Текст книги ""Фантастика 2025-173". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Пальмира Керлис

Соавторы: Степан Мазур,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 353 (всего у книги 360 страниц)

До первой ночи, подкреплённая плотью собратьев, доживёт лишь треть телепортируемой армии.

Но пока об этом никто не думал.

Мысли Сергия стали глубже.

«Отец, ты рассчитывал на то, что я уничтожу больше половины армии кровососов? Или это вышло случайно? Ты помог многим: Камню продолжить эксперимент, мне спасти хоть горстку обречённых Тлай Ху, Старейшине уничтожить медленно, но верно берущий над ним верх эгрегор, который отныне будет чахнуть, пока совсем не исчезнет, лишённый подпитки. Даже упырям помог избавиться от слабейших в армии. Если так, то в плане есть изъян – главного в плане не учёл. Серокожих ещё надо найти, чтобы вампиры взяли свою кровь, и развитая звёздная раса отвлеклась от любых интересов, связанных с Землёй. И для этого у тебя есть только я? Как система подстраховки?»

Об этом всём раздумывал Скорпион, шаг за шагом приближаясь к единственной на много километров ощутимой жизни в округе.

Сердце радостно забилось. Ощущения не могли подводить.

Человек был закопан в земле. Пришлось немного ощутить себя кротом, вкапываясь голыми руками в иссушенный солнцем холм.

Прокопав землю ногтями почти на локоть, Сергий коснулся лохматой головы. С криком на волю из норы вырвалось грязное, обнажённое, истощавшее, но такое родное существо с самодельным ножом, сделанным то ли из костей животного, то ли из обрезка металла.

– Рысь! – воскликнул Скорпион, уходя от профессионального выпада-удара в шею ножом. Тычок должен был убить на месте, попади он в цель. Целился прямо в яремную вену. – Это я! Одумайся!

Лохматое, чумазое существо с воспалённой красной кожей несколько мгновений недоверчиво вглядывалось из-под бровей. Глаза брата были красные и гнойные, слезились. Брат выглядел больным и истощённым. Кожа в синяках и ожогах, губы обветрены.

«Похоже, ему здорово досталось», – решил Сергий.

– На каком языке ты со мной разговариваешь, брат? – обронил, наконец, Отшельник, признав родное существо.

– Можешь звать его Кайгорский, – расплылся в улыбке Скорпион, снимая с себя верхнюю одежду и набрасывая её на обожженные плечи брата.

Он осторожно обнял Андрея Поднебесного, создавая над ним кокон полного жизнеобеспечения. Не забыл и влить в брата сил, реабилитируя все нарушенные внутренние процессы и восполняя истощённые резервы. В основном они касались регенерации кожи. В трех местах начался рак кожи. Эти слои пришлось срезать сразу. Рысь не спорил, терпел, прекрасно понимая, что умирает от этого солнца.

Обновление кожи не заняла много времени в местах экстренной линьки. Но вот в прочих местах работы не на один час.

– Ты давно проявил себя? – спросил Скорпион.

– Не уверен… здесь каждый час за день.

Рысь сел прямо на землю, выказывая крайнюю степень усталости. Кожа его была обожжена как от ожогов.

Скорпион представил через что прошёл брат, каждый день зарываясь в землю мелким грызуном, а ночами рыская по округе в поисках еды и воды. Это в мире, где отравлен даже воздух, где даже ночью кожу обжигает так, словно стоишь на солнцепёке в полдень на экваторе на Земле.

– Ты истощён, – вздохнул Сергий, вновь собираясь отдать силы на восстановление энергорезервов Рыси.

– Благодарю тебя за всё, брат. Мне уже стало легче. Я чувствую твою поддержку. Больше не надо. Тебе и самому нужны силы, – напомнил Андрей. – Мы не на курорте.

– Где серокожие?

– Под землёй. Где им ещё лучше прятаться от воздействия солнца? Но я не сумел к ним пробраться. Их защитные системы выше всяких похвал. Они уничтожили транспортник с телом одного из них, едва я попытался им воспользоваться. До баз так просто не пробраться. Они знают, что я здесь. Но рейдеров не выслали. Надеются, что сам сдохну. Впрочем, так бы и было.

– Рысь, нам надо пробраться под землю… – Сергий, не договорив, повернул брата к порталам, позволив увидеть всё самому. – Видишь ли, со мной тут пара-другая миллионов голодных упырей. Их число сокращается с каждой минутой. А это наша потенциальная армия.

– А я думал Меченого с его идеей использовать зомби, никто не переплюнет, – вздохнул Рысь. – Вы оба мыслите, как Сёма. Нестандартно. Неформатное мышление нас и спасает.

– Сёма, – вздохнул Сергий. – Надеюсь с ним всё в порядке.

Сколько пар глаз в этом момент, в коих читалась нескрываемая жажда крови, на миг отвлеклись от поедания плоти собратьев и уставились на оба источника жизни, как лакомка на пирожные, не знал никто.

– Это… это… – забормотал Рысь.

– Вампиры, – кивнул Скорпион. – И или мы быстро найдём способ натравить их на серокожих, или они устроят рагу из нас, а потом друг из друга. И всё на потеху тем, кто захватит нашу родную планету.

Рысь устало перевёл взгляд с упырей на брата, обронил глухо:

– Бур захватил?

– Нет, – честно признался Сергий. – Отец не предупредил.

– Богам и им подобным не свойственно договаривать всё до конца. – Снова вздохнул брат. – А эти… они умеют копать?

– Умеют, наверное. Но не сейчас. Голодные, без подпитки эгрегора, они быстро умирают, – ответил Скорпион, больше раздумывая, почему по ту сторону портала он больше о народе Тлай Ху думал, чем о том, чем будет заниматься здесь? Обязательства предводителя? Привычка идти до конца?

– То есть если мы побежим от них, есть шанс, что до нас не добегут? – Робко предложил Рысь, во все глаза вглядываясь в одну огромную тёмную массу, из которой стал состоять горизонт.

И упыри лишь прибывали.

– Не солидно бегать от тех, кому обещаешь защиту. – вздохнул Сергий. – Да и ты не бегун. А я от всех не отобьюсь.

– А зачем ты обещал вампирам защиту? – закашлялся брат.

– Это не я. Я гарант. Обещали отец и Камень.

– Камень?

– Именно.

– Брат… это многое объясняет, – слабо усмехнулся Рысь, давно привыкнув к неожиданным поворотам в жизни. – Солнце не печёт?

– Вдаваясь в подробности, я смогу сказать не больше, чем сейчас способен вместить твой усталый разум, – снова вздохнул Скорпион и прикоснулся ко лбу Рыси.

Брат обмяк. Сергий взвалил его на плечо, накинул поверх верхнюю одежду и повернулся в направлении рыжего вампира, махая тому издали.

Настала пора действовать. Исход плана отца зависел теперь только от него. Гарант – штука сложная, но обязательная.

– Ты звал меня? – приблизился рыжий.

Он ощущал, что солнце перестало донимать, так как раньше, но не мог определить, от человека ли исходит эта помощь или дело в чем-то другом.

– Да. Приготовь воинов к полной боевой готовности. Через пару минут на поверхность полезут толпы серокожих.

Рыжий от такого предположения аж присвистнул.

– С какой стати им вылезать из надёжных укрытий?

– Просто заткнись и подержи. – Сергий протянул безвольного Андрея вампиру, грозно добавив. – Головой отвечаешь.

– А это кто?

– Твое обязательство! Храни его живым и невредимым. Поверь мне, я могу достать и из нижних миров… в случае чего, – клятвенно заверил Скорпион, полыхнув огненным взглядом в том мире, где магии в принципе не существовало. – Я покину тело. Ожидай команды.

Живой человек опустился на землю, мгновенно выходя из тела. Астрал Сергий миновал за полвздоха, многогранный ментал этого мира держал в себе чуть дольше. Но лишь нашлась лазейка в его структуре, как недоступный для большинства сакральный уровень распахнул свои объятья.

Не остановившись на достигнутом, Скорпион одной лишь несокрушимой волей ворвался в надмир – Универсал…

Рыжий вампир поправил тело Андрея на плече. Ритм сердца человека терзал слух. Клыки непроизвольно увеличились в размере, и вампир против воли всем естеством ощутил, как близка к нему животворящая субстанция. Лишь самоконтроль и отсутствие явного голода не давало переступить грань. Как хорошо, что Старейшина покормил его перед прыжком.

Странен был поступок лежащего на земле существа. Вихрастый словно сам был без сознания. На лице не дрогнет и мускул. Дыхание спокойное, ровное. Вроде как не на поле боя, где ежеминутно ни за что теряют жизни тысячи новообращённых, а в тени ночных лесов после пира отдыхает.

Аркай даже представил, как может убить этого человека. Но что-то сдерживало. Слишком дерзкое поведение живого говорило либо о том, что он либо слишком глуп, либо слишком силён. Уничтоженные равные собратья его руками и сотни тысяч упырей говорили за второе. Потому следовало держать себя в руках и делать, как велят.

С прочим пусть Старейшина разбирается.

Земля задрожала. Рыжий повернулся на источник нового звука. Тот взвился в небо, смешиваясь с хрустом костей, стоном умирающих упырей и их проклятиями.

Высохшая почва за холмами разъехалась в стороны и в небо десятками взвились серебристые дисколёты небольших размеров. За ними на поверхность принялись выползать плотные строи серокожих. Частью в защитных комбинезонах, частью в силовых оболочках, они выходили на бой вооружёнными, полностью готовыми к битве.

Высший вампир ощутил жизнь в их жилах. Чувство удовлетворения охватило его – наконец-то доноры! Армия уцелеет до прихода Старейшины! Вихрастый не обманул!

Приказ о немедленном прекращении поедания собратьев возымел действие мгновенно. Упыри перестали терзать плоть сотоварищей и повернулись в направлении ходячих «бурдюков жизни».

– Питаться! – сорвалось с губ миллионов.

Десятки высокоэнергетических разрядов, сорвавшихся с пушек летающих тарелок, утонули каплями в море неживых. Это странное «Мёртвое море» само рвануло навстречу рядам серокожих, нисколько не обращая внимания на энергетическое оружие…

Сергий открыл глаза и бодро подскочил с земли.

– Что ты сделал? – обратился к нему рыжий вампир поражённым голосом.

Скорпион не ответил и ещё некоторое время молчал, наблюдая за разворачивающимися событиями.

Серокожие разразились цветастыми разрядами в набегающую волну упырей, но как одну волну поедает набегающая следом волна, так и упыри перескочили через скошенных оружием доноров собратьев и продолжили бег, быстро сближаясь с противником врукопашную.

Совсем скоро первые клыки и когти вопьются в серую кожу, не замечая силовых полей.

Наконец, Сергий ответил рыжему, забирая одновременно с плеча вампира Андрея:

– Спровоцировал… Выступаем! Первым делом надо захватить их базу! Расчисти своими воинами проход к провалам в земле! Нам надо закрепиться и спрятаться от солнца.

Рыжий кивнул, с лёгким мёртвым сердцем ощущая, как спал с плеч незримый груз. Старейшина прибудет в этот мир уже в надёжный тыл, как и обещал синеглазый демиург и Камень.

– Хвала Великим! – крикнул удовлетворённо вампир, поворачиваясь к армии, чтобы возглавить штурм.

Скорпион поправил тело Андрея на плече и ухмыльнулся:

– Да уж. Что бы мы без них делали? Те ещё помощнички.

Часть четвёртая: «Антиподы». Глава 1: Зеркало

Повеет холодом с небес,

Там мать с сестрой глядят на мир.

Попрячет рожи всякий бес

и прозвучит сквозь сизый дым:

Вереница сакрального смысла

воспылает в священных стихах.

То, что в камне и древе таится

донесут руны тётки для нас.

Пусть таинственный мир не скупится на чудо,

Та награда для нас, что добыта в бою.

Раскусив как орех мифологии блюдо,

Мы идём с картой странника в наших руках.

Вереница сакрального смысла

воспылает в священных стихах.

То, что в камне и древе таится

донесут руны тётки для нас.

И гора под ногами, и путь был неблизкий.

За плечами года и усталости шлейф,

Только снова вперёд страсти мчат и отметкой

расчерчен алый крест на дощечке сухой.

Вереница сакрального смысла

воспылает в священных стихах,

То, что в камне и древе таится

донесут руны тётки для нас.

Вот и Мары секреты, как сестры разгадали,

Вот и Рода-отца руны ясны, как день.

Дожило наше племя через жуткое бремя

сквозь года смуты тёмной проклятий чужих.

Вереница сакрального смысла

воспылает в священных стихах,

То, что в камне и древе таится

донесут руны тётки для нас.

«Руны Мары»

Созвездие Орла.

Планета Мурайа.

Закружилась на поляне пыль, вздымая в небо земляной столп. Завертелась земля, выворачиваемая неведомой рукой и подбрасываемая в небо. Засветились её каменья и комья праха небесного, совершая акт творения по велению существа, находящегося за многие миллиарды световых лет от того места.

Две малые луны и одна большая, были свидетелями, как воспротивились сущности творению. Ибо команда была для одной, а попали под приказ две… Но воля творителя была сильнее.

Грязь земли и небесная пыль воспылали огнём. Свет творения пропитал прах звёзд и в огне его принялись чередоваться в исходном порядке структуры тел: скелет, мышцы, органы, мышцы, кожа, волосяной покров.

Матрица, сама информация одной из душ, сохранивших и перенёсших опыт прошлой жизни в полной мере, воссоздавала тело с идентичностью существующего мгновение назад.

Мгновением перед Прыжком.

Но вторая душа, оказавшаяся по неизвестному стечению обстоятельств рядом, тоже не пожелала уходить мир иной. Зацепилась за Возможность. И оба равносильных существа принялись бороться друг с другом. Жизнь обрела одна и другая душа вместе. Ибо ни один, ни другой дух не желал уступать. Воля носителей была крепка. И тот, шанс, что был дан одному во спасение, разделился на двух.

Единое существо перестало светиться огнём творения и упало на землю. Долго оно не могло прийти в себя – силы покинули новое тело. У мышц не было памяти подобной структуры.

Тот, кого перед Прыжком звали Семёном Егоровым, позже взявшим фамилию Корпионов, открыл глаза на секунду раньше. Тот, кого прозвали Леопардом, попытался поднять правую руку. Не удалось. Зато рука наткнулась на другую руку, оказавшуюся ниже предыдущей. И она не была левой. Она была той же правой, причем – ЕГО рукой! И не слушалась его.

В недоумении Семён приподнял синхронно обе руки. Сперва показалось, что глаза двоились, но одна рука была дальше от глаз, чем другая. Такого раздвоения быть не могло. Вдобавок на каждой ладони было по шесть пальцев, что ещё больше удивляло.

Под ухом засопело. Сердце в страхе забилось. Не ожидал, что кто-то может оказаться так близко. Семён повернул голову налево и обомлел. Перед ним было ухо второй головы.

И росли обе головы с одного тела!

– Что за хрень?! – воскликнула тем временем вторая голова.

Сёма закашлялся. Закашлялась и вторая голова. Леопард хотел сказать что-то тоже, но не смог, так как говорила первая голова. А лёгкие, судя по всему, у них оказались одни.

Зато Сёма узнал голос человека, с которым меньше всего хотел срастись. Рядом находилась голова… Саввы! Ученика и продолжателя дела Эмиссара Слабо.

– Что за дела? – наконец удалось закричать Семёну и Савва не смог ответить, так как говорил его оппонент, а обширные легкие точно были по паре на двоих.

Зато Савелию удалось поднять обе руки, и он тут же попытался то ли ударить, то ли отстранить от себя неожиданного блондина. Ни того, ни другого не получилось. Зато грузное, большое тело завалилось на бок. Семён оказался виском на камне, матерясь, а голова Саввы повисла в воздухе. Шея напряглась, стараясь удержать это положение и не завалиться на оппонента. Зато Савелию удалось рассмотреть большую, длинную ногу и гениталии. Ноги было две, а вот последнее приходилось так же делить на двоих на одном корпусе с четырьмя руками.

– Не-е-ет! – закричали в один голос антиподы.

Физика сработала. Быстро выдохлись. Лёгкие большие, но их емкости при оре сразу из двух отверстий надолго не хватило. Головы думали, головы действовали. Каждая как пожелает. И что-то с этим приходилось сделать.

Закашлялись. Дышать приходилось синхронно. И говорить мог только один. И то не постоянно. Даже если бы кто-то постоянно вдыхал, второй не мог бы постоянно говорить, так как выдыхать и вдыхать одни и те же лёгкие одновременно не могли.

– Какого чёрта? – первым обронил Семён, рывком обоих рук оттолкнувшись и снова вернув тело на спину.

– Проклятье. Меня подселили к гою. Худший ад из возможных, – забормотал Савва, вдохнув, пока Сёма пытался выдохнуть.

Снова закашлялись.

– Арийцу! Долбанный ты богоизбранец, – поправил блондин, щупая свои волосы и лицо. Голова и причёска была точно такой же, как перед Прыжком. Но вот тело существенно изменилось.

– А, это постоянная русская черта антисемитизма, – приметил Савелий, точно так же ощупывая обеими руками лицо и тело.

– Взывать к особому пути?

– Генетически себя выделять.

– Да уж лучше выделить и жить обособленно, чем так. Подселили к какому-то грибу!

– Умолкни, плесень!

Выходило, что на шеях к позвоночнику крепились две головы. Позвоночник раздваивался в какой-то момент в районе чуть ниже плеч.

Широкие плечи были своими. У Семёна – своё начало, у Савелия своё. Правое плечо более мускулистого Леопарда было больше, чем у ученика Эмиссара, но различия незначительны.

То же дело касалось и верхних рук. Правая чуть сильнее.

На этом свои части тела, оставшиеся неизменными, закончились. Нижние руки, растущие из тела в районе рёбер, были чуть меньше верхних. К тому же крепились они весьма странным образом. Насколько удалось обоим нащупать, между рёбрами в районе сердца создались суставы, к которым присоединялись и руки.

Нижние руки высоко не поднимались. Максимум – коснуться противопоставленного плеча. Замысел их творения терялся. Как, решил Семён, они исполняли поддерживающую функцию для грузного тела. Савелий же решил, что держательную – хватка была у нижних рук великолепная, так как отсутствовал противопоставленный большой палец. Фактически нижние руки могла хватать, как руки шимпанзе или даже гориллы. А обезьяньи силы были не в пример выше человеческих.

Но оба догадками делиться не спешили. С кем угодно, только не с врагом.

– Русофоб! – ответил на всякий случай Семён, продолжая осмотр.

– Иди к чёрту! – парировал Савелий, занимаясь тем же.

Перепалка волновала обоих не сильно. Скандалили для порядка, по привычке. Так как одно дело ненавидеть друг друга на расстоянии. И совсем другое – буквально нос к носу.

Удлинённое из-за второй пары рук тело расширило органы. По ощущениям, они были в целом, как человеческие. Разве что увеличенное сердце и вытянутые лёгкие, способны собирать и разгонять больше кислорода и питательных веществ для работы обоих голов. Два мозга поставили свои условия для жизнедеятельности, повысив давление, расширив малый и широкий круг кровообращения.

Продолжив осмотр, оба обнаружили, что ноги были так же больше прежних, а ступни увеличены. Как на глаз, Семён и Савелий могли оценить свой рост в два с половиной, а то и три метра.

Расширенные плечи были переплетены мышцами, удобно удерживающими отклонённые, раздвоенные от позвоночника, шеи, держащие головы. Во всяком случае, никакого дискомфорта по отношению к положению головы, оба не замечали, свободно вертя головами в разные стороны. Позвонки, как и связки, были готовы к наклону и существовали дополнительные мышцы для их удержания.

– Я уже здесь. Ты рядом, – хмыкнул Семён, прогоняя ступени, чтобы получше рассмотреть внутреннее строение тела… не получилось. Сердце было на стороне Савелия. Без работы срединного медиана, ничего не выходило. Леопард предположил, что позвоночник так же увеличен в объеме. Во-первых, головы, во-вторых, плечи давали дополнительную нагрузку, ещё и ноги были большими. Таз был так же увеличен по объёму, для комфортного удержания этого веса.

– Заткнись, – отозвался Савва. – Дай мне разобраться. Итак, ты командуешь правой частью тела, я – левой.

– У-ё… не дыши так, левый.

– Сам левый! – воскликнул Савелий. – Что происходит? Сердце бьётся сильно, а мы стоим.

– Нас срастили, мистер очевидность. Теперь другие правила сосуществования.

– Кто срастил? – на всякий случай спросил Савелий.

– Откуда я знаю? – пожал плечом Сёма. – Я помню только Прыжок. А сердце стучит, потому что я пытаюсь прокачать ступени. Но из-за не полного контроля над телом ничего не выходит.

– Забудь об экспериментах, пока мы оба не сдохли, – предложил Савва. – Давай лучше поднимемся.

– В смысле забудь? – не собирался сдаваться блондин. – Мы беззащитны!

Тело попыталось согнуться, но тут же разогнулось. Мышцы пресса, напряжённые только с одной стороны, не справились, так как другая часть мышц воспротивилась, создав обратное сопротивление.

– Ну же! Синхроннее! На счёт три, – забурчал Савва.

– Нет, давай перевернёмся на живот и поднимемся в четыре руки. Так вернее будет.

– Что ж, пусть так.

– Семит согласился с арийцем?

– Ворочайся уже! Мы оба белой расы. Но какая в этом разница, если не можем даже встать?

– Ты хочешь сказать, что кто-то белее, а кто-то избраннее, да, расист?

– Кто бы говорил о расогенезе и отличиях! – снова заспорил Савва, но тут же понял, что блондин просто подкалывает. – И вообще брось эту чушь, или так и останемся на земле.

– Хорошо… перемирие, – сказал Сёма и сделал каменное лицо.

Не то, чтобы его интересовала конфронтация ради конфликта. Просто он любил наблюдать за реакцией оппонента, что тут же начинал подбирать контрдоводы, всё принимая близко к сердцу.

Но сердце у них было одно на двоих. Приспособятся или помрут. Без вариантов…

Работая вместе, близнецы-антиподы перевернулись на бок и в четыре кулака, осторожно поднялись… Чтобы тут же свалиться на спину.

Савелий поспешил выставить ногу, поднимаясь. Блондин не захотел уступать и оба присели на зад и тут же завалились на поясницу. Но оба успели приметить, что и отжиматься, и подниматься довольно легко. Вдобавок свалились как будто на пуховую перину, а не на каменистую землю.

– Сколько здесь гравитация? Семьдесят-восемьдесят процентов от земной? – прикинул Савелий, ерзая задом по земле.

На сей раз приподнялись, синхронно напрягая мышцы живота.

– Где-то так. Не совсем объективно пытаться измерить гравитацию вне земных тел. Плотность самих тел может быть совсем другая. У нас нет лекала для адекватной оценки.

– Это… не привычно. Но в твоих мыслях есть здравый смысл. Может мы вовсе в другой Вселенной. Небесный свод мне незнаком. Ни «Большой медведицы» тебе, ни «Южного Креста».

Савелий задрал голову, пытаясь разглядеть в небе хоть какие-то знакомые ориентиры. В зеленоватой дымке светили три луны. Ближняя, самая большая, размерами превышающая привычную Луну примерно в пять раз, делала тёмное время суток похожим скорее на вечер, чем на ночь.

Блондин почесал ухо и неожиданно спросил:

– Как думаешь, если левое яйцо твое, а правое моё, то чей…

Савелий повернул голову и секунд десять не мог ничего сказать. Затем заорал:

– Сёма!!!

– Что? Я адаптируюсь под среду, – спокойно ответил блондин. – Вопрос выживания, так сказать. Я не собираюсь его касаться, если он твой. Это как-то по-гейски.

– Ну, правильно. Следом за антисемитизмом идет обычно гомофобия, – вздохнул Савва. – Ты состоишь из общечеловеческих клише?

– Это же вы все придумали, – тут же припомнил Сёма. – Клише, геев и гомофобов до кучи.

– Серьёзно? – удивился Савва. – А доказательства?

– Да кто ещё додумается до такого? – ответил блондин по своему обыкновению без доводов, но по-простецки.

– Ты отвечаешь вопросом на вопрос. Других адаптационных вопросов нет? – переспросил товарищ по несчастью, разглядывая унылую каменистую поверхность планеты под ногами.

Сёма замолчал, подбирая более веские аргументы. Они стояли посреди плато, лишённого растительности и животных, и птиц. Можно было смотреть хоть до горизонта, насколько позволяло освещение, но никого живого вокруг. Ни звука живой природы так же не было слышно. Их никто и не трогал, попросту потому, что трогать было некому.

– Есть. Религиозный. Пойдет? Всегда хотел спросить.

– Ну, давай.

– Вот возьмём иудея, мусульманина и христианина, – предложил Сёма, пнув камешек и едва не свалившись всем телом от этого простого действа.

– Католика, православного или протестанта? – тут же переспросил Савелий, удержав тело на «своей» ноге.

– Не важно.

– Хорошо, что не важно. Но арийцы любят делить себя на касты. А это одно и то же: каста служителей религиозному делу. Жрецы. У вас это называют браманы.

– Нет, браманы – это учёные мужи. Жрецы они только при необходимости. В первую очередь, они понимают всю целостность вопроса.

– А ты – нет! Ты кшатрий, воин и исполнитель. Вместе того, чтобы самому разбираться в сути по праву целостного индивидуального развития, ты доверяешь этот вопрос тем, кого считаешь учёным. А сам по сути служивый пёс.

– Да, и сейчас покусаю. Но лучше послушай. Для иудея двое других – гои, для мусульманина – гуяры, для христианина – нехристи. Для всех оппоненты – нечистые. Все лагеря пытаются выказать свою исключительность, объявив лишь себе спасение. А всех несогласных считают врагами, – произнёс Сёма и ему очень хотелось увидеть взгляд оппонента, но это было невозможно. – Ты уже понял, почему я против всех религий? Не могут же они все быть правы. Значит – все ошибаются.

– Всё, что ты перечислил это религии авраамеистического толка. Но они хотя бы не сектантские, а… общепринятые.

– Да, они одного корня и смысла. Смысл их в поклонении, подчинении одному Богу, создавшему поклоняющихся ему. Так? – уточнил Сёма.

– Так.

– На том же принципе держится деспотизм, тоталитаризм, сатанизм. Так? – снова уточнил блондин.

– Есть различия в служении, но, по сути, так.

– Выходит, что религии единобожия – религия рабства перед Создателем и лицами, образами или сущностями, к нему приближённым. Верно?

– Верно, – даже не стал спорить Савелий с очевидным. – На этом построены все религии монотеистического толка. Но на осознанном служении, а не на безвольном духовном рабстве. Подбирай слова… правильно. Иначе за них придётся ответить.

– Берём шире, – развил уже блондин. – Всё это – религии богосотворённых. Те же, кто считают себя потомками богов, по сути богорожденные. Они чтут сверхсуществ как прародителей. И не одного Бога. Родителей всегда как минимум два. Плюс родня. И выходит, что нет необходимости дополнять Одного образами, святыми, мучениками, ангелами, посланниками, пророками. По сути во всей своей компактности представляющей всю ту же скрытую политеистическую подоплёку. Вся изначальная идея «моно» опять же превращается в «поли», то есть монотеизм в политеизм. Поклонение одному превращается в культ многих. Культ религии со всеми своими атрибутами, символами веры и толкователями Воли Одного. Общепринятые религии это те, кто набрал наибольшую массу верующих. Вот и всё. Всё остальное – словоблудие.

– Я не совсем понял, к чему ты клонишь, – признался Савва. – Но ведь и у богов был Первый. Род? Один? Зевс? Так их называли. Не так ли, язычник?

– Так, раб божий. У всех был первый – Творец. Единый. Но Единый не требует поклонения одной своей части другой. Это бессмысленно. Души и есть его частицы в совокупности. Это неоспоримо, как атомарная решётка всего сущего в мире. А вот самомнение отдельных его частей, представших Создателями своих творений и требующих полного поклонения себе – факт. Яхве, Господь, Аллах. В принципе у каждого мира свой Господь, частичка Творца. Но поклоняться части… Как можно кланяться руке или ноге? Протон не верит в нейтрон. Он просто с ним взаимодействует. Потому что – знает. Знания это и есть энергия, которая всё связывает. Но если безусловные знания, а есть приобретённые. И в приобретённых всегда есть место для манёвров, да?

– За подобные слова носители эгрегоров проклянут тебя и объявят первым врагом, – вздохнул Савва. – А система перемелет в фарш, закидав исками, которые же не сможет доказать.

– Так как истец и ответчик в зале будет, а религиозное чудо, на что опирается вера – нет. Да?

– Да, – кивнул Савелий. – Но с чего ты решил, что нельзя поклоняться ноге или руке? А мощи святых куда из твоего мировоззрения делись? Эти якоря-проводники созданных верующими эгрегоров работают от случая к случаю. Разве им не поклоняются толпы людей, которым всё равно во что верить, в плоскую землю, полую луну, или то, что американцы не были на Луне.

– Потому что сами не могут на неё слетать? – снова добавил вопрос блондин.

– А ещё поклоняются отдельным предметам культа: Каабе, Стене Плача, осколкам креста и Туринской плащанице, – тут же добавил Савелий. – А некоторые до сих пор ищут Грааль. Людям нужен символизм, как вороне блестящие побрякушки. Верить будут всегда и во всё. Просто верить, не подвергая критике. Как ты. Самый умный что ли?

Сёма сделал вид, что не расслышал. Или действительно углубился в мысли о разобщении людей путем религиозных диспутов.

– Будда, по крайней мере, не называл себя высшей инстанцией. Он просто хотел свалить в Нирвану, никого за собой не ведя. Есть же разный подход – деспот в прямом смысле или учитель, – наконец ответил он.

– Но смысл-то тот же – объект поклонения. А с обвёрткой или без завуалированности – это каждому по вкусу. Выбирай – не хочу, – продолжил Савва.

– И почему эта Единица не приходит убирать таких вот мини-деспотов? А приходит, когда появляется другая весомая фигура… или круг фигурантов, – протянул Сёма.

– Неправильная наводка? – предположил Савва. – А что, если Единице сбили координаты.

– Единый Творец не может ошибаться. Ошибка может быть только в системе. Если не работает система, то бесполезно жаловаться вышестоящему. Она уже ущербна по своей сути.

– Мы же всё еще о системе наводки? А кто сказал, что Он ошибается? Ошиблась программа-индексатор, которая послала к Нему запрос на уничтожение нового нароста, не согласного со своей структурой и общим положением вещей. Выходит, что программа изначальна с дефектом. Или поражена вирусом. – продолжил развивать мысль Савва.

– И кто мог быть неправильным наводчиком? Не архонты же. Масоны, конечно, сильны были своей сплочённостью и тотальной ненавистью иных людей, но пирамида без верхушки должна посыпаться как карточный домик.

– А это была верхушка?

– Нет, архонты – второй уровень. Первым, как я понял, занялся Меченый, изничтожив дуальность нашего мира. Он убрал Разрушителя. Но на кой черт тому была запускать вирус?

– Может, Меченый просто занял его место и сделал это сам?

– Пусть так, – согласился блондин. – Но кто тогда Создатель?

– Ммм… Аллах, Яхве, Господь?

– Я про реальных персонажей, а не порождения эгрегоров. Велес, игравший эти роли, убит. Маски сняты. Остались только послевкусия вер, уже не умеющих делать ни хрена, кроме инициации сбора средств на поддержания самих себя.

– А с чего ты взял, что это Велес был? – спросил Савва.

– Он играл эти роли на протяжении того периода времени, как «сел на трон». Почерк идентичный ещё со времен Древнего Египта. Помнишь Гора? Но тогда получается, что Меч ушёл вовремя. Если нет Создателя, не будет и Разрушителя. Дуальность держится. Принцип не нарушен. – охотно поделился Сёма.

– Это ненадолго. До корректировок полшага.

– Или Провидение Творца уже нашло подходящих заменителей.

– Кого? Все сильнейшие мира нашего ушли, либо уничтожены. А мы с тобой похожи больше на насмешку судьбы, чем на преобразователей мира.