Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Деннис Тейлор

Соавторы: Гарет Ханрахан,Бен Гэлли,Джеймс Хоган,Дерек Кюнскен,Девин Мэдсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 341 страниц)

– Ты выдал слишком много. Действовал слишком быстро. Говорил слишком откровенно.

– Я ни на что не согласился, моя дорогая. А что касается нашего разговора, то он был чисто гипотетическим. Ты же слышала, что сказала наша юная наследница престола.

Ани пнула камень, и он угодил в голень какого-то прохожего. Раздался возмущенный вопль, но увидев, насколько большая и злобная его обидчица, человек извинился и, хромая, поплелся прочь.

– И все-таки… – буркнула она. – Ты ее не знаешь. Чем они богаче, тем больше им пришлось хитрить, чтобы подняться наверх. А она богаче всех, кроме императора.

– Намерения культа Сеша нам тоже неизвестны, и все-таки мы заключили с ним соглашение.

– А теперь ты работаешь вместе с ней против него. Слишком много людей в одной постели.

Темса расхохотался.

– Дорогая, чем старше я становлюсь, тем сильнее убеждаюсь в том, что слишком много людей в одной постели не бывает. Лишних всегда можно прогнать. Опасаться нужно того, что тебя выгонят из чужих постелей. С культом Сеша я разберусь.

– А принцесса? Думаешь, ты справишься не только с сестрами, но и с ней? Босс, ты между молотом и наковальней.

– И тем не менее сейчас я нахожусь в уникальном положении, благодаря чему могу держать их на почтительном расстоянии. Они ничего и не поймут, если только я сам этого не захочу. Мне просто нужно узнать, к чему они стремятся. Вряд ли это только власть. Одной лишь власти таким людям мало.

– Людям, которые хотят получить титулы? Ты вроде тоже внезапно начал о них мечтать.

– Проклятье… – протянул Темса, поглаживая бороду. – Ани, неужели я допустил еще одну ошибку?

– Мы всегда работали в сумраке, – зарычала она. – Так лучше.

– Ну так полируй свои топоры, потому что скоро мы выйдем на свет. Получим одобрение, поддержку, будем действовать по закону. Я же говорил: никаких больше переулков, мелких банков. Мы перестанем прятать монеты в погребах, будем брать что хотим, а затем улыбаться всем на балах.

Ани просто покачала головой; она, очевидно, думала, что все это слишком. Темса махнул на нее рукой. Рано или поздно она все поймет – когда будет купаться в деньгах и в топорах. Богатство ее умаслит. Рано или поздно она прозреет.

– А ты, Даниб? Тоже думаешь, что я совершил ошибку?

Могучий призрак просто пожал плечами. Темса не понял, что означает этот жест, но он точно не был связан с волнением или гордостью – чувствами, которые сейчас испытывал сам Темса.

– Давайте не будем радоваться все вместе, а? Я хочу насладиться сегодняшним успехом в одиночку.

Одним движением руки он закрыл окна занавесками. Сияние Даниба все равно пробивалось через тонкую ткань – так же, как и запахи пота и масла, которым Ани смазывала доспехи. По крайней мере, теперь Темса не видел своих угрюмых телохранителей.

– Носильщики, вперед! – крикнул Темса и высунулся из окна накренившейся повозки. – А вы двое не торопитесь, посмотрите город. Может, до вас, тупиц, дойдет, что скоро все наладится, и вы вернетесь в более хорошем настроении!

Унылые лица Ани и Даниба стояли у него перед глазами, пока носилки не доехали до следующего перекрестка.

Глава 22. Старые друзья

«По приказу императрицы аркийцам запрещено заколдовывать мертвецов и животных. Об этих занятиях ничего не сказано в Догматах о порабощенных мертвецах, и соответственно они оскорбляют саму суть рабовладения. Души должны оставаться в форме теней, которую им придал Никс; их не следует помещать в другие объекты, хоть живые, хоть неживые».

Королевский указ, месяц таваб, 850-й год по аркийскому летоисчислению

Нилит проснулась внезапно; спать под мешковиной и одеялом она не привыкла. Она прижала ладони к стенам, почувствовала, какие они плоские и холодные. Они совсем не были похожи на вход в темную пещеру, которая ей приснилась.

Фаразар все еще прятался в дальнем углу у двери и смотрел на Нилит, щурясь от солнечного света, пробивавшегося через ставни.

– Время?

– Час или два после рассвета.

– Проклятье, – выругалась Нилит и бросилась к своему балахону, недавно выстиранному и зашитому, а также к запасному плащу и штанам, которые ей дал Старый Фен. Заплат на них оказалось больше, чем исходной ткани, но Нилит все равно была им рада.

– Это так грациозно, – вздохнул Фаразар.

Нилит вошла в зал, где горстка посетителей сидела по углам, сгорбившись над своими кружками. Эбер кивнула ей; в лучах солнечного света, пробивающихся в открытую дверь, она казалась еще бледнее, чем раньше. Старый изобретатель исчез с восходом солнца, словно вампир.

– Завтракать будешь? – спросила Эбер.

Нилит покачал головой.

– Мне нужны только припасы. То, что не сразу испортится.

– Могу дать пару сухарей и апельсин. В колодце есть вода, и для нее я тебе дам свежие мехи – за то, что ты вела себя тихо и заняла Старого Фена. Когда-нибудь он взорвет себя и отправится прямиком на тот свет. И таверну с собой утащит. Кстати…

Эбер достала из-под стойки маленький кожаный кошелек, шею которого стянула длинная веревка. Кошелек стукнул по дереву.

– Это он оставил для тебя. Там часть его порошка. Он просил показать порошок в городе. Сказал, что ты, похоже, отличаешь добро от зла.

Нилит невольно улыбнулась и, повесив кошелек на шею, спрятала его под балахоном.

– Надеюсь, он прав.

– Да не оставят тебя мертвые боги.

– И тебя тоже, Эбер. – Нилит направилась к двери, но остановилась. – И еще…

Эбер с подозрением прищурилась.

– Нет ли у тебя лишнего ножа или другого клинка – предпочтительно медного?

– Мм… – Женщина, похоже, прекрасно ее поняла. – У меня есть только вилка.

– Придется обойтись ею.

Спрятав самодельное оружие в карман, Нилит вышла на двор. Морщась от яркого света, она забрала Аноиша из конюшни, половину которой ночью разрушила буря. Конь, похоже, был совершенно не встревожен; он все еще жевал то, что оставалось в ведре, спокойно и даже скучающе поглядывая по сторонам. К его длинным ресницами налипла пыль.

Когда к нему подошла Нилит, он провел копытом по земле, оставив на ней след.

– Вот именно, – ответила она. – Мы едем дальше.

Привязать труп на спину коня оказалось непросто, и эта задача не только не понравилась им обоим, но и едва не испортила Нилит утро и ощущения от вчерашней ванны. Хотя песчаная буря унесла большую часть вони, тряпки покрылись темными пятнами, а когда Нилит прикоснулась к мягкому телу, ее едва не стошнило.

Из-за угла вышел Фаразар и печально посмотрел на пустыню. Теперь, при свете дня, Нилит видела, что они нашли небольшой город с центральной площадью и колодцем. Здания, наполовину засыпанные оранжевым песком, были похожи на панцири черепах. Утренний ветерок, «хвост» бури, донес до нее дым, летящий из кузниц.

– Ну что, вперед? – спросила она у Фаразара.

Вместо ответа он что-то буркнул и скрестил руки на груди. Похоже, сегодня он хотел, чтобы его тащили. Еще один бесполезный протест.

Перебросив ногу через хребет Аноиша, она уселась. Позиция уже казалась Нилит очень знакомой; она была готова поклясться, что на спине коня уже образовалась выемка в форме ее зада.

Поначалу ее ссадины ныли, напоминая ей о бегстве из Абатве. Покидая город, Нилит бросила взгляд на юг, где пустыня переходила в огромный, но невероятно пологий склон, который вел к Лестнице. Лестница все еще заслоняла почти весь горизонт у них за спиной. Огненный хребет, затянутый дымкой, выглядел пепельно-серым. Пыль, которая еще не осела, придавала воздуху оранжевый оттенок.

Нилит и конь снова подчинились ритму путешествия, вместе кивали в такт поднимающимся и опускающимся копытам. Под копытами трещала соль и давно засохшие растения. Когда жара усилилась, Нилит позволила себе впасть в забытье. Капюшон, нашитый на плащ, защищал от солнца, но не от жары. Она по-прежнему поджаривалась, как и раньше, только теперь ее окружала белая корка солончаков, отражавшая лучи. Нилит закрыла глаза и разрешила Аноишу самому искать дорогу. Умное животное сообразило, что они направляются на север, и не меняло курс до полудня, когда солнце стало припекать еще сильнее.

Как только солнце начало скользить на запад, Фаразар заговорил:

– Ты понимаешь, что, обменяв меч, ты лишилась единственного средства защиты?

Нилит это понимала и поэтому ответила утвердительно.

– Что ты будешь делать, если снова встретишь разбойников?

– Значит, нам просто придется бежать быстрее, верно? – ответила она, похлопав коня по крупу. Он одобрительно заржал. Раны на его боках еще не зажили.

– Тупая сука.

– Ты бы предпочел, чтобы я строила планы и плела интриги, словно настоящая аркийка?

– Если при этом я не попаду в рабство к какому-нибудь ублюдку-торговцу с жирными пальцами, то да.

– Всегда думаешь только о себе.

Фаразар снова зашипел. Очевидно, что сегодня он точил на нее зуб и твердо намеревался сделать его острым, как бритва.

Похоже, что в нем снова вспыхнул огонь.

– Кто бы говорил. Ты стремишься извлечь еще больше выгоды, заколдовав меня.

– Правда?

– Не смеши меня. Я знаю, что ты делаешь это только ради себя. Иначе ты не стала бы тратить столько сил.

– Муж мой, есть много способов разбогатеть. Ты так этого и не понял.

Он умолк, но продолжал мрачно глядеть на нее, скрестив руки на груди. Он позволил магии тащить себя, и его ноги оставляли в земле неглубокие бороздки. Его тело ярко сияло на солнце.

– Ты увидишь, Фаразар. Ты все увидишь своими глазами.

Она оглянулась, и что-то привлекло ее внимание. Кружащая точка с крыльями, раздувшимися от восходящих потоков. Нилит прикрыла глаза ладонью и решила, что для стервятника точка выглядит слишком маленькой и быстрой. Это было то же самое существо, которое следовало за ними вот уже несколько дней. На южном горизонте по-прежнему не было видно ни одной тени, появление точки все равно заставило Нилит похолодеть.

– Идем дальше. Молча. Гораздо лучше, когда у тебя закрыт рот, мой дорогой.

Фаразар выполнил ее просьбу – на какое-то время, – и Нилит снова погрузилась в монотонность поездки. Только на этот раз она одним глазом следила за небом и его сомнительными обитателями.

Они преодолели две мили, когда ее по затылку ударил камень. Капюшон смягчил удар, но снаряд был острый, и Нилит, вскрикнув, прижалась к шее Аноиша. Второй камень попал в зад коня, заставив его резво перейти в галоп. Нилит полетела на землю и с силой ударилась боком. В ушибленных ребрах снова вспыхнула боль.

– Ты… – захрипела она.

Над ней возвышался Фаразар. Она бешено размахивала ногами, но едва его сдерживала: ноги отлетали от него или проходили сквозь его застывшие очертания. Она поползла назад, увидев, что он поднял двумя руками еще один камень. Его глаза практически пылали. В тот миг Нилит поняла, почему ее предки так боялись призраков – до того, как научились приручать их. Ужасное оскалившееся лицо пугало даже при свете дня.

Это замедлило бы ее, не способную защититься от нового удара, если бы Аноиш не отбросил Фаразара в сторону. Призрак полетел в одну сторону, а Аноиш побежал в другую и загородил собой Нилит, словно сторожевой пес. Она встала на ноги и похлопала его по груди, а он затопал копытами и громко заржал.

Достав из рукава медную вилку, Нилит бросилась на Фаразара, который отчаянно пытался собраться с силами. Его камень укатился в сторону.

Она воткнула вилку в его ступню, и он взвизгнул. Еще один удар – в бедро; она стала продвигаться снизу вверх. Его ледяные руки вцепились в нее; Фаразар был достаточно взбешен, чтобы удерживать ее, но на большее ему не хватало сил.

Вилка снова попала в пары Фаразара, и он вскрикнул. Увидев вилку, торчащую из его груди, он наконец замер. Потное лицо Нилит было мрачнее тучи.

Она почувствовала, как кровь течет по ее шее. В том месте, где вилка проткнула Фаразара, его пары побелели. Вокруг зубцов появились яркие трещины. Фаразар дрожал от боли.

Не успела она вытащить из него вилку, как между Нилит и Фаразаром появилось что-то пернатое и верещащее. Когти вцепились в руку Нилит, заставив ее разжать пальцы. И она, и призрак бросились прочь от разъяренной твари, забыв о драке. Существо было похоже на сокола, но летало так быстро, что Нилит не могла его как следует рассмотреть.

– Какого…

– Беги! – крикнул ей сокол – высоким, но не лишенным силы голосом. Должно быть, это было заколдованное существо, но Нилит уже много лет их не видела.

– Бежать?

– Со всех ног! Тебя догоняют разбойники!

Застыв от страха, она посмотрела на юг, но на горизонте не было ничего, кроме пятна черного дыма.

Таверна. Наверняка это таверна. Разбойникам ни к чему сжигать город, но если их что-то сильно разозлило, например то, что жители приютили у себя их врагов… Нилит вспомнила добрую Эбер и Старого Фена. Она закусила губы, и ее глаза наполнились слезами. Она подумала о том, удалось ли им сбежать.

– «Упыри». Они преследуют нас, – выдохнула она.

Сокол по-прежнему верещал.

– Шестнадцать всадников, а за ними еще двадцать три. Полдня пути, и они тебя догонят. Выбирай.

Других объяснений Нилит не требовалось. Схватив вилку, она быстро забралась на Аноиша и ударила его пятками в бока, пустив коня в галоп.

Маленький сокол полетел рядом, по-прежнему яростно хлопая крыльями.

– Ты кто вообще? – заорала Нилит, перекрикивая свист ветра и топот копыт. Песок летел ей в лицо.

– Не туда! Туда! – Птица пролетела мимо нее и взяла чуть восточнее.

– Но ведь город – в той стороне.

– Твою мать! Город тут везде! А там есть река и баржа.

Нилит покачала головой.

– Баржи – это не мое!

Про реку она знала, и все же решила ехать верхом – этот путь был более коротким и быстрым. Река, извиваясь, прокладывала себе путь на северо-запад, вплоть до середины Дюнных равнин, а затем поворачивала на восток – слишком далеко от цели Нилит. Кроме того, на реке было полно порогов и поворотов. Кроме того, вода – не ее стихия.

– Я могу их обогнать.

Сокол неловко сел на голову лошади, широко раскрыв пестрые крылья.

– Значит, ты просто дура долбаная.

– Кто ты такой, чтобы так со мной разговаривать?

– Я хочу тебе помочь, а ты мне не даешь.

– Кто ты?

– Сейчас это не важно. Просто следуй за мной!

Взлетев, сокол превратился в маленькую точку в синем небе. Нилит направила Аноиша за ним. Сердца обоих сильно колотились, стремясь превзойти друг друга. Фаразар уже то ли бежал, то ли летел следом. Его руки были прижаты к ранам, а голова поникла, но он все еще бежал. Похоже, что их цели снова совпали.

Забыв о том, что она, словно безумная, следует за говорящим соколом, Нилит мчала вперед, но на этот раз она не спускала глаз с птицы.

С каждым мощным ударом копыт далекая дымка сгущалась и в конце концов превратилась в темную полосу. Возможно, это еще одно ущелье или луг на берегу реки. Столб дыма позади Нилит накренился, вытягиваясь все дальше, словно огромный палец, который обвиняюще указывает на нее.

Довольно быстро появились их преследователи: поначалу они выглядели как размытые пятна в дымке, но они быстро увеличивались. Должно быть, теперь они лучше видели свою жертву, и это подстегнуло.

Нилит это тоже подстегнуло, и она пришпорила Аноиша, пустив его бешеным галопом. Они словно пытались проскочить между зубцами смыкающихся тисков.

Постепенно темная полоса стала более четкой, превратилась в узкое ущелье со скалистыми краями, похожее на огромную зубастую улыбку, уходящую по дуге куда-то вдаль. Один ее край тянулся к Нилит, словно веревка, свисающая с уезжающей повозки.

Они пролетели мимо примитивного указателя, сделанного из кучки камней и топляка, и Нилит узнала символы «вода» и «лодка». Сокол направил их по верному пути. Нилит пришпорила Аноиша еще сильнее.

Хотя до цели оставалась еще миля, Нилит увидела маленькую хижину, охраняющую длинный и широкий спуск к реке. Вода, должно быть, потратила тысячи лет на то, чтобы пробить это ущелье в скале, и поэтому здесь, вдали от солнца, река пережила пустыню. Нилит уже видела голубые искры за бурыми камнями.

– Йа-а!

Нилит умолкла и, обернувшись, заметила, что разбойники догоняют ее. Их лошади были высокими, длинноногими, и скарабеи от лошадей не отставали. Она слышала барабанную дробь копыт и лап. Нилит благословила Аноиша: да, сердце у него было отважное, но в мощи этим жеребцам он уступал.

Сокол упал с неба, словно брошенное копье. Он раскрыл крылья всего в одном ярде от земли и, повернув, снова полетел рядом с ней.

– К причалу привязана плоская баржа. Достаточно большая, чтобы вместить двадцать человек и груз. В хижине живет старик, но ходит он с трудом и помешать тебе не успеет.

– Разве они его не убьют?

Сокол сердито защелкал клювом.

– Они могут убить его или тебя. Выбирай!

На ее совести уже была смерть Эбер и Фена, не говоря уже о горожанах. Будь она проклята, если сегодня из-за ее ошибок умрет еще кто-нибудь. По лбу Нилит потекла новая струйка пота. В горячем сильном потоке воздуха она казалась холодной.

Нилит снова ударила пятками коня. Аноиш почувствовал ее отчаяние и, вытянув шею, прибавил ходу. Его бока дрожали от напряжения. Прижавшись к его шее, Нилит слушала вой ветра и бешеный стук копыт.

Фаразар остался далеко позади, но до нее все равно доносились его крики. Быстро оглянувшись, Нилит увидела, что он старается поднять как можно больше пыли, одновременно крича ей о том, что разбойники уже совсем близко. И от старого гада временами была польза; желтое облако пыли, созданное им, закрыло «упырей»; она надеялась, что пыль ослепит разбойников или заставит их задохнуться. Нилит покрутила пальцем, призывая его продолжать в том же духе.

Конь резко остановился у двери хижины, и Нилит пришлось обхватить его за шею, чтобы не упасть.

– Старик! – завопила она, задыхаясь. В темном дверном проеме уже появилась какая-то темная фигура со старым трезубцем в руках; оружие поблескивало на солнце в тех местах, где еще не заржавело. – Беги! Сюда едут разбойники!

Старик высунул наружу голову, похожую на изюмину, и уставился на облако пыли и на черные фигуры, которые рассыпались по песку. Их крики складывались в нарастающий рев.

– Нам нужна твоя баржа!

– Я не хочу попасть в беду!

Нилит спрыгнула на землю и подбежала к двери. Старик нерешительно ткнул трезубцем в ее сторону, но Нилит сделала шаг в сторону и обезоружила его, резко дернув за древко. Старик стиснул руки и с вызовом посмотрел на нее.

– Беда будет, хочешь ты того или нет. Идем!

– Это мой дом! Я не трус. Этой баржой я управляю восемна…

– Старик, трусость тут ни при чем. Они убьют тебя – просто так, для смеха. Идем с нами! У нас нет времени!

Нилит вытащила его из хижины, возблагодарив мертвых богов за то, что он усох от старости. На коня она усадила его почти без труда.

– Держись.

Она хлопнула Аноиша по заду, и, отчаянно заржав, конь помчался к реке.

Нилит побежала за ними, топоча по гравию и постоянно оглядываясь. «Упыри» приближались. Должно быть, теперь их отделяло лишь сто ярдов, и, несмотря на отчаянные рывки Нилит, расстояние сокращалось. Фаразар пролетел мимо нее, криво ухмыляясь. Нилит предупреждающе подняла трезубец, но он уже был за пределами досягаемости. Думать о его кознях ей было некогда.

Нилит услышала голос Кроны на фоне грохота – треск молнии среди грома. Он казался искаженным, приглушенным.

– Дави их!

Сука еще жива.

Пот тек с Нилит ручьем; она двигала ногами так быстро, как только могла. Склон был пологий, но каменистый и усеянный старыми балками. Дважды Нилит едва не упала, оглядываясь на своих преследователей, но страх и паника не дали ей потерять равновесие. Тело Нилит действовало без ее участия.

– Догоните ее! – снова зазвучал голос Кроны, на этот раз – ближе. – Ловите сучку!

Крона сидела в седле, щурясь от ветра. Ее голова была замотана огромной повязкой, но там, где ткань заканчивалась, виднелась черная и вспученная кожа. Уродливые черные вены бежали по шее Кроны в том месте, куда распространился ожог. В руке Крона держала огромную булаву, на которой было не меньше шипов, чем на морском еже. Огонь в ее здоровом глазе говорил о том, что она мечтает пустить оружие в ход.

Аноиш и лодочник уже стояли у воды, рядом с плоской прямоугольной баржой. В нескольких местах борта баржи были приподняты, словно щиты. Нилит увидела, как рука старика летает над швартовами. Фаразар занялся другим узлом. Аноиш уже нашел себе место на дальнем краю баржи.

Сокол закричал, вынырнув из синевы, и снова расправил крылья – на этот раз перед мордой приближающейся лошади. Его клюв расцарапал ей голову, когти вцепились ей в глаза. Лошадиный вопль подсказал Нилит, что сокол сумел добыть трофей. Она оглянулась и увидела бьющуюся в судорогах лошадь, придавившую всадника; сокол возвращался в небо, сжимая в лапе окровавленный глаз.

– Не останавливайся, тупица! – крикнул он.

Падение лошади выиграло для Нилит пару ярдов, но не больше. Несколько «упырей» наткнулись на неожиданное препятствие, но Крона и все остальные обогнули его и бросились в атаку.

– Отчаливай, отчаливай!

От криков лодочника у нее сжалось горло. Ей придется прыгать. По ее щекам потек холодный пот.

Когда ноги Нилит застучали по маленькой деревянной пристани, она услышала топот копыт у себя за спиной. Она приготовилась к прыжку, не сводя глаз с протянутой руки лодочника, которая уже была в нескольких ярдах от берега. Ее ноги превратились в онемевшие поршни. Ее правая рука была лопастью ветряной мельницы, на которую налетела буря. Другая рука сжала трезубец так крепко, что древко было готово сломаться в любую секунду.

– Йа!

Прыгнув, Нилит услышала, как палица со свистом рассекает воздух, почувствовала, как холодные шипы целуют ее шею. Она ничего не могла сделать – только силой воли сделать себя первым человеком, научившимся летать.

Лодочник отскочил назад, и трезубец воткнулся в деревянную палубу. Речная вода полилась каскадом; Нилит врезалась в бок баржи и тут же вылезла на палубу, всаживая занозы в пальцы. От ледяной воды у нее перехватило дух, и сейчас она отчаянно пыталась отдышаться.

За спиной у нее три лошади с всадниками рухнули в реку. Раздались приглушенные крики людей, которых доспехи и оружие тянули на дно. Тяжело дыша от гнева и выплевывая воду и проклятия, Крона царапала сваи пристани. Одной рукой она указывала на Нилит, которая скрючилась на палубе баржи. Нилит подумала, что это просто бесполезная угроза, но потом зазвенела тетива, и первая стрела с грохотом врезалась в доску рядом с ее ногой.

– Ложись! – крикнула Нилит и растянулась на палубе. Новые стрелы с лязгом упали на палубу, пока она ползла, чтобы укрыться за бортом баржи. Судно набирало скорость, но не так быстро, чтобы защитить от обстрела. Фаразар застыл на палубе рядом с каким-то огромным веслом. Аноиш пригибался, как мог, но он представлял собой слишком крупную цель. Стрела вонзилась в его заднюю ногу, и он забился в судорогах, лягаясь и выбивая щепки из палубы. Нилит, сжав зубы, ждала, когда обстрел прекратится; ее сердце сжималось каждый раз, когда она слышала, как конь кричит от боли.

– Успокой его, женщина, пока он баржу не перевернул! – крикнул лодочник ей в ухо.

Когда наступило затишье, Нилит бросилась к коню и положила руки ему на спину. Но это было бесполезно: Аноиш отказывался стоять смирно, а когда она попыталась прикоснуться к стреле, он едва не вытолкнул ее за борт.

Пока крики и угрозы «упырей» звенели в ее ушах, она обняла коня за шею и закрыла глаза. Прошло еще несколько напряженных минут, и стрелы наконец перестали свистеть над ними, а Аноиш успокоился и лег. Его губы покрылись белой слюной.

– Спокойно, мальчик, – шепнула Нилит ему на ухо и посмотрела поверх его гривы на уже далекую пристань, рядом с которой кого-то все еще выуживали из воды. Эхо голосов летело по узкому ущелью. Только тогда Нилит перестала задерживать дыхание и позволила себе осесть на палубу рядом с Аноишем. Ее голову наполнил грохот бьющегося сердца; при каждом ударе картинка перед ее глазами плыла. «Интересно, есть ли человек, которому сейчас так же тяжело, как мне?» – подумала она. Потом Нилит вспомнила, что она в Арке и что ответ на этот вопрос очевиден.

У Фаразара началась истерика.

– Идиоты! Они просто пойдут за нами следом, – сказал он, расхаживая по барже. – Встанут на краю скалы и будут стрелять в нас сверху. – Он пнул стрелу. – Медный наконечник! Почему ты не построил корабль с крышей, чудак с верблюжьими мозгами?!

Лодочник промолчал и сосредоточил все внимание на руле и весле, пытаясь еще больше увеличить скорость своего судна.

– Он что, не говорит на общем? Значит, попробуем на аркийском! Фаран эса м…

– Фаразар, заткнись! – воскликнула Нилит, вставая. – Я с тобой еще поговорю, но не сейчас. Закрой рот и сиди тихо.

Игнорируя ее, призрак продолжил расхаживать по палубе – но уже молча.

Нилит подошла к лодочнику и с подозрением посмотрела на потоки воды у него за спиной.

– Господин, у него мерзкий язык, но тут он прав. Бьюсь об заклад, стрел у них в достатке. Они займут позиции на скалах и будут стрелять сверху вниз.

– Вот как? – отозвался старик. Его опаленный солнцем лоб пересекла глубокая морщина. Голос его стал дребезжащим от старости, но мозолистые руки были тверды. – Пятьдесят лет Гираб провел на Ашти, и каждый мой пассажир считает, что знает о ней больше, чем я.

– Ашти? Это ваша баржа?

– Нет, река! На моем языке это значит «непокорная». Она бросает вызов пескам. Она прячется здесь, в своем ущелье, где ее никто не тронет.

Лодочник указал вперед: там, где река Ашти повернулась спиной к полосатому песчанику, она прорубила нишу в скале – достаточно большую, чтобы там могла стоять лошадь, и достаточно глубокую, чтобы в ее тени спряталась баржа.

Нилит улыбнулась.

– Вы прекрасно знаете реку.

– Чтобы стрелять в нас, им придется перебраться на другую сторону, а мостов поблизости нет. Эта излучина протянулась на несколько миль, а потом река поворачивает обратно и идет к Кел-Дуату. Там разбойникам не рады. – Лодочник встряхнулся, словно вспомнил что-то важное. – А ты пока что объясни мне, зачем ты навлекла на меня все эти беды?!

– Они ограбили нас в горах… – начала объяснять Нилит, но лодочник смотрел не на нее, а на реку.

Рядом с ними раздалось хлопанье крыльев, а затем послышался звук удара. Они посмотрели вниз и увидели сидящего на палубе сокола.

– Старик, это я посоветовал им взять твою баржу.

Лодочник опасливо попятился.

– Какого хера?! – Птица опустила голову. – Я тень, заколдованная чужеродной магией, а не один из ваших мертвых богов. Почему вы все такие, жители пустыни?

Слова сокола не убедили старика, и он продолжил осторожно отступать к рулю.

Сокол отпрыгнул в сторону и поманил Нилит крылом.

– Так часто бывает. У них есть легенда о мертвом боге, который превращается в сокола. Гаш, или как его там.

– Горуш, – подсказала Нилит.

– Он самый.

Сокол повел ее к борту баржи, но Нилит остановилась в нескольких ярдах позади него и, вздернув губу, стала смотреть на реку.

– Тебе не нравится вода?

– Я не особо ее люблю.

Точнее было бы сказать, что вода приводила ее в ужас. Если бы Нилит не была измотана, то сейчас дрожала бы от страха: в детстве она едва не утонула в такой же горной реке, пытаясь догнать отца, который уехал на охоту.

– И поэтому ты не выбрала этот путь?

– Да, а еще потому, что на лошади быстрее. – Нилит прищурилась. – Кто ты? Почему ты мне помогаешь?

Сокол издал смешок – странный, шелестящий.

– Меня зовут Безел, и я помогаю только себе. Тебе я не помогаю.

– Тогда я перефразирую свой вопрос, дерзкая птица. Почему ты здесь?

Прочесть что-то в черных глазах Безела Нилит не могла; в них не было ничего человеческого.

– Потому что твоя родная дочь – моя госпожа – приказала мне тебя найти.

Нилит напряглась.

– Ну вот, ты меня нашел. И что теперь? – осторожно спросила она.

– Теперь, когда я тебя нашел, я вижу, что тебе точно нужна моя помощь. И поэтому мне кажется, что ты предложишь мне условия получше. – Сокол щелкнул клювом, а Нилит, нахмурившись, села на палубу. – Ведь, в конце концов, – добавил он, – зачем иметь дело с принцессой, если можно вести переговоры с императрицей?

Гираб, стоявший у руля, ахнул.