Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Деннис Тейлор

Соавторы: Гарет Ханрахан,Бен Гэлли,Джеймс Хоган,Дерек Кюнскен,Девин Мэдсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 198 (всего у книги 341 страниц)

Глава 15

Кассандра

Позади меня с тяжелым ударом захлопнулись ворота замка. Я не оглянулась, и все же они нависали над моей головой, огромные и зловещие, с тем же взглядом злобной матроны, между ног которой я только что вышла. Я ждала удара стрелы, ждала боли, пока жизнь будет утекать через дыру в затылке, но этого не случилось. Только звук моих шагов по дороге и золотые пальцы света, тянущиеся из надвратной башни, угасая во тьме.

Она не говорила. Не сказала ни слова по пути из замка, пока гвардейцы вели нас через город. И теперь, когда мы остались одни на дороге, Она хранила молчание.

– Ну, – негромко заговорила я, когда мои сапоги зашаркали по темной дороге. – Пора отсюда свалить. Можем повернуть на север, в Парвум, пересечем реку и…

«В Парвум мы не идем».

– …и выберемся из Чилтея, пока все это дерьмо…

«Нет, в Парвум мы не идем».

Я не остановилась, но говорить прекратила. В ее голосе появились нотки, которых не было раньше. Ни единой мольбы, ни жалобы, ни нытья, только резкие, отрывистые приказы. Это не радовало.

«Ты же знаешь, я слышу все твои мысли, – сказала Она. – Мы найдем чилтейскую армию, получим аудиенцию у иеромонаха, убьем его и вернемся за головой».

– Ты решила убить иеромонаха Чилтея? Это после всех твоих жалоб на то, что я собиралась убить его сына? Да пошла ты. Я иду в Парвум.

Я все шла на север по дороге, на которую мы вышли с Лео только сегодня утром. На ночном небе не было ни облачка, но половинка луны давала совсем мало света, и у леса мне придется остановиться на ночь либо рискнуть, бредя в темноте чащи.

– Надо было попросить коня. И фонарь. И немного еды.

За спиной угас свет последнего факела, город Кой канул в небытие позади. Впереди продолжалась во тьме дорога.

– Может, в Парвуме мне удастся раздобыть немного Пойла. Проклятье, мне нужна хоть капля.

«Мы идем искать лагерь армии».

Я все шла и шла. Где-то рядом ко мне взывало мертвое тело. Покойники снова завели свою песнь еще в городе. Я пыталась, как в детстве, закрывать от них уши, хотя знала, что не получится. Не ушами я слышала эти песни.

Я нашла местечко в мшистой лощине и, свернувшись клубком, проспала до рассвета, а на следующий день продолжила путь на север, не выпуская дороги из виду, но держась в стороне. Она молчала, и меня это устраивало, не хотелось упоминать ни о нашей цели, ни о планах, постепенно выстраивавшихся в моей голове. Я уже становлюсь старовата, чтобы изображать шлюху, но можно было бы открыть свой бордель в оживленном порту на море Глаза и нанять молоденьких девушек, чтобы привлечь клиентов. Заключать контракты на удачу или неудачу торговцев, а не на будущее всей страны. Эти ставки могли оказаться забавными.

«И губить людей, как приверженцы Святых Триархов погубили тетю Элору? – заговорила Она вечером второго дня, поскольку не могла допустить ничего забавного. – Уверена, кому-то это тоже казалось забавным».

После этого тетя сидела в доме моего отца, сломленная, но еще живая, одинокая, но отказывающаяся умирать, словно памятник гордости перед лицом огромной потери.

– Хорошо, тогда я пойду работать в какую-нибудь лавку. Все лучше, чем участвовать во всей этой политической грязи.

В тот вечер я насобирала кучу дров для костра и была уверена, что ушла достаточно далеко от всех, кто мог бы его увидеть и тем более заинтересоваться. Я была голодна и устала, хотелось свернуться клубком, набить брюхо горелым мясом и смотреть на огонь. Я лежала и мечтала о мягкой постели, но внезапно ощутила, что земля подо мной содрогается от топота копыт. Звуки были сначала тихие, как от прыгающей лисы, но ритмичные, становились громче и приближались.

– Проклятье.

Усилием воли я заставила свое усталое тело подняться и укрылась в тени деревьев, в стороне от костра, который их, должно быть, и приманил. Оказавшись там, куда не добирался свет костра, я скрючилась под нависшими со всех сторон ветками, тяжело дыша в темноте. Огни факелов приближались и мелькали, как светлячки. В свет костра вошел человек – не кисианец, как я ожидала, а человек в серой одежде, что было гораздо хуже.

– Священные стражи, – беззвучно произнесла я. – Что они здесь делают?

«Ищут Лео? Если он собирался ехать под видом слуги, они могут решить, что он еще жив».

«Но он не путешествовал под видом слуги».

«Да. Потому что кто-то подрядил меня убить и Джонуса».

«Лео знать об этом не мог. Если только он не читал мои…»

К моему костерку прибывало все больше Священных стражей. Тот, кто, видимо, был у них главным, указал в темноту, и они рассыпались по сторонам.

– Идиоты, – проворчала я.

Факелы в их руках не помогут меня найти, но зато помогут мне их избегать.

«Нет. Мы сами сдадимся».

«Что?! Ты рехнулась?»

«Это самый быстрый способ добраться до иеромонаха».

«Еще раз говорю – мы не охотимся за иеромонахом. Выбираемся из этого бардака и больше не возвращаемся. Уж лучше ты весь остаток жизни будешь верещать у меня в голове, чем еще хоть миг провести в этой мерзкой стране».

«Ну, а я этого не хочу. Еще только одно убийство, Кассандра. Всего одно».

«Столько лет ты пилила меня за убийства, а теперь требуешь, чтобы я прикончила главу нашей церкви?»

– Нет. Я хочу, чтобы ты меня освободила!

Эти гневные слова сорвались с моих губ, хотя я их не произносила.

Вдалеке раздался ответный крик, и сквозь темный лес захрустели шаги бегущих преследователей.

– Вот дрянь!

Я бросилась прочь из укрытия, ветки раздирали мне ноги.

«Нет! Постой! Прошу, не беги. Ты понятия не имеешь, что такое быть запертой внутри твоей головы без возможности выбраться. Считаться болезнью. Чудовищем. Тем, кого мечтают заткнуть, от кого хотят избавиться. Издеваются и высмеивают, игнорируют, заливают Пойлом, когда больше никак не заставить молчать».

Я бежала, не разбирая дороги, по склону вниз, в темноту, вытянув руки перед собой.

«Ты сама дала мне надежду, поманила возможностью освободиться, и теперь ты у меня ее не отнимешь».

– Да заткнись ты хоть на минуту! – прошипела я.

Мои ноги остановились, но инерция продолжала тащить вперед. Я упала, как подрубленное дерево, стукнулась оземь и проехала по кустам и папоротнику. На мгновение я застыла и онемела. Я могла пораниться и серьезнее, но обошлось, так что попыталась перекатиться и встать. Но тело не двинулось. Я осталась лежать, тяжело дыша сквозь ковер сухих листьев.

«Эй! Не делай этого. Прекрати! – кричала я, но молча, мои губы не могли выговорить ни слова. – Отпусти меня. Нужно бежать отсюда, пока не схватили!»

Снова раздался крик. Шаги приближались.

«Ну, бежим же! Бежим!»

Она кое-как подняла наше тело, и мы осторожно пошли. В сторону голосов.

«Нет!»

Я сосредоточилась на своем теле, пытаясь остановить ноги, протолкнуть голос сквозь сжатые губы. Одна нога замерла, но другая продолжала движение. Я упала. Она кричала, но мне было не больнее, чем при падении на груду подушек. Нужно найти что-то, что можно использовать против Нее, как на лестнице, когда Она целовала Джонуса.

– Ой! – вскрикнула Она, когда я ударила пяткой, которую контролировала, по лодыжке непослушной ноги. Она взвыла: – Перестань! Прекрати! Почему ты не можешь просто сесть и позволить мне со всем разобраться?

– Потому что это тело – мое! – ответила я, и слова отыскали путь наружу. – Почему бы тебе не поискать собственное?

«Я его получила на несколько дней, ты не помнишь? Оно было мертвое, разлагалось со мной внутри. Все закоченело… застыло. А потом обмякло, я как будто разваливалась. И оно воняло. Представляешь, каково это?»

– Да. Я чувствовала. Почему, по-твоему, я за тобой вернулась, вороватая сука?

«Вороватая? – Она до крови расцарапала ногтем ногу, которую я контролировала. – Ты владеешь единственным телом, какое я знала. Ты меня отталкиваешь и мучаешь, прерываешь, не давая говорить, издеваешься… и еще называешь меня воровкой? И вообще – кто сказал, что это тело твое? Почему не мое?»

– Это мое тело! Всегда моим было! Это моя нога, моя рука, мои волосы, мое проклятое тело! Так всегда было и всегда будет, и я буду с ним делать, что захочу. А быть схваченной Священной стражей у меня желания нет, так что отдавай обратно мою ногу! – И я принялась колотить по ноге окровавленным кулаком. – Отдавай! – Каждое слово сопровождалось ударом, до синяков. – Нужно убираться отсюда. Мы идем в…

Кусты захрустели. Скрипнул лук. Я перестала себя бить. В темноте блеснули глаза, и над нами нависла фигура с надвинутым на глаза капюшоном, темно-серая среди теней и полосок лунного сияния. Страж вцепился в одежду, которую я получила взамен окровавленного платья служанки.

– Да кто ты такая? – прошипел незнакомец, так сжав мою простую рубаху, что высокий ворот сдавил горло. – И кому это ты кричишь?

– Никому. Себе. Мое имя… – остальные слова затухли, словно я лишилась дыхания и не смогла договорить, но потом опять полились с моих губ: – Я известная шлюха, – сказала я. А Она продолжила: – Отведи меня к иеромонаху. Мне известно, где его сын.

Тетива натянулась, я была в одном шаге от того, чтобы превратиться в подушечку для иголок.

– Его сын? – человек в сером ослабил хватку. – Ты знаешь, где доминус Лео Виллиус?

– Да, – ответила Она. – Но я никому не скажу, кроме иеромонаха. Даже если будешь меня пытать…

– Не говори так, нет… не смей! – закричала я.

От пощечины у меня из глаз посыпались искры.

Человек в плаще прошипел:

– Заткнись. Поднимайся, или мы проткнем тебя стрелой и бросим здесь подыхать, что бы ты там ни знала.

Под опущенным серым капюшоном почти не было видно лица, но, когда человек склонился ко мне, его глаза превратились в щелочки.

– Покажи левое запястье.

– Почему все от меня это требуют?

– Кто еще?

Подавив порыв сказать правду, я вытянула левую руку.

– Лео.

– Для тебя – доминус Лео Виллиус, – прорычал человек с факелом.

Человек в сером плаще проверил мое запястье и отпустил руку.

– Любопытно, – он выпрямился. – Ладно, Свифф, бери половину людей, продолжайте искать его светлость, а я доставлю эту в лагерь.

– Капитан, неужто вы правда верите, что она знает, где он? – спросил факельщик.

– Нет. Потому тебя здесь и оставляю. Думаю, она вовсе не та, кем назвалась. Тем не менее у нас есть приказ. Так, давай проверь, есть ли у нее оружие, и уводим ее отсюда.

– Да, идем, – сказала Она. – У нее три ножа. И один в сапоге, не забудьте там проверить…

Я ее ударила. Вернее, себя. Кулаком по лицу. Боль вспышкой пронзила мое сознание, и Она отступила, оставляя меня наедине с болью. Ее крик я не смогла подавить.

Человек-плащ зажал мне рот. От руки мерзко воняло кровью, грязью и маслом, а вкус на губах был ненамного лучше. При любых других обстоятельствах я укусила бы его, пнула пяткой в пах, а потом либо стукнула, когда пополам согнется, либо убежала бы. Но я все еще была оглушена ударом собственного кулака.

– Чем, по-твоему, мне его теперь убивать? – поинтересовалась я, когда они забрали ножи, только что возвращенные императрицей Ханой. Выдернули даже тот, что был в сапоге, и теперь правый сапог казался слишком большим.

«Не хочу, чтобы ты пыталась сбежать. Все равно, если хочешь подобраться достаточно близко, чтобы убить, ты должна заслужить их доверие. Пусть поверят, что ты на их стороне и хочешь помочь вернуть Лео».

«Ерунда. Может, ты позволишь мне самой заниматься работой убийцы?»

«Значит, ты это сделаешь?»

Меня выволокли, и всего за пару секунд я прикинула, что вероятность сбежать совсем мала. Их слишком много, а благодаря Ей у меня нет оружия. Любая попытка бежать подтолкнет Ее снова захватить мое тело. Я скорее десять иеромонахов убью, чем опять допущу такое.

Священные стражи повели меня через лес – впереди и позади факельщики, а рядом главарь в плаще. Его хватка не ослабевала.

Еще полудюжина одетых в серое солдат ожидала на дороге, с лошадьми.

– Забирайся, – сказал мне Плащ, побуждая сесть на коня перед собой.

– Хочешь пообжиматься? – спросила я.

– Это вряд ли, – ответил он. – Но если хочешь внимания, в лагере наверняка получишь его в достатке. Шлюхи тут везде только кисианские, а левантийские девки кусаются.

– И я их не виню. Ты такой сладкий.

Получив, что хотела, Она спряталась в глубине моего сознания. Я забралась на лошадь Плаща в одиночестве, с отвращением чувствуя его близость. Он тянулся за поводьями через меня, словно я была какой-то никчемной девчонкой. Мне ужасно хотелось его задушить, но я держала руки при себе, надеясь, что и он поведет себя так же.

Небольшой отряд Священных стражей погнал лошадей вперед, мы ехали сначала по дороге, а потом по лесистым холмам, где путь освещали только луна и звезды. Я росла в Женаве, мне знакомы тамошние рынки и улицы, бордели и таверны. Там я знала, где украсть и где спрятаться, знала, где добыть информацию какого угодно рода. Там я знала, как стать невидимой. Здесь же могла разжигать костер и добывать кроликов, умела неплохо ориентироваться, но эти люди неслись сквозь ночь, словно тени, даже их лошади ставили копыта так, чтобы не издавать ни звука.

Хотя Плащу приходилось смотреть на дорогу через мое плечо, он с привычной уверенностью гнал коня через лес. Его люди, безмолвные и вышколенные, следовали за ним без помпы и шума, с какими обычно путешествуют Священные стражи.

Перед нами мелькали поляны и рощи, порывистый ветер гнал облака, через которые поблескивала луна. Не в силах удержаться от сна, я то и дело проваливалась в дремоту, просыпаясь от случайного хруста ветки, или отданного шепотом приказа, или когда конь подо мной сбавил темп. Мы уже выехали из леса на дорогу, и на склоне холма впереди показалось созвездие огоньков. Это была та же дорога, которая привела меня в Кисию, и по ней я могла бы уйти до самого Тяна. Или же до его развалин. Чилтейцы оказались не на той стороне границы.

Плащ прокладывал путь к воротам частокола через лабиринт ям-ловушек, а я цеплялась за гриву коня. Священный страж позвал часовых, и не успела я перевести дух, как мы оказались внутри.

Нас тут же поглотил лагерь. Шум, свет и движения кружились, сливаясь с зовом смерти. Остальные стражи остались позади, но Плащ продолжал ехать по лагерю в таком темпе, что все проносилось мимо – людской смех и огни костров, дым, запахи тушеного мяса и испражнений, все смешалось так, что меня замутило.

Наконец он остановился перед самым большим шатром лагеря. Ветер хлопал темными знаменами на высоких шестах, на дверном проеме колыхался шелковый полог. Она требовала встречи с иеромонахом, жаждала его смерти, но предстать перед ним теперь предстояло мне. Его святейшество, первый после Бога.

Я соскользнула с лошади, ноги подо мной подгибались. Плащ спрыгнул рядом со мной и откинул капюшон.

– Доложи его святейшеству, что прибыл капитан Энеас, – приказал он единственному часовому. – Передай ему, что со мной женщина, которую он искал.

– Что? – вскрикнула я, отшатываясь.

Капитан Энеас, он же Плащ, проводил меня взглядом. Свет костра упал на половину его лица, покрытую мелкими шрамами, – они пересекали бровь и щеку и собирались, словно морщинки, в уголке глаза.

– А ты думала, к иеромонаху пустят любого, кто захочет его увидеть? Я слыхал, ты особенная.

Часовой у шатра иеромонаха обернулся, чтобы доложить через колышущийся полог, но его прервал голос изнутри:

– А, госпожа Мариус. Я так и думал, что в ближайшее время вас увижу. Впустите ее, капитан.

Капитан отодвинул шелковый полог, приглашая меня войти. Без ножей, без информации или Пойла – меня поддерживала лишь гордость, когда я на ватных ногах шагнула внутрь, представ перед лицом уже второго правителя за этот день.

В отличие от императрицы Ханы Ц’ай, его святейшество иеромонах Чилтея не восседал на троне. Он поднялся мне навстречу со стула, стоящего перед столом с развернутой картой. Другой человек, в форме высокопоставленного военного, тоже встал. Капитан Энеас поклонился им.

– Ваше святейшество. Легат. Мы обнаружили ее в лесу, между этим лагерем и Коем. Она говорит, что знает, где находится доминус Виллиус, но скажет лишь вам.

Его святейшество улыбался, жестикулировал, говорил. Тот, кого называли легатом, поклонился и вышел. А я ничего не могла и только молча смотрела, поскольку встречала его раньше. Этот человек с бледным и неприметным лицом с невыразительными глазами и был тем безымянным заказчиком, который явился ко мне в Женаве. И это он обещал мне Знахаря. Это он велел мне убить Джонуса и привезти его голову – для полной уверенности, что доминус Лео Виллиус мертв.

– Вы мне не кланяетесь, госпожа Мариус? – спросил иеромонах.

Я старалась держаться прямо, хотя и дрожала. Усталость, страх, гнев скрутились в животе в тошнотворный узел. Капитан Энеас удалился. Снаружи по-прежнему доносились звуки военного лагеря, но здесь мы были наедине, и взгляд иеромонаха впивался в мой череп.

– Вы выглядите нездоровой, госпожа Мариус.

– Я чувствую себя хорошо.

– У вас при себе голова, ради которой я вас нанимал?

– Пока нет, но… – Меня охватил холод, и я не могла унять дрожь. – Ведь вам был нужен совсем не Джонус, так? Вы посылали меня за Джонусом лишь на случай, если они поменяются местами. На самом деле вы хотели уничтожить своего сына.

Иеромонах лучезарно улыбнулся в ответ.

– Вы все умнее и умнее. Я так понимаю, Джонус мертв, но если вам нужен Знахарь, то в моих руках должна оказаться голова моего сына. Где он скрывается?

– Но он… он ваш сын.

– И что?

– Почему? Зачем вам желать его смерти? Он мог жениться на принцессе Мико и принести мир вместо…

Я прервала поток глупых слов, лившийся с губ. Он не желал мира.

– Немного тупите, но приближаетесь к пониманию, – сказал он, все так же ласково улыбаясь. – Хотя если вы ожидаете, что я объясню свои мотивы и планы, то будете разочарованы. Вы хороши, но не стоите так много, как думаете. И долго не проживете, если не принесете мне голову Лео.

Я тупо потрясла головой.

– Я не могу исполнить этот контракт.

– Не хотите убивать смиренного скромника? Вам лучше меня не разочаровывать.

– Придется вам нанять кого-то еще.

– И просто так отпустить вас?

«Да сделай ты, что он хочет!»

«Убить Лео? Ты же сама всю дорогу меня от этого отговаривала».

«Не убьем – и нам крышка».

«И если убьем тоже. В том городе нас тут же прикончат. Уж лучше сбежать».

«Но так мы не попадем к Знахарю».

Я смотрела на иеромонаха. Ее слова плескались во мне, и я надеялась, что сомнения не отражаются на моем лице.

«Ты правда думаешь, что ему можно доверять?»

«Придется, если я хочу хоть когда-нибудь от тебя избавиться».

– Ты понимаешь, в каком затруднительном положении находишься? – сказал иеромонах, прерывая мое затянувшееся молчание. – Учитывая то, что тебе известно, живой отсюда тебе не уйти. Поэтому либо твоя жизнь, либо его. Что ты выбираешь?

Он наклонился, глядя мне прямо в лицо, дохнув вином и сушеными фруктами.

– Ну? Где он?

– Он в замке.

– В каком? В замке Кой? – бесцветные глаза вспыхнули. – И ты позволила ему попасть туда? Идиотка! Другой твой работодатель будет желать твоей крови так же, как…

– Секретарь Аурус может идти куда подальше.

Иеромонах удивленно уставился на меня, его рот приоткрылся, глаза жадно обшаривали мое лицо. Потом тишину прервал его резкий смешок.

– Мне, разумеется, незачем спрашивать, как ты узнала Лео. – Еще один смешок перешел в раздраженное хмыканье. Первый после Бога испытал всю палитру эмоций. – Болтун, вот он кто.

Он сел на свободный угол стола и поморщился.

– Теперь из-за твоей неудачи император Кин наверняка потребует выкуп за жизнь моего сыночка. Нет. Я не пойду ему навстречу. Мы возьмем этот город – вернее, крепость. А ты притащишь мне его голову.

– Я не могу. Кой слишком хорошо охраняется, мне туда не пробраться. Я не смогу вернуться туда, я…

Его святейшество поднял руку, прерывая меня.

– Нет. Возвращайся. Как ты оттуда вышла?

«Скажи ему все. Другого выхода нет».

Она права. Подыграй. Согласись. Улыбайся. Ведь это единственный способ покинуть шатер живой.

– Императрица Хана наняла меня убить вас, – сказала я. – Она меня отпустила. Ворота отперли и выпустили меня.

– Наняла убить…

Его голос рассыпался звонким смехом, похожим на звук молитвенных колокольчиков, и я внезапно почувствовала желание рассмеяться в ответ. Сперва доминус Виллиус, потом слуга, теперь сам иеромонах. Похоже, в этой войне всем нужен мой нож, а мне хотелось только избавиться от Нее.

– Она наняла тебя убить меня. – Он чуть не рыдал от смеха, даже слезы на глазах выступили. – Сто лет ничего смешнее не слышал. Нанять тебя для моего убийства!

Я стояла перед ним, стиснув руки, чтобы унять дрожь. Она начала хохотать вместе с ним, и ее смех эхом отдавался в моей голове.

«Мы в полной заднице, – смеялась Она. – А если бы ты отдала мне контроль, возможно, мы еще пожили бы нормальной жизнью. Но у Кассандры Мариус все через задницу».

– Ты ведь сама хотела сюда идти, – возразила я.

«А ты сама согласилась на те контракты. Тебе просто нравится убивать. Не забывай об этом».

Иеромонах смахнул длинным пальцем слезинку.

– Ах, госпожа Мариус, – сказал он. – Должен признаться, вы меня очень повеселили. Было бы забавно посмотреть на вашу попытку, но тогда не видать вам Знахаря. Сначала выполните мое задание.

– Я уже сказала, – сквозь зубы процедила я. – Я не могу…

– Нет, вы можете проникнуть в Кой и проникнете. – Веселье исчезло с его лица, как будто его и не было. – Если императрица Хана послала вас с поручением, значит, впустит и обратно, если вы умело соврете. Для вас это проще простого. Вы сумеете войти в город. В сущности, только вы и сумеете. А там сделаете для меня куда больше, не просто добудете голову моего сына.

Я съежилась. Иеромонах зашагал от одной шелковой стены до другой, шаркая ногами по толстому ковру.

– Ох, этот великий неприступный город Кой. Известно ли вам, что философ Антицин однажды подсчитал, сколько потребовалось бы солдат, чтобы взять Кой приступом?

– Больше десяти тысяч.

– Неплохо, неплохо, госпожа Мариус. Да, но больше десяти тысяч незваных. Вы – желанная гостья императрицы. Вам по силам открыть ворота и города, и замка, и со Знахарем встретитесь, если хотите.

Не владея ни голосом, ни дыханием, я смотрела на его расплывшиеся в улыбке губы и не чувствовала ничего, кроме ужаса.

– Так вы сделаете это, госпожа Мариус?

Целый город за возможность встретиться с Знахарем. Целый город. Цена была так высока, что даже Она ничего не сказала. Город Кой и все его жители. А еще императрица, восседающая на троне в погруженном в траур замке. Лучше уж соврать ему, как и императрице, и бежать отсюда как можно дальше.

«Нет. Мне нужен Знахарь».

«Но цена – целый город! И Лео. Под конец я была рада, что его не пришлось убивать».

«Неудачный момент делать вид, что у тебя есть совесть. Не хочу я больше так жить. Не хочу быть к тебе привязанной. Я почти не видела настоящую жизнь, мне ее не хватает. Так что мы это сделаем, даже если придется тебя заставить. А могли бы работать вместе, ты же хочешь свободы не меньше, чем я».

Я впервые с Ней согласилась, ненавидя себя за это. Я расправила плечи и гордо выпрямилась.

– Да. Я это сделаю.

Добродушная улыбка иеромонаха превратилась в волчий оскал.

– Очень рад, госпожа Мариус, я знал, что выбрал нужного человека для этой задачи. Следующей ночью городские ворота должны быть открыты. Вы меня поняли?

– Да, – ответила я и, несмотря на всю ненависть к нему, поклонилась – да, поклонилась! – чудовищу, посылавшему нас уничтожить целый город и убить собственного сына.

– Хорошо. – Его святейшество обернулся к двери. – Капитан? Пошлите за Андрусом. И за коммандерами. И за Гидеоном. У нас есть новый план.

Я на миг замерла в растерянности, но Она не ушла во тьму. Осталась рядом со мной, пока иеромонах не вспомнил о нашем присутствии и не сделал знак уходить.

– Капитан Энеас за вами присмотрит, так что не пытайтесь сбежать. Утром я позову вас и дам указания.

Я опять поклонилась, и мы с Ней ушли. Наш язык, казалось, приклеился к нёбу.