Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Деннис Тейлор

Соавторы: Гарет Ханрахан,Бен Гэлли,Джеймс Хоган,Дерек Кюнскен,Девин Мэдсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 239 (всего у книги 341 страниц)

Глава 27
Дишива

Когда мы покидали лагерь, все молчали. Глаза Локлана, Эси, Шении и мои были такими же мертвыми, как и головы в мешках, привязанных к седлу Итагая. Мои ошибки. Я должна была освободить их души или отвезти Гидеону, несмотря ни на что.

По мере приближения к лагерю дезертиров левантийцы наблюдали за нами с деревьев, часовой поприветствовал нас, глядя на окровавленную одежду и головы, а потом перевел взгляд на сочащиеся кровью мешки, над которыми уже роились мухи.

– У нас есть храм и яма для сжигания, – наконец произнес он.

– Спасибо, но я заберу их с собой.

Я поморщилась, потому что эти слова выглядели неуместными, но часовой не стал меня осуждать, лишь передернул плечами и оставил меня наедине с моим позором.

Собралась небольшая толпа зевак, и все склонили головы, когда из хижины вышла заклинательница Эзма, зубья ее короны из лошадиной челюсти касались деревьев. За моей спиной охнул Локлан.

– Заклинательница, – с трепетом прошептала Шения.

Эзма взмахнула руками.

– С дороги. Нефер, покажи этим Клинкам, куда идти, пока я переговорю с капитаном Дишивой. – Она посмотрела на Локлана, застывшего возле своей лошади. – Пусть проведут раненую лошадь. Лучше оставить беднягу здесь, где о ней позаботятся, чем тащить ее обратно в Когахейру с риском для жизни. Если тебе обязательно нужно ехать обратно, возьми лошадь одного из твоих павших братьев.

После секундного колебания Локлан ответил с мрачной улыбкой:

– Да, заклинательница.

Пока они шли в лагерь, Эзма улыбнулась оставшимся дезертирам, и те разошлись под моросью, всю дорогу шепча что-то себе под нос. Когда они оказались достаточно далеко и не могли нас слышать, она все с той же улыбкой повернулась ко мне, излучая уверенность и угрозу.

– Я хочу получить твои заверения в мирных намерениях, Дишива э’Яровен.

– Мир? Я не имею власти над…

– Я не говорю о мире на этой земле. Дела Гидеона мало меня заботят, пока они не касаются тех левантийцев, которые решили не быть частью его империи. Дай мне слово, что ты не расскажешь ему, где мы, не расскажешь обо мне. Мы не будем мешать ни твоим планам, ни его, если вы оставите моих людей в покое.

Мои люди. В ее словах чувствовалась властность, которая скребла мои мысли как песок. Заклинатели лошадей – не гуртовщики и не капитаны Клинков, они живут своей жизнью среди других заклинателей, и у них нет паствы. В отличие от доминуса Виллиуса. И все же, когда я не ответила, она продолжила:

– Мои люди ничем не заслужили гнев твоего императора, а ты наверняка понимаешь, что могли бы, с заклинательницей во главе. Я могла бы. Если он меня вынудит.

За ее спиной стоял лагерь, полный Клинков, пришедших зализывать раны и восстанавливать честь, молить о прощении и горевать, и греться в защитной ауре заклинательницы. И эта же заклинательница, высокая, грациозная и уверенная, теперь стояла передо мной и угрожала, а свет превращал капельки дождя в ее волосах в сверкающие звездочки.

– Я скажу ему, что слухи о лагере дезертиров сильно преувеличены.

– Хорошо, – отозвалась Эзма. Не улыбнулась, не поморщилась, только небрежно кивнула. – Мне следовало бы убить тебя, а не отпускать, но если ты не вернешься, Гидеон просто пошлет больше людей. Так будет лучше для всех.

Я ни на миг не сомневалась, что она в самом деле об этом раздумывала и исполнила бы угрозу. Она выглядела как умелый боец, а я стала Третьим Клинком Яровенов благодаря предприимчивости и упрямому нежеланию отступать.

Вскоре вернулись Локлан, Эси и Шения, и мы, по-прежнему подавленные бременем коллективного молчания, стали готовиться к отъезду. Эзма дала нам пайки и свежую воду, и я забралась в седло Итагая.

– Капитан Дишива! – выкрикнул Тор, шагая к нам. – Капитан!

Я развернулась в седле, при взгляде на лицо переводчика у меня екнуло сердце.

– Что такое?

– Та книга, которую ты мне дала, – сказал он, и я вцепилась в поводья Итагая. – Пока что я мало перевел, но пролистал ее в поисках упоминания Вельда, как ты просила. Похоже, он был одним из первых последователей Единственного истинного Бога, в ту пору это вызывало презрение. «Он тот, кто видел, что было и что есть…»

– Что было и что будет, – поправила его Эзма. – Это существенная разница.

– Ты изучала эту книгу?

Она вернула мне взгляд, с вызовом вздернув подбородок.

– Миссионеры добрались почти до каждого уголка наших равнин, и некоторые фразы застряли у меня в голове. Продолжай, Тор, было невежливо тебя прерывать.

Эзма сложила руки за спиной, но продолжала смотреть на меня, пока молодой человек говорил.

– Так вот, капитан, учитывая презрение, которым его наградили за желание верить в то, во что никто другой не верил, я не сразу понял, почему Лео Виллиуса считают похожим на него, но…

Тор умолк, прикусил губу и перевел взгляд на Локлана, потом на Шению и снова на меня.

– Что «но»?

– Ну, видишь ли, он умер. Трижды, судя по тому, что я успел прочитать, и думаю, я все понял правильно. Похоже, это не титул, а имя. Вельд умирает и возвращается и…

– Как умирает?

– В первый раз его убили по приказу главы государства. Во второй раз – в тронном зале, когда он выступил за свой народ.

И я при этом присутствовала. Видела собственными глазами.

– А в третий?

– В третий раз его заперли в пещере.

Я судорожно вздохнула и медленно выдохнула. Но это не помогло утихомирить бешено колотящееся сердце.

– В пещере?

– Так говорится в книге.

– Ты уверен?

– Да, но книга сложная, а чилтейский в ней звучит неестественно, так что…

– А после пещеры… он снова ожил?

Тор нахмурился.

– Да, там написано, что он возродился, но дальше я пока не продвинулся.

– Когда дочитаешь, постарайся передать мне сообщение, ладно? Мне нужно знать, что было дальше.

– Да, капитан.

Я его не убила, а когда Лео увидел, куда мы его тащим, он засмеялся. Он не вырывался и не звал на помощь, не пытался бороться, а когда мы с Яссом усадили его в маленькой пещере, он просто поерзал, устраиваясь поудобнее и готовясь к долгому ожиданию.

Он знал.

Эзма неподвижно стояла рядом с Тором и наблюдала за мной с прищуром, так пристально, как умел только сам Лео Виллиус. Я не посмотрела ей в лицо, но не сомневалась – она поняла, о чем я сейчас думаю.

– Что такое, капитан? – спросил Локлан, когда я обвела взглядом моих Клинков.

– Нет, ничего. Не знаю. Но мне нужно ехать. Встретимся в Когахейре. Я… Мне кое-что нужно сделать.

– Прежде чем ты уедешь, Дишива, ответь на вопрос, – выступила вперед Эзма, по-прежнему со сложенными за спиной руками. – Где ты родилась? Где жил твой гурт?

– Я… с равнины Эссаф, а что?

Заклинательница кивнула.

– Тогда будь осторожна. Мы еще встретимся. В этом я уверена.

* * *

Я скакала весь день и ночь, и под конец Итагай уже не мог идти дальше. Мы остановились подальше от дороги, где никто нас не увидит, но я не могла спать, не могла есть, все думала о смеющемся священнике, ожидающем смерти в пещере.

На следующий день мы покинули болота и поскакали по вымокшим полям к горам на западе от Когахейры. К вечеру Итагай сражался с нескончаемым подъемом. Под проливным дождем все выглядело одинаковым, каждая тропа у зазубренных скал, каждая пещера и дерево, роняющее пожелтевшие свернувшиеся листья. Даже когда дождь слегка утих, снова превратившись в морось, струи воды не перестали яростно обрушиваться на мир, скрывая все другие звуки.

Разумный человек остановился бы на ночь и разбил лагерь, занялся бы лошадью, поел, поспал и обдумал, как утром найти нужную пещеру. Но я шла вперед.

– Ясс! – прокричала я в темнеющее небо, а потом, приложив ладони ко рту рупором, позвала снова: – Ясс! Где ты?

Итагай неодобрительно дернул ушами, но я боялась опоздать и пришпорила его на темной тропе.

– Ясс!

Ответа я не дождалась и продолжила поиски, а из расщелин начали вылетать на охоту ночные птицы. Я много раз спрыгивала с седла в уверенности, что нашла нужное место, но пещера оказывалась слишком маленькой, слишком узкой или совершенно пустой. И все же казалась той самой, я была в этом уверена и продолжала звать Ясса еще долго после того, как следовало бы остановиться. Всего-навсего очередная пещера. Еще одна.

Я вела Итагая в сгущающуюся темноту. Видимо, я ходила кругами или оказалась слишком близко к городу, и меня могли заметить, но я все кричала и кричала в завывающий ветер. Он уносил мои слова прочь, а дождь колотил по бритой голове. Быть может, если поискать расселину, ведущую к пещерам из особняка, я бы…

– Дишива!

Я резко обернулась, но не увидела ничего, кроме дождя и камней, скользких от мха, ничего, кроме деревьев, папоротника и цветов, прижатых к земле непогодой.

– Ясс?

Ответа не последовало. Я вгляделась в ночь, смыкающую свои руки над миром.

– Ясс!

– Дишива!

И он появился неясной тенью в тумане.

– Ясс! Он жив?

Я спрыгнула с седла, Ясс побежал ко мне в темноте, и хотя его наверняка раздирало желание спросить, что произошло с дезертирами, он промолчал, только раскинул руки и принял меня в свои объятья. Принял меня и утешил без всяких условий, хотя доверил мне жизни многих дорогих ему людей, и мне захотелось расплакаться. Но я сдержала слезы, потому что пришла к нему не за утешением.

– Лео еще жив? Пожалуйста, Ясс, скажи мне, что он еще жив.

Я могла бы умолять. Могла кричать. Проклинать его всеми известными левантийскими ругательствами, но это ничего не изменило бы, потому что в ответ он лишь покачал головой. Не дожидаясь объяснений, я поспешила к пещере, той самой, на каменистом склоне горы.

Тлеющие угли освещали сумрак пещеры всего на десяток шагов вглубь. Мы принесли сюда Лео завернутым в простыни с моей постели, Ясс соорудил из них нечто вроде гнезда в центре пещеры. Тут же лежали остатки пищи и несколько мелких мисок, сплетенных из трав. Ясс довольно уютно обустроил пещеру, но я прошла мимо тепла и света – туда, где сидел, прислонившись к стене, Лео, со связанными руками на коленях. Его голова запрокинулась, а в остекленевших глазах не было признаков жизни.

– Лео? – крикнула я ему в лицо, схватила за плечи и потрясла. Но труп уже окоченел и медленно завалился набок, оставшись лежать грудой переломанных конечностей. – Лео, – повторила я осипшим от паники голосом.

Он был мертв. Но как такое произошло? Я отсутствовала не так уж долго, оставила ему пищу, воду и…

Не поднимаясь, я обернулась к Яссу, стоящему у входа, с поводьями Итагая в руке.

– Я же просила тебя сохранить ему жизнь!

– Я пытался, – ответил Ясс, и хотя в свете костра я видела, как он устал и вымотан, сколько страданий оставил яд на его лице, это не умерило мой гнев.

– Что значит пытался? Он мертв!

– Нельзя заставить человека есть и пить, Дишива. И поверь, я пытался. Всякий раз, когда я вливал в его горло воду, он вдыхал ее и начинал захлебываться. А еду просто выплевывал.

– Но это должно было занять больше… Сколько дней меня не было?

– Три? Четыре? Пять? Честно говоря, я потерял здесь счет времени, но, похоже, он потерял больше крови, чем мы думали. Видишь, под ним большая лужа запекшейся крови.

Ясс показал на кровь, и я тут же почуяла ее вонь.

– В общем, это случилось, он хотел умереть, и я никак не мог этому помешать.

Я встала, сжав кулаки.

– Да, он хотел умереть, чтобы снова вернуться. Вернуться и довершить начатое – убить нас и разрушить все, за что мы боролись.

– Он не сумеет. Он…

– Сумеет. Я отвезла священную книгу Тору в лагерь дезертиров, как ты предложил. Тот человек, Вельд, которого все они почитают, первый раз был убит по приказу главы их государства. Потом его зарезали в тронном зале. А затем он умер в пещере. И вернулся.

Глаза Ясса округлились.

– И это написано в их книге?

– Да.

– Неудивительно, что паломники считают его возрожденным героем. А если так и есть, Дишива? Что, если он и впрямь послан их богом, чтобы воссоздать священную империю?

– Тогда будем надеяться, что Тор узнает, как можно убить Лео, прежде чем тот убьет нас.

Некоторое время мы просто смотрели друг на друга поверх тлеющих остатков костра. Потом Ясс спросил:

– А что будешь делать до того?

Что буду делать? Я так сосредоточилась на том, чтобы добраться сюда и помешать Лео умереть, и почти не задумывалась над тем, как действовать дальше. И все же у меня был лишь один вариант.

– Я должна рассказать обо всем Гидеону, – ответила я, сжимая кулаки, чтобы не дрожали руки. – Должна убедить его, что Лео ему не друг. Что Лео лишь использует его, а потом…

– Если доминус Виллиус имеет на него такое большое влияние, как ты опасаешься, тебя могут казнить за измену.

– Я… – Мне хотелось рассказать ему обо всем, что произошло, как я подвела своих Клинков и предала Гидеона, и сейчас так нуждаюсь в поддержке, и какую угрозу излучала Эзма, но едва я открыла рот, чтобы заговорить, слова застряли в горле. В конце концов я сумела выдавить только: – Я должна попытаться, Ясс.

Это была мольба. Я не хотела спорить, получить его разрешение или добиться понимания, мне нужно было, чтобы он сказал – да, это верный шаг.

Ясс дал мне желаемое, торжественно кивнув, и за четыре быстрых шага я преодолела расстояние между нами.

– Прости, – сказала я, прислоняя лоб к его лбу. – Прости за все.

– За что, капитан? – хохотнул Ясс. – Кто будет против – чуть не умереть, а потом…

Я прижалась к нему губами – нежный поцелуй гораздо лучше передал мою благодарность, чем любые слова, и мы стояли так довольно долго, прежде чем разъединились, даже когда поцелуй завершился, нам не хотелось расставаться.

* * *

Я осталась до утра, надеясь, что утро никогда не наступит. Мы лежали, прижавшись друг к другу в поисках тепла, и я рассказала Яссу о событиях в лагере дезертиров. Он не пытался вытянуть подробности, ему достаточно было знать, что левантийцы, решившие не следовать за Гидеоном, пока целы и невредимы. Я расплакалась, и он прижал меня к себе.

После этого мы погрузились в молчание, а затем синхронно засопели на циновке, забывшись неглубоким сном. Мне снилось то, что ждет меня по возвращении в Когахейру, и утром Ясс еще раз попросил меня не ехать.

– Боюсь, тебе придется идти в лагерь на болотах пешком, – сказала я. – Я попытаюсь найти способ отправить туда твоего коня, если сумею.

– Левантиец и пешком?

Он притворно ужаснулся, но хотя эта гримаса должна была меня рассмешить, в моей голове бурлили недобрые предчувствия. Я извинилась, потому что идти пешком – ниже его достоинства, хотя многие члены нашего гурта ходили пешком на родных равнинах, только Клинкам позволялось владеть лошадьми, чтобы охотиться, разведывать местность и защищать остальных. Потому что мы лучше? Важнее для гурта? Когда я начала так думать?

Улыбка Ясса угасла.

– Не возвращайся, – сказал он. – Ты никак не сумеешь остановить доминуса Виллиуса, если он воскреснет, ты его враг, и…

Остальное он не высказал, и я была за это благодарна.

– Я капитан, Ясс, и не могу покинуть своих Клинков. Ты сам это знаешь. А Лео еще явно не успел вернуться. Это единственный шанс убедить Гидеона.

– Понимаю.

Понял он или нет, но больше не пытался меня отговорить, и мы молча готовились к отъезду, оставив труп Лео в темноте пещеры, в горах, прорезанных многочисленными пещерами. Быть может, его съедят дикие звери. Подходящий конец.

Никакое прощание не выглядело подходящим, обычного пожелания удачи было явно недостаточно. Тем холодным и ветреным утром мы могли только посмотреть друг на друга на склоне горы, молча поднять кулаки и обняться, а потом одновременно пробормотали: «Пусть за тобой присмотрит Нассус». После этого я вскочила в седло, а Ясс отправился в путь пешком.

Я добиралась до крепости Гидеона на окраине Когахейры почти все утро. Две башни крепости исчезали в облаках. О моем прибытии возвестил лязг гонга, и, когда караульные прокричали приветствие, ворота императорского особняка приоткрылись, чтобы впустить Итагая.

– Капитан! – Ко мне поспешила Массама, и все взгляды во дворе устремились на нас. – Ты одна. Какие новости? Где остальные?

– Мне многое нужно рассказать, но сначала я должна повидаться с Гидеоном, – ответила я и спешилась, прежде чем Итагай отвез меня прямо в конюшню, не останавливаясь.

– Его величество в своих покоях, капитан, но… – Она потупилась. – А… Эси?..

Я сделала глубокий вдох, ожидая, что она сообщит ужасную весть – Гидеон ранен, или убит, или оплакивает потерю императрицы, погибшей от рук наемного убийцы, но во дворе все было спокойно, а особняк тих.

– Эси цела и невредима, – сказала я, удивившись неловкому топтанию Массамы. – По крайней мере, была несколько дней назад, когда мы расстались. Они скоро вернутся.

Массама вздохнула, кивнула и улыбнулась, а потом неопределенно махнула рукой в сторону особняка.

– Его величество там.

– А Кека?

– Когда я в последний раз видела Кеку, капитан, он был в казармах. Могу найти его, если хочешь.

– Нет, я найду его, когда закончу с Гидеоном.

– Как скажешь, капитан.

Я отдала поводья Итагая и остановилась, чтобы отвязать смрадные мешки с головами. Взяв по мешку в каждую руку, я пересекла двор, злобно косясь на каждого встречного, но то ли из-за протекающих мешков, то ли из-за моего свирепого взгляда никто меня не остановил. Только провожали глазами и шепотом, когда я проходила мимо.

Я поежилась, переступая через порог особняка в прохладный и сухой холл с тяжелыми черными балками, пересекающими потолок. Каждый вдох отдавал тростником и благовониями, бумагой, чаем и глиной, а барабанная дробь сердца отдавалась в висках. Я даже предпочла бы вонь от мешков. Мне не хотелось здесь находиться, но я заставила себя идти дальше.

Перед покоями императора стояли на посту Сенет и Ануке. Увидев меня, они расправили плечи и пробормотали:

– С возвращением, капитан.

Но отвели глаза от мешков.

– Постучитесь вместо меня, – сказала я, кивнув на дверь. – У меня руки заняты.

Сенет поморщилась и постучала.

– Да? – раздался голос Гидеона.

– Это капитан Дишива, ваше величество, – объявила Сенет.

– Пусть войдет.

Ануке взялась за одну дверь, а Сенет за другую, они широко раздвинули полотнища, отсалютовали Гидеону, и я вошла, собрав остатки уверенности. Широкими шагами, с высоко поднятой головой и вздернутым подбородком, и…

Мешки с глухим ударом шлепнулись на пол, заглушив мое удивленное восклицание. Потому что за столом напротив Гидеона сидел, обняв чашку чая длинными пальцами, Лео собственной персоной. Он оглянулся на меня через плечо. И улыбнулся как старому другу. Я не могла отвести взгляда от его лица, даже когда Гидеон спросил:

– Есть новости?

По-прежнему уставившись на Лео, я просипела:

– Я вам помешала.

– Вовсе нет. – Лео улыбнулся еще шире и жестом пригласил меня присоединиться к ним. – Я как раз рассказывал его величеству, где, по твоим словам, находится лагерь дезертиров. Храм. Развилка. Изрезанное дерево. Большой валун в заболоченном пруду. Я запомнил твои слова в точности.

Он был там, еще живой, когда Ясс заставил меня снова и снова повторять приметы, чтобы я хорошенько их запомнила. И теперь он знает. И Гидеон знает.

Взгляд Гидеона скользнул к вонючим мешкам, из которых сочилась кровь.

– Так что же, Дишива? Какие новости ты принесла?

А сидящий напротив императора Лео продолжал улыбаться.

Глава 28
Кассандра

Фермер остановил подводу чуть южнее Рисового пути, и мы слезли, отблагодарив его вымученной улыбкой и одним из колец императрицы. Взяв кольцо в натруженную руку, крестьянин долго смотрел на него взглядом человека, который теперь до конца дней станет рассказывать эту историю своим детям, а после внукам. Прошло несколько долгих минут, прежде чем он двинулся дальше.

Мы отошли от дороги, приподнимая подол платья, чтобы не цеплялся за высокую траву. В бледном свете раннего утра танцевал дождь. Далекий гром смешался с грохотом уезжавшей телеги. Надвигалась очередная буря, хотя совсем скоро сезон бурь кончится, приближалась зима. Уже исчезли из воздуха остатки летнего зноя, а влажное белье неприятно холодило кожу.

«Конечно, ты привыкла, чтобы было помягче».

– Помягче? Я что тебе, стул?

«Да ладно, ты меня поняла. Ночь была долгой. А твое тело, оно более… было более пухлым, чем мое».

– Это я заметила.

Мы пробирались по высокой цепляющейся траве, императрица погрузилась в молчание. Мы словно плыли сквозь заросли водорослей, и да, та ночь была долгой, она права. Императрица вела нас большую часть времени, пока я приходила в себя в темноте, но наше тело было измучено. Она то и дело гнала прочь ту же мысль – страх перед очередным приступом тяжелой болезни. Последний чуть ее не убил. И нет рядом Знахаря, чтобы помочь.

«Не думай об этом. Просто иди».

Я брела, выдирала ноги из липкой грязи, переступала через высокую траву и опять утопала в грязи. У нас было много других путей. Мы могли бы пойти в столицу, или направиться в сторону границы, или спрятаться от Лео в доме какого-нибудь крестьянина. Но безумная горячность, с которой он разыскивал ящик, и надежда понять причину гнали нас сюда. Мы должны узнать его планы.

Дождь и утренний туман на холмах поглотили катившуюся по тракту телегу, мы остались одни в неизвестной глуши. С северной стороны виднелась небольшая россыпь деревьев, с юга протянулись поля, а продолжив идти на запад, мы довольно скоро достигнем подножия гор Куро. Их туманные пики окружали Кисию словно крепостная стена. Прежде я никогда не задавалась вопросом, что лежит по ту сторону этих гор. Может быть, и нет никакой другой стороны, просто горы продолжаются бесконечно. А возможно, там какая-то другая империя.

«В основном племена, – сказала императрица. – С некоторыми у нас соглашения о торговых путях, но дорога небезопасна. Впрочем, как и летний путь на юг, я полагаю. Ветер с моря, нескончаемый и ледяной».

Словно вызванный ее словами, по полю пронесся ледяной ветер, встряхнул траву, поднимая сырую ткань моего платья. Я скрестила руки на груди. Это то самое место, где мы столкнулись с разведчиками, где иеромонах велел остановиться и отослал капитана Энеаса с ящиком. Приказал упрятать его, но где?

Я шла дальше, то и дело останавливаясь, проверяя, что мы одни. Лео был готов убить за тот ящик, ну а я не жаждала умирать за него, не зная, что там внутри.

Разумеется, нас никто не преследовал. Какое-то время мы двигались в сторону гор, а потом, ничего не найдя, повернули на север, к лесу. Помогая капитану, Свифф довольно долго отсутствовал, но с тяжелым ящиком они не ушли бы так далеко.

«Стой».

Я остановилась, утонув сандалиями в грязи. Ветер вился вокруг нас, осыпая мелким дождем. Вдалеке дорога оставалась такой же пустой, как и весь остальной горизонт.

– Что такое?

«Слушай».

Ветер, шелест травы и далекий гром и…

– Голос мертвого тела.

Его песня дразнила слух и звучала так слабо, что могла быть лишь игрой ветра, но идти больше было некуда. Я свернула на запад и пошла на зов, в сторону гор.

«Ты ведь не слышишь мертвых животных?»

– До сих пор никогда не слышала, – отозвалась я. – Но, возможно, то, что ты Отако, наделяет тебя некой близостью к… щукам или… к драконам, – махнув рукой, неловко закончила я.

Императрица Хана меня ответом не удостоила.

Путь на запад по омытому дождем полю преградил холм из тех, что вдали кажутся пустяком, а вблизи – высокой горой. Мои колени возмутились от одного его вида, но песнь смерти с каждым шагом делалась громче, значит, надо идти на запад.

Мне не хотелось останавливаться прежде, чем пройду половину пути, но пришлось отдыхать после трети. Уже выдохшаяся, я сидела на мокрой траве, глядела в серое утро и глубоко дышала, чтобы усмирить скачущий пульс. Но наполнить легкие не получалось, ребра были слишком сжаты, и чем больше я старалась, тем сильнее это чувствовала. В мои мысли начинала закрадываться мрачная паника. Вот умрем мы здесь, на склоне холма, гоняясь неизвестно за чем, и никто не найдет, только звери придут глодать наши кости. Будем ли мы еще здесь, в этой шкуре, когда нас станут пожирать? Рвущие мышцы острые зубы…

«Кассандра!»

Темнота сомкнулась вокруг меня – во владение телом вступила императрица, лишь она одна знала, как его успокоить. Вероятно, страх охватил и ее, но она давно жила с этой болезнью и владела телом, и поэтому держала поводья до тех пор, пока наше дыхание не восстановилось, а сердцебиение не замедлилось. К тому времени как она позволила мне подняться и продолжить путь к источнику песни, тело все еще сильно болело, но худшее осталось позади.

Вероятно, мы достигли вершины холма почти в полдень, таким ярким был клочок неба меж облаков над нами. Ветер чуть притих, но дождь продолжал моросить, и темные тучи на востоке грозили ливнем. За холмом склон спускался в раскисший овраг, а за ним был еще более высокий подъем, где корявые деревья и камни уступали место высокой колышущейся траве. Не увидев ни капитана Энеаса, ни ящика, мы последовали за песней, то идя, то скатываясь по склону, и внизу приземлились в грязь. Наши общие сандалии погрузились в слякоть, пальцы ног холодила бурая жижа.

– Пакость, – сказала я. – Вот поэтому я и люблю города.

«Вместо этой грязи в городе были бы человеческие отбросы».

– Называй уже это как есть, дерьмом. Что еще за «человеческие отбросы». Вряд ли где-то, кроме императорского дворца, выражаются таким образом. – Я попробовала поднять ногу, но грязи налипло столько, что я не смогла ее вытащить. – Вот говнище.

«Госпожа Мариус…»

– Да заткнись ты. Мы застряли, дай мне подумать. – Я пыталась пошевелить ступней, но от этого грязь, как кроличий силок, только крепче сомкнулась вокруг лодыжки.

– Императрица Хана?

Я посмотрела вверх. Там, на склоне, стоял капитан Энеас, мокрые волосы закрывали шрамы вокруг его глаза. Он застыл, удивленно глядя на нас.

– Здравствуйте, капитан.

Солдат обводил горизонт взглядом и не двигался.

– Вы здесь одни, ваше величество?

– Да, как видите.

– А его святейшество…

– Он скончался.

Рука капитана дернулась к горлу, коснувшись невидимого амулета.

– Как?

– Капитан, для беседы здесь не самое подходящее место, – сказала я, бросив многозначительный взгляд на свои завязшие ноги. – Почему бы вам не вытащить меня из этой грязи, а потом мы поговорим.

Капитан Энеас скрестил руки на груди.

– Почему бы вам не попросить помощи у вашего друга?

– Друга?

– Я слышал, как вы разговаривали сами с собой. Значит, либо у вас есть пассажир, – и он постучал себя по виску, – либо вы лишились рассудка. В любом случае вы опасны. Так что лучше оставить вас там, где вы сейчас.

– Пассажир?

– Не стоит притворяться, ваше величество, – сказал он. – Невозможно прослужить иеромонаху двадцать лет, не узнав такое, о чем совершенно незачем знать.

Его слова зажгли во мне искры страха, но я старалась сохранить спокойствие. Ноги крепко застряли, и мне требовалась его помощь. Я сдержалась и не стала напоминать императрице, что я говорила ей – идти в Кой было плохим планом, и теперь она отплатила мне глубоким молчанием.

Капитан отстегнул клинок с пояса и взмахнул им.

– Я могу вас вытащить, – сказал он. – Но лишь при условии, что мне понравятся ваши ответы. Понимаете?

– Вполне.

– Хорошо. Откуда вы узнали, где меня найти?

– Я не знала. Просто шла и надеялась наткнуться на вас.

– Будь я проклят, вы неважно справляетесь. Думал, ложь императрицам привычна. Эта ваша… дворцовая политика и, – он махнул рукой, – интриги.

Я нахмурилась и уперла руки в бока.

– А попробуйте сами лгать в новой личине, поглядим, хорошо ли у вас получится.

«Кассандра!»

Капитан поднял голову.

– Госпожа Мариус?

– Капитан Энеас.

– Где императрица Хана?

– Она здесь, но беседовать с вами – ниже ее достоинства, так что вот вам я.

«Кассандра!»

Капитан Энеас яростно смотрел на меня, а я так же яростно – на него. Даже каплям дождя нужно было набраться храбрости, чтобы проскользнуть между нами.

Наконец капитан отвел взгляд и хмыкнул.

– Ее величество достойна сочувствия. Передай ей мои соболезнования за то, что она вынуждена терпеть тебя. А теперь, если хочешь моей помощи, ты должна хорошо постараться и дать мне правильные ответы. Без тебя этот мир был бы куда безопаснее.

Я сжала кулаки, ненавидя свои ноющие суставы.

– Безопаснее, когда командует Лео?

– Вот как? Ты решила, что все знаешь о доминусе Виллиусе?

– Знаю, что иеромонах его боялся. Знаю, что он способен на то, что никто бы не смог, и не думаю, что он откажется от роли господина и хозяина Коя. А еще я знаю, тебе понадобится помощь, чтобы как можно скорее вытащить отсюда тот ящик – Лео знает, что он у тебя, и желает его заполучить. Я не знаю, что в нем, но, мне кажется, ему лучше остаться в твоих руках, чем в его, поэтому я здесь. – Я развела руками. – Я ответила на все твои вопросы?

Он перебросил ножны из одной руки в другую.

– Нет. Ты еще не сказала, как нашла меня.

– Шла на зов смерти.

Он поднял брови.

– Что?

– Мертвые тела мне поют, – ответила я, глядя в сторону, чтобы не видеть усмешку, в которой наверняка расплывалось сейчас его лицо. – Думаю, это потому, что они лишены душ, как пустые сосуды, куда я могу выпустить свою лишнюю душу.

«Лишнюю, госпожа Мариус? Не забывай о том, чье у тебя тело».

– Неудачно выбрала слово, – вслух сказала я, не заботясь о том, что он меня слышит. День был очень долгий.

– Но здесь нет мертвых тел, – сказал капитан.

– А должны быть. Одно я точно слышу. – И я указала в то место, где из склона выступал короткий отрог. – Зов идет с другой стороны вон того холма.

Голос смерти звучал сейчас достаточно громко, но когда капитан повернулся в ту сторону, мне пришлось напомнить себе, что он не способен ничего услышать. Я ждала недоверчивого смешка, но не появилось даже ухмылки. Капитан медленно обернулся ко мне.

– Вон оттуда?

– Да.

Он, казалось, точно так же, как и я, не хотел встречаться со мной взглядом, и минуту смотрел, прикусив губу, на горы Куро, вздымающиеся на западе.

– А иеромонах? – еще глядя в сторону, спросил капитан. – Как он умер?

– Он не говорил, где ты, и Лео его убил.

– Это правда, императрица?

Она взяла верх над телом, чтобы ответить.

– Да. Была драка, и загорелся замок.

Голос дрогнул – ведь это был ее замок.

– А Свифф? Этус? Джовиан?

В моей памяти всплыли воспоминания об иеромонахе, вонзающем в затылок Свиффу клинок, но жестокие слова не сорвались с языка. Пусть верит, что его господин был добрым и набожным.

– Мне очень жаль.

Капитан Энеас опять отвел взгляд, но губы изогнулись в горькой усмешке. Должно быть, он понял, что я единственный выживший его союзник. Убийца в теле вражеской императрицы. Капитан Энеас наверняка надеялся на лучшее.

Время все тянулось, отмечаемое только тысячами дождевых капель, ударявших оземь, пока он обдумывал нашу судьбу. Мне не нравился его хмурый взгляд, и я снова пошевелила ступнями, попыталась вытащить их из сандалий и освободиться.