет.

– По крайней мере, императрица, вы уходите в нее с достоинством, – прошептал я. – Вас не ждут ни ножи, ни ухмыляющиеся душекрады, ни грязные залы для порабощения.

– Слабое утешение, но оно тоже помогает.

– Это лучше, чем быть заточенным в мече, – донесся голос откуда-то с пояса Нилит.

Императрица умолкла, и мы свернули в переулок, уходящий на север, прочь от проспекта.

– Расскажи мне про Красс, – вдруг сказала она. – Расскажи о том, что я упустила, пока жила в этой забитой песком гнойной заднице, которую кто-то считает страной.

Я невольно улыбнулся. Никто в мире не ругается так, как красс, особенно если этот красс – женщина.

* * *

МЫ БОЛТАЛИ, ЧТОБЫ скоротать время в пути. Мы болтали, чтобы не вызывать подозрения у солдат. Мы говорили о доме, и об Арке, и обо всем, что между ними. Мы говорили о пустынях и об испытаниях, которые прошла Нилит в компании с женщиной по имени Крона. Мы говорили о моих невзгодах – о Баске, о вдове Хорикс и о том, как Темса безудержно рвался к власти. По-моему, в основном мы говорили потому, что чувствовали – это наш последний шанс с кем-то поговорить.

– …Когда я начала читать свитки об аркийских мертвых богах, то заметила, что они почти не отличаются от Одуна и от богов Красса. Может, они близкие родичи наших богов, может, даже братья и сестры, но они действительно существовали – или существуют, если твоим рассказам можно верить. И больше всего на свете они ценили равновесие.

– Ма-ат, – сказал я, вспомнив то слово.

– Ты внимательно слушаешь.

– У меня уши замочного мастера.

– Я заметила разницу между тем, каким Арк был, и каким он стал. Может, из-за Сеша, а может, из-за людской тупости, но после исчезновения богов мир точно изменился. Посмотри на Красс: убийства и рабство не играют в нем такой роли, как в Арке. Вот почему я не остановилась. Вот почему сейчас я здесь. Да, моя дочь знает, что я уже в городе, и Культ Сеша на ее стороне, но что мне еще остается, если не идти дальше? – спросила Нилит, задыхаясь. Она показала мне медную монету, которая висела на веревочке на ее шее, рядом с кожаным мешочком. – Вот почему я не расставалась с ней всю дорогу. Просто из-за Фаразара. А ты почему не остановился?

Я пожал плечами.

– Поначалу мне просто хотелось добиться справедливости. Я мечтал о том, чтобы кто-то поплатился за мое убийство. Из-за этого я связался не с теми людьми, принял несколько неверных решений, несколько раз сбегал и, наконец, понял, что подарить себе свободу могу только я сам. И мне это удалось, хотя и ненадолго. И теперь я должен вернуть себе свободу, и поэтому начинаю все с начала. К счастью, я – замочный мастер, и терпение у меня соответствующее. А насчет того, почему я не бросил свою монету в Никс… Я не хочу возвращаться в то холодное место под землей, наполненное воплями страдающих душ.

Нилит содрогнулась.

– В последнее время я вижу это место во сне. Ну то есть когда мне удается заснуть.

– Небытие ничем не лучше. У меня еще есть дела в полужизни. Я могу либо действовать дальше, либо ткнуть себя медным клинком в глаз, чтобы победа досталась им. Можете считать это упрямством или мелочностью, но я называю это своим правом на свободу. Если оно находится в той же стороне, что и ваш безумный план, что ж, ладно. Возможно, вы правы. Возможно, боги хотели именно этого – чтобы я наткнулся на вас.

– Кто знает, чего хотят мертвые боги? Это не важно. Ты хочешь получить свободу… – Нилит положила на меня еще одну руку и улыбнулась. Это была усталая, вялая улыбка, но она все-таки неплохо скрывала сомнения в глазах Нилит. – И свободу, Келтро Базальт, ты получишь.

Наши шаги разбивали молчание на части, пока мы пробирались сквозь шумную толпу торговцев, собравшихся у какого-то склада. Кажется, их что-то взволновало. Рядом с торговцами лежали пустые бочки. У дверей склада никситы в серых одеждах размахивали руками и качали головами.

– Что здесь происходит? – тихо спросил я.

– Никс, – ответила Нилит. – На юге повсюду пересохшие колодцы, и поэтому у таких складов собираются толпы. Это из-за нехватки воды из Никса.

Мы переглянулись, понимая, что это значит для тела императора.

– Вопрос, – сказал я. – Считаете ли вы себя убийцей?

Нилит откашлялась; мой вопрос явно застал ее врасплох.

– Все мы действуем, пытаясь достичь целей, которые мы считаем великими. Вопрос в том, перевешивают ли наши действия это величие или нет. В ходе этого путешествия я лишала жизни людей, и многие лишились жизни из-за меня. – Она умолкла, вспоминая имена и лица. – Многие лишились жизни… но напрасна ли их жертва? Я верю, что нет. Эта вера – все, что у меня есть. Убийство Темсы – дурное дело или хорошее? Убьешь ли ты ребенка, если этим уничтожишь смерть? Подумай об этом, Келтро.

– Путь вам преградила ваша дочь. Ваш ребенок. Убьете ли вы ее, чтобы спасти Дальние Края?

– Я… – Нилит зашлепала губами, лишившись дара речи, и, пройдя несколько шагов, прошептала: – Если придется, то я это сделаю.

Мой ответ прервала драка, которая вспыхнула в толпе. Люди замахали кулаками, и вскоре из здания склада вышли сторонники Культа Сеша в кольчугах поверх красных одеяний и короткими копьями в руках. Они восстановили порядок, а затем уважительно выслушали дознавателя, который отчитал драчунов.

– Келтро. – Голос Нилит позвал меня в новый переулок, который кружным путем вел на север. – Ночь надвигается.

Так оно и было. Мне показалось, что мы прошли целую милю, прежде чем солнце закатилось и над нами нависли сумерки. Они привели с собой звезды, однако их закрыл от нас дым из городских труб. Луна не посмела явить нам свой лик; казалось, она не желает увидеть победу императрицы.

Чем ближе мы подбирались к колодцу Никса, тем больше молчали и ускоряли шаг. Шумные улицы после заката стихли, и на них вышли патрули. Мы не раз натыкались на отряды, которые пробегали по улицам с горящими факелами и фонарями, раскачивающимися на шестах. Мы делали все, чтобы держаться от них подальше. Когда один такой отряд с грохотом прошел мимо нас, солдаты едва не наставили на нас копья, но тут какой-то пьяница назвал их «громыхающими суками», и за эту точку зрения его немедленно избили. Воспользовавшись суматохой, мы растворились в толпе на соседней улице.

Будь я жив, мое сердце уже старалось бы выскочить у меня из груди, и я чувствовал, что именно это сейчас происходит с сердцем Нилит. Сложившуюся ситуацию мы обсуждать не стали, и она нависла над нами, словно черный, медленно закрывающийся зонтик. Наши взгляды были приклеены к горизонту. Краем глаза я почти мог заметить бока и верхушки шпилей на фоне сине-черного неба, но они казались развернутыми в противоположную сторону.

– Какой у вас план? – спросил я у Нилит, но в ответ она просто покачала головой.

Она твердо решила идти дальше и преодолеть те несколько миль, которые отделяли нас от цели. В каком-то смысле я мог представить себе, что значит для нее этот последний отрезок пути.

Около полуночи мы обнаружили, что остались на улице одни. Где-то вдали, между двумя башнями появилось похожее на рог сооружение – Великий колодец Никса. Нилит ахнула и потянула Аноиша за уздцы. Я настороженно двинулся вслед за ней, недоумевая, куда подевались все люди.

Под четкое цоканье копыт мы направились к колодцу Никса. Он то исчезал за домами, то появлялся снова – до тех пор, пока мы не нашли улицу, которая вела прямо к нему.

– Где стража? – заговорил Острый. – Если твоя дочь знает…

– Молчать! – приказала Нилит.

Фаразар почувствовал напряжение и забился в своей тюрьме из тряпок. Я мог расслышать его мычание, похожее на крики безумца в подушку. Аноиш нервно заржал.

– Успокойся, – шепнула Нилит коню и положила руку на рукоять меча, как будто затыкая рот Острому. Затем императрица бросила взгляд на меня, и я понял, что в ней борются тревога и решимость.

Как бы мы ни спешили, но к площади, на которой стоял Великий колодец Никса, тихо подобраться не удалось. Перед нами раскинулось огромное море из серого камня; скошенные ступени спускались в большое отверстие в земле. Я снова взглянул на каменные клыки, которые возвышались над колодцем. Гроздья фонарей окрашивали их в зеленовато-желтый цвет, делая их похожими на часть древнего дикого зверя.

У помоста собрались странники и нищие, а в его центре стояли фигуры в длинных одеждах – полдюжины, не больше. На площади было так тихо, что я слышал их разговоры, но тяжелое дыхание Нилит мешало мне понять, о чем они говорят.

– Солдаты, – сказала Нилит, указывая вперед.

Она была права. Там, где площадь окружали десятки улиц и переулков, поблескивал металл и сияли призраки. Я напряг свои слабые глаза и заметил ряды щитов. Солдаты не двигались. Они ждали.

Нилит вернулась к коню и начала разматывать тряпки, которыми был обвязан Фаразар и его труп. Сначала появился труп. Я увидел темные пятна на его обмотках и с ужасом подумал о том, что с ним сделали сорок дней, проведенных в пустыне, в дороге. Я порадовался, что избежал подобной участи.

Затем настала очередь Фаразара; ему приставили меч к губам, и он проглотил слова, которые, словно арбалетные стрелы, были готовы сорваться с его голосовых связок. Его заставили спуститься с коня и встать рядом со мной. Он посмотрел на меня так, словно хотел пожаловаться, но в моем взгляде увидел лишь одну фразу: «Иди в задницу». Император посмотрел на колодец Никса, и его изувеченное горло задергалось; старая привычка тела, которого он лишился. Он, как и Нилит, понял, что наступают последние мгновения в его жизни.

Императрица тем временем привязала себя к трупу.

– Келтро, ты поведешь коня. Фаразар, ты пойдешь рядом с ним. Если откроешь свой рот, я тебе еще что-нибудь отрублю.

Голос Фаразара был холодным даже по меркам призраков.

– Твои угрозы стали еще более жалкими, чем раньше. Вот как, значит, заканчивается твой великий, легендарный поход? Никакой великой битвы. Никаких фанфар. Ты просто крадешься во тьме ночи, словно мелкий воришка. И при этом ты называешь себя императрицей?

Натягивая на себя тряпки, Нилит грубо потрепала его по щеке.

– Милый муженек, совсем скоро ты станешь бессмертным и свободным. На твоем месте я бы подумала о том, как я хочу прожить эту жизнь. Одну руку ты уже потерял. Может, отрезать тебе еще и ногу?

Она взмахнула мечом; темное лезвие, зазвенев, остановилось рядом с коленом Фаразара.

Я пожал плечами.

– Император, послушайте моего совета. Если ты умер, лучше всего поскорее это признать.

– Заткнись, лжец.

– С удовольствием.

Я потянул за поводья, и конь с неохотой повиновался. Каждый удар копытом отдавался жутким эхом. Я почти чувствовал десятки взглядов, устремленных на нас, двух призраков и коня с поклажей. Я начал придумывать новые небылицы. Возможно, мы – два призрака-паломника. Или будущие никситы. А может, мы просто заблудились.

Глядя прямо вперед, я краем глаза следил за тем, что происходит вокруг. Теперь я видел наконечники копий – целый лес копий на улицах. Теперь настал мой черед нервно сглотнуть. Мне вдруг захотелось бежать без оглядки, и я положил руку на Аноиша, чувствуя, как быстро бьется его сердце. «На всякий случай», – подумал я.

– Не останавливайся, – шепнула мне Нилит.

Стук копыт становился все громче. Возможно, это тишина вокруг нас усиливалась. Я окинул взглядом площадь: она была пуста. Мы словно плыли на лодке по каменному озеру, берега которого сделаны из щитов и копий.

Вниз – на первую ступень, затем на вторую. Я уже начал думать, что удача на нашей стороне, как вдруг услышал лязг: ряды солдат пришли в движение. Одна колонна – поток стали и светящихся паров – выдвинулась на площадь позади нас. Еще две колонны появились слева и справа. Их целью, несомненно, были мы.

– Твою мать! – выругалась Нилит. – Давай бегом!

Не успел я опомниться, как Аноиш рванул вперед. Его копыта ударили по камням. Марширующие колонны перешли на бег. Их молчание превратилось в нарастающий гул голосов и лязг доспехов.

Я чувствовал только одно – страх при мысли о том, что меня бросили. Я бросился вслед за конским хвостом, вложив в это ускорение все остатки сил. Меня крайне разочаровало и встревожило то, что Фаразар заскользил рядом со мной, словно привязанный к Аноишу невидимой веревкой.

– Спасайте своего императора! – орал он во все горло. – Спасайте своего императора! Остановите безумную императрицу!

Я замахнулся, чтобы ударить его, но конь дернулся, и Фаразар оказался за пределами досягаемости.

– Нилит! – крикнул я, понимая, что она будет лишь двигаться дальше.

Число солдат на площади увеличилось. Их потоки двинулись к центру площади, к колодцу Никса, похожие на щупальца, которые морское чудовище тянет к кораблю.

Мой взгляд бегал из стороны в сторону – измеряя, оценивая. У них нет конницы, нет повозок, нет колесниц. Только ноги и вес брони. У Нилит была фора. Ну а я… меня бросили.

Я метнулся к Фаразару и вложил всю свою силу воли в то, чтобы обеими руками вцепиться в его ноги. Я почувствовал, как мои пары смешиваются с его телом, и позволил вселению, словно якорю, удерживать меня.

– Убери руки, крестьянин! Снимите его с меня! Спасайте своего императора! – Фаразар ревел не переставая, словно человек, которому разрешили говорить после десяти лет молчания. Я продолжал крепко держаться за него.

Число солдат впереди увеличилось; они пытались перерезать нам путь. Аноиш скакал что было сил. Пока меня болтало из стороны в сторону, я пересмотрел свое отношение к лошадям. Брусчатка летела мимо, сдирая тряпки с моих ног. Я мельком взглянул на Нилит: она сидела верхом на трупе, словно на скакуне. Одна ее рука вцепилась в него, а другая подняла меч к тусклым звездам. Я был готов поклясться, что за шумом ветра и камня, за воем трусливого императора я слышу старый боевой клич крассов.

Клыки Великого колодца Никса уже возвышались над нами. Я слышал крики никситов: «Спокойно, спокойно!» Их число увеличилось. В свете фонарей их одежды приобрели красный оттенок.

Аноиш остановился без какого-либо изящества, едва не упал, и с жутким ржанием врезался в ступеньки, которые вели к помосту. Я не удержался на Фаразаре и ударился о каменную плиту. Нилит и труп заскользили по брусчатке. Секунду спустя Нилит взвалила труп на плечо и, рыча от натуги, понесла его. Я бросился ей на помощь, но Фаразар опередил меня и прыгнул на нее. Он колотил ее по голове с такой скоростью, что его голубые кулаки превратились в размазанные пятна.

Вдруг что-то вспыхнуло, и Фаразар с криком отлетел прочь; на его груди появился белый шрам. Я толкнул его по ступенькам и не стал следить, как он катится.

– Не останавливайся! – заорал я, перекрикивая грохот голосов и топот ног.

Я вложил весь свой незначительный вес в то, чтобы сдвинуть с места труп. Лицо Нилит перекосило от напряжения, но она постепенно, шаг за шагом, поднимала тело туда, где стояли никситы, размахивавшие руками. Внезапно ветер ударил нас, словно бичом; сама природа, казалось, стремится свести на нет все усилия Нилит.

Взревев, Нилит ворвалась на помост.

– Я императрица Нилит, и я заявляю о своих правах на трон! И мне…

– Я – ваш император! – завопил Фаразар откуда-то снизу. – Убейте ее.

Стражники с короткими мечами двинулись на нас. Свободной рукой Нилит выхватила Острого и сбила с ног одного стражника, а второго превратила в окровавленную кучу мяса и тряпок.

– …все это…

Я постарался растолкать никситов, и мы тупо рванули к краю колодца, туда, где далеко внизу ждал Никс.

– НАДОЕЛО!

Взревев, словно умирающий зверь, Нилит скинула с плеч труп императора и столкнула его с края помоста. Я подбежал к ней и увидел, как труп, кувыркаясь, летит вниз, вниз, в…

Бух.

От воды там был только хлюпающий звук, с которым труп ударился о дно – чернильно-черное, сухое дно.

– НЕ-Е-ЕТ! – отчаянно крикнула Нилит.

Я молча смотрел на кучу тряпок, вздернув губу и недоуменно нахмурившись, а на нас тем временем двинулись солдаты с медными дубинами и сетями в руках.

Глава 22
Это просто бизнес

Здесь лежит Гоуперал. Он говорил вам, что он болен.

НАДПИСЬ НА ДРЕВНЕЙ АРКИЙСКОЙ ГРОБНИЦЕ

* * *

«ЕСЛИ ТЕБЕ НАДЕЛИ на голову мешок, если тебя связали и тянут неизвестно куда и зачем, то в этом есть только одна положительная сторона, – думала Хелес. – И она в том, что у тебя есть шанс полежать».

От мешка пахло старым сыром, но этот запах, по крайней мере, маскировал вонь нагревшихся на солнце сточных канав. Хелес знала, как они могут «благоухать».

Преследователь Джоби почти всю дорогу молчал, лишь иногда проклиная тех, кто обгонял его или бежал навстречу. Люди, судя по всему, были напуганы, словно в городе что-то случилось. Хелес была готова поклясться, что где-то вдалеке кричит толпа; с каждой пройденной улицей этот крик становился то громче, то тише.

По крайней мере, с ними больше не было того огромного существа, и уже этим можно было объяснить молчание Джоби. Понимая, что чудовища рядом нет, дознаватель расслабилась и сквозь грубую мешковину смотрела на то, как мимо них проходит свет факелов, затем – как начинается заря, а теперь – как растут тени шпилей и высоких зданий.

Ровно в тот миг, когда, по расчетам Хелес, они должны были прибыть на Просторы, повозка Джоби резко остановилась. Сквозь вонь мешка пробился тягучий, землистый запах зерна. Сквозь коричневые волокна ткани она разглядела уходящие высоко в небо башни с округлыми боками и увидела, как Джоби спрыгивает с повозки; повозка вздрогнула, подтверждая догадку Хелес.

– Привет, куратор, – сказал Джоби. – Рад сообщить, что я доставил женщину, как и обещал.

Собеседник Джоби неодобрительно зацокал языком.

– А лошадь и тень?

Вздох.

– Боюсь, что они пропали. Их забрали власти.

Тут Джоби соврал.

– Преследователь, долг состоял из двух теней и лошади, – сказал куратор – женщина, судя по голосу, причем довольно суровая. Происходящее радовало Хелес, но и слегка тревожило.

– Понимаю, куратор, но я сделал все, что в моих силах. Поверь, эта добыча гораздо, гораздо более ценная. Позволь мне показать ее директорам, и, обещаю, ты не будешь разочарована.

Куратор рассмеялась, и ее смех был похож на удар куска стали о кремень.

– Ха! Ради чего я должна так стараться? Ради жалкого долга за проход по реке через Кел-Дуат? Нет.

– Ты должна мне поверить.

– Ты не заслу…

– Это принесет величайшую пользу Консорциуму. – Джоби сглотнул. – И тебе лично, куратор, уверяю тебя.

За годы службы Хелес неоднократно предлагали взятку, и она знала, что означает эта пауза. Она длится ровно до тех пор, пока принципы не будут достаточно разрушены.

– Ладно, веди ее. Но если ты ошибся, берегись.

– Что стало с доверием в этой организации?

– Истина – в доказательствах, как говорят директоры.

Хелес небрежно сбросили с повозки на землю. Она захрипела от удара, но у Джоби не было ни одной причины давать ей время на восстановление. Затем Хелес потащили; ее ногу больно сдавила петля. Кто-то шлепнул лошадь по заду – по крайней мере, на это указывало ржание и цокот копыт. Хелес тянули вперед – сначала по песку и камушкам, затем по гладкому, прохладному песчанику. На нее упала холодная тень, и она почувствовала, что поверхность под ней опускается – сначала один скат, затем другой. Мимо проплывали редкие факелы. Ее исцарапанная спина заныла.

– Может, снимешь с меня эту штуку и позволишь идти как порядочной женщине? – спросила Хелес у Джоби.

В голосе преследователя появились ноты благоговения.

– Императрица, призываю вас умолкнуть. Мы почти пришли.

Хелес улыбнулась. Обман еще не раскрыт. Джоби как был тупицей, так им и остался.

– Как ты смеешь! – воскликнула она, повысив голос. – Я думала, что деловой человек проявит больше уважения ко мне.

Джоби поставил ее на ноги, и лошадь потащила ее уже в этом положении. Хелес воспользовалась подвернувшейся возможностью, чтобы размять ноющие мускулы. Жилы и суставы затрещали от напряжения.

– Вы будете вести себя прилично. Да, со мной нет моего слазергаста, но у меня есть арбалет, – предупредил ее Джоби. Что-то твердое врезалось в подбородок Хелес, заставив ее прикусить язык. – Я не постесняюсь выстрелить в присутствии директоров, если у вас появятся какие-либо мысли о побеге или бунте.

Хелес кивнула, хотя и почти не слушала его – она была слишком занята массажем своей ноющей спины. Ей просто хотелось побыстрее закончить с этим делом и вернуться в центр города.

– Долго еще? – со вздохом спросила она.

– Мы пришли.

Хелес ощутила теплое прикосновение – она прошла под стеклянной крышей, через которую тек солнечный свет. Насколько она могла судить, в остальных частях комнаты было темно. Она ощутила затхлый запах, услышала обеспокоенные голоса.

Лязг брони и тот факт, что Хелес отвязали от лошади, подсказали ей, что их впустили. Хелес увидела, что она находится в темной комнате и ее окружают высокие колонны.

– Кто здесь?

– Преследователь Джоби, повелители. Прибыл с великой сделкой, которую он представляет на ваше рассмотрение!

Эхо голоса Джоби полетело по просторному залу.

Хелес захотелось фыркнуть, но она прикусила губу.

– Куратор?

– Я рекомендую его, директоры, – сказала та женщина, стоявшая где-то позади Хелес.

– Входите.

Хелес потянули дальше в темноту, и, по ее предположениям, она остановилась в точке, вокруг которой располагались колонны.

– Говори, – прохрипел чей-то старый голос откуда-то сверху.

Прежде чем ответить, преследователь Джоби сделал глубокий вдох.

– Директоры, я представляю вам невероятную возможность – такую, какой у Консорциума не было уже очень давно.

– Какую же? – отозвался другой голос, молодой и звонкий.

– Поддержку монарха.

– Наш Консорциум выживал в течение многих веков, прекрасно обходясь без подобной роскоши. Зачем она нам сейчас? Мы не нуждаемся в благосклонности императора, преследователь…

– Джоби, – ответил он, и Хелес услышала, что он сглотнул, словно в этот момент его торжества кто-то плюнул в него с высоты. – Но поверьте, директоры, я вижу, во что превращается этот город. Бунты на улицах и у колодцев Никса. В центре царит хаос. На каждом перекрестке стоят проповедники Культа Сеша. Вы, несомненно, слышали, что из Небесной Иглы валил дым? Да? Город становится диким, непредсказуемым, и это не предвещает нашим доходам ничего хорошего. В это смутное время нам нужны гарантии, нам нужны союзники.

Молчание было совсем не осуждающим, а задумчивым. Хотя Хелес и ненавидела Джоби, его речь почти восхитила ее.

– Кого ты привел нам, преследователь Джоби? – спросил женский голос.

– Действительно, кого?!

Хелес услышала, как задрожал голос Джоби. Преследователь сделал глубокий вдох. Она была готова биться об заклад, что он уже давно ждал этой минуты.

– Директоры, я представляю вам императрицу Нилит Реналу. Тело, которое она тащила за собой, – это не кто иной, как император. Она собиралась завладеть престолом, а теперь она – наша должница!

Джоби стащил с головы Хелес мешок; в полумраке стали видны ее черные волосы и завитки татуировок на шее, подбородке и на покрытых синяками щеках. Хотя она была покрыта грязью и одета в тряпье, ее татуировки говорили о многом.

Когда глаза Хелес привыкли к темноте, она разглядела десять фигур, а может, и больше, одетые в шелка и дорогой хлопок. Они, словно вороны на жердочках, сидели на тронах, которые стояли на высоких колоннах. Хелес вспомнила, что ей нужно и дальше играть свою роль, и улыбнулась, думая о том, как им вообще удается слезать со своих мест.

Комната была голой и поражала лишь размерами колонн и сводчатого потолка. Одинокий, но широкий столб солнечного света едва пробивался через стеклянную крышу, находившуюся где-то высоко вдали. Хелес повернула лицо к солнечным лучам, ловя крупицы тепла.

– Преследователь Джоби, похоже, что ты привел к нам дознавателя, а не императрицу.

Вот теперь голос звучал холодно и осуждающе. Хелес по-прежнему не могла сфокусировать взгляд на директорах.

– Нет, я… слазергаст…

Руки преследователя схватили Хелес, сорвали тряпки с ее плеч. На ее ключицах кружились татуировки, словно улики обвинения.

Хелес почувствовала, как руки Джоби крепче сжали ее веревку, потянули за ее воротник.

Джоби так хотел похвастаться своим трофеем, что забыл заглянуть под лохмотья и проверить его ценность – и теперь он увидел руку из плоти и крови, а не из холодных голубых паров. Хелес презрительно посмотрела на него и самодовольно ухмыльнулась.

– Вы правы, директоры Консорциума. Я действительно дознаватель Хелес.

Вороны на жердочках закаркали, один громче другого.

– Джоби, потерянное время – это потерянная прибыль!

– Уведите ее. Избавьтесь от нее.

– И от преследователя тоже!

Из-за колонн вышли одетые в сине-зеленые кольчуги воины с трезубцами в руках и в один миг окружили Джоби и Хелес.

– Стойте! – закричал Джоби, взмахнув широкими рукавами.

– Вам стоит меня выслушать, – сказала Хелес. Ее голос был хриплым, но достаточно громким, чтобы остановить директоров. – Вы обожаете выгодные сделки? Одна такая у меня есть!

Щелкнули пальцы, и во тьме затрещало голубое пламя, освещая чашу фарфоровой трубки. Хелес увидела лицо, покрытое изломанными венами, и прищуренные глаза. Щупальца белого дыма потянулись из темноты и увяли в солнечном свете.

– Говори, – сказал курильщик – так резко, словно выплюнул случайно попавший в рот листочек из курительного зелья.

Хелес, зашипев, стряхнула с себя руку Джоби и ткнула в него большим пальцем, глядя на темные фигуры и закрытые капюшонами лица.

– Этот человек – никчемный говнюк, но в одном, по крайней мере, он прав: город меняется. Если вы хотите выжить в нем, вам понадобится помощь.

Вороны расхохотались.

– Мы много лет справлялись с капризами монархов, – сказал один из них.

– Наши методы защитят нас. То, что нельзя обменять на половины монет, можно купить за серебро.

– Мы никогда еще не были столь сильными и успешными!

Хелес кивала, слушая, как они прославляют себя. Она знала, что богатые люди мечтают стать еще богаче. Богатство было бесконечной горой, усеянной телами глупцов, которые мечтали подняться на ее вершину.

– Но все же вы могли бы стать еще более успешными.

Люди, сидевшие на колоннах, переглянулись.

– Говори, – прозвучал приказ.

– Императрица Нилит убила императора и прямо сейчас собирается заявить о своих правах на престол. Кто знает, возможно, она уже это сделала.

– Игры королевских особ нас не интересуют, – сказал курильщик хрипловатым от дыма голосом.

– А могли бы заинтересовать, если одна из этих особ решила бы отменить кодекс.

Этот ход Хелес придумала, пока лежала с мешком на голове. Да, она неплохо владела мечом и наносила больше ударов, чем пропускала, но опаснее всего она была в тот момент, когда у нее была возможность подумать и составить план.

– Вы же торгуете серебром, верно? – спросила Хелес.

Одна из директоров фыркнула.

– Торгуем уже тысячу лет, – ответила она.

– Тогда представьте себе город, которому нужно серебро, а не медь.

Директор с трубкой слишком сильно затянулся и зашелся в приступе кашля. Когда же снова воцарилась тишина, остальные директоры начали выражать свои сомнения.

– Бред!

– Ложь!

– Зачем правителю так поступать?

– Аристократы этого не допустят! И никситы тоже!

– И Палата Кодекса!

– Могут и допустить, если в тот миг, когда она отменит тысячелетнюю торговлю душами, рядом будет кто-то могущественный! – воскликнула Хелес, перекрикивая директоров. – Такой, как этот Консорциум.

На это ответа не было. Зашуршали шелковые одежды, задвигались пальцы, украшенные перстнями.

– Когда город увидит хорошую жизнь, он ее примет. Ему просто нужно немного времени, чтобы разглядеть ее, – выдохнула Хелес. – Мы с вами знаем, что город прогнил. Сколько еще вы сможете выживать, питаясь его трупом? Лично я устала от этого, страшно устала. А вы?

На этом ее речь закончилась: Хелес изложила все доводы и сыграла на гордости директоров. Слова были истрачены, и Хелес позволила их эху затихнуть и стала ждать. Ей хотелось узнать, сработает ли ее рискованный план.

Директор постучал по чаше трубки, выбивая из нее пепел. Этот пепел упал на солдата, но тот даже не шелохнулся. Кто-то потянул за невидимый рычаг, и колонна, на которой восседал директор, начала опускаться, лязгая цепями и шестернями. Механизм работал настолько неторопливо, что Хелес закипела от ярости. К тому моменту, когда директор вразвалочку прошел через строй солдат, Хелес уже была готова топать ногами от нетерпения.