Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Деннис Тейлор

Соавторы: Гарет Ханрахан,Бен Гэлли,Джеймс Хоган,Дерек Кюнскен,Девин Мэдсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 299 (всего у книги 341 страниц)

В центре площади, наблюдая за нашим приближением, стояла заклинательница Эзма в костяной короне. Она сцепила руки за спиной и задрала подбородок.

– Рах э’Торин. Вижу, ты наконец решил, что прятки только для тараканов – тех, кто никому не нужен, но от кого невозможно избавиться.

Я остановился рядом с ней.

– Я тоже рад видеть тебя, Эзма.

Левантийцы окружали нас, словно хищники. Кое-кто из них раньше называл меня капитаном.

– Надеюсь, на этот раз ты явился помочь нам? – спросила Эзма.

– Нет. – Я сделал шаг назад и оглядел собравшихся Клинков. – Я здесь, чтобы бросить тебе вызов, Эзма э’Топи, как гуртовщику левантийцев. Слишком долго я смотрел, как ты ложью сбиваешь Клинков с истинного пути, собирая армию для завоевания собственной родины. Ты принимаешь вызов или уйдешь добровольно?

Вокруг поднялся ропот, но он вдруг показался мне совсем далеким – губы Эзмы растянулись в широкой улыбке.

– Как же долго я ждала эти слова, Рах э’Торин. Конечно, я принимаю твой вызов.

28

Дишива

Я попробовала остановиться, но добилась только того, что начала переминаться с ноги на ногу. Аурус не открывая рта бросал мне упрек. Эзма ускакала, чтобы встретиться с кисианцами для переговоров, долго оставалась там, но больше ничего не происходило. Никто к ним не присоединялся, никто не выходил за ворота. Даже когда Эзма вернулась обратно в город и оставила эти проклятые ворота открытыми – по-прежнему ничего.

– Ну давай же, иди, – бормотала я под нос как молитву. – Иди. Никакая армия дольше пары минут не задержится у открытых ворот, обсуждая планы.

Молчание Ауруса становилось тяжелым.

– Ну иди, – повторила я, стараясь не думать о том, что могло пойти не так с тех пор, как матушке Ли позволили покинуть дворец. На нее напали? Кто-то разгадал наши планы? Она солгала, что поможет нам? – Ну иди, иди. – О последнем варианте думать совсем не хотелось.

– Дишива…

Что бы Аурус ни собирался сказать, он передумал и опять погрузился в тяжелое молчание.

Ползли секунды. Мне хотелось их остановить, но и вечно пребывать в подвешенном состоянии нисколько не легче. Холод, словно подступающая вода, поднимался по ногам и уже устроился в животе.

– Она и не собиралась туда идти, – глухо произнесла я.

– Я так не думаю, – сочувственно сказал он. Видно было, что ему жаль. Не столько меня, сколько жаль, что мы оказались в такой ситуации, так кончается наша последняя игра на выживание, надежда на будущее. – Идея была очень хорошей, но бывает, что хорошие идеи не осуществляются из-за мелочей.

– А бывает, что плохие идеи выручает крошечная удача, – согласилась я. – И я надеялась, что это как раз такой случай.

Он с трудом изобразил кривую улыбку.

– Да, неплохо было бы. Вероятно, нам следовало больше молиться. Мы вообще молились?

На мгновение я молча уставилась на него, а потом не удержалась от смеха. Аурусу удалось еще пару мгновений сохранять серьезный вид, а потом и он расплылся в улыбке, и где-то в глубине его горла завибрировал смех.

– Только вообразите – молящийся иеромонах!

– Представляю! – засмеялась я. – Совершенно нелепо!

Следующие несколько счастливых минут мы хохотали так, что, кажется, даже конец света нас не остановил бы. Из глаз лились слезы, животы болели, и ничто больше не имело значения. Когда смех начал утихать, его место заняло облегчение. От того, что можно ни о чем не думать и не сражаться. И что можно смириться с неудачей.

Погрузившись в молчание и покой, мы стояли молча и смотрели, как кисианская армия наконец проходит сквозь открытые городские ворота. Будучи слегка не в себе, я рассеянно думала: что случится, когда они доберутся до нас? Это будет как волна, ударившая о берег? Захотят ли они уничтожить всех чилтейских солдат или возьмут в плен? Аурус был богатой добычей из-за своего политического влияния, но сочтут ли такой меня или примут за мошенницу, какой я и являюсь? А возможно, меня сразу убьют, чем разрушат планы Эзмы на возвращение Вельда. Представляя, с каким лицом заклинательница встретит такую весть, я едва опять не рассмеялась. Я была бы мертва, но оно того стоило. Почти.

Когда армия повалила в ворота и дальше в город, стало невозможно следить за ее перемещениями и увидеть, растекаются ли солдаты по улицам, словно кровь по венам, или идут прямо на нас. Кто ступил первым на площадь перед городскими воротами, император Мансин или императрица Мико? А какая разница?

Да, в ближайшие часы произойдет многое, но я вдруг поняла, что не хочу знать ответов, не хочу ничего обсуждать и предпочитаю уютную тишину, воцарившуюся между нами, неожиданными союзниками.

Когда первые кисианские солдаты появились на площади, Аурус обернулся ко мне.

– Что ж, Дишива, для меня было честью…

– Я согласна, секретарь. Было…

Я прервала речь, поморгала – вероятно, меня подвел оставшийся глаз. Вслед за передовыми солдатами на площади показался не император и не генерал, а какой-то человек в многослойной белой одежде и в белой маске, закрывавшей лицо. Иеромонах во всем, кроме звания.

Лео.

– Вот дерьмо, – прошептала я. – Дерьмо.

– Я не ошибаюсь, вы снова ругаетесь? Я не думал, что проводить время со мной так противно, но…

– Да не в этом дело! – Я вцепилась в его руку, чтобы привлечь внимание и удержаться на дрожащих ногах.

Аурус передвинулся, чтобы лучше разглядеть площадь.

– Что это?

Там, внизу, человек, укутанный в белое, не спеша приветственно поднял руку и помахал. Этот жест всегда вызывал у меня панику, и это случилось бы снова, если бы внезапно меня не посетила новая мысль.

– Кажется… – медленно начала я, – кажется, у меня появилась последняя плохая идея. Если чуточку повезет, может получиться.

У нас не было времени устраивать сцену, как в тронном зале для Эзмы, но мы успели подойти к воротам в дворцовый двор прежде, чем они распахнулись, и остановились в ожидании вместе с солдатами Ауруса. Лео прибыл, когда левантийцы как раз открыли ворота, что выглядело крайне жестокой шуткой. Возможно, Аурус прав: нам следовало молиться. Кому угодно, лишь бы боги не устраивали такого.

Не обращая внимания на левантийцев, которые, казалось, открыли ворота ради него одного, Лео прошел внутрь. В сопровождении кисианских солдат с обеих сторон и еще десятка сзади, он производил грандиозное впечатление. За ним вели пленного, точнее, даже двоих, но один был в цепях и с мешком на голове, а другая, потрясающе красивая чилтейка со злым лицом, шагала свободно, пусть и под охраной.

Раскинув руки, как будто приветствовал старого друга, Лео подошел к нам.

– Дишива, секретарь. Приятно видеть, что о вас обоих так хорошо здесь заботятся, – сказал он на левантийском, только для нас. – А также я рад прибытию императора Мансина, посмотрим, что он с вами сделает. – Его самодовольство, заметное даже под маской, предназначалось Аурусу. – Однако легко же вы позволили заклинательнице Эзме перехитрить себя, секретарь. Мне следует поблагодарить ее за это развлечение.

– Даже несмотря на то, что это развлечение обойдется во много чилтейских жизней?

Лео склонил голову набок.

– Думаешь, мне небезразличны ваши солдаты? Те, кто готов следовать приказам секретаря, а не велениям бога?

– И с чего вдруг за тобой следуют кисианские солдаты?

– Кисианцы? – Лео стянул вниз маску, чтобы лучше видеть, его взгляд скользнул по солдатам вокруг, будто их и не было. – Я не знал, что кисианцы со мной, хотя уверен, это скоро изменится.

– Как это не з… – начала я.

Он повредил мне глаза, и я не очень хорошо видела, но все-таки должна была заметить, что солдаты, прибывшие с Дуосом, одеты в безупречную кисианскую форму, однако не кисианцы. Их лица под шлемами выглядели чересчур бледными.

Стоявший со мной рядом Аурус сцепил за спиной руки как недовольный патриарх.

– Неужто подобный обман совершен с ведома императора? Или вы сами ведете опасную игру, поставив на кон репутацию Чилтея?

Лео снова натянул маску, скрывая улыбку.

– Вы, похоже, считаете, будто я здесь ради беседы с вами, секретарь.

– Тебе следовало быть здесь для того, чтобы спасать от бойни своих людей, – резко произнесла я.

– Дишива, только не говори, что теперь ты хочешь спасать чилтейцев.

– Да. Хочу.

Он поднял брови.

– Даже коммандера Легуса?

Он снова обвел рукой свое небольшое войско, и на сей раз я порадовалась, что меня подвело зрение. Я не разглядела Легуса в рядах, окружавших чилтейку, но, услышав свое имя, он выступил вперед.

– Ваше святейшество?

Я содрогнулась. Он смотрел не на Лео, а на меня. Тогда, в шатре для собраний, Легус, кажется, понятия не имел, кто я, считая просто иеромонахом. Теперь в выражении его лица и самодовольном изгибе губ было что-то тревожащее. Не поддающийся контролю страх скользнул по спине и сковал меня льдом, опустошив разум.

– С тобой все в порядке, Дишива? – ласково спросил Лео, его притворная забота пугала меня не меньше.

Не так должна была пройти эта встреча. Я собиралась бесстрашно шагнуть прямо к нему и потребовать помощи в обмен на то единственное, чего он от меня хотел – кроме моей смерти. Вместо этого я молчала и старалась сдерживать панику. Нельзя позволять ей снова вырваться на свободу.

– Дишива?

Я ощутила возле уха теплое дыхание Ауруса и подавила дрожь от нахлынувших ужасных воспоминаний. «Это не он, – напомнила я себе, – не он». Но в чем различие между двумя чилтейцами? Зачем я вообще решила им помогать?

– Думаю, на этом мы и закончим, – продолжал Лео. – Мне пора заняться собственными делами. Не волнуйтесь, сюда скоро прибудет император Мансин, он о вас позаботится.

Кивнув своим людям, Лео прошел мимо нас. Солдат толкнул в спину пленницу, и та с ворчанием пошла вперед. Второго пленного потянули за звенящие цепи. На нас они тоже надевали кандалы и гнали вперед, пока мы не падали. Они прибивали наши цепи к земле, чтобы мы не сбежали. Я не могла увернуться, когда на меня навалились всей тяжестью, и нос наполняло зловоние. Мне хотелось вдохнуть вместо него яд. Ни один левантиец больше не должен испытать такой стыд.

– Погоди! – Слово само слетело с губ, будто взялось откуда-то издалека. – Погоди.

Шарканье ног прекратилось. И хотя мир вокруг вертелся, я собрала остатки мужества.

– Тебе нужно, чтобы я нарекла тебя Защитником Единственного истинного Бога.

Остановившись, Лео обратил ко мне закрытое маской лицо.

– Или я смогу потребовать этот пост по праву, когда ты умрешь.

– И нарушишь порядок исполнения пророчества твоего бога?

Он смотрел на меня сквозь прорези маски, и мне оставалось лишь надеяться, что я не ошиблась. Когда молчание затянулось настолько, что чилтейка начала что-то бормотать, я продолжила:

– Тебе не кажется, что лучше не рисковать и сделать все правильно?

– Что ты хочешь взамен? Полагаю, Дишива, речь о сделке, которую ты желаешь со мной заключить.

– Да. – Я выпрямилась, хотя, кажется, спина ничего не хотела сильнее, чем свернуться клубком. – Я назову тебя Защитником Единственного истинного бога, если ты выпустишь из города живым секретаря Ауруса, а также всех его солдат до единого.

Лео рассмеялся.

– Я не чудотворец. Я…

– Нет? Разве бог не творит чудеса?

Под маской клацнули зубы, в прорезях блеснул злобный взгляд.

– А твоя жизнь, Дишива? – сказал он. – Или ты и ею пожертвуешь, мой лжесвященник?

Лжесвященник. Моя смерть как последний шаг к исполнению его пророчества. Но сначала ему нужно получить титул Защитника. Нужно принести себя в жертву. Нужна супруга. Если я соглашусь, то, возможно, будет время придумать еще один отчаянный план.

– Я не принесу себя в жертву, – сказала я. – Но останусь здесь, пока секретарь Аурус и его люди не покинут город.

– Диши… ваше святейшество, – ахнул Аурус. – Вы не должны жертвовать собой ради нас.

– Думаю, как иеромонах скорее должна. В любом случае, лорд Виллиус, такова сделка, которую я предлагаю. Примите ее или откажитесь.

– Говоришь так уверенно, а у самой колени трясутся, – сказал Лео. – Можно подумать, ты и в самом деле можешь повлиять на меня.

– Это не ответ.

– Неудивительно, что тебе симпатизирует Аурус. Хорошо, ваше святейшество. Принимаю. Ты называешь меня Защитником Единственного истинного бога, а я выпускаю Ауруса.

– И его солдат.

– И его солдат, – согласился Лео. – Тех, кто до сих пор не убит или не взят в плен кисианцами. – Он обернулся к Легусу. – Коммандер, с моим браком придется пару минут подождать. Прежде я должен принять новое звание. Пусть все соберутся вокруг этого постамента на площади – чем больше людей станет свидетелями такого знаменательного события, тем лучше.

– Брак? – переспросила я, едва уловив остальное.

Лео снова опустил маску, демонстрируя улыбку, такую знакомую.

– Ах да, вас, наверное, еще не представили. Кассандра Мариус, моя будущая супруга с двумя голосами.

Он указал на красивую чилтейку. Та нахмурилась. Словно увлекаемая невидимой рукой, моя голова повернулась в сторону скованной цепями фигуры с мешком на голове, и по спине пополз страх.

– А кто это? – спросила я.

Он обнажил зубы в ухмылке.

– Ты знаешь ответ, Дишива. А теперь – хватит медлить, давай устраивать представление, пока еще не поздно спасать твоего драгоценного секретаря.

Он вернулся на площадь, предоставив мне следовать за ним с остальной свитой. Я могла бы сбежать, но он слишком хорошо знал, что у меня на уме, чтобы этого опасаться.

– Вы не обязаны этого делать, – сказал идущий рядом со мной Аурус. – Лучше я смирюсь с неудачей, чем увижу, как вы жертвуете собой для исполнения его планов. Если не желаете сантиментов, скажем так: Девятка не готова к реальному возрождению Вельда.

– И Девятка предпочтет потерять еще больше своих солдат, а также одного из лидеров?

Аурус дернул плечом.

– Возможно.

– Временами вы плохой лжец.

В окружении солдат мы вышли из дворцовых ворот на опустевшие улицы. Лео задавал темп – он бежал бы, если бы позволяло достоинство. Гулкий топот и лязг эхом разносились по площади. Я задыхалась, но вовсе не из-за скорости. Сомнение уже давно стало моим спутником, и чем более одинокой я себя чувствовала, тем громче звучал его голос. А сейчас он перекрывал все. Положиться на слово Лео было самой худшей идеей. Он всегда держал поводья в своих руках.

– Я спрошу вас в последний раз, – начал Аурус, когда мы торопливо следовали за Лео. – Вы уверены, что хотите это сделать?

– Нет, но мы уже это делаем.

Он поджал губы, явно сожалея о своих словах.

На одной стороне площади возвышался помост вроде тех, с которых кричат городские глашатаи в Темпачи. Но глашатаев не было, лишь издали, с северного берега реки, доносились крики, возвещавшие о надвигающихся проблемах. Когда мы подошли, один солдат Лео, хмурясь, указал на подножие холма, а потом на дворец.

– Кажется, капитан Венут считает неразумным проводить церемонию здесь, на открытом воздухе, – наклонившись к моему уху, тихо произнес Аурус. – Говорит, что лучше и безопаснее вернуться за стены дворца.

Лео энергично покачал головой, что не требовало перевода.

– Поняла, – ответила я. – Он пойдет на риск, если это обеспечит наличие публики?

– Как вы догадались? – Секретарь Аурус озирался, наблюдая, как маленький отряд Лео рассыпается тонким потоком по множеству мелких улочек и переулков вокруг площади, занимая позиции для обороны. Настоящих кисианских солдат пока видно не было, но, поскольку мы стояли перед дворцом, это казалось только вопросом времени.

– У нас могут возникнуть неприятности, – пробормотал Аурус, кивнув в сторону горожан-кисианцев, собиравшихся перед забаррикадированным дворцом. Ни один открыто не держал оружия, но они выглядели как люди, знающие, где его можно добыть, и не боящиеся им воспользоваться. – Интересно, они поняли, что это еще не кисианские солдаты?

– Весьма вероятно, если только зрение у них не такое плохое, как у меня.

Стараясь не разглядывать слишком явно, я осмотрела остальную часть слишком открытой площадки, избранной Лео для церемонии, и заметила много зрителей, которые могли стать причиной проблем. Но я не могла бы сказать, хочу ли этих проблем и хорошей ли мыслью было пойти на это, когда прямо здесь, с нами, будущая супруга Лео с двумя голосами. Ее окружало столько же солдат, сколько рассредоточилось для наблюдения с улиц, и еще одна группа осталась с закованным в цепи пленным. Догадка о том, кто он, не давала смотреть на него без содрогания дольше пары секунд.

Чья-то рука ухватила меня за плечо и повлекла к помосту под ворчание на чилтейском. Секретарь Аурус что-то рявкнул, и меня отпустили. Коммандер Легус отступил, издевательски поклонившись секретарю. Я не могла поблагодарить Ауруса, не могла думать. С колотящимся сердцем я поднялась на помост рядом с Лео, приветствовавшим меня улыбкой, которая вызывала почти такое же содрогание, как и прикосновение коммандера Легуса.

– Давай наконец покончим с этим, Дишива, – произнес Лео. – Прекратим играть в эту игру.

– Игру, начатую тобой, – ответила я.

Кажется, так много времени прошло с тех пор, когда мы играли противоположные роли, когда Лео сделал меня Защитницей в наказание за то, что не уничтожила лагерь дезертиров. Я лишилась всех связей с левантийцами, но, даже брошенная на произвол судьбы, еще раз попыталась повести их в новое будущее. И вот я снова здесь.

– Итак, ты помнишь слова? – спросил Лео.

– Думаю, да.

– Хорошо. Давай с этим покончим.

Он встал на колени передо мной, как когда-то я перед ним, и я медленно выдохнула, успокаивая стучащее сердце. Со всех сторон маленькой площади за происходящим приглядывали из-под кисианских шлемов солдаты Чилтея, а за ними, в свою очередь, наблюдали шепчущиеся горожане. Напряженность была сродни ожиданию в засаде, когда не вздохнуть.

– Я… – Я поперхнулась, с трудом справившись со странным звучанием чилтейских слов. – Я призываю благословение Единственного истинного Бога. – Я прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на словах, а не наблюдателях, и не думать о том, что случится, когда закончу. Если все пойдет не по плану, свобода Ауруса может стоить мне жизни. – Путь хранит бог этого воина, посвящающего служению и тело, и душу. И пусть воин защищает бога и его верных слуг в бренной жизни.

Я перевела дух. Зрители совершенно затихли, отчего топот приближающихся шагов стал еще громче.

– Лорд Лео Виллиус, – продолжила я, торопясь закончить речь. – Клянешься ли ты своей жизнью и честью защищать и хранить веру в Единственного истинного Бога?

Лео склонил голову.

– Клянусь своей жизнью и честью защищать и хранить веру в Единственного истинного Бога.

– Тогда, как ее святейшество иеромонах Чилтея, я принимаю твою клятву от имени Единственного истинного Бога. Для меня это большая честь. Пусть родные гордятся твоим служением. Встань, Защитник.

Нарастающий с каждым словом грохот шагов вынудил меня чуть ли не выкрикивать окончание речи. Кисианские солдаты, на этот раз настоящие, растекались по улице и заполняли площадь, во главе шел высокий человек в алом императорском одеянии.

– Ваше величество! – вскричал Лео, поднимаясь на ноги и приветственно раскинув руки.

Смысл остальных его слов остался мне непонятен, но они вызвали замешательство в рядах приближающихся солдат. Из одной группы наблюдателей-горожан выступил человек и с вызовом что-то прокричал. К нему присоединился еще один, в нарастающей суматохе солдаты Лео обнажили мечи, но, не зная, на кого их обратить в первую очередь, сомкнулись для защиты Лео, яростно глядя на потенциальных противников.

Все как будто разом заголосили, и среди усиливающегося хаоса Кассандра пнула ближайшего солдата по голени, выхватила из-за пояса другого короткий клинок и вонзила ему в живот. Все солдаты обернулись к ней. Лео возмущенно завопил на грани паники, спрыгнул с узкого помоста и поспешил к месту столкновения, а я последовала за ним.

– Лео! – крикнула я. – Ты обязан вытащить нас отсюда сейчас же, пока император не взял дворец!

Лео обернулся, в его глазах стоял смех.

– Ох, Дишива, тебе следовало бы знать. Никому, кроме левантийцев, дела нет до какой-то дурацкой чести. – Впиваясь пальцами в кожу, он вцепился в мое запястье и склонился ко мне. – Ты мой лжесвященник, и я больше не допущу неудачи. Слишком долго я дожидался своей судьбы. Коммандер Легус! Проводите ее святейшество во дворец.

Лео зашагал прочь, выкрикивая приказы и не обращая внимания на свары вокруг. Рука Легуса, сжимавшая мне запястье, сомкнулась в кольцо, когда я попыталась вырваться.

– Ваше святейшество, – ухмыльнувшись, произнес он, обжигая меня дыханием.

Остальные слова для меня ничего не значили, но даже если бы я его понимала, в моих ушах звенели воспоминания, смешанные с криками, и я не могла сдвинуться с места.

– Коммандер!

Легус обернулся, и кулак с приятным громким хрустом врезался ему в челюсть. Отшатнувшись, Легус выпустил мою руку, и вместо него я увидела перед собой Ауруса.

– Дишива! Уходи! – Он толкнул меня в плечо. – Выбирайся отсюда. Беги!

– Но как же…

– Просто беги! Мы уйдем другой дорогой, отвлечем их!

Он подтолкнул меня в спину, и я, пошатнувшись, невольно подалась вперед, чтобы не упасть ничком. Колено подогнулось, но мне удалось устоять на ногах и двигаться дальше, хотя все вокруг расплывалось. На меня волной обрушились крики и лязг клинков, я бежала, не разбирая дороги, не имея никаких планов, кроме отчаяния, и одежда хлестала меня по ногам.

Ближе к краю площади хаос немного рассеялся, я уже слышала собственные шаги и рискнула оглянуться. Облаченный в алое император, кажется, овладел ситуацией, но секретаря Ауруса видно не было. Мой побег, похоже, заметил лишь один чилтеец – коммандер Легус. У него из носа лилась кровь, но он меня догонял.

Грудь пронзила паника, и я бросилась бежать, а колени подгибались при каждом шаге. Я не дамся ему, не переживу это заново. После столь упорной борьбы не должно все так кончиться. Я же левантийка. Клинок Яровенов. Я должна была погибнуть в бою, но бежала со всех ног, слабея от страха.

С края площади я выскочила на улицу, обогнула пару солдат, возившихся с раненым, рядом с ними на булыжниках лежали еще двое, мертвые. Первый, кажется, умер, даже не вытащив оружия, но другой погиб как настоящий воин, с клинком в руке, и при виде окровавленной рукояти я внезапно остановилась как вкопанная. Нет. Я больше не побегу. Не стану скрываться, не позволю этому червяку решать, кто я и как должна умереть. Схватив меч убитого, я обернулась на шаги за спиной.

Увидев, что я стою рядом с ранеными, коммандер Легус сбавил темп. Мне казалось, я всё сделала правильно, но, когда он приблизился мягким шагом хищника, от уверенности остались только сомнения. Рукоять нелевантийского клинка непривычно лежала в руке, и у меня не было ни доспехов, ни поддержки – ничего, кроме меня самой. Раньше этого было бы более чем достаточно, и от этой мысли во мне вспыхнул гнев. Я стянула маску.

– Ты считаешь, что лучше меня, – взревела я, не заботясь о том, что он не поймет моих слов. Они были предназначены не ему. – Тогда я была в цепях и изнурена голодом, но сейчас на мне цепей нет.

Никаких цепей, помимо тех, что сжимали мне грудь, пока я стояла на месте, а он приближался, твердо и с ухмылкой, легко и уверенно держа сильной рукой клинок. Эта сильная рука когда-то сжимала мне горло, и ему было безразлично, дышу ли я, пока оставалась в его власти.

Я воздела свой позаимствованный клинок.

– Да пошел ты, – прошипела сквозь зубы. – Ничтожество.

Он внезапно сделал выпад, целясь в живот, ухмыльнулся, когда я отпрянула. Задев плечом угол дома, я пошатнулась, стараясь сохранить равновесие, и едва не споткнулась о ступеньку. Проклятый город окружал меня, он мне враг, как и этот человек, наслаждавшийся преследованием, наступая демонстративно медленно. Когда я попятилась и оглянулась через плечо, проверяя, нет ли чего-нибудь на пути, Легус что-то сказал. К счастью, не считая нескольких солдат в конце улицы, мостовая была пуста, люди либо дрались на площади, либо сбежали.

Коммандер Легус продолжал говорить, похоже, ему нравился звук собственного голоса – голоса, который звенел в моей голове, вызывая отвратительные воспоминания. О том, как он смеялся, предлагая меня своим людям, словно я ничто, общий инструмент, хуже животного. Меня заковали в цепи, чтобы сломить и покрыть позором. Он опять сделал молниеносный выпад, и, пронзенная острой паникой, я увернулась, а не ответила. Само его существование заставляло мое сердце колотиться так быстро, что я не могла сосредоточиться, и рефлексы, в совершенстве отточенные за годы, когда я была Клинком Яровенов, не работали. Я опять превратилась в седельную девчонку, спотыкавшуюся о свои ноги и дрожавшую при каждой атаке.

Он смеялся, видимо, понимая, что творится у меня в голове, и от этой ухмылки во мне начала пробуждаться подлинная, неукротимая ярость. Как он посмел заставлять меня чувствовать себя ничтожной и мелкой, принуждая забыть, кем я была и что делала, растерять свою силу, честь и достоинство? Я не то животное, которое он сажал на цепь, и никогда им не была. Та Дишива – лишь его представление обо мне, такими он видел и левантиек, и всех прочих женщин сквозь расколотое стекло своей слабости.

Легус снова ткнул мечом мне в живот, и глаза сверкнули от смеха. Только в этот раз я не увернулась. Не дрогнула. Не отступила – ни за что перед этим человеком. Мой клинок с громким лязгом принял удар, стирая улыбку с лица Легуса.

– Я не та, кем тебе кажусь, – произнесла я, высвобождая клинок и парируя новый удар.

Наслаждение Легуса превратилось в нескрываемый гнев, отвращение ко мне, посмевшей ему противиться. Я увидела наконец его мелкую душонку, и мне стало смешно. Я не наносила ударов, лишь снова и снова парировала, отчего каждый выпад Легуса, приправленный руганью, становился все более диким, отчаянным.

– Ты ничтожество, – сказала я, ощущая, как тело привычно входит в ритм, которого я не ощущала уже давно. – Ты червяк. А я – воин степей, ты не смеешь прикасаться ко мне

Прошипев что-то в ответ, Легус с вызовом взмахнул руками: если ты так хороша, попробуй ударь.

– С удовольствием, – пробормотала я. – Пусть же Нассус направит этот клинок.

Сделав ложный выпад, я ударила с другой стороны, и Легус отшатнулся, скаля зубы в рычании. Он опять атаковал, и, когда я плашмя отбила его клинок, оставалось повернуться, шагнуть вперед и направить тяжелое острие ему в живот. Я почувствовала, как меч с усилием пронзил кожу, вошел в плоть и кишки. Я не стала удерживать клинок, не старалась продлить мучения, не пыталась поймать его взгляд. Мне не нужно было ничего доказывать. Я уже это сделала.

Оценив смесь растерянности и гнева, всё еще державшуюся на его лице, я выдернула клинок, и коммандер Легус зашатался на ослабевших ногах. Я смотрела, как он согнулся и кровь хлынула ему на руки. Я положила свой клинок ему на плечо, и глаза у него округлились. Но душа Легуса не заслуживала свободы. Вместо освобождения я вытерла оружие об его одежду и отступила. А потом проверила, на месте ли маска, сунула меч за пояс иеромонаха и пошла прочь. Легус что-то булькал мне вслед, но я не обернулась. Не побежала. Больше я не побегу, никогда.