Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Деннис Тейлор

Соавторы: Гарет Ханрахан,Бен Гэлли,Джеймс Хоган,Дерек Кюнскен,Девин Мэдсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 234 (всего у книги 341 страниц)

– Нам не нужна девчонка-переросток, бастард и дочь предателя, – выплюнул лорд Оямада. – Если Дзай объявит вас своей невестой, он…

– Я не предлагаю себя в жены, – сказала я, и гнев на человека, смотрящего на меня, как на букашку, разгорелся с новой силой. – Я предлагаю союз.

Дзай отвернулся, его щеки пылали. Лорд Оямада расхохотался.

– Союз! Не брак, просто союз, столь же туманный, сколь и опасный. Так что вы предлагаете? Два императора? Каждый будет править половиной империи? А когда вы выйдете замуж за другого, придется снова передавать трон? Нет. Поверить не могу, что мы вообще это обсуждаем. Император Кин правил Кисией больше тридцати лет. Народ его любил. Перед вами стоит его законный наследник, а вы разглагольствуете о союзах, когда должны склониться у его ног, умолять сохранить вам жизнь и предлагать служить ему, как он того потребует.

– Я не обесчещу себя подобными просьбами. Моя жизнь – ничто по сравнению с выживанием империи. Если бы моя смерть могла спасти Кисию, я бы с гордостью пошла к палачу.

Лорд Оямада фыркнул.

– Прекрасная речь. Ваша смерть раз и навсегда положила бы конец раздорам и метаниям, и если этого недостаточно, значит, на самом деле вы беспокоитесь не о Кисии.

– Я уже объяснила, что моя смерть к этому не приведет. Если левантийский император будет хорошо обращаться с северянами, они предпочтут его и Бахайна, а не очередного Ц’ая. В особенности такого юного. Я не стану умирать ради этого, потому что, получив власть, могу снова завоевать их сердца.

– Вы пойдете к палачу, хотите вы того или нет, изворотливая змея.

– Дзай, – сказала я, глядя не на разбушевавшегося лорда, а на мальчика в одежде взрослого мужчины. – Вы слушаете не тех советчиков. Вы слишком долго жили вдали от мира и учились только по книгам. Следуйте советам не тех, кто сожжет Кисию, лишь бы увидеть, как умерли все Отако, не тех, кто обманет вас ради собственной власти, а тех…

– Кто уже меня предал? – перебил Дзай с обиженным взглядом. – Кому я решил довериться, несмотря на разумные советы опекунов?

От его слов я онемела. Казалось, все это было так давно. Возможно, для меня. Но не для него.

– У меня не было другого выхода, Дзай, – сказала я. – Я не бросила бы половину империи ни тогда, ни сейчас. Ребенок не может…

– Ребенок не может возглавить битву за Кисию. Ребенок не может править во время войны. Да, мне постоянно это твердят. Советники, может, и не говорят это мне в лицо, но я не дурак. Но скажите, сестра, сколько раз вам говорили, что вы не можете править, родившись девочкой?

Я открыла рот и застыла, не в силах вымолвить ни слова, а сердце щемило от правдивости его вопроса. В его глазах снова вспыхнул гнев.

– Вы даже не дали мне попытаться! – продолжил он, смахнув выступившую от ярости слезу. – Вы не пытались мне помочь. Не предложили поддержку. Просто избавились от меня, как от назойливого мальчишки, каким я и был, и украли мой трон, мой титул, мою империю, и все это – чтобы отправиться на великую битву. Ведь вы хотели доказать, что женщина тоже на это способна.

Дзай отвернулся, махнув алой мантией по старой циновке.

– Разговор окончен.

– Я пошлю за Мото, – начал Оямада. – Он может ее каз…

– Нет, – отрезал Дзай, и ликующее выражение сползло с лица лорда Оямады. – Нет, мы отвезем ее в лагерь. О моем правлении могут говорить что угодно, но только не обвинять меня в бесчестии. Как бы я к ней ни относился, принцесса Мико заслуживает подобающую казнь. У всех на глазах, чтобы положить конец слухам.

На лицо лорда Оямады вернулась тень торжествующей улыбки.

– Мудрое решение, ваше величество.

– Дзай, – начала я. – Я…

– Император Кин, или его величество, – рявкнул мальчик – похоже, гнев захлестнул обиду. – И я сказал, что разговор окончен. Вы не можете сказать ничего, что я хотел бы услышать. Мы сегодня же вернемся в главный лагерь, и утром вас казнят, как подобает вашему титулу и происхождению. А я наконец-то добьюсь того, чего не сумел даже мой отец, – полностью и окончательно уничтожу род Отако.

Глава 22
Дишива

Тафа сделала правильный выбор. Слишком правильный, учитывая мои растущие сомнения насчет дезертиров. Помимо себя, она отобрала Бална и Кехту эн’Охт – двух Клинков, которые дольше всех служили под началом Йисс, прежде чем стали моими, чтобы охранять императора; Яфеу эн’Инжита и Якан э’Кару – оба покинули свои гурты, чтобы поступить ко мне; и четырех Яровенов – Моше, Эси, Шению и Локлана.

Мучаясь сомнениями из-за своего задания, я наблюдала, с кем они скачут рядом, с кем разговаривают, и мысленно рисовала альянсы.

Когда мы добрались до пещер, Ясс рассказал мне все, что знал о дезертирах, хотя я чувствовала себя уязвимой, вооружившись его знаниями, но без него самого. Он пострадал из-за меня. Помог мне тащить избитого и связанного Лео по бесконечным подвалам, пещерам и потрепанному бурей склону горы. Потом мы расстались, ведь кто-то должен был проследить, чтобы Лео не умер.

К тому времени как я вернулась через подземные пещеры, связывающие особняк с горами, уже почти светало. Госпожа Сичи постаралась убраться в моей комнате, но в ней все равно стоял запах крови и блевотины. Мне отчаянно нужно было поспать, но перед встречей с Клинками за утренней трапезой хватило времени только помыться.

В первый день всю работу взял на себя Итагай, пока я дремала в седле.

Тем вечером в лагере стояла напряженная тишина, чувство тревоги не оставляло нас и на второй день, не отступило оно, и когда я увела девятерых Клинков с дороги к храму с цепями, свисающими с крыши, в точности как и описал Ясс, который доверился мне, не требуя рассказать подробности задания. Как я твердо решила доверять Лашак, так и он безраздельно доверился мне. Больше у нас ничего и не осталось, только доверие, последний оплот перед страхом.

Ясс дал мне очень точные указания и заставлял снова и снова повторять приметные особенности ландшафта, которые следует искать. Храм. Развилка. Изрезанное дерево. Большой валун в заболоченном пруду. Дезертиры не могли далеко углубиться в болота, сказал он, потому что дожди превратили каждую лужу в озеро, но всего полдня пути от дороги, и они могли скрыться и от путешественников, и от солдат. Когда я спросила его, почему именно в этом месте и что они там делают, он просто бросил взгляд на связанного Лео и устало пожал плечами.

– Они ведь левантийцы.

Мы двигались по тропе, и чем сильнее углублялись в лес, тем темнее он становился, деревья смыкались вокруг нас как настороженные враги. Никто не повышал голос громче шепота, и каждое слово было наполнено жалобами на липкую духоту, запахи или бесчисленных комаров, преследующих нас повсюду.

Храм. Развилка. Изрезанное дерево. Большой валун в заболоченном пруду.

На развилке мы свернули направо и спустились по склону холма к изрезанному дереву. Сосредоточившись на пути, я не заметила, как на раскисшей тропе со мной поравнялся Локлан.

– Скоро нужно будет разбить лагерь, капитан, – прошептал он, и от неожиданности я подскочила. – По этой грязи тяжело двигаться, и лошадям нужно отдохнуть. – Он показал на узкую щелочку неба, открывшегося в нависающих тучах. – Скоро стемнеет.

Радуясь возможности отложить решение судьбы дезертиров до утра, я обернулась и приказала остановиться. Никто не ворчал, вопреки моим ожиданиям. Девять Клинков просто тихо занялись своим делом, и это молчаливое повиновение странно тревожило. Балн и Кехта нашли поляну между двумя большими деревьями, и пока они вырубали мелкие кусты и убирали камни, Моше проверил окрестности. Шения, единственная из Яровенов, кого заклеймили в изгнании, помогла Локлану с лошадьми, Якан пошла за хворостом, а Эси и Тафа отправились на поиски чистой воды, их болтовня вызвала сомнения в моей оценке их преданности. Лишь Яфеу вызывающе уставился на меня. Спешившись, я не могла долго его избегать.

– Что, Яфеу? – спросила я, перед этим глубоко вздохнув, чтобы собраться с духом.

– Мы должны разведать, где находится лагерь дезертиров, капитан.

Приятно, что хотя бы насчет одного из них я не ошиблась в предположениях.

– С риском предупредить их о нашем появлении? – сказала я, чтобы убедиться наверняка, и он ответил хмурым взглядом. – Нет, я не считаю это разумным, но, если это успокоит твои страхи, я собираюсь поговорить с ними, прежде чем… принимать поспешные решения.

Его взгляд смягчился.

– Успокоит, капитан. Я не… Не думаю, что мы должны… – Он осекся и подозрительно огляделся. – Кое-кто говорит, что нужно устроить засаду. Или напасть в ночи.

– А кто-нибудь еще разделяет… твое отвращение к этому?

– Думаю, Эси, – понизил голос он. – Она рассказала, как Божье дитя наставил на нее клинок. Она считает, что он слишком сильно влияет на Гидеона и разделаться с дезертирами хочет именно он, а не наш гуртовщик.

Я не стала говорить ему про Лео.

– Точно, – согласилась я. – Локлан в любом случае будет на моей стороне, думаю, Шения тоже.

– Да, но Балн – человек императора. И Моше. Охты верны Гидеону, и, боюсь, они…

– Нет, – громко прервала его я. Балн и Кехта как раз возвращались через поляну. – Думаю, сегодня нам понадобятся кисианские шатры, хоть я их терпеть не могу. Поставь их в стандартном порядке, чтобы не пугать лошадей.

Нужно отдать должное Яфеу – он сомкнул кулаки в приветствии и ответил:

– Да, капитан.

А потом снял туго скатанный шатер с седла Итагая.

– Я тебе помогу, – сказал подошедший Балн. – Кехта говорит, что справится с охотой без меня, потому что я слишком шумный.

– Так оно и есть, – сказала Кехта, сурово покосившись на него. – Разве хороший охотник будет все время петь?

– Лучший охотник.

Она фыркнула и кивнула мне, взяла с седла лук и зашагала обратно по поляне.

– Она отличная охотница, капитан, – сказал Балн, вероятно, неправильно поняв мой хмурый взгляд. – Лучшая охотница среди Охтов за долгие годы, по крайней мере, с тех пор как мы начали ловить рыбу на побережье. – Он засмеялся. – Если поблизости есть добыча, она ее найдет.

Я выдавила улыбку. Я попросила Тафу отобрать Клинков, которые не моргнув глазом сделают то, о чем я их попрошу от имени Гидеона, но чем больше я сомневалась в нашей миссии, тем больше сомневалась в них. А теперь, когда выяснилось, что не только мной овладели сомнения, положение лишь усугубилось.

* * *

Хрупкий мир продлился до утра. Точнее, до того момента, когда я объявила, что сначала пойду поговорить с дезертирами одна.

– Но… – буркнул Балн эн’Охт, как будто на мгновение позабыл все слова. – Но ведь нас только десять, а сколько их – знают только боги, капитан. Все могло бы получиться, только потому что мы лучше вооружены и застанем их врасплох. Если ты пойдешь туда, то выдашь наше присутствие, и мы столкнемся с превосходящими силами.

– Мне приказали разобраться с исходящей от дезертиров угрозой, – сказала я. – И если есть способ сделать это без кровопролития, я им воспользуюсь. Сейчас нам нужны все Клинки, на которых можно рассчитывать. Ги… Его величество не поблагодарит нас за то, что лишили его левантийцев, но если кто-то из вас считает по-другому, тогда самое время бросить мне вызов.

Я сердито взирала на них. На всех лицах было написано недовольство в разной степени, но никто не решился посмотреть мне в глаза над остывающими углями. Кроме Бална. Наши взгляды встретились на долгое и напряженное мгновение, и я подняла брови.

– Ну, так что? Есть желающие?

– Нет, капитан, – ответил Яфеу, а за ним и Шения, и ее лицо больше не выглядело таким юным, когда она обвела взглядом остальных Клинков, бросая собственный вызов.

Локлан поспешно покачал головой, и хотя все Охты колебались, Балн не бросил вызов, и тогда Тафа и Кехта пробормотали, что тоже не будут. Моше э’Яровена я унаследовала с Третьими Клинками, но он никогда не был почтительным воином. Затаив дыхание, я ждала его решения, и в конце концов последовал отказ. Остальные быстро последовали его примеру. Я по-прежнему оставалась их капитаном, но по стуку собственного сердца понимала, насколько близко была к потере звания.

– Ладно, – сказала я. – Чтобы съездить туда и обратно, уйдет почти все утро, но если повезет, мне быстро удастся уговорить их сдаться Гидеону, и никто не умрет. А если что-то пойдет не так, они поверят, что я единственный посланник, мы все равно сумеем напасть неожиданно.

– А если они тебя убьют? – спросила Якан, затоптав уголек сапогом.

– Если к ночи я не вернусь, командиром станет Локлан, раз здесь нет Кеки.

Локлан в ужасе вытаращился на меня, и мне захотелось избавить его от этой ответственности. Он был хорошим конюхом, достаточно хорошим, чтобы однажды стать гуртовщиком, если прежде Балн не перережет ему глотку в поединке. Если бы я могла назначить другого охотника, Локлану не пришлось бы брать все на себя, но душа Кхема до сих пор была заперта в теле, и с этим ничего не поделать без вмешательства заклинателя лошадей.

– Локлан будет за старшего до моего возвращения.

Все подняли в приветствии кулаки, даже Моше и Балн, когда я сурово зыркнула на них. Похоже, мне нужно вернуться быстро и с хорошим результатом, иначе миссия полетит коту под хвост быстрее, чем получит нагоняй Клинок, задремавший в карауле.

Дав указание поохотиться на случай, если после моего возвращения придется кормить больше ртов, я проверила упряжь Итагая, дважды проверила седло, трижды – лежит ли священная книга в седельной сумке, и углубилась в болота. Храм. Развилка. Изрезанное дерево. Большой валун в заболоченном пруду. Накануне днем мы проехали все эти места, не считая большого валуна. Ясс сказал, что за ним я найду лагерь дезертиров, у крутого склона. Следуй по тропе, сказал он, даже если кажется, что она водит тебя кругами. Так и было, но я верила ему и понукала Итагая по грязи, под моросящим дождем, и так часто разворачивалась в седле, глядя назад, что конь волновался. Но только Балн провожал меня взглядом, почти с вызовом, лишая меня уверенности. Кое в чем он был прав. Как и Гидеон. Как Яфеу и Ясс. У каждого была своя правда, но я не видела пути через эту трясину.

– Стой!

Схватившись за рукоять сабли, я поискала источник голоса. Его было нетрудно обнаружить, потому что юноша взгромоздился на ветку над тропой и не собирался прятаться. Все в нем выдавало левантийца, от цвета кожи до черт лица, но одет он был как кисианский солдат и носил длинные распущенные волосы. Несмотря на агрессивный окрик, он не потянулся к оружию, а наклонил голову, напомнив мне смущенного Раха.

– Ты кто? – окликнул меня он. – Выглядишь знакомо.

– Я капитан Дишива э’Яровен, командующий гвардией императора Гидеона.

Наверное, было бы разумнее не произносить последнюю часть, потому что появившаяся на лице мальчишки улыбка узнавания сменилась враждебным и хмурым взглядом, и он вытащил из-за спины лук.

– Тогда говори быстро, иначе я пущу стрелу тебе в глаз.

– Я пришла поговорить. Меня прислал Ясс.

Он приложил стрелу к тетиве, но, хотя и мог бы нацелиться мне в глаз, опустил ее так, чтобы она попала в грязь у ног Итагая.

– Ясс?

– Ясс эн’Окча. Он стал моим Клинком, чтобы тайно переправлять вам припасы.

Лук опустился еще чуть ниже.

– Этого маловато.

– Почему бы тебе просто не пропустить меня, чтобы я могла поговорить с вашим командиром. Ты всегда можешь выпустить стрелу мне в спину, если я окажусь предателем.

Седельный мальчишка, казалось, поразмыслил над этим предложением, а потом, не выпуская из рук лук, спрыгнул с ветки.

– Это верно, – сказал он. – Но я знаю, Рах тебе доверял, и дам пять минут, чтобы объясниться, прежде чем выстрелю. Это его я здесь поджидал.

– Раха?

– Да. Я Тор э’Торин. Наверное, ты меня не помнишь, но я был переводчиком у коммандера Брутуса.

Воспоминания о чилтейских коммандерах причинили жгучую боль, застав меня врасплох. Усталость и болезни, позор и унижения. В горле встал комок горя, и я не успела проглотить его, чтобы ответить, однако седельный мальчишка продолжил, как будто не заметив, как окоченела каждая моя мышца:

– Рах – один из немногих левантийцев, кто был ко мне добр, – заявил он слегка воинственно. – По крайней мере, раньше.

Он сжал губы и нахмурился, глядя в пространство, вероятно, из-за слов, которые так и не произнес. И эти слова царапали мне сердце.

– Раньше?

Рах и ко мне был добр.

– Он оказался не таким, как я думал, – презрительно фыркнул Тор. – Последовал за кисианской императрицей, вместо того чтобы сражаться за свой народ. – Он плюнул на землю. – Я оставил их в Сяне и поспешил сюда, драться за то, на что он наплевал. Но… мне кажется, он скоро меня догонит.

Его лоб разгладился, и Тор пробежался взглядом по Итагаю и моим седельным сумкам, а потом снова посмотрел на мои сабли. Лук завибрировал в крепкой хватке.

После долгой паузы он опять фыркнул.

– Ладно, пошли, отведу тебя к Эзме.

Имя ничего для меня не значило, но в изгнании было столько левантийцев, что это совершенно неудивительно.

– Эзма? – переспросила я. – Это она здесь главная? Из какого она гурта?

– Нет, здесь нет главного, – ответил он, проигнорировав вторую часть вопроса. – Но Эзма любит приветствовать вновь прибывших, ну и проверять их, сама понимаешь.

Мне не понравилось, как это прозвучало, но выбора не было, и я последовала за Тором по тропе мимо теснящихся деревьев, с которых на головы капали остатки ночного ливня. Тор больше ничего не прибавил, молча шел впереди Итагая, время от времени оглядываясь, словно ожидал, что я сбегу.

– Ну вот и пришли, – сказал он при виде большого валуна, который упоминал Ясс. – Добро пожаловать к последним истинным левантийцам.

Тор ускорил шаг по короткому склону, шлепая кисианскими сандалиями по грязи.

Балн называл их недисциплинированными. Плохо подготовленными к сражению. Говорил, что им не хватает ресурсов. Кучка отчаянных и заблудших левантийцев, скрывающихся в болотах и умирающих от незнакомых хворей. Я знала, что ресурсов у них достаточно, но все равно не ожидала увидеть больше сотни Клинков, крепких и дисциплинированных, как самый педантичный гурт. С одной стороны лагерь защищала крутая скала, а с другой – быстрая река с питьевой водой, настоящий рай посреди болот. Левантийцы занимались лошадьми, свежевали недавно пойманную добычу, разделывали рыбу и даже пилили бревна. Я так редко видела левантийцев за этим занятием, что вытаращила глаза. Они занимались строительством. Не просто устроили лагерь, а возводили дома.

Многие прервали свои занятия и уставились на меня, а я слишком поздно сообразила, что стоило снять плащ императорской гвардии. Тогда я пришла бы от своего имени, а не как представитель Гидеона, и я снова начала разрываться между двумя своими сущностями. Дишива, которая служит императору ради будущего левантийцев, любой ценой. И Дишива, которой улыбнулся бы Рах.

Мне пришлось собрать всю свою гордость, чтобы не согнуться под взглядами стольких левантийцев, пока я следовала за Тором в маленькую хижину недалеко от входа в лагерь. Там ждал кисианский малыш с солнечной улыбкой, протягивая руку, чтобы принять поводья Итагая. Я посмотрела на Тора, но он молчал, и я отдала поводья, радуясь возможности ускользнуть от перешептываний и пристальных взглядов. И необходимости смотреть на левантийцев из всех гуртов, живущих вместе. Вместе созидающих.

– Что это за ребенок? – прошептала я, шагнув внутрь. – Ему можно доверить Итагая?

– Исиро? Просто мальчик, Беджути нашли его по пути сюда. Его семья умерла, и за ним некому было присмотреть, вот они и взяли его с собой. До моего приезда у них не было переводчика, так что малыш научился нашему языку, просто слушая. Это потрясающе.

В тени кто-то откашлялся, и я прищурилась.

– Ой, прости, Эзма, – сказал Тор и поприветствовал женщину, чей силуэт я едва различала в полумраке.

– Это капитан Дишива э’Яровен, командир императорской гвардии Гидеона, но она просто хочет поговорить.

– Вот как.

Тон был отнюдь не приветливым. Женщина выступила вперед, и ее странный силуэт медленно обрел форму, которую я не ожидала увидеть по эту сторону моря Глаза. Как и Тор, она была левантийкой до мозга костей, с крепкой челюстью и изящными приподнятыми бровями, отражающими все эмоции, правда, в отличие от седельного мальчишки, она была не в кисианской одежде, а в традиционных левантийских доспехах, починенных полосками местной шерстяной ткани, новой кожи и даже шелком – как будто она использовала все, что попадалось под руку. У левого бедра висела пара левантийских сабель, хотя нож у правого был кисианским – вероятно, очередная замена утраченного. В отличие от заклейменных воинов, она носила длинные и распущенные волосы до пояса, а на макушке – корону из выдолбленной лошадиной челюсти, превращенной с помощью полосок кожи в круг, одна половинка которого была вырезана в форме рогов, торчащих по обе стороны головы.

Мои колени подогнулись сами собой, я упала на сухой тростниковый пол и сомкнула кулаки.

– Заклинательница!

Женщина не улыбнулась, но суровое лицо смягчилось при виде моих знаков уважения.

– Хорошо, что ты хотя бы не забыла свое наследие с той же легкостью, как некоторые, – сказала она, и в голосе прозвучала сталь, противоречащая мягкой внешности. – Чего ты хочешь, невольница Гидеона?

Я с опаской поднялась и раздвинула губы, но тут же снова их сомкнула. Чего я хочу? Другим я сказала, что пришла убедить дезертиров вернуться и пасть на колени перед Гидеоном, а если они откажутся, мы нападем. Теперь, оглядываясь вокруг, я осознавала, насколько смехотворными были обе идеи. Эти люди не собираются признавать Гидеона, и неудивительно, ведь их возглавляла заклинательница. А что касается атаки… Их слишком много, и лагерь хорошо укреплен. И у них есть заклинательница.

– Откуда ты? – промямлила я вместо ответа.

– Откуда и ты, надо полагать.

– В смысле… ты ведь не шла с чилтейской армией, как все остальные, правда? Я бы запомнила, если бы видела заклинательницу.

– Не шла. Когда уходишь в изгнание в одиночестве, то привлекаешь меньше внимания.

Я невольно прикрыла рот рукой.

– Изгнать заклинательницу? Как? Почему?

Только совет всех заклинателей может изгнать одного из своих, а я никогда в жизни не слышала о подобном собрании. И все же она стояла передо мной.

– Ты пришла не для того, чтобы говорить обо мне, – сказала она. – Наверное, ты принесла сообщение от своего императора? Он предлагает дары? Или смерть?

Мне не хотелось отвечать, но мои колебания были достаточно показательны.

– Ага, значит, смерть.

Тор фыркнул с порога.

– Я бы посмотрел, как ты попытаешься.

Мне пытаться не хотелось, но я не могла найти слов, чтобы все объяснить. Лео. Книга. Город, который вот-вот сожгут. Империя, которую Гидеон пытается для нас построить, – новый дом, чье существование под угрозой из-за этого лагеря, из-за того, что они не желают признать Гидеона. Будь я конем, заклинательница поняла бы все это с одного взгляда, но, пусть я ничем не напоминала лошадь, Эзма подняла руку и сказала Тору:

– Не надо так кровожадно, Тор. Глупо было бы думать, что эта Яровен пришла сюда объявить нам войну по собственной воле, вопреки приказам Гидеона.

– Он считает вас опасными, – сказала я.

Эзма улыбнулась и повела плечами, ее волосы рассыпались по плечам.

– Он прав. Я собираю дезертиров, с тех пор как вы пересекли реку вместе с чилтейской армией. Поначалу было всего несколько человек – Клинки, не желавшие драться за Гидеона, которые слишком боялись высказать это вслух. Один тут, другой там, все тайком убегали в ночь. Слишком мало людей, чтобы кто-нибудь заметил, когда столько полегло мертвыми. Но поток становился гуще, вот почему мы устроили здесь временный лагерь, на безопасном расстоянии, но достаточно близко, чтобы принимать и защищать беглецов.

– Он считает, что вы собираетесь напасть.

Ее брови поползли вверх.

– Правда? Но какое мне дело до того, чем решил заняться в изгнании Первый Клинок Торинов?

– Он не в изгнании, – сказал Тор, встретив наши вопросительные взгляды вздернутым подбородком. – Мы пришли сюда одни из первых. Нас изгнали на один цикл, но после Гидеон сам не захотел возвращаться. Он уже завел здесь союзников. Строил планы. И меня продали чилтейцам как переводчика.

Я знала, что Гидеон пробыл здесь по меньшей мере три полных цикла, но меня удивило, что он предпочел плен возвращению. Однако я откликнулась именно на слово «переводчик».

– Переводчик! Да, конечно, ты ведь Тор!

– Я так и сказал.

– Да, Ясс говорил, что ты можешь быть здесь.

– Ясс? – переспросила заклинательница. – У тебя есть новости про Ясса?

– Да, – ответила я, не отрывая взгляда от Тора. – Он сказал, что ты будешь здесь и сумеешь помочь мне с книгой.

Тор посмотрел на Эзму, и оба озадаченно спросили:

– Какой книгой?

– Чилтейской священной книгой. Ой, а где же…

Я метнулась обратно на свет и обнаружила, что улыбающийся Исиро по-прежнему держит поводья Итагая, качая головой из стороны в сторону в подражание коню. Мальчик передал поводья мне, но я отмахнулась от него, сунула руку в седельную сумку и выудила оттуда обернутую в тряпку книгу. Через мгновение я снова была в хижине, и после солнечного света перед глазами все побелело.

– Вот эта книга.

Я протянула ее Тору, но он не сразу ее взял. Он снова посмотрел на заклинательницу. Ее лицо застыло как маска и ничего не выражало.

– А что такого важного в чилтейской священной книге?

– Думаю, в ней раскрывается тайна того, чем занимается Лео Виллиус. Думаю, он пытается создать с ее помощью священную империю, и вся правда содержится в этой книге. – Я снова протянула книгу Тору. – Прошу тебя, взгляни на нее. Пожалуйста, помоги мне.

– Я… – Он взял обернутую в ткань книгу. – Я… пожалуй, смогу попробовать, хотя не уверен, что от этого будет толк.

– От этого может зависеть, потеряем мы еще нескольких левантийцев или сотни. Пожалуйста, попытайся перевести те части, где говорится о человеке по имени Вельд. Да, и помой руки после чтения. Обложка была обмазана варевом из красношапочника. Я очистила ее, как сумела.

Книга выпала из тряпки на землю, и страницы с шуршанием раскрылись.

– Яд из красношапочника? Что…

– Доминус Виллиус узнал, что я охотилась за книгой. Он хотел убить меня, но вместо этого погиб Матсимелар.

– Матси?

Я не торопилась поднять книгу.

– Ты его знал? Ну конечно, прости. Вы же вместе были седельными мальчишками. Попросив его украсть для меня книгу, я и предположить не могла, что случится.

Я не стала отдавать Тору книгу во второй раз, но он сам взял ее из моих рук.

– Его убил Лео?

– Да. Если не собственноручно, то определенно по его приказу.

– Тогда, если пообещаешь с ним покончить, я переведу для тебя книгу. – Он безрадостно рассмеялся и сказал: – И добавлю в список неверных решений Раха его стремление защитить Лео.

– Понимаю твой гнев, юный Тор, – сказала Эзма. – Но Рах э’Торин – единственный левантиец, который выступил против Гидеона. Он заслуживает уважения хотя бы по этой причине.

Молодой человек склонил голову. Его черты исказила злость, и на мгновение я подумала, что он возразит, но он просто взял книгу и сказал:

– С твоего позволения, заклинательница, я дам вам возможность поговорить наедине.

– Конечно. И будь осторожен, Тор, – добавила она, когда он повернулся к выходу. – Хотя Дерку будет полезно потренироваться вызывать рвоту при отравлении красношапочником, рисковать все же не стоит.

– Да, заклинательница.

Он вышел, на миг оставив нас в темноте, когда перегородил вход, но после его ухода свет вернулся.

– Парнишка повздорил с Рахом. Он мне этого не сказал, но я сама вижу. Кажется, теперь он наблюдает за тропой в надежде, что капитан вернется.

Произнося эти слова, Эзма не сводила с меня глаз, и я, слегка взбудораженная ее пристальным вниманием, сменила тему:

– Кто такой Дерк?

– Деркка эн’Инжит, мой ученик. Меня изгнали не совсем в одиночестве. Было признано, что я испортила его душу, и ему не позволили остаться и занять мое место. Но хватит болтать попусту, ты пришла сюда не для того, чтобы обсуждать прошлое. Подойди, сядь рядом со мной, Дишива э’Яровен.

Обсуждать прошлое. Эта фраза навела меня на мысли о Лео и его перерождении, но я стряхнула их. Заклинательница уселась на тростник, раскиданный на полу, и было так приятно не задумываться о порядке, в котором положено сидеть придворным в присутствии Гидеона. Не нужно было думать о том, кто может наблюдать за мной, или о том, где сейчас Лео, я просто села, и тростник прилип к сырым сапогам. Эзма ободряюще улыбнулась. Но не покровительственно, как можно было бы ожидать. В ее присутствии было так спокойно. Кисианцу она показалась бы устрашающей, в этой тяжелой короне из лошадиной челюсти, но для любого левантийца она была воплощением нашего народа, идеальной смесью воительницы и жрицы, с таким пониманием лошадей, которое мало кто мог превзойти.

– А теперь слушай меня очень внимательно, Дишива э’Яровен, – сказала она, подавшись вперед и поставив локти на колени.

Я собралась с духом, приготовившись услышать угрозу, но Эзма поступила гораздо хуже.

– Зесиро эн’Инжит, – сказала она и после короткой паузы продолжила: – Нефер э’Шет. Амун э’Торин. Лок э’Беджути. Камас эн’Окча. Птафа э’Яровен. Иси э’Беджути. Тор э’Торин…

Она назвала имена всех дезертиров в лагере, вручив мне их души.

* * *

Мне предложили пищу и убежище, но у меня оставались главные обязательства – перед моими Клинками, и я отказалась. Я поехала обратно под полуденной моросью, мой груз стал легче на одну книгу и тяжелее на много душ. Атаковать – означает отнять много жизней, но даже если дезертиры и не представляют непосредственной угрозы, разнесется молва о заклинательнице лошадей, восставшей против Гидеона, и он растеряет поддержку. До сих пор верные Эзме левантийцы хранили ее тайну, но хватит и одного болтуна. Или человека, умеющего читать мысли.

Лагерь, который мы разбили накануне вечером, выглядел маленьким и негостеприимным по сравнению с лагерем дезертиров, а лица Клинков еще менее дружелюбными. Похоже, они разбились по своим гуртам, так им было спокойнее – Тафа, Балн и Кехта разделывали мясо у костра; Локлан, Эси и Шения занимались лошадьми, а Моше, Якан и Яфеу молча сидели в сторонке, как будто их не приняли в другие группы.

Первой меня заметила Кехта, она отложила тушу, которую свежевала, и встала.

– Капитан, – сказала она, не выпуская из рук окровавленный нож. – Ты их нашла?

– Да. – И, прежде чем она задала каверзный вопрос, добавила: – И мы не атакуем.

Все замерли, но никто не встал.

– Не атакуем? В смысле, они согласились склониться перед Гидеоном?

Было бы слишком вызывающе оставаться в седле, и я соскочила со спины Итагая на землю, получив несколько мгновений на раздумья.