Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Деннис Тейлор

Соавторы: Гарет Ханрахан,Бен Гэлли,Джеймс Хоган,Дерек Кюнскен,Девин Мэдсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 341 страниц)

При жизни я бы задохнулся после такого долгого рассказа, но сейчас у меня лишь похолодели губы, а веки стали тяжелыми. Когда я поведал свою историю, она показалась мне совсем печальной и бессмысленной.

Нилит прижала большой палец к виску, словно у нее закружилась голова.

– Культ… летучие машины… и Хирана воскресла из мертвых?

Я поморщился.

– И еще ты умеешь красть тела?

Скрывать это не было смысла.

– Я могу входить в тела других людей, если мне этого хочется – и даже в тела животных. Я вселяюсь в них. Ту женщину я использовал, чтобы отвлечь внимание патруля, на который я наткнулся незадолго до того, как нашел вас. Это, вероятно, дар мертвых богов, но пока что он приносит мне одни беды. Когда Культ Сеша узнал о моей способности, ему очень захотелось включить меня в свою игру, связанную с изменением Аракса. Похоже, что боги… – Я осекся и решил пока умолчать об этой части истории – она всегда казалась мне бредовой, когда я говорил о ней вслух. – Похоже, что боги напрасно потратили на меня время.

Зарычав, Нилит опустила Острого к боку, прошла мимо меня и взяла коня за подбородок, уговаривая его лечь. Он заржал и начал жевать сено, а Нилит тем временем принялась разворачивать сверток. Великое множество тряпок соскользнуло вниз, и я увидел покрытый пятнами кулек, который был подозрительно похож на тело человека. Кроме того, из-под тряпок показался обнаженный, извивающийся призрак, который ожесточенно вытаскивал кляп из своего рта. Он встал, безумно сверкая глазами и прижимая руку к груди. Раздуваясь от бешенства, он переводил взгляд с меня на Нилит и обратно, словно выбирал, кого из нас проклясть первым. У него был пухлый животик, и он был чуть выше меня. Я посмотрел на извилистый разрез на его горле, а он увидел мой шрам. Мы с ним переглянулись, и в наших взглядах мелькнуло что-то кроме гнева – возможно, сочувствие. Однако в следующий миг оно исчезло, сменившись яростью.

Император Фаразар указал на меня рукой, у которой не хватало кисти.

– Ты… Грязная тварь с востока! Лжец долбаный! Никто не может взломать мое убежище!

– Император Арка, я не человек, а призрак, – заносчиво ответил я. Вот этот человек точно не был моим повелителем. – И, кроме того, я – лучший замочный мастер в Дальних Краях.

– И как ты смеешь намекать, что моя мать нарушила мой указ и вернулась из ссылки? А летучая машина? Ей бы не хватило смелости сделать хоть что-нибудь с моим отцом, и ума – чтобы построить летучую машину! Жена, если ты веришь этому лжецу, значит, ты наконец-то спятила!

Я посмотрел на Нилит.

– Он всегда такой?

– Ты даже не представляешь, – ответила императрица, закатывая глаза. – Сколько дней, господин Базальт, сколько недель я все это терпела!

– Смотри, что ты сделала с моим городом, Нилит. Это безумие! Он превратился в поле боя! А теперь тут еще и Культ Сеша?

Не обращая на него внимания, Нилит продолжала смотреть на меня.

– Когда моя дочь тебя наняла?

– Несколько месяцев назад. Сюда я прибыл пару недель назад, а может, месяц. В первую же ночь меня убили.

– А сколько тал жила в городе и строила свою машину, господин Базальт?

– Много лет. Может, десять.

– И ты винишь меня, Фаразар? – рассмеялась Нилит. – Ты слышал, что он сказал? Если бы я не начала действовать, это сделала бы Сизин – или твоя мать. Что общего у них? Ты.

Наставив на императора меч, Нилит загнала его в угол и заставила сесть. Позади него не было ничего, кроме досок и камня, так что сбежать он не мог. Затем она вернулась с новыми вопросами.

– Моя дочь знает про то, что я сделала?

– Когда она увидела, что в убежище пусто, ей рассказал об этом ее призрак Итейн. Или я должен сказать «ваш призрак»?

– Ложь, – злобно шепнул Фаразар из угла.

– А Итейн?

– Не знаю. Когда я видел его в последний раз, он сражался с огромным призраком по имени Даниб, и, похоже, ему было несладко.

– Железная Челюсть. Я его помню, он служил еще Милизану, – прошептала Нилит и встревоженно нахмурилась.

Затем, вздохнув, Нилит вывела меня в конюшню – туда, где спала многоножка.

– А Культ Сеша? Какую роль играет он? Я видела его проповедников и его патрули на улицах. Что произошло, пока меня не было? Каким образом они снова вышли на поверхность?

Я разрывался на части. Люди культа передали меня из рук в руки, словно я все еще был рабом – несмотря на то что монета уже висела на моей шее. С другой стороны, они оказали мне теплый прием и подарили мне правосудие. Я решил сказать правду.

– Они хотят исправить город, помочь нуждающимся, дать свободу теням. Они организовали взлет и падение Темсы, чтобы добраться до Сизин, и теперь, по их словам, они хотят посадить Сизин на трон и начать новую эру. Они привели меня в Небесную Иглу, отобрав у Хор… Хираны… чтобы я открыл убежище для вашей дочери. Они все говорят правильно, но…

– Что?

Я замялся.

– Я…

– Расскажи ей про богов, – шепнул Острый.

Я покачал головой.

– Просто такое ощущение.

– Я понимаю, о чем ты. – Нилит выдохнула и провела рукой в тряпичной перчатке по спутанным волосам. – Даже не верится, что старая кошелка Хирана еще жива – и все это время была в Араксе.

Я поднял палец.

– Э-э… Она не совсем… жива.

– Что?

– После того как Хирана врезалась в Иглу, после того как они обнаружили призрака вместо императора, она и Сизин вступили в бой друг с другом. Ей удалось захватить мою монету, а я под шумок… – Я прикусил губу и почувствовал вкус тумана. – Я вытолкнул ее из окна. Мы с Хираной упали, а потом…

В глазах Нилит появился странный блеск.

– Ты убил мою свекровь?

Я уже высматривал ближайшую дверь. Если знаешь, где выход, твои шансы на выживание значительно повышаются.

– Я… не намеренно…

– Охренеть! Слава небесам! – Нилит облегченно выдохнула. – Эта женщина – чистое зло, живое воплощение аркийской императорской династии. Уверена, моя дочь и Культ Сеша будут тебе благодарны. Почему ты не остался с ними, с твоей монетой? Зачем ты убежал?

У меня не было ответа – ни сейчас, ни тогда, когда я стоял над разбившимся о мостовую трупом Хираны. Но это не помешало мне выдумать ответ.

– Похоже, что я всегда в бегах. Но я все еще здесь, я не превратился в облачко дыма. Могу лишь предположить, что моя монета у Культа Сеша, и у его людей еще есть планы на меня.

Нилит покачала головой, словно уже давно обогнала мои жалкие объяснения и ушла далеко вперед.

– Им нужен твой дар, это ясно. Таким, как они, всегда что-то нужно, – буркнула она. – Ну почему они все усложнили?!

Я уже был готов выложить ей всю историю про богов, но удержался и стал смотреть, как Нилит расхаживает взад-вперед. Любопытство поймало меня на крючок. Неужели я просто выбрал сторону еще одного претендента на трон? Как далеко мне придется бежать, чтобы скрыться от них?

– А что именно они усложнили? – спросил я. – И что вы собираетесь делать с императором?

– В соответствии с кодексом Фаразара опустят в Великий колодец Никса, а я займу престол.

Я фыркнул.

– Похоже, тут у каждого своя причина убивать всех подряд на пути к трону. А какая у вас – право по рождению? Ревность? Месть?

– Перемены, господин Базальт. Твоя история – лишь одна из сотен, которые я услышала в этом проклятом городе. Я хочу изменить эти истории, подарить свободу таким, как ты. Таким… – Она прикусила губу и, клянусь, я увидел кровь. – Таким, как я.

– Не понял.

– Господин Базальт, я считаю, что могу отличить шестерню в машине от руки, которая приводит ее в движение. Ты, похоже, относишься к первой группе.

«Это какое-то скрытое оскорбление?» – подумал я.

– До сих пор я доверяла тебе. Не знаю, почему мне хочется поверить тебе еще больше, но я это сделаю.

С этими словами она оттянула в сторону обмотки на своей шее, и моему взору предстало нечто невиданное. Черная, зазубренная прореха в ее коже отделяла кости и плоть от темного, яростно клубящегося пара. Когда Нилит сорвала тряпки с рук, ее слабое голубое свечение слилось с моим. Я увидел колотые раны на ее запястье; они были белыми, сверкающими, как и мои собственные. Она показала мне тянувшуюся от груди к бедру границу, где призрачное тело переходило в живое.

– Ты спрашивал про то чудовище? Вот что со мной сделал слазергаст. Мне сказали, что его яд медленно убивает человека, превращая его в призрака. И да, это похоже на правду. Вот так я изменилась всего за несколько дней. Я чувствую только холод и то, как внутри меня распространяется пустота.

Она показала следы укусов на запястье; в ее голосе звучала печаль. Я понимал, как больно ей сейчас, хотя и завидовал тому, что она сходит в могилу постепенно. Она не свалилась в нее, как я, а медленно соскальзывала. Да, я знал, что ее такая мысль не утешит, но мне это казалось богатством, и я жалел о том, что мне оно не досталось. Возможно, я выбрал бы такую судьбу, а не способность вселяться – просто для того, чтобы в последние дни жизни у меня было все, чего я лишусь, став призраком. Первый глоток пива. Жир на пальцах. А если повезет, то и женщина. В моем случае – дешевая.

Но ее тревоги были совсем мне не близки, поэтому я просто нахмурился.

– Мне жаль, – неловко сказал я, – но жизнь призрака, в общем, не так и плоха. Лучше забрать половину добычи, чем ничего, как говорил мой учитель.

Эти оптимистичные слова показались мне, пессимисту, слишком сладкими.

У меня сложилось такое ощущение, что Нилит хотелось услышать совсем другое. Она отмахнулась и снова намотала на себя тряпки.

– Мне нужно только время и возможность добраться до Великого колодца Никса.

– И еще вы хотите освободить призраков, – напомнил я.

– Точнее, отменить кодекс, господин Базальт, – поправила меня она.

– Вы ставите перед собой высокие цели, императрица.

– Любые другие не имеют значения. А теперь они, возможно, стали еще важнее. – Ее глаза затуманились и в тусклом свете фонаря стали похожи на стеклянные. – Культу Сеша я доверяю не больше, чем мой муж. Его мать тоже наверняка им не верит. Я сама видела, как они манипулировали императором Милизаном. Они уничтожают то, что было дорого мертвым богам.

Я опустил голову.

Нилит горбилась все сильнее, словно на нее что-то давило.

– Они поклоняются богу хаоса, а не истинной идее о ма-ате, – продолжила она. – Аркийцы так называют равновесие. Благотворительность? Помощь? Очень в этом сомневаюсь. Если они решили вмешаться, то коронация Сизин, скорее всего, – это еще один этап в их планах.

– Потоп, – выпалил я, и вгляделся в Нилит, чтобы понять, повлияет ли на нее это слово. Я решил проверить, верны ли предупреждения богов.

– Потоп? Какой потоп?

Мне захотелось еще больше испытать уровень доверия.

– С тех пор как я вышел из Никса, меня… навестили.

– Навестили?

– Навестили. Мертвые существа, называющие себя мертвыми богами. Был человек по имени Горуш, затем кошка по имени Башт. Затем корова Хафор. И совершенно зеленый призрак – сам Оширим.

Теперь уже Нилит наклонила голову, вопросительно глядя на меня. Я слышал, как нелепо звучат мои слова, и хотя мне было приятно снять груз с души, я видел, что меня уже записывают в одну компанию с безумным мечом.

Острый решил нарушить молчание.

– Это правда, императрица. Я видел Оширима своими глазами.

Нилит удивленно изогнула бровь.

– Они неоднократно предупреждали меня насчет Культа Сеша, – добавил я. – Они говорят, что его сторонники хотят затопить Аракс, Арк, а может, и все Дальние Края. Но когда я был с Просвещенными Сестрами, я не заметил ни следа подобных приготовлений. Они показались мне искренними. Думаю, они, как вы, действительно хотят построить новый Аракс.

– Ты им доверяешь? – потрясенно спросила Нилит.

– Я…

– Нет, конечно, Келтро! – упрекнул меня Острый.

– Нилит, дело не в том, доверяю я им или нет. Все их осуждают, но они, как и вы, тоже говорят о свободе и правосудии. Да, они использовали меня, чтобы открыть убежище, но моя монета у них, а они до сих пор меня не убили. Мертвые боги говорят, что я должен применить свой дар и сорвать планы культа, они даже умоляли меня об этом, но я не вижу зла в планах Культа Сеша. Я думал, что мое существование станет проще, когда я обрету свободу, но теперь я еще больше втянулся в политические интриги Аракса. – Я вздохнул. – Если честно, то я понятия не имею, что делать дальше.

Нилит положила мне руку на плечо – левую, мертвую руку, уже замотанную в тряпки.

– Я тоже не каждый день могу во всем этом разобраться, но каким-то образом мне удалось выстоять. Я просто шла дальше. Если у человека достаточно воли и решимости, он найдет путь. Кто знает? Возможно, мертвые боги хотели, чтобы ты встретил меня. Ты в удачу веришь?

Я покачал головой. Удача – козел отпущения для обездоленных и безделушка для бесталанных и для аристократов.

– Я сам творец своей судьбы.

Но в тот же миг мои мысли предали меня. Моя монета снова уплыла у меня из рук, а моя борьба за свободу еще не закончена. Возможно, боги действительно выбрали путь для меня, и я шел по нему, сам того не подозревая.

– Келтро, удача помогла мне пересечь пустыню и дала мне союзников, когда я больше всего в них нуждалась, – промычала Нилит. Ее зеленые глаза стали пустыми, а взгляд устремился куда-то вдаль. – Со мной была женщина, дознаватель, но ее схватили до того, как ты прибыл. Лодочник. Кочевники. Призрак в теле сокола, хотя я и не знаю, где он сейчас. А теперь из теней появился еще и ты. Я научилась не крутить носом, выбирая спутников, но если ты хочешь бежать дальше, беги. Хотя помощь мне бы пригодилась…

Она разжала стиснутые зубы.

Я вгляделся в нее, внимательно следя за каждым подергиванием век, за каждым движением губ.

– Вы в самом деле собираетесь освободить призраков Арка? Вы, королевская особа, у которой есть пленник-император и все богатства Дальних Краев, пойдете на такой шаг?

Нилит подошла ко мне, и я почувствовал, что она настроена решительно.

– Всех до единого – и тебя, и меч, всех. Кодекс – это яд и чума, и я не потерплю, чтобы он и дальше действовал в городе. Равновесие снова будет править миром, господин Базальт. Трон не достанется ни моей дочери, ни Культу Сеша, и тогда этот их потоп – если он не выдуман – не будет нам угрожать. Так что и ты, и боги сможете спать спокойно.

Это, возможно, были самые правдивые слова, которые я слышал в Араксе. Я немного подумал. В Нилит не было ни намека на двуличность. Ее рука не сжимала мое плечо. Другая рука не собиралась выхватывать меч из ножен, если я откажусь.

Она заметила, что я колеблюсь.

– Решайся, Келтро Базальт. Оставайся или уходи.

– Но получу ли я за это свою монету?

Нилит убрала руку и повела меня обратно в загон.

– Если я проверну это дело, замочный мастер, то монета тебе уже не понадобится.

Я потер подбородок. Решение казалось слишком легким, словно оно уже принято за меня. Я снова подумал об удаче, судьбе и о том, как сложно переплетаются их нити.

Человек может прожить всю жизнь, не видя картину, которая сплетается из разноцветных нитей за его спиной. Он может считать себя личностью, которая сложилась в результате ряда случайностей, личностью, которой не управляет ничто, кроме ожесточенного трепыхания крыльев бабочки. Я всегда отвергал подобные мысли, ведь они лишают тебя возможности строить собственную жизнь. Я предпочитал самостоятельно выбирать путь, даже если выбранное направление оказывалось неправильным. В последнее время возможностей для выбора у меня было мало, и поэтому я принял решение сразу.

Я последовал за Нилит.

– Полагаю, меч мне не вернут?

– Нет.

* * *

БОСЫЕ, СВЕТЯЩИЕСЯ НОГИ, словно шепча, шуршали по белому, похожему на стекло мрамору. Алая одежда и свечение призраков окрашивали мрамор в темно-фиолетовый цвет. В покоях было так тихо, что даже движения призраков казались оглушительно громкими.

За скрипящими дверьми – пустые покои, роскошные и бесполезные. Кабинеты с чистыми свитками на полках. Спальни разных цветов; здесь – ярко-желтая, там – голубая с нарисованными на стенах рыбами. Туалетные комнаты, в которых стояли столы с наваленными на них драгоценностями. Гостиные, обставленные мебелью из рога и слоновой кости, с множеством шелковых подушек. Во всех этих комнатах никого не было.

Просвещенные Сестры продолжали поиски.

После боя Сизин стремительно покинула разгромленное убежище, и с тех пор о ней уже несколько часов не было вестей. Перед тем как уйти, она приказала последователям Сеша найти ее мать – по ее словам, только так они могли доказать свою ценность для Сизин. Сектанты и императорские гвардейцы неохотно заключили перемирие, и в результате братья и сестры из Церкви Сеша впервые за двадцать лет получили право свободно ходить по Небесной Игле.

– Ваше высочество? – сказала Лирия.

Ее голос эхом разнесся по улью из мраморных комнат.

Из соседней спальни донесся чей-то хрип. Сестры бросились туда. В спальне оказалась еще одна дверь, и она была приоткрыта. Лирия положила ладонь на ее край и толкнула.

Спальня была залита кровью. Там, где крови не дали стечь в лужи, ее размазали по полу огромными дугами. То здесь, то там виднелись алые отпечатки ладоней, словно на нелепом рисунке, сделанном младенцем. Следы привели сестер к снежно-белым простыням. Их стащили на пол с огромной кровати, и теперь они превратились в смесь снежно-белых и красных лоскутов. Эта гора тряпок была усыпана перьями каштанового цвета, и в ее центре лежали два существа – окровавленный сокол, шея которого была вывернута под жутким углом, и принцесса.

Сизин лежала скрючившись, почти горизонтально; ее голова опиралась на гору ткани. Когда-то эта ткань, вероятно, была белой, но сейчас стала такой же красной, как и одежда Лирии. По горлу тянулись глубокие раны. Ее нижняя губа была порвана надвое, нос рассечен посередине. Один глаз был полностью выцарапан, и от него остались одни ошметки. По окровавленной глазнице крест-накрест тянулись следы когтей – словно какой-то писец зачеркнул допущенную ошибку. Неповрежденная кожа, смуглая, как у всех аркийцев, приобрела сероватый оттенок.

Второй глаз Сизин свирепо смотрел на сестер. Она сделала вдох, и воздух захрипел в ее горле. Она попыталась заговорить, но, похоже, не могла произносить все звуки. Из разрезанной губы снова потекла кровь.

– Моя мать, – донесся до сестер еле слышный прерывистый шепот.

Лирия опустилась на колени рядом с будущей императрицей и посмотрела на нее.

– Все доступные нам тела и души ищут ее. Если императрица Нилит добралась до города, мы ее найдем.

– Я буду императрицей. – Что-то попало Сизин в дыхательное горло, и из ее рта снова потекла кровь. – Я буду императрицей.

Лирия посмотрела на сестру; на лице Яридин застыло печальное выражение.

– Разрешите, ваше высочество? – спросила Лирия.

Сизин снова свирепо взглянула на нее, но затем все-таки сняла руку с тряпок, которые прижимала к шее.

– Проклятая птица. – Сизин вяло попыталась ударить труп сокола, но ее рука упала на простыню, и пальцы оставили на ткани три красных отметины.

Лирия убрала тряпку, заставив принцессу зашипеть от боли, и увидела, сколько кожи и мяса вырвали когти. Неудивительно, что Сизин лежит в луже собственной крови.

– Ваше высочество, весь этот обман скоро раскроется, – шепнула Лирия, наклоняясь к ней. – Больше никаких интриг.

Сизин закрыла глаз и что-то булькнула.

Лирия кивнула, промокнула шею и подбородок принцессы в тех местах, где еще сочилась кровь.

– У Аракса будет новая императрица, это мы вам обещаем.

Затем Лирия занялась губой Сизин, а когда принцесса захрипела от боли, Лирия успокаивающим жестом подложила ладонь ей под голову и ласково шепнула:

– Только это будете не вы.

На рот Сизин легла тряпка. Слабые руки вцепились в нее, потянули с головы капюшон. Лирия нажала сильнее, стиснула нос Сизин. Глаз принцессы широко раскрылся, яростно впился взглядом в Лирию. В конце концов Сизин лишилась сил и задохнулась; ее глаз закатился, и Лирия позволила телу упасть на простыни.

– Какой смелый поступок, Просвещенные Сестры, – негромко произнес чей-то каркающий голос. Лирия и Яридин выпрямились и посмотрели на сокола. Раздался треск, и его голова вернулась в нормальное положение. – Поистине дерзкий.

Просвещенные Сестры переглянулись.

Глава 21
Великий колодец никса

Мелия, Великий колодец Никса выглядит потрясающе! О, как он блестит! Как быстро бежит его мощный речной поток – с такой силой не бьет ни один фонтан Никса в Дальних Краях. От него исходит величие и сила, не говоря уже о королевской пышности! Кажется, еще немного – и ты прикоснешься к душе каждого императора и императрицы, которые прошли здесь. О, если бы очереди не были столь отвратительно длинными!

ИЗ ПИСЬМА, НАЙДЕННОГО НА ТЕЛЕ УБИТОГО ТУРИСТА

* * *

ЯРКИЙ ДЕНЬ СТРЕМИТЕЛЬНО катился мимо нас, словно на заре кто-то слишком усердно раскрутил колесо солнца. Посмеешь зевнуть или позволишь себе погрузиться в грезы – глядь, и час пролетел. Улицы снова обрели свой ритм, и он оказался довольно быстрым. Люди спешили, стремясь возместить потерянные дни, когда все жались по углам от страха. Там, где слишком долго царила неуютная тишина, жители теперь, казалось, прилагали усилия, чтобы возместить ее избыток. Мои уши звенели от шума тяжелых повозок, копыт, криков торговцев, а также самых разнообразных проклятий и угроз, которые можно услышать на оживленной улице. Даже попугаи, сидевшие на навесах и флагштоках, яростно кричали.

Бурлящие толпы стали для нас своего рода укрытием. Наши лохмотья без труда растворились в калейдоскопе разноцветной одежды. Перед Аноишем все расступались, давая нам дорогу, но он не был единственным конем, поэтому мы не привлекали к себе особого внимания. Посередине улиц грохотали экипажи. Тонконогие насекомые тяжеловесно топали по мостовой.

Еще до зари печи Аракса запылали, словно вулканы Разбросанных островов. Над доками в небо летели клубы дыма, и все вокруг было покрыто слоем сажи. Я лениво провел большим пальцем по небу, словно пытаясь стереть грязь со стекла. Ничего не изменилось.

Куда ни посмотри, повсюду были доспехи и оружие. Мы прилагали все усилия, чтобы держаться подальше от вооруженных людей – телохранителей, городских стражников и солдат, и поэтому шли туда, где толпы были больше. Мы закрывали лица тряпками, а если кто-то проявлял к нам излишнее внимание, то мы даже торговались с продавцами, делая вид, будто хотим что-то купить. Такова была наша тактика.

Охота, очевидно, еще не закончилась. Солдаты переговаривались, закрывая рты ладонями, и я практически чувствовал, как их взгляды текут по моим парам. Время от времени поднимался крик, после чего каких-то женщин или призраков останавливали и вытаскивали. Тогда мы втягивали головы в плечи и сворачивали на другую улицу.

Мили под нашими ногами тянулись мучительно долго. Солнце летело вперед, а вот мы за полдня прошли всего два района. Время от времени попадались уже знакомые места – улицы, по которым я пробегал, удирая из Небесной Иглы. Возвращаться не очень приятно – ведь обычно ты возвращаешься, если что-то потерял или потерпел поражение. Я не стал думать о том, что расстраивает меня в данном случае.

Пытаясь скрыться от голодных глаз, мы нашли и новые места. Нилит тратила все силы на то, чтобы не упасть, а я все это время глазел на город. Между шпилями, иногда под опасными углами, тянулись высокие дороги. Некоторые из них были настолько древними, что уже начали проседать. На углу я увидел двух крошечных призраков в желтых платьицах; они со смехом резвились, перебрасываясь игрушечным жуком, сделанным из куска шкуры. Их окружали вооруженные охранники с кислыми лицами, а за детьми стояли более взрослые призраки и вполголоса о чем-то увлеченно переговаривалась – несомненно, о чем-то важном. Меня едва не вывернуло наизнанку, когда я увидел на руках девочек белые линии – им выпустили кровь, не дав дожить и до десяти лет. Нилит была права: кодекс – это яд.

Я невольно восхитился ее решимостью. Укус слазергаста уже начал вызывать у нее бессонницу, и пару часов, а может, и больше, она ворочалась в постели, пока мы с Острым рассказывали друг другу о том, что произошло с нами после его неожиданного выхода из «Возмездия». Он не разделял моей радости по поводу смерти Хираны и даже сказал, что это убийство. Он не осудил меня, но после этого умолк.

Более того, за целый день мы с ним едва перекинулись парой слов – настолько сильным оказалось давление, которое мы испытывали, стараясь оставаться незамеченными на оживленных улицах. У Нилит, несомненно, была своя боль, свои тревоги – как и у меня. Монета провисела у меня на шее совсем недолго, но мне уже ее не хватало. Я словно оставил в Небесной Игле часть себя. Монета тянула меня к себе, и я постоянно мечтал о ней.

Я понятия не имел, что сестры собирались с ней делать. Я до сих пор был в целости и сохранности… ну почти. Если они действительно борются за свободу призраков и справедливость, то придут к Великому колодцу Никса и улыбнутся, когда императрица бросит в него своего мужа. Возможно, они просто решили взять монету на хранение. Эти доводы были детскими, наивными, но только они меня утешали. Предательствами я уже был сыт по горло.

Когда вторая половина дня скользнула в вечер, а затем – в поздний вечер, мы добрались до яркого цветного пятна – Королевского рынка. Здесь царило оживление; здесь все орали и толкались, и рынок в целом был похож на поле боя. Несколько дней жители сидели по домам, а это означало, что часть товара испортилась. Испорченный товар – это скидки. Скидки – это безумие. Просто экономика, ничего особенного.

Толпа призраков и людей осаждала лавки. Прилавок какого-то несчастного торговца фруктами перевернули, и все вокруг превратилось в массу конечностей и летящих во все стороны апельсинов. Суматоха, похоже, вообще никого не волновала; люди продолжали реветь, словно только что заклейменные ослы.

Я отвлекал себя от тревожных мыслей, впитывая в себя картины и звуки: розовые куски мяса и уродливые морские существа в чанах; выложенные рядами фрукты, цвета которых посрамили бы саму радугу; ткани, привезенные со всех уголков света; драгоценности, блестевшие так, словно металл еще не застыл; доспехи и клинки для всевозможных подлых дел; домашние приспособления со множеством пружин и заводных механизмов; экстравагантная мебель, которую с радостью купил бы Баск; духи, пряности и порошки в глиняных мисках; крашеные кошки, собаки и птицы в клетках из пальмового дерева; и, конечно, ряды призраков в оковах. Все это можно было найти под огромными, похожими на паруса навесами Королевского рынка. Я посмотрел вверх, представил себе, что покрытые красной черепицей крыши – это борта могучего корабля. Прикрыв глаза, я мог представить себе, как земля раскачивается подо мной.

– Келтро.

Нилит говорила крайне редко, и поэтому ее голос охрип.

Она подтолкнула меня локтем, смяв мои тряпки. Я посмотрел, куда она указывает, и увидел одну из причин, по которым рынок так переполнен: выходы были перекрыты шеренгами королевских солдат. Между ними двигались одетые в черное дознаватели; они останавливали каждого, кто вез что-то крупнее мешка. Там образовалась довольно длинная очередь. Я посмотрел налево и обнаружил, что другая улица тоже перекрыта.

– Они перекрыли дороги.

– А идти еще полдюжины миль, – рыкнула Нилит. – Давай за мной.

Она повела меня в восточную часть рынка, где более широкая дорога соединялась с проспектом Оширима. На ней стеной выстроились стражники. Здесь толпа была слишком велика, чтобы остановить ее целиком, но солдаты и дознаватели прилагали для этого все усилия.

– Говорите, – сказал я Нилит, пока мы шли навстречу толпе.

Остановиться сейчас – значит навлечь на себя подозрения, поэтому мы стали осторожно продвигаться дальше. Солдат, стоявший в дверном проеме одного из домов, уже наблюдал за нами. Я надеялся, что ему просто понравился конь.

– Что?

– Те, кто в чем-то виноват, предпочитают молчать. Они слишком сосредоточены. Ведите себя так, словно все это вас не касается.

Нилит потянула за свои тряпки, и я увидел потное лицо, частично закрытое растрепанными волосами. Утром она намазала лицо сажей, но сажа уже начала стираться.

– О чем говорить?

– Не важно. Просто разговаривайте как ни в чем не бывало, – прошипел я. – Когда вы покинули Красс?

– М-м… – Она помедлила, когда футах в двадцати от нас появился дознаватель. – Лет двадцать назад.

– Вы прибыли на корабле?

– Конечно…

– Как он назывался? – спросил я, изображая заинтересованность.

– Это был один из кораблей отца. Он назывался… – Нилит защелкала пальцами. – «Бромар».

– Эту историю я помню, – рассмеялся я.

– Про героя Холдергриста? Моя нянька рассказывала мне ее почти каждую ночь – по моей просьбе, конечно. Я всегда хотела стать Бромаром, противостоять Ветрам предательства и забраться в драконье гнездо.

– А я чаще всего представлял себя братом Бромара.

– Кеннигом? – с искренним недоумением спросила Нилит. – Этим трусом?

– Не каждый, кто убегает, трус. Иногда только умный человек способен понять, когда пора пуститься наутек. Кенниг понимал, что от дракона будут одни лишь беды, и ему хватило ума остаться в таверне. Бромар поднялся на Долкфанг и в конце концов погиб – вместе со своей жертвой.

– Геройская смерть.

– Я предпочитаю приятную жизнь…

– Стой!

Рука дознавателя в перчатке преградила нас путь, и Нилит, поджав губы, повернулась к нему.

Это был низкорослый, похожий на крысу человек в черной кожаной одежде. Его лицо закрывала маска из серебристой кольчуги. Я немедленно понял, что это за тип: такие люди не обладали большим весом и поэтому стремились обрести власть в других сферах жизни. И еще они всегда были невысокие и лысоватые.

Человек окинул взглядом поеденные молью тряпки и запыленного коня.

– Именем императора и кодекса. Вы по какому делу?

– Мы – торговцы тканями с Просторов, – ответил я, и дознаватель вздрогнул – он, похоже, не ожидал, что я заговорю. – Торговля сегодня идет ужасно.

– Вы откуда?

– Из Дальнего района, – вставила Нилит.

Дознаватель подошел ко мне, посмотрел на мою шею, на шрам на моем лице. Затем он поднес ко мне серебряную монету и сравнил мое лицо с тем, что было выгравировано на металле.

– Ты не похож на жителя Просторов, – буркнул он.

– А я из Красса.

Нахмурившись, мужчина повернулся к Нилит.

– Вы позволяете своему призраку говорить, когда ему вздумается?

– А почему бы и нет? – как можно более дружелюбно ответила императрица. – Это свободный призрак.

Дознаватель плюнул себе под ноги.

– Тогда прикрепите к нему белое перо, а не то его сцапают. Люди тут отчаянные. – Он подошел поближе к коню, принюхался, и его затошнило. – Прочь отсюда! Теперь понятно, почему вы ничего не продали, вонючки!

Солдаты, стоявшие у него за спиной, похоже, были с ним согласны, и поэтому расступились, давая нам дорогу. Мы двинулись дальше – не спеша, но и не медля.