Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Деннис Тейлор

Соавторы: Гарет Ханрахан,Бен Гэлли,Джеймс Хоган,Дерек Кюнскен,Девин Мэдсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 293 (всего у книги 341 страниц)

19

Кассандра

Свадьба, которая не должна была состояться, превратилась в посмешище. Все кричали, но самым нелепым было то, что они, тыча друг на друга пальцами, вопили: «Ты лжец!», «Предатель!» или «Это все из-за тебя!»

– И чего все так удивляются? – спросила я, озирая хаос вокруг. – Все они богатые и при власти. Разумеется, врут и наносят удары в спину.

«А ты – нет?»

– Сейчас не время.

Даже не находясь в середине зала, Мико была центром происходящего, разъяренной богиней гнева. Она вовлекла и Лео, и Мансина в поток требований и обвинений, выдвигавшихся и тонувших в гуле разозленных гостей, как в волнах прилива.

– Ваша армия – чилтейская армия! – выкрикнула Мико. – Мы не станем терпеть такого обмана! И с таким человеком вы намерены заключить союз!

«Надо выбираться отсюда, – сказала Кайса. – Никто не обратит никакого внимания ни на нас, ни на Унуса. Просто подойдем, схватим его и уйдем».

– Просто так нас отсюда не выпустят, – отозвалась я.

«Потому и надо пользоваться возможностью, пока она есть. Прошу тебя, Касс. Унус здесь в опасности. Мы в опасности».

Гвардеец Мико одной рукой удерживал Унуса, а другую положил на рукоять кинжала, ожидая неизбежных проблем. Правда, он не смотрел на меня. На сей раз я была не самым опасным человек в зале.

«Ха! – рассмеялась Кайса. – И это говорит наемный убийца».

«Не такой уже и убийца», – сказала я.

Прошло много времени с тех пор, как меня последний раз нанимали, чтобы убить Лео. И он всё еще жив, спокойно стоит перед Мико, ухмыляется и отрицает все ее обвинения в нападении на Симай, утверждает, что ничего даже не знал.

Странно, что император Мансин не присоединился к нему, хотя атака чилтейцев на этот город вряд ли была частью его сговора с доминусом Виллиусом.

– М‑м‑м, – сказала я, слушая вполуха. – Если Мико и дальше будет удерживать внимание Лео, тогда, может…

Это наводило на мысль: если доминус Виллиус и секретарь Аурус не действуют согласованно, знал ли император Мансин, что заключает союз не с Чилтеем, а только с доминусом Виллиусом?

Я двинулась через зал, делая вид, будто имею на это полное право.

«Касс! Что ты делаешь? Унус там!»

– Помолчи минуту и дай мне сосредоточиться, – прошипела я.

«Но, Касс…»

«Никаких но, Кайса, – на ходу ответила я, держа Дуоса в поле зрения. – Лучшего момента не будет. Его отвлекли, и здесь столько людей, что он вряд ли способен различать отдельные голоса. Мы можем положить этому конец».

«Ради Яконо?»

«Ради всех нас, включая Унуса».

Во мне бурлила тревога, но Кайса теперь держала беспокойство при себе. Я почти добралась до места, и никто из разношерстного сборища кисианцев не обратил на меня внимания. Все вокруг спорили – не только Мико и Лео. Каждый, казалось, считал нужным донести до других свое мнение. Священник, который должен был скрепить брак, посматривал на дверь и явно жаждал оказаться где-нибудь подальше отсюда.

Лео так и не заметил меня. И священник в маске с ним рядом также выглядел позабывшим про все и не проявлял никакого интереса к происходящему, не говоря уже о моем приближении.

Промедление могло лишить меня шанса, любой паузы хватит, чтобы привлечь внимание, потому я, не раздумывая, делала то, что умею лучше всего. Шаг, еще один, и моя рука скользнула к клинку на бедре. Лео все говорил, снисходительным тоном объясняя что-то Мико, отчего мне захотелось бы перерезать ему горло, если бы это уже не входило в мой план.

Еще пара шагов, и тогда…

Стоящий позади Лео священник в маске поднял руку. Не успев остановиться, я с такой силой наткнулась на его локоть, что боль эхом отдалась в голове, и я вскрикнула от неожиданности. Отшатнувшись, я едва не упала, а из глаз посыпались искры. Люди вокруг шептались и вытягивали шеи, посмотреть, что случилось, но даже когда я сплюнула кровь, Лео не обернулся.

Готовая на все, чтобы довести дело до конца, я постаралась отогнать боль и снова бросилась на мелкую гадину. Священник в маске на этот раз не пошевелился, и на один счастливый миг мне показалось, что я доберусь до цели. Пока священник опять не выставил вперед руку. Я как будто с размаху налетела на каменную стену, отшатнулась и едва устояла на ногах. Лео был совсем рядом, так близко, что я чуть его не выпотрошила, не помешай мне мерзавец в маске.

К счастью, я знала больше грязных трюков, чем этот священник.

Я неспешно пошла вперед и, когда он шевельнулся, намереваясь ударить, пригнулась и с силой стукнула его ногой по лодыжке. Он должен был бы шлепнуться лицом на пол, но ублюдок сохранил равновесие. Он лишь пошатнулся, и маска слетела с лица. Священник выпрямился, выдернул короткий и такой знакомый клинок и обернулся.

– Яконо?

Угрюмое лицо не смягчилось, он как будто меня не узнал. Гости, до сих пор глазевшие с любопытством, теперь в панике завопили и бросились к двери. Одно дело ругань и драка, и совсем другое – острые клинки. Бегство было бы теперь лучшим решением, но я могла только стоять на месте и смотреть, как приближается Яконо, каждый его шаг нес угрозу.

– Нападешь на меня? – произнесла я, отчаянно надеясь, что он скажет нет. – Знаю, с моей стороны было подло привязать тебя в том шатре, но я… Извини. Иначе было нельзя, понимаешь?

Он не подал вида, что услышал меня, о снисхождении даже говорить было нечего. Я вздохнула, скептически оценивая свои шансы. Подняла клинок и рискнула сделать осторожный шажок вперед.

– Яконо, это же я, Кассандра. – Еще шаг. – Ты ведь на самом деле этого не хочешь. – Снова шаг. – Опусти оружие, и мы можем…

Он сделал молниеносный выпад, и слова застряли у меня в горле. Я неловко упала на пол и перекатилась, ощущая боль во всем теле. Доски пола дрогнули, предупреждая о его приближении, и я снова перекатилась в другой бок. Клинок рассек воздух совсем рядом.

«Осторожнее! Я еще не хочу умирать!»

– Как и я!

Я вскочила на ноги и обернулась в готовности защищаться. Но удара, которого я ждала, не последовало. Яконо вернулся и встал рядом с Лео, как собака, не желающая натягивать поводок.

– Сквозь его защиту тебе не пробиться, – сказал Дуос с самой мерзкой ухмылкой, какую я когда-либо видела. – Этот человек не простая марионетка, он из знаменитых Шакалов Суона, что по ту сторону гор Куро. Девятка хорошо заплатила за мое убийство, но все равно просчиталась.

– Яконо! – позвала я, пытаясь привлечь его внимание. – Освободись от него!

– С чего ты вообще взяла, что это его настоящее имя, Кассандра? – Дуос издевательски ухмыльнулся, показав все зубы. – Он ведь профессионал, в отличие от тебя. Наслаждаюсь иронией: я под защитой человека, посланного забрать мою жизнь.

Почему-то я никогда не думала, что это ненастоящее имя. Мысль о том, что я толком не знаю его, больно ранила. Дуос хмыкнул, и я сделала выпад, думая лишь о том, как пронзить это лицо. Но защита Яконо была быстрой и точной, и его клинок блокировал все мои попытки пробиться. Я уже задыхалась, а он ничуть не запыхался. Большинство разряженных кисианцев покинули зал, осталась только горстка высокопоставленных военных, занятых беседой в углу – не спокойной, но и не разгоряченной. Где-то за раздвижными дверями звучал резкий, как хлыст, голос госпожи Сичи, а снаружи выкрики с требованием подать паланкины и лошадей сливались в единое отчаянное желание убраться отсюда.

– Ты сдаешься, Кассандра? – произнес Дуос. Он был в безопасности за спиной Яконо и теперь остался один: Мико и император Мансин скрылись, очевидно, по более важным делам.

– Нет, – сказала я, хотя даже дышала с трудом. – Но чего ты прячешься, а не сражаешься сам? Боишься меня?

– Я боюсь? – Дуос захохотал, смех отдался эхом от сплетения стропил наверху. – Нет, не боюсь. Просто ты не стоишь усилий. Зато как забавно смотреть, как Яконо убивает тебя и захватывает моего брата без малейших усилий с моей стороны. Как любезно было предоставить мне такой совершенный инструмент.

– Ты…

Не договорив, я развернулась: Кайса вздумала посмотреть на Унуса. Он не сдвинулся с места, но никто из гвардейцев Мико теперь за ним не следил.

«Почему этот идиот до сих пор там стоит?» – сказала я.

А Кайса озвучила:

– Унус! Беги!

Контроль над телом вернулся ко мне, как струя холодной воды, пробежавшая вдоль спины к ногам и рукам. Я опять обернулась к Яконо и наткнулась на его пустой взгляд. Он не двигался, как и Дуос, продолжавший ухмыляться, явно наслаждаясь происходящим.

«Надо забирать Унуса и уходить», – сказала Кайса.

«Мы не можем бросить Яконо!»

«Придется, Кассандра! Ты пыталась до него достучаться, ничего не выходит!»

Я проигнорировала ее призыв и опять шагнула вперед, но в глазах Яконо не было ничего от того человека, которого, как мне казалось, я знаю – даже когда я почти пересекла невидимую границу и мы оказались так близко, что могли бы дотронуться друг до друга.

– Пора вырваться из этого, – сказала я, умоляя, а не приказывая. – Мы…

Мощный толчок в грудь – и, не устояв на ногах, я упала. Удар был таким сильным, что я заскользила по полу, обжигая кожу под задравшейся рубахой. Грудь наполнилась болью, и стало трудно дышать. Я остановилась, ударившись обо что-то головой – не о стену, а о чью-то ногу, неподвижную, грязную и вонючую.

Я подняла взгляд. Унус. Ему следовало бежать, но он просто стоял, прикрыв глаза и крепко сжав кулаки. Все его тело трепетало от напряжения.

Я услышала отрывистый вздох. Дуос зашатался, прижимая к голове руку, будто кто-то его ударил.

– Попробуй теперь, – сквозь зубы прорычал Унус.

Клинок с громким лязгом выпал из руки Яконо, и он растерянно заморгал, будто пробуждаясь от сна наяву.

– Яконо. – Я перекатилась и встала. – Теперь ты меня слышишь? Это я, Кассандра.

Он пошатнулся, приложив руку ко лбу.

– Яконо? – Я рискнула приблизиться на шаг, потом еще на один, ожидая, что он в любой момент снова бросится на меня. – Яконо, ты меня слышишь?

– Не могу больше это сдерживать! – крикнул Унус, и в его словах звучала боль.

– Вот дерьмо! – Времени не оставалось. – Извини, – продолжила я и, сделав еще шаг, пнула Яконо сзади по голени.

Он шлепнулся на колени – профессиональные навыки наконец-то иссякли. Я рефлекторно опрокинула его на спину, зажала между коленями и с наслаждением, в котором ни за что не призналась бы, врезала по лицу. А потом еще раз.

– А как теперь? Ты меня слышишь?

Морщинка тревоги прорезала его лоб.

– Кассандра? – прошептал он мое имя, единственный звук в неожиданной тишине. – Где?.. – Он постепенно возвращался к реальности, тревожное выражение лица сменилось испуганным. – Я на тебя напал. Я… я чуть не…

Он оттолкнул меня, встал и тут же попятился. Взгляд заметался, как будто Яконо пытается справиться с паникой.

«Кассандра!»

– Не время, – пробормотала я, не сводя взгляда с Яконо.

«Нет, самое время. Послушай, они все ушли!»

– Они… – Я резко обернулась. Зал опустел. Ни споривших кисианских вояк, ни съежившегося священника, и, разумеется, Дуоса тоже нет. Как и Унуса. – Проклятье!

Я метнулась к двери и одним прыжком преодолела ступеньки. На площадке вокруг павильона осталось куда меньше гостей, чем я ожидала, и еще меньше солдат. Несколько слонявшихся поблизости слуг отводили глаза, встречая мой взгляд. И ни Унуса, ни Дуоса, ни Мико.

– Унус! – позвала я, стараясь не поддаваться нарастающей панике Кайсы. – Унус!

Я обогнула здание, и надежда угасла, не успев вспыхнуть. Несколько слуг подбирали с травы обрывки бумажек с молитвами, а у одного из камней-ступенек для посадки на лошадь дама в прекрасной зеленой накидке спорила со своим носильщиком.

– Унус!

Я поспешно обошла здание, но не получила ответа и не обнаружила ни следа Унуса или Дуоса. Они словно испарились. Правда, отыскала Мико, а точнее, увидела вдалеке ее спину. Яркий блеск алого одеяния императрицы, окруженной группой конных солдат, угасал по мере того, как они уходили все дальше по ведущей вверх по склону дороге. Уходили и другие группы солдат, одну явно вел император Мансин. Кисианцы бежали, все спасались как крысы с тонущего корабля.

– Возвращайся, чтоб тебя! – прокричала я вслед удалявшейся императрице. – Привела нас сюда, а теперь удираешь?

Я сплюнула на траву, обнаружив, что трясусь от неудержимой злости. Я хотела ей доверять, помогать ей, быть с ней рядом, как желала бы Хана. И после всего, что я так старалась для нее сделать, она позволила Дуосу забрать Унуса, а потом свалила по своим делам, внезапно более неотложным.

– Идиотское место, полное идиотов, – добавила я, снова оборачиваясь к опустевшему павильону, теперь просто жалкому памятнику самой нелепой неудавшейся свадьбе. – Чтоб вы все провалились!

В глубине сознания я услышала хохот Кайсы.

– Только не начинай, – сказала я, направляясь к главному входу, все еще питая крошечную надежду, что найду их внутри. – Не хочу это слышать.

«Уж чего ты не хочешь слышать, так это того, что я предупреждала! Я же говорила, что надо уходить с Унусом и доставить его в безопасное место, пока был шанс. Но нет. Ты всегда думаешь только о себе и собственных нуждах, и меня тошнит от этого, Кассандра. Надоело. Я всегда последняя, о ком ты думаешь».

Подойдя к ступенькам, я едва не столкнулась с Яконо, спускающимся с хмурым и решительным видом.

– Тебе лучше? – спросила я, но он не остановился и не ответил, просто зашагал дальше. – Яконо?

Он пренебрежительно отмахнулся, что для него было все равно что сказать «пошла вон», обогнул здание и исчез из вида.

– Замечательно, – сказала я, глядя ему вслед. – Просто отлично.

«Ясно же: он не хочет иметь с тобой ничего общего, и я не могу его за это винить. Отстань от него».

– Нет. И это самое глупое предложение из всех, что ты когда-либо делала.

«Что? Я…»

– Ты хочешь найти Унуса? Унус с Дуосом. А кому нужно отыскать Дуоса и убить, чтобы вернуться домой?

Не дождавшись ответа, я устало вздохнула и побежала вслед за хмурым убийцей.

20

Дишива

Я вынужденно мало участвовала в бою, но моя роль впоследствии выглядела необъятной. Я должна была благословлять как захваченный город, так и раненых солдат, которых свезли в пару крупных домов, а также сделать краткое заявление о наших успехах, подлечить свои мелкие раны, а потом проверить, что Итагай получал в мое отсутствие достойный уход. И куда бы я ни пошла, за мной следовала матушка Ли с неизменно осуждающим взглядом.

К тому времени как мне удалось сбежать от нее, чтобы вымыться и сменить одежду, уже давно стемнело. А потом один из мальчишек, которые, казалось, всегда были рядом, повел меня ужинать. Вслед за ним я прошла оживленными коридорами очередного кисианского поместья, захваченного теми, кому не подобало в нем находиться. Приняли нас владельцы или бежали – не имело значения: каждый шаг, который мы делали, вступив в Кисию, был приправлен краденым великолепием. Комната, куда меня привел мальчик, даже напоминала покои Гидеона в Когахейре.

Но меня ожидал не Гидеон, а секретарь Аурус – он стоял на коленях перед кисианским столом, уставленным кисианской едой. Без кушеток, где можно лениво раскинуться, секретарь явно чувствовал себя неуютно. Но, по крайней мере, матушка Ли не настояла на своем присутствии, чтобы продолжать глазеть на нас.

– А, ваше святейшество, – заговорил он, когда мальчик затворил за мной дверь. – Я уже начинал опасаться, что вы уснули и не присоединитесь ко мне.

– Приношу извинения, секретарь. Дел так много, и я не знала, что вы ожидаете. – Я опустилась на колени, надеясь, что, благодаря Сичи, выгляжу перед кисианским столом органичнее Ауруса. Но все блюда казались знакомыми, и мой рот наполнился слюной. За закрытыми ставнями побежденный город был погружен в настороженную тишину.

Аурус подвинул через стол чашу с вином, а я развязала тесемки маски и позволила ей упасть, первый вдох без нее всегда ощущался как счастье.

– За наш успех, – сказал он, накладывая себе с блюда тушеные овощи. – Ну, и как вам завоевание города?

– Говорите так, будто это мой первый раз. Вообще-то, я уже участвовала во взятии этого города.

– А, конечно. Хотя думаю, что на этот раз все немного иначе, чем в предыдущий.

– Да, мне более одиноко. Чилтейцы редко дают повод наслаждаться их обществом.

Прижав руку к груди, он с удивлением поднял брови.

– Не вы лично, все в целом, народ, – пояснила я.

– Вы считаете, что мы должны быть более снисходительны к левантийцам, когда столько солдат погибло от ваших рук?

– Поистине удивительно, как мы дожили до конца дня, не сцепившись друг с другом вместо сражения с кисианцами. Как и то, что вы заговорили об этом в столь поздний час.

Секретарь приветственно поднял бокал с вином, и вокруг его глаз прорезались морщинки.

– До полуночи времени еще много, хватит, чтобы напасть друг на друга.

Я демонстративно содрогнулась.

– Даже не предлагайте. Я слишком устала.

– Вы сегодня прекрасно поработали. Ваша речь Вельда получилась особенно трогательной и, что важнее, убедительной.

Я поморщилась.

– Вам должно бы быть неприятно, что я использую чилтейскую религию, не веря в нее.

– Мне? О нет, ни в малейшей степени. Я в религии не силен, а будь это так – горячо приветствовал бы то, что вы вернулись и намерены повести нас к истокам, к святой империи и так далее.

– А у вас была святая империя?

– Понятия не имею. – Он сделал глубокий глоток из чаши. – Некоторые ученые утверждают, что да, а другие – что нет. Третьи полагают, что это предсказание о том, что произойдет в будущем, а четвертые говорят, что это просто… не найду подходящего слова. Э‑э‑э… притворство? Когда выдают одно за другое.

– Не уверена, что у нас для этого есть подходящее слова, но понимаю, о чем вы. Вроде того, что в каждой истории скрыто и другое значение.

– Именно. – Он допил вино и налил еще. – Как по мне, это самое вероятное. Были мы когда-то частью священной империи или нет, но, думаю, то время прошло, и любой, кто рассчитывает на завоевания, глуп.

Я рассеянно крутила пальцами свою чашу с вином.

– Значит, вы считаете заклинательницу Эзму глупой?

– Эта ваша заклинательница – либо терпеливее и хитрее всех, кого я встречал, либо просто дура, проникнувшаяся верой и идеализмом. Взять, к примеру, эту историю с Вельдом. Прежде чем вовлекать в нее вас, она пыталась убедить Гидеона э’Торина, что Вельд – это он, так же, как и нас в том, что он может быть нам весьма полезен. Разумеется, прежний иеромонах вместе с моими товарищами-олигархами сам нашел способ использовать его для нашего блага, хотя это окончилось для нас куда хуже, чем мы ожидали.

У меня затряслись руки, и я крепко сжала кулаки, чтобы остановить дрожь. Эзма говорила им, что Вельд – это Гидеон. И что она может его использовать.

– А когда это было?

Я хотела, чтобы вопрос выглядел как любопытство, но слова вырвались, слово судорожный вдох.

– Когда здесь был только он со своими воинами, интересная аномалия, из которой мы надеялись извлечь пользу в э‑э‑э… в политической игре. Очередной претендент на роль Вельда помешал бы Лео Виллиусу и поставил бы под сомнение то, что о нем говорили его сторонники.

Я знала, что Эзму изгнали раньше нас, но вот то, что, будучи здесь, она заключала сделки с чилтейцами, и, возможно, устроила наши беды на этих берегах моря Глаза… Я лишилась возможности думать и говорить, только молча смотрела на Ауруса; разум был пустотой, где не осталось ничего, кроме ощущения, что меня сейчас вырвет.

– Неужели она… правда верила, что Гидеон – это Вельд? – спросила я, нервно сглотнув. – Она по-настоящему верит в вашего Бога или… это тоже обман?

– Не могу сказать. – Секретарь красноречиво пожал плечами. – Разумеется, священную книгу она знает неплохо, но не первая использует религию как оружие ради собственных целей. Никто из Девятки не является подлинно верующим, независимо от того, какое лицо мы делаем напоказ. Торговля компромиссов не знает и не соответствует щедрости и сочувствию, которых требует вера. Будь мы настоящими верующими, недолго оставались бы олигархами.

– Понимаю, – сказала я, энергичнее крутя в пальцах чашу с вином. Все его слова роем ос гудели у меня в голове. – Вы так и не сообщили, что за сделку заключили с Эзмой. Чего она хотела от вас?

Он задумчиво смотрел на меня поверх чаши.

– Наш союз с ней основан на взаимопонимании, давно сложившемся, хотя и менявшемся в зависимости от ситуации. В сущности, речь о помощи с ее стороны взамен на чилтейские корабли и солдат.

Не сводя с него глаз, я пыталась осознать сказанное.

– Чилтейские корабли и солдаты? Но зачем?

Аурус развел руками.

– Она не сообщала. Хотя можно догадаться, зная, для чего обычно требуются корабли и солдаты.

– Она хочет на кого-то напасть.

– Да, вполне логичное заключение.

Я прикусила губу.

– Значит, ваша сделка не имела отношения ко мне?

Горстка риса застыла на полпути ко рту Ауруса.

– К вам?

– Речь о том, чтобы вынудить меня объявить себя Вельдом.

– Моя дорогая Дишива, – сказал он с ленивой усмешкой. – Девятке не нужен Вельд. Нам не требуются религиозные оправдания для захвата городов Кисии. Мы десятки лет вполне успешны без этого, а без Вельда – и еще дольше.

– Если вам удастся завоевать Кисию, что вы сделаете с императрицей Мико и госпожой Сичи?

Он какое-то время обдумывал ответ, пережевывая еду словно мысли. За дверями плавно покачивались силуэты охранников, переминавшихся с ноги на ногу.

– Все зависит от того, где и как они будут захвачены, – сказал он. – И насколько окажутся нам полезны. Их убийство не приоритетно для нас, если это вас успокоит.

Успокоит? В каком ужасе была бы Сичи, увидев меня сейчас. Но она отвечает за Кисию, а я – за свой народ.

За окном послышались крики. Ничего необычного среди общей суматохи поместья, но секретарь Аурус поднялся с кушетки и поспешно прошел к окну.

– Что они кричат?

Обеспокоенность Ауруса вызвала тревогу и у меня.

Он прижал к стеклу палец.

– Подойдите и скажите мне, что вы видите.

Я приблизилась, и мы оба на несколько долгих секунд замолчали, охваченные тяжелым предчувствием. Улицу за воротами заполнили левантийцы во главе с безошибочно узнаваемой Эзмой, чья корона из челюсти возносилась к ночному небу.

– А она старается выглядеть устрашающе, – произнесла я больше для себя, чем для собеседника.

– И вполне успешно, – тяжело вздохнул Аурус. – А я так старательно убеждал наших солдат, что они в безопасности рядом с левантийцами, несмотря на случившееся в Мейляне. Теперь они захотят получить мою голову.

Левантийцы приблизились, и я попыталась узнать кого-нибудь. Ошар там, среди них? А Ясс? Я не видела их после нападения на город.

– Прежде чем вы убили моих соотечественников в столице, выдвигался ли ультиматум или какое-нибудь предупреждение? – спросил Аурус, косясь в мою сторону.

– Нет. Каждый чилтейский солдат просто… уничтожался. Гидеон сказал, нашим главным оружием была неожиданность.

Секретарь хмыкнул.

– Должно это нас успокаивать или нет – не уверен. Как и в том, насколько сильный или слабый враг ваша заклинательница. Я считал наш союз надежным, но легат Андрус то же самое думал о Гидеоне.

– Гидеон ударил его ножом в спину. Буквально.

– Да, я знаю. Вы намерены поступить со мной так же, Дишива? Я, как видите, целиком полагаюсь на вашу милость, но уж если таков ваш план, предпочел бы, чтобы вы сначала дали мне время помолиться.

– Я считала, что вы нерелигиозны.

Его губы тронула кривая улыбка.

– Да, но ничто лучше не обращает в веру, чем взгляд в лицо смерти.

Толпа левантийцев подошла к воротам и остановилась, не отпуская поводья. Все чилтейские солдаты во дворе с опаской наблюдали за происходящим, держа под рукой оружие.

– Лучше бы это не закончилось убийством моих людей вашими, секретарь, – сказала я.

– Я как раз собирался сказать то же самое, ваше святейшество, – отозвался он. – Повторение того момента истории отнюдь не поспособствует созданию левантийского государства на землях Чилтея. Это предложение скорее основывалось на вашем ненападении. Один такой случай – стихийная вспышка, повторение – закономерность, которой мы допускать не можем.

Я сжала кулаки. Эзма понимала, что стоит на кону и ради чего я шла с чилтейским войском. Собирая Клинков у этих ворот, она плюнула на мою жертву. И неважно, какова ее цель – это плохо выглядело, и все тут.

Один из солдат Ауруса поспешил от надвратной башни к дверям поместья.

– Что ж, – заметил Аурус. – Похоже, мы скоро узнаем, чего она хочет. Если повезет, может быть, удастся разрядить ситуацию. Вы согласны?

Несмотря на оптимизм Ауруса, путь по коридорам так напоминал дорогу на казнь, что я не могла говорить, только переставляла ноги. Прибежавшего солдата мы встретили на полпути, его краткое сообщение Аурусу заключалось лишь в том, что Эзма хочет говорить с нами. С обоими. У ворот. Внутрь входить она отказалась.

Мы спустились во двор, полный переговаривающихся солдат и медленно перемещавшихся фонарей – стража обходила периметр поместья. Секретарь вышел первым, я вслед за ним, он был встречен тревожными и недобрыми взглядами. Некоторые солдаты что-то бормотали.

С одной стороны ворот находилась невысокая сторожевая башня, и вместо того, чтобы кричать через частокол, секретарь Аурус поднялся туда. Взобравшись вслед за ним, я окинула взглядом дорогу. Всю ее заполняли левантийцы, их лошади, горящие факелы и хмурые лица.

– Секретарь Аурус, – воззвала к нему Эзма. – Ваше святейшество. Незачем беспокоиться, мы не причиним вам вреда – во всяком случае, до тех пор, пока вы будете вести себя смирно и не навлечете на себя неприятности.

– Боюсь показаться банальным, – сказал секретарь, умудрившийся, несмотря ни на что, сохранить скучающий вид, – но могу я спросить, что все это значит?

– Вы теперь наши пленники, секретарь. Вы, иеромонах и ваши солдаты. Мы уже закрыли городские ворота и сейчас окружаем ваш лагерь, чтобы вы оставались там, где сейчас.

Я оперлась руками на парапет.

– Мы так не договаривались, – прошипела я. – Разве я согласилась стать твоим Вельдом для того, чтобы оказаться в ловушке? Ты же разрушаешь все, за что я боролась!

– Ты мечтала так узко, Дишива, – покачала головой Эзма. – Для чего принимать в дар небольшой кусочек земли, да еще и вечно быть благодарными, когда мы можем захватить всю империю? Твое сердце вело тебя верной дорогой, но народу нужны все земли. Вот чего мы заслуживаем.

– Каким образом отход от наших договоренностей поможет этого достичь? – спросил Аурус, и спокойный голос зазвучал напряженнее. – Ни один из моих солдат не понимает, что вы говорите, так что лучше вам отступить, пока окончательно не разрушили наш союз.

От ее улыбки меня до костей пробрал холод.

– Боюсь, наш союз не имеет для меня никакой ценности, секретарь.

– Никакой?

Теперь секретарь стиснул зубы.

– Мои люди никогда не смогут завоевать принадлежащую нам по праву империю, сражаясь на одной стороне с чилтейцами. Но мне нужно золото.

Аурус окаменел.

– Вы взяли нас в заложники.

– Очень правильно мыслите, секретарь. Сожалею, что вы не додумались до этого раньше. Вы были так заняты, так тревожились о планах доминуса Виллиуса, что сочли меня менее опасным вариантом.

– И с кого вы намерены потребовать выкуп?

– Да с любого, кто заплатит. Может, это будет Девятка, ведь в моих руках немалая часть их армии и один из олигархов. И в моей власти их любимый иеромонах, да к тому же еще не назвавший преемника. Если же с Девяткой ничего не получится, тогда, может быть, кисианцы щедро заплатят за то, что я открою перед ними ворота, подарю легкую победу.

За пределами света наших факелов город лежал в тишине. Симай был завоеван и сдался, но даже эта нестабильная ситуация вот-вот изменится под негромкий треск факелов и топот копыт.

Секретарь Аурус мог бы спорить, торговаться или даже молить, но по его последнему взгляду на Эзму было ясно, что он понял: это бесполезно. Отвернувшись, он зашагал к лестнице и исчез из вида в вихре яркого одеяния.

Когда я опять обернулась к Эзме, ее проницательный взгляд остановился на мне.

– Если хочешь, чтобы он ушел отсюда живым, убеди его отправить просьбу Девятке. А иначе я предложу вас всех кисианцам.

– Для чего ты это делаешь?

– Я же сказала: хочу захватить империю.

– Как же ты сумеешь ее захватить, если снова отдашь кисианцам?

Она на мгновение нахмурилась, а потом на лице появилось недоумение. Солдаты и корабли, сказал Аурус. Солдаты и корабли.

Понимание сразило меня как стрела, и я сделала шаг назад, переводя дух.

– Значит, ты завоевываешь не Кисию. Ты захватываешь степи.

По ее молчанию я поняла, что не ошиблась.

– Ты сказала, что будешь сражаться за наше будущее и за наш народ, а не против него, – дрожащим голосом произнесла я. – Ты… ты…

Я смотрела на нее, растеряв все слова, разгневанная и растерянная. Как могли левантийцы, стоявшие рядом с ней, слышать все это и не отворачиваться от нее? Она убедила их своим постоянным враньем?

– Осторожнее со словами, Дишива, – тихо и напряженно произнесла Эзма.

– Нет. Все, что я делала, было для моего народа. Я защищала левантийцев от уничтожения, которое нес нам Лео Виллиус. Отдавала всю себя, чтобы получить земли и защиту, которую обещал секретарь Аурус. То, что ты намерена отобрать все это у нас, у меня, пойти против собственного народа, – подлость. Ты не заклинательница. Весы Моны сломаются от тяжести твоих грехов.

В воцарившейся тишине кто-то ахнул, но Эзма просто взялась за поводья.

– Разговор окончен, – сказала она, сплюнула наземь, развернула лошадь и удалилась, оставив группу Клинков охранять нас в ловушке внутри стен.

Я кое-как спустилась со сторожевой башни. Подступала паника, и ночь расплывалась перед глазами. Где-то рядом Аурус выкрикивал приказания, сонный двор теперь ожил, повсюду звучали шаги. Ни один солдат не запаниковал, но, когда, обернувшись к Аурусу, я собралась спросить, что он им сказал, он уже исчез в доме, мелькнул только подол туники.

Я поспешила за ним.

– Секретарь! – окликнула его я, чувства и ощущения постепенно, как распространяющееся тепло, возвращались в тело.

Он не ответил и не обернулся, просто пробежал вверх по лестнице в сторону, противоположную той, откуда мы несколько минут назад пришли.

Я не знала, что делать дальше, и последовала за ним.

– Секретарь?

Чем дальше я отдалялась от входа, тем тише становилось поместье, жизнь ушла отсюда из-за новой неразберихи. Скоро ли солдаты узнают, что все они теперь пленники?

– Секретарь?

Я заглядывала в одну комнату за другой и осматривала коридоры, пустые и в большинстве темные. Но в конце галереи мое внимание привлек скрежет. Я уже давно заблудилась, оставалось только идти на звук, отдававшийся эхом в пустоте. Он стал громче, и я раздвинула дверь, такую же, как другие. Аурус стоял, прислонившись к стене, и отчаянно, с дрожью и скрежетом втягивал воздух. Выдыхал и опять судорожно хватал воздух, как утопающий. Всплыли неприятные воспоминания. Я сидела на полу в Когахейре и не могла дышать, а Лашак обнимала и успокаивала меня.