Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Деннис Тейлор

Соавторы: Гарет Ханрахан,Бен Гэлли,Джеймс Хоган,Дерек Кюнскен,Девин Мэдсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 292 (всего у книги 341 страниц)

18

Мико

Министр Оямада забарабанил пальцами по столу – единственному предмету мебели, оставшемуся в моем шатре. Хорошо хоть перестал расхаживать туда-сюда в тесном пространстве.

– Не могли бы вы посидеть спокойно, ваше величество, – уже в десятый раз попросила стоящая за моей спиной служанка.

Не опытная придворная горничная, но уж лучше пусть прической займется служанка, работавшая у жены богатого купца, чем пытаться сделать это самостоятельно или просить Оямаду. Я представила, как он втыкает шпильки мне в волосы и все больше раздражается, и не могла не улыбнуться.

– Я не могу обещать, что сделаю все как надо, если ваше величество не будет сидеть смирно.

– Ее величество просто нервничает, – сказал Оямада, продолжая барабанить по столу. – В конце концов, вы ведь одеваете ее к свадьбе.

– И даже не могу побарабанить по столу, поскольку вы его отобрали, – заметила я.

Пальцы министра Оямады резко замерли.

– Просто от скуки, ваше величество.

Я собралась повернуться и бросить на него насмешливый взгляд, но остановилась. Служанка цокнула языком и продолжила свое занятие.

Некоторое время, пока она трудилась, мы сидели молча, но в конце концов тишина стала такой же невыносимой, как и стук его пальцев.

– Вы знаете Мансина лучше, чем многие другие, – сказала я, стараясь не дернуться. – Как, по-вашему, что он задумал на самом деле?

– Как я уже говорил, точно не знаю, – отозвался Оямада, проведя сухой морщинистой рукой по поверхности столика. – С одной стороны, он человек предсказуемый, но при этом способен… на неожиданные поступки. Несомненно, такая комбинация делает его превосходным генералом, сдержанным, но умеющим удивлять.

– Это не слишком утешает, – сказала я, скрежеща зубами оттого, что меня дергают за волосы и втыкают острые шпильки.

– Я не сообразил, что ваше величество нуждается в успокоении, в этом случае не стоило спрашивать, что, по моему мнению, задумал Рё. Вы ведь собираетесь выставить его дураком перед лицом стольких влиятельных людей.

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, но напряжение во всем теле никуда не делось. Я собиралась прискакать к свадебному шатру и разрушить попытку Мансина сковать союз с Лео Виллиусом. Собиралась не только объявить, что Сичи – моя жена, но заключить собственную сделку с религиозным лидером чилтейцев. Многое может пойти наперекосяк. Мансин может меня арестовать. Доминус Виллиус может выступить против меня, несмотря на соглашение, которое выторговала Кассандра. Даже Кассандра способна доставить неприятности, если на нашем пути встанет ее второе «я».

Я прикусила губу.

– Остальные готовы ехать? Я про брата доминуса Виллиуса и Кассандру.

– Мы нашли паланкин и четырех носильщиков, чтобы вы добрались незамеченными, – ответил Оямада и снова забарабанил по столу, отчего мне захотелось переломать ему пальцы. – Неважно, готовы они к отъезду или нет. Им же не нужно тщательно одеваться, чтобы устроить грандиозный выход.

– Да, но мне не хотелось бы представить пленника в грязных обносках, как будто с ним плохо обращались. Тем более пленника, который выглядит точь-в‑точь как доминус Виллиус, и, кстати, было бы неплохо, чтобы все это заметили.

– Хорошо, ваше величество. Перед отъездом я удостоверюсь, чтобы ни у одного из наших… гостей не было чумазого лица.

Я покосилась на него, вызвав у служанки очередной вздох.

– Лучше скажите, министр, не считаете ли вы, что я совершаю очередную ошибку. Скоро у вас не будет такой возможности.

Оямада вздохнул, и я услышала шелест ткани, когда он покачал головой.

– Нет, ваше величество, я не считаю, что вы совершаете ошибку, но, похоже, мы обречены переживать трудные времена, нет ни одного безопасного пути. По правде говоря, мне не следовало покидать Ц’ай. Если подумать, сейчас я мог бы сидеть у себя в библиотеке перед гудящим пламенем в камине и с теплым вином в бокале.

– А вместо этого собираетесь совершить поступок, который невозможно обратить. И он либо положит начало новой и могущественной империи, либо станет началом конца.

– Слишком сухо и пессимистично, ваше величество. – Он со стоном поднялся. – Пойду проверю, все ли готово. Надеюсь, ты не собираешься слишком долго возиться с прической ее величества, – добавил он, обращаясь к служанке. – У нас мало времени.

С этим наказом он вышел из шатра, и с его губ уже срывались требования поторапливаться.

Пока мне расчесывали и переплетали волосы, завязывая узлом и прикалывая шпильками, я просидела почти целую вечность, и теперь все закончилось слишком быстро. Служанка ушла, оставив меня в одиночестве. Я была готова к отъезду, но встать и выйти наружу означало ступить на путь, с которого я уже не сверну. Я невесело усмехнулась, глядя на мерцающие огни. Это давно уже так и будет так до конца моих дней. Нет смысла оттягивать неизбежное, скрываться в безопасности, создав себе воображаемую картину мира, как будто нарисованную на холсте.

Я встала. Мышцы ныли: я слишком долго простояла на коленях в одной позе. Снаружи в лагере царила лихорадочная суета, ржали лошади, звенела упряжь – меня собирался сопровождать небольшой отряд солдат Эдо. Глубоко вздохнув, я вышла на яркий солнечный свет, чтобы начать очередную битву, от которой не стану бежать.

– Капитан, – окликнула я капитана Кирена. – Мы готовы к отъезду?

Он показал на группу солдат.

– Как только будете готовы, ваше величество. Мы не нашли достаточно лошадей для всех, но, раз придется равняться на скорость паланкина, это не играет роли.

Министр Оямада не сидел без дела. Помимо паланкина, лошадей и припасов, он сумел отыскать даже алые плащи и пояса, кушаки и знамена. Половина солдат будет верхом, а остальные пешие, рядом с величественным, пусть и слегка выцветшим паланкином, и мое прибытие невозможно будет не заметить.

– Если вы готовы, ваше величество, можем трогаться в путь, – сказал капитан, прервав мои размышления о том, какое грандиозное впечатление я произведу.

– Почти готова, – отозвалась я. – Сначала мне понадобится ваша помощь: нужно прикрепить налучье и колчан.

Он покраснел.

– Это наверняка может сделать…

Капитан Кирен поморщился и замолчал.

– Вот именно, капитан. В этом лагере не только слишком мало женщин, но в особенности мало женщин, умеющих делать что-то подобное.

Смутившись, он криво улыбнулся.

– Это верно, ваше величество, но вы уверены, что вам нужен лук? С церемониальными нарядами не принято носить оружие, тем более на свадьбу.

– Ничего страшного, я ведь не традиционный император. Прикрепите лук, и можем трогаться, а то церемония начнется без нас.

Сумев лишь кивнуть, капитан принялся завязывать и затягивать ремни налучья, чтобы, несмотря на горы шелка моего платья, Хацукой держался прямо и высоко, а колчан не колыхался. Это заняло больше времени, чем я рассчитывала, поскольку капитан Кирен был не только дотошен, но и осторожен, стараясь не прикасаться ко мне чаще, чем необходимо для выполнения задачи. Когда он наконец отступил с довольным кивком, я была готова.

Мы ехали медленно, носильщики с трудом несли паланкин с двумя пассажирами через, казалось, бесконечные участки болотистой местности. Каждый раз, когда на дороге появлялась яма или кто-то из носильщиков поправлял лямки и едва не ронял свой угол паланкина, из-за шторки доносились упреки. Лучше мне от этого не становилось, но, по крайней мере, голос Кассандры обнадеживал: она не сбежала, прихватив с собой ценного пленника.

Когда мы наконец оказались на дороге, стало ровнее, и жалобы из паланкина стихли. Капитан Кирен весь путь молчал, сосредоточившись на том, как доставить меня в павильон в целости и сохранности, и я могла поразмышлять о том, что стану делать, когда туда попаду. Мы с Сичи много раз это обсуждали, но слишком многое зависело от реакции Мансина на мое появление. Разрешат ли мне войти? Отказать императрице Кисии на глазах у многочисленной знати почти невозможно. Еще опаснее напасть на меня, но я не могла отделаться от страха, что он так и поступит, невзирая на последствия. Придумав достоверную ложь, он, вероятно, сумеет выйти сухим из воды.

Несмотря на мое смятение, боги подарили прекрасный день для свадьбы. Было холодно, но в морозном воздухе ярко светило солнце, и в любое другое время я наслаждалась бы неспешной поездкой и любовалась пейзажами. А сейчас такой темп действовал на нервы, хотелось приехать одновременно немедленно и никогда. Я даже не могла отвлечься от своих мыслей под унылый стук копыт или танец птиц, радующихся солнечному свету. Слишком близко к поверхности держались страхи. Без Оямады, без поддержки даже Тора или Нуру все зависело только от меня.

Чем ближе мы подъезжали к цели путешествия, тем больший ужас меня одолевал, и наконец на горизонте показалась крыша павильона, и решимость защитила меня твердым коконом, словно доспехи. Я никому не позволю себя запугать.

Я тронула висящий за спиной Хацукой.

– Надеюсь, ты готов, – сказала я, вспомнив об отце. Он не испугался бы.

– Я готов к любому исходу, – нарушил молчание капитан Кирен. – Но, кажется, несмотря на все наши неудачи, мы прибыли в самое подходящее время.

Когда-то в долине к югу от Куросимы стоял грандиозный храм, а теперь – лишь поспешно возведенный павильон, явно собранный из разных частей. Снаружи мельтешили люди размером с муравьев, в основном в одежде тусклых тонов – очевидно, солдаты, – в то время как другие щеголяли в сверкающих ярких нарядах.

Когда мы подъехали ближе, группа в тусклых мундирах отделилась от остальных и направилась в нашу сторону. Я сделала глубокий вдох.

– Ну вот.

Желанные гости замедлили бы темп, чтобы поприветствовать встречающих, но я не снизила скорость, и павильон все увеличивался в размерах. За спинами солдат из экипажей и паланкинов выходили гости в цветных нарядах – продолжающаяся война никак не повлияла на привычки знати. Нельзя пропустить свадьбу дочери нового императора, если хочешь сохранить влияние семьи. Один за другим придворные поворачивались, чтобы поглазеть на нас. Мы привлекли всеобщее внимание, и я расправила плечи, чтобы выглядеть как император Кин – он словно владел всем, на что положит глаз.

– Стойте! – прокричал солдат, шагнув к нам. – Что вам здесь нужно?

Если бы он произнес это чуть громче, его услышали бы гости. А они уже и так смотрели на нас, показывая пальцами и переговариваясь.

– Это ее величество императрица Мико Ц’ай, – возвестил капитан Кирен, и один солдат заметно съежился. – По какому праву вы приказываете вашей императрице остановиться?

– По приказу его императорского величества императора Рё Мансина.

– Наследника ее величества? – высокомерно спросил капитан, такого тона я никогда у него не слышала. – Не кажется ли вам это странным, учитывая, что ее величество находится здесь, целая и невредимая? Посторонитесь. Сейчас же.

Солдаты пришли в смятение. Их был всего десяток, и все пешие, и, хотя я, не колеблясь, прорубила бы себе путь сквозь них, на глазах у стольких наблюдателей солдаты должны начать драку первыми. Поэтому, гордо подняв подбородок, я объявила:

– Мы продолжим путь, капитан. Даже для императрицы невежливо опаздывать на свадьбу.

– Да, ваше величество.

На этих словах он цокнул языком и послал лошадь вперед. Я позволила ему расчистить путь, задержав дыхание, когда он достиг шеренги вражеских солдат. На мгновение время остановилось – ни он, ни солдаты Мансина не желали уступать, и я вспомнила лежащего под дождем на обочине генерала Китадо, отдавшего жизнь, чтобы меня защитить. С мысленным криком я протянула руку, будто могла оттащить капитана Кирена назад, спасти его, раз не сумела спасти Китадо.

А потом в шеренге образовалась брешь, и я выдохнула. Солдаты Мансина расступились, так чтобы капитан Кирен смог проехать, но остались достаточно близко и сердито уставились на меня, когда я приблизилась, проглотив слезы облегчения. Как только я миновала полыхавшую враждебностью стену, они разошлись, чтобы понаблюдать со стороны, несомненно, гадая, как отреагирует Мансин на их неспособность меня задержать. Слишком много свидетелей. Слишком много разговоров.

Чем ближе мы подъезжали к павильону, тем более грозным он выглядел, несмотря на мешанину архитектурных стилей. Моя охрана, похоже, тоже это почувствовала: легкая болтовня, последовавшая за отступлением солдат Мансина, вскоре сменилась напряженной тишиной.

От главного входа в павильон дорожка из сложенных бумажных молитв вела к паре коновязей. Недавно вышедшие из карет и паланкинов гости обменивались приветствиями, а затем шли по молитвенной дорожке к лестнице. При нашем приближении все разговоры стихли, все взгляды обратились к нам.

– Капитан Кирен, – сказала я, осадив коня. – Пусть половина ваших людей останется с лошадьми, а другая половина – с паланкином. – В это время шелковый паланкин остановился у камня, чтобы пассажиры могли спуститься, и все головы повернулись в нашу сторону. – Они останутся здесь до тех пор, пока не потребуются, – добавила я. – То есть если потребуются.

В последний раз проверив меч и лук, я спешилась со всем возможным изяществом и пошла к гостям, не глядя ни на кого конкретно. По толпе прошла волна поклонов и почтительного шепота («Ваше величество»), и, оседлав эту волну почета, я поплыла по тропе с капитаном Киреном за спиной, а вслед нам неслось перешептывание.

У подножия лестницы стояли слуги, но привлекли мое внимание не их низкие поклоны, а генерал Мото. Стоя в дверях, он, похоже, присматривал за проходом гостей и, как только я ступила на лестницу, шагнул вперед.

– Ваше величество, я…

– Похоже, теперь вы называете этим титулом не только меня, генерал. Прошу меня простить.

– Ваше величество, – повторил он, когда я поднялась до последней ступеньки. – Вы не можете войти с луком в…

– Не могу? – Я обернулась к нему. – Единственное, чего я не могу себе позволить, так это выносить предателей, генерал.

Я шла дальше с бешено колотящимся сердцем, а передо мной расступалась кисианские придворные. Я знала большинство из них в лицо, но казалось, будто я смотрю на людей, которых когда-то встречала на разрисованных страницах прошлой жизни. С каждым шагом под ногами хрустели бумажки с молитвами, а вокруг сверкали на драгоценностях блики отраженного света. Все пространство было как будто до отказа заполнено светом фонарей и жаровен, благовониями и цветами. И людьми. Людьми, чьи взгляды метались с меня на дальний конец зала, где стоял трон. Кощунственно устанавливать трон в священном помещении, но это, похоже, не беспокоило моего бывшего министра, восседавшего на нем.

Толпа притихла, словно все вокруг затаили дыхание, как в тот день, когда Танака стоял перед императором Кином. Тогда, прямо как сейчас, прибывший до меня гость выступил вперед, чтобы поклониться, но Мансин не обратил внимания на его почтительный жест. Мы с Мансином уставились друг на друга над склоненной шеей придворного, решительно настроившись не показывать чувств. Ни удивления. Ни ярости. Что бы сейчас ни произошло, история об этом событии распространится быстрее лесного пожара.

Когда придворный поднялся, установилась тишина, способная затянуть в себя, как течение. Он огляделся и побледнел при виде меня. Сидящий на троне Мансин как будто ждал, что я заговорю, брошусь в атаку, и, несомненно, именно поэтому занял такую позицию, взирая сверху вниз на взбалмошную женщину. Я с вызовом улыбнулась. Одно мое присутствие – уже угроза. Следующий ход за ним.

Отвернувшись, я прошла сквозь толпу. В стороне от трона находился алтарь, накрытый белым кушаком. Перед ним лежали ряды белых подушек, и некоторые уже были заняты придворными, желающими заполучить лучшие места. Многие держали в руках пиалы с чаем и болтали с важным видом, как стайка наряженных кур.

– Хотите, чтобы я занял для вас место впереди, ваше величество? – шепотом спросил капитан Кирен.

Я обернулась, пробормотав ответ через плечо:

– Нет, я постою.

– Ясно, – мрачно отозвался он, и я не могла сдержать усмешку.

– Вы правы, вовсе не ради того, чтобы иметь возможность сбежать.

Поток прибывающих гостей поредел, и мало-помалу болтовня заполнила тишину, установившуюся при моем появлении. Люди косились в мою сторону и старались держаться подальше, но больше не стояли как вкопанные, осознав надвигающуюся опасность. Однако я не могла позволить себе расслабиться. Я сделала свой ход, и теперь черед Мансина, вопрос только – когда.

Улыбаясь и кивая, я пробиралась сквозь толпу гостей, даже останавливаясь на несколько минут, чтобы перекинуться парой слов с теми, кого узнавала. Многие придворные императора Кина погибли в Кое, но в Кисии всегда найдется человек, готовый заменить павшего лорда. Никто не спросил меня, почему в зале два правителя или откуда возникли слухи о моей смерти; мир казался слишком хрупким. Улыбки, поклоны, комплименты – вот и все, что он позволял, и я обошла весь зал, окунувшись в привычную дворцовую жизнь. Ни Сичи, ни доминуса Виллиуса видно не было – несомненно, оба находились где-то в глубине павильона, готовясь к грандиозному представлению, устроенному Мансином.

– Капитан? – сказала я, когда публика начала перемещаться к подушкам. – Вы видели хоть одного чилтейца?

– Нет, ваше величество, ни единого.

Нас с поклонами обтекали гости, и времени для обсуждения не было, осталось только удивляться, почему никто не посчитал странным, что доминус Виллиус не пригласил на свадьбу никого из соотечественников.

В грохоте сандалий и шуршании шелка собравшаяся знать Кисии опустилась на подушки, лишь некоторые придворные покосились на меня, стоявшую в глубине зала. Мансин встал и уверенно направился к алтарю, всем своим видом отрицая мое существование.

Словно в такт с его движениями раздвинулись двери, и из них вышел доминус Виллиус в сопровождении второго человека в белой маске чилтейского священника. Я знала, что здесь будет доминус Виллиус, но все равно вздрогнула при виде него, вспомнив все, на что он способен, по словам Сичи и Нуру.

Возможно, в попытке прочесть мои мысли его взгляд скользнул по мне, он кивнул и улыбнулся или, скорее, ухмыльнулся. Я могла лишь надеяться, что он намерен придерживаться нашего договора. Может быть, здесь нет чилтейцев, не считая священника, потому что Лео уже отправил армию домой?

– Если вы выкинете какой-нибудь номер, то пожалеете об этом, – прошептал низкий голос мне на ухо.

Мансин отступил, но я еще чувствовала тепло его дыхания на коже и с трудом сдержала дрожь. На мгновение, показавшееся целой вечностью, мы мрачно уставились друг на друга, и весь остальной мир перестал существовать. В темных глазах Мансина полыхала ненависть, в складках вокруг губ читалось презрение, но на лице играла лживая улыбка.

– Можем поговорить после церемонии, – сказал он. – В конце концов, интересы Кисии превыше всего.

С этими словами он поднял подбородок и пошел к алтарю. Там уже стоял доминус Виллиус, глядя на меня, хотя все остальные снова повернулись к открывшимся дверям. Через них вошла Сичи в великолепном платье из роскошного лилового шелка, с вышивкой и драгоценными камнями. Несмотря на страх, который она наверняка испытывала, как и я, выглядела она умиротворенной и прекрасной и улыбнулась собравшимся, прежде чем плавно скользнуть вперед.

– Вот и моя дочь, – сказал Мансин, приветствуя ее с видом заботливого отца. – Доминус Виллиус. Отец Таво.

Священник низко поклонился, и теперь, когда все было готово, мое сердце бешено заколотилось. Мансин сказал, я пожалею о том, что собираюсь натворить, но он не подумал о том, что гораздо больше я буду сожалеть, если ничего не сделаю.

– Великая честь принимать вас здесь, – начал Мансин, обратившись к придворным. – Чтобы вы стали свидетелями свадьбы моей дочери Сичи Мансин с его превосходительством доминусом Лео Виллиусом из Чилтея. Этот брак скрепит долгожданный мирный договор.

Я откашлялась.

– О каком договоре идет речь, лорд Мансин? – спросила я, шагнув вперед, к морю удивленных глаз.

Стоящий у алтаря Мансин угрожающе стиснул зубы.

– О договоре, устанавливающем мир с Чилтеем, разумеется.

– Я не подписывала такой документ. Я ничего не подписывала. Мне даже не сообщили об условиях договора.

– Подобными вещами по традиции занимается императорский совет, – почти промурлыкал он, но его взгляд метнулся на стоящего у лестницы генерала Мото. – Сейчас не время это обсуждать.

Я посмотрела на Сичи, и едва заметный кивок и теплая улыбка растопили напряжение у меня в груди. Я сделала еще шаг вперед.

– Именно сейчас самое подходящее время, лорд Мансин, прежде чем начнется эта потешная свадьба.

По толпе разошелся потрясенный шепот, все позабыли об изящных манерах. Еще до конца дня половина империи услышит об этом судьбоносном событии.

– Вы согласились на этот брак…

– Нет, – прервала его я с такой силой, словно эта истина приподняла меня над землей. – Разве это честь – умолять агрессоров о мире? Или выдать мою жену замуж за другого?

За шепотом последовали вздохи, и в зале как будто кончился воздух. Все головы повернулись к Сичи, которая с улыбкой стояла перед побагровевшим отцом.

– Вы женаты на Сичи? – сказал он. – Что это за чушь? Вы ведь женщина.

– Это не чушь, – заявила Сичи, повернувшись к священнику. – Отец Таво, вы ведь знаете, что это вполне законно, а если нет, я могу перечислить многочисленные прецеденты. Такие как брак госпожи Чимики и Каэко…

– В этом нет необходимости, госпожа…

– Ваше величество, – поправила его Сичи, и Мансин хмыкнул.

По другую сторону от него стоял доминус Виллиус со стеклянным взглядом, словно у чучела. Лучшего развлечения для гостей свадьбы и не придумаешь. Матушка учила меня не показывать свои чувства, беречь достоинство, как хрупкую птичку, но она же учила меня быть безжалостной.

На фоне поднявшегося ропота священник откашлялся.

– В этом нет необходимости, ваше величество. Такие браки не поощряются и заключаются редко, но давно существуют, и закон это допускает.

– Что?! – прошипел Мансин, бросив взгляд на гостей. – Тогда этот брак нужно немедленно аннулировать.

Священник снова откашлялся.

– Боюсь, я могу аннулировать его только по одной причине – если кто-либо из них уже состоит в браке…

– Но это не так, – сказала Сичи, казалось, не замечая, что благородные гости жадно придвинулись ближе, внимая каждому слову. – Поскольку вы аннулировали мой брак с Гидеоном э’Торином.

– Или вступил в брак против своей воли…

– А это не так.

– Или брак не консумирован на седьмой день, – завершил свою речь священник.

Мансин хохотнул.

– Что ж, поскольку этого они сделать не могли…

– Не могли? – с вызовом зазвенел голос Сичи. – Если вы не хотите, чтобы вся империя узнала о ваших похождениях, лучше поверьте мне на слово и не требуйте подробностей.

– Ты снова покрыла нашу семью позором, – заревел он. – Ты выйдешь замуж за доминуса Виллиуса, и немедленно, иначе…

Услышав свое имя, доминус Виллиус как будто ожил и устремил пустой взгляд на Сичи.

– Похоже, сегодня мы все-таки не поженимся, госпожа Сичи. Позвольте мне выразить свое… разочарование. Поскольку наш брак теперь невозможен, а договор тоже не желают признавать. – Он снова повернулся в мою сторону. – Отличный ход, ваше величество.

– Теперь вы видите, какие беды навлекла на нас эта Отако, узурпатор на троне? – обратился к гостям Мансин, раскинув руки, словно алые крылья. – Она пытается растоптать все наши попытки достигнуть мира и хочет снова погрузить страну в бесконечную войну без какой-либо цели.

Услышав сердитый шепот, я улыбнулась.

– Вы о том, что я не пресмыкаюсь перед врагами, не соглашаюсь на мир, ценой которого станет не только наша земля, но и честь? Капитан! – сказала я, не сводя глаз с Мансина. – Приведите моего гостя.

– Есть, ваше величество.

Поклонившись, он развернулся, и я осталась в одиночестве перед многочисленными зрителями, смотревшими кто с любопытством, а кто со злостью. Только доминус Виллиус улыбался, и его довольная улыбка наводила больше ужаса, чем сердитые взгляды Мансина. За спиной Лео неподвижно стоял священник в маске, словно зловещая статуя.

– Прошу меня простить, отче, – сказала Сичи, кивнув священнику, а потом прошла мимо гостей, до сих пор сидящих на коленях.

Ее юбка скользила по их плечам. Мансин попытался схватить ее за руку, но передумал и вместо этого проводил ее гневным взглядом. Он кивнул генералу Мото, по-прежнему стоящему у двери, в толпе снова начался ропот, и я поняла, что упускаю момент. Люди еще долго будут говорить об этом дне, но поставить Мансина в неловкое положение недостаточно, если одновременно с этим я не смогу доказать свою значимость.

Капитан Кирен все не возвращался, поэтому я откашлялась и заговорила на фоне нарастающего гула.

– Надеюсь, вы сдержите свое обещание, доминус Виллиус.

– Какое обещание, ваше величество? – холодно отозвался он, заставив публику примолкнуть, чего не удалось мне.

– Ваш брат, – сказала я, хотя сердце выскакивало из груди. – В обмен на вывод чилтейских войск из нашей страны. – Не дожидаясь ответа, я с триумфальной улыбкой повернулась к Мансину. – Как видите, лорд Мансин, есть много путей к миру, которые не ослабят и не разорят Кисию.

По его лицу пробежала гамма эмоций, но Мансин скрыл их под холодной царственной улыбкой.

– Думаю, все уже устали от этого жалкого фарса, который вы устроили, дитя. В любом случае, мы можем получить удовольствие от пира и музыки, даже без свадьбы.

Его слова волшебным образом оживили публику, в предвкушении обеда многие придворные поднялись с подушек. Разговоры стали громче, и, сжав кулаки, я снова обернулась в поисках капитана Кирена. Несколько человек уже прошли мимо меня, задержав на мне взгляды, но ни капитана, ни Унуса видно не было.

– Вам следовало прислушаться к моему предупреждению, – проревел Мансин, я развернулась и обнаружила, что он совсем близко. – Я не позволю вам стоять у меня на пути.

– Вот как? Собираетесь опять подослать ко мне убийц? – У меня задрожали руки. – Можете угрожать мне, если хотите, это не сделает разумнее союз, который вы планируете заключить. Я давно вас предупреждала, просто не хотела публично об этом напоминать.

Он расхохотался, чем привлек внимание проходящего мимо лорда, и тот с интересом уставился на нас. – Думаете, что победили? – прошипел Мансин, понизив голос. – Вы лишь перетянули лорда Эдо на свою сторону и выставили меня дураком, но кисианские генералы все равно будут сражаться на моей стороне. Я аннулирую ваш брак, так или иначе, и Сичи выйдет замуж за доминуса Виллиуса. И кстати, нет, я не подошлю к вам убийц после сегодняшних событий. Вы вошли сюда свободной, но останетесь здесь пленницей и будете казнены за измену. Мото!

– При всех гостях? – спросила я. – И какую же причину вы озвучите?

– Нужна ли другая причина, если вы пришли сюда, чтобы разрушить будущее Кисии? Это измена. Мот…

У Мансина отвисла челюсть, и я развернулась посмотреть, что привлекло его внимание. Генерал Мото так и стоял у двери, как будто не услышал приказа императора. Его взгляд был прикован к капитану Кирену, точнее, к человеку, идущему за ним.

– Но это же… – Мансин повернулся обратно и посмотрел на доминуса Виллиуса – тот не сдвинулся с места, но в дверь вместе с капитаном Киреном зашел человек с таким же лицом. – Как…

– Ну вот и вы наконец, – сказала я, а идущие к двери гости остановились и вытаращились на вновь прибывших. – Доминус Виллиус, вы исполните наш договор? Ваш брат в обмен на мир?

– Нет, – сказала Кассандра, показавшаяся из-за спины Унуса. – Вы не можете его отдать.

– Кассандра, подожди снаружи, – сказала я. – Это тебя не касается. Доминус Виллиус! Ваш ответ?

Придворные уставились на него, а Мансин как будто пытался прожечь взглядом дыру в его черепе, но доминус Виллиус смотрел только на Унуса.

– Моя армия уйдет из Кисии, – сказал он. – Это небольшая цена за жизнь моего брата.

Кассандра фыркнула.

– В буквальном смысле, ведь ты же его убьешь. Мико, нельзя позволить ему…

– Ваше величество? – окликнул меня капитан Кирен.

Мансин присоединился к хору голосов, требуя моего внимания.

– Это смешно. Мото, выпроводите их отсюда.

Но пока вокруг меня кружились разговоры, а воздух как будто сгустился от требований и пересудов, снаружи раздались другие звуки. Стук копыт. Вдалеке кто-то крикнул. Генерал Мото спустился на несколько ступенек – узнать, что происходит.

– Генерал Мото, – повторил Мансин, пока придворные забрасывали вопросами доминуса Виллиуса, а один даже зашел так далеко, что ткнул Унуса пальцем, сомневаясь, что тот реален.

Ни на кого не обращая внимания, доминус Виллиус протискивался сквозь нарастающий хаос к своему близнецу, но, как в бесконечном кошмаре, Кассандра (или Кайса) преградила ему путь.

– Не мешай, Кассандра, прошу тебя! – сказала я, наконец обретя дар речи. – Это единственный вариант. Я заключила сделку, бесчестно не сдержать слово.

Она обернулась, сжав зубы, и на мгновение мы уставились друг на друга через толпу: она видела во мне свою дочь, а я – лишь препятствие на пути.

– Капитан Кирен, – сказала я. – Проследите, чтобы Унус ушел со своим братом, как я обещала. Доминус Виллиус, мне кажется, нам пора покинуть эту толчею.

– Вы правы, ваше величество, – согласился он. – Показывайте дорогу.

Крики снаружи стали громче. Я взглянула на Сичи, и та в ответ лишь пожала плечами, но быстро пошла к двери, однако остановилась, когда в зал вошел генерал Мото.

– Ваше величество! – в его зычном голосе слышалась паника, и все остальные умолкли. – Ваше величество! – повторил он, нервно сглотнув, когда все взгляды обратились к нему.

– В чем дело? Говорите уже, – рявкнул Мансин. – Что происходит?

– Симай… Симай, ваше величество. – При этих словах его взгляд скользнул в мою сторону, и у меня засосало под ложечкой. – Симай пал, ваше величество. Захвачен чилтейцами.