Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Деннис Тейлор

Соавторы: Гарет Ханрахан,Бен Гэлли,Джеймс Хоган,Дерек Кюнскен,Девин Мэдсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 341 страниц)

– Вы нас используете?

– Время уходит, Келтро.

Я подумал о миллионах, которых лишили рая, которые ждут и кричат во тьме. Я подумал о том, зачем они нужны богам. Боги не хотят продлить их существование, а просто стремятся выжить. Этих людей, как и всех нас, обманули.

– Мы для вас всего лишь топливо, да? Мы – пища.

– Не топливо, а симбионты.

Я никогда не слышал такого слова, но сомневался в том, что его определение меня удовлетворит. Почему-то я почувствовал, что меня обдурили.

– Неужели для вас, как и для всех остальных, я всего лишь инструмент?

– Как сказал бы Горуш, на войне все мужчины – инструменты.

– Твою мать! Тогда почему я? Почему я этим должен заниматься?

Хафор дернула головой, и стоявшие рядом люди заорали от удивления. Тот, кто держал в руках меч, приготовился нанести еще один удар.

– Милый, мне нужно убедить тебя в том, что ты особенный? Что ты наш герой, избранный, что тебе суждено спасти этот мир?

Да, это было бы неплохо.

Она захрипела, когда люди подошли, чтобы снова в нее потыкать.

– Я не могу так сказать. Героев нет, есть только те, кто исполнил свой долг, – даже если за это пришлось заплатить высокую цену. Ты не особенный; ты просто умер в нужное время. Замочный мастер в краю замков и дверей показался нам идеальным кандидатом. Но мне все равно казалось, что мы ошиблись в выборе, и пока что, милый, ты подтверждаешь мою правоту. Ты получил от нас дар и отправился с ним в ближайшую таверну. Заботься только о себе, если хочешь. Пей и трахай шлюх, используя взятые взаймы тела, пока небо не почернеет, а из солнца не потечет кровь. У нас нет еще одной силы, которую мы могли бы дать другому. Мы не можем остановить тебя, но ты будешь страдать вместе со всеми нами.

Клинок снова воткнулся в нее – на этот раз рядом с ее челюстью. Ее слова превратились в еле слышный шепот.

– Ну или просто поверь нашим словам и исполни свой долг – сделай то, о чем мы тебя просим. Ты не любишь людей? Хорошо. Тогда постарайся спасти самого себя. Возможно, в процессе ты спасешь и мир, частью которого ты являешься.

По носу коровы потекла струйка сукровицы, и мертвая богиня Хафор мне больше ничего не сказала.

Я отшатнулся от окна, когда песок стал алым. Вернувшись к кровати, я сел в тени коровьей туши и принялся смотреть на то, как ее кровь красит стену, полоса за полосой. Я снова почувствовал себя маленьким мальчиком, которого заставили молча сидеть на ступеньке и думать о том, как больно ремень бьет по заднице.

Долг. Долг – это неприятное слово для человека, который всю жизнь работал на себя и брал все, что ему вздумается. Вот почему я так ненавидел рабство. Я превратился в полную противоположность самому себе: из живого я стал мертвым, из господина – слугой, из вора – лакеем.

Я ломал голову над тем, какой путь к свободе выбрать, ведь теперь у меня было три варианта: Темса, Хорикс и мертвые боги. Душекрад, обещание или борьба с концом света. Свободу мог принести каждый из вариантов, и поэтому в моей голове разгорелась настоящая битва. Верность вступила в бой с себялюбием, гордость – с моральной стойкостью, доверие – со страхом.

Часы, которые последовали за этим, казались мне пыткой.

Темса смотрел на то, как сестра Лирия бесстрастно расхаживает вдоль решеток, как толпятся обнаженные призраки. В каждой камере их было не менее сотни. Самых слабых сдавили так, что они почти слились со своими соседями. Их светящиеся глаза смотрели то на лицо сестры, то на белое перо на ее одеянии. Вслед ей летел шепот. Подвал был залит голубым светом.

– Молчать! – крикнул Темса и ударил по решетке тростью. – Никогда у меня их столько не было, – объяснил он Лирии. – Есть еще один склад, на ключе от которого буквально написано: «Культ».

– Он так же набит, как и эти клетки?

– Он набит на твои семнадцать процентов, это точно. Все это я добыл у тех, чьи имена вы мне дали.

Лирия повернулась. Ее лицо ярко сияло. Он почти мог разглядеть морщины на коже, которые были на ней перед смертью: они не исчезли даже за несколько веков.

– А другие имена – те, которые мы тебе не дали?

Темса встал, широко расставив ноги, и скрестил руки на груди.

– Да будет тебе известно, просвещенная сестра, что дела, которыми я занимаюсь в свободное время, Культа не касаются.

– Церкви.

– Что?

– Мы – церковь, а не культ.

Ани, притаившаяся в углу, словно громила в темном переулке, фыркнула.

– Никакая вы не церковь, – сказала она.

Лирия медленно, размеренно подошла к ней, сцепив руки внутри просторных рукавов.

– Если ты можешь быть тором, то мы можем быть церковью. Церковью Сеша.

Темса раздраженно покачал головой. Это сравнение его оскорбляло.

– Тени, о которых мы договаривались, твои. Работаем дальше? У вас есть еще имена для меня?

– Возможно, будут – но только после того, как ты пройдешь весь список – по порядку. Это крайне важно.

Он отмахнулся.

– Да, да, твоя сестра мне уже об этом сказала. И вас все равно не должно волновать, ищу ли я новые возможности где-то еще или нет.

– Это «где-то еще» больше всего нас беспокоит. Хабиш. Мерлек. Урма. Кан. Гхор. Хорикс. Финел. Бун. Таков порядок, и его нужно соблюдать.

– Зачем?

– Костяшки домино падают последовательно, а не случайным образом. Эти имена должны пасть таким же образом. – Она тихо вздохнула. – Тор Баск, скажи на милость, зачем тебе столь незначительный аристократ?

– У него было то, что мне нужно.

– Что именно?

– Новый замочный мастер. Он отказался отдать его мне.

– Замочный мастер.

– Да, если тебе так это интересно. Один из лучших в Да… в городе.

Сестра Лирия медленно закивала.

– Любопытно.

Темса понял, что сболтнул лишнего, и решил сменить тему.

– А как вы перевозите этих призраков?

Очень молодая тень, достававшая Лирии лишь до бедра, потянула руки через решетку к красному одеянию Просвещенной сестры. Лирия не отстранилась, но прикосновение проигнорировала.

– Мы надеялись, что сделать это сможешь ты.

Ани всплеснула руками.

– О, вы надеялись, да?!

– Госпожа Джезебел, успокойтесь, – с улыбкой сказал Темса. Это можно устроить. За один процент, разумеется.

Лирия умела сохранять невозмутимость, но это получалось у нее не всегда. Он заметил, как клубятся пары ее щеки. Он много лет работал с тенями и читал их не хуже, чем живых.

– Это справедливо, – сказала Лирия, хотя он видел, что она так не считает. – Завтра вечером?

– А также в течение еще двух дней. Я не настолько глуп, чтобы перевозить столько теней за один раз. Они осветят всю улицу, словно маяк.

– Это приемлемо. А они в хорошем состоянии, эти тени на складе?

Несколько призраков в клетках застонали.

Темса вытащил из нагрудного кармана длинный ключ со множеством зубцов.

– Сама проверь.

Лирия подумала, глядя на болтающийся перед ней ключ.

– Нет. У меня много других дел.

– Какая напряженная жизнь у члена секты, а? – Темса подмигнул Лирии и махнул в сторону лестницы. Значит, завтра вечером ты получишь первую партию.

Взгляд ее синих глаз пронзил его.

– Тор Темса, тебе оказано огромное доверие. Ты же не собираешься предать или подвести нас, верно?

– Эти слова оскорбительны для меня, сестра Лирия, – отрезал Темса, пока она проплывала мимо него.

– Тор, помни. Список. По порядку. – Лирия достала из кармана конверт, запечатанный синим воском и с чем-то похожим на пятно губной помады. – Это понадобится тебе для Гхора.

Он смотрел ей в глаза до тех пор, пока она не скрылась за поворотом лестницы. Ани, стоявшая у него за спиной, нахмурилась.

Глава 16. Возмещение ущерба

Пустыня хранит великое множество тайн,

Она наполнена ими до краев, но кажется пустой.

И пусть песок выглядит невинно,

Не ходи по нехоженым тропам.

У друга, врага и мертвеца

Есть много способов угаснуть навсегда.

В пустыне все еще царит старое время,

И землями правят древние.

Лучше жить здесь, среди городских огней,

Чем среди дюн, где ночь полна ужасов.

Детский стишок жителей Просторов

Тело Нилит проснулось, но ее глаза оставались закрытыми. Она чувствовала песок под пальцами, чувствовала, что рядом угасающий костер, тепло которого украл ночной ветер. Мягкая стена у нее за спиной медленно поднималась и опускалась: Аноиш спал, забыв обо всем.

Нилит услышала шуршание песка и приоткрыла один глаз. От костра остались только угли, однако в их слабом рубиновом свете по-прежнему можно было разглядеть морщины на лице человека, который сидел напротив нее. На миг ей показалось, что это Гираб, но затем она заметила длинные жидкие волосы и согбенную спину – совсем не такую, как у лодочника.

Медленно приподнявшись на локте, свободной рукой Нилит потянулась к висевшему на поясе кинжалу. Она забрала его из разгромленного лагеря «упырей» уже утром, когда дюнные драконы насытились. Рядом с ее головой, чуть вдавленная в песок, лежала сабля. У еще одного мертвого разбойника Нилит взяла арбалет, заряженный тремя стрелами.

Нилит посмотрела женщине в глаза. Они были похожи на шары из серой шерсти, внутри которых прячется по алмазу. Глаза женщины, и ее одежда – если ворох тряпья можно назвать одеждой – показались Нилит знакомыми.

– Бельдам, – прошептала Нилит, не убирая руку с рукояти клинка. После их предыдущей встречи на лице женщины появилось больше морщин, а мешки под глазами стали заметнее. Ее запекшиеся губы подрагивали.

– Да, – прохрипела она.

– Как ты здесь оказалась?

– Мне повезло – и, похоже, больше, чем тебе. Попала в беду, да? – Дрожащей рукой женщина указала на синяки, которые сделали лицо Нилит похожим на выцветшую карту.

– Ты следила за мной?

– Да.

«У бельдам, похоже, маловато клиентов, если она так долго идет за одним из них», – подумала Нилит.

– Мне нечем заплатить за…

Ее прервал короткий вдох.

– Лечение. Тебе нужно лечение?

Дрожащие руки порылись в карманах, и в огонь полетела щепотка порошка. Угли зашипели, стали зелеными.

Заметив, что бельдам пошла к ней вокруг костра, Нилит достала кинжал из ножен. Старуха остановилась, увидев зловещее поблескивание клинка.

– В чем дело, ведьма? – спросила Нилит – шепотом, чтобы не разбудить остальных.

Бельдам прикусила губу почерневшими зубами.

– Я слишком много взяла.

– Что?

– Я взяла у тебя слишком много и нарушила долбаное равновесие.

– Я…

Бельдам яростно зачесала голову, словно в ее растрепанных волосах встала лагерем целая орда вшей.

– Ветер переменился. Пески движутся. Никс скисает… – Бельдам осеклась, глядя на север. Огни далекого города, рассеянные по горизонту и смутно видные за дымкой, были похожи на угли бесчисленного множества костров. – Жизнь уже не та для женщины, которая чтит старые обычаи. Когда я увидела твои самоцветы, твою веру, я взяла слишком много. Ма-ат требует, чтобы я возместила ущерб.

Бельдам принялась царапать песок, словно нарушенное равновесие, о котором она говорила, кололо ее иголками. Зеленый свет заставил веки Нилит отяжелеть. От густого дыма ее голова начала крениться вниз.

– Не подходи! – буркнула она, смотря, как ведьма подкрадывается все ближе. – Мне нужно вернуться в город. – Нилит вяло взмахнула кинжалом, а затем ее голова встретилась с землей. – Фаразар…

– Значит, тебе понадобится удача, – послышался шепот. – Кости и кожа сами себя вылечат, но равновесие нужно восстанавливать или нарушать.

Нилит резко проснулась и едва не ударила Гираба кинжалом, который все еще держала в руке.

– Пощади! – воскликнул он и отпрыгнул в сторону со всей резвостью, на которую были способны его старые кости. Стоявший неподалеку Аноиш неодобрительно заржал.

Нилит взяла себя в руки и отдышалась, а затем села и потерла глаза, чтобы прогнать сон. Гираб осторожно присел на корточки рядом с ней. Из-за голенища его сапога торчал нож, который Гираб нашел в лагере разбойников.

– Никаких следов сокола или призрака. Мы решили, что дадим вам поспать подольше. Ну, то есть я решил – конь тут ни при чем. Вам нужно было подлечиться, и, похоже, лечение помогло.

Лодочник указал пальцем на Нилит, и та, ощупав себя, обнаружила, что шишки уменьшились, а порезы промыты и смазаны маслом.

– Песчаная ведьма…

– Ведьма?

– Бельдам.

Гираб покачал головой.

– Скорее всего, вам приснился кошмар, ваше величество. Кочевники говорят, что их насылает пустыня. Вот почему я люблю ре…

– Нет, – прервала его Нилит, вставая. – Она была здесь.

Она посмотрела по сторонам. Их собственные следы ветер превратил в еле видные оспины. Ни отпечатков ног, ни следов копыт рядом с лагерем не было.

– Что на вас нашло?

– Вчера ночью сюда пришла женщина – бельдам, которую я встретила в Долгих Песках. Она болтала что-то про равновесие.

Гираб принялся выковыривать грязь из-под ногтей.

– А еще кочевники говорят: «Не верь бельдам, а если поверил, никогда ее не обманывай».

– Кто эти всеведущие кочевники, скажи на милость? И я никого не обманывала! – рявкнула Нилит, глядя не на него, а на коня.

Почувствовав, насколько она разозлилась, Аноиш отпрыгнул в сторону. Возможно, всем им ночью приснилось что-то странное.

– Прости, – сказала она, потирая переносицу. – Ей что-то было нужно – для нее, не для меня. Что-то связанное с равновесием и ма-атом. – Она нахмурилась, пытаясь вспомнить, но в памяти всплывал только зеленый огонь.

Наступило молчание. Гираб задумался.

– По-моему, это похоже на сон, – сказал он.

Нилит с шумом выдохнула.

– Возможно, ты прав.

Не вспоминая более про ведьм, они с Гирабом сели на коня и отправились на север. Нилит гнала Аноиша сильнее, чем ей хотелось бы. Фаразару спать не нужно, и он скорее всего шел всю ночь – хотя бы для того, чтобы позлить ее. Кто знает, сколько миль он преодолел, пока она смотрела сны о старых ведьмах и зеленом пламени?

Нилит прислушивалась к своим ощущениям. Ее ноги больше не болели, и зад тоже – он уже привык к хребту Аноиша. Ее челюсть перестала щелкать, ей легче дышалось, и ребра не вспыхивали от боли при каждом вздохе. Возможно, Нилит помог долгий, давно заслуженный отдых, однако она не могла прогнать из головы тот сон. Как только ей надоедало разглядывать дюны, в ее памяти всплывали слова бельдам. Нилит попыталась собрать их воедино, сплести из них какой-то смысл.

Ветер переменился. Никс скисает.

Ма-ат Нилит понимала лучше, чем большинство людей. Именно он заставил ее выбрать этот путь. Но как ма-ат связан с Никсом, она понятия не имела.

Ее внимание привлек изменившийся ландшафт. Среди обычного охряного песка появились широкие разноцветные полосы. Земля под копытами Аноиша стала красной, бронзово-зеленой, серой и даже синеватой. Полосы начали растягиваться вширь и удлиняться, и то же самое произошло и с дюнами. Они, словно морские волны, наткнувшиеся на берег, теперь встречались регулярно, через равные промежутки, и уже не напоминали недостроенный лабиринт. Их верхушки стали плоскими, словно их обгрыз ветер, и двигаться по ним было легче.

Пустыня не знала жалости, и если в чем-то давала поблажку, то всегда подбрасывала тебе другие трудности. Хотя поверхность земли стала более ровной, яростные ветра прорезали между дюнами огромные канавы, похожие на колоды. Неудивительно, что они протянулись так ровно с востока на запад. Ветер не встречал здесь препятствий, и поэтому с воем гонял по этим странным каналам так, словно получал от этого огромное удовольствие. Спастись от него и очистить глаза от песка они могли только на плоских вершинах дюн.

Нилит пару раз постучала себя по голове, чтобы вытряхнуть песок из уха. После того как они нырнули в три канала, она решила обмотать голову одолженным плащом, а искать дорогу поручила лошади.

– Что это за новое зло?! – воскликнула она.

По дороге на юг она ничего подобного не видела.

Гираб, который едва ли произнес хоть слово в течение всего дня, буркнул что-то непонятное на аркийском.

– Что?

– Гоночные колеи.

– И что это?

– Своего рода дорога.

Нилит постаралась вытащить из него еще один ответ, словно упрямую занозу из пальца.

– Для чего?

– Ты не знаешь? В основном для кочевников. Хотя в последнее время кочевников осталось мало. Их племенам уже несколько тысяч лет. Погонщики ветров, или «джубуб» по-аркийски. Аканзи – «знатоки завитков». Еще есть мирхабы, но я не знаю, что это значит на общем.

– Кто создал эти каналы?

– Никто. Ветер, – мрачно ответил Гираб. – Так же как река сделала мое ущелье.

Их обрывочная беседа прервалась; они спустились в еще одну колею. Ветер обрушился на них, угрожая не только задушить их, но и сорвать с них одежду. Нилит старалась дышать как можно медленнее, закрыв рот плащом, но на ее зубах все равно скрипел песок.

Когда Аноиш доковылял до вершины очередной дюны, Нилит решила дать ему передышку и, соскочив с него, отряхнулась. Полетевший во все стороны песок окружил ее, словно облаком.

– Сколько их еще?

Гираб пожал плечами.

– Если я тебя обидела, то еще раз прошу прощения.

Лодочник на миг взглянул ей в глаза и кивнул, но его лицо так и осталось мрачным.

– Надеюсь, баржа, которую вы обещали мне, будет хорошей.

Нилит улыбнулась и почувствовала, как ее запекшиеся губы снова треснули.

– Лучшей, – ответила она, слизывая кровь. – Ты мигом окажешься на Ашти.

Оказалось, что перед ними еще четыре колеи – по крайней мере, столько насчитала Нилит, когда прищурилась и окинула взглядом окрестности. Она увидела, как с края следующей колеи поднимаются небольшие песчаные вихри, и негромко выдохнула. Того, что осталось в лагере «упырей» после нападения дюнных драконов, хватит, чтобы добраться до города. У них была одежда, пища, вода и оружие, однако ей все еще не хватало одного призрака и одного тела.

Нилит смотрела на Гоночные колеи и, кипя от ярости, думала о том, как их преодолел Фаразар. Она надеялась, что он отказался идти дальше и свернулся клубочком в следующем канале. Однако она понимала, насколько он упрям, и поэтому не хотела заигрывать с подобными фантазиями.

– Вперед, – сказала она, махнув коню и лодочнику. – Нам нужно выбраться отсюда до захода солнца.

Гираб, несомненно скучавший по своей барже, повел Аноиша в поводу, и Нилит не оставалось ничего, кроме как плестись вслед за ними и злиться. Ее глаза высматривали голубую точку среди дюн, но тщетно. Чтобы ее не ослепил очередной порыв ветра, Нилит закрыла голову капюшоном и двинулась дальше.

Новый канал был шире других, и хотя ветер не так буйствовал здесь, как в предыдущих, у него было больше времени на то, чтобы досаждать им. Когда они добрались до вершины, они отчаянно мечтали о еще одной передышке.

– Еще три, – выдохнула она.

На краях следующей колеи стояла любопытная подборка камней. Эти валуны когда-то лежали под слоем песка, но ветер раскопал их, словно вор, проникший в амбар с зерном, и преподал им урок о том, как действуют время и эрозия. Большинство камней были в форме колонн – высокие и тощие, однако суровый ветер сточил их, придав им странную форму. Камни, как и окружающая их пустыня, тоже были полосатые. Там, где один слой породы был более упрямым, чем соседний, камень оказывал сопротивление ветру-резчику и становился плоским, похожим на блюдце. Нилит заметила и другие, где произошло нечто противоположное: камни, в которых появились отверстия. Они были совершенно естественными, однако сознание Нилит отчаянно пыталось найти на них бороздки, оставленные резцом, или отметки, которые нанес скульптор.

Нилит ощутила непреодолимое желание провести ладонью по гладкой поверхности колонн, но не успела она пройти и половину пути по направлению к ним, как за ними ей открылось еще более удивительное зрелище.

– Э-э…

Над колеей появился осел с каким-то огромным, странного вида грузом на спине. Нилит выхватила было саблю из ножен, решив, что к ней подкрался еще один путник, однако животное продолжало подниматься. И подниматься… Прямо вверх, плавно, без единого рывка.

Над песком появились его ноги, затем копыта, а потом Нилит заметила, что под ними нет ничего, кроме воздуха. Они, как и остальной осел, безвольно свисали с огромного свертка. К шее осла была привязана крепко натянутая веревка, конец которой исчезал где-то в колее.

– Гираб? – прошипела Нилит.

Она была настолько сбита с толку, что не решилась говорить громко. Нилит уставилась на странное, сделанное из холста и прутьев приспособление на спине осла, смотрела на то, как оно содрогается и скрипит при каждом порыве ветра. Осел трепыхался в воздухе, печально крича, и, когда вьюк качнулся, Нилит увидела, какой он широкий. Он был похож на распростертые птичьи крылья.

Услышав ржание за шумом ветра, Гираб обернулся. Откуда-то снизу донеслись обеспокоенные крики. Нилит достала из ножен саблю и поспешила к краю дюны, одним глазом приглядывая за ослом, который завис у нее над головой. В Крассе была поговорка о связи между невероятными событиями и свиньями, которые научились летать. «Интересно, есть ли в Арке такое же выражение, но про ослов?» – подумала она.

– Кочевники! – воскликнул Гираб, спеша за ней. – Погонщики ветров.

Внизу, в колее, остановился целый караван ослов. Нилит увидела похожие плетеные крылья и заметила, что они имели форму треугольника. Десяток мужчин в голубых одеждах, окружили то место в караване, откуда уплыл бесстрашный осел. Нилит назвала бы это событие дерзким побегом, если бы животное не продолжало жалобно ржать.

Несколько человек ухватились за веревку, к которой был привязан осел, и прилагали все усилия, чтобы не дать ему подняться еще выше в синее небо. Другие указывали на гору, где они заметили вооруженную саблей Нилит. На нее навели арбалеты. Крики стали более яростными.

Нилит замахала руками и воткнула саблю в песок так, чтобы это видели все. Затем, резко свистнув, она подозвала Аноиша, и вместе они осторожно спустились по склону дюны в продуваемую ветрами колею. Закутанные в ткани мужчины осторожно подошли к ней; она заметила на них очки, сделанные из кристаллов и латуни. Нилит сразу же им позавидовала; плащ, которым она закрыла голову, по-прежнему бешено развевался на ветру.

Их лица были обмотаны лентами из толстой синей ткани. Из их лбов торчали короткие, закругленные на верхушках рога. Из всех доступных отверстий торчали кустистые бороды и пышные усы. Мужчины разговаривали с ней на странном языке. Он не был похож ни на одно наречие, которое Нилит довелось услышать за много лет, проведенных в Арке. Она понятия не имела, что происходит, и поэтому решила использовать самый распространенный способ преодоления языковых барьеров. Он заключался в том, чтобы указывать на все подряд.

Она ткнула пальцем в Аноиша, в веревку, а затем в осла, который все еще болтался в воздухе. Еще дважды она повторила этот танец; в конце концов они ее поняли и начали наматывать веревку на мускулистые плечи коня. Каким-то образом при этом они успевали восхититься его крепкими боками и ясными глазами, словно он был выставлен на продажу.

Аноиш двинулся вперед, а кочевники один за другим потянули за веревку, налегая на нее всем своим весом. Их действия казались хорошо отработанными, словно они и раньше сталкивались с ослами, которые понравилось летать.

Через несколько минут осел уже завис в воздухе в нескольких футах над песком. Его ноги зашевелились, словно уже стояли на твердой земле. Еще один рывок, и осел приземлился – и сразу же принялся лягать всех кочевников, которые оказались рядом. Они, похоже, привыкли и к этому, и, используя свою численность, осторожно успокоили животное.

Гираб, ковыляя, спустился с дюны – почему-то именно в тот миг, когда все веселье уже подошло к концу. Он поднял руки над головой, сплетя их в каком-то приветствии. Кочевники узнали жест и повторили его. Нилит постаралась как можно точнее воспроизвести этот жест, и на бородатых лицах появились широкие улыбки.

– Только мужчины из племени Погонщиков ветров могут приветствовать людей этим жестом. Сделай вот так. – Гираб сложил пальцы вместе, и они стали похожи на морского ежа.

– А! – Нилит выполнила новое движение, и небольшая толпа разразилась радостными криками. Люди окружили ее, принялись уважительно прикасаться к ее плечам. Поначалу Нилит вздрагивала, но, заметив, как нахмурился лодочник, не стала им препятствовать и постепенно убрала руку с рукояти ножа.

– Ты говоришь на их языке? – спросила она, перекрикивая ветер.

Гираб пожал плечами.

– Немного. Мы уже встречались – там, где Гоночные колеи выходят к западной излучине Ашти. Немного торговали, но, как я и сказал, их редко можно увидеть, а сейчас – особенно.

– Почему?

– Из-за вашего драгоценного города! Душекрады без зазрения совести на них охотятся. Никакого уважения.

Кочевники следили за тем, как они перебрасываются иностранными словами словно мячом.

– Спроси, понимают ли они общий язык! – приказала Нилит.

– Шесуа сикри арктири?

Они что-то забормотали, и наконец один из них щелкнул пальцами и побежал вдоль каравана. Прикрывая лицо ладонью от ветра, Нилит увидела, как он добрался до большого фургона, также оснащенного крыльями, встал перед дверью и поклонился. Дверь распахнулась, и на песок спрыгнула фигура в необычно длинном одеянии. Щупальца синей ткани бешено летали из стороны в сторону, словно флажки во время песчаной бури, хлестали по щекам мужчину, который шел позади. Мода и целесообразность никогда не были самыми верными союзниками.

Фигура встала всего в одном шаге от Нилит, и та почувствовала себя неуютно. Лицо и глаза фигуры были скрыты за тканью и очками. Нилит снова сделала руками «морского ежа»; фигура повторила жест, и из-под синей ткани донесся женский голос. На висках женщины были два длинных рога, острые и скрученные в спираль.

– Путники? – спросила она, поворачиваясь спиной к ветру; это дало ей возможность говорить, а не кричать. Нилит последовала ее примеру.

– Да.

– Торговцы?

– Нет, извини.

Когда женщина перевела ее ответ, все застонали.

– Куда направляетесь?

– В Аракс.

Эти слова в переводе не нуждались. Нилит показалось, что кочевники зашипели. Толпа слегка поредела; некоторые решили заняться ослами.

– Всегда город. Никогда пустыни. Из-за этого они еще более сухие.

Нилит не стала объяснять, почему идет именно в этом направлении, но понимала, чем они недовольны. Аракс был подобен фонарю, который привлекает мотыльков. Только в данном случае мотыльками были люди, торговля и процветание. Город высасывал все соки из пустынь и Дюнных равнин.

– А вы куда направляетесь?

– В Гебус. У нас есть пряности и камни на продажу.

Кочевница разжала кулак; на ладони у нее лежал красный сердолик, перевязанный шелком того же цвета.

Гебус был самой восточной точкой Арка, до которой можно добраться по суше; за ним начиналось море. По сравнению с этим путешествием путь Нилит казался легкой прогулкой по двору.

– Это далеко.

– Гоночные колеи приведут нас туда. Джубубы ходили по ним… – Женщина задумалась. – Тридцать поколений. Не знаю, сколько это в ваших годах, но все это время мы провели в дороге.

– Или в полете, – почти невольно ответила Нилит. – Ваши ослы часто улетают?

Женщина повысила голос, пользуясь возможностью отчитать других кочевников.

– Только когда на ослов надевают не те вьюки, Рерензи.

Мужчина с клочковатой бородой побрел прочь, опустив голову.

– Крылья предназначались для более тяжелого осла, – добавила женщина.

Нилит кивнула.

– Ясно.

Увидев, что Нилит ничего не поняла, женщина покачала крыло, прикрепленное к одному из тюков. Оно казалось хлипким, но при порыве ветра крыло становилось крепким, словно железо.

– Путешествие очень длинное, тяжелое от восточных ветров. Предки видят птиц, следующих за караваном, год за годом, плывущих по ветрам. Предкам приходит мысль. Они строят крылья, как у птицы, делают осла легким, иногда плыть по воздуху. Так осел не умирать в пути, и мы тоже.

– Какая находчивость, – искренне восхитилась Нилит.

Нилит решила, что запомнит этот народ. Еще одна часть Арка, которая увяла и погибла из-за Фаразара и его предков. Стиснув кулаки, она поклонилась и попятилась. Пока она отвязывала Аноиша и подзывала Гираба, кочевница окинула ее взглядом.

– Желаю вам удачи в пути, – сказала ей Нилит.

– Нет. Ты остаешься.

Пальцы Нилит невольно потянулись к ножу, но кочевница раздвинула обмотки на лице. Нилит увидела улыбающееся темнокожее лицо и молочно-белые зубы.

– Наш лагерь недалеко. Вечер прийти быстро!

Она указала на небо, которое уже темнело на востоке.

Борясь с летящим песком, Нилит прищурилась и посмотрела на дальнюю часть канала. Еще три. Она мечтала продолжить гонку за Фаразаром, схватить его раньше, чем он доберется до следующего колодца Никса – колодца, в котором больше жидкости, чем в предыдущем. Она прикусила потрескавшуюся губу, не в силах принять решение. Кочевница ласково положила ей руку на плечо и указала на расплывчатый комок – на свою повозку.

У повозки тоже были крылья. Два комплекта, один над другим – укороченные, прибитые к бокам над дверью, которую закрывала занавеска. Ее тянула упряжка из трех ослов – обычных, живущих на земле животных. Прутья и шкуры, из которых была сделана повозка, были покрашены в синий цвет и расписаны завихряющимися, соединенными друг с другом символами, которые Нилит никогда не видела.

– Заклинания, – беспечно сказала женщина, словно волшебство было чем-то столь же обыденным, как и души. В Дальних Краях магия умерла раньше, чем боги, которые ее создали. – Выпрямляют ветер.

Нилит кивнула, словно она все поняла. Но она ничего не поняла.

– Как тебя зовут? – спросила она, когда кто-то отдернул занавеску, закрывавшую вход. Дым и ароматы духов ударили ее словно кулаком.

– Мизи.

– Имп… Нилит.

Мизи коснулась рогов тремя пальцами, а затем жестом пригласила Нилит войти. Вдоль каравана полетели крики. Похоже, что бесстрашному ослу слегка обрезали крылья, и джубубы снова были готовы гоняться за ветром.

– А как же Гираб?

– Мужчины идут.

– А женщины.

Мизи снова пригласила ее войти – на этот раз нетерпеливо. Нилит поняла, что обычаи племени уже начинают ей нравиться.

Когда Нилит залезла в повозку, она увидела, что за ней внимательно наблюдают сидящие полукругом женщины. Они были завернуты в разноцветные ткани, и похоже, что количество одежд, которые должна была носить женщина, увеличивалось с ее возрастом. Самая юная из них сидела с обнаженной грудью, в одной лишь юбке из нитей; на ее голове виднелись небольшие шишки – зачатки рогов. Самая старая напоминала маленький остроконечный холм из седых волос, закутанный в связанную из шерсти радугу. Серые рога, которые завивались спиралями вокруг ее ушей, делали ее похожей на барана. Лица женщин были чистыми, словно новый свиток; глаза смотрели напряженно. Каждая из них скорее всего приходилась какой-то родственницей своей соседки; их черты лица были слишком похожи, и это сходство распространялось даже на узоры веснушек на носах и щеках. Когда Нилит окинула их взглядом, ей показалось, что время исполняет перед ней свой ужасный танец – от миниатюрной девочки до иссохшей прабабки.