Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Деннис Тейлор

Господи, какой же Райкер лох. Неудивительно, что у него проблемы с анклавами, ведь у него нет чувства юмора, он холодный и черствый служака, он выглядит и ведет себя так, словно ему вставили палку в задницу. Как только он открывает рот, он непременно кого-то оскорбляет.

Изначальный Боб всегда смеялся над теми, кто относился к себе слишком серьезно. Меня невероятно удивляло то, что Райкер не связал одно с другим. Мне было очевидно, что я больше похож на изначального Боба, чем он.

А теперь жители Шпицбергена предъявили нам ультиматум. Да, это серьезная проблема, и я не мог упрекнуть Мистера Какашку за то, что он из-за этого парится. Но атака «в лоб» – это не выход. Должен быть какой-то другой метод.

Несколько миллисекунд я побродил по своей ВР, заложив руки за спину. Наверняка Райкер тоже так делает. Эта мысль заставила меня содрогнуться. Я создал баскетбольное кольцо и начал бросать в него мяч, обдумывая ситуацию. Вяло заметил, что мяч летит по нереалистичной траектории. Да, ВР нуждается в доработке. Но где взять время?

Вальтер требовал место для своих людей на первых кораблях. Но действительно ли это должны быть самые первые корабли? Может, он просто хочет улететь пораньше? Какое «пораньше» будет для него приемлемым? Я посмотрел на расписание производства. Корабль номер три не так уж далеко отстоит от первого и второго. И если внести кое-какие изменения…

У моего плана был потенциал, но если я изложу эту идею Райкеру, он сразу от нее отмахнется. Он вообще понимает, что превратился в надменного осла?

Но полковника Баттеруорта он послушает. Да, это то, что нужно. Улыбаясь, я включил устройство связи…

– На дельтанцев напали!

Когда поступил вызов Марвина, я проверял работу автоматизированной фабрики – мне хотелось убедиться в том, что все идет по плану. Я быстро перевел связь с фабрикой в режим ожидания и вывел на передний план все потоки видео с Дельты.

Группа существ, похожих на аборигенов, напала на один из очагов племени. Большинство мужчин ушли на охоту, и оставшимся сейчас приходилось тяжело.

Нападавшие напоминали дельтанцев так же, как горилла напоминает человека, как по размеру, так и по силе. Оружия у них не было – только зубы, когти и ошеломляющая агрессия. Я с ужасом наблюдал за тем, как один из агрессоров зубами порвал горло дельтанцу.

Гориллоиды сосредоточились на уничтожении врагов; похоже, ни лагерь, ни имущество их не интересовали. Когда один из дельтанцев падал замертво, несколько гориллоидов тащили тело прочь, одновременно сражаясь друг с другом за него. У меня возникло крайне дурное предчувствие.

Бой длился не более двух минут. Дельтанцам удалось убить одного гориллоида, воткнув в него несколько заостренных палок. Но при этом они потеряли шестерых. В войне на истощение гориллоиды одержат победу.

Я приказал беспилотнику следовать за гориллоидами. Они направились в густой лес, а затем разделились, и каждая группа поволокла за собой тело дельтанца. Никакой организации у них не наблюдалось; чем дольше я наблюдал за ними, тем больше убеждался в том, что интеллект у них на уровне животных.

Беспилотник догнал одну из групп, и я увидел, как гориллоиды рвут на части тело дельтанца и пожирают его. Я не чувствовал себя так плохо с тех самых пор, как умер.

Я оглядел свою ВР. Другие Бобы тоже следили за происходящим. Марвин казался особенно расстроенным. Я удивленно посмотрел на него.

Он оглядел всех нас и пожал плечами.

– Вот и объяснение. Я нашел несколько брошенных лагерей дельтанцев, и самые старые находятся дальше всего от этого. По-моему, гориллоиды охотятся на дельтанцев и побеждают.

– Мы с Бендером забрались чуть подальше, но не обнаружили ни одного крупного племени дельтанцев, – вступил в разговор Люк. – Иногда мы натыкаемся на небольшие семьи, но они кочуют и в целом населяют очень небольшую территорию.

– То есть их истребляют, – подытожил я.

Повисло молчание.

– Помни про Первую директиву, – наконец сказал Бендер.

Вероятно, так он пытался шутить.

– Ну да, – ответил Люк, с отвращением глядя на него. – Когда через сто лет сюда прибудут люди, и нам придется объяснять, что они менее чем на сто лет опоздали на встречу с единственной найденной нами расой разумных существ, мы успокоим их, объяснив, что не нарушили вымышленный закон из какого-то телесериала.

Расстроенный Бендер отвернулся.

– Извини, – добавил Люк. Похоже, его тоже удивила эта вспышка гнева.

– Но это серьезный вопрос, – сказал Марвин, глядя на меня. – Какое вмешательство считается допустимым? Даже если забыть об Основных директивах, в истории Земли мы найдем немало примеров контаминации, да и просто уничтожения культур.

– Мы не допустим, чтобы они вымерли. Думаю, это можно принять как данность, – ответил я, не поднимая взгляда.

Я вдруг обнаружил, что не могу унять свои руки. Что это – тревожность?

– О том, что будет дальше, я тебе, Марвин, сказать не могу.

– Но как мы поступим? Расставим вокруг их лагеря вооруженные беспилотники? Станем богом на небесах, который их защищает? Марвин посмотрел на каждого из нас, ожидая ответа.

– Это и есть давление среды, которое заставляет дельтанцев быстро эволюционировать, – сказал Люк. – Более того, возможно, что именно из-за гориллоидов они и становятся разумными. Быть может, нам не стоит мешать природе.

Я повернулся к Гуппи, который, как обычно, стоял сбоку по стойке «вольно». Кажется, мне удалось застать его врасплох: я был уверен, что его лицо и поза выражали активный интерес. Правда, затем он быстро восстановил свой рыбий покерфейс.

– Гуппи, какова общая численность дельтанцев в точках с кострами?

[412, учитывая сегодняшние потери.]

Я повернулся обратно к нашей группе.

– Это значительно меньше минимальной численности первобытных людей в Африке. Думаю, просто оставить все на произвол судьбы – это не вариант.

– Значит, придется охранять их с помощью беспилотников, – сказал Бендер. – Сейчас дельтанцы на этапе камней и заостренных палок. Этого недостаточно для того, чтобы сдержать натиск гориллоидов.

– Не все, – возразил я. – Ты видел Архимеда. Он – умный парнишка.

Марвин развернул перед нами карту.

– Кстати… ну, как бы… я нашел источник кремней. Он в одной из старых деревень. Интересно, что обработанные кремни есть там и в нескольких соседних деревнях. По крайней мере, часть дельтанцев знала, что с ними делать, так что Архимед не уникален. – Марвин оглядел нас, привлекая наше внимание, чтобы следующая его реплика точно дошла до нас. – Мне кажется, что в популяции распространяется рецессивный ген, связанный с повышенным уровнем интеллекта. Ему просто нужна возможность проявить себя – во всех смыслах этого слова.

Я кивнул.

– Дадим дельтанцам этот шанс. Возьми пару беспилотников, набери немного кремней – бросим их там, где обычно гуляет Архимед, и посмотрим, что из этого выйдет.

* * *

Когда вечером охотники вернулись домой, из лагеря еще долго доносились вой и рычание. Дельтанцы, очевидно, понимали, что такое смерть, но как они поступают с умершими, оставалось неясным, ведь гориллоиды забрали с собой трупы. Один охотник казался особенно подавленным: он упал на землю и, подрагивая, сжался в комок. Я проверил свои записи: он действительно много времени проводил с одним из убитых.

М-м… Да, я определенно принимаю это близко к сердцу. Ну так подайте на меня в суд.

Именно в ту минуту я решил, что гориллоиды мне не нравятся.

– Хочу кое-что тебе показать, – сказал Марвин, прерывая мои размышления.

Я посмотрел на схему, которая парила в моем голографическом экране. Чертежи беспилотника-наблюдателя с усиленной внутренней частью и десятикилограммовыми стальными наконечниками с обеих сторон. Это был своего рода противопехотный снаряд. Даже при небольшом ускорении он, вероятно, нанесет удар, сравнимый с попаданием пушечного ядра. Уцелеет ли после столкновения сам беспилотник, неизвестно.

– То есть поставить на него рельсотроны не удалось? – спросил я.

– Нет. Даже если не учитывать сложность заряжающей системы, двигатель ВСПЛЕСК беспилотников не способен обеспечить достаточное ускорение, которое сделает небольшую ракету опасной.

Я вздохнул и уже в сотый раз спросил себя о том, не стоит ли пересмотреть наши правила относительно взрывчатки. И уже в сотый раз решил, что не стоит.

– Если подвинуть все остальное, то через пару дней я сделаю десяток таких, – добавил Марвин. – Вариант не идеальный, но быстрый.

Я был старшим Бобом, и поэтому решения в сфере производства оставались за мной. Подумав несколько миллисекунд, я кивнул. Графика запуска новых «Парадизов» у нас не нет, так что пошло оно все к черту. Я не допущу, чтобы гориллоиды убили хотя бы еще одного дельтанца.

* * *

Кремень Архимед нашел через пару дней. Мы бросили жеоды там, где он должен был на них наткнуться, но ведь постоянного маршрута у него не было. Он бродил по окрестностям, как любой нормальный мальчишка, и с тем же успехом мог и полдня ходить кругами, и сидеть на камне, с чем-то играя.

Как только Архимед увидел жеоды, он прыгнул к ним и сразу их подобрал. Затем он положил их на землю, немного поплясал от радости, а затем посмотрел, нет ли рядом таких же. Убедившись в том, что он ничего не пропустил, Архимед вернулся, взял кремни и пошел обратно в лагерь.

Пройдя футов пятьдесят, он остановился и посмотрел на свой груз. Мы с Марвином недоуменно переглянулись. Через несколько секунд Архимед снова пошел – но не к лагерю, а вбок, в сторону одного скопления камней, где он любил бывать. Там он спрятал в расселине все кремни, кроме одного, и прикрыл ее ветками.

– Эдем, говоришь? – рассмеялся я. – Кажется, мы только что изобрели жадность.

Марвин ухмыльнулся.

– Или осторожность. Наверняка кремни высоко ценятся. Возможно, он боится, что его ограбят.

Взяв одну жеоду, Архимед пошел обратно в лагерь и кружным путем добрался до своей матери. Прибыв на место, он взял два камня и попытался расколоть кремень. Мы усмехнулись, глядя на то, как он изображает беспечность. Это было настолько утрированно, что с тем же успехом он мог надеть на себя шляпу с мигающей красной лампочкой. Он не успел нанести первый удар, как к нему подошли несколько взрослых дельтанцев. Они громко заговорили, и один из них попытался схватить жеоду. Мать Архимеда помешала ему это сделать, и ситуация накалилась. Через несколько секунд в конфликте уже участвовали с десяток дельтанцев, и по крайней мере, половина из них орала и размахивала заостренными палками. Однако собравшиеся, похоже, разделились примерно поровну на две группы – тех, кто хотел забрать жеоду, и тех, кто был готов защищать ее до последней капли крови. Архимед сжался в комок у ног матери, и она показывала зубы каждому, кто подходил слишком близко.

Наконец спорившие успокоились и послали за еще одним дельтанцем – седым, сгорбленным и медлительным. Похоже, что возраст остается возрастом на любой планете.

Еще один плюс к репутации этих существ. Они заботятся о своих стариках.

Пожилой дельтанец достал какие-то инструменты из кожаного мешка, сел рядом с Архимедом и начал показывать ему, как нужно раскалывать кремень. Вот это интересно. Значит, у них уже была технология обработки кремней, и они ее не утратили. Следовательно, численность популяции дельтанцев сократилась быстро и совсем недавно.

Многие из дельтанцев, которые только что орали друг на друга, куда-то убежали, но потом вернулись. Они принесли заостренные палки, мертвых животных, куски мяса, что-то, похожее на корнеплоды, и другие вещи, предназначения которых я понять не мог. Мне вдруг стало ясно, что они собираются торговаться за кремни. Я закрыл лицо и расхохотался. Мы только что сделали Архимеда богачом.

* * *

Бурные торговые переговоры завершились, и дельтанцы ушли, прихватив кремни разных размеров. Мать Архимеда разглядывала полученные богатства, широко раскрыв глаза и навострив уши: я предположил, что это аналог улыбки. Похоже, несколько дней они будут есть досыта.

У Архимеда была своя гора добычи. Ему достались несколько заостренных палок, затупившийся кремневый нож и все кусочки кремня, которые были слишком маленькими и поэтому не годились для использования. И, что еще более важно, старейшина научил его обрабатывать кремень.

Я смотрел на то, как он разглядывает свои сокровища, и почти слышал жужжание шестеренок в его голове.

Остаток дня Архимед провел, пытаясь наточить кремневый нож, и, судя по всему, у него это совсем неплохо получилось. Да, он определенно все быстро схватывал. Нож он продемонстрировал старейшине, которого я по необъяснимой причине решил назвать Моисеем. Моисей посмотрел на результат работы Архимеда и одобрительно кивнул. Ну ладно, на самом деле он сделал круговое движение головой, но оно означало то же самое. Затем он еще час показывал Архимеду, как наточить последние кусочки.

На следующий день Архимед тайком пробрался в свой тайник и достал еще одну кремневую жеоду. С собой он прихватил инструменты для обработки, которые ему дал старейшина. Архимед почти полчаса крутил жеоду в руках и разглядывал ее со всех сторон. Он явно что-то задумал и не хотел облажаться. Я с огромным интересом следил за ним и чувствовал, что Марвин выглядывает из-за моего плеча в виртуальной реальности.

Наконец Архимед принялся за работу. Прошло минут десять, прежде чем мы поняли, что он пытается сделать. Он расщепил жеоду слева от центра, затем взял бо́льшую часть и расколол ее справа от центра – видимо, он пытался извлечь максимально крупный осколок. Я предположил, что он собирается изготовить рубило.

В течение нескольких часов Архимед медленно и сознательно превращал центральную часть жеоды в довольно удобное рубило. Затем он провел уборку на своем «рабочем месте», тщательно спрятал в тайнике все куски кремня, которые еще могли ему пригодиться, и ушел, прихватив с собой свой новый инструмент.

Оказалось, что своим новым инструментом он хочет срубить несколько молодых деревьев, чтобы затем превратить их в заостренные палки. Подумав, я решил, что это логично: сырое дерево или что уж там это было, непросто разрубить, если нет чего-то твердого и острого. Утрата источника кремней, похоже, стала сильным ударом для дельтанцев. Возможно, в то время они этого не осознавали, иначе защищали бы его более агрес-сивно.

Пытаясь срубить третье деревце, Архимед промахнулся и рубанул по стволу не рубилом, а ладонью. Прыгал и издавал звуки после этого он совсем как человек, и я, к своему стыду, немного посмеялся над ним. Затем Архимед пнул дерево и сказал что-то односложное. Я пометил это слово как аналог непристойности. Тут никаких сомнений быть не могло.

Архимед срубил-таки третье деревце, но было видно, что сделал он это без энтузиазма. Действовал он неуверенно, делая паузы между ударами. Закончив работу, он отнес срубленные стволики к скоплению камней и вернулся в лагерь.

На следующий день он вернулся на свое рабочее место, прихватив с собой бечевку. Восхищенно, с нарастающим волнением я следил за тем, как он расщепил один из стволиков и вставил в него рубило. Обвязав инструмент бечевкой, он испытал его на ближайшем дереве.

Первая попытка была на редкость неудачной – топор повел себя, словно машина, которая выбрасывает теннисные мячики для собаки, и роль теннисного мяча сыграло лезвие топора. Архимед бросил на землю рукоять, подкрепил мой вывод относительно дельтанского аналога непристойности и пошел искать улетевшее лезвие.

Я решил воспользоваться паузой и выяснить, как дела у ИМИ на автоматизированной фабрике.

На этом фронте проблем не оказалось: корабли для Марвина, Люка и Бендера были почти достроены. Я почувствовал тревогу – мне было приятно общаться и работать с ними, особенно если учесть, в чем заключался наш проект, и я даже надеялся на то, что хотя бы один из них не полетит к звездам, а останется здесь.

Архимед нашел теннисный мячик… э-э… рубило… и принялся снова прилаживать его к палке, ворча по-дельтански. Я аккуратно записал весь его монолог: скорее всего, в нем содержалась уйма скатологических[9]9
  Skatos (греч.) – кал. Отн. к скатологии, грубо непристойный.


[Закрыть] отсылок и терминов из области секса, а учить ругательства на незнакомом языке всегда интересно.

Его вторая попытка оказалась более удачной – в том смысле, что рубило не улетело в неведомые края. Но палка изначально предназначалась для роли копья – ну, то есть заостренной палки – и была слишком тонкой, чтобы служить рукоятью для топора. Она отскакивала, прыгала и поворачивалась у него в руке при каждом замахе. Мрачно бормоча, Архимед положил рубило и ушел.

Через несколько минут он вернулся с более прочной рукояткой, сел и повторил заново весь процесс закрепления рубила. На этот раз после удара топор издал весьма приятный на слух глухой стук, и от дерева полетели щепки. Архимед издал вопль, который не нуждался в переводе, и срубил деревце.

Остаток дня он потратил на поиски подходящих образцов. Я заметил, что палки, которые он выбирал, были значительно прямее, чем у большинства дельтанцев. Возможно, он более тщательно их отбирал, или же его соплеменники просто довольствовались тем, что оказалось под рукой.

В любом случае возвращение Архимеда в лагерь вызвало переполох. Интересно, что лишь пару палок Архимед обменял на не очень ценные предметы, а остальные раздал самым крупным дельтанцам. Теперь они в долгу перед ним, но, кроме того, Архимед позаботился о том, чтобы в следующий раз гориллоидов ждал теплый прием.

– Черт побери, какой смышленый парнишка.

Я аж подпрыгнул от удивления. Жизнь Архимеда настолько увлекла меня, что я совсем забыл про Марвина.

– Он станет там главным, когда вырастет, – заметил я. – И надеюсь, что у него будет много возможностей передать свои гены потомству.

Не могу сказать, что я мечтал о следующем нападении гориллоидов, но да, мне очень хотелось увидеть, как им вломят.

* * *

Через неделю я заметил, что дельтанцы стали лучше питаться. Улучшенные ножи позволяли добывать больше корнеплодов с меньшими усилиями, а острые и прочные палки – более успешно охотиться.

Дельтанцам особенно нравился местный аналог больших диких свиней, обладавших теми же особенностями питания и добрым нравом, что и свиньи на Земле. На то, чтобы убить одну из них, требовалось полдюжины дельтанцев, но ее туши двадцати дельтанцам хватало на несколько дней, так что затраченные усилия вполне окупались.

На охоте стратегия дельтанцев заключалась в том, чтобы упереть острую палку в землю, камень или дерево, и позволить атакующему свиноиду напороться на нее. Свиноиды, похоже, опыта не набирались, и поэтому были надежным источником пищи для дельтанцев. Новые, более прямые заостренные палки работали гораздо эффективнее, что позволяло добыть ужин с меньшими затратами.

Тем временем авторитет Архимеда в племени значительно возрос. Он и его мать теперь сидели ближе к костру, а другие дети считали Архимеда за старшего. Более того, Архимед, насколько я мог понять, вступал в период пубертата, и несколько девушек уже начали на него заглядываться. Так держать, малыш.

* * *

Затем настал день, которого я и ждал, и боялся. Еще одно нападение гориллоидов. К этому моменту Архимед уже вооружил всех хорошими заостренными палками, а улучшенная методика охоты позволяла оставить дома больше мужчин, чем раньше.

Небольшая группа гориллоидов появилась словно из ниоткуда и напала на группу E. Дельтанцы-самки и детеныши побежали во все стороны, и гориллоиды каким-то образом договорились сосредоточить усилия на двух конкретных жертвах. За каждой из них погналась группа из трех нападавших. Я заметил, что они выбрали взрослых самок, а не детенышей – возможно, потому что детеныши быстрее или потому, что в них меньше мяса.

Одна из женщин-жертв, по пятам за которой бежали гориллоиды, промчалась прямо сквозь стаю двигавшихся к ней мужчин. Дельтанцы уперли свои заостренные палки в землю и встали так же твердо и храбро, как средневековые пикинеры, отражавшие натиск вражеской конницы. Как я и надеялся, результат оказался крайне драматичным. Двум гориллоидам, бежавшим первыми, прямо в грудь воткнулось по две-три палки. Затем палки превратились в рычаги, и гориллоиды взмыли в воздух, оглушительно завопив от боли. Не переставая кричать, они упали на землю. Эти гориллоиды по-прежнему были опасны, однако они получили тяжелые раны и не могли подняться. Дельтанцы с заостренными палками набросились на них, и через несколько секунд крики смолкли. У третьего гориллоида из группы внезапно включился здравый смысл, заставивший его бежать обратно в лес.

Другая группа из трех гориллоидов догнала свою жертву, но остановилась, услышав вопли товарищей. Дельтанцы, окрыленные победой, бросились в атаку, издавая что-то похожее на боевой клич. Гориллоиды на миг застыли, но сумели сообразить, что ситуация отличается от обычной, и, бросив жертву, начали в беспорядке отступать.

Дельтанцы с криками и воплями преследовали их до границы лагеря. Я снова внимательно следил за вербализацией. Почти наверняка все эти выражения – варианты на тему «твоя мамка». Если составление первого официального англо-дельтанского словаря поручат мне, на него придется ставить ограничение по возрасту.

Один излишне пылкий дельтанец размахнулся и метнул свою заостренную палку в убегающих врагов. Настал один из тех моментов, которые навсегда изменяют вселенную: палка полетела по траектории, которой бы гордился любой десятиборец, и воткнулась в шею гориллоида. Животное упало, словно подкошенное, и замерло. Остальные двое даже не притормозили.

Дельтанцы-защитники умолкли, и я обнаружил, что отвисшая челюсть, вероятно, является универсальным признаком удивления. Десять дельтанцев несколько секунд разглядывали мертвого гориллоида, а затем повернулись к метателю копья. Ой, ну пожалуйста, пожми плечами. Пожалуйста, пусть в репертуаре дельтанцев будет этот жест. Ничего подобного. Я разочарованно зафиксировал движение ушами, которое, возможно, представляет собой аналог пожимания плечами, и стал следить за дельтанцами, которые направились к убитому животному.

– Что я пропустил? – спросил Марвин, появляясь рядом со мной.

– Просто посмотри повтор. Ты не поверишь.

Дельтанец-копьеметатель вытащил свою заостренную палку и несколько раз потыкал ею мертвого гориллоида. Ответной реакции не последовало, и тогда он повернулся к своим друзьям и ухмыльнулся. Не в буквальном смысле слова, конечно, но я уже привык переводить дельтанские жесты в их человеческие аналоги.

Они заговорили, перебивая друг друга, они пинали труп, они хлопали друг друга по плечу и обнимались. Через несколько минут они подняли убитого гориллоида и понесли его в лагерь.

– Ну да, это справедливо, – заметил Марвин.

– Вот это я понимаю – расплата! – рассмеялся я.

Несколько дней дельтанцы ели досыта. Кости и шкуры гориллоидов тоже пошли в дело: дельтанцы превратили их во множество полезных вещей, от кожаных ремней до костяных инструментов.

История о броске копья стала хитом. Дельтанцы не меньше людей обожали разыгрывать сцены по ролям, и каждый вариант этой истории находил зачарованных слушателей. Копьеметатель получил львиную долю убитого им гориллоида и, похоже, значительно улучшил свое положение в иерархии племени. Он выглядел уставшим, но очень довольным.

Архимеда тоже потрясла эта история. Каждый раз, когда он видел или слышал ее пересказ, он подбегал поближе, чтобы присоединиться к аудитории. Как и многие дельтанцы, он начал экспериментировать с этим технологическим новшеством. Дельтанцы уже понимали, что предметы можно бросать, но до сих пор метали только камни. Ситуация в лагере стала довольно опасной, и наконец старейшины решили применить власть, и после оживленной дискуссии, которая сопровождалась воплями и активной жестикуляцией, экспериментаторы отправились практиковаться за пределы лагеря.

К сожалению, первому копьеметателю повезло: даже самые прямые заостренные палки не летели прямо при каждом броске и очень редко во что-то втыкались. Некоторые дельтанцы уже отказались от этого метода, как от новомодного веяния.

Архимед тоже не добился особых успехов в метании копья, но он, в отличие от остальных, сел и стал разглядывать свою заостренную палку.

Этот взгляд был мне знаком. Такой был и у меня самого, когда я решал задачу.

Всего несколько часов ему понадобилось на то, чтобы найти кремень нужного размера и вставить его в расщепленную палку. Ее вес изменился не сильно, однако кремень сместил центр тяжести ближе к тому месту, где копьеметатель брался за древко. Большего и не требовалось. Когда Архимед метнул палку в следующий раз, она весьма удовлетворительным образом воткнулась в землю. Другие экспериментаторы следили за тем, как Архимед еще два раза повторил свой результат.

После третьего броска один из взрослых взял копье и внимательно его осмотрел. Это привело к еще одному бурному заседанию городского совета. Когда Архимеду вернули копье, произошла еще одна дискуссия. Затем Архимед направился к своему тайнику, а за ним последовала половина обитателей лагеря. Я ухмылялся, словно полоумный. Давай, парень!

Когда Архимед достал две оставшиеся жеоды, началась перепалка: кажется, соплеменники разозлились на него за то, что он утаил это богатство. Дельтанцы принялись толкать друг друга, и я приготовил беспилотник, чтобы в случае необходимости проломить кому-нибудь голову. Беспилотники-снаряды мы еще не развернули, но я был вполне готов пожертвовать одной из легких машин. Я был уверен, что даже одной хватит, чтобы всех успокоить.

К счастью, это не понадобилось. Дельтанцы, которым Архимед раздал хорошие заостренные палки – самые крупные его соплеменники, – приняли его сторону, а остальные, по вполне понятной причине, не хотели бросать им вызов.

Одним из «группы поддержки» был особо крупный дельтанец, которого я прозвал Арнольд. Когда Арнольд нависал над оппонентом и начинал орать, дебаты на этом обычно заканчивались.

Арнольд сделал жест и сказал фразу, в которой было слово «приведи» и имя, которым дельтанцы называли Моисея. Те, кто сбегал за Моисеем, похоже, поторапливали его чуть сильнее, чем ему хотелось бы. Я расслышал лишь часть слов, но почти уверен, что Моисей сравнил своих сопровождающих с какашками свиноидов. С вонючими какашками.

Насколько я мог понять, Архимед предложил сделать из своих кремней копья для всех в обмен на часть добычи. Моисей что-то сердито сказал, после чего в договор включили и его. Кажется, кто-то сказал что-то вроде «все равно это ненадолго». Моисея эти слова, похоже, задели, но в целом он казался удовлетворенным. Он и Архимед принялись обрабатывать камни, а половина обитателей лагеря за ними наблюдала.