Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Деннис Тейлор

Глава 19. Зависть

«Если хочешь есть – зарежь кого-нибудь».

Старая аркийская поговорка

Солнечный свет вламывался в комнату через застекленную крышу, словно громила; он махал мне за окном, насмехаясь надо мной и напоминая о том, какую трепку он мне устроил. Солнечные лучи покалывали мое дымчатое тело.

Я убрал шкатулку подальше от солнечных лучей и с облегчением вздохнул, оказавшись в тени. Я посмотрел на пустые глазницы золотого черепа, красовавшегося на крышке шкатулки. Имя и герб, когда-то выгравированные на нем, были спилены. Замок – крепкая штучка с дюжиной разных сувальд, которые вращались на кольцах внутри цилиндра. Такие шкатулки делают в Белише, причем собирают их крошечные детские руки.

Это было уже десятое испытание за неделю – и каждое новое было сложнее предыдущего. Задания Хорикс уже начали мне надоедать. Столько работы, а я еще понятия не имел, ради чего меня проверяют. Будь у меня кожа, мои пальцы уже покрылись бы волдырями и стерлись бы в мясо, столько я сделал инструментов. По моей просьбе нож сточили, а зубцы вилки заменили тонким металлическим крючком, сделанным из петли от другой шкатулки, которую я сломал – в буквальном смысле слова.

– Соберись, Кел, – сказал я себе, просто чтобы хоть как-то нарушить монотонное щелканье. Плохое настроение мешало мне работать. – Твою мать!

Сувальды вернулись на свои места: я по неосторожности задел пружину. Такие ошибки допускают только новички.

Я встал по-другому, поставил шкатулку замком к потолку и сделал еще одну попытку.

Вставить нож, повернуть влево на три зарубки. Нажать. Щелк. Вперед. Вперед. На половину длины вправо. Найти эту штуку. Щелк. Третья сувальда. И так далее, до последних двух. Они были скрыты в глубине замка, и поэтому я с ними еще не работал. Уперев руки в колени, я засунул нож еще глубже. Зарубку предпоследней сувальды я нашел легко. Щелк. У последнего замка пружины не было; мне предстояло деликатное дело – найти нужную сувальду. Кажется, их там несколько. Обманки.

Я напряг воображение, представляя себе, где находятся все остальные сувальды и как они движутся при повороте ключа. Мысленно я карабкался по горе шестеренок и колесиков, измерял и проверял, рисовал грубые схемы, перемещая детали, чтобы изучить их со всех возможных сторон. Эту способность я приобрел, в основном, от скуки. Ребенок, родителей которого постоянно нет дома, у которого нет друзей и в распоряжении которого сотни миль степей, обычно живет    не в реальном мире, а в своем воображении. Это позволило моему мозгу создавать образы, и это дало мне преимущество. Взлом замков – это одна часть инженерных знаний, одна часть навыков и две части фантазии. Фактически это поединок между замочным мастером и той изобретательной сволочью, которая придумала замок.

Убедившись в том, что все сделано правильно, я повернул цилиндр, используя лезвие ножа вместо ключа. Раздались приятные уху щелчки: каждый из трех засовов открылся.

Я уже привык к тому, что никакой добычи в шкатулках нет, что единственный приз – удовлетворение от взлома. Правда, для меня это была только половина приза. Однако в этой шкатулке, обитой изнутри розовой тканью, лежал клочок желтого папируса. На нем красными чернилами был выведен символ.

– «Комната»?

Я не очень хорошо знал аркийский, но за время, проведенное в башне Хорикс, мне удалось кое-чему научиться. Это оказалось непросто: сначала нужно было разгадать значение каждого символа, а затем разобраться в самом языке. Сами символы – странные закорючки – произошли от иератического письма, которым аркийцы пользовались тысячи лет назад, когда в ходе Долгой Зимы земля якобы обледенела. Лично я не мог себе это представить.

Комнат в башне было навалом. Интересно, какую именно комнату имела в виду старая кошелка? Я решил, что проще всего будет начать с ее собственной.

Шкатулку я понес, положив на живот, хотя она постоянно норовила с него свалиться. Меня злило, что теперь мне придется провести целую вечность с таким огромным пузом, но тут я сам виноват – последний год жизни я провел, гуляя по тавернам Таймара. Пока я был жив, у меня всегда оставался шанс измениться: немного физических упражнений, побольше овощей, поменьше пива – все это могло мне помочь, но я принял другое решение, так я сам во всем виноват. И теперь, после смерти, я застрял в пухлом теле и ничего не мог с этим сделать – разве что надеть более просторный балахон. Или огромный шарф. По крайней мере, в такие моменты, как сейчас, я, немного напрягшись, мог превратить свой верный живот в полку для переноски тяжелых вещей – таких, как эти мерзкие шкатулки.

Переваливаясь с ноги на ногу, я поднялся по лестнице; по дороге мне пришлось дважды поправить шкатулку на животе. На вершине башни было тепло, и ноги обдувал горячий ветерок. Должно быть, кто-то открыл здесь окна.

Как я и предполагал, вдова была в своих покоях – она смотрела на город с балкона. Занавески были отдернуты в сторону, но все равно плясали на ветру и тянулись ко мне.

Мне вдруг показалось, что Хорикс считает себя неплохой актрисой. Каждое наше взаимодействие казалось отрепетированным, каждый миг – прописанным в сценарии или, по меньшей мере, был связан с начальным и конечным событиями, которые она запланировала. Я был уверен, что даже сейчас она встала у окна намеренно – чтобы использовать вид на город в качестве аргумента.

Я ждал, когда она меня заметит. Мне хотелось, чтобы она вышла из роли, повернулась и увидела, что зрители уже прибыли. Прождав несколько долгих минут, я с раздражением понял, что поворачиваться она не собирается. Я с глухим стуком поставил шкатулку на стол и подошел к балкону, сложив руки перед собой.

– Она тебя одолела? – спросила вдова, не оборачиваясь. Горячий ветер принес мне ее слова.

– Ни в малейшей степени, вдова Хорикс.

– Десять шкатулок подряд.

– Я уже говорил, что я замочный мастер, а не шкатулочный?

– Ты говорил, что замок – это всегда замок.

– Да, но…

– Келтро, видел ли ты когда-нибудь столь величественный город?

Начинается.

– Иди сюда.

Я встал рядом с ней, моргая от яркого света. Солнце находилось позади нас, но, несмотря на тень от башни, белые крыши и стены горчичного цвета уже сияли в его лучах.

Прикрыв глаза рукой, я проследил взглядом за длинным черным силуэтом башни, уходящим в глубь города. Аракс, как всегда ревел, наполняя воздух звуками жизни и торговли. Верещали попугаи, мяукали чайки, глухо топали ноги и копыта, тысячи торговцев во все горло расхваливали свой товар, лязгали машины на заводах. Время от времени я слышал удары колокола. В порту что-то грохотало. Изредка где-то раздавались вопли.

Вдоль горизонта тянулось Беспокойное море, уходя на запад, где сливалось с желтой землей и бесконечным городом. Я посмотрел на юг и попытался увидеть окраины Аракса – Просторы. Они были столь же далекими, как и морской горизонт. Между ними и мной, словно недостижимые острова, из земли торчали высокие пирамиды и башни, похожие на лезвия ножей. Если я прищуривался, то мог разглядеть вдали, на фоне лазурного неба, размытые оранжевые пятна песчаных бурь.

Хорикс, решившая сыграть роль проводника, указала на восток.

– Вон там район Оширим, где обитают банкиры. Много веков назад, когда банки начали украшать свои здания раскрашенными черепами, его прозвали «Район костей». Видишь треугольник из башен и тот длинный проспект? Это проспект Оширима. Вон за тем уродливым зданием находится его статуя. Дальше – Первый район, а за ним Верхние доки. Они – одна из самых старых частей Аракса, как и проспекты-Спицы, которые отходят от Великого колодца Никса. Видишь?

– Да.

– К западу от них находятся Нижние доки – кажется, ты прибыл именно туда. Как там назывался твой корабль?

Я уже дважды говорил ей об этом и знал, что память у нее остра, словно нож воришки, который срезает кошельки.

– «Маринованный лосось».

– Действительно. Вон там, видишь? Это особняк тал Фенили. Она ненавидит высоту и, скорее всего, именно поэтому построила целую империю складов. А вон там – Базар короля Непера. Пять тысяч торговцев под его навесами, господин Базальт. Почти целый район. А рядом с ним – Пряная Роща.

Я увидел между зданиями огромное скопление цветов, похожее на огромное лоскутное одеяло. Если я поворачивал голову по ветру, то мне казалось, что основной шум доносился с той стороны. Чтобы выполнить задачу Векса, нужно было отправиться туда.

Палец вдовы указал на центр города.

– А вон там почти видны рога Великого колодца Никса. Второй огромный куб за Палатой Военной мощи – это Палата Кодекса. Она старше Небесной Иглы. Очереди из просителей, истцов и чиновников кружат вокруг нее, словно вода в водовороте. В этих очередях люди стоят неделями, и особых дорог для аристократов тут нет. Перед Кодексом все равны.

Пока я думал о том, как сильно я ненавижу очереди, она повернулась ко мне. Ветер сбросил с нее капюшон, и ее редкие седые волосы пытались вырваться из лент, которыми они были перевязаны. Сегодня вдова подвела глаза, не жалея черной краски.

– Говорят, Аракс настолько велик, что даже свободная тень не может обойти его полностью. Кстати, таких теней становится все больше. Вот эта странная розовая глыба – башня серека Буна, свободного призрака, который заседает в Облачном совете. И он не один такой. Свободные тени живут, как и все остальные сереки, талы, владельцы компаний или торговцы. Догматы над ними не властны. Именно это вам нужно, господин Базальт? Вы хотите носить белое перо?

Да, я хотел этого, но притворился, будто размышляю. Вдова воспользовалась этой возможностью, чтобы еще немного поговорить.

– В конце концов, почему нет? Иначе зачем заявлять о своей невиновности? Зачем умолять меня о помощи? Это вполне логично. Что еще осталось у вас, кроме свободы?

Мне не хотелось оставаться в этом огромном аду. Я посмотрел на восток, на серые пустоши: где-то там вдалеке, за горизонтом находилась моя родина.

Вдова прочитала мои мысли.

– Дом. Понимаю. Конечно, еще один способ обрести свободу – это бросить свою монету в Никс, но, полагаю, вы бы сами хотели принимать решения.

Я кивнул. Хорикс попала в точку: я едва не содрогнулся при мысли о том, что проведу хотя бы секунду в темной, бескрайней пещере, которая, как я уже знал, ждет меня после смерти.

– Этого хочет любой человек. Свобода – единственная ценность, которая остается у призрака, – сказал я.

– Разумеется.

Хорикс повернулась к городу и прищурилась. Настал важный момент. Я чувствовал, как она затягивает паузу, чтобы увеличить значимость своих слов. Интересно, занималась ли она когда-нибудь политикой, или же ее сделали такой восемьдесят лет, прожитых в Араксе?

– А если я освобожу вас? – спросила она. – Что, если подарю вам вашу половину монеты? Тогда вам не придется пять лет стоять в очереди в Палату.

Я едва удержался от того, чтобы не выпалить ответ.

– Я бы принял этот дар, хозяйка. Но, по-моему, вы не из тех женщин, которые склонны заниматься подобной благотворительностью.

– Очень проницательно, господин Базальт, – сказала Хорикс, щелкнув пальцами перед моим лицом. Затем она стремительно зашла в комнату, уселась на длинном диване и расправила оборки платья. – Я хочу, чтобы вы взломали одно хранилище.

– Зачем?

Я всегда так спрашиваю. Рано или поздно ты учишься задавать этот вопрос.

– «Зачем» в нашу сделку не входит.

– Какое хранилище?

– Большое. Говорят, там – один из самых сложных замков во всем Арке.

Я потер кончики пальцев друг о друга. Я часто так делаю, когда мечтаю о новых испытаниях.

– Это связано с культом, о котором вы упоминали?

В прошлый раз вдова нахмурилась, услышав про него, и с тех пор я мечтал расспросить ее на эту тему. Сейчас она нахмурилась еще раз.

– Нет.

– Что вы строите в своих погребах?

Она ударила кулаком по подушке, выбив из нее облачко серой пыли.

– Хватит! Вопросы – роскошь, которая тебе не по карману, полужизнь. Отвечай на мой вопрос.

– А есть ли у меня выбор?

– Я, конечно, могла бы приказать тебе, но тогда я бы не чувствовала себя обязанной вознаградить тебя. А я обнаружила, что полужизни, совсем как и живые люди, работают лучше, если рассчитывают получить что-то взамен.

Я вспомнил прошлое дело, на которое так поспешно согласился. На этот раз мне нужно больше.

– Мне нужно больше сведений. И гарантий. Письменных гарантий.

Добродушное лицо Хорикс помрачнело. Накрашенные глаза превратились в темные щели.

– Ты не веришь мне на слово?

Если честно, то я совсем ей не верил, как и большинству людей – особенно тех, кто богаче меня, а их немало. И мне нелегко поверить тем, кто покупает мою душу на аукционе и запирает ее в каменном гробу. Я так ей и сказал.

– А мне казалось, что за последние дни ты переменил свое мнение. Я ведь даже закрывала глаза на многие, многие недочеты, которые ты допустил, играя роль моего личного слуги. Тебе далеко до Векса, но ты все равно можешь принести мне пользу. Возможно, ты даже окажешь мне неоценимую услугу, а я тогда окажу неоценимую услугу тебе. Не упусти эту возможность из-за глупости или гордости.

Мне захотелось улыбнуться. Мечтая добиться от меня положительного ответа, Хорикс раскрыла свои карты, и оказалось, что мои шансы на успех весьма высоки. Я ей нужен. Неизвестно, попал ли я к ней в соответствии с ее замыслом, или же случайно – я был склонен думать, что верен второй вариант, но, в любом случае, у старой ведьмы был план, и провернуть его должен я. Я – ключ от ее замка.

– Вы это сделаете? – настаивала Хорикс.

– Где и когда?

– «Где» тебя тоже не касается. А что касается «когда», то все будет, когда я скажу. Вероятно, через несколько недель. Для такого бессмертного существа, как ты, это вообще не срок. Ну что, ты согласен?

Через несколько недель. Прикусив губу изо всех сил, я решил, что пройду этот путь до конца и узнаю, куда он ведет. Когда в твоих услугах нуждаются, ты можешь прожить гораздо дольше, чем тебе кажется – даже если ты мертв. В худшем случае я узнаю, что она прячет в погребах. В лучшем – обрету свободу и даже добьюсь правосудия. И для этого мне нужно просто немного подождать и сыграть роль лакея.

– Запишите все условия, и тогда можете считать, что мы договорились.

По привычке я протянул руку, но тут же ее убрал, увидев, что Хорикс смотрит на меня как на прокаженного.

– Если ты на этом настаиваешь, что ж, пусть будет так.

– И мне понадобятся мои инструменты.

Вдова резко зацокала языком.

– Я дам тебе новые.

– Только если не удастся найти мои. Они мне дороги.

– Думаешь, я буду торговаться за них с Бораном Темсой? Он наверняка уже их продал.

Я опустил голову. Когда создаешь что-то своими руками, творение обретает для тебя особую ценность. Вот почему я с такой гордостью нацарапал на инструментах свои инициалы. Я решил, что когда добуду свободу – и деньги, – то непременно поищу их на Базаре короля Непера и на рынке у пристани.

– Еще что-нибудь, господин Базальт? – с притворной вежливостью спросила Хорикс. Я видел, что она едва сдерживается. У нее на лбу забилась голубая жилка.

Немного подумав, я покачал головой.

– Сейчас – нет, хозяйка.

– Я рада. Можешь вернуться в свой альков.

Поклонившись, я начал поворачиваться, но она остановила меня, неодобрительно зацокав языком.

– Не туда. Вниз. Туда, где твое место.

– Вниз?

Мне, личному слуге вдовы, выделили нечто, похожее на шкафчик для щеток, который находился у двери покоев вдовы. Он был просторнее, чем мое прошлое жилье, но не менее унизительным.

Хорикс засмеялась; ее смех был похож на кашель змеи.

– Ты думал, что и дальше будешь моим слугой? Я просто хотела за тобой понаблюдать. Мне был нужен повод испытать и расспросить тебя, не вызывая подозрений. Я это сделала, и мы заключили сделку, но ты – отвратительный слуга, и я не желаю с этим мириться. Векс принадлежит мне уже двадцать лет, а ты – не более двадцати дней. Пока нет хранилища, которое нужно открыть, ты продолжишь выполнять свои обязанности. Более того, иди и передай это Вексу. Думаю, он только что вернулся с базара.

С этими словами она, шурша черными оборками, вышла из библиотеки. Я остался один, шевеля губами и думая, не ослышался ли я.

Я не мог быть «отвратительным», это просто невозможно.

Когда я уже собрался уходить, Хорикс вернулась с крошечным свитком – не толще и не длиннее большого пальца. Она развернула эту полоску папируса и показала мне коряво написанные аркийские символы и печать – три скелета. Я попытался разобрать текст.

– Вот. Доказательство того, что мы заключили сделку, а я обещала вам свободу. Правосудия можете добиваться самостоятельно.

Я с благодарностью принял свиток и, как всегда в неловких ситуациях, неудачно пошутил.

– Покажу его моему советнику, знатоку законов.

Хорикс фыркнула и согнутым пальцем показала мне на дверь.

– Да, так и сделай.

Когда я вышел в коридор, вдова выкрикнула мне вслед еще одно, последнее условие. Я ее уже не видел, но эхо ее хриплого голоса догнало меня.

– И я запрещаю тебе выходить из моего дома! Ты – моя собственность, ясно?

Мой ответ был столь же сухим, как и папирус, который я сжал в кулаке.

– Да, хозяйка.

Векс смеялся так, что едва не нырнул в кастрюлю с кипящей водой. Мне захотелось помочь ему в этом, но меня остановила мысль о том, что после этого я снова окажусь в саркофаге.

– Хо-хо! Какая жалость, Джеруб! Твою! Мать! Какая! Жалость! – С каждым словом Векс тыкал в меня пальцем. – У тебя был шанс и ты его упустил? Надо было поставить пару самоцветов – а может, даже серебряную монету – на то, что ты не справишься. Напомни мне об этом, когда вдове придет в голову еще одна блестящая мысль насчет тебя.

Удержала меня только мысль о том, что Векс знает только половину истории.

– Прости, но мне приказано идти в мой альков и отдыхать. Вероятно, завтра будет тяжелый день. Кто знает, может, вдова вспомнит, какой ты урод, и снова передумает.

Векс что-то пробурчал себе под нос.

Бела и все остальные сначала были удивлены, а затем даже обрадовались и принялись довольно переглядываться. Кон, ничего не понимавший в интригах своих собратьев-рабов, высунулся из ниши и помахал мне.

– Привет, Джеруб. Вернулся?

– Вернулся, – прорычал я. – И называй меня «Келтро».

– В чем дело, Келтро? – спросила Бела. – Хозяйку уже тошнит от твоего вида?

Я улыбнулся так мило, как только мог.

– Нет. Более того, я сам попросил, чтобы меня отправили обратно. Боялся, что бедняга Векс умрет во второй раз – от ревности. И, кроме того, я соскучился по Кону. Ну а вы… Можете пойти и трахнуть себя медными ложками.

Повисло неуютное молчание, а я, ухмыляясь, погрузился в свой альков. Остальные призраки, как и Векс, не знали о папирусе, спрятанном в кармане моего балахона. Я был не в том настроении, чтобы с ними спорить. Я знал, что я выше их.

Мне хотелось вытащить свиток и получше разглядеть символы, проверить, не обманывает ли меня старая кошелка. Придется получше выучить аркийский, иначе я не выдержу еще несколько недель рабства. Бела посмотрела на меня, а я фыркнул. Я ни на минуту не задержусь в зловонной дыре под названием «Аракс». Я вернусь домой – более мертвый, чем раньше, но свободный. В Крассе я стану не первым свободным призраком. Да, их там немного, но, с другой стороны, я всегда был чужаком, одиночкой. Возможно, мне даже понравится мое новое состояние.

Я ждал, наблюдая за тем, как солнечный свет в лестничном колодце из желтого становится оранжевым. Еще несколько призраков присоединились к нам. Они с любопытством поглядывали на меня, но молчали, видя, как другие качают головами.

Когда происходящее им наскучило, они закрыли глаза и притворились спящими, и тогда я пригнулся и принялся искать подходящий тайник для папируса. Мне удалось найти небольшую щель между каменными плитками; на первое время сойдет, а потом я подыщу что-то получше.

С тех пор как я побывал в саркофаге, я научился погружаться во что-то, похожее на сон. Это был единственный плюс наряду с целой горой несчастий. Я говорю «сон», но это состояние было больше похоже на транс; я погружался в свои мысли, заглушая все звуки, окружающую обстановку и – что лучше всего – ход времени, которое ползло с такой неохотой. За последние несколько ночей я научил сознание не проваливаться в темные пропасти, как это произошло в каменном гробу. Я обнаружил, что теперь могу думать о менее мрачных вещах.

В этот транс я и погрузился, обдумывая слова вдовы. Мое воображение подчеркнуло облик Хорикс, превратив ее лицо в шарообразную массу морщин, похожую на складчатый черный камень на склонах вулканов Разбросанных Островов. Я вспомнил, как вдова упоминала о фанатиках, и пожалел о том, что я упустил шанс что-то выведать о них. От предупреждений Башт никакого толку, если их ничем нельзя наполнить. Мне по-прежнему требовался контекст.

Я сказал себе, что со временем у меня все будет, и подумал о том, что вдова обещала мне свободу. Я представил себе, как Темсу в цепях тащат на эшафот, чтобы повесить или побить камнями за душекрадство…