Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Деннис Тейлор

Соавторы: Гарет Ханрахан,Бен Гэлли,Джеймс Хоган,Дерек Кюнскен,Девин Мэдсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 341 страниц)

Глава 11
Глупцы не готовятся

Счетчики – священная профессия в банковском деле Аракса. Их не менее семи лет учат арифметике, делопроизводству, использованию мер и весов.

Счетчики, словно никситы, или западные монахи, полностью преданы своему ремеслу и часто всю свою жизнь работают только в одном банке.

ГОРОД МНОЖЕСТВА ДУШ: ПРОНИЦАТЕЛЬНЫЙ ПРОВОДНИК

* * *

ЖАР, ПОДНИМАВШИЙСЯ ОТ дымящегося песка, вызвал у Лирии желание закашляться, словно у нее снова появилось горло. Даже за несколько столетий она так к нему и не привыкла. Алые вспышки окрашивали ее руки в темно-фиолетовый цвет. Краем глаза она видела, как темные песчинки поднимаются и падают, складываясь в недолго живущие, сломанные, искалеченные статуи. Только что это была свирепая морда шакала. В следующий миг – безрукий горбун. Затем – раздвоенный хвост.

– Лучшее – враг хорошего, милая сестрица, – сказала Лирия, на этот раз громче, чтобы перекричать шипение и грохот кузницы. – Если бы сегодня мы не вынудили вдову Хорикс действовать, то оставались бы в неведении.

– А ведь нам не нравится… неведение.

Этот голос был, словно клинок, которым проводят по струнам аргхула, каждая гласная – движение дюн.

– Да, повелитель, – хором ответили сестры.

Заговорила Яридин; ее голос звучал менее уверенно, чем у Лирии.

– Прошу прощения. Моя сестра права. Знания позволяют нам менять наши планы, если это необходимо.

По темной горе бурлящего песка побежали темные жилы, и она извергла из себя еще больше едкого дыма.

– Давайте, меняйте. Меняйте. Меняйте, – ответил голос.

– Мы знаем, где она. Один из наших братьев заметил их на южной границе Просторов, – сказала Яридин.

– Сегодня ночью мы нанесем удар и спасем нашего брата Келтро. Мы проследим за тем, чтобы он попал в нужные руки, – добавила Лирия.

Темная гора песка засветилась алым – и на этот раз она стала горячее, злее.

– Мы приближаемс-с-с… – Шипящий звук затянулся – песок в кузнице улегся, поворачиваясь кругами, словно что-то закапывалось в горячий камень под ним. Фигуры перестали появляться. Дым сгустился, превратился в черную сажу, которая покрыла края каменного алтаря. Угли под каменной плитой стали более холодными, красновато-коричневыми.

Лирия отвела взгляд от алтаря и повернулась к сестре; теперь, когда свет погас, та засветилась ярче. Яридин подняла капюшон и первой направилась к выходу.

После комнаты в коридоре было прохладно и свежо. Они прошли по нему, а затем поднялись по хитроумно петляющим лестницам, которые обвивались вокруг огромных прямоугольных колонн, касались порога одной комнаты, чтобы сразу свернуть к следующей. Лестницы всегда шли наверх, вдоль границ огромных хранилищ и пещер. Свечение призраков окрашивало их в голубой и лиловый цвета. Красные плащи текли, словно кровь в живых сердцах, скапливались в открытых камерах. Великое множество ног почти бесшумно ступало по белым камням.

На уровне, который был значительно выше кузницы, сестры нашли особенно раздувшуюся камеру, вырубленную в камне, до предела набитую голубыми и красными фигурами. Чем дальше они продвигались сквозь толпу, тем громче звучали голоса.

– С дороги, – сказала Яридин, и толпа призраков с готовностью расступилась.

– Все, кто топчет землю менее пятидесяти лет, прочь, – приказала Лирия, и почти все, кто был в комнате, вышли, перешептываясь. Осталось полдюжины призраков; они невозмутимо стояли у канала, проделанного в дальней части комнаты. Его стены были покрыты гипсом и покрашены в черный цвет; узор из алых звезд на них повторял карту небес, нарисованную на потолке.

Лирия и Яридин подошли к призракам, оценивающе вглядываясь в каждого. В стороне от них стояли два живых сторонника церкви; они склонили головы, закрытые капюшонами, но их руки крепко сжимали края покрытых пятнами бочек.

– В чем дело, братья и сестры?

Заговорил один из живых – один из никситов культа, работавших с их личным потоком воды из Никса.

– Просвещенная сестра, Жила Сеша превратилась в ручеек. Она подвела нас.

– Впервые за много веков, – добавил другой, со странным, безумным голосом. Значки, приколотые под белым пером, говорили о том, что он ученый.

Лирия положила руки на край канала, сделанного из песчаника. Над ним на стене были нарисованы пять звезд: четыре – простые точки – внизу, а над ними пятая, изображенная в виде больших красных завитков. На мгновение Лирия задержала взгляд на ней, а затем посмотрела вниз.

Канал тянулся вдоль стены через всю комнату. За годы, пока по нему тек Никс, вода сделала камень гладким, но не разъела его. Темное пятно, которое она оставила на стенках канала, свидетельствовало о том, что поток слабеет. На половине своей глубины стены из песчаника становились пепельными, затем темно-серыми. По его дну тек ручеек чернильно-черной жидкости толщиной с неплохую веревку.

– Но он все еще течет, да? – спросила Лирия, обращаясь к небольшой толпе.

Заговорил один из никситов.

– Да, сестра… но…

– А сколько гекатов вы запасли в подвалах под нами? И на складах над нами? И в городе?

Два никсита переглянулись; их дрожащие губы начали беззвучно выговаривать числа. Пожав плечами, никситы перебросились парой слов. Затем один из них снова повернулся к Лирии и сказал:

– Десятки тысяч, сестра, а может, и сотни.

Лирия отмахнулась от них.

– Тогда продолжайте собирать.

– Продолжайте делать запасы, – сказала Яридин. – А всем остальным должно быть стыдно за то, что они собрались поглазеть и почесать языками. Тебе особенно, ученый. Не давай таким слухам распространяться.

Призрак, к которому она обратилась, улыбнулся ей.

– Час близок, сестры, – сказал он и поспешил вниз по лестнице.

– Он почти пробил, брат.

Сестры помедлили, глядя вниз, на красные и голубые массы, которые, похоже, увеличивались с каждым днем. Проповедники культа действовали по всему Араксу и постоянно заходили все дальше. Число их святилищ в городе и их размеры росли, но Великое хранилище, расположенное здесь, глубоко под проспектом Оширима и статуей самого бога, само было размером с город.

Яридин нарушила молчание первой, высказав то, о чем думали они обе.

– Да, это воистину Город Множества Душ, сестра Лирия.

– Ты права, сестра Яридин, – печально вздохнула Лирия. – Значит, на юг?

– На юг.

* * *

ГОРОД СТРУСИЛ. ПОД палящими лучами солнца по улицам ходили только призраки в капюшонах, но даже их число сократилось в несколько раз. Из живых по городу бродили только пьяные, глупцы или наемные работники. За пределами центральных кварталов на перекрестках стояли солдаты в красных плащах; за их спинами прятались проповедники. В самом центре действовали гвардейцы, прокторы, дознаватели и солдаты императора, прибывшие с Разбросанных островов. Они набивались в караулки и патрулировали улицы, пытаясь восстановить мир – или то, что от него осталось после того, как преступления обрели масштаб военных учений.

Несмотря на присутствие живых и призрачных воинов, город не радовался яркому и солнечному утру. Можно было с уверенностью биться об заклад, что почти каждая дверь в городе сейчас заперта, и притом накрепко.

Обычный шум в доках превратился в негромкий шепот, и невероятно большое число кораблей и лодод ночью покинуло порт. Паруса заполнили собой горизонт.

Королевские рынки были закрыты. Рыбный квартал наполовину опустел; оставшиеся торговцы расхваливали свой товар робко, словно птицы, рядом с которыми бродит кошка. На птиц стали похожи и немногочисленные аристократы; они сбивались в группки и испуганно смотрели вниз с высоких дорог и башен, словно голодные совы.

Проспект Оширима и большие улицы, соединявшие его с банковскими кварталами, были мрачными и тихими. Коммерцию не останавливала даже война на улицах города; несколько крупных банков по-прежнему работали; их владельцы полагались на свои крепости и частные армии. Но сегодня мало кто осмеливался менять серебро или половины монет; клиенты доказали это своим отсутствием. Те, кого интересует только богатство, всегда испытывают сильное желание оставаться богатыми, и в данном случае для этого нужно было оставаться живыми. Вот почему, прежде чем превратиться в трупы и в рабов-призраков, они всегда жались к своим блестящим горам монет.

Темса еще раз взмахнул тростью, очертив большой круг. В этом городе нечасто можно было увидеть улицу, на которой не было толпы, и особенно здесь, в деловом центре. Даже его солдаты растянулись цепью и, похоже, мечтали убраться подальше от своих потных товарищей. Темса тоже был этому рад. Он заставил своих солдат работать всю ночь – в наказание за их тупость и неспособность выполнить простое дело – например, взять штурмом башню. Ветерок и жара ничуть не уменьшали их вонь, но это будет им уроком. Они даже не знают, насколько он упрям.

– Славный денек, не правда ли, дорогая? Верно, Даниб?

Два одинаковых рыка раздались у него за спиной – позади Темсы угрюмо топали его любимцы. Оба пребывали в скверном настроении после вчерашней неудачи, и особенно после побега Хорикс и Келтро. Ани назвала произошедшее «цирком уродов», и хотя Темса был склонен с ней согласиться, он уже начинал ненавидеть каждое слово, которое слетало с ее губ. Данибу, по крайней мере, хватило ума промолчать, прячась за толстой сталью рогатого шлема. Через щели виднелись только его белые горящие глаза.

Тор указал тростью на яркое голубое небо – туда, где невысоко над горизонтом на востоке висело солнце.

– Я сказал СЛАВНЫЙ ДЕНЕК!

Эхо заметалось по огромной каменной площади и между высокими зданиями банков. Ани и Даниб выслушали эту фразу три раза, прежде чем она стихла.

– Денек отличный, тор. Но я все еще не уверена, правильное ли время ты выбрал, – пояснила Ани, но, увидев взгляд Темсы, добавила: – Я беспокоюсь о твоей безопасности.

– Спасибо за заботу, – холодно отозвался Темса, шагая в сторону Монетного двора Фенека. Сглаженные кривые углов, смягчавшие очертания огромного здания, напомнили Темсе кости ног, их сочленения и суставы. Узор из плиток, окружавший большой треугольник дверного проема, был похож на череп. Солдаты Темсы в черных доспехах снова построились, и он снова вспомнил, как они воняют. Возможно, пятьдесят телохранителей – это перебор. И это не считая сотни, которая охраняла повозки с монетами.

Атмосфера в здании была еще мрачнее. За невообразимо высокими столами почти никто не работал. Стражники никуда не делись, но большая часть клерков, знаков и счетчиков исчезла. Те, кто остался, обильно потели даже в прохладных залах банка; их руки летали над свитками так, словно их пороли кнутом. Время от времени стопки документов падали в руки поджидающих посыльных, которые затем исчезали в одной из великого множества дверей. Горстка клиентов стояла, топая ногами; каждый сжимал в руках какую-то дорогую его сердцу вещь; их телохранители располагались бок о бок с охраной человека, который стоял в очереди перед ними.

Темса был готов расхохотаться, когда вошел в зал вместе со своей свитой. Пятьдесят солдат – это, скорее всего, перебор.

Солнце светило им в спину, и их фигуры отбрасывали на мраморный пол тени с огромным количеством пальцев. Зал наполнили удивленные вздохи и лязг, но Темса шел вперед, высоко подняв правую руку, в которой не было оружия.

– Просто еще один клиент, добрые люди и дорогие жители города. Еще один тор, который решил воспользоваться услугами надежного Фенека, – сказал он, хотя их безопасность его не интересовала – он скорее боялся, что снова начнется бой, а они ему уже совсем надоели. На данный момент его силы были на исходе, несмотря на то, что в списке главных целей оставался Бун. «Цирк уродов» в башне Хорикс испортил настроение ему, принцессе и, скорее всего, Культу Сеша. Никто из них пока не обращался к Темсе, и сейчас, проходя мимо напуганных простолюдинов и поднимаясь на верхний этаж, Темса думал о том, находится ли он еще под защитой Сизин или же сестры скоро воткнут в него кинжал.

Серек был последним в обоих списках. Убив Буна, Темса разберется, по крайней мере, с одним из заказчиков, а если повезет, то и с обоими. Нет, Темсе не была дорога его честь, и он не стремился исполнить свой долг. Он просто не хотел, чтобы Культ Сеша мешал ему жить и чтобы перед ним закрылись двери в Небесную Иглу. Та старая сука сделала первый ход, и он оказался мощным. Темсе нужно догонять. А ведь лучший способ стать сереком – это убить серека, верно? Ани обвинила его в тщеславии и этим сильно его разозлила.

– Тор Фенек и сын!

Фенеки – старший и младший – появились из своего огромного кабинета, стискивая руки, словно люди, которые собираются сообщить о чьей-то смерти. Их глаза расширились еще больше, когда они увидели солдат Темсы, которые бродили между столами, кивали охранникам и заставляли всех остальных чувствовать себя неуютно. Немногочисленные писцы настороженно выглядывали из-за своих столов. С их горбатых носов стекали капли пота.

– Тор Темса, какой сюрприз, – сказал тор Фенек и низко поклонился. Его сын, Руссун Фенек, поклонился еще ниже, а когда выпрямился, то уже не отрывал взгляда от мраморного пола.

– Руссун, нам не хватало тебя прошлой ночью. И позапрошлой.

Низкий рост позволил Темсе заглянуть в глаза знака. Руссун отшатнулся.

– К счастью, дела пришлось отложить, так что ничего страшного не произошло, – добавил Темса.

– Простите, я запутался… – Кровь отлила от лица тора Фенека. Возможно, он знал, какой властью обладает Темса над его сыном, а может, догадался только что. Темсе было плевать. Важно только то, что тор побледнел.

– Тор, не очень хорошо, если директор столь славного банка путается. Итак, я пришел, чтобы провести Взвешивание. Сегодня. – Темса взмахнул тростью, и его люди на нижнем этаже начали с грохотом разгружать бочки и ящики. – Дела в последнее время шли хорошо, и я полагаю, что титул серека уже не за горами.

– Да… Сегодня… – отозвался тор, заламывая руки. – Звание серека, говорите…

– Что-то не так, Фенек? – Темса сделал шаг вперед и с лязгом поставил свою ногу рядом с туфлей банкира.

Тор Фенек засопел. Если бы у него были усы, они бы задергались. Сейчас он напоминал грызуна.

– Небольшая проблема, тор Темса. Прибыл новый указ.

– От кого?

– Ну из Небесной Иглы, разумеется, – с озадаченным видом ответил Фенек.

– От будущей императрицы или от императора Фаразара?

– От… императора? А от кого же еще, тор Темса?

Темса почувствовал, что этот ответ звучит в его ухе чуть дольше, чем следовало. Пауза слишком затянулась. Ани искоса поглядывала на него; она впивалась в него глазами так, словно прочла его мысли.

– И какой же указ вмешивается в столь простое дело, как Взвешивание? Ведь их, наверное, проводят раз сорок на дню.

– Верно, но для перехода от тал или тор к сереку требуется рекомендация серека, и вышеупомянутый серек должен при этом присутствовать, а затем представить новичка Облачному Двору. Но сейчас Облачный Двор распущен… временно, мы надеемся – и император отменил все Взвешивания до тех пор, пока не закончится чрезвычайное положение.

Фенек говорил так, словно написал указ сам и заучил его наизусть, стоя перед зеркалом. Темса подумал о том, чтобы, как всегда, прибегнуть к насилию, но вместо этого стиснул лоб пальцами и вздохнул.

– Все равно это сделайте.

– Но…

– Я сказал – все равно это сделайте.

– Тор… – буркнула Ани, но Темса поднял руку.

– Есть указ, который запрещает Взвешивания?

– Нет, но они просто… не считаются, – ответил Фенек и сразу понял, что стены его довода рухнули.

– Тогда взвесь мои половины монет, положи их в хранилище, запиши их в свой свиток и скажи, какое место я занимаю в этом сраном городе, – с улыбкой сказал Темса. – И когда указ отменят, вы сможете сэкономить себе время, верно же, тор Фенек?

Еще немного подумав, Фенек понял, что он зря теряет драгоценное время и чем быстрее он будет действовать, тем скорее Темса и его солдаты покинут банк.

– Приведи счетчика Нуна, – шепнул Фенек сыну.

Руссун, закрываясь ладонью, шепнул что-то в ответ, и тор рявкнул:

– Тогда разбуди его! Клянусь мертвыми богами, сейчас уже утро!

Темса невольно улыбнулся. Они понятия не имели, какое облегчение испытают, когда он решит оставить их в покое. Он, словно дюнный дракон, не часто отпускал свою жертву. Правда, иногда определенного количества пыток было достаточно, и необходимость в убийстве отпадала. Но не сейчас. Сначала нужно подчинить своей воле другой банк.

Огромные двери, как и раньше, скользнули вбок, открывая проход. В свете ламп медь весов пылала огнем. Ани и Даниб проследили за тем, чтобы люди Темсы открыли другие двери, поменьше, которые вели с улицы прямо в комнату для Взвешиваний. В первый раз Темса решил показать себя во всем блеске, а сейчас он вполне мог позволить себе действовать по установленным правилам и просто следить за тем, как играют тени на камнях. Комнату заполнили тачки и повозки с его монетами.

Сонный счетчик Нун пришел из соседнего кабинета и едва не споткнулся, увидев, что происходит. Темса предположил, что счетчки не часто видят, как тор становится сереком. Обычно это давало пищу для слухов, а подобных слухов уже давно не было.

– Начинайте! – хрипло крикнул тор Фенек, и, как и раньше, фигуры в белых одеждах вышли из ниш, чтобы принять монеты у людей Темсы.

Половины монет с музыкальным звоном покатились в огромную чашу. Поначалу они текли ручейками, но затем эти ручейки слились в медную реку. Хотя Темсе показалось, что на этот раз река стала более широкой и бурной. Он позволил своему взгляду раствориться в медном блеске.

Он пришел в себя, когда Нун снова крикнул, приказывая помощникам отойти прочь от краев чаши, где они удерживали монеты на месте с помощью щеток. Гора была готова сползти на пол.

Поток монет почти зачаровал Фенека.

– Знак, принеси журнал порабощений.

Руссун отправился в кабинет за журналом. Когда он вернулся с тележкой и огромным свитком и когда Нун перестал вглядываться в шкалу и выпрямился, тор с важным видом откашлялся:

– И каков Вес?

Нун подошел к Фенеку, чтобы показать ему числа.

– Еще раз, – приказал тор, и счетчик повторил подсчет.

Только когда Нун вернулся с теми же самыми числами, Фенек сменил гнев на милость и принялся расхаживать вдоль журнала, который раскатывал Руссун. Рядом с верхней частью свитка находилась строка из темных символов – там, где толстая золотая линия отделяла небольшое число имен. Они предназначались только для глаз монарха.

Темса невольно подошел поближе и навис над Фенеками, стараясь сделать свою тень как можно больше; тем временем Руссун с отцом тыкали пальцами в имена и символы. К неудовольствию Темсы, пальцы плясали рядом с линией, но только один раз пересекли ее.

– Еще одна проблема, господа?

– Вот… тор Темса. – Фенек поставил палец между двумя незнакомыми Темсе именами. Они были значительно ниже красной линии, отделявшей торов от сереков. Палец Фенека дрожал. – Я… если дела пойдут так и дальше, то, уверен, через несколько недель… дней… вы станете…

КЛАЦ!

Когти Темсы проткнули толстый свиток и вонзились в мрамор. Эхо полетело по всему залу.

– Тор Темса, я настаиваю! – воскликнул Фенек, вставая.

Он мгновенно увял, но Темсе было приятно, что Фенек еще сохранил какую-то силу духа. А вот его сын не отрывал взгляда от пола.

– На чем ты настаиваешь, Фенек? – спросил Темса. – Монеты свои ты получил. Добавил мое немалое богатство в свои хранилища, и теперь у тебя будет больше влияния. Активы и акции – так, кажется, вы это называете? Деньги внутри денег. – Темса наклонился к Фенеку. – И не забудем про твою жизнь – если, конечно, она представляет для тебя какую-то ценность.

Кивнув, Фенек отступил, чтобы Темса мог вытащить когти из папируса. Темса подумал о том, не проткнул ли он случайно имена тех, кого пронзил по-настоящему, но сейчас у него не было времени на остроумие и иронию.

– Хорошего вам дня, господа, – сказал он. – Позаботьтесь о моем состоянии.

Ани и Даниб, словно огромные крылья, стремительно двинулись за ним, поскольку Темса захромал прочь быстрее, чем обычно. Солдаты окружили его, построившись в неаккуратный овал, и при этом опрокинули несколько скамей и тачек.

Темса шел молча, позволяя скорости говорить за него. Ани была столь же молчаливой, как и Даниб. Солдаты тоже молчали и просто обрушивали на Темсу волны своей вони. Прибавить шаг стоило хотя бы из-за нее – даже если бы у него не было срочных дел.

Его новый бронированный экипаж, угнанный из башни Хорикс, ждал его там, где он его оставил – на краю площади. Лошади взбрыкивали, мечтая поскорее двинуться в путь. Это ощущение было Темсе знакомо.

Лязгнув металлической ногой, он запрыгнул в экипаж и утонул в одном из бархатных сидений, подогнанных под очертания человеческого тела. Экипаж был рассчитан на шестерых, но когда в него сели Ани и Даниб, он уже казался переполненным. Темса уперся локтем в колено и поставил голову на ладонь, чтобы посмотреть в окно. Два толстых стекла, искривившихся от времени, превращали город в набор странных форм, окрашивали его в тусклый зеленый цвет, контрастировавший с желто-коричневой землей, запекшейся в солнечных лучах, и светящегося синего неба.

– Вы слышали, что он сказал, – бросил Темса, когда подготовился.

Ани уже смотрела на него в упор, а теперь ее брови поползли на лоб.

– Этот взгляд мне знаком. У тебя в голове появилась какая-то мысль – и я подозреваю, что она не очень хорошая.

– Дорогая, ты сильно ошибаешься. – Темса помолчал, чтобы подавить в себе гнев. От него сейчас никакой пользы, он лишь испортит момент. – «Император Темса». Звучит, не правда ли? Отлично звучит. Основатель новой династии.

Даниб наклонил голову. Ани прижала руку к уху.

– Что?

– Основатель новой династии.

– Я знала, что идея – дрянь, – прошептала Ани и прижала кулаки ко лбу. – Ты… Ты… Ты охренел, что ли, босс?

Темса навел на нее трость.

– Я столько раз тебе говорил…

Ани хватило наглости его прервать.

– Тор Темса, серек Темса. А теперь, значит, император Темса? Босс, это уже не просто жадность, а бред. Раньше ты строил планы и выжидал удобного момента, а теперь несешься вперед, словно безголовый призрак. То, что произошло у Финела – это катастрофа. Сраный Келтро пропал, вдова улетела куда-то на своей жуткой машине, а ты делаешь вид, будто так и надо! Как будто мы не застряли между когтями Культа Сеша и клыками императора! Или как будто вчера ночью мы не проиграли. Ты сам на себя не похож, и это говорю я, которая верно охраняла тебя почти десять лет! Ты платишь мне, чтобы я беспокоилась о твоей безопасности, вот я и беспокоюсь.

Темса подавил в себе желание сплюнуть. А плюнуть ему очень хотелось – дерзость Ани, ее сомнения приводили его в ярость. Особенно ее бесконечные сомнения. Темса уже не в первый раз подумал о том, чтобы уволить ее – или выбрать какое-то более окончательное решение. Он снова сглотнул.

– Госпожа Джезебел, я должен напомнить вам о вашем положении. Советую заткнуть свою долбаную пасть, когда речь заходит о планах. Ты хочешь, чтобы я остановился теперь, когда я так далеко продвинулся? Ладно. Я найду телохранителя, который хочет смотреть на Аракс из Небесной Иглы, того, кто хочет стать великим генералом или кем там еще… или даже сереком. А ты зарабатывай на жизнь в какой-нибудь таверне, ни о чем не мечтай и становись совершенно заурядной.

Почему-то Ани показалась ему оскорбленной.

– Ты думаешь, дело в этом?

– Дело всегда в этом, Ани! Есть ли в этом городе более ценная добыча, чем трон, а? Назови мне ее, и тогда я больше никогда не зайду под своды Иглы. И раз уж мы заговорили о притворстве, то я мог бы предъявить тебе за то, что ты просрала нападение на Хорикс. Я оказал тебе услугу, закрыв глаза на этот провал, но мог бы легко тебя за него наказать.

Слова Ани звучали, словно удар кремня о сталь.

– За что?

Темса наклонился к ней.

– Ты проверила, находится ли Келтро у вдовы? Нет, не проверила, и тем самым опозорила меня перед Культом Сеша и будущей императрицей.

Темса не мог понять – то ли дело в ее ограниченном словарном запасе, то ли она не решалась заговорить из-за кипевшей в ней ярости, но в любом случае Ани промолчала и отвернулась к другому окну. Он увидел, как побелели костяшки на рукояти ее топора.

– А ты, Даниб? – Темса повернулся к огромному призраку. – Тоже хочешь пожаловаться на мои методы работы?

Призрак пожал плечами, а затем покачал головой, и Темса решил, что это, как обычно, значит «нет» или «не важно». Большего от тупого призрака он добиться не мог, но, по крайней мере, Даниб был последователен. В отличие от Ани, его интересовало только одно – кровопролитие. Кто бы мог подумать, что большая, покрытая боевыми шрамами женщина струсит в самый важный момент?

– Так я и думал. Учись у Даниба, моя милая, – сказал Темса. – Что же касается Келтро и Хорикс, то мои люди ищут их по всему городу. Даниб нанес урон ее машине. Теперь, когда туман рассеялся, вдова не сможет долго прятаться. Ну что ж, если вы закончили жаловаться…

Ответом ему была тишина, и Темса со вздохом повернулся к окну.

Император Темса. Эти слова звенели, словно колокол, зовущий к обеду летним днем. В Белише, где он рос – до того, как один человек отнял у него ногу – он под смех других детей бежал по зеленому лугу, заслышав этот зов. Это были прекрасные, сказочные дни. Но в каждой сказке, даже в сказках про самых блестящих принцев и самых решительных принцесс, скрывалась тьма. В сказке всегда была ведьма, волк или дракон. В сказке Темсы это был мясник – человек, который зарабатывал на жизнь, отрезая конечности тем, кто не мог откупиться. Боран Темса сумел не попасть в тюрьму для должников и в Никс, но все равно заплатил, и заплатил больше – по́том, серебром и кровью. Не своей, заметьте, но кровью наемников. Он лез наверх, создавая предприятия на голом песке – до тех пор, пока не получил власть над всем районом, а теперь – звание тора. Более того, скоро он станет сереком и, возможно, даже императором. А почему бы и нет? Он заслужил это – как и любой другой аркиец. Он забрал то, что принадлежало ему по праву. Он сделал то, на что больше никто не осмелился. Почему трон не должен достаться ему?

Император Темса.

– Долбаный император Темса, – прошептал он, глядя на искаженный городской пейзаж.

* * *

У ВОРОТ СВОЕЙ башни Темса увидел знакомое лицо Итейна. Призрак был в золотистых доспехах; щиток шлема сдвинут на лоб, на спине – тот самый огромный меч.

– В чем дело? – холодно спросил Темса, выходя из экипажа. Его окружили солдаты, но он почти всех их отогнал. – Разве принцесса меня еще не простила?

– За какой провал? – спросил Итейн, мерзко улыбаясь. – За то, что ты упустил Хорикс? За то, что потерял ее замочного мастера? Или за то, что свел дружбу с Культом Сеша?

Темса изобразил оскорбленную невинность.

– Ничего такого я не делал.

– Я передам твои возражения ее высочеству.

– Так и сделай, – сказал Темса и, толкнув его плечом, зашел во двор.

К его разочарованию, Итейн последовал за ним. Вместо того чтобы оттеснить Итейна, Даниб шел практически рядом с ним и разглядывал его меч.

– Ты по делу пришел или просто так тут отираешься? – спросил Темса.

– Да, по делу, – ответил Итейн, подходя ближе. Ани не позаботилась о том, чтобы его отстранить, и Темсе пришлось выставить вперед трость, чтобы удержать его на расстоянии. – Будущая императрица желает, чтобы ты, в соответствии с ее указаниями, устранил серека Буна. И ей насрать на то, какие у тебя договоренности с Просвещенными Тупицами. Она желает передать тебе, что, если ты подведешь ее в третий раз, она сама порежет тебя на куски и сбросит с Облачного Двора на корм воронью.

Темса постучал по земле когтями. Речь Итейна почти произвела на него впечатление, и, кроме того, он никогда еще не видел, чтобы Ани так высоко поднимала брови.

– Это ее слова?

– Ее слова, – кивнул Итейн.

Темса ударил тростью о землю и преувеличенно вздохнул.

– К счастью для нее, я верно служу престолу и нашей доброй будущей императрице. Не беспокойся, тень. Мы уже готовимся к тому, чтобы окончательно умертвить серека Буна.

– Вот как? – недоверчиво спросил призрак.

Темса ткнул тростью в свою помощницу.

– Ани? Дорогая?

– Уже готовимся, – прорычала она, не отводя взгляда от горизонта.

Темса едва дал своим наемникам выспаться, не говоря уже о том, чтобы подготовить их к нападению. Но он может на них надавить. Людей у него достаточно. За все те годы, когда он позволял другим проливать кровь за него, он понял одно: достаточное количество мяса или паров способно устранить почти любое препятствие.

– Когда ее высочество может рассчитывать на то, что задача будет выполнена?

– Мы совсем скоро нанесем визит Буну, – сказал Темса. – На самом деле, мы сделаем это сегодня ночью.

Итейн хлопнул в ладоши – почти беззвучно.

– Прекрасная новость. Уверен, она немного улучшит скверное настроение будущей императрицы.

Темса поклонился – не очень низко, но изящно.

– Я так рад это слышать.

Итейн повернулся и заговорил, не сводя взглядя с Даниба:

– Настоятельно рекомендую не подвести ее еще раз. Провал может положить конец данному деловому соглашению.

Сказав это, Итейн зашагал прочь, натягивая на голову белый шелковый капюшон, чтобы защититься от жаркого солнца. Темса, лязгая, пошел к главному входу в башню, позволяя явно разъяренной Ани следовать за ним.

– Сегодня ночью, тор? Сегодня ночью? – зарычала она. – Мы не можем…

– Люди у нас есть, и кто-то из них наверняка уже успел выспаться на своем посту. Вымой их как следует, накорми, дай новые мечи, и они снова будут готовы к бою, – сказал Темса, пытаясь не слышать стоны своих солдат.

– У нас нет времени! – рявкнул он на них. – Вообще нет!

– Ты…

Темса повернулся к ней; он вспыхнул, и его щеки закололо от жара.

– Что, Ани? В чем дело на этот раз?

Женщина посмотрела на него с той же яростью, что и он – на нее. Возникло неловкое молчание; десятки солдат наблюдали за происходящим, ждали. В какой-то момент Даниб даже потянулся за мечом, но Ани тут же уступила и громко откашлялась.

– Заходите, вонючки. Топайте мыться, засранцы.

Темса ухмыльнулся, проходя под аркой.

– Вот так лучше, моя дорогая. Гораздо лучше.

Взгляд, который Ани бросила ему вслед, мог бы проткнуть его насквозь, но Темса этого не заметил – он увлеченно бормотал слово «император».