Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Деннис Тейлор

Соавторы: Гарет Ханрахан,Бен Гэлли,Джеймс Хоган,Дерек Кюнскен,Девин Мэдсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 300 (всего у книги 341 страниц)

29

Кассандра

Кровь текла у меня из носа, как у пьяницы после драки в пивной, один зуб шатался. Оказалось, что приказ Дуоса сохранять мне жизнь не подразумевал оставить мое лицо в целости.

«Она ушла?» – спросила Кайса.

«Надеюсь, что так, мать ее. – Я подняла гудящую голову и оглядела затихшую площадь в поисках левантийки-иеромонаха. – Весь план нам изгадила вдоль и поперек».

Приказания императора Мансина наконец-то начали доходить до солдат, правда, прежде ему пришлось кричать до хрипоты, чтобы его наконец услышали среди хаоса. Это было великолепно – запалить пороховую бочку одним внезапным пинком по лодыжке. А возможность посмотреть, как они набрасываются друг на друга, пожалуй, стоила удара кулаком в лицо.

– Во дворец! – проревел император, торопясь дальше. – Все внутрь! Генерал Мото, поторопите солдат.

Здоровенный как медведь кисианец зашагал к нам, волоча за собой алый шелк.

– Доминус Виллиус, – сказал он. – Уберите с улиц ваших людей, пока не случилось новых инцидентов вроде этого. Ситуация слишком неустойчива для подобных глупостей.

– Боюсь, я вынужден подождать, ваше величество, – самым сладким тоном ответил Дуос. – Из-за секретаря Ауруса мой первосвященник бежал, а без нее я не могу завершить начатое. Если вы хотите, чтобы мои солдаты как можно скорее убрались с улиц, пошлите людей на поиски.

– Нет. Мне и так пришлось разделить своих самых верных солдат, чтобы разобраться с Мико и помешать глупому племяннику. Солдаты нужны мне здесь, чтобы удержать трон.

– Оказалось, риск несколько больше, чем вы меня уверяли, ваше величество. И надеюсь, мне не придется жалеть, что я выбрал не того кисианского лидера.

– Это вряд ли, – усмехнулся император Мансин. – Риск ничтожен, но лучше не увеличивать его. Пусть ваши люди охотятся за беглянкой, но уйдите с улиц, чтобы ваше присутствие не вызвало еще больше вопросов.

Дуос изобразил глумливый поклон. Глянув на него сверху вниз, здоровенный кисианец развернулся, уже выкрикивая новые приказы, и зашагал к дворцу. Дуос усмехнулся и бросил взгляд в мою сторону, отчего у меня по коже пробежал холодок.

– Забирайте ее, – приказал он двум солдатам, имевшим несчастье меня охранять. У одного уже шла носом кровь. – Уводите внутрь, и покончим с этим. Коммандер Легус? – Дуос обернулся, обозревая маленькую площадь, и обнаружил, что в сторону дворцовых ворот не направились только трупы. – Чтоб тебя. Доставьте ее во дворец, а потом пусть кто-нибудь приведет мне проклятого священника.

С этими словами он пошел прочь, лишь махнув рукой охранявшим Унуса. Этого им хватило, чтобы двинуться следом. Унус не шелохнулся на протяжении всей церемонии, вероятно, ушел в себя, чтобы не слышать и не чувствовать хаос, или страдал под ненавистным контролем брата.

«Какой теперь у нас план?» – спросила Кайса, ее нервное напряжение бурлило во мне всю дорогу к дворцу.

«Откуда, по-твоему, мне знать? – поинтересовалась я. – Это ты решила предложить нас в жены чудовищу».

«Чтобы подобраться к Унусу!»

«Ну, мы это сделали, вот он. Только он в цепях, и, хотя большинство солдат Дуоса охотится за проклятым иеромонахом, вокруг Унуса их еще слишком много».

Я почувствовала, как она хмурится.

«Полдюжины – слишком много? Брось, Кассандра, ты способна на большее, разве нет?»

Это было отчасти доверие, но отчасти и вызов, в ее памяти мелькали моменты, когда мы справлялись с более серьезными трудностями и все-таки выживали. В любом другом случае ее вера в меня воодушевила бы, но сейчас была просто еще одной неприятностью, внутренней.

«Все они – хорошо обученные солдаты, – сказала я. – Все знают, что я опасна, и преимущества внезапности у нас нет. От Унуса на цепи тоже никакой помощи ждать не стоит».

«Значит, остается только ждать Яконо».

Она так уверенно это произнесла, что мне просто нечего было сказать.

У дворца новый император Кисии продолжал выкрикивать приказы, всюду бегали солдаты и слуги, исполняя сразу десятки поручений. Фонари, шелка и гонцы – император явно что-то задумал, и для этого требовалось присутствие как можно большего количества вельмож и городской знати. Вожди всегда делают широкие жесты и устраивают церемонии, словно верят, что красивая легенда может изменить мир. Но на самом деле это мир меняет легенды, победитель выбирает, что в них будет написано для будущих поколений, чтобы те знали свое место в мире и путь, по которому пойдут.

«С возрастом ты становишься такой глубокомысленной», – поддела меня Кайса.

– Заткнись, – буркнула я, но совсем не так зло, как раньше.

– Уберите этих двоих со двора, – сказал император Мансин подошедшему Дуосу. – Если первые же прибывшие наткнутся на эту… женщину, ничего не получится.

– Это всё прекрасно, но мне нужен священник, – прошипел в ответ Дуос. – Отыщите кого-нибудь, или вашей знати будет не на что здесь смотреть.

Император Мансин открыл рот, чтобы возразить, но лишь что-то проворчал и кивнул.

– Хорошо. Любого священника? Или нужно, чтобы я перерыл весь город и нашел чилтейского?

– Да любого, только быстро. Я должен быть готов к тому времени, когда мои люди возвратятся с Дишивой. – Дуос резко расхохотался, и глаза у него заблестели. – Или, если им не удастся, мне придется просто убить того священника, которого вы приведете. Так что лучше, чтобы он был вам неприятен.

– Будто я дружу со священниками, – буркнул император. – А свои дела перенесите в святилище, пока я вас не позову. Там никто вас не побеспокоит, и вы сможете жениться на шлюхах, сколько пожелаете.

– Ну спасибо за щедрость, ваше величество. – Дуос снова издевательски поклонился. – Разумеется, я буду держаться подальше от ваших глаз до тех пор, пока вы не смиритесь с моим существованием.

– Вы же знаете, мы должны вести игру осторожно. Не рискуй, и в награду пожнешь плоды. Когда день закончится, результат будет этого стоить.

Сказав это, он направился прочь, но сейчас же вернулся.

– Может, все же воздержитесь от женитьбы на шлюхе, если желаете выстроить подлинный союз между нами? Сичи уже в пути.

– Госпожа Сичи? – Я выплюнула ее имя, словно яд.

В каком-то смысле оно им было: ее приезд для нас смертельно опасен.

– Да, – сказал император. – Моя дочь. Ее предыдущий брак расторгнут, она снова свободна и нуждается в… в сильном мужчине.

Он опять развернулся и направился к дверям дворца через море кисианских солдат (настоящих, каждый из которых низко кланялся императору), занимавших позиции возле стен и построек. Шестеро выстроились по обеим сторонам дворцовых дверей, распахнутых настежь, чтобы звуки происходящего, звуки перемен разносились и по двору.

Твою мать. Госпожа Сичи.

Не сказав ни слова, Дуос пересек освещенный солнцем участок и направился к святилищу в глубине двора. Оно было скрыто за решетчатой ширмой и виноградными лозами – потайное, укромное место. Лео никогда не стремился прятаться, но любил эффектные представления.

«Думаешь, он женится на ней вместо нас? – спросила Кайса, пока многострадальные стражи толкали нас в спину, чтобы шли за Дуосом. – Если вспомнить слова Пророчества, мы все равно лучший вариант».

– Да, но мы же не хотим за него замуж, – пробормотала я, не заботясь о том, что солдаты решат, будто я разговариваю сама с собой.

«А ты думаешь, она хочет?»

– Нет. Но она – дочь императора, а не престарелая шлюха-простолюдинка.

Кайса скривилась, хотя именно эти слова она часто говорила мне в прошлом, унижая меня всякий раз, когда кончалось пойло и она обретала голос. Сколько лет мы все силы тратили на войну внутри своего тела, а энергии на реальную жизнь не хватало. Правда, глупо теперь оглядываться назад.

Воздух в святилище был затхлым, как сырая одежда, а жаровни, судя по всему, давно не чистили и не разжигали. Сквозь решетку проникал слабый свет холодного зимнего солнца, разбиваясь на десятки мелких квадратиков.

Помещение было не слишком большим, тем не менее горстка солдат, оставшихся охранять Унуса и меня, казалась здесь непропорционально мелкой, потерявшейся в обширном пространстве и не знающей, что делать дальше. Эти люди умели драться, а вот как вести себя и действовать во время свадьбы под принуждением, их не учили. Скорее всего.

Чтобы досадить Дуосу и потому, что в моем теле всё ныло, я опустилась на ближайшую ступеньку, пытаясь сохранять спокойствие, хотя все могло пойти очень скверно.

– Да, забавно, – сказала я Дуосу, пока тот обходил замкнутое пространство святилища. Судя по сверкающим глазам, он был переполнен энергией и восторгом и не в силах остановиться. – Неплохая получится вечеринка, – добавила я. – Если только твой новоиспеченный тесть окажется дураком и не обезглавит тебя сразу же, едва ты перестанешь быть ему полезен.

Дуос резко обернулся ко мне, обнажая зубы в жесткой ухмылке.

– Думаешь, ты самая умная и заставишь меня выболтать наши планы? Нет. Ты здесь не для разговоров. Ты нужна на случай, если госпожа Сичи опять ускользнет. Тогда моей супругой станешь ты.

– Почему она? В Кисии полно женщин, говорящих более чем на одном языке. Может, среди них даже найдется ушибленная на голову, которая будет не против за тебя выйти. Тогда можно было бы обойтись без всего этого… – Я махнула в сторону неловко переминающихся охранников. – Заставлять кого-то идти к алтарю с ножом у горла недостойно даже для такого благочестивого человека, как ты.

– Твои заключения меня не слишком интересуют.

– Ах, как жаль, – ответила я. – У меня их так много.

Игнорируя меня, он окинул взглядом святилище, словно что-то искал. За решетчатым ограждением, кажется, наконец перестали прибывать и суетиться солдаты, правда, ярких одеяний мелькать меньше не стало. Шелк и гомон означали знать и старейшин города, разодетых богатых ублюдков – от солдат хоть знаешь, чего ожидать, хотя тоже мало хорошего.

– Вот, – сказал Дуос, указывая на ничем не примечательное место на полу. – Держите его здесь.

Унуса потащили вперед, и он едва не споткнулся о свои цепи.

– Что ты делаешь? – сказала я, хотя это страх Кайсы заставил слова сорваться с моих губ.

– Заканчиваю начатое, – ответил Дуос, и солдат ударил Унуса по ногам сзади, так что тот с хрустом колен рухнул на пол.

Кайса прорвалась вперед и заставила нас вскочить на ноги.

– Ты пока не можешь приносить его в жертву!

– Не могу? А я думал, ты лучше знаешь Пророчество, Кайса.

Текст и смысл предания она изучила куда глубже, чем я, но теперь с трудом извлекала фрагменты из памяти. Супруга с двумя голосами, принести себя в жертву и убить лжесвященника… кажется, все должно быть сделано в таком порядке?

Дуос щелкнул языком.

– В данном случае – не обязательно, хотя безопаснее было бы соблюсти тот порядок, в котором все перечислено. Но теперь, когда Дишива удрала, будет правильнее выполнить то, что уже в моей власти, пока не случилось что-то еще. Поэтому…

Он извлек из-под одежды короткий нож и поднял его к свету. Блеснуло острие и, как в драме на театральных подмостках, солдат сдернул мешок с головы Унуса.

Волосы у него поднялись копной на макушку, а потом постепенно опали и повисли вокруг раскрасневшегося лица, рот исказила болезненная гримаса. Наклонившись к нему, Дуос что-то зашептал, слишком тихо, чтобы расслышать, хотя Унуса корежило от его слов.

– Каким облегчением будет наконец избавиться от тебя, – выпрямляясь, произнес Дуос. – Этакая заноза в боку, но необходимая до самого конца.

Во дворе собиралось все больше кисианцев в дорогих одеяниях, гомон их болтовни нарастал, но Яконо пока не появился.

«Вот дерьмо!» – прошипела я, когда Кайса зашагала к двум Лео, отчего охранникам пришлось преградить нам дорогу.

– Ты совершаешь ошибку, делая это сейчас, – дрожащим голосом произнесла она. – Ошибку, которая, подобно утрате Септума, разрушит все.

– Я знаю, что делаю, – отрезал Дуос. – Я Вельд Возрожденный. Я построю святую империю, которая распространится за пределы Чилтея, заявит права на наши прежние земли и вернет то, что принадлежит Богу. Держите крепче, – добавил он солдатам, сжимавшим Унуса.

Оружия у меня не было, и между нами и Дуосом стояли охранники, но если Яконо не появится прямо сейчас, то выбора не осталось. Я в последний раз оглянулась и поняла, что по-прежнему одна.

«Ты не одна, – сказала Кайса. – Совсем не одна».

Я вспомнила, как умирала в теле Ханы, и к горлу подступил ком. Да, со мной был Яконо, но в душе я никогда не чувствовала себя более одинокой, чем в тот момент. Что ж, по крайней мере, в этот раз мы с Кайсой умрем вместе.

Прошмыгнув мимо стражи, я бросилась к Дуосу. Как я и ожидала, в последний момент он отскочил, а его клинок для жертвоприношения прочертил алую полосу у меня на руке. Я опять метнулась к нему, и он рассмеялся.

– Что, Кассандра, хочешь поиграть? Поглядим, ошибался ли мой отец насчет твоего мастерства.

Ухмыляясь, он сделал выпад, блеснул клинок. Видя, как он доволен своей игрой, солдаты держались от нас в стороне, однако нож глубоко вонзился мне в руку. Извернувшись, я выдернула его у Дуоса и метнула через святилище. Из моей раны хлынула кровь, но остановиться и унять ее означало позволить Дуосу подобрать клинок. Позволить ему убить Унуса. Победить.

Я опять попробовала перейти в атаку, но, читая мысли, он предвидел каждый выпад и каждый удар. Скорость не имела значения, как и навыки. Я с таким же успехом могла бросаться на стену. Стену с твердыми кулаками и умеющую работать ногами, стену, знающую наши уязвимые места и раны. Пока мы удар за ударом метались по полу святилища, Унус неподвижно стоял на коленях. Вероятно, он чувствовал каждый миг наслаждения, которое испытывал его брат, медленно убивая нас.

– Даже если убьешь меня, думаешь, это что-то изменит, Кассандра? – засмеялся Дуос. – Твоя драгоценная Мико уже мертва. И тебе ее никак не спасти.

Я в десятый раз поднялась с камней, ноги и руки уже отказывались подчиняться, а во рту ощущался железный и горячий вкус крови.

– Люди постоянно твердят, что она мертва, – пробормотала я, с трудом выговаривая слова. – Люди болтают, а она продолжает разочаровывать их.

Я вложила все силы, весь порыв в безумный, хоть уже и бессильный удар, даже не надеясь сразить Дуоса.

Он ударил меня ногой в живот, отчего мы, обдирая кожу, проехались по камням.

– Может быть и так, но даже если она доберется сюда, ей не жить, твоя жертва будет напрасной. Лучше ей умереть в бою, чем, проделав долгий путь, быть казненной здесь за измену.

– Нет! – Слово вырвалось из горла как рык. Я отказывалась смириться, отказывалась сдаваться. – Я не дам ему это сделать. И тебе не дам.

Я с трудом встала и опять поплелась к нему, ослабевшая, на подкашивающихся ногах, но теперь это уже не имело значения. Боль – ничто в сравнении с пустотой в моем сердце и в жизни. Может быть, и стоит умереть в муках, когда есть за что или за кого умирать.

И я снова пошла в атаку, ощущая себя скорее куском мяса, чем человеком. Дуос знал, куда я ударю, был готов встретить нас, и мы с ним сцепились.

Я мельком увидела одного из солдат Дуоса, он шатался, прикрыв глаза и сжимая руками голову. Зазвенели цепи, и послышались шаркающие шаги. И от резкого удара Дуоса ногой по колену я с криком рухнула.

– Не давайте ему влезать к вам в головы, идиоты! – взревел Дуос. – Верните его сейчас же, или сами окажетесь на этом жертвеннике!

Стражники бросились вслед за Унусом, и пол под нашей щекой затрясся от топота бегущих ног. Несмотря на монотонную боль, я почувствовала слабое удовлетворение от того, что Унус сбежал, хотя и понимала: это ненадолго. Ему некуда идти, он безоружен, а дворец теперь превратился в гнездо всевозможных врагов.

Ухватив за волосы так, что ожгло кожу, Дуос приподнял с камней нашу голову.

– Как печально, – произнес он. – Вы отдали за него жизнь, а ему не хватило порядочности даже попытаться помочь спасти вашу, – он прищелкнул языком. – Но он не уйдет далеко, как и Дишива. – Дуос вцепился в мою челюсть, и мне показалось, что вот-вот сломает ее. – Все вы обречены умереть.

30

Мико

– Стройся!

Выкрик капитана Кирена вывел меня из ступора, и я сдернула Хацукой. Развернув лошадь, я прицелилась и выстрелила, как только в нашу сторону полетел первый залп стрел.

– Стройся! Защитить ее величество!

Казалось, будто моя охрана повсюду и нигде, а враги со всех сторон. Все, что мне осталось, – положиться на чутье и выпускать стрелы одну за другой, пока клинки не оказались слишком близко. Один порезал круп моей лошади, и я с трудом помешала ей броситься на моих же солдат. Я выхватила меч. С каждым ударом по кисианскому солдату я надеялась, что это враги и я веду праведную битву, расплескивая кровь. Шеи, лица, руки, головы – я укладывала врагов всеми способами, а вокруг всё громче звучала смерть. Крики боли и ужаса, визг лошади, которую порезали прямо под седоком – я словно снова сражалась у Рисяна, только против меня выступила собственная армия.

– Их слишком много! – где-то совсем рядом прокричал капитан Кирен, хотя я не видела его в водовороте лошадей и солдат. – Бегите, ваше величество! Бегите!

Я могла бы пустить лошадь галопом и ускакать через поля, даже увернуться от стрел, но после такого побега вряд ли сумела бы вернуть трон, разве что погибну в бою и стану мученицей, мертвым грузом повиснув на шее Мансина.

– Ваше величество!

– Я никуда не убегу, капитан, – рявкнула я, почувствовав вкус горячей и горькой крови, брызнувшей в лицо. – Это моя империя, будь она проклята, даже если придется за нее погибнуть!

Развернув непокорную лошадь, я взмахнула непослушной рукой. Меч отяжелел от крови кисианцев, которые не должны были умирать, а теперь попусту растратили жизни ради власти Мансина.

– Ваше величество! – отчаянно воскликнул капитан Кирен. – Там еще!

Я развернулась и увидела его с другой стороны от ворот, в которых скрылись доминус Виллиус и его солдаты. Но хоть враги и вошли в город, к нам приближались другие всадники и пехотинцы с хлопающими на ветру знаменами.

– Ваши приказы? – спросил капитан Кирен и, посмотрев на меня, не заметил направленный в его сторону меч.

– Капитан!

Я не успела бы вовремя достать Хацукой и выпустить стрелу в глаз вражеского кисианца, поэтому бросилась на него, словно могла остановить голыми руками, однако ему в грудь все равно вошла стрела, и он покатился по земле. Улучив момент, капитан Кирен сделал выпад и проткнул шею следующему солдату. Солдаты Мансина бросились врассыпную перед лицом новых врагов.

Стиснув меч с такой силой, что заболели пальцы, я приготовилась их встретить. Это были кисианские солдаты под императорскими знаменами. На мгновение я решила, что это наверняка чилтейцы, остаток армии доминуса Виллиуса, и они меня прикончат, но впереди скакали два всадника с развевающимися черными волосами, на огромных и сильных лошадях.

Тор и Нуру.

– Да! – выкрикнула я, потрясая кулаком в воздухе. От радости у меня полились слезы. – Да! Они нашли его! Это генерал Рёдзи!

От приступа радостных рыданий меч выпал из моей руки, я наклонилась вперед, прижавшись лбом к потной гриве лошади в благодарственной молитве.

– Вы здесь! – выкрикнула я, как только они могли меня услышать. – Благодарение богам, вы пришли!

– Мико! Ты цела? – спросила Нуру, осадив коня передо мной и не выпуская из рук лука. – Кто они? Что происходит?

– Где остальные? – добавил Тор, но я не успела ответить ни на один вопрос, поскольку к нам присоединился хмурый генерал Рёдзи.

– Ваше величество, вы не ранены?

– Я… Вроде бы нет, но…

Я оглядела залитое кровью поле, и меня затошнило.

К нам прискакал капитан Кирен, слишком спокойный для человека, который уже лишился бы жизни, если бы не стрела Нуру.

– Генерал.

– Капитан. Что тут произошло?

– Нам перегородили дорогу на подступах к городу. Доминус Виллиус подстроил ловушку.

Услышав это имя, я вернулась в реальность, и восторг от их прибытия испарился.

– Доминус Виллиус! Проклятье! Нет времени объяснять, – сказала я. – Сичи в беде, а Мансин вот-вот отдаст всю империю Чилтею. Он наверняка уже во дворце. Все эти люди служат вам, генерал?

– Они служат вам, ваше величество, – отозвался Рёдзи. – Но, как я вижу, мой рассказ придется отложить до лучших времен. Ведите нас.

Им пришлось проглотить все оставшиеся вопросы, а я, взглянув на их лица, вдруг поняла, что не знаю не только как действовать дальше, но и что мы обнаружим в городе.

– Во дворец! – скомандовала я, и моя новая армия пришла в движение.

– Хорошо, но я впереди на случай, если они решили устроить еще одну ловушку, – сказал генерал Рёдзи, с легкостью входя в прежнюю роль.

Он выкрикнул несколько приказов солдатам, и мы тронулись к теперь уже пустым воротам, через площадь. Копыта лошадей зацокали по почерневшим от копоти камням. Времени оглядеться не было, я успела только увидеть кучки людей, опасливо косящихся на нас, закрытые ставнями окна, забаррикадированные двери и почуяла густой запах гари. От солдат, преградивших нам путь, не осталось и следа. Никто из тех, мимо кого мы проезжали, не напоминал переодетых чилтейцев Лео, но им наверняка пришлось двигаться быстро, чтобы не привлекать слишком много внимания.

Мы скакали за генералом Рёдзи. Ближайшая площадь была уставлена шатрами левантийцев, но ни Тор, ни Нуру не обратили на них внимания. Вскоре возникнут вопросы, что здесь делает заклинательница Эзма и ее последователи, чего она ждет, но я не готова была давать ответы.

Приблизившись к первым казармам, когда-то принадлежавшим гарнизону Симая, я рассчитывала увидеть кровь и неразбериху, потому что первые ряды объединенной армии должны были взломать ворота и перебить всех чилтейцев внутри, но, хотя рядом находилась большая группа солдат, ворота по-прежнему были закрыты. Перед ними несколько священников встали цепью и бормотали молитвы.

– Что происходит?

Командующий солдатами генерал Русин, похоже, пытался вести переговоры, но повернулся на звук моего голоса.

– Ваше величество, – сказал он, охотно признавая мой статус, ведь теперь это было ему на руку. – Может быть, у вас получится лучше.

– Возможно, но сначала скажите, генерал, вы в курсе, что вместе с солдатами лорда Мансина тайно ехал доминус Виллиус?

– Нет времени… Что?! – Он выглядел по-настоящему потрясенным, а лгать с той же легкостью, как и Мото, ему никогда не удавалось. – Я не вполне вас понимаю.

– Я тоже не вполне понимаю, как это произошло, но надеюсь, что ваш командующий мне объяснит. А также почему его люди преградили мне путь через ворота и напали на меня, это уже вторая его попытка лишить меня жизни самым изощренным способом.

– Ваше величество, я…

– Не пытайтесь меня убедить, будто вы не знаете, что Мансин захватил всю власть еще до того, как объявил себя императором в мое отсутствие, – без малейшей жалости прервала его я. – Я не желаю выслушивать оправдания. Если вы действительно преданы Кисии и трону, придется это доказать. Итак, что здесь происходит?

Генерал Русин нервно сглотнул и уже собрался возмутиться, но передумал.

– Ваше величество, – сказал он. – Похоже, матушка Ли велела этим священникам не пускать нас в казармы.

– Почему? – спросил генерал Рёдзи, остановив свою лошадь рядом со мной.

– Не могу сказать, Хаде, – ответил Русин. – Это как-то связано с левантийцами и их новым домом, и, честно говоря, я уже начал опасаться, что священники помутились рассудком – может, чем-то отравились.

– Ваше величество! – обратился ко мне один священник, шагнув вперед.

Нет, не просто священник, а матушка Ли, единственная женщина, получившая такой высокий сан.

– Матушка Ли, – сказала я, хотя и не встречалась с ней во плоти, только слышала рассказы о ее стойкости и мудрости. – Вы не могли бы объяснить, что происходит? Мне очень нужно туда войти, но вы, похоже, мешаете генералу Русину выполнять свой долг.

С решимостью человека, который мог бы пересечь всё поле боя, она прошла ко мне сквозь строй солдат перед казармой.

– Ваше величество, – повторила она, низко поклонившись. – Я здесь по просьбе Дишивы э’Яровен, левантийки из тех, кого привели сюда чилтейцы. Когда они захватили город, она прибыла с ними в качестве иеромонаха, но не ради славы и не из-за ненависти.

– Простите, вы сказали «иеромонаха»? – удивилась я. – Левантийка? Женщина?

– Да, ваше величество, и это само по себе чудо, и она попросила меня о помощи как священника и женщину. Я пыталась добраться до вас за воротами, но меня не пустили, как и других, чтобы я не смогла вести с вами переговоры от ее имени.

Дишива. Имя звучало знакомо, возможно, я слышала его от Раха, но не успела я удивиться, как матушка Ли продолжила:

– Она хочет только, чтобы ей позволили выйти из города вместе с секретарем Аурусом и его солдатами, и, если вы дадите обещание пропустить их и не проливать кровь, они просто уйдут.

– С чего бы им это делать? Ведь они одержали победу и захватили город.

За моей спиной конь генерала Русина начал беспокоиться.

– Ваше величество, – сказал генерал. – Надо пройти во дворец. Кто знает, что задумал Мансин.

Он прав, мне нужно было выяснить, что они с доминусом Виллиусом задумали. И спасти Сичи, чтобы ее не успели силой выдать замуж, и все же я не сдвинулась с места.

– Объясните, что будет, если я отдам приказ выпустить отсюда чилтейских солдат, не причинив им вреда? – спросила я, снова повернувшись к матушке Ли.

– Что-что? Об этом не может быть и речи, ваше величество! – воскликнул генерал Русин, но я выжидающе смотрела на матушку Ли.

– Секретарь Аурус пообещал левантийцам землю в качестве возмещения ущерба, – сказала она, не обращая внимания на слова генерала. – Но если он здесь умрет или потеряет лицо перед Девяткой, то не сможет выполнить свою часть сделки.

– Земля в качестве возмещения ущерба, – прошептала я.

Это так не похоже на планы заклинательницы Эзмы завоевать степи.

Генерал Русин хмыкнул.

– Никто из Девятки никогда такого не пообещает! Вас обманули, матушка Ли. Если мы выпустим этих солдат, они зальют улицы кровью! Ваше величество, эти люди захватили наш город, нельзя позволить им уйти.

Император Кин никогда бы так не поступил, как и его предшественник, император Лан. Даже мой отец был слишком привержен традициям, чтобы хотя бы задуматься о другом пути. Сичи сказала, что мы должны проложить новые дороги, построить новый фундамент, и прямо противоположное тому, что сделал бы Кин, казалось очень хорошим началом. Я хотела воссоздать империю заново, а не продолжать разрушение.

– Мы в долгу у левантийцев, – сказала я достаточно громко, чтобы все вокруг услышали. – Не только потому, что они спасли Симай, но потому, что помогли защитить Когахейру и Сян. Они не всегда были нашими союзниками и, возможно, больше никогда ими не будут, но, если они обращаются ко мне с такой просьбой, я приказываю пропустить чилтейских солдат, не трогая их, чтобы левантийцы могли получить справедливое возмещение. Пусть щедрость чилтейцев ослабит наших врагов, а не союзников.

– Но, ваше величество… – буркнул генерал Русин, вытаращив глаза.

– Генерал Русин, вы забыли, что к титулу, которым вы меня назвали, следует приложить уважение и послушание. Таков мой приказ. Если вы не желаете подчиняться, скажите это перед всеми, и я с удовольствием лишу вас звания.

Он открыл рот и тут же закрыл, но потом снова разинул как рыба, а по моим жилам разлилась горячая радость от того, что удалось заставить его умолкнуть.

– Прекрасно, похоже, вы хорошо меня поняли, генерал. А теперь, как мне кажется, я могу предоставить дальнейшее матушке Ли. Капитан Кирен с небольшим отрядом останется с вами, матушка. Да, кстати, генерал, с этой минуты вы подчиняетесь матушке Ли.

– Матушке…

– Да, генерал. И, учитывая, что в других казармах тоже есть солдаты, я не хочу узнать, что про них якобы случайно забыли. Как только чилтейцы свободно выйдут из города, сообщите. Я буду во дворце.

– А… если они не уйдут с миром, ваше величество? – спросил генерал, нервно сглотнув. – Что делать тогда?

– Тогда даю вам разрешение сделать все необходимое для защиты Симая и его жителей, хотя уверена, что, если вы позволите матушке Ли этим заняться, она убедит чилтейцев, что в их интересах даже не пытаться.

Отступив от моей лошади, матушка Ли низко поклонилась.

– Ваше императорское величество, – сказала она, и я вспомнила слова Сичи о том, что власть держится не только на клинках и армии.

С гудящими в венах восторгом и предвкушением новых возможностей я вернулась к ожидающим на улице генералу Рёдзи с его отрядом, Тору и Нуру. Оба улыбались, и их одобрение еще больше меня воодушевило.

– Во дворец, генерал Рёдзи, – приказала я. – Но будьте начеку, неизвестно, что на уме у Мансина.

И снова вслед за генералом я поскакала по кривым улицам Симая, грохотом копыт предупреждая каждого, солдата или горожанина, чтобы убрались с дороги. При необходимости генерал Рёдзи или еще кто-нибудь окриком отгонял людей, но улицы были на удивление пустынны, хотя я и ожидала увидеть хаос. Мы оставили много солдат наблюдать за отходом чилтейцев, а Мансин отправил Эдо охранять мост, но должны же быть солдаты из других батальонов и приветствующие их жители, радующиеся спасению. Однако по пути к дворцу мы повстречали совсем немногих, и я смотрела на них с подозрением, в любой момент ожидая нападения. Генерал Русин не напал, но, хотя я пыталась убедить себя, что он не принимал участия в заговоре, вполне возможно, он не выступил против меня только потому, что перед казармами собралось слишком много народа.

На улицах не видно было следов сражения – похоже, левантийцы Эзмы сдержали слово и ушли с дороги, – но на маленькой площади перед дворцовыми воротами генерал Рёдзи все равно замедлил темп до рыси, обогнув пару мертвецов, лежащих ничком на камнях. Вокруг были и другие, а паре бедолаг, видимо, поручили расчистить путь, оттащив с улицы трупы.

– Все они кисианцы, – отметил генерал Рёдзи, оглядевшись.

– Нет, генерал. – Я указала на того, о которого он чуть не споткнулся. – Кисианская форма. Но это люди доминуса Виллиуса, те самые, что атаковали меня у ворот.

– Вон там еще, – сказала Нуру, мотнув головой в сторону центральной коновязи.

Тор огляделся, стиснув зубы.

– Интересно, что тут произошло.

– Что происходит, – поправила его я. – Ничего еще не кончилось, и вдобавок вон те горожане в дорогой одежде, похоже, направляются во дворец. Хорошего мало.

– По крайней мере, мы знаем, где Мансин, – сказал Рёдзи, снова пришпорив лошадь. – Ему всегда нравилось быть в центре внимания. Когда я был еще капитаном, он говорил, что великих людей создают великие истории.

Он направился к открытым воротам, где стояло в карауле около десятка солдат, явно кисианских. Половина из них наблюдала за нами, бросая настороженные взгляды на генерала Мото, который ими командовал. Однако он не обращал на нас никакого внимания, поскольку был увлечен спором с другим генералом. Тот поднял голову и на мгновение показался одновременно и старым другом, и совершенным незнакомцем, уверенным и властным.