Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Деннис Тейлор

Соавторы: Гарет Ханрахан,Бен Гэлли,Джеймс Хоган,Дерек Кюнскен,Девин Мэдсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 289 (всего у книги 341 страниц)

Я поддалась притяжению света из шатра Сичи, пока не оказалась прямо перед ним, глядя на полог. Должна ли я окликнуть Сичи? Спросить разрешения войти? Или это слишком официально, ведь она сама меня пригласила?

Я нервно сглотнула и протянула руку к пологу, но его уже отдернула Сичи. Она стояла передо мной в свете лампы и вздохнула с облегчением.

– Я уже начала волноваться, почему ты не приходишь, Коко.

– Ты хотела поговорить, и вот я здесь, – сказала я как можно беззаботнее и нырнула под ее рукой внутрь.

Там было гораздо уютнее, чем в моем шатре. Сичи обладала талантом повсюду устраиваться с удобством – бесспорно, из-за этого качества многие недооценивали ее резкость и сильную волю. После сегодняшней перепалки я не должна совершать ту же ошибку.

– Боюсь, больше особо нечего добавить, – сказала Сичи, опуская полог на место. – Нам обеим следует внимательнее относиться друг к другу, но я знаю, что все получится, мы найдем путь. Я хотела спросить, не желаешь ли ты послушать вместе со мной простых людей в Харное, вместо того чтобы ехать дальше к губернатору Кухуно?

Моим первым побуждением было объяснить, насколько важно, чтобы я продолжала распространять правду, подрывая позицию ее отца, но это она и без того знала.

– Да, – ответила я. – Если ты считаешь, что это важнее.

Она улыбнулась и взяла меня за руки.

– Спасибо.

Я отвернулась, выдернув руки, и покраснела.

– Это все, о чем ты хотела поговорить?

– Все, о чем я хотела поговорить, но, думаю, ты согласишься со мной: чем скорее мы покончим с формальностями, тем безопаснее. Я уверена, что сейчас уже за полночь.

– Э‑э‑э… – Я нервно сглотнула. – Но… но что насчет Нуру, разве она не…

Так часто, разговаривая с ней, я как будто разбивала молотком знакомый мир, а потом заглядывала через получившиеся трещины сомнений в другой. Мир, полный возможностей, пугающих и чарующих в равной мере.

– Мы с тобой решили избежать судьбы, уготованной нам мужчинами, – продолжила она. – А значит, должны отбросить старые представления о том, что женщина – это товар, а брак – экономическая сделка, увеличивающая влияние и власть мужчины. Мы создадим нечто новое.

Сичи шагнула ближе, снова взяв меня за руки.

– У тебя такие ледяные руки, бедняжка.

– Прости.

Она помассировала мне кожу в тщетной попытке согреть мои ладони, и я чувствовала исходящее от нее тепло. Она стояла так близко, и я знала, что это значит. Я смотрела в пол, а не на нее, и сердце колотилось в бешеном ритме.

– Я… – Мои щеки пылали. Почему в шатре так жарко? Слишком светло… – Я… Я не…

– Не будем торопиться, – сказала Сичи.

Я могла только кивнуть, чувствуя себя маленькой глупышкой, какой, несомненно, она меня и считала.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – прошептала Сичи.

Я еле-еле кивнула.

– Точно? Скажи, если тебе неприятно.

На следующее утро мы с Сичи выехали из лагеря бок о бок. Тор, Нуру и пара солдат Эдо остались охранять лагерь, остальные два десятка скакали позади нас – крепкая стена алых мундиров и стали, чтобы никто не встал на нашем пути. Деревня Харной находилась в нескольких милях к западу от Эсана, но, несмотря на большое расстояние, мы ехали непринужденно, изредка обмениваясь робкими, понимающими улыбками. В ярком утреннем свете можно было почти убедить себя, будто мне все это привиделось, но достаточно было взглянуть в сторону Сичи, чтобы вспомнить прикосновение ее кожи и радость от того, что мы делали вместе.

– У тебя есть план, как поступить, когда прибудем на место? – спросила я, пытаясь сосредоточиться на деле.

– Никакого плана, – пожала плечами Сичи. – Не для всего нужен план, в особенности если мы ничего не хотим добиться от этих людей. А им надо, лишь чтобы мы их выслушали, надо знать, что их не бросили на произвол судьбы. Поэтому просто слушай. Задавай ненавязчивые вопросы, позволяя им раскрывать душу, а потом слушай.

– И все?

– И все. Надеюсь, без императорского платья будет проще.

Зная, куда мы едем, я решила надеть простые доспехи вместо императорской мантии, которую в последнее время носила как знамя в каждом замке местных лордов. Мне не надо внушать трепет простому народу, его требовалось успокоить.

Несмотря на солнечное утро, похолодало, и ветер леденил на скаку щеки. Ускорив темп, мы добрались бы до Харноя быстрее, но холод стал бы совсем невыносимым. И к тому же мы с головы до пят покрылись бы грязью. К Харною вела проселочная дорога – очень мало городов в империи соединялись такими же хорошими дорогами, как Ивовый тракт и его ответвления, идущие на юг, к Мейляну и Симаю.

– А знаешь, – сказала Сичи, оглядываясь вокруг, – я ведь понятия не имела о существовании половины этих мест. Забытый центр империи.

– Который снабжает столицу продовольствием и мало что получает взамен.

Она медленно покачала головой, словно удивившись собственным словам.

– Так многое нужно изменить. Мы позволяли Кисии жить по старым традициям, даже не задаваясь вопросом, нет ли лучшего пути.

Пока она говорила, капитан Кирен пришпорил лошадь и поравнялся с нами.

– Ваши величества, – сказал он, и новое обращение так легко слетело с его губ. – Похоже, мы не одни. – Он кивнул в сторону небольшого холма на западе, где на фоне туманного неба вырисовывались контуры всадников. – Ваши приказы?

Они были еще слишком далеко, чтобы судить наверняка, но кисианские всадники в этой части империи определенно сулили неприятности, был среди них Мансин или нет. Я посмотрела на Сичи.

– Я сказала бы, что у нас есть два варианта – драться с ними или сбежать, но не знаю, долго ли мы сможем убегать.

– Да, – согласилась она. – Если это люди моего отца, то их намного больше, чем нас, даже если вернемся в лагерь. Лучше встретиться с ними в открытом поле, где им придется учитывать, как они будут выглядеть, если кто-нибудь увидит.

– Если это люди Мансина, им нужна ты.

– И нужно убить тебя. Куда бы мы ни отправились, мы обе рискуем. – Она поморщилась. – Мне кажется, у нас больше нет времени откладывать, Коко. Пора посмотреть, как он поступит.

Мы могли бы просто свернуть в Эсан, и это не выглядело бы так, будто мы их избегаем, но мы поскакали дальше в Харной, к холму, на котором они стояли, и чем ближе подъезжали, тем внушительнее они выглядели. У меня сосало под ложечкой и тряслись руки, но я держала спину гордо и прямо, и мы мчались навстречу этим грозным статуям.

Когда мы приблизились, они растянулись в шеренгу, преградив дорогу, чтобы их никак нельзя было обойти. Всадники с обеих сторон натянули тетиву на луках, а ближайшие держали копья. Их было по меньшей мере пятьдесят, если не больше, то есть в два раза больше, чем нас, и это еще только те, которых мы видели. Несомненно, в подлеске скрывались и другие или поджидали чуть дальше.

– Посторонитесь, – прокричал капитан Кирен, когда его уже могли услышать. – Вы загородили дорогу.

Никто не ответил, но два всадника ровно по центру дороги выехали вперед, пропустив между собой третью лошадь. А на ней сидело ожившее воспоминание в алом и золотом – сам император Кин во плоти снова преградил мне путь. Нет, не Кин. Просто человек в тех же доспехах, в его сапогах и мантии, с той же уверенностью держащий меч.

– Доброе утро, отец, – произнесла Сичи, остановившись перед ним, и даже шаги наших солдат за спиной уже не звучали успокаивающе. – Как удивительно, что у вас возникли дела в том же городке и в то же время.

– Сичи. Мико, – рявкнул он, но смотрел при этом на наших солдат – внимательно, словно запоминая лица.

– Министр, – сказала я, обрадовавшись, что голос не дрогнул, несмотря на трясущиеся руки. – Вам что-то нужно? Или вы преградили нам путь просто ради забавы?

Его сердитый взгляд снова метнулся ко мне.

– Как я вижу, с вами солдаты Эдо, – сказал он вместо ответа, не удостоив Эдо титулом, как и нас. – Хотел бы я сказать, что удивлен, но чувства у него всегда преобладали над разумом.

– Не понимаю, что неразумного в том, чтобы предложить солдат для защиты императрицы, учитывая недавнее покушение на мою жизнь.

– Императрица. – Он посмотрел так, будто хотел плюнуть на дорогу. – Надеюсь, вы получили удовольствие от своего недолгого фарса, девочки, потому что…

– Фарса? – Я выпрямилась. – Я императрица Кисии. А вы – мой министр левой руки, и с этой минуты я смещаю вас с этого поста. Вы больше не министр, лорд Мансин, а всего лишь человек, одетый не по рангу.

Он безрадостно улыбнулся.

– Умно, но я здесь не ради вас. Можете разъезжать по стране и дальше, мне плевать. Я приехал за дочерью.

– Ах вот оно что, как только я вам понадобилась, то опять стала дочерью? – сказала Сичи. – Как мило.

– Тебе не к лицу устраивать перепалки посреди дороги, – сказал он. – Тем более с отцом.

– Вы мне не отец.

Мансин насупился и, хотя не посмотрел на своих солдат, что-то в его позе привлекло к ним мое внимание.

– Можем сделать все легко или усложнить тебе жизнь, дитя. Как видишь, у меня больше солдат, а вам некуда бежать. Будешь сопротивляться – и я схвачу тебя силой, убив как можно больше ваших солдат-предателей. А если пойдешь со мной добровольно, они свободны.

Сичи нервно сглотнула. Мы были в меньшинстве. И нам следовало знать, что может дойти до такого. Я вроде должна была радоваться, что он меня отпустил, но это была горькая победа. Он не сделал бы этого, если бы считал меня угрозой.

Мы с Сичи переглянулись. Другого выхода не было. Ей придется пойти с отцом, оставшись под защитой лишь нашего тайного брака.

– Я приду. Обещаю, – сказала я.

– Я знаю.

Других слов у нас не было, да и что тут сказать? Кивнув капитану Кирену, она цокнула языком и послала лошадь вперед. Принеся себя в жертву, Сичи пересекла пропасть между вражескими лагерями.

– Ваше величество? – прошептал капитан Кирен. – Приказы?

– Не двигайтесь, – ответила я. – Пусть уходит, и мы не будем атаковать, если они не начнут. Но если нарушат слово, устройте им ад.

– Да, ваше величество.

Сичи медленно перешла на другую сторону, и глаза Мансина триумфально засверкали.

– Мудрый выбор, дочь. Лучше выбрать правильную сторону истории и выиграть, чем быть отвергнутой как отступница.

Я прикусила язык, надев равнодушную маску. Я не позволю Мансину пробить в ней трещину. Не позволю меня задеть.

По знаку Мансина солдаты окружили Сичи, как будто заключили в тюрьму. Сичи не обращала на них внимания, но и не оглянулась, высоко держа голову. Ни разу не помедлив, она поскакала по дороге, так что солдатам Мансина пришлось поспевать за ней, и с последним издевательским поклоном мой прежний наставник и министр развернул лошадь.

– Мы поскачем за ними? – спросил капитан Кирен.

– Нет. Пока что пусть все останется так.

– Значит, обратно в лагерь? Или дальше, к губернатору?

– Ни то и ни другое, – сказала я, глядя, как силуэт Сичи уменьшается вдалеке, пока окончательно не пропал из вида. – Мы поедем в Харной, как и собирались. Я хочу выслушать людей.

15

Кассандра

Разыскать императрицу Мико оказалось проще, чем я ожидала. Все, кого я встретила по пути, только и говорили, что теперь у Кисии два императора и люди боятся новой войны. Меня мало занимали чужие тревоги, но уже к концу дня, благодаря подсказкам нескольких путников, я стояла перед маленьким военным лагерем, хотя хотела быть подальше отсюда.

Я представилась стоявшим на страже гвардейцам и опять неожиданно для себя оказалась сидящей напротив императрицы. Она пристально смотрела на меня, а я – на нее.

– Итак. – Императрица взяла пиалу с чаем и подула, сгоняя пар. Один раз. Другой. Третий.

На сей раз у нас был и стол, и навес, защищающий от ветра. Бело-золотистая собака свернулась клубком на подушке в углу.

– Итак, – повторила я. От взгляда Мико, направленного на меня поверх края пиалы, сердце сжималось от боли и радости. – Я исполнила поручение.

– Он намерен забрать своих солдат из Кисии?

– Сказал, что да.

Мико выдохнула чересчур напряженно, это не было похоже на вздох облегчения.

– Хорошо, – сказала она. – Хорошо. И он принял условия?

По привычке, принадлежавшей больше Хане, чем мне, я потянулась к стоявшей передо мной пиале, обвивая теплую керамику пальцами.

– Да. – Я сосредоточилась на руках. На пиале. На паре, поднимавшемся в лицо, увлажняя кожу своими бледными, тонкими пальцами. – Но… на самом деле, вы не собираетесь отдавать ему Унуса.

Я осмелилась поднять взгляд. Ее улыбка за щитом пиалы с чаем дрогнула.

– Почему же?

– Ну… если он получит Унуса, то окажется на шаг ближе к своей цели.

– Верно, – согласилась она. – И, хотя враг моего врага может временно стать союзником, Лео нельзя принимать за друга.

Она сделала глоток, и пар заструился вокруг лица, каждый серебристый завиток был как палец, которым я хотела коснуться ее.

– Он… определенно опасен, – согласилась я.

Мико наклонила голову набок.

– Даже для такой, как ты?

– Как я? – Мне потребовалось мгновение – припомнить, что ей известно. – Ну, я не уверена. Мои мысли прочесть точно сможет.

– А контролировать их?

– Не помню, чтобы он когда-либо пробовал… – Я умолкла, вернувшись к тому моменту в Кое, когда стояла перед Лео с клинком в руке и не хотела его убивать. Но тогда я погрузилась в туман, говоривший тяжелым голосом. Он настаивал. Тянул. Заставлял. И я вонзила клинок между ребер Лео. – Один раз, – поправилась я. – Когда я осталась одна.

– Ты осталась одна?

– Без…

Пол как будто ушел из-под ног, мои мысли обняло теплым облаком. Кайса откашлялась.

– Без меня, – сказала она. Резкость и подчеркнутая подозрительность ее слов снова пролили тревогу в мой подавленный разум. – Меня зовут Кайса.

«Что ты делаешь? Уходи! Она же решит, что мы…»

– Чудовище? – громко выпалила она. – Так вы думаете о «таких, как мы»? Почему бы просто…

– Прекрати! – прошипела я, проливая чай на ноги, пока мы дрались за контроль. – Это не поможет.

Улыбка спала с лица Мико, но она подалась ближе.

– Погоди. Пусть она говорит. Кайса. Так ее зовут? Так зовут… другую душу, разделяющую с тобой тело? Ту, что вошла в мертвую левантийку?

– Это сделала я, но да, Кайса…

– …здесь, – договорила она, снова перехватывая контроль, и на этот раз я отступила и позволила ей говорить. Жадное любопытство на лице Мико было лучшей реакцией, чем я опасалась. – Ваше величество.

Мико снова наклонила голову, чтобы изучить нас получше, и забыла про чай.

– Ты не любишь меня, – сказала она, скользя взглядом по моему лицу и как будто читая его.

– Я вас не знаю. Как и Касс, хотя ей кажется, что знает. Мне не нравится, что вы используете ее чувства в своих интересах. – Мико вздрогнула, и мне захотелось взять назад ужасные слова Кайсы, стереть боль со лба моей дочери, но Кайса помешала моей слабой попытке взять верх. – Нет, Касс, позволь мне сказать. Она захотела со мной говорить, и это наименьшая компенсация, которую ты можешь дать мне за то, чем заставила пожертвовать ради нее.

– Заставила пожертвовать? – переспросила Мико, ее улыбка и удивление сменились растерянностью.

– О нет, – отозвалась Кайса, и уголки наших губ поднялись в ухмылке. – Я не так глупа, чтобы дать вам больше сведений, которые вы используете против нас.

Мико прищурилась.

– Можешь не любить меня, но это не значит, что тебе позволено обращаться ко мне с полным отсутствием уважения. Я императрица Кисии, и, если ты знала мою мать, это должно что-то для тебя значить.

Кайса пожала плечами.

– Вы не моя императрица. Что случится, если кто-то вам не поклонится? Мир обрушится?

– Ладно, хватит, – сказала я, и Кайса позволила себя отстранить. – Извините. – Я была не в силах встретиться с Мико взглядом. – Все так… сложно.

– Да, вижу. Хотя лучше быть сложной, чем бесполезной, согласна?

– Полагаю, что так, – ответила я.

Мико опустила пиалу и протянула руку к моей руке, ее покрытые мозолями пальцы прикоснулись к моим.

– Ты оказала мне огромную услугу, Кассандра, и за это я тебе благодарна. К сожалению, нам предстоит еще много сделать, если мы хотим отвоевать трон и лишить Лео Виллиуса какой-либо власти, и поэтому я надеюсь, что ты будешь со мной, как была бы со мной моя мать.

Я не сводила взгляда с руки, мягко обнимавшей мою, и не могла найти слов. Здесь должна была сидеть Хана, она должна была выжить, забрать мое тело и жить дальше, ведь, в отличие от меня, ей было ради чего жить. А у меня оставалось лишь острие, глубоко вонзенное в грудь, ноющую от любви к ребенку, которого я никогда не имела.

«Скажи нет. Ты все сделала. Мы все сделали. Мы доставили Лео послание и больше не обязаны ей ничем. Она же использует тебя, Кассандра».

– Да, конечно, буду. – Слова прозвучали не громче вздоха, но улыбка Мико стала шире, и она убрала руку.

– Она гордилась бы тобой, как, надеюсь, и мной, – сказала она, и, собравшись встать, отодвинула остывший чай и указала на мою промокшую ногу. – Тебе нужна чистая одежда?

– Да, наверное. – Я всё еще ощущала вес и тепло ее руки. – Только, если можно, не кисианская. Мне трудновато двигаться в ваших платьях.

Ее улыбка стала сдержаннее.

– Это можно понять. Посмотрю, что у нас найдется. А тем временем мои люди подыщут для тебя свободный шатер. Скоро подадут вечернюю трапезу. – Она с легким стоном встала, и собака тоже встала и потянулась.

«Унус?»

Вопрос замер у меня на губах. Это самое малое, что я могла сделать для Кайсы, но меня удержали опасения, что Мико больше не посмотрит на меня с такой улыбкой, никогда не положит руку поверх моей.

– Унус? – произнесла Кайса, пробившись на мое место.

Мико уже отвернулась и говорила с охраной снаружи, но теперь умолкла, краем глаза наблюдая за мной.

– Что Унус?

– Где он?

– Кассандра или Кайса?

Настороженный тон вопроса ранил глубже, чем я ожидала. Когда ни одна из нас не ответила, Мико покачала головой, словно отгоняя неприятную мысль.

– Могу приказать кому-нибудь отвести вас к нему. Его охраняют, чтобы не сбежал и не причинил никому вреда.

Я подавила порыв Кайсы выпалить, что он никогда и никому не причинит вреда, разве только для самозащиты.

– Да, мне хотелось бы его увидеть.

Мико посмотрела на нас долгим взглядом и отвернулась.

Как она и сказала, мы обнаружили Унуса закованным в цепи и под наблюдением пары стражников с напряженными и несчастными лицами. От холодной грязи его отделяло лишь потрепанное одеяло, он сидел, согнувшись, будто холод проник даже внутрь.

– Унус, – позвала Кайса, опускаясь перед ним на колени. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – сказал он, глядя в пространство. – Мне дают еду, а на ночь у меня есть теплое одеяло. Со мной обращаются лучше, чем я заслуживаю.

– Вовсе нет. Ничего подобного ты не заслуживаешь.

Голос Кайсы дрогнул от гнева, и я позволила ей полностью контролировать тело, отступив перед сложными чувствами, которые всегда вызывал у нее Унус. К счастью, не романтическими – это было, скорее, стремление исцелить его и спасти, доказать себе и всему остальному миру, что у истории чудовища необязательно должен быть трагичный конец.

Унус повернул голову в нашу сторону, щурясь от идущего снаружи яркого света.

– Мы чудовища. И заслуживаем все, что получаем.

– Ты совсем не чудовище. Дуос – да. И не потому, что другой, а потому что сам предпочел быть чудовищем.

– Ты ходила к нему.

– Это Кассандру императрица попросила пойти, и она, конечно же, согласилась.

Он не отводил взгляда от сияющий полоски дневного света – только ее он и мог видеть, оставаясь прикованным.

– Она предложила меня ему. Дуосу.

– Но она тебя не отдаст, – ответила Кайса, повторяя мои уверения. – Дать ему то, в чем он нуждается, неразумно в сложившихся обстоятельствах.

– Почему? Что изменится для нее, если Дуос объявит себя Богом?

Понимание как поток камней обрушилось на мой разум.

– Ничего. – Голос Кайсы звучал напряженно. – Это просто слово, если ты не веришь, что оно что-то значит.

– Именно. Для императрицы Мико, которая не верит в Единственного истинного Бога, это ничего не меняет.

– Значит, она отдаст тебя Дуосу. У нее нет причин этого не делать.

От ощущения, что за нами следят, у меня встали дыбом волоски на затылке. Чтобы не обернуться, Кайсе потребовалось все ее самообладание.

– Они постоянно следят, – сказал Унус, понижая голос до шепота, и постучал пальцами по виску. – Дуос тоже всегда где-то рядом.

Зашуршали шаги, потом кто-то откашлялся.

– Кассандра?

Мое имя в устах Мико было как ее рука на моей – трепетное признание, за которое мне хотелось держаться и не отпускать. Императрица Кисии стояла у входа и, как прачка, держала стопку одежды.

– Здесь все, что у нас нашлось твоего размера. Часть – поношенная левантийская одежда, кое-что из кисианской военной формы. Выбирай, что тебе подойдет.

Она протянула стопку одежды, но ближе не подошла, выманивая меня этой подачкой. Судя по взгляду, брошенному на Унуса, он для нее словно не существовал.

«Она беспокоится о твоей преданности», – сказала Кайса.

«О моей?»

«О нашей».

Я взяла в руки стопку, она была чище и мягче всего, что мне доводилось носить после отъезда из Чилтея, и казалась неуместной в грязном военном лагере, так же как разукрашенные чайные пиалы и узорчатая кайма на льняном одеянии Мико.

Она провела меня в шатер, где кроме матраса для сна ничего не было.

– Когда переоденешься, ужин, видимо, будет уже готов, и ты можешь присоединиться к нам, – сказала Мико, оставляя меня в пустом темном пространстве

«Мы не можем позволить ей сделать это, – сказала Кайса, пока я пересматривала кучу одежды. – Не можем пожертвовать Унусом. Ты уже не раз предпочитала Мико и ему, и мне. Хватит».

– Может быть, она и не собирается его отдавать, что бы там Унус ни говорил, – сказала я, вытащила из кучи пару левантийских штанов и приложила к ногам, оценивая длину и размер пояса.

«Думать так – принимать желаемое за действительное. Спроси у нее».

Я лишь хмыкнула, продолжая рыться в одежде. Ни одна из рубах не годилась, но ходить в полукафтане все же можно, и поэтому я выбрала подходящий по размеру, хотя темно-коричневый цвет и не шел к моим волосам.

«Не волнуйся, Яконо не увидит, ведь его здесь нет».

– Я об этом и не волнуюсь, мне вообще всё равно, какой он меня видит.

«Лишь бы не увидел нас такими, как есть».

– Это другое.

Если бы Кайса существовала отдельно, она посмотрела бы на меня тем же взглядом, какой я с удовольствием бросала на всякого дурака, когда приходилось иметь с ними дело. Но даже почувствовав ее презрение, я не попалась на удочку, а просто натянула чистую одежду. У шатра ждал мальчик, поклонившийся нам как важной персоне.

– Ее императорское величество приглашает вас на ужин в свой шатер.

Он не дал нам времени отказаться, просто развернулся и двинулся через лагерь. Шатер Мико светился как шелковый фонарик в ночи. Подходя к нему, я испытывала неловкость даже в новой одежде – церемонии вокруг ее титула больше, чем все остальное, напоминали, что я не Хана. Мальчик не останавливаясь вошел внутрь, и мое имя объявили раньше, чем я переступила порог.

Мико переоделась во что-то изящное и мерцающее, хотя волосы остались просто заколотыми, и на ней не было ни косметики, ни драгоценностей. Рядом с ней сидел человек в богато расшитом плаще поверх доспехов, и хотя он приветственно улыбнулся, красивое лицо осталось безжизненным и угрюмым.

– А, Кассандра, – произнесла Мико, поднимаясь из-за стола в знак огромного уважения. – Вряд ли ты знакома с моим самым старинным другом, лордом Эдо Бахайном, герцогом Сяна.

– Рад знакомству, – сказал мне Эдо, чьи отточенные манеры и внушительный вид не могли скрыть его молодости. – Ее величество очень много рассказывала о тебе.

– Ничего хорошего, я уверена.

«Не ведись на все это благородство и доброту, Касс, – предупредила Кайса. – Это фальшь. Они просто хотят использовать нас, как Унуса».

И Мико, и лорд Эдо не сводили с меня глаз, словно ожидали ответа, но я пропустила вопрос.

– Извините, я… Мои мысли путаются. Что вы сказали, ваше величество? То есть, ваше величество и ваша светлость.

Никогда я не чувствовала себя настолько непропорциональной окружающему пространству, будто раздутый труп, опухший и неуклюжий.

– Я просто сказала, что рада приветствовать тебя среди нас, – отозвалась Мико, и ее улыбка была куда большим даром, чем одежда, которую она передала – каждый из подобных моментов я сохраняла в самых глубинах души. Миг принятия. Общности. Но улыбка не отразилась в ее глазах, а в отдаленном и скрытом из виду шатре на земле сидел Унус, одинокий, замерзший и ненавидимый.

«Как и ты».

Принесли еду на красивых тарелках. Пара мальчиков, похоже, исполнявших работу лакеев, часто кланяясь, расставили блюда и удалились.

– Так что привело тебя в Кисию, Кассандра? – поинтересовался лорд Эдо, потянувшись за винным кубком.

Я давно отбросила стеснение относительно своей профессии, но едва справилась с порывом солгать, чтобы сохранить уважение Мико.

– Контракт на убийство.

Кисианцы застыли и переглянулись.

– Не такого ответа я ожидал, – признал Эдо, смягчая слова улыбкой. – Можем мы спросить – контракт на кого?

– На слугу, сопровождавшего доминуса Виллиуса, когда тот ехал жениться на принцессе Мико.

Оба удивленно уставились на меня.

– Вероятно, тело этого слуги и подобрал мой брат, – твердым ровным тоном сказала Мико. – Мне теперь немного понятнее, как ты познакомилась с моей матерью.

Я потянулась за своим кубком с вином, предпочитая не говорить и не рисковать, не позволить ей догадаться, что Кой пал из-за меня.

– В каком тесном мире мы живем, – заметил лорд Эдо, оставаясь спокойным, как и Мико, во всяком случае, внешне. – Не желаешь попробовать рыбу, Кассандра? Она очень хорошо приготовлена.

«Нам не место здесь, – сказала Кайса, когда ужин уже был в разгаре, а беседа свернула с опасных тем. – Здесь нам не рады».

«Нам нигде не рады».

«Вот и нет. Разве Унус когда-нибудь смотрел на нас как на чудовище? Или Яконо?»

Я дернула плечом, словно отмахиваясь от правды.

«Может, Яконо еще посмотрит».

«А может, и нет».

«Все равно. Неважно. Я свой выбор сделала».

Голос Кайсы приблизился, она словно встала передо мной в сознании, заслоняя все остальное.

«Неверный выбор, Кассандра. И это нормально, люди постоянно делают неправильный выбор. Только не пойди по неправильному пути, хотя ты уже на него вступила. Еще есть время повернуть назад. И пойти по другой дороге».

«По какой? Для того, кто и жизни почти не знает, ты уж очень стараешься казаться мудрой и возвышенной».

Мой разум погрузился в тишину, и с ударами сердца сквозь нее пробивалось чувство вины.

«Кто сказал, что жизнь по твоему скверному выбору не сделала меня мудрее многих других? – наконец произнесла Кайса. – Ведь люди, скорее, учатся на ошибках, а не на успехах».

«Кайса…»

«Послушай меня, Кассандра. Хоть раз, пожалуйста. Мы здесь чужие. Нам здесь не рады. Ты ничего не сможешь сделать, чтобы эти люди тебя приняли или чтобы Мико увидела в тебе свою мать. Но есть я. Есть Унус. Яконо тебя понимает. Не отбрасывай всё это ради ложного шанса на будущее, которого никогда не добьешься. Ты не Хана».

Я прикрыла глаза. Так хотелось стереть из памяти и ее слова, и собственные сомнения, но они без конца кружились в голове. Я не Хана. И знаю, что не Хана. Но тогда кто я?

«Ты Кассандра Мариус».

Но кто это? Она всегда была просто шлюхой и защитой от боли, причиняемой внешним миром. Ее злость помогала мне жить.

– Раньше ты уже бывала в Кисии? – спросил лорд Эдо, снова переводя беседу на личное. Возвращаясь к допросу. – Или впервые оказалась по эту сторону границы?

– Не впервые, – ответила я. – Несколько лет назад я провела некоторое время в Линья.

Последовавшая за этим пауза предполагала дальнейшие откровения, но мне не хотелось объяснять ни то, что там я работала в публичном доме, ни что целью был особенно сложный контракт. Тот мужчина закончил жизнь на полу публичного дома – чувство удовлетворения от такой хорошо исполненной работы мог понять только Яконо.

– Никогда не была в Линья, – сказала Мико, когда пауза так и осталась незаполненной. – Хотя то, что там происходит, для Кисии давно как заноза в боку.

– Взгляд на это, без сомнения, зависит от того, что понимать под Кисией, – ответила я.

Я пыталась сказать, что бедные просто стараются выжить и равнодушны к величию нации. Но императрица и герцог смотрели на меня так, будто я призвала к мятежу. Ощущение, что мне здесь не место, усилилось, и я вдвойне сосредоточилась на еде.

«Спроси их, – приказала Кайса. – Спроси, что они намерены сделать с Унусом, и не позволяй Мико опять отделаться патетической чепухой».

Мико ковырялась в своей тарелке, разговор прервался, и она переключила внимание на еду. В моменты искренности, когда она не действовала напоказ, не была ее императорским величеством, она поражала меня своей юностью, так же как и лорд Эдо. Просто дети, сражающиеся за будущность Кисии, потому что больше некому.

«Спроси, или это сделаю я».

– Ваше величество. – Я откашлялась, стараясь смотреть ей прямо в глаза. – Я должна спросить, намереваетесь ли вы на самом деле отдать Унуса его брату?

Ее юность скрылась за жесткой и властной маской.

– Это будет зависеть то того, что станет делать Лео Виллиус.

– Да или нет?

В шатре словно похолодало, и лорд Эдо опустил на стол кубок с вином, как человек, готовый к чему угодно. Мико холодно улыбнулась.

– Да, если потребуется. На войне не обойтись без подобных жертв.

Кайса протолкнулась вперед, и наши губы растянулись в ухмылке.

– Значит, отдав Унуса и позволив Дуосу жениться на госпоже Сичи, вы предоставите ему все необходимое, чтобы он облачился в мантию бога.

Императрица прищурилась и подалась вперед, забыв о еде.

– А какое отношение к этому имеет госпожа Сичи?

– Без нее он не сможет исполнить пророчество, – ответила Кайса, и ее ухмылка стала заметнее. – Она его супруга с двумя голосами.

– И что это значит?

Кайса заставила нас встать.

– Больше никаких ответов, пока вы не отпустите Унуса.

– Я не могу этого сделать.

– Тогда желаю вам доброй ночи. – Кайса изобразила прощальный жест и, не сопротивляясь ее порыву покинуть это неприятное место, я позволила ей провести нас к выходу.

Ни Мико, ни лорд Эдо не пытались нас остановить и не кликнули стражу, хотя это точно случилось бы, если бы мы сделали… какую-нибудь глупость.

Ночной воздух снаружи освежал горячую кожу, шум лагеря походил на гул тихих женавских улочек, и я наслаждалась покоем.

«Сомневаюсь, что она передумает, – сказала Кайса по пути от шатра императрицы. – Даже зная о госпоже Сичи».

«Он действительно не сможет исполнить пророчество без нее? – спросила я. – Тогда придется ее убить».

«К несчастью для твоей кровожадности, он мог найти и другую женщину, говорящую на нескольких языках».

«Так вот что значит „супруга с двумя голосами“?»

«Это Дуос так считает».